Леони нахмурилась. Не ведет ли он некую игру, которая его забавляет? Нет,
решила она, он не стал бы забавляться подобным образом.  Но  тогда  осталась
всего лишь одна возможность. Леони была для него столь  незначительной,  что
он действительно забыл ее имя!
   Она гордо выпрямилась во весь свой небольшой рост.
   - Неужели имя имеет какое-то значение? Рольф с изумлением увидел,  как  в
ее прекрасных серо-серебряных глазах заполыхал огонь.  Он  каким-то  образом
вывел ее из равновесия. Ладно, если она не хочет раскрывать свое имя,  пусть
так и будет.
   - И правда, "Маленький  цветок"  тоже  подойдет,  -  дружелюбно  произнес
Рольф, делая шаг к ней. - Мне хотелось бы обсудить с вами нечто  и  в  более
укромном месте, - негромко добавил он.
   - Укромном? - Она отступила и огляделась по сторонам, думая о том, что же
еще более укромное ему нужно. - Куда.., хотели бы вы пойти?
   - Туда, где вы спите. Маленький цветок.  Не  было  нужды  говорить  более
откровенно. Ей было стыдно румянца, выступившего на ее лице.  Она  никак  не
ожидала, что он приедет к ней домой с этой целью. Амелия убедила Леони,  что
он не станет беспокоить ее подобным образом, и она поверила этим  обещаниям.
Самое ужасное заключалось в том, что она  не  вправе  отказать  собственному
мужу - Прошу.., прошу пойти со мной, мой господин. Она с  трудом  выговорила
эти слова и еле заставила себя пойти  вперед.  Ее  ноги  были  будто  налиты
свинцом, на глазах выступали слезы. Несмотря на ласковое  обращение  Рольфа,
она подозревала, что он затаил на нее злобу и потому стремится увлечь  ее  в
кровать. В их свадебную ночь он был пьян, может быть,  слишком  пьян,  чтобы
запомнить, какую месть уготовил ей. Не для того ли он сейчас приехал,  чтобы
покарать ее? Но она не станет молить о пощаде. Ни за что не станет.
   Рольф был настолько поражен, что решил было не идти за ней. Слишком легко
согласилась она. Означает ли это, что она часто так  поступает?  Кто  же  ее
муж, с которым она не считается? Не старик ли, или она просто презирает его?
И все же Рольф желал ее, поэтому направился следом за ней.
   Когда они пересекли  внутренний  двор,  направляясь  к  главному  зданию,
откуда вход вел в большой  зал,  Рольф  внезапно  вспомнил,  где  находится.
Где-то здесь его жена. Известно ли ей, что он приехал? Даже если и так,  как
мог  он  отказаться  от  представившейся   возможности?   Девушка,   которая
показывала ему путь в свою спальню, была чудесной.
   Он  едва  заметил,  в  какую  комнату  девушка  привела  его,   настолько
пристально он смотрел на нее, когда она закрыла дверь и медленно повернулась
к нему.
   - На самом деле вы ведь ничего не желали обсудить  со  мной?  -  спросила
она.
   Рольф истолковал надежду в ее  голосе  как  поддразнивание  и  улыбнулся,
покачав головой.
   - Подойдите ко мне, Маленький цветок.
   Леони не нравилось  смехотворное  имя,  которое  он  выбрал  для  нее,  и
пожалела, что не может сказать ему об этом. И еще ей не понравилось, что  он
внушает ей страх.
   С  несчастным  видом  приблизившись  к  Рольфу  и  опустив  глаза,  Леони
остановилась перед  ним.  Она  сама  не  вполне  понимала,  чего  ожидать  -
пощечины, известия о жалком  существовании,  ожидавшем  ее  до  конца  дней,
побоев.
   Но она совсем не ожидала того, что он нежно коснется ее и заключит в свои
объятия. Так они и замерли, а потом Рольф поднял Леони на  руки,  подошел  к
кровати, осторожно опустил на постель и сел  рядом,  поглаживая  пальцем  ее
нежную щеку.
   Глаза его, подобные темно-коричневому бархату, скользнули по телу  Леони,
вызывая необъяснимое. От взгляда этих глаз она  напряглась  и,  когда  Рольф
склонился к ее лицу, глубоко вздохнула. Их губы слились  в  поцелуе,  и  она
замерла от тысячи вздохов, затаившихся и  пытавшихся  освободиться,  пронзая
все тело необыкновенными ощущениями.
   Его губы прижимались все сильнее и сильнее, потом раздвинули ее губы,  их
языки соприкоснулись, и Леони  ошеломленно  осознала,  кто  одарил  ее  этим
первым поцелуем.
   Возможно, Рольф понял бы, насколько она неопытна, но ведь  она  пошла  на
его зов столь охотно. В глубине ее души крепло ощущение, что он единственный
мужчина, кому она не могла противиться, поэтому и отзывалась на его малейшее
движение. И понятно, он воспринимал это как ответное желание Он  выпрямился,
неровно дыша, и сдвинул  ее  кожаный  пояс.  Шнуровка  по  бокам  ее  платья
расстегивалась не столь легко, и от нетерпения Рольф выхватил  из  ножен  на
поясе кинжал и разрезал тесьму.
   Она тихо вскрикнула, и он опять посмотрел ей в глаза.
   - Дорогая, не сердитесь на меня за  такую  поспешность,  но  ведь  вы  ее
причина. Обещаю вам, я позабочусь о новой тесьме.
   Леони прикусила губу.
   Она  противилась  поступкам,  а  не  жалела  об  испорченной  тесьме:  ей
вспомнилось  надругательство  над  Этелиндой,  одеяние  которой  тоже   было
вспорото.
   У стихшей Леони потекли слезы стыда и горечи, и она возненавидела его  за
это. Ведь она клялась, что никогда не заплачет при нем, а сейчас...
   - Маленький цветок, неужели эта шнуровка так много  значила  для  вас?  -
прошептал он сокрушенно. Рольф, с ощущением вины, и вправду подумал, что она
скорбит по своим нелепым шнуркам.
   - У меня.., у меня сотня шнурков, чтобы заменить  их,  мой  господин,  но
никогда еще платье с меня не срезали.
   - Ах, воистину я не прав. Утешит ли вас, если вы  так  же  обойдетесь  со
мной?
   Широко раскрыв глаза, Леони смотрела на острый кинжал, который он  вложил
в ее руку.
   - Вы шутите, мой господин. Мне не пробить вашу кольчугу  -  Вам  придется
помочь мне снять ее, а все остальное можете изрезать в клочья,  если  только
это поможет осушить ваши слезы.
   Мысль о том, чтобы даже с согласия Рольфа изрезать одежду, была настолько
невообразимой, что губы Леони тронула едва заметная улыбка.
   - Если бы я могла найти облачение взамен вашего, я так и поступила бы, но
здесь нет ни одного воина столь же рослого, и мне бы не хотелось,  чтобы  вы
покинули нас в одной  лишь  кольчуге  на  теле.  Могу  я  услышать,  как  вы
объясните подобное обстоятельство вашим воинам? - смеясь, произнесла она.
   Рольф рассмеялся вместе с ней. Он не был привычен к  слезам,  пролитым  в
постели, но не имел привычки и к веселым шуткам, а сейчас они  пришлись  ему
по вкусу, особенно в устах этой робкой девушки.
   - В подобном случае, - произнес Рольф, улыбаясь, - я бы сказал  правду  -
что некая бойкая девчонка оказалась для меня столь горячей, что.
   - Не правда - Леони даже открыла рот  от  изумления,  и  у  нее  вырвался
легкий смешок. - Неужто вы и вправду сказали бы столь ужасную правду?
   - Мои воины поверили бы, увидев костлявые колени, торчащие из-под тяжелых
доспехов, - ответил он.
   - Стало быть, и хорошо, что я не пожелала воспользоваться вашим кинжалом.
   - Воистину хорошо А теперь не поможете ли мне снять доспехи?
   Леони кивнула, используя возможность встать за его спиной,  чтобы  он  не
мог видеть ее Она так увлеклась разговором, что забыла  о  своей  наготе,  и
смутилась еще больше, поняв, что вскоре и он будет обнаженным.
   И казалось странным ощущение расположения к нему. Ее страх перед  Рольфом
прошел благодаря его ласковой речи и беспечности поведения. В эти  мгновения
она в мыслях молила Бога, чтобы это не оказалось жестокой уловкой.
   - А не проще ли вам встать передо мной, дорогая? - спросил Рольф и,  сняв
пояс и меч, положил их на пол.  Он  приподнял  нижний  край  тяжелой  гибкой
кольчуги до пояса.
   - Нет, мой господин. - Леони коснулась его доспехов.  -  Я  не  настолько
высока, чтобы помочь вам, даже если вы сядете.
   Это была истинная правда, потому что она нередко помогала сэру Гиберту, и
каждый раз ему приходилось опускаться на колени,  а  ей  вставать  на  стул,
чтобы снять панцирь через голову. Но даже стоящему  на  коленях  Рольфу  она
никак не могла помочь, и, наконец, ей пришлось  залезть  на  кровать,  чтобы
довести дело до конца.
   Наконец он был раздет, и Леони медленно приблизилась и встала перед  ним.
Она подумала про себя, а не стоит ли ей расплести косы и  распустить  волосы
пышным покровом, но не была уверена,  что  у  него  хватит  терпения  ждать.
Глубоко наслаждаясь ее стыдливостью, Рольф протянул к ней руки, обнял ее  за
талию, потом медленно провел ладонями по ее бокам, по изящной формы  бедрам,
по расцветшим грудям.
   Леони мило  покусывала  свою  нижнюю  губу,  слегка  насупившись  Она  не
поднимала глаз, боясь столкнуться с его взглядом. Рольф наклонился и  губами
обхватил  торчащий  вверх  безупречный  сосок,   кожа   Леони   воспринимала
прикосновение его языка как шелк. Он услышал, как она глубоко  вздохнула,  и
именно в эту секунду в дверь стукнули всего лишь один раз.
   Дверь распахнулась, и в комнату вошла Беатриса.
   -  Леони,  я...  Ах!  Мой  господин,  прошу  простить  меня!  -  Ее  щеки
побагровели. - Леони, я.., я не... Ах, это не к спеху...
   И Беатриса как только могла быстро вышла из комнаты.
   Первым побуждением Леони было рассмеяться, и так бы и получилось, если бы
она вовремя не увидела хмурое и недоуменное лицо мужа.
   - Вы не должны обращать внимание на мою тетю, - сказала она. - Мы  вдвоем
с ней живем в этой комнате и...
   - Леди Леони? - спросил он, не сводя с нее глаз. Она отпрянула от него.
   - Итак, теперь вы вспомнили мое имя! - с горечью произнесла она.  -  Меня
мало утешает, что вам удалось вспомнить его до того, как...
   На его лице появилось жесткое выражение, но она не могла понять,  был  ли
виной тому гнев.
   - Это вы - моя жена? - опять спросил он.
   - Конечно же. А кто еще...
   Черный Волк откинулся  на  кровати,  безудержно  хохоча.  Не  веря  своим
глазам, Леони смотрела на него, пока наконец в голове ее все не прояснилось.
А за кого же он принимал ее? Для него это не имело значения.
   О стыд, о позор! Он жаждал овладеть не собственной женой, а  незнакомкой,
на которую случайно наткнулся в саду Ничего удивительного, что он не знал ее
имени - ему показалось, что он  никогда  ее  не  встречал.  Но  как  он  мог
проделать такое в ее  крепости,  где,  как  ему  было  известно,  поблизости
находится его жена, где ее люди поймут, сколь мало он чтит ее!
   Леони отошла от кровати и открыла шкаф со своей  одеждой,  вынула  первое
попавшееся под руку короткую льняную  сорочку.  Одевшись,  она  вернулась  к
кровати, на которой ее муж по-прежнему корчился от смеха,  и,  взяв  в  руки
подушку, стала бить его до тех пор, пока он не обратил на нее внимание.
   - Прекратите, моя госпожа. Свое мнение вы уже  высказали,  -  сказал  он,
посмеиваясь.
   -  Тогда  не  отправитесь  ли   вы   веселиться   в   другое   место?   И
поторапливайтесь, пока я не растеряла остатки терпения.
   Рольф сел и, успокаиваясь, протянул к ней  руку,  но  Леони  отступила  в
сторону.
   - Ну же, Леони, вы не можете меня осуждать;  ведь  я,  к  своей  радости,
выяснил, что у меня прелестная жена.
   "Боже милостивый, помоги мне!" - мысленно взмолилась она. В  ее  взгляде,
обращенном на Рольфа, застыл серебряный лед.
   - Мой господин, я вижу, что выразилась не очень понятно. Я хочу, чтобы вы
немедленно уехали отсюда!
   Рольф не шелохнулся.
   - Вы сердитесь.
   - Да!
   - Мне понятен ваш гнев.
   - Скажите на милость! - парировала она.
   Он улыбнулся ей.
   - Дорогая, не расходуйте свой гнев  впустую.  Урона  не  было.  Благодаря
вашей тете обошлось без недоразумения.
   -  Позвольте  мне  правильно  истолковать  ваши  слова,  сэр   Рольф,   -
разгневанно заговорила Леони. - Вы говорите, что если бы  занялись  со  мною
любовью,  приняв  меня  за  незнакомку,   то   произошло   бы   всего   лишь
недоразумение?
   - Но вы мне жена, а не незнакомка. Вы понимаете мои доводы?
   - Я понимаю, мой господин, что вы худший  из  распутников!  -  Его  глаза
сузились, но Леони рассвирепела  так,  что  не  могла  остановиться.  -  Мне
сообщают обо всем, что происходит здесь.  Я  узнала  бы  о  вашем  проступке
раньше, чем вы отпустили бы некую девушку. Не  обманывайтесь  на  мой  счет.
Меня не волнует, сколько у вас женщин, но если  вы  возьмете  хоть  одну  из
Першвика, и я, и все остальные, живущие здесь, узнают об этом. Я не  допущу,
чтобы мои люди жалели меня из-за моего ужасного мужа.
   - Вы все высказали, мадам? Леони с трудом проглотила застрявший  в  горле
комок, понимая, что зашла слишком далеко.
   - Да, - пролепетала она, не поднимая глаз.
   - Здесь одно лишь имеет значение - то, что вы моя жена. А  это  означает,
что вы принадлежите мне, и я волен поступать с вами по своему усмотрению. Вы
отрицаете, что это истинно так?
   - Нет, - жалобно ответила она.
   - Тогда не забывайте более, что это вы передо мной отчитываетесь, а не  я
перед вами.
   Он собрал свою одежду и доспехи и вышел. Когда дверь  за  ним  закрылась,
Леони наконец смогла вздохнуть. За дерзость  ее  не  подвергли  избиению,  а
всего лишь предупредили Но  недостойное  предупреждение..,  от  недостойного
человека.

Глава 13

   Стоя перед дверью в комнату хозяйки, Уилда  колебалась,  сама  напуганная
вестью, которую должна была передать ей. Она знала, что вчера сюда  приезжал
сэр Рольф и отбыл он в ужасно дурном настроении. После этого ее хозяйка весь
день пребывала в удрученном состоянии. И  воистину,  их  встреча  привела  к
самому худшему Небо было все еще окутано предрассветной  фиолетовой  дымкой,
когда к воротам подъехала группа всадников и потребовала  пропустить  ее.  В
столь раннее время даже кухонная челядь еще не встала.  Прибывшие  произвели
такой переполох, что была объявлена тревога, но она оказалась ложной. Шумная
перебранка была  вызвана  недоразумением.  Ночью  ворота  крепости  караулил
нанятый  житель  деревни  при  Першвике,  говоривший  только   по-английски.
Остановившиеся перед  воротами  тяжеловооруженные  всадники  совсем  недавно
приехали из Франции и по-английски не говорили. Рыцари  остановились  далеко
позади них и не слышали перебранку. Бестолковая сумятица продолжалась до тех
пор, пока не появился сэр Гиберт, который и разобрался в происходящем.
   И тогда воины, не слезая с лошадей, остались ждать во внутреннем дворе, а
прибывших с ними рыцарей  препроводили  в  зал.  Уилду  отправили  разбудить
хозяйку. Сэр Гиберт нахмурился, видя, что она колеблется, стоя перед дверью,
конечно, ей ох как не хотелось быть гонцом, принесшим подобную весть.
   - Уилда?
   Она бросила на сэра Гиберта скорбный взгляд и только после этого  открыла
дверь и вошла в темную комнату. Оттягивая время, она зажгла свечу.
   - Уилда, я пока еще  не  готова  вставать,  -  сонно  пролепетала  Леони,
которую свет пробудил ото сна.
   - Госпожа, сэр Гиберт прислал меня сообщить, что вас ждут люди, посланные
вашим мужем. Они, они говорят, что вы должны отправиться с ними в Круел.
   Из кровати не донеслось  ни  единого  звука.  Потом  раздался  испуганный
шепот:
   - Зачем?
   - Они отказались сказать, - призналась Уилда.
   - Подай мне рубашку. Поспеши.
   Уилда повиновалась, не сообразив,  что  Леони  намеревалась  выбежать  из
спальни, надев лишь рубашку.
   - Госпожа! Леони остановилась, увидев четырех рыцарей, столпившихся возле
очага вместе с сэром Гибертом, и  захотела  броситься  прочь,  пока  они  не
обнаружили ее. Она предполагала,  что  прибыли  только  воины,  прислуга,  у
которой могла потребовать ответа. Однако рыцарей Черного Волка запугать было
невозможно. Почему их четверо? Не ждут ли они ссоры - ссоры с ней?
   Ей было нелегко пересилить себя и войти в комнату, но Леони сделала это.
   - Вы приехали по приказу Рольфа д'Амбера? Ответа не последовало. По  сути
дела, трое рыцарей отвернулись. Четвертый, которого, как она знала как  сэра
Торпа, воззрился на нее. Она устремила испуганный взгляд  на  сэра  Гиберта,
который рассерженно произнес:
   - Отвечайте моей госпоже, иначе она из Першвика не уедет!
   - Вашей госпоже? - эхом повторил сэр Торп, и все четверо обратили на  нее
взгляды, в которых читалась смесь удивления и смущения. Но  Леони  смутилась
еще больше, понимая, что они не поняли, кто она такая. Виной тому  была  она
сама из-за своего облачения, да и волосы ее даже не были покрыты.
   - Прошу простить нас, леди Леони, - заговорил один из них, более молодой.
- Но мы не знали... Она отмахнулась от его объяснений.
   - Понимаю. Вы должны простить меня за то, что я не  вышла  приветствовать
вас в должном облачении. Вы?..
   - Ришар Амьяс.
   Он торопливо представил ей остальных рыцарей. Амьяс был красивым юношей с
темно-каштановыми волосами и зелеными глазами, которые устремились на нее  с
откровенным восхищением. Еще моложе был сэр Рейнальд, с золотистыми волосами
и карими  глазами,  очаровательно  улыбавшийся.  Его  кожа  была  оливкового
оттенка, и был Рейнальд так прекрасен, что походил на ангела.
   Сэр Пьере был их полной противоположностью. Лицо его было покрыто боевыми
шрамами, что вызывало сочувствие,  но  с  замечательными  глазами  какого-то
сиреневого оттенка. Он холодно разглядывал  Леони,  и  она  пыталась  понять
причину неприязни.
   Самым старым из четверых был Торп де ла Мap, почти ровесник Гиберта.  Его
волосы и кожа были почти такими же темными, как у Рольфа, и его явно  что-то
забавляло. В темно-карих глазах  Торпа  плясали  веселые  огоньки,  и  Леони
стоило немалого труда удержаться от вопроса, почему он так веселится.
   Сэр Ришар сообщил, что муж Леони поручил им благополучно сопроводить ее в
Круел. Затаив дыхание, она ждала продолжения, но он умолк.
   - Не сказал ли он что-либо еще? - растерянная и испуганная, спросила она.
   - Лишь то, что вам надлежит взять с  собой  все  ваши  одеяния  и  другие
личные вещи, а это значит, что вам предстоит постоянно жить в Круеле.
   Леони едва не потеряла сознание. Совсем недавно она уже смирилась с  тем,
что ей придется жить в Круеле, смирилась, что будет там страдать, однако  ее
отправили в Першвик, домой,  и  это  ее  устраивало.  Теперь,  кажется,  все
переменилось.
   - Чтобы уложить все  вещи,  потребуется  время.  -  Леони  услышала  свой
собственный потерянный голос.
   - Потому мы и прибыли сюда так рано, - весело  откликнулся  сэр  Торп.  -
Однако, моя госпожа, прошу вас по мере возможности поторопиться.
   Что ожидало ее там, куда ей  следовало  поторопиться?  Но  нельзя  терять
время, чтобы потом не плакать.
   - Проследите, пусть их разместят как следует, а затем пришлите ко мне всю
прислугу, которую сможете собрать, - попросила она  Гиберта,  потом,  кивнув
четырем рыцарям, вернулась  в  свою  комнату.  Все  оставшееся  время  Леони
решительно распоряжалась сборами, стараясь гнать от  себя  тревожные  мысли.
Когда ей это не удавалось, она становилась комком  трепещущих  нервов  и  ее
душили слезы, которые не удавалось сдерживать.
   Ее терзали сомнения. В присутствии Рольфа Леони против  собственной  воли
уже относилась к нему лучше и даже получала удовольствие от общения  с  ним.
Поэтому она была  так  глубоко  оскорблена,  когда  опять  убедилась  в  его
бессердечности. Ему не нужно было стараться понравиться - и он знал это,  не
нужно было  добиваться,  чтобы  она  легла  в  его  постель.  Стоило  только
приказать ей. Некогда она думала, что сможет смириться с этим, но сможет  ли
теперь, возненавидев его? Особенно досадно было то, что его красота, подобно
ложному маяку, влекла ее к нему вопреки чувству собственного достоинства.
   Могла ли она надеяться, что противоречивые чувства, которые Рольф  у  нее
вызывал, не истерзают ей душу?

Глава 14

   В ту ночь Рольф вернулся в Круел из осажденного  Рота  поздно.  Накануне,
уехав из Першвика, он появился в Круеле, но пробыл  недолго,  лишь  столько,
чтобы побеседовать с леди Амелией.
   Ныне же Рольфу не хотелось даже вспоминать об  их  встрече,  которая  чем
дольше длилась, тем тяжелее становилась. Он объявил Амелии, что ей  надлежит