осознала,  что  он
специально не помогал ей во время их  побега.  Она  прямо  и  недвусмысленно
высказалась по поводу его гнусного обмана, но тем не менее  он  не  жалел  о
том, что использовал эту  возможность,  чтобы  испытать  ее.  Она  могла  бы
бросить его в любую минуту на пути к дому, но  вместо  этого  приложила  все
силы, чтобы спасти ему жизнь. Это  значило  для  него  больше,  чем  он  мог
выразить.
   Да и Кристен недолго злилась на него. Она была веселой и ласковой с  ним,
не позволяя хандрить, пока он вынужден был оставаться в постели.  Ему  почти
хотелось, чтобы его раны оказались серьезнее  и  многочисленнее,  чтобы  она
подольше хлопотала вокруг него. Это чувство было  прямой  противоположностью
тому, что он испытывал бы, если бы за ним ухаживала Дарель.
   Но по мере приближения конца лета  Кристен  становилась  все  грустнее  и
молчаливее, и как Ройс ни пытался  выяснить,  в  чем  дело,  она  не  желала
признаваться, будто ее что-то беспокоит. Он часто возил ее купаться, катался
с ней верхом, и она улыбалась ему, весело смеялась. Но когда она  не  знала,
что он наблюдает за ней, в глазах ее появлялась тоска.
   Он сократил ее работу по дому вдвое.  Когда  после  этого  она  не  стала
веселее, он удвоил ее нагрузку. Это также  не  возымело  действия.  Он  даже
отдал ей ее собственную одежду, но  она  упорно  отказывалась  надевать  ее,
более того, казалось, что когда она увидела зеленое бархатное платье, то еще
больше загрустила.
   Ройс уже не знал, что и предпринять. Но когда Кристен  снова  спросила  у
него, скоро ли он женится, Ройс испугался, что нашел ответ на  мучивший  его
вопрос. Она все еще хотела оставить его. Именно поэтому она чувствовала себя
несчастной. Она считала дни до его  свадьбы,  когда  освободится  от  данной
клятвы. Но он не мог  отпустить  ее,  поэтому  оставалось  одно-единственное
решение.
   Он  был  бы  поражен,  если  бы  знал,  что  именно  беспокоило  Кристен.
Приблизился тот срок, когда они с Селигом и  всеми  остальными  должны  были
вернуться  из  торгового  путешествия.  Все   лето   родители,   несомненно,
волновались из-за нее, но они были уверены, что к осени она вернется. Однако
теперь, к концу лета, они по-настоящему  начнут  беспокоиться,  каждый  день
ожидая прибытия корабля. И с каждым днем их беспокойство  будет  расти.  Как
она могла быть счастливой, зная, что  сейчас,  должно  быть,  испытывают  ее
родители?
   Однажды ей удалось еще раз поговорить с Селигом. Она умоляла его бежать и
как-нибудь добраться до дома, чтобы их родители, по Крайней мере, знали, что
она жива и здорова. Но он отказался не только потому, что не хотел оставлять
ее одну, но и потому, что опасался, как бы Гаррик не разорвал его на  части,
если он явится домой без Кристен.
   Ройс изо всех сил старался приободрить ее. Она еще больше любила  его  за
это, но не могла признаться ему, отчего  грустит,  так  как  в  этом  случае
единственное, чем он мог бы помочь ей - это  отпустить  ее,  и  она  страшно
боялась, что он может пойти даже на это. С какой  стороны  ни  взгляни,  все
обстояло просто ужасно. Она  не  вынесет,  если  ей  придется  расстаться  с
Рейсом, с другой стороны, она сходила с ума, думая, как родители беспокоятся
о ней. И она никак не могла прогнать от себя эти мысли.
   Впервые за все лето Ройс уехал из Уиндхерста. Он  отсутствовал  два  дня.
Никто не знал, где он был, но когда он вернулся, то поставил  в  известность
Дарель о том, что подыскал ей мужа. Но когда он отказался назвать  его  имя,
сообщив лишь, что она будет довольна его выбором, Дарель ударилась в слезы.
   В этот раз Кристен не могла винить Дарель за это.  Она  знала,  что  сама
никогда не смирилась бы, если бы от нее что-то скрывали в таком важном деле.
Но Ройс лишь настаивал, что  Дарель  сначала  нужно  привыкнуть  к  мысли  о
замужестве, прежде чем она узнает, кто ее суженый.
   В ту ночь, лежа с ним в постели, Кристен прямо заявила Ройсу:
   - Знаешь, это нечестно, держать свою кузину в неведении.
   - Ты плохо знаешь Дарель, - рассмеялся он,  не  соглашаясь  с  ней.  -  В
настоящий момент она со своей  горничной  составляет  список  всех  знакомых
мужчин, гадая, кому из них предстоит  стать  ее  мужем.  Вместо  того  чтобы
грустить о том, что ей придется покинуть родной дом, она ломает голову, куда
отсюда направится.
   - Ты не думаешь, что она не доверяет твоему выбору?
   - Я сказал ей, что жених ей понравится, и она знает, что может положиться
на меня. Просто она проявляет нетерпение. А ты станешь проявлять нетерпение,
если я скажу, что и для тебя приготовил сюрприз?
   Кристен приподняла брови:
   - Сюрприз, о котором ты также не собираешься мне рассказывать? - В  ответ
он лишь улыбнулся. - Полагаю, что я могу потерпеть, если ты сообщишь,  когда
расскажешь мне о нем.
   - Все в свое время.
   В эту ночь Кристен заснула  в  гораздо  лучшем  настроении,  чем  за  все
последнее время. Если в чем Ройс и преуспел со  своими  секретами,  так  это
отвлек ее от грустных мыслей.

Глава 42

   Резкий укол в шею пробудил Ройса от глубокого сна. Он махнул рукой, чтобы
отогнать надоедливое насекомое, но вместо этого его пальцы  натолкнулись  на
холодную сталь, и острие кинжала сильнее  надавило  ему  на  шею,  заставляя
убрать руку.
   Это был не сон. Он почувствовал, как Кристен, безмятежно спавшая слева от
него, крепче прижалась к нему, одна ее рука покоилась у  него  на  груди.  И
боль от укола  была  слишком  реальной.  Он  не  мог  в  темноте  разглядеть
нападавшего, но этот человек каким-то образом беспрепятственно проник к нему
в спальню и теперь угрожал его жизни. А поскольку никто из его людей не стал
бы делать этого, вывод напрашивался сам собой:  викингам  удалось  вырваться
из-под стражи. А если они смогли добраться до его спальни, означало ли  это,
что внизу все уже мертвы?
   Кристен клятвенно заверяла его, что если пленникам удастся  выбраться  на
свободу, то не будет никакой резни, они просто попытаются исчезнуть  отсюда.
Может быть, в таком случае, они просто  пришли  за  ней?  Он  не  собирался,
позволить им забрать ее с собой. Прежде им придется убить его. И он  отлично
понимал, что в сложившейся ситуации им это будет совсем нетрудно сделать.
   - Ты можешь понять, что я говорю?
   Его мускулы напряглись. Он прекрасно понял слова,  произнесенные  хриплым
шепотом. Но это был язык не викингов, а кельтов. Гэйлан? Нет, голос  был  не
таким низким. Значит, викинги не убежали, но случилось не  менее  ужасное  -
кельты снова напали на них. И на этот раз они посмели забраться прямо в  его
дом.
   - Отвечай, сакс! - Это был все еще шепот, но в нем уже прозвучал гнев.
   - Да, я понимаю тебя.
   - Это хорошо.
   Давление на его шею ослабло, лезвие кинжала переместилось и легло поперек
его горла  таким  образом,  что  при  малейшем  движении  его  яремная  вена
оказалась бы Перерезанной. Ройс не смел пошевелиться. Он вынужден был лежать
и ждать, что произойдет дальше. Злость охватила его от сознания собственного
бессилия.
   - Говори, что тебе нужно! - прошипел он.
   - Не спеши, сакс, - снова раздался шепот. - Пока они там все еще  дерутся
между собой, я хочу получить ответы на кое-какие  вопросы.  Я  не  могу  так
просто приговорить человека, не зная всех фактов.
   Ройс нахмурился. Он не мог понять, о чем идет речь. До него не доносилось
никакого шума сражения. В комнате было слышно лишь их дыхание.  В  доме  все
было тихо, как обычно среди ночи. Значит, все  обитатели  либо  спали,  либо
были мертвы.
   - Кто...
   Лезвие тут же сильнее прижалось к его шее, слегка  надрезав  кожу,  и  он
замолчал. Кристен пошевелилась во сне. Он старался не  напрягать  плечо,  на
котором она спала. Ему не хотелось, чтобы  она  проснулась  и  увидела  этот
кошмар.
   - Я задам тебе несколько вопросов, сакс. Отвечай мне  правду,  если  тебе
дорога жизнь.
   Он все меньше и меньше понимал,  что  же,  в  конце  концов,  происходит.
Какими он мог обладать  сведениями,  которые  могли  бы  представлять  такой
интерес для этого кельта? И кто там дрался между собой?
   - Я скажу тебе все, что ты захочешь, - спокойно произнес Ройс, - если  ты
отпустишь эту женщину.
   - Отпустить ее? - В голосе прозвучало удивление, но  Ройс  вовсе  не  был
готов к тому, что услышал вслед  за  этим.  -  Да  это  же  моя  дочь!  Твоя
саксонская церковь дала тебе право спать с ней? - Ройс закрыл глаза.  Должно
быть, он ослышался, не иначе. Отец Кристен не был кельтом. Между  тем  голос
нетерпеливо продолжал:
   - Это не такой вопрос, над которым нужно долго раздумывать, сакс! Либо ты
получил благословение от своей церкви, либо нет.
   - Нет.
   - Значит ли это, что моя дочь сама дала тебе это право?
   Ройсу хотелось рассмеяться, настолько это все казалось не правдоподобным.
   - Мне кажется, здесь произошла  ошибка.  Женщина,  которая  спит  в  моей
постели, не принадлежит к племени кельтов.
   Лезвие снова сильнее прижалось к его шее.
   - У меня не так уж много  времени,  чтобы  выяснить  правду,  поэтому  не
уклоняйся от ответа. Кристен - моя дочь, и я отлично знаю, кто ты такой.
   Эти слова были произнесены уже не шепотом.
   Это был чистый, звучный женский голос.
   - Вы ее мать? - недоверчиво воскликнул Ройс.
   - Господи помилуй, а ты думал, кто я?
   - Уж во всяком случае, не женщина! - взорвался он.
   Тут уж Кристен не могла не проснуться.
   - Ройс, что слу...
   - Лежи спокойно, дорогая, не то кинжал, который я приставила ему к горлу,
вонзится еще глубже.
   - Мама! О Бог мой, неужели это вправду ты?
   Но как...
   - Кристен, не шевелись! - вынужден был предупредить ее Ройс, потому  что,
когда она села в кровати, от этого движения  надрез  на  его  коже  сделался
глубже.
   - Какой кинжал? - спросила Кристен и тут же с тревогой воскликнула:
   - О нет, мама, не трогай его!
   - Не трогать? - Бренна убрала кинжал и в отчаянии всплеснула руками. - Не
трогать его после того, что нам рассказал Оутер? Этот сакс приказал выпороть
тебя!
   - Это была ошибка, - поспешно проговорила Кристен, удерживая Ройса, когда
тот попытался встать. - Разве Торольф не рассказывал вам этого?
   - Может быть, он и рассказал бы нам, -  после  некоторой  паузы  ответила
Бренна, - но твой дядя Хью так врезал ему, когда он попытался вступиться  за
этого сакса, что, мне кажется, Торольф все еще без сознания.
   - И дядя Хью тоже здесь?
   Ройс схватил Кристен за руки и сел в кровати, несмотря на все  попытки  с
ее стороны удержать его.
   - Ты солгала мне, - холодно произнес он. - Ты сказала, что  не  понимаешь
Гэйлана, и тем не менее говоришь со своей матерью на том же языке!
   - Ну конечно! Мы оба научились говорить по-кельтски  у  нее.  Гэйлан  мой
брат.
   - Селиг?
   - Да - Значит, ты солгала и о том, что он погиб?
   - Нет! Я правда думала, что  он  мертв.  Ему  потребовалось  очень  много
времени, чтобы оправиться от ран и разыскать меня. Но  я  не  могла  сказать
тебе, кто он. Если бы ты узнал, что он викинг, то  заковал  бы  его  в  цепи
вместе с остальными!
   Ройс ослабил свою хватку, припомнив ее странное  поведение  в  тот  день,
когда Гэйлан - а точнее, Селиг - появился у них в доме.  Он  поднял  руку  и
ласково погладил ее по щеке, потом наклонился и  нежно  коснулся  губами  ее
губ.
   - Мне очень жаль, - сказал он просто.
   - Как мило, - насмешливо  произнесла  Бренна.  -  Если  вы  двое  наконец
покончили с выяснением отношений, обратимся  к  более  серьезным  проблемам.
Твой отец, Кристен, жаждет крови этого сакса.
   - Нет!
   - Все  не  так  просто,  -  сурово  проговорила  Бренна.  -  Мне  удалось
выскользнуть незамеченной и пробраться сюда лишь  потому,  что  эти  трое  -
Гаррик, Хью и Селиг - яростно спорят между собой, и вовсе не о том,  убивать
твоего сакса или нет, а о том, на чью долю выпадет это удовольствие.
   - Только не Селиг, - настаивала Кристен. - Ему "известно о моих чувствах.
   - Возможно. Но как только он услышал о том, что тебя выпороли...
   - Господи, опять! - нетерпеливо воскликнула Кристен. - Это совершенно  не
имеет значения. Он приказал сделать это,  считая  меня  мальчишкой,  но  как
только выяснилось, что я женщина, он сразу остановил наказание.
   - Тогда тебе следовало объяснить это Селигу вместо того, чтобы  позволить
ему узнать о случившемся от  Оутера,  который,  как  я  полагаю,  и  сам  не
очень-то разобрался во всей этой истории.
   - Даже я никогда не, винила Ройса в случившемся, как же они могут  делать
это? Торольф знает обо всем. Будь проклят дядя Хью с его скорой расправой!
   - Они все очень злы, родная. Неужели ты ожидала другого после  того,  как
мы появились здесь и обнаружили, что  ты  находишься  в  доме  на  положении
рабыни и принуждена делить ложе со своим господином?
   - Я убью Селига! - бушевала Кристен. - Он знал, что меня  не  принуждали!
Почему он не сказал вам об этом?
   Бренна рассмеялась над ее горячностью.
   - Может быть, от злости он утратил способность здраво  рассуждать.  Но  я
рада слышать это. А теперь успокойся, родная. Нет смысла  доводить  себя  до
бешенства, этим все равно ничего не решишь.
   Усилием воли заставив себя говорить спокойно, Ройс спросил:
   - Должен ли я понимать, что вы освободили пленников?
   - Да, - ответила Бренна. - Это  было  просто.  Твой  двор  не  слишком-то
хорошо охраняется, сакс!
   - А дозорные в лесу?
   - Их убрали.
   - Вы хотите сказать, убили?
   - Некоторых из них. Этого нельзя было  избежать.  И  твоего  стражника  у
ворот тоже. Единственная причина, почему мы остались снаружи, а не напали на
твой дом, заключается в том, что здесь находится Кристен. Пока она у тебя  в
руках, ты имеешь преимущество. Но они все равно не  оставят  тебя  в  покое,
сакс.
   - Меня зовут Ройс, - коротко сказал он.
   - А меня Бренна. И если уж мы перешли на имена, позволь сообщить тебе:  я
легко могла бы перерезать тебе горло, пока ты спал,  и  увести  отсюда  свою
дочь.
   - Ваий мужчины жаждут моей крови. Так почему же вы тоже  не  хотите  моей
смерти? - сердито поинтересовался ок.
   - Я подумывала о том, чтобы убить тебя.
   - Мама! - запротестовала Кристен.
   - Это правда, родная. Бог свидетель, я хотела видеть  мертвым  и  его,  и
всех его людей. После стольких лет я наконец поняла, что чувствовал твой дед
и почему он жаждал отомстить моим соплеменникам после того,  как  твой  отец
был захвачен ими в плен во время одного из набегов. Я  явилась  сюда,  чтобы
отомстить, точно так же, как это сделал Ансельм, когда взял меня в плен.
   - Но как ты узнала, где искать нас?
   - Жена Ивара. Ты же знаешь, как она впадает в панику  по  любому  поводу.
Ивар рассказал ей, что они задумали, и еще  задолго  до  того,  как  корабль
должен был вернуться домой, она прибежала к Гаррику и призналась во всем. Но
когда мы добрались до монастыря в Джурро и обнаружили там одни развалины, мы
решили, что набег удался и мы зря поторопились броситься к  вам  на  помощь,
так как вы, по всей вероятности, уже дома. Мы направлялись обратно  к  нашим
кораблям...
   - Разве здесь не один корабль? - прервал ее Ройс.
   - Три, - ответила Бренна. - Так что если  ты  подумываешь  о  том,  чтобы
оказать  нам  сопротивление,  забудь  об  этом.  Мы  приехали  сюда,  хорошо
подготовленные, и нас здесь более ста человек.
   Кристен схватила Ройса за руку.
   - Ты ведь не станешь сражаться с моим отцом, правда?
   Он лишь буркнул в ответ что-то нечленораздельное. У Бренны тоже  вырвался
похожий звук.
   - У него может не оказаться выбора, Кристен.
   - Нет, я не допущу никакой схватки,  -  упрямо  настаивала  Кристен.  Она
спрыгнула с кровати, прихватив простыню. - Мама, о Господи!  Я  хочу  видеть
тебя! Стой на месте.
   Она поспешила из комнаты, взяв с собой свечу, чтобы зажечь ее от факела.
   Ройс потянулся за своей одеждой и принялся неторопливо натягивать  ее  на
себя.
   - Бренна, вы рассказали мне, почему хотели убить меня. Теперь  объясните,
почему вы этого не сделали.
   - Потому что в свое время меня тоже взяли в плен и сделали рабыней, но  я
полюбила человека, которому меня отдали. Гаррик мой муж. Он пришел  сюда  не
как викинг, а как отец. И тебе придется иметь с ним дело как с отцом.
   - Я мог бы захватить вас  сейчас  в  плен,  -  задумчиво  проговорил  он,
доставая свой меч. - Тогда у меня в руках оказались бы сразу две заложницы.
   Из дальнего угла комнаты до него донесся тихий смех.
   - На твоем месте я бы не стала пытаться сделать это.
   Он ничего не ответил, так как в  дверном  проеме  появился  свет.  Спустя
несколько мгновений со свечой в руке в комнату вошла Кристен,  закутанная  в
простыню.
   - О мама, убери это, - с упреком сказала она. - Он не собирается нападать
на тебя.
   Теперь, при свете, Ройс  увидел,  что  прямо  в  грудь  ему  был  нацелен
устрашающего вида арбалет, и он даже не был его собственным. Бренна принесла
его с собой.
   Он рассмеялся  над  собственной  глупостью,  потому  что  недооценил  эту
женщину. Если бы он попытался схватить ее  в  темноте,  его  ждал  бы  очень
неприятный сюрприз.
   Увидев, что он держит руку  на  рукояти  меча,  Кристен  нахмурилась.  Он
улыбнулся и поднял обе руки  в  знак  капитуляции.  Кристен  бросилась  ,  к
протянувшей навстречу ей руки Бренне.
   Ройс с  изумлением  смотрел,  насколько  Кристен  возвышалась  над  своей
матерью. Он в замешательстве покачал головой. Как  эта  женщина  могла  быть
матерью Кристен? Она была такой маленькой и хрупкой, черное бархатное платье
плотно облегало ее стройную, изящную фигурку. Длинные, черные  как  вороново
крыло волосы были зачесаны назад и заплетены в косу, серые глаза с нежностью
смотрели на лицо Кристен, которое она  сжимала  в  своих  ладонях.  Глаза  и
волосы были у нее такими же, как  у  Селига,  из  чего  Ройс  заключил,  что
Кристен пошла в своего отца. В то же время черты лица Бренны и Кристен  были
так схожи! Господи помилуй, но ведь эта женщина была слишком молодой,  чтобы
иметь взрослых детей! И она была просто необычайно красива.
   - Ты еще не  объяснила,  как  вам  удалось  разыскать  нас,  -  напомнила
Кристен.
   - Перрин прочесывал всю окрестность и сегодня обнаружил это место.  Он-то
и увидел работавших во дворе пленников. Мы спрятались в лесу и  стали  ждать
ночи.
   - О мама, ты даже не  представляешь,  как  я  счастлива  видеть  тебя!  -
воскликнула Кристен, крепко сжимая мать в объятиях. - В  последнее  время  я
чувствовала  себя  такой  несчастной,  представляя,  как  вы,  должно  быть,
волнуетесь из-за нас! Ведь  уже  близится  зима,  и  мы  давно  должны  были
вернуться домой!
   - Так вот из-за чего ты была такой  подавленной?  -  недоверчиво  спросил
Ройс.
   Несколько устыдившись, Кристен отвела глаза в сторону.
   - Да, мне жаль, что я не сказала тебе об этом, Ройс, но ты  ведь  не  мог
ничем мне помочь.
   - А я-то думал... Ну, это не важно, - оборвал он сам себя. - В  следующий
раз не скрывай от меня ничего и предоставь мне самому судить, могу я  помочь
тебе или нет.
   - Мы не можем больше терять время на выяснение  отношений,  дети  мои,  -
деловым тоном произнесла Бренна. - Ты должен ответить на мой вопрос, Ройс, и
быстро: согласен ли ты жениться на моей дочери?
   - Мама! - воскликнула Кристен. - Ты не должна спрашивать его об этом!
   - Должна, - настаивала Бренна. - Нужно же мне чем-то  утихомирить  твоего
отца, хотя уже все равно может оказаться слишком поздно.
   - Я не потерплю, чтобы его силой заставили взять меня в жены,  -  холодно
сказала Кристен. - Кроме того, у него уже есть невеста. Он не может жениться
на мне.
   Бренна взглянула на Ройса, приподняв бровь. Он улыбнулся ей в ответ.
   - Я уже разорвал эту помолвку.
   - Что?! - изумленно выдохнула Кристен. - Когда?
   - Эти два дня, когда я отсутствовал, я провел в Редвуде.  Я  поговорил  с
отцом Корлисс, и он был не слишком разочарован тем,