не любил, когда слуги  прислушивались  к
его разговорам. Он нахмурился.
   - А как зовут тебя, девушка?
   - Милдред, - ответила она с подобающей  робостью.  Сейчас,  когда  хозяин
обратил на нее свой взгляд, она была готова вырвать себе  язык  за  то,  что
заговорила. Страшно было столкнуться с гневом сэра Рольфа.
   - Откуда ты знаешь  леди  Леони?  Милдред  успокоилась,  услышав  вопрос,
заданный спокойным тоном.
   - Она.., она часто приезжала сюда из Першвика, когда...
   - Из Першвика! - зарычал Рольф. - Там она живет? Не в Монтвине?
   Милдред обмерла. Она была преданна леди Леони и  скорее  умерла  бы,  чем
причинила  ей  вред.  Она  знала,  что  с  того  времени,  как  Круел   стал
принадлежать ее хозяину, тот обвинял Першвик  в  причиненном  ему  ущербе  -
Прошу вас, мой господин, - торопливо произнесла Милдред. - Леди  так  добра.
Когда лекарь Круела бросил мою мать умирать от болезни,  с  которой  не  мог
справиться, леди Леони спасла ее. Ей многое известно об  искусстве  лечения,
мой господин. Клянусь вам, она не могла бы причинить страдания.
   -  Она  живет  в  Першвике?  -  Когда  Милдред  неохотно  кивнула,  Рольф
продолжал:
   - Почему там, а не у своего отца?
   Милдред отступила на шаг, ее глаза расширились от страха.  Она  не  могла
говорить что-либо дурное о другом господине, даже если  он  не  нравился  ее
новому хозяину. Ее, конечно же, побьют, если она скажет  плохо  о  тех,  кто
занимает в жизни более высокое место, чем она.
   Рольф понял причину ее испуга, и тон его смягчился.
   - Ну же, Милдред, расскажи мне, что тебе известно. Не надо бояться меня.
   - Просто.., просто дело в том,  что  мой  бывший  господин,  сэр  Эдмонд,
утверждал, что сэр Уильям слишком.., полюбил хмельное, когда его первая жена
умерла. Сэр Эдмонд не разрешал своему сыну взять леди Леони в  жены,  потому
что сэр Уильям клянется, будто у него нет дочери. Он сказал, что брак с  ней
ничего хорошего не даст. Когда ее мать умерла, ее отправили в Першвик,  и  с
того времени она живет отдельно от отца; так я, во всяком случае, слышала.
   - Значит, леди Леони и сын сэра Эдмонда были.., дружны?
   - Разница в возрасте между ней и сэром  Аденом  всего  в  один  год,  мой
господин. Да, они были очень дружны.
   - Проклятье! - Рольф взорвался. - Значит,  она  все  же  заставила  своих
рабов досаждать мне! Она пошла на это из-за любви к этим Монтиньи!
   - Нет, мой господин, - опять осмелилась возразить Милдред. - Она  на  это
не способна.
   Рольф не обратил внимания на ее слова, он уже и думать забыл о служанке.
   - Нечего удивляться, что нашими  жалобами  пренебрегли,  если  сама  леди
настроена против меня. Но если я  пойду  войной  на  Першвик,  мне  придется
воевать против женщины. Что теперь ты думаешь о своей шутке, Торп?
   - Я думаю, ты совершишь то, что должен совершить. - Торп вздохнул.  -  Но
прежде чем кидаться вперед сломя голову, подумай как следует, нужно ли  тебе
в жены неполноценное существо.
   Рольф отмахнулся от этих слов.
   - Разве есть закон о том, что я обязан жить вместе со своей женой?
   - Тогда зачем брать ее в жены? Рольф, рассуди здраво.  Все  эти  годы  ты
избегал женитьбы, а о браке с тобой мечтали замечательные красавицы.
   - Торп, в то время у меня не было земли, и я не мог  заключить  брак,  не
имея дома, который подарил бы жене. - Торп приготовился возразить, но  Рольф
решительно заявил:
   - Больше всего сейчас мне нужен мир.
   - Мир? Или месть? Рольф пожал плечами.
   - Я не обижу эту леди,  но  если  она  желает  причинить  мне  ущерб,  то
пожалеет об этом  Посмотрим,  понравится  ли  ей  оставаться  затворницей  в
Першвике до конца своих дней, да еще если ее людей будут вешать за  малейший
проступок. Я добьюсь того, чтобы эти неприятности прекратились.
   - А что будет с леди Амелией? - негромко спросил Торп.
   Рольф нахмурился.
   - Она приехала сюда по своей воле. Если она захочет уехать,  так  тому  и
быть. Но если она захочет остаться, то пожалуйста. Если я женюсь, это  никак
не нарушит мою привязанность к другой. Во всяком случае, если  я  женюсь  на
этой леди. После всего, что она совершила, я не обязан хранить ей  верность.
Леди Леони не будет дозволено судить мои поступки.
   Торп покачал головой и промолчал. Он мог надеяться  только  на  то,  что,
хорошо выспавшись, Рольф сможет рассуждать более здраво.

Глава 4

   Рольф расхаживал по  приемной  перед  палатой  короля.  Генрих  милостиво
согласился принять его столь быстро, однако Рольф ненавидел просить милости,
даже если от Генриха потребуется  всего  лишь  написать  несколько  слов  на
пергаменте.  С  другой  стороны,  Генрих  любил  оказывать  милости.   Новая
должность Рольфа в качестве одного из баронов Генриха и была такой милостью,
оказанной без всякого предупреждения во время дружеской беседы  в  последний
приезд Рольфа в Лондон. В беседе речь неожиданно зашла о землях Кемпстона, и
Генрих спросил, не хочет ли Рольф получить Кемпстон.
   По правде говоря, Генрих уже давно хотел вознаградить Рольфа за  то,  что
он спас жизнь его родному сыну Годфриду. До того времени  Рольф  отказывался
от всех милостей, настойчиво утверждая, что его  долг  заключался  в  охране
жизни сына короля. По сути дела, в тот раз Рольф не впервые помогал Генриху.
Однако Генрих удивился, когда Рольф согласился принять Кемпстон, потому что,
откровенно говоря, Кемпстон  не  являлся  великим  благом  и  завоевать  его
предстояло дорогой ценой. Он сразу же предложил Рольфу  что-нибудь  получше,
коль скоро Рольф в конце концов начал  проявлять  желание  осесть  на  одном
месте.
   "Может быть, что-нибудь недалеко от дома? Я могу сделать..."
   Рольф поднял руку, прервав короля, прежде чем тот продолжил свои  попытки
дальше.
   "Мой господин, Кемпстон мне нужен как испытание. Я мог бы  купить  немало
поместий в Гаскони, но Гасконь перестала быть моим домом,  и  мне  не  нужна
земля, которую я не могу заслужить. Я приму  Кемпстон  и  благодарю  вас  за
это".
   "Благодаришь меня?" - Генрих был явно смущен.
   "Это я должен благодарить тебя, потому что, сказать правду,  я  не  желал
нанимать целое войско, чтобы захватить его. Теперь  же  Кемпстон  ничего  не
будет стоить мне, и человек,  которому  я  доверяю,  сможет  положить  конец
беззаконию в тех местах. Это ,ты оказываешь мне услугу, Рольф, и я вовсе  не
таким способом хотел вознаградить тебя за твою службу. Скажи, что еще могу я
дать тебе? Жену, которая принесет тебе большое поместье?"
   "Нет, мой господин. - Рольф засмеялся. - Позвольте мне взять Кемпстон,  а
потом я подумаю и о жене".
   По иронии судьбы теперь Рольф мерил шагами приемную  именно  из-за  жены.
Его предложение брака с Леони Монтвинской было наотрез отвергнуто.
   Он  знал,  что  помимо  женитьбы  есть  другие  способы  положить   конец
неприятностям. Он мог в  любое  время  нанять  дополнительное  число  людей,
которые ходили бы дозором по границам его земель и отгоняли  бы  крепостных,
пока Кемпстон не будет захвачен. Но в этом случае  расходы  на  охрану  всех
владений будут огромны, решил он.
   - Проклятие на мою голову! Она больше  не  опустошит  мой  кошелек  сверх
того, что мне это уже стоило! - в сердцах взорвался Рольф, потом,  к  своему
стыду, увидел, что Генрих вышел в приемную.
   - Кто не опустошит твой кошелек? - спросил Генрих, посмеиваясь, и подошел
к нему. - Леди Амелия? Привез ли ты ее с собой?
   - Нет, мой господин. Она в деревне, - ответил Рольф, испытывая  стеснение
из-за того, какой поворот приняли расспросы Генриха.
   Рольф постоянно испытывал беспокойство в присутствии  короля.  Рольф  был
гораздо более рослым, но Генрих был королем Англии  и  вряд  ли  одобрил  бы
того, кто не считался с этим обстоятельством. К тому же король был  плотного
телосложения, широкоплечим, с крепкой шеей и могучими руками воина.  У  него
были рыжие  спутанные  волосы,  оттенявшие  его  красное  лицо,  которые  по
современной моде он  стриг  коротко.  Он  одевался  скромно,  в  отличие  от
королевы Элеоноры, хотя видели ее редко с тех пор, как Генрих заточил  ее  в
Уинчестере за то, что она подогревала вражду между ним и его сыновьями.
   Генрих был в отличной форме для человека его возраста. Он мог и пешком  и
верхом на лошади оставить позади себя своих придворных и обычно  доводил  до
изнеможения любого, кто пытался не отставать от него. Энергия так и  бурлила
в нем, он даже садился редко, а постоянно находился в движении. Обычно он ел
стоя и при этом расхаживал по залу. Придворный  этикет  не  позволял  никому
садиться, и  это  служило  источником  недовольства,  хотя  его  никогда  не
высказывали в присутствии короля.
   После того как все условности были выполнены и  они  оба  сели,  держа  в
руках серебряные чаши с вином, Генрих задал вопрос, и  в  его  серых  глазах
блеснул огонек:
   - Я не ждал, что так скоро увижу тебя. Ты вернулся быстро, чтобы выразить
недовольство таким подарком, как Кемпстон?
   - Там все идет хорошо, мой господин, -  поспешно  сообщил  ему  Рольф.  -
Четыре крепости из восьми теперь мои, а остальные четыре полностью  окружены
и непременно будут взяты.
   - Стало быть, Черный Волк оправдал свою  славу?  -  воскликнул  Генрих  с
восторгом.
   Рольф покраснел. Он ненавидел это  прозвище.  Оно,  конечно,  объяснялось
мрачным  выражением  его  лица,  а  не  повадками,  подобными  волчьим.  Оно
раздражало его.
   - Я приехал сюда не столько из-за всего  Кемпстона,  сколько  лишь  из-за
Круела, ваше величество. Там у меня есть соседка, которая настраивает  своих
людей против меня. Я не из тех, кто будет иметь дело с челядью.
   - А какой воин стал бы? - Генрих рассмеялся. - Но ты говоришь -  "которая
настраивает"? Твой сосед - женщина? Я не припоминаю, чтобы в тех местах жила
какая-то вдова.
   - Она не вдова и не жена отсутствующего  землевладельца.  Это  дочь  сэра
Уильяма Монтвинского, и  живет  она  в  своем  поместье,  назначенном  ей  в
приданое, которое находится рядом с Круелом.
   - Сэр Уильям, - задумчиво произнес Генрих. - Да, теперь я  его  вспомнил.
Это барон, который женился на дочери одного из моих эрлов, кажется, на  леди
Элизабет; да, на дочери Шеффорда. Но лет шесть, назад  он  удалился  в  свои
имения, когда Элизабет умерла. Трагическая история. Они поженились по любви,
и после ее смерти он ужасно страдал.
   - Как мне сказали, он заточил свою дочь в Першвике и забыл о ней.
   - Что ты говоришь?
   - Похоже, он не хочет,  чтобы  ему  напоминали  о  существовании  дочери.
Генрих покачал головой.
   - Я помню ее. Непривлекательное, но умное  дитя.  Кажется,  мать  девочки
говорила,  что  у  нее  не  в  порядке  нервы.  Этой  бедной  женщине  вечно
приходилось  уговаривать  ребенка  принять   какое-нибудь   лекарство.   Так
говоришь, сэр Эдвард пренебрегает ею? Этому нет прощения.  Да  ведь  девушке
сейчас должно быть около двадцати. Ей следовало уже давно выйти замуж.  Даже
если найти для нее мужа было трудно, всегда найдется мужчина, которого можно
купить, ведь правда? Если она не намерена уйти в монастырь,  значит,  у  нее
должен быть муж.
   - Я согласен, мой господин. - Рольф воспользовался столь удобным случаем.
- И я стану этим мужем.
   Это было так неожиданно, что на какое-то время воцарилась  тишина,  потом
Генрих захохотал.
   - Ты шутишь, Рольф Из-за твоей  красоты  самые  прекрасные  дамы  в  моем
окружении приходят в восторг, а ты готов выбрать себе невзрачную девушку?
   Рольф дрогнул. Он понял, что нечего надеяться на то,  что  гадкий  утенок
превратился в лебедя.
   - Браки  редко  заключаются  благодаря  взаимным  чувствам,  -  стоически
ответил он.
   - Но.., ты сам себе хозяин. Никто не  обязывает  тебя  жениться  на  этой
девушке, так почему ты стремишься к этому?
   - Не говоря уже о том, что она принесет мир в мой дом, мы с  ней  соседи.
Она давно живет в тех местах и способна помочь мне в отношениях с остальными
соседями. К тому же у нее есть слуги. Меня сопровождают девять  рыцарей,  но
некоторые  не  способны  подчиняться,  а  мне  нужны  люди,  чтобы  охранять
остальные семь замков.
   - Мне понятен ход твоих  мыслей,  Рольф,  но  я  могу  найти  тебе  жену,
способную помочь добиться хотя бы половины этих  целей,  но  такую,  которая
будет радовать глаз.
   Рольф пожал плечами.
   - Всегда есть женщины  вроде  Амелии.  Генрих  хорошо  понял  эту  мысль.
Общеизвестна была его связь с французской принцессой Алисой. Пока у человека
есть любовница, разве важно, как жена выглядит? Да, Рольф прав.
   - Очень хорошо, - согласился Генрих. - Достаточно  ли  тебе  только  лишь
моего согласия?
   - Нет, не только, ваше величество. Я сделал предложение и получил  отказ.
Без объяснения.
   - Он отказал своей единственной  дочери  в  муже?  -  Генрих  фыркнул.  -
Клянусь Господом,  через  три  недели  ты  ее  получишь.  Я  незамедлительно
распоряжусь объявить о предстоящем браке, а мой посланец завтра же  прибудет
к сэру Уильяму. - Затем менее сердитым тоном добавил:
   - Но ты убежден, Рольф, что именно это тебе нужно? Этот брак не  вызывает
у тебя колебаний?
   Конечно, вызывает, но говорить об этом не стоило.
   - Убежден, - заявил он, и Генрих улыбнулся.
   - Тогда тебя  обрадует  новость  о  том,  что  эта  леди  -  единственная
наследница сэра Уильяма, а Монтвин, если я точно  помню,  стоит  платы  пяти
рыцарям. К тому же она была еще и единственной наследницей своей  матери,  а
та оставила ей в приданое три крепости. - Генрих усмехнулся. - У  вассала  в
Ретеле шесть сыновей, которые могут быть тебе полезны. Леди Леони приходится
также  племянницей  эрлу  Шеффорду,  есть  у  нее  и  другие  дяди  и  тети,
большинство из которых - видные люди. Мужчине нелишне иметь  хорошие  связи,
правда?
   Рольф был потрясен. Она оказалась наследницей  с  гораздо  более  богатым
приданым, чем он полагал, к тому же со знатными родственниками. Казалось бы,
все это вместе должно было бы обрадовать Рольфа,  но  он-то  считал,  что  у
Леони нет родственников, и теперь раздумывал -  а  что,  если  под  влиянием
гнева он принял необдуманное решение?

Глава 5

   Леди Джудит не знала, почему Рольф д'Амбер  задумал  жениться  на  Леони.
Знай она причину, она бы пришла в ярость. Пока же Джудит была  в  состоянии,
близком к истерике.
   Она решила позже сообщить Уильяму о  распоряжении  короля,  надеясь,  что
произойдет нечто такое, что помешает  этому  браку.  Но  теперь  до  свадьбы
оставался один день, и Джудит была в панике.
   Она сидела за столом на возвышающемся помосте и, отправив слугу разбудить
Уильяма, ждала, когда он присоединится к ней. В это утро Уильяма  подняли  с
постели намного раньше, чем всегда. Джудит молила  Бога  о  том,  чтобы  его
залитый спиртным ум прояснился хотя бы ненадолго и он смог бы понять ее,  но
только именно на это время. Если он останется трезвым достаточно  долго,  то
поставит под угрозу все, чего она  смогла  добиться  за  долгие  годы.  Если
Уильям поймет, что она сделала, он убьет ее.
   Джудит не слишком долго раздумывала об этом. Она знала, что  если  у  нее
будет возможность вовремя вернуться, то не поступит иначе.
   Уильям разрушил все ее расчеты. Ранее он постоянно пребывал  в  состоянии
опьянения, которым пытался  заглушить  боль  от  утраты  Элизабет.  Однажды,
будучи трезвым, он  узнал,  что  Джудит  воспользовалась  его  опьянением  и
вынудила заключить с ней брак. За это он избил ее до  полусмерти,  отчего  у
нее на левой щеке остался небольшой шрам. Этого она никогда не простит ему.
   Ее слабостью и пороком было тщеславие. Когда-то Джудит  так  верила,  что
Уильям примет ее как свою жену и будет счастлив! В конце концов,  шесть  лет
назад она была юной красавицей, у которой недоставало только  приданого.  От
других  женщин  ее  отличали  выдающиеся  скулы,  зеленые  глаза,   подобные
изумрудам, и тяжелые темно-русые волосы. Многие мужчины пожелали бы жениться
на ней только из-за ее красоты, но ни у кого не было столько  земли,  как  у
Уильяма Монтвинского.
   Однако  оказалось,  что  Уильяму  принадлежало  не  все,  на  что  Джудит
рассчитывала. Три крепости принадлежали его  дочери.  Знай  Джудит  об  этом
раньше, она ни за что не вынудила бы Уильяма к свадьбе.
   Узнав о неотвратимости женитьбы, Уильям пришел в ярость, и  Джудит  снова
пустилась на обман, сказав ему, что ждет ребенка. Пришлось  поступить  таким
образом, иначе ее бы немедленно выкинули за ворота. Конечно  же,  Джудит  не
было дано родить ребенка. Искусственный выкидыш год  назад  лишил  ее  такой
возможности, но Уильям этого не знал.
   Чтобы обезопасить себя к тому времени, когда Уильям начнет  спрашивать  о
ее предполагаемой беременности, она  поощряла  его  склонность  к  пьянству.
Именно  с  того  времени  она  поддерживала  его  в  состоянии  алкогольного
беспамятства. Ее не смущало, что она способствовала деградации его личности,
потому что возненавидела Уильяма с того самого дня, когда  он  избил  ее.  И
Джудит по-прежнему его ненавидела. Теперь он  стал  просто  пьяницей,  и  ей
претило быть рядом с ним.
   Джудит взяла в свои руки бразды правления Монтвином и удовлетворяла любую
свою прихоть, начиная с покупки дорогих платьев и не менее дорогих украшений
и кончая тем, что держала при себе красивых любовников. Джудит распоряжалась
всем и сразу, после того как стала женой Уильяма,  добилась  того,  что  его
дочь была удалена из Монтвина и не могла ей мешать.
   Сначала ей легко удавалось обманывать Уильяма, говоря, что Леони  поехала
в гости к родственникам. Позже она сумела  внушить  ему,  что  он  регулярно
виделся с Леони - настолько он был потерян от горя и пьянства.  За  недолгое
время он полностью утратил представление  о  происходящем.  Ему  можно  было
рассказать все что угодно, втолковать все, что ее устраивало.
   Родственники и соседи перестали расспрашивать о Леони, считая, что она по
своей воле уехала в Першвик, не желая оставаться с пьяным  отцом.  Леони  же
сообщали, что отец не хотел иметь с ней никаких  дел  и  ей  было  запрещено
приезжать в Монтвин. Так или иначе, Джудит удалось скрывать правду от всех.
   Тем временем доходы от земель Монтвина, предназначенных в приданое Леони,
тратила Джудит. От имени Уильяма  она  отвергала  предложения  о  замужестве
Леони, потому что желала и дальше пользоваться ее землями.  Если  бы  смерть
девушки могла  навсегда  сохранить  эти  земли  за  Монтвином,  Джудит  была
способна убить ее, однако,  согласно  хитроумному  завещанию  Элизабет,  эти
земли были завещаны только Леони.  Если  бы  она  умерла,  земли  отошли  бы
Шеффорду.
   Теперь по распоряжению короля  ее  вынуждали  отдать  землю.  Почему  его
величество так благоволит Рольфу д'Амберу? Джудит отвергла  оба  предложения
Рольфа, как относительно продажи Першвика ему, так и о женитьбе на  девушке.
Она понимала, что в действительности он добивается Першвика. Почему же тогда
он просто не захватил крепость силой, раз она так  нужна  ему?  Такое  может
довести до бешенства,  твердила  она  себе  в  десятый  раз,  расхаживая  по
комнате. Она так умно все устроила, а вот теперь это!
   - Джудит!
   Она вздрогнула - Джудит не слышала, как подошел Уильям. Она была поражена
его видом. Он выглядел ужасно, гораздо хуже, чем обычно. Каждое утро  Уильям
бывал болен до тех пор, пока  не  выпивал  первую  чашу  вина,  но  сегодня,
казалось, он едва был в состоянии поднять ее. Ей придется все сказать ему до
того, как он прикончит первую порцию хмельного.
   - Я выполнила все, Уильям, что ты поручил мне, - спокойно заговорила она.
- Как только ты будешь готов, мы сможем уехать в Першвик.
   - В Першвик?
   - Туда, где находится Леони. Мы переночуем там, а потом поедем в Круел на
свадьбу.
   - На свадьбу? - Он посмотрел ей в глаза. Белки его глаз  были  так  густо
покрыты красными прожилками, что казались страшного розового цвета. -  Я  не
помню...
   - Уиль