,  широкой  грудью  и
тонкими  длинными  ногами.  Просто  невозможно  поверить,   что   он   будет
принадлежать ей!
   - Дай мне минуту, чтобы переодеться, - попросила она, бегом направляясь к
шатру.
   - Придется ездить без седла, - крикнул ей вслед Филип. Здешние бедуины не
знали, что такое седло.
   - Не важно, - прокричала Кристина в ответ.  -  Обойдусь!  -  Ринувшись  в
спальню, она вынула широкие, только что сшитые  шаровары.  Хорошо,  что  она
решила сначала сшить бурнус, а не платье!
   Швырнув юбку на кровать, девушка быстро натянула черные шелковые шаровары
и повязала голову черным шарфом, полностью закрыв золотистые  волосы.  Потом
надела бурнус из черного бархата с широким поясом и куфью из той  же  ткани,
затянув ее тяжелым черным шнуром.
   Представив, что подумает Филип о столь  необычном  костюме  для  верховой
езды, девушка рассмеялась. Но тревожиться не стала  -  для  этого  она  была
слишком счастлива.
   При виде Кристины Филип изумленно поднял брови.  Она  выглядела  стройным
юношей, пока не подошла ближе, так что  стали  заметны  изящные  женственные
изгибы, подчеркнутые мягким бархатом.
   - Я готова. - Кристина обняла коня, притронулась  губами  к  его  мягкому
носу и прошептала:
   - Мы обязательно станем друзьями, мой черный красавец, и  я  буду  любить
тебя как своего. У него есть имя? - спросила она Филипа, когда тот поднял ее
на покрытую попоной спину жеребца и вручил поводья.
   - Нет.
   - Я стану звать тебя Рейвн <Рейвн - ворон (англ.).>, - радостно  объявила
Кристина, нагнувшись так, чтобы  жеребец  мог  ее  слышать.  -  И  мы  будем
мчаться, обгоняя ветер, совсем как огромные вороны!
   Филип вскочил на Виктори, и они медленно поехали вниз, к подножию  холма.
Он не мог надивиться, глядя,  как  Рейвн  слушается  Кристину,  а  ведь  ему
стольких трудов стоило укротить этого коня!
   Кристина быстро научилась скакать  без  седла  и  безошибочно  направляла
Рейвна по вьющейся горной тропинке.
   Когда они наконец добрались до подножия, Кристина пустила жеребца  легким
галопом, потом поскакала еще быстрее, оставив Филипа позади. Она мчалась  по
безбрежным просторам пустыни, сама  не  зная  куда,  чувствуя  себя  вольным
духом, летящим по ветру. Все беды и несчастья остались  позади,  и  Кристина
грезила, что снова вернулась в Холстед и объезжает поместье.., но тут с  ней
поравнялся Филип и перехватил поводья:
   - Если ты так хочешь скакать со мной наперегонки, тогда, может,  заключим
пари?
   - Но мне нечего поставить, - вздохнула девушка, хотя отдала  бы  все  что
угодно, лишь бы хоть раз взять над ним верх.
   - Тогда подумаем, чего мы хотим друг от друга больше всего,  -  предложил
Филип, пронизывая ее взглядом темно-зеленых глаз.
   - Мы снова поскачем к подножию горы, и если я выиграю, ты  отныне  будешь
отдаваться мне по доброй воле.
   Кристина, немного подумав, кивнула:
   - А если выиграю я, ты отошлешь меня назад, к брату.
   Филип с любопытством оглядел девушку. Она прекрасно ездит  на  лошади!  И
вполне может обогнать его. Нет, рисковать нельзя!
   - Ты слишком многого просишь, Тина.
   - Как и ты, Филип, - резко ответила она  и,  повернув  лошадь,  поскакала
назад, к лагерю.
   Филип, улыбаясь, покачал головой, не сводя глаз  с  удалявшейся  девушки.
Она знала, что он не захочет принять  ее  условия!  Ну  что  же,  попытаться
все-таки стоило!
   Он догнал ее, и остальную часть пути оба молчали.

***

   Облака, собравшиеся неизвестно откуда, послали на землю проливной  дождь,
унесший жару. Кристина и Филип  промокли  насквозь  к  тому  времени,  когда
добрались до лагеря. Мужчины лихорадочно старались закрыть шатры, так  чтобы
вода не попадала внутрь. Кто-то сидел под дождем у огня, разгоняя дым из-под
наспех воздвигнутого над костром навеса.
   Спешившись перед шатром, Филип внес Кристину внутрь.
   - Немедленно сними эту мокрую одежду, и если у тебя есть дела, сделай  их
сейчас. Скоро стемнеет, а нынче вечером костер не будет гореть. -  Осторожно
поставив ее на ноги, Филип добавил:
   - Придется отвести лошадей под навес, но я скоро вернусь.
   После ухода Филипа в шатер просунула голову Эмина и попросила  разрешения
войти. Она принесла ужин и сухие полотенца.
   - Поскорее переодевайся, Кристина.  Когда  начинаются  дожди,  становится
очень холодно, и ты можешь сильно заболеть, если сейчас же не согреешься.
   - Совершенно не представляю, что делать со всеми этими вещами, -  смеясь,
отозвалась Кристина. - Нельзя же просто повесить их на дерево просушиться?
   - Пойдем, - отозвалась Эмина, направляясь в спальню. - У тебя  есть  иглы
для шитья?
   - Да, конечно.
   - Я приколю одежду к стенке шатра. Конечно, на это уйдет несколько  дней,
но в конце концов все просохнет.
   Кристина сняла бурнус, и Эмина в удивлении  уставилась  на  ее  шаровары.
Девушка рассмеялась при виде потрясенного лица Эмины.
   - Я сшила их специально для  верховой  езды.  Они  позволяют  мне  ездить
быстро, а юбку вечно заносит в лицо!
   - Да, но шейх Абу.., это может ему не  понравиться,  -  хихикнула  Эмина,
когда Кристина вручила ей шаровары и блузку.
   - Он их еще не видел, но, думаю,  ты  права,  -  согласилась  Кристина  и
рассмеялась,  представив  себе,  как  затруднили  бы  шаровары   немедленное
исполнение пылкого желания Филипа обладать ею.
   Взяв полотенце, Кристина  начала  энергично  растираться,  вздрагивая  от
сквозняка, продувавшего шатер, и поскольку ничего теплого у нее не осталось,
решила  надеть  бурнус  Филипа.  Она  распустила  слегка  влажные  волосы  и
расчесывала золотистые локоны, когда в комнате появилась Эмина.
   - Я должна идти накормить детей.
   - Спасибо, Эмина.  Не  знаю,  что  бы  я  делала  без  тебя,  -  искренне
поблагодарила Кристина.
   Эмина застенчиво улыбнулась и поспешно вышла из шатра. Кристина  положила
гребень на сундук и направилась в большую комнату, чтобы  поужинать,  прежде
чем станет настолько темно, что она не сможет разглядеть блюдо с едой.
   Она медленно жевала жаркое из баранины и рис, удивляясь столь неожиданной
перемене в Филипе. Что произошло с прошлой  ночи?  Она  была  так  весела  и
счастлива, когда он разрешил ей сесть на  коня.  Рейвн  -  такое  прекрасное
животное! Кристина не могла дождаться завтрашнего дня,  когда  вновь  сможет
вскочить на него! Но.., но ведь Филип не сказал, что она может ездить верхом
каждый день!
   - Сделай что-нибудь с  этим,  дорогая,  хорошо?  Кристина  вздрогнула  от
неожиданности и уронила на блюдо кусок баранины. Она не  видела,  как  вошел
Фи" лип, но, как оказалось, он стоял у нее за  спиной,  протягивая  вымокшую
одежду.
   - Я не заметила тебя, - сказала Кристина, забирая у него вещи  и  вынимая
из сундука еще несколько иголок.
   - Скоро станет темно, как в колодце, - кивнул Филип и улыбнулся при мысли
о том, как проведет остаток ночи в теплой постели. Да, Кристине это вряд  ли
понравится!
   Кристина повесила одежду Филипа рядом  со  своей,  в  узком  пространстве
между шатром и занавесками, и снова села на диван, чтобы закончить ужин.
   - Лошади не заболеют? - спросила она, беспокоясь о Рейвне.
   - Не думаю. Жеребята, конечно, немного испуганы, но остальные привыкли  к
внезапным бурям.
   - Здесь часто бывают такие ливни? - поежилась Кристина, когда небо  вновь
расколола молния.
   - Только в горах, - засмеялся Филип. -  Но  эта  гроза  сильнее  обычной,
должно быть, потому, что долго собиралась. Ты боишься грома. Тина? - спросил
он, доедая жаркое. В шатре стемнело настолько,  что  он  едва  видел  силуэт
девушки.
   - Конечно, нет! - надменно бросила она и  осушила  кубок  с  вином.  -  Я
вообще очень мало чего боюсь!
   - Вот и прекрасно, - одобрил  Филип,  широко  раскидывая  руки.  -  Тогда
пойдем ляжем в постель, поскольку в такой темноте все равно ничего не видно.
   - Если не возражаешь, я немного побуду здесь. - Она потянулась к  меху  с
вином, но сильная рука перехватила ее запястье.
   - Возражаю.
   Он рывком поставил ее на ноги и потянул за собой, хотя Кристина  пыталась
сопротивляться. Выпитое вино придало ей мужества, и она, вонзив зубы  в  его
ладонь, вырвалась и метнулась за занавески.
   - Черт побери, женщина! - в  ярости  выругался  Филип.  -  Неужели  твоим
фокусам конца нет?
   Он, кажется, опять пришел в бешенство. Но она знала, что Филип не  сможет
найти ее в темноте. Но  тут  небо  вновь  рассекла  молния,  ясно  обрисовав
стройный силуэт Кристины, и девушка, не успев  опомниться,  обнаружила,  что
вдавлена в мягкий ковер тяжелым мужским телом.
   Филип, жестоко смеясь, грубо рванул ее бурнус, не потрудившись  развязать
пояс, обжигая нежную кожу страстными поцелуями, заглушая крики боли  от  его
безжалостного вторжения. Но Кристина уже потеряла голову, лишилась рассудка,
и ее  тело  приняло  его,  бездумно,  бурно,  как  дикое  животное,  и  боль
превратилась в бешеные волны наслаждения.

***

   - Прости, Тина, - прошептал он позже. - Но меня не перестает удивлять, до
чего ты можешь дойти в попытках избежать моих объятий! Признай,  ты  жаждешь
этого так же сильно, как и я!
   - Не правда! - вскрикнула девушка, столкнув с себя  Филипа.  И  вбежав  в
спальню,  бросилась  на  кровать  и  зарыдала.  Почувствовав,  что   кровать
прогнулась под тяжестью Филипа, Кристина повернулась к нему, хотя  не  могла
ничего разглядеть в темноте:
   - Филип, я хочу домой, к брату, - молила она между всхлипами.
   - Нет, - резко ответил он. - И я не желаю больше об этом слышать.
   Кристина долго плакала в подушку, но Филип  оставался  равнодушным  к  ее
слезам, и в конце концов оба заснули.

Глава 15

   Быстро прошел месяц, за ним другой. Хотя стояла зима, дни  были  теплыми,
дули легкие восточные ветры,  зато  ночи  оказались  чрезвычайно  холодными.
Кристина злилась из-за того, что не может обойтись без тепла тела Филипа  во
время этих долгих ледяных ночей. Каждое утро, проснувшись, она обнаруживала,
что прижимается к нему или он сжимает ее в объятиях.
   Погода  стала  врагом  Кристины,  потому  что  такая  близость  неизменно
возбуждала в Филипе желание.
   Филип наслаждался их утренними любовными играми, поскольку теперь ему  не
надо было гоняться за Кристиной по  всему  шатру  и  терпеть  ее  постоянное
сопротивление. По утрам он просто прижимал сонную девушку к постели,  прежде
чем она успевала опомниться и понять, что происходит. Тогда он  не  торопясь
осыпал ее чувственными ласками и  был  вынужден  выслушивать  лишь  довольно
неубедительные протесты, прежде  чем  Кристина,  забыв  обо  всем,  страстно
отдавалась ему.
   Филип целые дни проводил на охоте, и поскольку был метким стрелком, часто
привозил своему племени свежее мясо.
   Кристина  тоже  находила  себе  занятия,  хотя   жизнь   текла   довольно
однообразно. По утрам она сидела в шатре за шитьем или книгой.  Эмина  часто
навещала новую подругу. Кристина любила детей и  с  удовольствием  играла  с
сыновьями Эмины, особенно с младшим. Наблюдая за малышами,  Кристина  иногда
гадала, что произойдет, если окажется, что она беременна. Конечно, ей  очень
хотелось бы иметь ребенка, но.., но только не от Филипа. Слишком сильна была
ее ненависть к похитителю.
   А что сделал бы в этом случае Филип? Отослал бы ее  к  брату,  когда  она
стала бы толстой и неуклюжей и не смогла больше ублажать его? Он сказал, что
привез ее сюда не для того, чтобы она рожала детей. Но что, если  она  родит
ему сына? Он отнимет его? Отправит ее в Англию без ребенка?
   Все эти вопросы, однако, казались бессмысленными, и она недолго  мучилась
ими.
   Каждый день, после дневной трапезы, Кристина  навещала  Ясира  Альхамара.
Здоровье старика заметно улучшилось. Он стал дольше бодрствовать  и  подолгу
беседовал с Кристиной. Главной темой разговоров  был,  конечно,  Филип.  Как
только старик начинал говорить о сыне, ему не было удержу. Он рассказывал  о
детстве Филипа, прошедшем в пустыне, о том, как учил сына ходить и говорить.
   - Первые слова Абу были наполовину английскими, наполовину  -  арабскими.
Он не знал разницы между ними, - пояснил как-то Ясир.
   Кристина чувствовала даже некоторую жалость к Рашиду. Каждому было  ясно,
что всю любовь Ясир отдал старшему сыну. Возможно, Филип тоже  жалел  брата,
поскольку во всем уступал ему.
   Выйдя из шатра Ясира,  Кристина  отправлялась  на  долгожданную  прогулку
верхом. В отсутствие Филипа она ездила с Ахмадом или Саади, и иногда даже  с
Рашидом, когда тот бывал в лагере, что случалось нечасто.
   Мчась через пустыню на спине Рейвна, Кристина  обычно  представляла,  что
находится в родном Холстеде и жизнь  по-прежнему  светла  и  беззаботна.  Ни
Филипа, ни бед, ничего, что заставило бы терзаться и печалиться о  прошедшем
счастье. Только Дэкс под седлом и Томми или Джон рядом скачут вместе  с  ней
по росистой траве, а прохладный  ветер  ласкает  лицо.  Но  знойное  дыхание
пустыни  всегда  безжалостно  рассеивало  грезы  и  напоминало  о   жестокой
реальности.
   Кристина отчаянно молилась, чтобы Филип поскорее устал  от  нее.  Но  его
желание казалось ненасытным. Каждый вечер она  изобретала  способы  избежать
неизбежного, но вскоре истощила весь свой запас  уловок,  которые,  впрочем,
все  равно  не  действовали.  Она  становилась   сварливой   и   брюзгливой.
Притворялась, что хочет спать, что  умирает  от  головной  боли.  Но  -Филип
всегда видел ее насквозь.
   Если ей удавалось возбудить в нем ярость, он все равно  безжалостно  брал
ее, причиняя боль. Однажды она надела шаровары, ложась в постель,  но  потом
пожалела, поскольку дело кончилось  тем,  что  они,  разорванные  и  смятые,
полетели на пол. Лишь когда Филип очень уставал, Кристина получала небольшую
передышку, но обычно на следующее утро он всегда восполнял упущенное.

***

   Кристина не видела Филипа весь день. Прошлой ночью Рашид ужинал с ними  и
подарил Кристине прелестное зеркальце в резной оправе. Она  в  благодарность
наградила его легким поцелуем в щеку, и Филип остаток  вечера  был  угрюм  и
неразговорчив.
   Кристина напрасно гадала,  в  чем  причина  его  плохого  настроения,  но
все-таки решила пойти к загону, где Саади ожидал ее, чтобы ехать кататься. В
этот момент от костра поднялась женская фигура,  но  Кристина  так  спешила,
что, ничего не замечая, столкнулась с Нурой, сбив ее с ног.
   - Пожалуйста, прости меня, - охнула девушка, протягивая  руку.  -  Дай  я
помогу тебе подняться!
   - Не прикасайся ко мне! - прошипела Нура полным ненависти голосом. -  Ты,
злая женщина! Коварная ведьма! Заколдовала Абу, чтобы разжечь в нем желание!
Но я разрушу чары! Абу не любит тебя! Скоро выкинет тебя прочь и женится  на
мне! Ты никому не нужна здесь! Почему ты не уберешься?
   Кристина потеряла дар речи.  Ей  хотелось  поскорее  скрыться  от  злобы,
сверкавшей в глазах  арабки.  Она  и  не  подозревала,  что  ревность  может
породить столь жгучую ненависть.
   Девушка бросилась к загону, где стоял потрясенный словами  сестры  Саади.
Его смуглое лицо, обычно такое добродушное, было нахмурено. Но прежде чем он
успел что-либо сказать, Кристина вскочила на коня  и  помчалась  как  ветер,
сама не зная куда.
   Саади отчаянно пытался догнать ее, зная,  что  шейх  Абу  сдерет  с  него
живого кожу, если с его женщиной что-нибудь случится. Кристина скакала  вниз
по холму с такой скоростью, что могла  легко  упасть  с  коня  и  разбиться.
Конечно, виновата Нура, она расстроила Кристину, но позор  падет  на  голову
Саади.
   Ох уж эта Нура! Он заставит ее за  все  заплатить!  Вобьет  в  ее  глупую
голову, что шейх счастлив со своей чужеземкой, хотя еще и не женился на ней.
Пора оставить глупые надежды - Абу никогда не сделает Нуру своей женой!
   Глаза Кристины застилало слезами. Нет, она плакала  не  из-за  того,  что
сказала Нура, ведь ей безразлично, любит ее Филип или нет.  Кристина  охотно
отдала бы его Нуре и уехала.., если бы только могла. Она никого  не  просила
ее похищать!
   Девушка остановила Рейвна у подножия холма, чтобы вытереть слезы,  прежде
чем вновь послать коня в галоп. Она помчится вперед и вперед, и  все  равно,
что ждет ее в пустыне!
   Неожиданно Кристина заметила вдалеке двух всадников, неподвижно  стоявших
у подножия горы. Она хотела было подъехать ближе, так как ей показалось, что
тот, который повыше, - это либо Филип,  либо  Рашид,  других  мужчин  такого
роста в лагере не было. Правда, Кристина не могла разглядеть, кого  из  двух
братьев она видит - было слишком далеко, и на  голове  у  высокого  всадника
была куфья, скрывающая его черты.
   Если это Филип, она не сможет сбежать от него. Услыхав за  спиной  топот,
Кристина обернулась и взглянула во встревоженные глаза Саади.
   -  Я  хотел  бы  извиниться  за  сестру,  -  пробормотал  араб,   пытаясь
отдышаться. - Она не  имела  права  говорить  тебе  такое  и  будет  за  это
наказана.
   - Ничего страшного, Саади, все в порядке. Не стоит наказывать Нуру  из-за
меня. Я понимаю ее чувства.
   Она вновь взглянула туда, где заметила всадников,  но  оба  они  исчезли.
Кристина и Саади поехали дальше и вернулись в  лагерь  на  закате.  Войдя  в
шатер, Кристина увидела Филипа, поджидавшего  ее,  чтобы  отвести  купаться.
Казалось, он был в необычайно хорошем настроении и даже шутливо  шлепнул  ее
по заду, когда Кристина прошла мимо него, чтобы взять мыло и полотенца.  Она
хотела поинтересоваться, был ли он одним из двух всадников,  встреченных  ею
сегодня, но передумала. Филип дал ясно понять, что не любит расспросов.

***

   На следующее утро, после завтрака, Кристина подшивала подол юбки, когда в
шатер очень медленно вошла Эмина и встала перед девушкой, ломая руки.
   Ужасная боль сжала сердце Кристины. Она поняла - случилось нечто ужасное,
но не знала, почему ей так плохо.
   - Что, Эмина? - с трудом выговорила девушка. - Что-то с Абу?!
   По щекам Эмины покатились слезы.
   - Нет. Это его отец. Шейх Ясир Альхамад умер, - прошептала она.
   - Но этого не может быть! - вскрикнула Кристина, вскакивая.  -  Вчера  он
был совсем здоров, и за последние месяцы он  почти  поправился!  Я..,  я  не
верю!
   Кристина, не обращая внимания на оклики Эмины, метнулась к  выходу,  хотя
еще до того, как вбежала в  шатер  Ясира,  знала,  что  найдет  его  пустым.
Мертв!.
   Кристина неудержимо зарыдала, глядя на опустевшее место в  центре  шатра,
овечьи шкуры, служившие только вчера постелью шейху. Опустившись на  колени,
она коснулась мягкого меха. Боже, она привязалась к Ясиру, и теперь  его  не
стало!
   Кристина почувствовала, как руки Эмины  обвились  вокруг  нее  и  помогли
подняться.
   - Пойдем, Кристина, здесь нехорошо оставаться. - Эмина повела ее  обратно
в шатер Филипа и усадила на диван, прижимая к себе. Она больше не сказала ни
слова, пока слезы Кристины наконец не иссякли.
   - Шейх Ясир умер ночью во сне. Рашид нашел его сегодня утром и  вместе  с
шейхом Абу отвез в пустыню, чтобы хоронить.
   - Но почему мне раньше не сказали? - всхлипнула Кристина.
   - Только сыновья имеют право хоронить отца. Шейх Абу не хотел, чтобы тебя
тревожили.
   - А где Абу сейчас? -  спросила  Кристина,  понимая,  что  должен  сейчас
испытывать Филип. Она вспомнила, как мучилась, когда потеряла  родителей.  И
как ни странно, ей хотелось утешить  Филипа,  обнять  его  и  разделить  его
скорбь.
   - Когда Рашид вернулся в лагерь, он сказал, что Абу ускакал в  пустыню..,
а потом сам Рашид тоже уехал.
   Кристина  терпеливо  ждала  возвращения  Филипа  и  пыталась  найти  себе
занятие, чтобы не думать о Ясире, но это  оказалось  невозможным.  Перед  ее
глазами все время стояло его лицо, в ушах  звучал  голос,  рассказывавший  о
любимом сыне.

***

   Луна плыла высоко над горами, разливая  мягкий  серый  свет,  проникающий
между  ветвями  можжевеловых  деревьев,  окружавших  лагерь.  Филип,  угрюмо
сгорбившись, стоял у костра, согревая уставшие руки.
   Весь день он