осила;
   - Если ты все еще ненавидишь меня, почему  не  протестовала  против  этой
свадьбы?
   Кристен была  застигнута  врасплох,  однако,  будучи  женщиной  прямой  и
решительной, тоже без обиняков ответила:
   - Я не.., нельзя сказать, что я тебя ненавижу. Но сомневаюсь, что  смогла
бы простить содеянное. Может, Селигу это когда-нибудь удастся, по природе он
человек незлопамятный, по крайней мере в том,  что  касается  женщин.  Но  я
совсем иная.
   - Неужели до тебя еще не дошло, что, будь в  это  время  в  Гронвуде  мой
брат, скорее всего, он просто повесил бы Селига, вместо того чтобы приказать
выпороть? Меня тошнит от того, что приходится постоянно каяться в проступке,
вызванном его же оскорблениями! Фрейя сладчайшая, я даже пыталась подсказать
ему, что и как говорить, чтобы быть отпущенным.  Но  Селит,  ни  на  что  не
обращая внимания, настаивал на правде, которая  выглядела  так  нелепо,  что
вызвала еще большие подозрения в его виновности.  И  не  говори  опять,  что
Селит никогда не лжет, в тот момент все, что он говорил, казалось совершенно
невероятным.
   - Ты закончила? - сухо осведомилась Кристен.
   - Конечно, - вздохнула Эрика, - и все как обычно. Что бы я ни сказала, не
имеет никакого значения.
   - Может быть, но я говорила не о порке, давно забытой, потому  что  Селиг
уже успел поправиться. Мне кажется непростительным другое. Как ты могла быть
столь мстительной и жестокой, чтобы смеяться над его страданиями?
   - Что?!
   - Не пытайся отрицать, Эрика. Он не раз упоминал об этом.
   И Кристен со всевозрастающим гневом повторила слова брата:
   - Она забавлялась видом моих терзаний. Никогда не забуду ее смех".
   - Это ложь! - возмутилась Эрика. - Я даже не улыбнулась во время допроса.
Спроси Терджиса. Он там был.
   - Я говорила не о допросе. Селит имеет в виду порку.
   - Но я при этом не присутствовала! - воскликнула Эрика.  -  Будь  я  там,
ничего бы не произошло! Не сломай мой племянник руку, я сумела бы остановить
палача! Меня позвали к ребенку, и я  увидела  Селига,  лишь  когда  у  ворот
Гронвуда появилась ты.
   - Да, то же самое утверждает и твой брат, но думаешь, я поверю вам, а  не
Селигу? Если ты говоришь, что все было по-другому, объясни это мужу,  но  не
пытайся убедить меня...
   - Зачем? - перебила Эрика, окончательно выйдя из себя. - Он не  верит  ни
одному моему слову и, по правде говоря, не больше, чем я  доверяю  ему,  мои
доводы все равно ни к чему не приведут. Но спасибо за то, что  раскрыла  мне
глаза. Не знала, что  я  столь..,  мстительна,  -  с  обжигающим  презрением
добавила Эрика.
   Сказав больше, чем намеревалась, она вернулась в зал, оставив  Кристен  в
раздражении и раздумьях.
   "Один из них лжет, и, конечно, это скорее Эрика. Но, проклятие ее глазам,
как может она казаться столь убедительной.., и невинной?"
   Кристен, скорее всего, выбросила бы из головы тревожные мысли, не явись к
ней на следующий день Селю с жалобами на жену. Очевидно,  Эрика,  ничего  не
сказавшая ему о разговоре с ней, по-прежнему кипела  гневом,  излившимся  на
голову ни в чем не повинного и ничего не подозревающего Селига.
   Вылетев из комнаты, где в течение часа  не  смог  добиться  ни  слова  от
разъяренной жены, Селиг едва не столкнулся с Кристен в коридоре и  в  полном
недоумении спросил:
   - Как может она так долго таить злость на  ничтожную  обиду,  когда  сама
поступила со мной куда хуже, а я уже успел ей все простить?!
   - Ты сказал ей это? - поинтересовалась Кристен.
   - Что?
   - Что простил ее.
   - Я показал ей, - раздраженно бросил Селиг, - попросил все начать заново!
Неужели  еще  стоит  тратить  слова,  давать  клятвы,   которые,   по   всей
вероятности, будут отвергнуты?! Эрика ненавидит меня! И  ей  совершенно  все
равно, что во мне не осталось ненависти.
   - Когда это произошло?
   - Что?
   - Когда твои чувства к  ней  изменились?  Селит,  следуя  за  сестрой  по
коридору, небрежно взмахнул рукой:
   - Какое это имеет значение?
   Кристен, тяжело вздохнув, повела его прямо к бочонкам с элем и, налив две
полные кружки, усадила брата за ближайший стол.
   - Ну-ка рассказывай!
   Выражение лица Селига стало холодно-упрямым:
   - Ну что тут говорить? Она не желает мне и слова сказать!
   Кристен не смогла сдержать улыбку:
   - Некоторые мужья посчитали бы это великим достоинством.
   - Оставь свои  шуточки  для  другого  времени,  Крис.  У  меня  не  такое
настроение!
   - Ясно. Не могу только понять,  почему  муж  и  жена  не  могут  спокойно
поделиться друг с другом тем, что считают  самым  главным,  а  избирают  для
этого других людей.
   И тут Кристен заметила, как Эрика, спустившись по лестнице, направилась к
ним, и, вместо того чтобы предупредить Селига, довольно громко сказала:
   - Если хочешь знать, она утверждает, что ни разу не рассмеялась  в  твоем
присутствии, пока ты был в Гронвуде.
   - Я, не осуждаю Эрику за ложь, - фыркнул Селиг. - Она  женщина,  а  какая
женщина признается в собственном постыдном поведении?
   Услышав  это,  Эрика  остановилась,  но  Кристен,   слишком   разозленная
замечанием брата, и не подумала замолчать:
   - Ты считаешь нормальным, что Эрика не желает говорить с тобой  об  этом?
Однако именно ее смех взбесил тебя и заставил желать  мести.  Поэтому  лучше
расскажи еще раз обо всем, что помнишь.
   Селиг угрюмо насупился:
   - Я пытаюсь забыть это. Но все время вспоминаю, как она утверждает, будто
я оскорбил ее, когда на самом деле все это вовсе не было оскорблением. Я  не
хотел ее обидеть. Мне была нужна помощь. Как бы я хотел, Крис, чтобы ты была
там. Но на твоем месте оказалась она. Моя голова болела. Перед  глазами  все
плыло. Не было никакой возможности думать связно. Я то понимал,  кто  она  и
почему велела приковать меня к стене, то  терял  сознание.  И  всего-навсего
сказал, что мне нужно лечь в постель, в ее постель,  если  она  согласна.  Я
вовсе никого не оскорблял. Женщины всегда ожидали от меня именно этого, и  я
просто предложил ей то  же,  что  и  всем.  Больше  мне  тогда  было  нечего
предложить.
   Кристен не думала увидеть потрясенное лицо невестки, не ожидала,  что  та
повернется и выбежит из зала, словно  стропила  вот-вот  на  нее  обрушатся.
Сейчас Кристен презирала себя за то, что сыграла с ними  такую  шутку,  хотя
всей душой стремилась  положить  конец  их  недоразумениям,  лжи  и  горечи,
независимо от того, кто был виноват во всем.

Глава 43

   Эрика выбежала бы из ворот и  покинула  Уиндхерст  навсегда,  но  в  этот
момент начали прибывать придворные и  люди  короля  и  в  проходе  толпилось
слишком много народа. Эрика  поспешно  отодвинулась  к  стене,  подальше  от
всадников и слуг, и, прислонившись к холодному камню, закрыла глаза, пытаясь
справиться с охватившим ее отчаянием.
   Слезы застилали ей глаза, и она сдерживала их из последних сил. Угрызения
совести вновь вернулись и, словно хищные звери, терзали душу.
   Так он не оскорбил ее.., просто  пытался  заплатить  за  помощь.  Неужели
Селиг действительно  мог  использовать  собственное  тело  вместо  монет?  И
женщины научили его этому? О сладчайшая Фрейя, все это было лишь ошибкой,  и
Селиг говорил в бреду, горячке... Почему она  этого  не  поняла?  Почему  не
могла помочь Селигу, вместо того чтобы  выйти  из  себя  и  ранить  его  еще
больше? Но почему Селиг считает, что Эрика смеялась над его страданиями?  Он
ведь искренне так думает? Она припомнила его слова; "Я сделаю так, чтобы  ты
больше никогда не смеялась".
   В то время она не знала, что хотел этим сказать Селиг, но теперь  поняла.
Может, во всем виновата горячка и Селит по-прежнему считает  ее  и  в  самом
деле способной на подобную жестокость? Он назвал  ее  бессердечной  и  верил
этому. Так как же он мог прикасаться к  ней,  сжимать  в  объятиях?!  И  как
убедить его, что это не правда, что такого просто не могло быть?
   Повелительный голос вырвал Эрику из невеселых размышлений.
   - Кто этот кельт рядом с королем Алфредом? Вид у мужчины  был  надменным.
Он, по всей видимости, был одним из придворных короля, а  рядом  стояли  еще
двое, ожидая ответа. И теперь двор  был  так  заполнен  людьми,  лошадьми  и
багажными телегами, что пришлось подняться на цыпочки, чтобы  разглядеть,  о
ком спрашивает незнакомец. Правда, следовало бы догадаться по слову "кельт".
   - Мой муж, Селиг Благословенный, и  он  только  наполовину  кельт,  а  на
другую - чистокровный викинг.
   - Вы оба датчане? - бросил придворный с  таким  отвращением,  словно  это
было гнуснейшим оскорблением. Но Эрика слишком расстроилась, чтобы  обратить
на это внимание.
   - Он норвежец, - объявила она, отходя от стены. - Я единственная датчанка
здесь.
   Отвечая на грубость такой же  грубостью,  Эрика  повернулась  к  мужчинам
спиной и отошла, мгновенно забыв о них. Нужно поскорее уйти подальше от этой
толпы и решить, что делать. Но Селит успел спуститься во  двор  и,  конечно,
заметит, куда она пошла...
   Немного подумав, Эрика все-таки вышла из ворот.
   Лорд Дервин сузившимися глазами наблюдал за девушкой.
   - Мне это не нравится, - бросил он одному из  стоявших  рядом  мужчин.  -
Найди Огдена и вели последовать за ней.  Пусть  возьмет  еще  кого-нибудь  в
помощь и не теряет ее из виду.  Да  скажи,  что  Олдвин  передаст  ему,  что
делать, если понадобится.
   Собеседник немедленно отошел, чтобы разыскать  сообщников,  приехавших  в
Уиндхерст с Дервином.
   - Вы что-то подозреваете, господин? - поинтересовался Олдвин.
   - Не узнаешь этого  черноволосого  викинга?  А  следовало  бы,  поскольку
однажды мы оставили его валяться мертвым на земле. Огден еще и сейчас  носит
его меч.
   - Один из послов  короля?  -  охнул  Олдвин.  -  Нет...  Может,  это  его
брат-близнец?
   - Ну да, Алфред прервал путешествие, чтобы спешно вернуться сюда, а рядом
с ним стоит человек, который должен давно лежать в могиле.
   - Тогда нам нужно немедленно уехать...
   - Не будь дураком. Я должен знать, попытаются ли  они  обвинить  меня.  И
если это так, значит, именно викинг сделает это. Старайся держаться подальше
от меня и подойдешь  только,  если  позову.  Поручаю  именно  тебе  похитить
женщину и, угрожая ей смертью, заставить снять обвинение. Знаешь, где  можно
ее спрятать?
   - Конечно. Дервин кивнул.
   - Чувствую, что мы скоро так или иначе узнаем обо всем, как только король
увидит меня. Ты постарайся слышать все, что  будут  говорить,  и  тогда  сам
решишь, стоит ли похищать женщину. Надеюсь, ты способен на это?
   - Да.
   - Прекрасно. Тогда давай все выясним сейчас. Дервин уже хотел  уйти,  но,
словно вспомнив что-то, повернулся и добавил:
   - Да, Олдвин, если я не покину Уиндхерст, скажем, к  полудню,  убей  жену
викинга.

***

   Дервин протиснулся сквозь толпу, но не подошел  к  королю,  а  постарался
стать так, чтобы тот его заметил.
   Как он и предполагал, король  и  Селит  немедленно  направились  к  нему.
Однако Дервин  не  растерялся.  Кто  поверит  викингу,  выступившему  против
благородного лорда? Кто может положиться на слово исконного врага?
   Все происходило, как он и предполагал, если не считать  того,  что  лорду
Ройсу  пришлось  переводить  речь   Селига,   поскольку   тот   не   говорил
по-саксонски, а Дервин не счел нужным признаться, что  знает  кельтский.  Но
поскольку  это   обстоятельство   еще   больше   увеличивало   путаницу   и,
следовательно, давало Дервину дополнительные преимущества,  он  об  этом  не
жалел.
   Как и ожидал Дервин, его  обвинили  в  нападении  на  посольство  короля.
Конечно, он все отрицал и делал вид, что потрясен столь  недостойной  ложью.
Нахмуренное и сосредоточенное лицо Алфреда ясно свидетельствало о  том,  что
он не знает, на чьей стороне истина. Доказательств так или иначе не было.
   Однако лорд не ожидал,  что  вспыльчивый  молодой  человек  одним  ударом
собьет его на землю, и, прежде чем он успел подняться, Ройс громко объяснил:
   - Отрицая все сказанное Селигом, лорд Дервин, ты  тем  самым  назвал  его
лжецом. И за это Селит вызывает тебя на поединок.
   - Это насилие!  Я,  высокородный  лорд,  не  стану  драться  с  проклятым
язычником!
   - Это мой шурин, так что придержи язык, иначе за  его  вызовом  последует
мой! И, откровенно говоря, милорд, я склонен верить Селигу, особенно  еще  и
потому, что у тебя есть достаточно веская причина не дать датчанину жениться
на девушке, которая должна была стать женой твоего сына. Ты поступил  глупо,
так как не попытался сначала принести жалобу Алфреду.
   - И я сделал бы это, если бы понял, в чем дело. Но говорю тебе,  я  здесь
ни при чем! И ничего не знал об убийстве послов, пока не приехал ко двору.
   - Это ты так говоришь, а Селиг утверждает другое. Тебе послан вызов,  так
что теперь не имеет значения, кто из вас лжет, не так ли?  Ну  что,  станешь
драться или будешь покорно ждать, пока он расправится с тобой на  месте?  И,
заверяю, Селиг не задумается сделать это.
   Дервин поспешно вскочил.
   - Я.., принимаю вызов, но сначала прошу дать мне время немного  отдохнуть
от путешествий.  Я  ведь  уже  далеко  не  так  молод,  -  дрожащим  голосом
пробормотал он.
   Ройс услышал презрительные смешки и,  не  оборачиваясь,  понял,  что  они
исходят от  Терджиса  и  Гаррика.  Оба  были  старше  Дервина,  которому  не
исполнилось еще и сорока лет. Однако решение оставалось за Алфредом.
   - Через три часа, милорды. За это время  лорд  Дервин  успеет  отдохнуть,
пообедать и наточить оружие. Однако он не смеет покидать Уиндхерст без моего
позволения. И ни одна сторона не имеет  права  платить  выкуп  вместо  того,
чтобы сражаться. Пока я не  услышу  чистосердечной  исповеди,  я  не  отменю
поединка, и противники будут драться насмерть.

Глава 44

   - Миледи, вы должны пойти со мной.  Эрика,  лениво  швырявшая  камешки  в
озеро, повернулась и увидела на берегу приземистого черноволосого солдата.
   Она не знала его, но в Уиндхерсте было  так  много  солдат,  что  это  не
удивило ее.
   - Кто ты?
   - Огден, миледи. Ваш муж бросил вызов и хотел бы поговорить с вами  перед
началом поединка. Он послал людей найти вас и...
   - С кем он собирается  драться?  С  этим  лордом  Дервином,  который  под
личиной грабителя напал на послов?
   Она слишком быстро устремилась к дому, чтобы  заметить  сжатые  кулаки  и
злобный взгляд незнакомца.
   - Да, с лордом Дервином, - процедил он. - Вам придется поехать  со  мной.
Нужно спешить.
   Спешить? Ее сердце уже бешено колотилось. Будь ее воля,  Эрика  помчалась
бы в Уиндхерст пешком. Она метнулась  к  коням,  которых  держал  под  уздцы
другой солдат. Еще один во весь опор уже скакал назад в Уиндхерст,  очевидно
спеша поскорее сообщить, что она нашлась.
   - Да побыстрее же! - рявкнула она на тех двоих, что остались сопровождать
ее, пытаясь вскочить в седло без посторонней помощи. Но, прежде чем  это  ей
удалось, ее подсадили на коня, и Огден примостился  сзади.  Лошади  взяли  с
места  и  помчались  бешеным  галопом.  Эрика  была  вне  себя  от   ужасных
предчувствий и страха.  Зачем  Селигу  необходимо  поговорить  с  ней  перед
поединком? Неужели боится, что битва будет последней?  И  он  хочет  сказать
Эрике то, что она так жаждала услышать, и  теперь  это  желание  сбудется..,
хотя и слишком поздно?
   Кони летели с такой скоростью,  что  Эрика  лишь  через  несколько  минут
сообразила, что они едут совершенно в другую сторону.
   - Разве они собираются драться не в Уиндхерсте? - обернувшись  к  Огдену,
спросила она.
   - Мы уже почти на месте, - коротко ответил тот, и в это  мгновение  Эрика
увидела  раскинутый  неподалеку  лагерь.  Ей  даже  в   голову   не   пришло
поинтересоваться, почему именно это место на опушке леса выбрано для встречи
соперников. Еще  минута-другая,  и  всадники  ворвались  в  лагерь,  лишь  в
последнее мгновение натянув поводья.
   Лошадь остановилась так резко, что Эрику почти выбросило из седла. И  она
наверняка рухнула бы на землю, не подхвати ее  какой-то  из  стоявших  рядом
мужчин. Едва удержавшись на ногах, она было собралась упрекнуть свой  эскорт
за столь странное поведение, но Огден,  не  обращая  на  нее  внимания,  уже
отдавал приказы.
   - Свяжите ее и бросьте в яму. Надеюсь, у  вас  было  достаточно  времени,
чтобы ее вырыть?
   - Почти готова, - отозвался мужчина, по-прежнему державший Эрику за руки.
   - Хватит и этого, - решил Огден. - Она женщина, значит, можно рыть не так
глубоко, нам надо спешить, иначе кто-нибудь явится сюда и обнаружит ее.
   Эрика попыталась вырваться,  но  мужчина  оказался  мускулистым  и  очень
сильным.
   - Что это значит? - вскинулась она, негодующе уставясь на  Огдена.  -  Ты
солгал?
   - Только насчет того, кто послал  меня  отыскать  вас.  Моего  господина,
лорда Дервина, вызвали на  поединок,  и,  если  ваш  муж  не  возьмет  назад
обвинение, вы умрете.
   - Так, значит, твой господин такой трус,  что  боится  скрестить  мечи  с
врагом?
   - Да вы шутите, леди! Мне говорили, что ваш муж -  настоящий  великан,  к
тому же и викинг! Только глупец может по доброй воле встретиться  с  ним  на
поле брани.
   Удивительно, почему при этих словах в ней проснулась гордость, хотя  тело
сотрясалось от бессильной ярости. Она сама виновата  в  том,  что  оказалась
здесь, что уехала, не  сказав  Терджису,  куда  направляется,  что  покинула
Уиндхерст одна, что повела себя как доверчивая дурочка и  попала  в  ловушку
похитителей.
   Яма! Один, помоги ей, Эрика боялась, что эта темница совсем не похожа  на
ту, что была в Гронвуде. Скорее всего, просто грязная дыра в земле.
   Огден, распорядившись, поскакал назад, в Уиндхерст, как догадалась Эрика,
чтобы передать своему трусливому господину, что ее захватили в плен. А Эрику
тем временем потащили к деревьям, туда, где двое мужчин выбрасывали землю  в
корзину, которую третий относил подальше в лес, чтобы никто  из  посторонних
не догадался о вырытой здесь яме.
   Сама яма была шириной в два фута и длиной в три. Рядом лежала  сбитая  из
досок крышка того же размера и куча аккуратно снятого дерна, чтобы  прикрыть
яму от любопытных глаз.
   - - Ты слышал?
   - Да, - отозвался один из землекопов, стоявший почти по пояс в яме.
   - Тогда вылезай оттуда, - велел человек, державший Эрику, и, обернувшись,
громко крикнул:
   - Подайте мне веревку и что-нибудь для кляпа!
   Эрику колотило как в лихорадке. Ее собираются  бросить  в  эту  грязь!  В
лагере не меньше двадцати человек! От них никак не сбежать!  И  Эрика  умрет
здесь...
   - Вы роете ямы везде,  где  раскидываете  лагерь?  -  язвительно  бросила
Эрика, стараясь отвлечься от нараставшего ужаса.
   Но тот, кто держал ее, принял замечание всерьез:
   - Везде. Они всегда могут  пригодиться,  тем  более,  что  обнаружить  их
невозможно.
   - Но как вы сумели вырыть ее так быстро? Ваш господин только  этим  утром
приехал в Уиндхерст.
   - Ее начали на прошлой неделе, когда  мы  остановились  здесь  ненадолго.
Лорд Дервин искал в вашем поместье короля.  Но  тогда  не  было  времени  ее
докончить.
   - Зато сейчас  все  сделано.  Так  вы  часто  похищаете  людей  по  всему
королевству? Тот покачал головой:
   - Иногда необходимо спрятать одного-двоих из наших  людей.  В  такой  яме
человек может скрыться с лица  земли  посреди  бела  дня  и  сбить  с  толку
преследователей.
   - Ах, так вы стали ворами и убийцами, и все по  приказу  своего  храброго
лорда, - издевалась Эрика. - Да,  действительно,  подобные  ямы  просто  вам
необходимы!
   Ехидное замечание взбесило наемника до такой степени, что он оглушительно
рявкнул одному из своих сообщников:
   - Сунь ей в рот кляп!
   Эрика успела подавить полувопль, прежде  чем  почувствовала,  как  в  рот
втиснули тряпку. Потом ее столкнули в яму, предварительно прикрутив колени к
груди так, что Эрика могла сидеть только скорчившись.
   Нужды  стягивать  ей  руки  не  был