андос! Он ни в чем не виноват. Она наврала ему, что я приехала  сюда
работать у Берты. Она сказала ему, что я.., проститутка и мне нужен мужчина.
Что мне.., мне...  -  Ярость  опять  охватила  ее.  -  Невтерпеж!  -  Чандос
поперхнулся. - Не смей смеяться! - крикнула она.
   - А я и не думал!
   Кортни подозрительно посмотрела  на  него.  Ладно,  пусть  веселится!  По
крайней мере лицо его уже не выражало решимости убийцы.
   - Ну так вот, она наплела ему все это, и он пришел ко мне, чтобы.., ну..,
услужить мне, понимаешь?
   - Ну что ж, если хочешь, можешь расценивать это так.
   - Не надо иронизировать, Чандос. Все еще благополучно  закончилось.  Даже
узнав, что я его не хочу, он мог взять меня силой. Но он же не сделал этого!
   - Ну ладно. - Чандос вздохнул. - Я не буду его убивать. И все же мне надо
уладить кое-какие дела. Жди меня  у  себя.  -  Заметив  тревогу  во  взгляде
Кортни, он нежно дотронулся до ее щеки. - Не волнуйся, Кошачьи Глазки. Я  не
сделаю ничего такого, что тебе неприятно. А теперь приведи себя в порядок  и
отдохни. Тебе не помешает немного поспать. Я ненадолго.
   Голос Чандоса успокоил Кортни, а его прикосновение сказало, что ей больше
не о чем беспокоиться. Она вышла из кухни, оставив его наедине с Калидой.

Глава 36

   Едва  Кортни  переступила  порог  своей  комнаты,  как  тут  же   ощутила
последствия драки  с  Калидой:  больная  нога  заныла  с  новой  силой.  Она
проковыляла к маленькому овальному  зеркальцу,  висевшему  над  комодом,  и,
взглянув на свое лицо, застонала. О Боже, Чандос  видел  ее  в  таком  виде!
Какой кошмар!
   Волосы в беспорядке, платье залито кофе и в нескольких местах  порвалось,
в одной из прорех на плече видны три полукруглые ранки с запекшейся  кровью.
На шее тоже засохшая кровь. В уголке глаза и за ухом царапины.
   Кортни знала, что позже проступят синяки. Проклятая Калида!  Хорошо,  что
Чандос поверил Кортни и увидел наконец всю низость своей  бывшей  любовницы.
Теперь-то он вряд ли захочет переспать с ней.  Эта  мысль  доставила  Кортни
злорадное удовольствие.
   Прежде всего следовало принять ванну, и она  опять  спустилась  в  кухню.
Чандоса и Калиды там уже не  было.  Пока  грелась  вода  для  ванны,  Кортни
подтерла на полу лужицу пролитого в драке кофе. Тут пришла из церкви Мама  и
помогла Кортни занести ванну наверх.  Кортни  ни  словом  не  обмолвилась  о
случившемся, сообщив только, что Чандос вернулся.
   Когда она вымылась и собиралась выливать воду из ванны, появился  Чандос.
Вошел  он,  разумеется,  не  постучав,  но  Кортни  уже   привыкла   к   его
бесцеремонности.
   Его вид напугал ее. Почти такой же встрепанный, какой была она сама после
драки с Калидой, он, пригнувшись, держался за бок.
   - О, это именно то, что мне надо! - сказал он, взглянув на ванну с водой.
   - Полагаю, ты не собираешься мне ничего  рассказывать?  -  сухо  спросила
она.
   - А нечего рассказывать, - проговорил он и, вздохнув, добавил:
   - Я его не убил. Но и спустить это ему не мог. Калида улизнула  из  кухни
сразу же после твоего ухода, иначе я задушил бы ее.
   - - Но, Чандос, ведь Марио ничего не сделал!
   - Он прикасался к тебе.
   Такой ответ позабавил Кортни. Подумать только, какой собственник!
   - И кто же победил?
   - Считай, ничья, - сказал он, со стоном присаживаясь на  кровать.  -  Но,
кажется, сукин сын сломал мне ребро.
   Кортни поспешила к нему и потянулась к пуговицам на его рубашке.
   - Дай посмотрю!
   Но она не  успела  до  него  дотронуться:  схватив  Кортни  за  руку,  он
вопросительно взглянул на нее. В его голубых глазах  было  столько  чувства,
что она растерялась, не совсем понимая, что творилось сейчас в его душе.
   Кортни отступила на шаг.
   - Ты хотел принять ванну, - смущенно проговорила она. - Мойся, я выйду.
   - Можешь остаться. Я верю, что ты не будешь подглядывать.
   - Вряд ли это удобно...
   - Останься, черт возьми!
   - Хорошо.
   Кортни повернулась и пошла к окну.  Придвинув  стул  к  подоконнику,  она
села, напряженно выпрямив спину и стиснув зубы, и стала молча ждать.
   - Как твоя нога? - спросил он.
   - Лучше. Он нахмурился:
   - Не дуйся.  Кошачьи  Глазки!  Просто  я  не  хочу,  чтобы  ты  без  меня
наткнулась на Калиду.
   Слыша, как падает на пол одежда, Кортни рассеянно смотрела в  окно.  Люди
возвращались из церкви, двое мальчишек самозабвенно  гоняли  мяч,  маленькая
девочка бегала за собакой. Кортни видела все как бы  сквозь  пелену  тумана.
Сапоги Чандоса со стуком упали на пол, и она вздрогнула.
   Его стремление охранять ее и  всегда  держать  в  поле  зрения,  конечно,
весьма похвально, но сейчас Кортни не могла оценить его заботу. Знал ли он о
том, что она, сидя у окна, мысленно представляла себе каждое  его  движение?
Сердце чуть не выпрыгивало из груди от волнения.
   Послышался всплеск воды и его шумный вздох. Вода, наверное, уже остыла, и
Кортни, решив, что ему холодно, вообразила, как растирает его тело.
   Она вскочила со  стула.  Как  он  смеет  подвергать  ее  этой  пытке?  Ей
казалось, словно ее поджаривают на медленном огне. А он беззаботно  плещется
в ванне, даже не подозревая о том, как ей плохо. Бесчувственное животное!
   - Сядь, Кошачьи Глазки. А еще лучше полежи.  Его  глубокий  глухой  голос
заставил ее затрепетать. Кортни села.
   "Думай о чем-нибудь другом, Кортни.., о чем-нибудь другом!"
   - Ты сделал то, что хотел, в Парисе? - слабым голосом пробормотала она.
   - Нет, теперь мне придется ехать в Сан-Антонио.
   - До или после того, как отвезешь меня в Уэйко?
   - После, - отозвался он. - Но мне надо торопиться, поэтому поедем быстро.
Выдержишь?
   - А разве у меня есть выбор?
   Кортни поежилась, поняв, что в ее голосе прозвучала  обида.  Но  что  она
могла с собой поделать? Она была уверена: Чандос придумал Сан-Антонио, чтобы
поскорее избавиться от нее.
   - Что случилось. Кошачьи Глазки?
   - Ничего, - холодно отозвалась она. - Мы едем сегодня?
   - Нет, мне надо отдохнуть. И потом, по-моему,  ты  не  выспалась  прошлой
ночью.
   - Ты прав. Помолчав, он спросил:
   - Не найдется у тебя чего-нибудь, чтобы перевязать мне ребро?
   - Например?
   - Нижняя юбка подойдет.
   - Только не моя, - возразила она. - У меня их  всего  две.  Пойду  спрошу
у...
   - Нет-нет, не беспокойся, - оборвал ее Чандос. - Может, никакого перелома
и нет, а только ушиб.
   Господи, неужели ей даже на минутку нельзя выйти из комнаты?
   - Я что, наказана, Чандос? Почему ты не выпускаешь меня?
   - Я думал, ты уже привыкла оставаться со мной наедине. Кошачьи Глазки.  С
чего это вдруг ты испугалась?
   - С того, что неприлично сидеть  рядом  с  тобой,  когда  ты  моешься!  -
взорвалась Кортни.
   - Если тебя беспокоит только это, то я уже помылся.
   Кортни оглянулась. Ванна  была  пуста,  а  Чандос  сидел  голый  на  краю
постели. Вокруг бедер он обмотал полотенце. Ее глаза опять метнулись к окну.
   - Господи, может, ты хотя бы накинешь на себя что-нибудь?
   - Кажется, я оставил свои вещи внизу, в кухне.
   - Я принесла твои сумки наверх, - сухо сказала она. - Они там, у комода.
   - Не будь  же  такой  бессердечной!  Я  так  устал,  что  вряд  ли  смогу
шевельнуться.
   Кортни вдруг догадалась, что он разыгрывает ее,  но  и  виду  не  подала.
Нахмурившись, она сходила за  его  седельными  сумками  и  поставила  их  на
кровать, все так же старательно отводя от него глаза.
   - Если ты так устал, - сказала она, - ложись спать на моей кровати.  А  я
переночую в другой комнате.
   - Нет, - отрезал он, - на этой кровати вполне можно устроиться вдвоем.
   Она прерывисто вздохнула:
   - Это не смешно!
   - Знаю.
   Тут Кортни посмотрела на него в упор:
   - Зачем ты это делаешь? Если думаешь, что я смогу уснуть рядом  с  тобой,
значит, ты просто ненормальный.
   - Ты же еще никогда не занималась любовью в постели, а. Кошачьи Глазки?
   Он так улыбнулся ей, что  у  Кортни  перехватило  дыхание  и  подогнулись
колени. Она поспешно облокотилась о стойку кровати.
   Чандос встал. Полотенце соскользнуло с его бедер, и  у  нее  не  осталось
никаких сомнений в серьезности его намерений. Гладкое тело Чандоса  блестело
от влаги, и ей безумно хотелось броситься в его объятия.
   Однако Кортни не сделала этого, хотя желала немедленно слиться  с  ним  в
порыве страсти. Но выносить  его  холодное  безразличие,  которое,  как  она
знала, ждет ее после, Кортни больше не могла.
   - Иди сюда, киска. - Он нежно приподнял пальцами ее лицо. - Ты  все  утро
шипела, а теперь помурлычь для меня!
   - Не надо, - прошептала она, но его губы уже коснулись ее губ.
   Чандос провел пальцами по ее губам. Тело ее невольно устремилось к нему.
   Он понимающе улыбнулся:
   - Прости, котенок! Я не хотел этого, ты знаешь.
   - Тогда не делай этого! - взмолилась она.
   - Это выше моих сил. Если бы ты  научилась  хоть  немного  скрывать  свои
чувства, мне было бы легче справиться с собой. Но зная, что ты меня  хочешь,
я просто теряю разум.
   - Это нечестно!
   - Думаешь, мне нравится терять власть над собой?
   - Чандос, пожалуйста...
   - Я хочу тебя, но это еще не все. - Он  притянул  Кортни  ближе  и  обжег
губами ее щеку. - Он прикасался к тебе.  Мне  нужно  стереть  это  из  твоей
памяти. Я должен это сделать.
   Разве можно было после этого сопротивляться? Его слова  говорили  о  том,
как много она для него значит, хотя Кортни знала, что он  никогда  не  при-,
знается в этом.

Глава 37

   Мерцающие алмазы звезд  рассыпались  по  черному  бархату  ночного  неба.
Где-то вдали глухо мычал скот, а еще дальше подала  голос  рысь.  Ночь  была
ветреной, но не очень холодной. Впереди на холме  легкий  ветерок  покачивал
ветви деревьев.
   Лошади  с  трудом  преодолели  подъем  и  встали   под   деревом.   Внизу
простиралась плоская равнина, усеянная десятками дрожащих  огоньков.  Кортни
вздохнула.
   - Что это за город?
   - Это не город. Это ранчо "Бар М".
   - Но оно кажется таким большим!
   - Оно такое и есть,  -  сказал  Чандос.  -  Флетчер  Стратон  все  делает
большим.
   Это имя было знакомо Кортни. Она помнила его по той газетной статье,  где
видела на фотографии отца. Флетчер Стратон владел ранчо, а его люди  поймали
угонщика скота и привезли его в Уэйко на суд.
   Чандос спешился и обошел ее лошадь.
   - Почему мы остановились? - спросила  Кортни.  -  Ты  же  не  собираешься
устраивать здесь привал, раз уж отсюда до Уэйко рукой подать?
   - До города добрых четыре мили. Он обхватил ее за талию и снял с  лошади.
С тех пор, как они уехали из Аламеды, он не делал  этого,  да  и  вообще  не
подходил к ней близко.
   Как только ноги ее коснулись земли, Кортни сразу же  убрала  руки  с  его
плеч. Но его руки остались у нее на талии.
   - Разве мы не можем поехать в Уэйко? - осторожно спросила она.
   - Я не собираюсь устраивать  здесь  привал,  Кошачьи  Глазки,  -  ласково
ответил он. - Просто я хочу попрощаться.
   Кортни ошеломленно застыла:
   - Ты.., ты не проводишь меня в Уэйко?
   - Я и не собирался этого делать. В городе есть люди, с которыми я не хочу
встречаться. И все же я не могу бросить тебя в Уэйко на произвол судьбы.
   Мне надо знать, что ты с кем-то, кому я могу доверять. На ранчо  "Бар  М"
есть одна леди, мы с ней друзья, на нее можно положиться.
   - Ты оставляешь меня с еще одной своей любовницей ? - изумленно вскричала
она.
   -  Нет,  черт  возьми!  Маргарет  Роули  -  домоправительница   Стратона,
английская леди, сердечная, добрая женщина.
   - Маленькая старушка? - язвительно спросила Кортни.
   Чандос не обратил внимания на ее колкость.
   - Не советую тебе называть ее так.  Однажды,  когда  я  сделал  это,  она
надавала мне оплеух.
   У Кортни засосало под ложечкой, и противный комок опять начал подкатывать
к горлу. Значит, он бросает ее! Вот так просто  -  возьмет  и  уйдет  из  ее
жизни! А она-то надеялась, будто что-то значит для него!
   - Не смотри на  меня  так.  Кошачьи  Глазки!  Чандос  отвернулся.  Кортни
изумленно наблюдала, как он  раскладывает  костер,  сердито  ломая  ветки  и
бросая их в кучу. Вскоре костер разгорелся, и  пламя  осветило  его  мрачное
лицо.
   - Мне надо попасть в Сан-Антонио, пока еще не поздно! - решительно сказал
он. - У меня нет времени устраивать тебя в городе.
   - Тебе и незачем меня  устраивать.  Мой  отец  врач.  Если  он  там,  его
нетрудно будет найти.
   - Если он там. - Костер выбрасывал в воздух снопы искр. - А если его  там
нет, у тебя здесь будет хоть кто-то, кто поможет  тебе  решить,  что  делать
дальше. Маргарет Роули - хорошая женщина, и она знает  всех  в  Уэйко.  Если
твой отец там, ей это известно. Так что ты уже сегодня вечером все  узнаешь,
- ласково проговорил Чандос.
   - Я узнаю? А ты? Неужели ты даже не подождешь, пока это выяснится?
   - Нет.
   Глаза Кортни округлились.
   - Ты даже не отвезешь меня на ранчо?
   - Я не могу. Там есть люди, с  которыми  я  не  хочу  встречаться.  Но  я
подожду здесь, пока ты доедешь. Мне  надо  убедиться,  что  с  тобой  все  в
порядке.
   Когда Чандос взглянул на нее, сердце  его  сжалось  от  боли,  тревоги  и
смятения. Глаза Кортни блестели: она отчаянно боролась со слезами.
   - Черт возьми! - воскликнул он. - Неужели ты  думаешь,  что  мне  хочется
оставлять тебя здесь? Да я поклялся, что никогда близко не подойду  к  этому
ранчо!
   Кортни отвернулась, чтобы смахнуть слезы.
   - Почему, Чандос? - глухо спросила она. - Если тебе  здесь  не  нравится,
зачем ты привез меня сюда?
   Он положил руки ей на плечи. Ощущение его  близости  было  невыносимо,  и
слезы опять заструились по ее щекам.
   - Мне не нравятся тамошние люди. Кошачьи  Глазки,  -  все,  кроме  старой
леди, - добавил он. - Я никак не могу понять, почему Маргарет Роули работает
на этом ранчо. Если бы я знал в Этих местах кого-то еще, я бы не привез тебя
сюда. Но только на нее я могу спокойно оставить тебя.
   - Ты волнуешься из-за меня? Ну, это уж слишком! Твоя работа выполнена. Ты
больше никогда меня не увидишь. О чем тебе волноваться?
   Он повернул ее к себе:
   - Не надо так со мной, женщина.
   - С тобой? - крикнула она. - А со мной? Ты хоть  подумал  о  том,  что  я
чувствую? Он встряхнул ее за плечи:
   - Чего ты от меня хочешь?
   - Я...я...
   Нет, она не скажет этого. Умолять она не  будет.  Пусть  это  расставание
убьет ее, но она не попросит его остаться. И не скажет ему  о  своей  любви.
Если он способен так просто, бросить ее, значит, ему плевать на ее чувства.
   Она оттолкнула его.
   - Я ничего не хочу от тебя. И хватит обращаться со мной как  с  ребенком!
Мне нужно было только одно - чтобы ты довез  меня  сюда,  а  уж  устроюсь  я
как-нибудь сама. Господи, я не так беспомощна, как  ты  думаешь!  И  мне  не
нравится, когда меня передают с рук на руки незнакомым людям, и...
   - Ты все сказала? - спросил он.
   - Нет. Осталось еще отдать тебе долг, -  сухо  сказала  Кортни.  -  Пойду
принесу деньги.
   Она попыталась пройти мимо него, но он поймал ее за руку:
   - Мне не нужны твои чертовы деньги!
   - Не говори глупости! Ты же из-за них согласился...
   - Деньги здесь ни при чем.  Я  уже  говорил  тебе  раньше,  чтобы  ты  не
пыталась меня разгадать, Кошачьи Глазки. Ты меня совсем не знаешь. И  совсем
ничего не знаешь сбоине, верно?
   Нет, эти слова уже не пугали Кортни.
   - Я догадалась, что ты не такой плохой, каким пытаешься казаться.
   - Нет? - Его пальцы крепче сжали ее руку. - Может, рассказать тебе, зачем
я еду в Сан-Антонио?
   - Лучше не надо, - с опаской ответила она.
   - Я еду туда, чтобы убить человека, - холодно и мрачно сообщил он. - И уж
конечно, это убийство не имеет никакого отношения к закону. Я сам судил его,
счел его виновным и приговорил к смерти.  Есть  только  одна  загвоздка:  он
арестован и скоро его повесят.
   - Что же тебе не нравится?
   - Он должен умереть от моей руки.
   - Но если его арестовали.., не станешь же  ты  сражаться  с  властями?  -
спросила она, задыхаясь.
   Чандос кивнул:
   - Я еще не придумал, как освободить его. Но мне необходимо попасть  туда,
пока его не повесили.
   - Понимаю, Чандос, у тебя есть на это причины, но...
   - Нет, черт возьми! - Он не хотел, чтобы  она  понимала  его.  Он  должен
настроить ее против себя, чтобы у него не возникло желания вернуться. -  Что
сделать, чтобы открыть тебе глаза? Я не тот, за кого ты меня принимаешь!
   - Зачем ты так, Чандос? - вскричала Кортни. - Разве  мало  того,  что  ты
уходишь и я никогда больше не увижу тебя? Так ты еще хочешь,  чтобы  я  тебя
возненавидела?
   - Ты уже ненавидишь меня, -  мрачно  заметил  он.  -  Ты  просто  еще  не
осознала этого.
   Холодок пробежал по спине Кортни, когда он вынул нож из ножей на ремне.
   - Ты хочешь убить меня? - спросила она, не веря своим глазам.
   - Я не смог сделать этого четыре года назад, Кошачьи Глазки.  Так  почему
ты думаешь, что смогу теперь?
   - Что? О чем ты? Четыре года назад? Она не сводила глаз с ножа. Он провел
лезвием по указательному пальцу правой руки.
   - Что ты делаешь? - прошептала она.
   - Если я буду думать, что ты все еще хочешь меня, наша связь  никогда  не
порвется. Но ее надо порвать.
   - Какая связь? - Голос ее сорвался от страха.
   - Та, которая возникла между нами четыре года назад.
   - Не понимаю... - Теперь лезвие  прошлось  по  указательному  пальцу  его
левой руки. - Чандос!
   Он бросил нож и поднял руки к лицу. Указательные пальцы сошлись в  центре
лба и двинулись к вискам, оставляя кроваво-алые следы  над  самыми  бровями.
Пальцы сомкнулись на переносице и спустились по щекам, встретившись вновь на
подбородке и прочертив еще несколько кровавых линий.
   Какое-то мгновение Кортни не видела ничего,  кроме  этих  красных  линий,
деливших  лицо  Чандоса  на  четыре  части.  Но  вскоре  на  бронзовой  коже
засверкали его бледно-голубые глаза.
   - Ты! Это был ты! О Боже!
   В голове у Кортни помутилось, старый страх захлестнул ее, и она пустилась
бежать под гору, не разбирая дороги. Он  настиг  ее,  и,  столкнувшись,  они
упали. Чандос обхватил ее руками, оберегая от  удара.  Так,  обнявшись,  они
покатились вниз до самого подножия холма.
   Когда они остановились, Кортни попыталась встать, но он прижал ее к земле
своим телом.
   Страх перенес ее в прошлое, в тот кошмарный день на ферме Элроя Брауэра.
   - Зачем ты мне показал? Зачем? - в ужасе  закричала  она.  -  О  Господи,
сотри эту кровь! Это не ты!
   - Это я, - безжалостно сказал он. - Я такой и всегда был таким.
   - Нет! - Она яростно замотала головой. - Нет, нет!
   - Посмотри на меня!
   - Нет! Ты забрал моего отца. Ты забрал моего отца!
   - Ну вот этого я как раз и не делал. Успокойся  же,  черт  возьми!  -  Он
поймал ее руки, колотившие его, и прижал их к земле. - Мы  забрали  с  собой
только фермера. Остальных мы оставили умирать.
   - Фермера... - Кортни застонала, вспоминая подробности. - Я знаю,  что  с
ним сделали индейцы. Матти как-то подслушала, что об этом говорили  люди,  и
рассказала мне. Как ты мог в атом участвовать? Как ты позволил  им  так  его
изуродовать?
   - Позволил им? - Чандос покачал головой. - О нет, ты  ошибаешься.  Фермер
был мой. Он умер от моей руки.
   - Нет! - в ужасе воскликнула Кортни. Чандос мог бы объяснить ей  причину,
но решил не делать этого.  Он  перестал  удерживать  ее,  и  Кортни  наконец
вырвалась и убежала. Чандос следил, как она мчится к ранчо "Бар М". Потом он
медленно поднялся с земли.
   Он сделал то, что хотел, - убил ее чувство к себе. Теперь ему никогда  не
узнать, устроит ли Кортни та жизнь, которую он  мог  бы  ей  предложить.  Он
избавил ее от себя. Если бы и ему было так же легко избавиться от нее!
   Чандос стер кровь с лица  и  пошел  в  гору.  При  его  появлении  лошади
заволновались.  Может,  их  встревожило   появление   ковбоя,   но   Чандос,
поглощенный бурным прощанием с Кортни, не слышал