т  смял  губы
Кристины требовательным поцелуем. Девушку охватило непреодолимое отвращение.
Господи, как она могла позволить заманить себя в эту ловушку?
   -  Уильям,  пожалуйста,  отпустите  меня.  Кристина  старалась   говорить
спокойно. Но она сознавала, что они одни в доме; и ее все больше  охватывала
паника.
   - Что с тобой, Кристина? - Уильям отстранил ее, жадно шаря глазами по  ее
телу. - Не стоит разыгрывать со мной застенчивую девственницу!
   - Вы слишком дерзко  ведете  себя,  Уильям  До-сон,  -  холодно  ответила
Кристина, вырываясь. - Вы не имеете никакого права позволять  себе  со  мной
подобные вольности.
   - Я еще и не начинал позволять себе настоящие  вольности,  моя  прелесть.
Все еще впереди.
   Уильям потянулся к Кристине, но она метнулась за спинку кресла.
   - Я должна попросить вас уйти, - резко бросила она.
   - Ну зачем же притворяться, куколка? Я сумею позаботиться  о  тебе.  Хотя
больших  денег  у  меня  нет,  я  все-таки  могу  позволить  себе  содержать
любовницу. Ну а потом, если будешь хорошо себя вести  и  ублажать  меня,  я,
пожалуй, мог бы и жениться.
   - Да вы, должно быть, с ума сошли! Уильям рассмеялся. В его глазах горело
вожделение.  Отбросив  кресло,  он  двинулся  к  Кристине  с  распростертыми
объятиями. Кристина повернулась, чтобы убежать, но было уже слишком  поздно.
Уильям схватил ее за талию и рывком притянул к  себе.  Его  похотливый  смех
взбесил Кристину. Сильные руки безостановочно шарили по ее груди  и  животу,
пока она безуспешно пыталась вырваться.
   - Так тебе не по душе слюнявые нежности? Ты к этому не привыкла, куколка?
Еще  один  мужчина  вряд  ли  имеет  значение  после   всех   этих   вонючих
разбойников-бедуинов,  для  которых  ты  привыкла  раздвигать  ноги.  Скажи,
сколько их было? И кто зачал ублюдка, которого ты носишь? Уверен,  малыш  не
станет возражать, если и я испробую прелести его мамочки!
   При этих словах Кристина замерла, перестав сопротивляться. Казалось,  она
даже забыла,  как  дышать.  В  ушах  продолжала  звенеть  лишь  одна  фраза:
"Ублюдка, которого ты носишь".
   Ребенок! У нее будет ребенок!
   - Значит, ты  наконец  решила  быть  разумной.  Ну  что  ж,  думаю,  тебе
понравится настоящий мужчина после той швали, к которой ты привыкла.
   Но Кристина неожиданно  разразилась  хохотом.  Боже,  как  давно  она  не
слышала звуков собственного смеха!
   Уильям грубо развернул ее к себе и, схватив за плечи, начал трясти.
   - Что, черт побери, тебя так рассмешило?!  -  взорвался  он.  Но  девушка
продолжала истерически смеяться. По щекам ее текли  слезы.  И  тут  они  оба
услышали стук колес подъезжающего экипажа Джона.
   - Ты стерва! - прошипел Уильям, отталкивая ее.
   - Да, - весело согласилась она. - Я, несомненно, могу быть стервой, когда
меня вынуждают к этому.
   - Ничего, все еще впереди! Будет время заняться тобой как следует!
   - О, в этом я сильно сомневаюсь.
   В комнату вошел Джон и, заметив веселое лицо  Кристины  и  хмурый  взгляд
Уильяма,  спросил  себя,  что  же  тут  случилось,  однако  воздержался   от
расспросов.
   - Все еще здесь, Уильям? Ну что ж, время еще раннее - не хотите ли выпить
со мной по рюмочке?
   - Д-да, но...
   - Соглашайтесь, Уильям, - игриво сказала Кристина, от всей души  надеясь,
что тому сейчас крайне не по себе. - Я  все  равно  собиралась  идти  спать.
Должна сказать, вечер был одним из самых необычных в моей  жизни.  Не  очень
приятным, но зато познавательным. Спокойной ночи, Джон.
   Повернувшись,  девушка  спокойно  вышла,  закрыла  за  собой   дверь   и,
прислонившись к ней, услышала голоса мужчин в соседней комнате.
   - Что она хотела этим сказать? - недоуменно спросил Джон.
   - Не имею ни малейшего понятия.
   Кристина оттолкнулась от двери и закружилась по  комнате,  совсем  как  в
детстве. Юбка ее раздувалась колоколом, из волос летели шпильки, но Кристина
не останавливалась, пока не добралась до постели и не упала на  нее,  смеясь
от восторга. Немного успокоившись,  она  положила  руки  на  живот,  пытаясь
отыскать доказательства слов Уильяма.  Но  ладони  нащупали  лишь  небольшую
выпуклость - какое же это доказательство? Может  быть,  Уильям  посчитал  ее
беременной лишь потому, что она четыре месяца жила с  мужчиной?  Спрыгнув  с
кровати, Кристина быстро зажгла лампу,  подбежала  к  окну,  выходившему  на
улицу, и задернула шторы. Потом, сбросив с себя  платье  и  сорочку,  встала
обнаженная у высокого трюмо, внимательно  рассматривая  свое  тело.  Никаких
изменений. Тогда  Кристина  повернулась  боком,  выпятила  живот,  насколько
могла, и тут же резко втянула. Вот оно, свидетельство! Раньше живот едва  не
прилипал к позвоночнику. Но может  быть,  она  просто  растолстела?  Что  ни
говори,  за  последнее  время  аппетит  у  нее  почему-то  улучшился.  Нужно
хорошенько все обдумать.
   Потушив лампу, Кристина вновь забралась в постель,  натянув  простыню  на
обнаженное тело. Смешно -  теперь,  когда  она  снова  может  носить  ночную
сорочку, ей не хочется делать этого. Кристина привыкла спать с  Филипом  без
помех и преград, так, чтобы между ними ничего не было.
   Но  если  она  носит  ребенка  Филипа,  должны  быть  и  другие  признаки
беременности.
   И тут Кристина  потрясенно  замерла.  Все  признаки  налицо,  только  она
находила разные предлоги, чтобы не замечать их! Головокружение, тошнота.., а
она во всем винила погоду. И потом, вот уже два раза у нее не было месячных,
но Кристина решила, что причиной тому - ее подавленное  состояние.  Подобное
было с ней и раньше, после смерти родителей.
   Она пыталась не замечать очевидного, потому что боялась даже  подумать  о
беременности. Но теперь Кристина была вне себя от радости: теперь у нее есть
что-то, ради чего стоит жить. У нее будет  ребенок  -  живое  напоминание  о
Филипе, которое никто не сможет у нее отнять.
   Но сколько осталось до родов? Если она на третьем месяце,  значит,  всего
шесть... Шесть прекрасных, наполненных радостью месяцев до того  дня,  когда
она даст жизнь сыну Филипа. Кристина твердо знала, что у нее будет  мальчик,
живой портрет отца.
   И с этой  счастливой  мыслью  Кристина  повернулась  на  бок  и  заснула,
улыбаясь и нежно обнимая руками живот.

Глава 23

   - Джон, могу я поговорить с тобой перед уходом? - спросила Кристина.  Она
сидела в гостиной, допивая чашку чаю - третью за утро.
   - Но, Кристина, я ужасно занят. Нужно отвезти эти  бумаги  полковнику  до
того, как он соберет офицеров на совет, - ответил Джон.
   - Прости, но мне необходимо сказать тебе кое-что прямо  сейчас.  Я  ждала
тебя вчера, но ты пришел слишком поздно.
   - Хорошо, - вздохнул Джон и, усевшись напротив сестры, налил чаю и  себе.
- Итак, что случилось?
   - Вчера на рынке я услышала, что через четыре дня в  Англию  отправляется
корабль. Я собираюсь отплыть на нем.
   - Но почему, Крисси? Понимаю, ты хочешь оказаться подальше от этой страны
как можно скорее, но нельзя ли подождать еще пять месяцев, пока мы не сможем
отплыть вместе?
   - Нельзя, к сожалению.
   - Но что за спешка? Весь последний месяц ты казалась такой счастливой: ни
слез, ни грустного лица, словом, совершенно изменилась с того дня, как вновь
стала выезжать. Тебе понравилось  ходить  на  рынок,  встречаться  с  новыми
людьми, почему же ты не можешь побыть со мной еще каких-то пять месяцев?
   - Поверь, на это есть очень веская причина. Если я останусь еще  на  пять
месяцев.., возможно, придется пробыть  здесь  еще  дольше.  Нельзя  же...  -
Кристина помедлила. - Я не рискну взять своего малыша в морское  путешествие
сразу после того, как он родится.
   У Джона  был  такой  вид,  словно  она  ударила  его.  Кристина  поспешно
отвернулась, чтобы  не  видеть  его  потрясенного  лица,  чувствуя,  однако,
огромное облегчение оттого, что наконец призналась ему во всем.
   - Ребенок, - прошептал он, качая головой. - У тебя будет ребенок.
   - Да, Джон, через пять месяцев, - гордо сказала Кристина.
   - Но почему ты не сказала мне раньше?
   - Я сама не знала до последнего месяца, да и потом еще сомневалась.
   - Но как же ты могла не знать о таком?! - удивился Джон.
   - Я была слишком расстроена, слишком занята мыслями, которые терзали  мой
мозг, чтобы понять то, что происходило с моим телом.
   - Именно поэтому ты выглядела  такой  счастливой  весь  последний  месяц?
Из-за ребенка?
   - О да! Теперь мне есть ради чего жить!
   - Значит, ты хочешь сохранить его и растить сама?
   - Конечно! Как у тебя язык повернулся задать мне  подобный  вопрос?  Этот
ребенок мой. Он зачат в любви. Я никогда с ним не расстанусь.
   - И все опять сводится к этому..,  этому  человеку!  Ты  хочешь  ребенка,
потому что это его ребенок! И все же ты собираешься уехать,  ничего  ему  не
сообщив? Может быть, теперь он женится на тебе! - сердито бросил Джон.
   - Если бы я полагала, что он на мне женится, я немедленно отправилась  бы
к нему. Но этого никогда не будет. Он уже женат  на  Нуре.  И  наверняка  не
хочет этого ребенка. Зато его хочу я. И желаю родить его дома, в Англии. Раз
мне все равно надо скорее уезжать, значит, вполне подойдет и  этот  корабль.
Четыре дня или неделя - какая разница?
   - Но ты представляешь, что скажут  люди?  Ты  не  замужем,  Крисси.  Твой
ребенок будет незаконнорожденным.
   - Знаю. Я часто думала об этом, но ничего не поделаешь. По  крайней  мере
он будет богат. Но если ты боишься сплетен, я не останусь дома. Я могу  жить
со своим сыном и в другом месте.
   - Крисси, я не это имел в виду. Ты ведь знаешь, я всегда  буду  на  твоей
стороне, что бы ни случилось. Я думал лишь о твоих чувствах.  Ведь  ты  была
так расстроена теми гадостями, которые тебе наговорили офицерские жены.
   - Тогда я ощущала себя несчастной и никому не нужной. И считала,  что  ни
один мужчина никогда не захочет меня. Но теперь я счастлива.  И  что  бы  ни
говорили люди, меня это не может задеть. Пусть я никогда не  выйду  замуж  -
мне это все равно. Я хочу только одного - остаться со  своим  ребенком..,  и
своими воспоминаниями.
   - Самое главное - это твое счастье, - кивнул Джон.  Он  все  еще  пытался
осознать тот факт, что Кристине предстоит стать незамужней матерью. Он знал,
какой сильный характер у его сестры, и очень  хотел  верить,  что  отныне  в
самом деле никто и ничто не сможет больше причинить ей боль.
   - У твоего ребенка  не  будет  отца,  зато  будет  дядя.  Я  помогу  тебе
вырастить его, Крисси.
   - Спасибо, Джон! - воскликнула Кристина и,  зайдя  за  спинку  стула,  на
котором сидел ее брат, обняла его за шею.
   - Ты так добр ко мне, и я очень тебя люблю.
   - Но мне не нравится, что ты поплывешь одна. Это нехорошо!
   - Вечно ты беспокоишься по пустякам! Уверена, что в моем состоянии  никто
не захочет ко мне  приставать!  Посмотри,  живот  уже  выпирает,  -  сказала
Кристина, становясь боком. - А к тому времени, когда я доберусь до  Лондона,
я стану огромной, как корова. Я возьму с собой ворох тканей и  ниток  и  все
путешествие не выйду из каюты - стану проводить время за шитьем  одежды  для
ребенка. А когда корабль пришвартуется  в  Лондоне,  найму  экипаж,  который
довезет меня прямо до Уэйкфилд-Мэнор. Так что, сам видишь, тревожиться не  о
чем.
   - Но по крайней  мере  позволь  мне  написать  Говарду  Йетсу.  Он  может
встретить тебя и проводить до дома.
   - Нет времени, Джон. Мой корабль отплывает  раньше  других.  Твое  письмо
прибудет одновременно со мной. К тому же Говард и  Кэтрин,  возможно,  будут
настаивать, чтобы я осталась у них, а мне хочется как можно скорее оказаться
дома. Нужно еще успеть переделать в детскую ту маленькую комнату для гостей,
что рядом с моей спальней, переклеить обои, врезать смежную дверь и...
   - Подожди минуту, Крисси! - перебил Джон. - Ты  слишком  торопишься!  Чем
плоха наша старая детская? Мы там выросли.
   - Джон, но  ведь  она  слишком  далеко  от  моей  комнаты!  Я  хочу  сама
заботиться о малыше! Быть его матерью, няней, кормилицей! Ведь  у  меня  нет
мужа, которому нужно уделять время. Все, что у  меня  осталось,  -  это  мой
ребенок, и я посвящу ему жизнь.
   - Вижу, ты все уже успела обдумать, - кивнул Джон,  пораженный  тем,  как
решительно и мудро ведет себя Кристина, какой спокойной и независимой  стала
его младшая сестра.
   - Что ж, если ты хочешь, чтобы малыш жил в соседней комнате, значит,  так
оно и будет. Но Джонси не понравится, что ты собираешься  ухаживать  за  ним
сама, без нее.
   - Джонси поймет, когда узнает все. И мне все равно понадобится ее помощь.
   - А Томми ты тоже все расскажешь? Кристина удивилась: все это время она и
не вспоминала о Томми.
   - Нет.., только самое необходимое.
   - Знаешь, он будет вне себя. Томми ведь собирался жениться на тебе.
   - Да. Но я всегда любила его только как  брата.  Томми  рано  или  поздно
смирится. К тому же он, вероятно, уже успел найти себе другую девушку.
   Джон с сомнением покачал  головой.  Перед  их  отъездом  в  Лондон  Томми
буквально припер его к стене и объявил, что любит Крисси и не будет счастлив
ни с одной женщиной, кроме нее.
   - Ты ведь сама не веришь в это, верно, Крисси? Этот парень любит тебя, и,
думаю, можно с уверенностью сказать, захочет жениться, несмотря на ребенка.
   - Но я сомневаюсь, что вышла бы за него, даже если бы не  встретила  Абу.
Он - единственный, кого я люблю и буду любить. И пусть Абу потерян для меня,
но у меня родится его ребенок, и это самое главное. Я не хочу причинять боль
Томми, но не смогу стать его женой.
   - Что ж, возможно, позже ты передумаешь. Ну а теперь мне пора, сестренка.
Представляю, какая буря разразится в кабинете  полковника!  Надеюсь  только,
что он поймет и даст мне отпуск, чтобы проводить тебя до Александрии.
   - Я уверена, что так и будет, Джон. Если же нет,  придется  поговорить  с
миссис Бигли.
   - Да, тогда бедняге полковнику плохо придется, - засмеялся Джон и, встав,
нежно поцеловал Кристину в щеку.
   - Попытаюсь вернуться сегодня пораньше,  и  тогда  мы  сможем  поговорить
подольше.
   Как только Джон ушел, Кристина направилась в спальню, чтобы  решить,  что
необходимо купить для путешествия. Порывшись в вещах, она решила,  что  весь
ее гардероб поместится в два сундука, но придется купить еще и  третий,  для
детской одежды. И тут девушка неожиданно  поняла,  что  все  ее  приталенные
платья через две недели станут слишком тесны.
   Кристина невольно рассмеялась. Подумать только, она совсем забыла! Теперь
придется купить побольше тканей, чтобы сшить одежду не только для малыша, но
и для нее самой, так что ей понадобится не  один  дополнительный  сундук,  а
два.
   - Да, Кристина,  в  этом  путешествии  у  тебя  будет  дел  по  горло!  -
воскликнула она вслух.

Глава 24

   Кристина стояла на палубе, держась за веерное  ограждение  борта.  Теплый
свежий ветерок овевал лицо и играл с ее свободным платьем. Поглядев на  свой
выпирающий живот и почувствовав  сильный  толчок  ребенка,  она  улыбнулась.
Последний месяц малыш ворочался и брыкался все энергичнее, и  Кристина  была
вне себя от восторга.
   Она стояла у поручней  вот  уже  больше  часа.  Ноги  ужасно  болели,  но
Кристина не испытывала желания возвращаться в душную каюту  -  ведь  впереди
наконец показалось побережье Англии.
   Путешествие прошло так быстро и она всю дорогу была так  занята,  что  ей
казалось, будто она лишь вчера попрощалась с Джоном. Расставаясь  с  братом,
Кристина немного поплакала и напомнила ему, что через пять месяцев  он  тоже
сядет на корабль, идущий к родным берегам. Она обняла  и  поцеловала  Карин,
приехавшую с Джоном, чтобы проводить подругу.
   - Береги себя и малыша, - пробормотала Карин и тоже заплакала.
   И вот теперь Кристина стояла на  палубе,  наслаждаясь  прохладой  летнего
утра. Пассажиры столпились у поручней, счастливые, что  путешествие  наконец
подходит к концу.
   Кристина, незаметно погладив себя по животу, прошептала тихо, чтобы никто
не услышал:
   - Мы скоро будем дома, маленький Филип, очень скоро.

***

   Она без труда нашла кучера, согласившегося отвезти ее  в  Уэйкфилд-Мэнор.
Они ехали медленно и остановились на ночь в уютной гостинице. По  дороге  из
Лондона в Холстед Кристина не могла  наглядеться  на  прекрасные  английские
пейзажи. Сколько времени прошло с тех пор, когда она в последний раз  видела
такую свежую зеленую растительность! Они  проезжали  величественные  леса  и
луга, заросшие полевыми цветами всех оттенков, фермы, окруженные  полями,  в
которых зрела пшеница, очаровательные маленькие деревушки. Да, это сельская,
настоящая Англия! Как Кристина любила ее!
   На  следующий  день,  к  вечеру,  экипаж  наконец  остановился  у   ворот
Уэйкфилд-Мэнор. Факелы, зажженные по обе стороны  огромных  двойных  дверей,
отбрасывали гостеприимный свет  на  подъездную  аллею.  Кристина  распахнула
дверцу экипажа, не желая ждать ни секунды.
   - Постойте, мадам! - в ужасе завопил кучер, спрыгивая с высокого сиденья,
и, подбежав, помог Кристине спуститься.
   - Вы должны думать о маленьком.
   - Простите, но я так давно не была дома! Кроме того, я вполне могу  сойти
сама!
   - Может быть, но...
   Двери широко раскрылись, и на пороге появился Дики Джонсон.
   - Кто вы такие и почему явились так поздно? - с  подозрением  осведомился
он. Кристина подняла голову, и Дики ошеломленно прищурился:
   - Это вы, мисс Крисси? Вправду вы?
   Засмеявшись, Кристина обняла старика.
   - Я, Дики. Наконец-то я дома!
   - Как  хорошо  снова  вас  видеть,  мисс  Крисси!  А  мастер  Джон?  Тоже
вернулся?
   - Нет, он приедет только через несколько месяцев. Но я  хотела  добраться
до дому пораньше, чтобы родить сына здесь.
   - Сына?! Да, вы кажетесь немного отяжелевшей под этим плащом.
   - Кто там. Дики? - крикнула Джонси, стоя в дверях.
   - Мисс Кристина. Она приехала раньше, чем ожидалось. И к тому  же  совсем
одна! - неодобрительно заметил он.
   - Дитя мое! - охнула Джонси, сбегая  по  ступенькам,  и  через  мгновение
Кристина очутилась в ее объятиях. Но старушка тут  же  отступила,  изумленно
подняв брови. - У моей детки будет скоро собственный ребенок! О Боже, как  я
ждала этого дня! Но почему ты не написала обо всем старой нянюшке?
   - А ты сумела бы прочесть мое письмо? - поддразнила Кристина.
   - Нет, но нашла бы кого-нибудь, кто бы мне его прочел. Входи же, дорогая!
Ты должна кое-что мне объяснить, а это всего лучше сделать за чашечкой "Чаю,
- объявила Джонси, оглядываясь через  плечо  на  Дики.  -  Внеси  вещи  мисс
Кристины и  отведи  кучера  на  кухню,  чтобы  он  мог  поесть,  прежде  чем
отправится в обратный путь.
   Оказавшись в  ярко  освещенной  прихожей,  Кристина  выслушала  радостные
приветствия остальных слуг. Но  Джонси  скоро  разослала  их  с  поручениями
принести чай, приготовить ужин, нагреть воду для  ванны  и  разложить  вещи.
Кристина, покачав головой, рассмеялась:
   - Ты  ничуть  не  изменилась,  Джонси!  Разве  что  немного  седых  волос
прибавилось, а в остальном совершенно такая же.
   - Ну да, а что касается седых волос - это из-за тебя: носишься  по  всему
свету со своим братцем! Подумать  только,  отправиться  к  этим  богомерзким
язычникам! Меня чуть удар не хватил, когда  мастер  Джон  послал  за  вашими
вещами! А уж потом.., стыд-то какой, ни единого слова от  вас!  Больше  года
прошло, - ворчливо жаловалась Джонси.
   - Прости, что не писала, Джонси. Но ты все  поймешь  после  того,  как  я
объясню, что случилось.
   - Надеюсь, причина, по которой ты расстроила  свою  старую  няньку,  была
достаточно важной! Но я-то хороша!  Держу  тебя  на  ногах,  в  прихожей,  в
твоем-то состоянии! Проходи и садись  поскорее,  -  велела  Джонси,  проводя
Кристину в гостиную.
   Не успела Кристина снять ротонду и шляпку, как широко  распахнутые  карие
глаза Джонси немедленно уставились на ее живот.
   - Что это только нашло на мастера Джо