надеясь заснуть к тому времени, когда к
ней присоединится Рольф. Когда Уилда принялась расшнуровывать ее платье,  на
пол упала записка. Читая ее, Леони нахмурилась.
   - Она от Алана Монтиньи.
   - От сэра Алана? Госпожа, но вы ведь говорили, что он в Ирландии.
   - Он уже уехал оттуда. Он просит меня  встретиться  с  ним  на  пастбище,
которое отделяет наши владения от соседских. - Леони еще больше нахмурилась.
- Что же он здесь делает?
   - Вы встретитесь с ним?
   - Встретилась бы, но он просил о встрече сегодня в полдень.
   - Мне казалось, он боится вашего мужа.
   - Да, боится.
   - Тогда о чем он думает, возвращаясь в логово Черного Волка?
   - Не называй его так, - резко бросила Леони.
   -  Прошу..,  прошу  простить  меня,  госпожа.  Глаза  Леони  расширились.
Пресвятая Богородица, что с ней происходит?
   - Ничего страшного, Уилда. Отправляйся спать. День был долгий.
   Когда Уилда бесшумно вышла из комнаты, Леони  бросила  записку  в  огонь,
потом  забралась  в  постель,   которую   служанка   застелила   простынями,
захваченными в дорогу. Но сон не шел. Она не могла не думать об  Алане.  Чем
объяснить его возвращение домой - ведь  раньше  он  уверял,  что  это  будет
стоить ему жизни?
   Она задумалась о том, не были ли его слова ложью. Все, что Алан рассказал
ей в тот день про ее мужа, оказалось либо ложью, либо было внушено  страхом.
Насколько Леони знала теперь, Рольф д'Амбер оказался не тем человеком,  кого
она прокляла в тот роковой день. У него были свои слабости, но характеру его
не была присуща жестокая мстительность. Она сама могла подтвердить это.
   - Ты спишь, Леони?
   Как тихо он вошел в комнату!
   - Нет, мой господин.
   - Тогда, может быть, ты поможешь мне? Я отправил Дэмиана спать.
   Она улыбнулась. В последнее время  он  так  неохотно  просил  ее  помочь,
совсем не так, как поступал в прошлом -  высокомерно.  Ей  подумалось  -  не
жалеет ли он о том, как держался раньше.
   - Сядьте сюда, мой господин.
   Она встала с узкой кровати, которая была намного  меньше  их  собственной
постели, и принялась развязывать его сапоги. Дэмиан уже снял с него  тяжелую
кольчугу.
   - Мне хотелось бы  проверить  вашу  рану,  -  попросила  Леони.  -  Нужно
посмотреть, не открылась ли она в дороге - В этом нет нужды.
   Голос Рольфа звучал очень слабо.
   - Развеселите меня, господин.
   - Развеселите меня, господин, - устало повторил он. - Ты просишь многого,
а даешь так мало. Развесели ты меня, госпожа. Скажи, почему ты  лишаешь  нас
возможности жить счастливо?
   Она оцепенела, потом отвела глаза.
   - Вы знаете почему.
   - Разумеется. - Он вздохнул. - Мне казалось, что твое отношение могло  бы
измениться.
   Воистину она была озадачена. С чего бы он спрашивал об  этом,  тогда  как
именно  он  не  давал  им  возможности  жить  счастливо?  Тут  ее   поразила
невероятная мысль о том, что Рольф держит при себе любовницу из-за того, что
она, Леони, холодна с ним. Она  была  поражена  настолько,  что  замерла  на
месте, не шелохнувшись. Может быть,  он  только  дожидается  того,  что  она
почувствует к нему нежность, чтобы отказаться от той женщины?
   Леони совсем  пришла  в  замешательство.  Не  стоит  ли  прекратить  этот
разговор или все же спросить о том, что так занимало ее?
   - Позвольте.., позвольте мне снять с вас рубашку, - торопливо  произнесла
она, наклоняясь к нему В этот момент ее полотняная сорочка  распахнулась,  и
взгляд Рольфа устремился на  ее  прелестную  грудь.  Послышался  его  долгий
глубокий вдох, потом он медленно поднял глаза, и их взгляды встретились. Она
увидела в его взоре страстное желание и осознала, что со времени ранения  он
жил в воздержании. Сейчас он был утомлен после дороги, однако это,  кажется,
не имело значения.
   Щеки Леони вспыхнули, и она запахнула сорочку. Сейчас не  время  для  его
любовных притязаний. Может ли она обсуждать с Рольфом тревожащий его вопрос,
если он продолжает так разглядывать ее?
   Не зная, как следует поступать, она взялась за  подол  рубашки  Рольфа  и
осторожно сняла ее через голову,  чтобы  не  разбередить  рану.  То  же  она
проделала с его нижней рубашкой, потом отошла в дальний угол комнаты,  чтобы
он мог встать с постели и раздеться до конца.
   Напряжение было невыносимо, и в конце концов она выпалила:
   - Мой господин, если., если бы мое отношение изменилось., вы  бы  удалили
леди Амелию от себя? Нет Он ответил решительно, не колеблясь, и  душу  Леони
охватила тоска. Она горестно  смежила  глаза.  Глупая!  Она  задала  вопрос,
который задавать не стоило, и получила ответ, которого боялась.
   - Какое отношение одно имеет к другому? резко спросил Рольф.
   - Н-никакого, мой господин, - прошептала она.
   - Тогда объяснись.
   Леони потеряла голову. Что может она сказать ему?  Ей  вспомнились  слова
Амелии о том, что Рольф не любит, когда ревнуют. Может быть, он так и  понял
ее вопрос, решив, что она ревнует? Разумеется, она  не  ревновала.  С  какой
стати, раз она не любит Рольфа? Боже, как ей хотелось заплакать.
   Ее ответ прозвучал монотонно:
   - Увидев вашу подопечную сегодня утром, я не могу забыть  о  ней,  потому
что еще тогда подумала - почему вы не взяли ее с собой в поездку? Мне пришло
в голову, что вы сердились на нее.
   Рольф подошел и встал перед ней, его мышцы напряглись.
   - Я не сержусь на нее. А брать ее с собой нам было незачем. Она не  любит
бывать при дворе.
   - Я тоже не люблю бывать при дворе, но вы заставили меня ехать с вами.
   - Ты моя жена!
   Леони резко отвернулась от него. Если она даст волю  собственному  гневу,
пользы это ей не принесет, и все же она сдерживалась с трудом.
   - Мне казалось, вы хорошо уживаетесь с Амелией, - произнес  он,  и  Леони
медленно повернулась к нему.
   - Конечно, уживаюсь, - язвительно  ответила  она.  -  Почему  бы  мне  не
уживаться?
   Слезы подступили к ее глазам.
   - Черт побери, Леони! В чем дело? Ты повздорила с Амелией?
   Она покачала головой.
   - Я не могла бы обидеть ее - если вас беспокоит это.
   - Обидеть ее? С чего вообще мы говорим о ней? Раздражение  Рольфа  быстро
нарастало. К чему этот разговор?
   - Ты хочешь, чтобы ее удалили, да?
   - Я этого не говорила. Я спросила, не удалите ли вы ее,  а  вы  ответили,
что нет. Так тому и быть.
   Она попыталась опять отвернуться, но Рольф крепко взял Леони за плечи. Он
так пристально Смотрел ей в глаза,  что  она  не  смогла  отвести  взгляд  в
сторону.
   - Ты знаешь! Вот в чем дело! Кто тебе сказал?
   - Что, мой господин? - спросила  Леони,  потом  разразилась  слезами.  От
потрясения Рольф обнял и нежно прижал ее к себе.
   - Клянусь, Леони, ты доведешь меня до сумасшествия. Почему ты никогда  не
говоришь со мной без обиняков?
   Она продолжала всхлипывать. Пусть он думает что хочет.  Ей  не  следовало
заводить этот разговор, и она больше  ничего  не  скажет.  Никто  не  сможет
обвинить ее в том, что она ревнивая жена.
   Он взял Леони на руки, отнес в постель и укачивал на руках  до  тех  пор,
пока она не перестала плакать. Рольф провел рукой по  ее  волосам  и  спине,
успокаивая и убаюкивая ее. И вдруг он принялся целовать  Леони,  однако  она
сумела рассеять чары и оттолкнула его, отказывая и ему и себе в их влечении.
   - Господин, нет, не сейчас, прошу вас, - упрашивала она, готовясь принять
на себя вспышку его ярости.
   Но Рольф удивил ее.
   - Тогда, дорогая, я просто обниму тебя. Всего лишь это, ничего другого.
   Леони опять едва не расплакалась  -  он  был  так  ласков.  Она  склонила
голову, и тогда Рольф, вытянувшись под одеялом, привлек ее к себе. Она долго
не могла заснуть, но в конце концов погрузилась в сон,  тесно  прижавшись  к
мужу, и ее одолевали сновидения.

Глава 30

   Рольфа разбудило легчайшее движение, и,  открыв  глаза,  он  увидел,  как
Леони выскользнула из постели. Из-за их размолвки он провел без сна половину
ночи, пытаясь разобраться в происшедшем.
   Не исключено, что она могла узнать  о  том,  какие  раньше  у  него  были
отношения с Амелией, но он даже не хотел думать о  такой  возможности.  Если
Леони будет требовать, чтобы Амелия уехала, то как объяснить ей, что  Амелия
должна остаться? Он не мог рассказать Леони, что та женщина должна родить от
него. Некогда он говорил жене, будто  Амелия  -  его  подопечная.  Если  она
узнает про ребенка Амелии, он утратит все возможности завоевать ее любовь.
   Он следил за тем, как Леони быстро надела свое  синее  льняное  платье  и
направилась к маленькому очагу.  Она  присела  возле  него  на  табуретку  и
принялась расчесывать спутавшиеся волосы. В свете, струившемся  в  окно,  ее
шелковистые косы серебристого цвета блестели. Как она была прекрасна!
   К тому же Леони заботлива, по-настоящему добра.  Пока  он  спал,  она  не
стала звать служанку. И она так же ласково обращалась с прислугой, как  и  с
ним.
   Что в этой женщине такого, от чего все его чувства обнажались? Из-за  нее
он  не  спал  по  ночам,  его  страсти  кипели,  он  постоянно  пребывал   в
замешательстве и тревоге. Его надежды, связанные с Леони, вспыхивали,  потом
рушились. Будет ли он когда-нибудь ощущать спокойствие рядом с ней?
   Торп предложил ему откровенно поговорить с ней,  однако  Рольф  не  желал
рисковать. Откровенно говоря, он боялся: вдруг подлинная причина  того,  что
Леони  с  самого  начала  была  настроена  против  него,  заключалась  в  ее
влюбленности в того трусливого рыцаря - Алана Монтиньи. Единственная причина
ее ненависти к нему - земли Монтиньи. Не в этом ли все  дело?  Меньше  всего
ему хотелось, чтобы, добившись у нее признания, он услышал именно это. Тогда
его надежды рухнут.
   Леони почувствовала, что он пристально рассматривает ее. Она поднялась  и
подошла к нему с обеспокоенным видом.
   - Неудивительно, что вы спали  так  долго.  Вы  слишком  рано  попытались
сделать много, мой господин, - мягко упрекнула  она.  -  А  теперь  прошу  -
позвольте мне осмотреть вашу рану.
   Он кивнул. Ее серебристо-серые глаза встретили его взгляд.
   - Мой господин, прошу, забудьте прошлую ночь. Я была измучена сверх  меры
и"., и я всегда сама не своя, когда волнуюсь. Простите, если я  вызвала  ваш
гнев.
   - Тебя по-прежнему волнует встреча с Генрихом?
   Она кивнула и горестно посмотрела на него.
   - Тогда мы вернемся в Круел. Она поразилась.
   - Вы сделаете это ради меня?
   - Разумеется, - искренне ответил он.  -  Я  не  знал,  что  ты  настолько
испугана.
   - Это не совсем испуг. Скорее это лишь подобие..,  тревоги,  -  успокоила
его Леони. - Уверена, что это пройдет.
   Сознание того, что  он  готов  изменить  свои  планы  ради  нее,  заметно
укрепило ее уверенность в себе.
   - Сейчас слишком поздно поворачивать назад. Король ждет нас.
   - И Генрих иногда может испытать разочарование.
   - Нет, мой господин, я не дам волю волнению.
   - Ты твердо так решила?
   - Да. И самое худшее, что может  произойти,  -  это  опять  начнется  моя
старая сыпь. Так всегда бывало в детстве, когда меня возили ко двору.
   - Это, может быть, не так плохо. - Он улыбнулся. - Тогда мне не  придется
беспокоиться, что каждый рыцарь в королевстве влюбится в тебя.
   Она пожала плечами.
   - Я уже избавилась от нервной сыпи, она не повторится.
   Рольф нахмурился.
   - Леони, у тебя была сыпь в день свадьбы.
   - Конечно, мой господин, - сухо ответила она.
   - Ты хочешь сказать - сыпи не было? Ее глаза сверкнули.
   - Вам известно, почему я была под вуалью. Я не желаю говорить об этом.
   Рольф с недоверием всматривался в Леони, когда она поднялась с  табуретки
и в гневе направилась к двери. Неужели она действительно  подумала,  что  он
знает, в чем было дело?
   - Леони!
   Она на мгновение повернулась лишь затем, чтобы в ярости бросить:
   - Я не желаю говорить об этом! А теперь, мой господин,  поторапливайтесь,
иначе мы приедем в Лондон только вечером.
   Она хлопнула дверью, а Рольф остался в замешательстве, чего еще никогда в
жизни с ним не бывало.

Глава 31

   Леони долго безвылазно жила в  Першвике,  а  потом  в  Круеле,  и  потому
путешествие  в  Лондон  привело  ее  в  восхищение;  Рольф  же  столько  лет
странствовал до Франции и Англии,  что  едва  давал  себе  труд  глядеть  по
сторонам, зато Леони от всей души наслаждалась путешествием.
   Они проезжали через деревни, которые Леони не видела  много  чет,  и  она
жадно вглядывалась во все, что попадалось ей на глаза,  от  привычного  вида
крестьян, обрабатывавших поля  своих  хозяев,  до  великолепно  одетых  дам,
путешествовавших в сопровождении охраны. Леони радовалась, что рядом не было
дамы более старшего возраста, которая журила бы ее, поскольку и сама  знала,
что не  подобает  так  жадно  смотреть  по  сторонам.  Однако  она  получала
необыкновенное удовольствие, и, в любом случае, условности мало заботили ее.
   Они проехали какую-то  деревню  как  в  раз  в  тот  момент,  когда  звон
колоколов созывал прихожан в церковь, и  послеполуденная  тишина  вызвала  в
памяти Леони те времена, когда она много лет  назад  заканчивала  занятия  и
служанка отводила ее  к  родителям.  Время  с  трех  до  четырех  часов  они
неизменно проводили за беседой, и, если позволяла погода, все вместе  гуляли
по лесу. Никому и никогда не позволялось вторгаться в их жизнь в этот час.
   Со смертью матери этот мир  спокойствия,  эти  веселые  времена  навсегда
остались в прошлом. "Будь ты проклят, отец", - подумала она.  Почему  он  не
позаботился о ней после смерти матери? Почему он оказался столь  малодушным?
На его месте она нашла бы в себе силы превозмочь горе.
   Эти мысли взбудоражили Леони. Когда же она отвыкнет думать об  отце?  Она
уже знала,  что  те  немногие  воспоминания,  которые  она  себе  позволила,
повергнут ее в горестные размышления на целый день,  если  не  больше,  а  в
нынешних обстоятельствах у нее и так было  достаточно  того,  что  следовало
преодолевать, поэтому нечего горевать о прошлом.
   Она еще раз огляделась по сторонам, внушая себе,  что  должна  радоваться
этому празднику, поскольку в Лондоне, как она  опасалась,  не  будет  особых
поводов для развлечений.
   Лондон насчитывал более ста приходов, в каждом была своя церковь,  и  сто
церковных шпилей, поднимавшихся  над  городскими  стенами,  внушали  чувство
благоговения. Леони хорошо  запомнила  свою  первую  поездку  в  Лондон  еще
ребенком и самое замечательное здание,  видимое  с  большого  расстояния,  -
величественный собор Святого Павла, который господствовал над городом своими
громадными кровлями, нишами и готическими сводами.
   Палатинский замок,  построенный  почти  столетие  назад,  был  еще  одним
великолепным  каменным  строением  в  городе,  застроенном  главным  образом
одноэтажными каркасными домами. Это был единственный  королевский  дворец  в
пределах старинных римских стен города, и Леони  и  Рольфу  предстояло  жить
именно в нем.
   Леони была довольна. Король  жил  в  Вестминстер-Холле,  находившемся  за
городом, поэтому она надеялась, что увидит Генриха  всего  один  раз.  Леони
должны были представить королю на следующий день после  их  приезда.  Однако
Рольфу предстояло встретиться с ним сегодня вечером.
   Будто мало было волнений из-за предстоящей встречи  с  королем  Генрихом,
сам Лондон страшил Леони. Он  занимал  добрую  квадратную  милю  земли,  был
шумным, многоязыким, перенаселенным, и главным занятием его обитателей  была
торговля. Здесь жили купцы, торговавшие любыми товарами - дорогими  тканями,
зеленью, рыбой, о чем свидетельствовали таблички с ценами. Темза была забита
баржами, нагруженными шерстью, и лодками, на которых жили люди. Производимые
ими шум и суета были заключены в  стенах  Лондона,  а  сразу  за  городскими
стенами простирались распаханные поля и обширные леса.
   Как только перед глазами Леони возник Палатинский  замок,  она  вспомнила
ужасно стесненные условия жизни при  дворе.  Ей  приходилось  бывать  здесь,
когда замок переполняли слуги, лорды и их жены,  а  еще  нахлебники,  всегда
державшиеся поближе к власти,  и  танцоры,  игроки,  шуты,  фокусники,  даже
продажные женщины и сутенеры, и вся эта толпа следовала за королем, куда  бы
он ни поехал.
   Она молилась о том, чтобы основная часть придворных  жила  с  Генрихом  в
Вестминстер-Холле и чтобы в городском дворце ей не пришлось делить  покои  с
другими гостями.
   Увиденное ею в Палатинском замке оказалось лучше, чем она ожидала.  Рольф
не остался проследить за тем, как она устроится, но она заранее  знала,  что
ему предстоит уехать. При ней он оставил сэра Пьерса  и  половину  из  своих
двадцати воинов. С  Рольфом  отправились  Ришар  Амьяс  и  остальные  десять
воинов. Единственными рыцарями, сопровождавшими их в Лондон, были сэр  Пьере
и сэр Ришар: сэр Пьере был нужен Рольфу, чтобы охранять Леони, когда он  сам
отлучался, а сэр Ришар поехал потому, что  жизнь  при  дворе  внушала  этому
юноше восторженный трепет.
   Сэр Торп остался возглавлять осаду крепости  Уорлинг,  и  его  отсутствие
было ощутимым. Она легко находила общий язык с юным  Ришаром,  но  Пьере  ей
совсем не нравился. Будь он старше, он бы не вел себя  так  раскованно.  Она
чувствовала, что он относится к ней неприязненно и терпит  ее  только  из-за
Рольфа. Однако он хорошо выполнял  свой  долг  и  мрачно  взирал  на  любого
мужчину, кто хотя бы бросал взгляд в  сторону  Леони,  когда  они  проходили
через большой зал Палатинского замка.
   Леони предоставили комнатку в башне, где ей предстояло жить  с  Уилдой  и
Милдред. После возвращения Рольфа и Дэмиана им предстояло ночевать в той  же
комнате. Однако Леони с облегчением подумала о том, что  здесь  не  окажутся
чужие.
   Было уже очень поздно, когда Рольф вернулся из  Вестминстер-Холла.  Леони
уже легла в постель;  в  комнате  горела  свеча,  пока  она,  лежа,  слушала
взволнованную болтовню Милдред. Служанка осмотрела многие помещения замка  и
познакомилась  со  стражником  приятной  наружности,  с  которым  собиралась
встретиться этой ночью позже, когда он сменится. Уилда решила не ночевать  в
этой комнате в башне, а предпочла остаться с  красивым  рыцарем,  с  которым
познакомилась днем.
   Немало удивившись, Леони разбранила обеих служанок, но запретить  им  то,
чего  они  желали,  не  решилась,  поэтому  не   стала   препятствовать   их
развлечениям.
   Услышав вдали крики Рольфа, который звал ее, она торопливо надела платье.
Милдред боялась Рольфа, и Леони не стала просить ее пойти вместе с ней.
   - Госпожа, что могло приключиться? Похоже.., похоже, ему нехорошо.
   Услышав еще один громкий вопль, Леони нахмурилась.
   - Он разбудит весь замок!
   Выбежав из комнаты, она бросилась в сторону лестницы. Настенный канделябр
был зажжен, однако отбрасывал лишь тусклый свет вниз. Сначала  она  услышала
его голос и только потом смогла разглядеть  стоявшего  у  подножия  лестницы
мужа, которого поддерживал Ришар Амьяс. Они оба покачивались,  держась  друг
за друга.
   Опять прогремел голос Рольфа, звучавший чудовищно  громко,  отражаясь  от
каменных стен:
   - Леони! - Ришару он заявил:
   - Если ее здесь нет, я разнесу это место...
   - Я здесь, мой господин! - откликнулась Леони.
   Они подняли глаза; Ришар улыбался робко, Рольф - счастливо. Это напомнило
Леони тот единственный раз, когда она видела  мужа  хмельным,  в  тот  день,
когда ему сообщили о том, что ее избили. Пожалуй, ей даже понравилась  мысль
о том, что, узнав об этом, он напился.
   - Не соблаговолите ли вы сказать, зачем нужно так шуметь в столь  поздний
час? - спросила Леони, и Рольф, требуя тишины, поднял  руку  и  обратился  к
Ришару:
   - Найди свою комнату, мой друг. Теперь мне поможет моя жена.
   - Как? - спросила Леони. - Я не смогу  втащить  такую  тяжесть  вверх  по
лестнице.
   Был ли он действительно так пьян, что не мог идти самостоятельно?
   - Я могу идти сам, дорогая. Но все же спустись и покажи м