рвал с себя тяжелую кольчугу вместе с рубашкой. Брижит охнула
и тоже села, но он тут же толкнул ее навзничь и стал  держать  одной  рукой,
пока другая была занята штанами.
   Брижит зажмурилась, пытаясь сдержать слезы. Роланд держал ее за запястья,
прижав ими плечи. Все было так просто, так дьявольски просто. Голубые  глаза
открылись и метнули молнии:
   - Я ненавижу тебя!
   Он долгим взглядом посмотрел на девушку, которая тем  временем  вызывающе
глядела прямо ему в глаза. Но чем дольше она глядела, тем  яснее  сознавала,
что на самом деле Роланд ей небезразличен. Не то чтобы она влюбилась. Это уж
чересчур: он груб и резок, а иногда и просто жесток. Но в  то  же  время  он
сильный, решительный и честный и нравится ей больше, чем она думала  до  сих
пор. "Кроме того, - отметила она, -  в  этом  взгляде  столько  нежности  и,
пожалуй, даже любви. Правда, нормандец все время  твердит,  что  всего  лишь
берет принадлежащее ему по праву, но это больше похоже на самоубеждение".
   Роланд был совершенно поражен тем, как она прекрасна и как страстно он ее
желает.  Он  никогда  не   произнесет   вслух,   что   она   необыкновенная,
очаровательная и что ему нравится ее сильный характер. Нет, ни в коем случае
нельзя признаваться, что она глубоко проникла в его сердце.
   Он стал целовать милое лицо, а потом - белую шею и  спустился  к  изящным
грудям. Накрыв их трепетными ладонями, Роланд испытал ощущение, словно  взял
созревшие  под  теплым  солнцем  персики,  и  с  наслаждением  на  несколько
мгновений прижался к ним лицом. А потом, охваченный  желанием  ее  сладости,
раздвинул нежные бедра и вошел в нее.
   И  замер  от  изумления:  девственная   плева   была   цела!   Совершенно
ошеломленный,  он,  ничего  не  сказав,  начал  осторожно  двигаться   и   с
удовольствием  ощутил,  как  после  нескольких   первых   натисков   девушка
расслабилась. Роланд наслаждался, стараясь причинить как можно меньше  боли,
и двигался еще долго, прежде чем содрогнулся  всем  телом  и  в  изнеможении
придавил ее. Вскоре после этого он приподнялся  на  руках  и  улегся  рядом,
заглядывая ей в лицо и улыбаясь.
   - Что ты так самодовольно смеешься?  -  сердито  спросила  Брижит.  -  Ты
обещал, что не сделаешь мне больно, но все-таки сделал!
   - Этого следовало ожидать, каждая девушка в первый раз испытывает боль.
   - Но... - растерянно начала она, и Роланд усмехнулся:
   - Ты не можешь обвинять в этой  ошибке  одного  меня.  Если  бы  не  твой
обморок, ты еще тогда все поняла бы сама.
   - Но это ведь ты сказал, что овладел мною.
   - Да я сам потерял  сознание.  А  когда  мужчина  пьян,  он  за  себя  не
отвечает, - пожал плечами рыцарь.  -  Я  только  думал,  что  взял  тебя.  Я
ошибался.
   Брижит лежала молча, не в состоянии собраться с мыслями.
   Роланд ласково провел пальцем по ее подбородку:
   - Какая разница, драгоценность моя? Теперь или позже,  все  равно  ты  бы
стала моей.
   - Но Друода никогда бы не отдала меня тебе, если бы знала, что насилия не
было.
   - - Ну отдала бы другому, так не все ли тебе  равно?  Роланд  не  дал  ей
возможности ответить. Его губы слились с губами  Брижит  в  долгом  поцелуе.
Когда он оторвался, она услышала нежность в его голосе:
   - Я сделал тебе очень больно?
   - Нет, - ответила она с горечью, и рыцарь покачал головой:
   - Я пытался держаться от тебя подальше и не прикасался, хотя давно  желал
тебя.
   - Так почему  же  сейчас?  -  непонятное  любопытство  преодолело  в  ней
осуждение. Роланд только приподнял бровь:
   - И ты спрашиваешь об этом после того, как  выскочила  ко  мне  в  мокрой
рубашке, облепившей тело и обрисовавшей каждый его изгиб? Я же не  каменный,
мадемуазель.
   Брижит  только  вздохнула.  Какой   же   она   была   дурочкой,   потеряв
бдительность.
   - Но ты говорил, что я тебе безразлична, - напомнила она. - Так,  значит,
все твои заверения - ложь?
   - Ну, просто тогда ты выглядела  не  лучшим  образом.  Только  слепец  не
заметит твоей красоты. И мне приятно, что я у тебя первый. - Он улыбался,  и
его самодовольство взбесило Брижит:
   - Хотела бы я, чтобы до тебя были сотни!
   Роланд только рассмеялся в ответ, а Брижит толкнула его изо всех сил:
   - Пошел вон, ты, неуклюжий переросток! Он выпустил ее, улыбаясь и  глядя,
как она схватила свою рубашку и гордо зашагала к реке.
   - Куда же ты? - окликнул он, но девушка не остановилась.
   - Отмываться после того, как ты меня испачкал! - бросила она через плечо,
и его смех преследовал ее до самой реки.

Глава 15

   Брижит неподвижно  лежала  возле  костра,  связанная  по  рукам  и  ногам
тесемками от ее же собственного мешка. Спать она не могла.
   От одного воспоминания  о  том,  как  Роланд  из  Монтвилля  овладел  ею,
становилось противно. А  этот  самоуверенный  и  довольный  вид,  с  которым
нормандец глядел на нее, когда она вернулась с реки!.. Он наверняка заметил,
что она почти не сопротивлялась, и за это Брижит просто возненавидела его. И
вот, дождавшись, когда  ее  мучитель  улегся  и  заснул,  девушка  собралась
бежать. "Да, - решила она, - пускай не думает,  что  моя  минутная  слабость
действительно что-то значит".
   Луна еще не поднялась высоко, и Брижит, потихоньку разыскав свой мешок  и
разбудив Вольфа, осторожно,  стараясь  не  хрустнуть  веткой,  пошла  прочь.
Отойдя от костра подальше, она остановилась и, наскоро обувшись, побежала.
   Брижит слышала только звуки собственных торопливых шагов, так  что  и  не
подозревала о погоне. И когда крепкая рука неожиданно схватила ее за  плечо,
девушка вскрикнула от ужаса. Рыцарь грубо приволок ее обратно в лагерь.
   Он стоял и гневно глядел на беглянку сверху вниз:
   - Тебе просто везло, что я до  сих  пор  не  принимал  мер  против  твоих
побегов. Но теперь ты меня вынудила. Если это еще раз повторится, твоя спина
познакомится с моей плетью. За каждый час, потраченный мною на поиски, -  по
удару.
   По телу Брижит побежали мурашки, а спина заранее заболела.
   - Тогда я сделаю все, чтобы ты меня не нашел, - прошептала она так  тихо,
что рыцарь не смог расслышать. Роланд нахмурился:
   - А теперь повтори громко, что ты сказала, девчонка! И не смей лгать!
   Она слегка приподняла подбородок и, не задумываясь, соврала:
   - Я спросила, что будет, если ты меня не найдешь?
   - Я найду. Клянусь жизнью, тебе не удастся от меня скрыться.  Но  если  у
тебя не хватает ума это понять, то постарайся хотя  бы  запомнить  вот  что.
Тебя еще не били как следует. Моя плеть оставляет не синяки,  она  рассекает
кожу до крови. Эти отметины останутся на всю жизнь. Так что лучше  слушаться
меня. - Потом он сходил за веревками и связал ее по рукам  и  ногам,  мрачно
подшучивая:
   - Ну вот, теперь я могу спать спокойно.
   Брижит лежала, связанная, и  вспоминала  его  ужасные  слова.  Вдруг  она
услышала какое-то движение возле  их  стоянки,  а  затем  -  угрожающий  лай
Вольфа. Дальнейшее она воспринимала как в тумане.
   Роланд вскочил, сжав меч в руке. Но неприятелей было двое.  Один  из  них
подошел к рыцарю сзади и ударил его по голове. Брижит в ужасе  увидела,  как
ее мучитель рухнул на землю. Тут же Вольф бросился на нападавшего, и девушка
пронзительно вскрикнула. Что произошло дальше, она не могла разглядеть из-за
второго разбойника, который подбежал и встал возле нее на колени.
   - Скорее расправляйся со зверюгой, - крикнул он приятелю через  плечо.  -
Здесь лежит твоя награда.
   Брижит уставилась на его ухмыляющееся лицо. Это были саксонцы  с  парома!
Но они же оставались на судне, когда Роланд и его спутница сошли  на  берег.
Как они могли тут оказаться?
   - Почему ты связана? - спросил саксонец,  разрезая  веревки  на  руках  и
ногах девушки. - Или этот рыцарь украл тебя у хозяина? - Брижит была слишком
напугана, чтобы произнести хоть слово, но дикарь и. не  ждал  ответа.  -  Не
важно. Ради тебя стоило свернуть с дороги и убить человека. О да, ты  стоишь
того.
   Она едва могла слышать его сквозь рычание Вольфа, боровшегося  со  вторым
бандитом, но поняла все. Саксонцы последовали за ними и напали  на  Роланда,
чтобы украсть Брижит. Вместо нормандского плена ей теперь грозил саксонский.
   Несчастная  снова  вскрикнула,  когда  разбойник  занес   кинжал,   чтобы
распороть ее рубашку и сразу взять свой приз. Но в следующий момент он вдруг
исчез из виду - Вольф отбросил его далеко в  сторону.  Больше  насильник  не
поднялся. Брижит отвернулась, не  в  состоянии  смотреть,  как  ее  питомец,
руководимый инстинктом предков, рвет человека  на  части.  Она  вспомнила  о
битве собаки с волком и содрогнулась,  мысленно  сравнив  своего  любимца  с
диким лесным зверем. Когда Вольф расправился с врагом, тот представлял собой
кровавое месиво. Это походило на останки дрессированной  собаки  Вильгельма.
Оба саксонца валялись мертвые.  Шея  и  живот  второго  тоже  были  вспороты
острыми клыками.
   Когда снова воцарилась тишина, Брижит огляделась вокруг, ее затошнило,  и
она смогла удержать спазмы. Вольф подошел и встал рядом, но  увидев  на  его
шерсти кровь, она почувствовала себя еще хуже.
   До сих пор Брижит не приходилось видеть убитых, и вот теперь она стояла в
лесу одна перед тремя мертвецами. Тремя? Сорвав с рук и ног обрывки веревок,
она подбежала к Роланду, распростертому возле костра.
   На нем не было крови, но он лежал ужасающе неподвижно.
   "Свободна! - поняла Брижит, - Наконец-то свободна! Можно ехать к  королю!
Роланд мертв!"  -  И  тут  ее  поразил  весь  ужас.  происшедшего.  Он  ведь
действительно был мертв. Ощущала ли она еще что-то, кроме свободы?
   - Я не могу оставаться здесь, - сказала Брижит вслух, как будто старалась
в чем-то убедить себя.
   Девушка поднялась и дотронулась до головы Вольфа, чтобы успокоить собаку,
но тут же отдернула руку, измазавшись в крови. Она быстро  отерла  пальцы  о
землю и указала на реку:
   - Ступай и вымойся, Вольф. Ну, иди, плавай. - Пес стоял неподвижно,  пока
она в сердцах не топнула ногой. - Делай, что тебе говорят. А я соберу  вещи,
и мы уйдем, как только ты отмоешься.
   Пес затрусил к реке. Но Брижит не шелохнулась. Ветер шуршал  в  верхушках
деревьев, было очень холодно, но она так и стояла, не подняв с земли плащ, а
лишь обхватив себя за плечи и не сводя глаз с распростертого Роланда. Брижит
поглядела вниз, на  одеяло,  бывшее  свидетелем  ее  восторга  и  позора,  и
невольно вспомнила минувшую ночь.
   Она уже дрожала от холода, когда Вольф вернулся" но так и не двинулась  с
места. Пес промок насквозь, зато теперь был чист.  Брижит  слабо  улыбнулась
его непривычно жалкому виду и подозвала его. Затем она подняла одеяло, чтобы
обсушить друга, но он прежде встряхнулся,  забрызгав  все  вокруг  холодными
каплями. И тут девушка услышала слабый стон.
   О ужас! Один из троих жив. Но кто именно? О нет, ей все равно, потому что
ни с одним из них ей не хочется снова иметь дело.
   - Пойдем, Вольф! Надо поторапливаться.
   Брижит накинула на  него  одеяло  и  несколькими  торопливыми  движениями
вытерла шерсть, а потом подхватила свой плащ и мешок с вещами и подбежала  к
лошади Роланда, но тут в  нерешительности  остановилась.  Размеры  животного
напугали ее, особенно теперь, когда рядом с конем не было рослого нормандца.
И вообще как она заберется на такую громадину, не опираясь на  сильную  руку
рыцаря?
   После нескольких попыток девушка  наконец  уселась  в  жестком  седле  и,
тяжело дыша, взглянула вниз, туда, где ожидала увидеть преданного Вольфа. Но
пес был возле костра и обнюхивал тело Роланда. Брижит позвала собаку,  потом
еще раз, построже. Пес сел рядом с нормандцем и не двинулся с места.
   Брижит раздраженно вздохнула. Значит, это его стоны. Он все-таки жив.  Ей
следовало догадаться, что этот самонадеянный инородец чересчур крепок, чтобы
так просто умереть. Девушка соскользнула с лошади и медленно  направилась  к
костру.  Одарив  Вольфа  испепеляющим  взглядом,  Брижит  склонилась,  чтобы
осмотреть Роланда.
   На затылке у него была большая шишка. Саксонец уронил свое орудие тут же.
Скорее всего обухом именно этого топора был нанесен удар. Подумав  об  этом,
Брижит заметила, что  Роланд  дышит.  Должно  быть,  удар  был  сильным,  но
нормандец действительно остался в живых.
   Девушка недобро взглянула на Вольфа, лежащего подле рыцаря:
   - Ты, конечно, не думаешь, что я стану его лечить?  Мне  надо  бежать.  -
Брижит встала, но Вольф не последовал за нею.  -  Я  ухожу,  -  сказала  она
решительно. - Если останусь, этот человек сделает  меня  своей  рабыней.  Ты
этого хочешь? По-твоему, я обязана добровольно страдать в его руках?
   Но пес не собирался присоединяться к своей хозяйке.  Тогда  она,  потеряв
терпение, закричала:
   - Послушай, ему вовсе не нужна наша помощь! Идем!
   И она зашагала прочь, глянув через  плечо,  чтобы  убедиться,  что  Вольф
следует за ней. Но ничего подобного. Пес еще ближе  подполз  к  нормандцу  и
положил свою голову возле него.
   -  Черт  тебя  дери,  оставайся!  -  вскричала  Брижит.  -  Но  ты  очень
ошибаешься, если воображаешь, что он станет обращаться с тобой лучше, чем я.
За всю твою преданность он вместо благодарности пнет тебя сапогом, такой  уж
это человек.
   И Брижит снова направилась к лошади, твердо решив не оглядываться. Но  не
успела она дойти до коня, как Вольф издал такой заунывный вой, какого ей еще
не доводилось слышать. Эхо разнесло этот  вопль  отчаяния  по  лесу.  Брижит
обернулась и увидела,  что  пес  толкает  нормандца  носом  в  бок,  пытаясь
перевернуть его.
   - Оставь его, Вольф, - остолбенела девушка, испугавшись, что Роланд может
очнуться.
   Она бросилась обратно, чтобы оттащить собаку, и вдруг увидела лужу крови,
вытекавшей из-под рыцаря. Он был ранен. Но  насколько  тяжело?  С  огромными
усилиями Брижит удалось перевернуть его. И тут  она  заметила  меч,  который
Роланд уронил перед тем, как упасть. Кончик клинка лежал на камне,  указывая
прямо ему в бок.
   - Он напоролся на собственное оружие, - холодно сказала Брижит.
   Раны не было видно,  но  на  землю  натекло  много  крови  и  столько  же
впиталось в одежду. Она обернулась к Вольфу, который выжидательно  уставился
на нее, и упрямо сказала:
   - Я не обязана помогать ему после всего, что он  со  мной  сделал.  И  не
смотри на меня такими печальными глазами, Вольф. Если я  начну  перевязывать
его, он может очнуться, и я так и не смогу убежать. И  потом,  этот  живучий
нормандец вряд ли умрет, даже если мы его оставим.
   Брижит остановилась и снова посмотрела на бесчувственного рыцаря. И вдруг
пожала плечами и сказала:
   - Слушай меня, я не могу быть к нему добрее и душевнее, чем он ко мне. Но
просто не могу оставить человека умирать, даже такого, как этот.
   - Счастлив слышать.
   Брижит обмерла, увидев, что Роланд открыл потемневшие от  боли  глаза,  и
едва смогла выговорить:
   - Ты давно пришел в себя?
   - Когда ты меня так грубо переворачивала, - прохрипел он.  -  Мне  словно
гвоздь воткнули в голову.
   - Погляди лучше на свой бок, нормандец, из тебя хлещет как из  свиньи,  -
грубовато сказала Брижит.
   Роланд медленно сел, но тут  же  повалился,  успев  опереться  о  локоть,
другой рукой он схватился за голову:
   - Господи, у меня череп просто раскалывается пополам. -  Он  пронзительно
взглянул на девушку. - Это ты сделала?
   - О, если тебе так больно, хотела бы я быть причиной  этого,  -  ответила
она. - К сожалению, все не так. Тебя ударил со спины мужчина, которого ты не
успел заметить.
   - Скорее я поверю в то, что это твоих рук дело,  -  недоверчиво  произнес
Роланд.
   - Тогда оглянись вокруг. Тут уже целая очередь за гробами.
   Роланд обвел взглядом поляну и поглядел на Вольфа, лежащего рядом с ним:
   - Да, песик, кажется, я тебя недооценивал.
   - Постарайся вспомнить это,  прежде  чем  снова  подбираться  ко  мне,  -
предупредила Брижит. - Если бы я раньше знала, на что способен Вольф, ты  бы
давно уже познакомился с его клыками, как и эти двое саксонцев.
   - Саксонцев?
   - Это те самые, что плыли с нами по реке. Роланд помрачнел:
   - Они, конечно же, воры. Иначе зачем им было преследовать нас?
   - Да, это были воры, - ответила Брижит, огорчаясь его  недогадливости.  -
Но украсть они пытались меня.
   - Черт побери! - загремел Роланд.  -  Я,  конечно,  знал,  что  со  своей
смазливой мордашкой ты принесешь  мне  одни  неприятности.  Должно  быть  ты
строила им глазки там, на пароме?
   - Да как ты смеешь! - У Брижит от гнева перехватило дыхание. - Я не  могу
ничего поделать со своей внешностью, но ни с кем не флиртую! Мне  вообще  не
нужны  никакие  ухажеры!  А  то,  что  сделал  со  мной  ты,   было   просто
отвратительно, как того и следовало ожидать!
   - Довольно!
   - Нет, не довольно! - бушевала Брижит,  желая  побольнее  ранить  его.  -
Называешь себя моим господином, но не ты защитил меня от  этих  разбойников,
как обязан защищать своих слуг  настоящий  хозяин!  Скажу  тебе  больше,  ты
потерял право быть  моим  сеньором  уже  потому,  что  не  выполняешь  своих
обязанностей по отношению ко мне.
   - Они тронули тебя? - внезапно забеспокоился он, - Нет... Но это не  твоя
заслуга.
   - Ну, если тебе не причинили вреда, то я не хочу больше ничего слышать  о
правах и обязанностях. И потом, справедливости ради, тебе придется признать,
что я пытался защищать тебя. Могу предъявить доказательства. - Он указал  на
свои раны.
   Брижит ощутила угрызения совести за то, что разволновала его, и умолкла.
   - Ты, кажется, собиралась меня перевязать? - напомнил рыцарь.
   - И перевяжу, как только ты уяснишь себе одну  вещь:  я  не  считаю,  что
обязана делать это как твоя служанка.
   - Тогда сделай это как христианка, - устало произнес он и закрыл глаза. -
Ну давай же.
   Она повернулась и пошла к коню, чтобы порыться в вещах и найти что-нибудь
подходящее для перевязки. Но Роланд остановил ее, прежде чем  она  развязала
мешок:
   - Ты не найдешь там одежды. Она посмотрела на него:
   - Подойдет старая рубаха.
   - Из рубахи получатся слишком  короткие  ленты.  Поищи  что-нибудь  среди
своих платьев.
   - Среди моих! - опешила Брижит и снова подошла к нему. - У  меня  не  так
много одежды, чтобы тратить на тебя. Лучше взять одеяло.
   - Одеяла нам еще понадобятся - чем ближе к северу, тем будет холоднее,  -
решительно сказал Роланд.
   Брижит возмущенно схватила свой мешок и достала оттуда свое самое  старое
платье - желтое льняное, утешаясь тем, что зимой в Нормандии в нем все равно
будет слишком холодно. Как, впрочем, и в голубом.  Итого  у  нее  оставались
лишь две шерстяные рубашки.
   Когда Брижит обернулась к Роланду, то увидела, что он уже расстегнул пояс
и пытается снять рубаху.
   Она стояла в нерешительности, глядя на его невероятные  усилия,  а  потом
оттолкнула его руки и стянула одежду ему через голову. Рыцарь был  бледен  и
слаб, но внимательно смотрел, как она промывает рану и туго перетягивает  ее
полосками льна. А потом Брижит помогла  ему  надеть  чистую  одежду,  укрыла
одеялом, а сама отправилась разводить огонь.
   - Не постираешь ли ты мою рубаху, мадемуазель? - спросил Роланд.
   Девушка покорно кивнула, потому что  он  попросил,  а  не  приказал.  Она
подняла сорочку и пошла к  реке.  Вернувшись  и  развесив  на  кусте  чистую
рубашку, Брижит подошла к Роланду, чтобы посмотреть, не спит ли он.
   - Голова болит? - прошептала она.
   - Да, - ответил он, морщась. - Чем это он меня?
   - Обухом топора, - сказала Брижит. - Тебе еще повезло, что не лезвием.
   - Гм, - проворчал он, - у меня словно гвоздь в черепе.
   "Так для меня было вы лучше", - подумала Брижит и покраснела, устыдившись
собственной жестокости.

Глава 16

   Брижит разбудил запах жареного мяса. Быстро оглядев поляну, она  увидела,
что мертвецы уже убраны и стоянка снова приобрела мирный вид.  Роланд  сидел
на корточках возле огня, а Вольф лежал у его  но