о она застонала. Линкольн мигом ослабил хватку, но не отпустил Мелиссу.
     - Скажи, что стряслось, - взмолился он. Но Мелисса, почувствовав его страх, быстро успокоила:
     - Ш-ш-ш, это не то, что ты думаешь. Линкольн откинул голову, чтобы получше всмотреться в нее, но не смог избавиться от дурных предчувствий.
     - Что же тогда?
     - Когда я проснулась и оделась, меня вдруг как молнией ударило: неужели придется быть на собственной свадьбе в том же скромном платьице, что и вчера? Понимаешь, мне даже нечего надеть в самый важный день своей жизни.
     Линкольн облегченно вздохнул:
     - Мне следовало бы отшлепать тебя за то, что насмерть меня перепугала!
     Но, заметив, что Мелисса не улыбнулась, снова встревожился:
     - Это ведь не все, верно?
     - В Шотландии у меня хранится прекрасный подвенечный наряд, которого не постыдилась бы и принцесса! Мама посылала в Брюссель за кружевами. Несколько месяцев ушло на то, чтобы найти тончайший белый атлас, такой блестящий, что по контрасту с белым кружевом он кажется серебристым. Мы с мамой много недель выбирали фасон.
     - Мелисса, не все ли равно, в чем венчаться, если мы любим друг друга? В моих глазах ты была бы первой красавицей, даже если напялила бы мешок из-под муки.
     - Знаю, но...
     - Но?
     - Я не могу этого сделать, Линк. Паника вернулась с новой силой.
     - Ты не можешь не сделать этого! Мы стали близки. Ты скомпрометирована. Твоя репутация погублена.
     - Нет, ты не так меня понял. Я не желаю ничего другого, кроме как быть с тобой. Но хочу обвенчаться в Шотландии, в Крегоре, в окружении родных и друзей. Мне нужно благословение родителей. Я должна убедить их, что ты именно тот, кто мне нужен.
     - Но мы уже пытались это делать, - напомнил он.
     - Знаю, но нужно еще постараться, снова и снова, если необходимо. Они упрямы, но небезрассудны.
     - Они ставят мне в вину прошлое. Думаешь, можно как-то изменить их решение?
     - Разумеется! Мои дядья сумели подогреть в отце защитный инстинкт, вот и все. Родители все поймут, как только узнают тебя получше. Но я не могу вынести мысли о том, что они сходят с ума от тревоги. И хочу, чтобы они присутствовали на моей свадьбе и разделили со мной мою радость. Не уверена, Линкольн, что ты поймешь, как это важно для меня, ведь твоя мать вела себя совсем по-другому.
     Линкольн поморщился, но не дал воли своей горечи. Он очень любил родителей... до того как умер отец. И это стало одной из причин его тогдашней ярости. Мелисса ошибается. Он был близок к родителям... слишком близок. Они были для него всем на свете. Как для Мелиссы отец с матерью.
     - Значит, ты хочешь вернуться и все уладить до того, как мы поженимся.
     - Да, - кивнула она и, сообразив, как он расстроен, добавила:
     - Ты разочарован.
     - Слабо сказано.
     - Но все понимаешь?
     - Да.
     Он снова обнял ее и, не выдержав, сознался:
     - Просто не могу унять опасения, что потеряю тебя.
     - Нет! - яростно воскликнула она. - Ты ничего не понял, Линкольн. Я все равно выйду за тебя, чего бы это ни стоило. И если станешь настаивать, обвенчаемся сегодня. Оставляю решение за тобой. Только я надеялась, ты согласишься, что чуть больше усилий не повредит, и мы сможем убедить родителей, что наша свадьба - это и их праздник. Нужно показать им, что ты единственный, кто мне нужен. Если они заупрямятся, мы снова сбежим. Даже не сомневайся!
     Линкольн припал к ее губам.
     - Это все, что я желал услышать. Давай позавтракаем, и в путь.
     - Ты не шутишь?
     - Мелли, я уже сказал, что намерен сделать тебя счастливой. Если для этого мы должны вернуться, так тому и быть. Я все сделаю для того, чтобы понравиться твоему отцу.
     - О, думаю, ты уже ему нравишься.
     Линкольн только головой покачал:
     - А по-моему, он считает меня сумасшедшим.

Глава 38

     Они прибыли в Лондон задолго до наступления сумерек. Дворецкий Сент-Джеймсов наскоро перечислил всех, кто сейчас находится в доме, и лишь потом отправил лакея уведомить мать Мелиссы о возвращении дочери.
     Мелисса вошла в гостиную, расстроенная тем, что отца нет дома. Она задумала уладить дело еще до конца дня. Призрачная надежда... а теперь и вовсе неосуществимая, поскольку все зависело от Локлана.
     Линкольн, заметив, как вытянулось ее лицо, предположил:
     - Разве ты не думала, что он будет обшаривать всю округу в поисках исчезнувшей дочери?
     Она ответила кислым взглядом, поскольку он, очевидно, именно этого и ожидал.
     - Видишь ли, ты сам сказал, что мои дядюшки - настоящие ищейки, поэтому я считала, что папа останется дома и будет утешать маму.
     Он обнял ее за плечи, словно тоже стараясь утешить:
     - Ты же оставила матери записку, где просила не волноваться.
     - Да, но это все равно не помешает ей беспокоиться. Все матери таковы.
     - По крайней мере некоторые, - согласился он, но таким тоном, что Мелисса поспешно обхватила его за талию.
     - О, прости, это было так бестактно с моей стороны. Я не подумала.
     - Не извиняйся. Я сам хотел покончить со старыми обидами. Поэтому и приехал в Шотландию.
     - Ничего не вышло?
     - Нет. Не рассчитывал, что прежний гнев вернется при одном взгляде на нее. Но не стоит взвешивать каждое слово или ходить вокруг меня на цыпочках, боясь разбередить поджившие раны. Ничего от меня не ута...
     Звук быстрых шагов прервал его на полуслове. Они едва успели отскочить друг от друга, прежде чем Кимберли ворвалась в комнату. Не говоря ни слова, она подбежала к Мелиссе и пристально оглядела с головы до ног.
     - Да, я знала, что с тобой ничего не случилось. Ничуть не сомневалась, - вымолвила она наконец.
     Однако тяжелое дыхание и раскрасневшееся лицо противоречили деланному спокойствию и вымученной улыбке. Но ни Линкольн, ни Мелисса не нашли нужным указать ей на это.
     - Вы поженились? - выпалила Кимберли.
     - Нет, - покачал головой Линкольн, но тут же многозначительно добавил:
     - Пока нет.
     - Почему же?
     Судя по выражению лица, Линкольн не ожидал такого вопроса, вернее, такой прямоты и почти обвиняющего тона.
     - А следовало бы, - продолжала Кимберли.
     - Мы собирались обвенчаться, - поспешно вступилась Мелисса, - поэтому и уехали. Никто не помешал бы нам, но Линкольн увидел, что мое счастье не может быть полным без друзей и семьи, собравшихся на церемонию. Он привез меня домой, чтобы мы могли сделать все как полагается, потому что это очень много значит для меня, а мое счастье для него важнее всего на свете.
     Кимберли кивнула:
     - Я знала, что должна быть причина, по которой он мне нравится... кроме той, разумеется, что он нравится тебе.
     Линкольн и этого не ожидал.
     - Значит, вы не против нашей женитьбы? - удивился он.
     - Вовсе нет. Я на вашей стороне, вернее, была с того момента, как Мелли сказала, что хочет выйти за вас замуж. Кроме того, я выслушала вашу душераздирающую историю и видела, как вы выходите отсюда, получив смертельный удар. В вашем поведении не было ничего неестественного. Я не разделяю тревогу мужа по этому поводу.
     - А я благодарен вам за поддержку, - кивнул Линкольн.
     - Не стоит. Локлан становится на диво упрямым и колючим, стоит мне сказать слово против него, поэтому мое мнение скорее может повредить вам, чем помочь.
     - Она хочет сказать, что после всякого спора с ма па становится сам не свой, - пояснила Мелисса.
     - Тем не менее я ценю вашу веру в меня...
     - Стоп! - перебила Кимберли, сурово хмурясь. - Моя поддержка основана на инстинктах и чувствах моей дочери к вам и том факте, что вы идеально вели себя в сложных обстоятельствах. Но не думайте, что я простила вам побег с Мелиссой и пришла в полный восторг от соображений, по которым вы предпочли ее вернуть. Я просто недостаточно хорошо знаю вас, чтобы прийти к собственным выводам и составить собственное мнение. Для того чтобы продвинуться вперед в наших отношениях, мне нужно исправить этот серьезный недостаток. Сомневаюсь, что иначе существует хоть какая-то надежда поколебать решимость моего мужа.
     - Вы правы, - серьезно заметил Линкольн. Мелисса послала ему ободряющую улыбку.
     - Все это не так страшно, как кажется.
     - Знаю. Твои родные ничего обо мне не знают, кроме нескольких давних событий. Не случись то, что случилось, я остался бы в Шотландии, и мы, вне всякого сомнения, встретились бы раньше, а может, и стали бы хорошими приятелями.
     - О, не стоит расстраиваться, - поспешно вмешалась Мелисса. - Вполне возможно, что мы вообще не встретились бы, особенно если ты продолжал бы дружить с моими дядьями. По известным причинам меня очень редко знакомят с их друзьями.
     - Возможно, потому, что им вообще никто не нужен. Им хватает друг друга, - саркастически обронил Линкольн.
     Мелисса страдальчески поморщилась, поскольку не могла оспаривать это справедливое замечание. Однако Кимберли сочла нужным вмешаться:
     - У них есть приятели, но не настолько близкие, каким были вы. Им и вправду хватает друг друга. То, что вы сумели завязать такие отношения с Дуги, делает вам честь. Но все, что произошло потом, изменить нельзя. И все же вы двое встретились. Значит, судьба была милостива к вам.
     - Верно, - просияла Мелисса, но мать еще не договорила.
     - А теперь о главном. Моя дочь скомпрометирована?
     Мелисса тихо застонала и отвела глаза. Она и Линкольн уже обсуждали эту тему по пути в Лондон, и оба решили не упоминать о том, что было прошлой ночью. Это только смутит окружающих и навлечет позор на Мелиссу. Мало того, еще ухудшит положение: отец наверняка подумает, что Линкольн сделал это, стараясь силой принудить родителей согласиться на свадьбу.
     Молчание и пунцовые щеки Мелиссы оказались достаточно красноречивы.
     - Вижу, так оно и есть, - кивнула Кимберли. - Что ж, мы ничего не скажем отцу... если это может помочь. Надеюсь, он и не спросит, потому что отрицать нет смысла: все и без того написано у вас на физиономиях.
     - Когда ты ожидаешь его? - спросила Мелисса, спеша сменить тему.
     - Трудно сказать... - начала было Кимберли, но из передней донесся громовой голос Локлана:
     - Где она?!
     Очевидно, дворецкий сообщил ему о появлении Мелиссы.
     - Думаю, прямо сейчас, - поправилась Кимберли.

Глава 39

     В гостиную ввалился Локлан, растрепанный, пыльный, уставший и, что самое главное, разъяренный. Гигант, вышедший на тропу войны, казался поистине устрашающим. Да и первые же слова, сорвавшиеся с его губ, не позволяли надеяться на то, что он так легко успокоится.
     - Назови хоть одну вескую причину, по которой я не должен оторвать тебе голову! - набросился он на Линкольна.
     - Потому что он мне нравится в таком виде, - немедленно отпарировала Мелисса.
     - В таком случае приведи хоть одну вескую причину, по которой я не должен запереть тебя в твоей комнате на последующие десять лет, или пока тебе не разонравится вид головы у него на плечах, - прошипел Локлан.
     - Потому что не пройдет и дня, как ты сам откроешь дверь, ибо терпеть не можешь меня наказывать.
     - Вздор! Придумай что-нибудь другое! - потребовал он.
     Мелисса подвинулась к Линкольну. Ей нечего было бояться отца, но она инстинктивно жалась под крылышко жениха в поисках защиты и поддержки. Кимберли сразу отметила это, хотя сама Мелисса еще не осознала смысл своего поступка.
     - Он привез ее обратно, - спокойно заметила Кимберли. - По-моему, уже одно это должно вызвать уважение к нему. И они не женаты, хотя могли бы. Но Линкольн вернул Мелиссу, вместо того чтобы...
     - Ты отказываешься от нее? - ахнул Локлан, забыв о своем первоначальном намерении.
     - Наоборот, только и мечтаю о том дне, когда она станет моей женой. Но ее счастье значит для меня больше моего собственного, и, поскольку она не может обойтись без вашего благословения, я сделаю все возможное, чтобы его получить.
     - Это его решение, - вставила Мелисса. - Я бы вышла за него при любых обстоятельствах. Но предпочитаю свадьбу, о которой всегда мечтала. Чтобы ты отдавал меня жениху, а все родные собрались разделить мою радость! Линкольн согласился со мной и сделал так, как мне лучше. Я знаю, что он предназначен мне судьбой. И хочу, чтобы ты тоже был в этом уверен.
     - Я с такой же легкостью мог бы сказать, что он не годится для тебя и что я сделаю все, лишь бы ты это увидела. Ты позволяешь чувствам взять верх над разумом.
     - А что такое замужество, если не чувства? Неужели любовь тут ни при чем?
     - Может, это глубоко ранит тебя, но любовь тут действительно ни при чем.
     - Поверить не могу, что именно ты это сказал! - ахнула Мелисса.
     - Ты моя дочь, - упрямо отвечал Локлан, - и твое благополучие для меня превыше всего. И уж разумеется, превыше твоих желаний и капризов. Если ты погибнешь, потому что им снова овладеет неукротимая ярость и он снова сметет все на своем пути, что тогда скажешь? Что умерла счастливой?
     - Он не...
     - Я знаю, что он не причинит тебе зла намеренно. В этом можешь меня не убеждать, - кивнул Локлан. - А я и боюсь именно случайного убийства.
     - Ты просишь невозможного. Достаточно того, что я верю: его чувства, неизменно глубокие, сумеют охладить ярость. Впрочем, я не думаю, что до этого дойдет. Но он возненавидел моих дядюшек, когда те попытались одолеть его. Поэтому и обозлился на них, но я.. я никогда не сделаю ничего такого, чтобы вызвать его гнев.
     Локлан покачал головой:
     - Ни он, ни ты, Мелли, не сможете этого гарантировать.
     Мелли в отчаянии воздела руки к небу:
     - До чего же ты упрям!
     - Кто-нибудь хочет чая? - сухо осведомилась Кимберли, прерывая спор и явно намекая на то, что так они ни к чему не придут. Локлан провел рукой по лицу и шагнул к камину. Кимберли попыталась сменить тему, но, к сожалению, совершила ошибку, обратившись к мужу:
     - Почему ты так быстро вернулся? Не ожидала тебя раньше завтрашнего дня.
     - У меня было предчувствие, что она вернется. Зная свою девочку, я не мог и мысли допустить, что она сможет долго выносить разлуку с нами.
     Плохо скрытый упрек побудил Мелиссу запальчиво отпарировать:
     - Верно, па, но, зная тебя, не могу понять, почему ты так жестоко лишаешь меня единственной радости! Или не хочешь принять в расчет, как жестоко терзаешь меня?
     - Это не слишком справедливо, Мелли, - запротестовала Кимберли.
     - Прекратите! - гневно воскликнул Линкольн. - Я больше не желаю это слушать! Не для того я привез ее домой, чтобы ссориться с вами. Все это так бессмысленно! Я хочу жениться на ней, она хочет выйти замуж за меня, вот что самое главное! Но для вас это ничто. Из-за моего прошлого вы считаете, что я представляю опасность для Мелли. Если есть способ доказать, что это не так, я готов. Подумайте об этом.
     - Молодец! - воскликнула Кимберли и устремила на мужа взор, ясно говоривший: "Решай скорее!"
     Он не сразу понял жену, но уже через минуту согласно кивнул. И, тяжело вздохнув, неохотно пробормотал:
     - Хорошо, у меня есть предложение. И я делаю его не только потому, что получаю возможность как можно скорее убраться из города, который ненавижу. Поедем с нами домой, парень, в Крегору. Погости немного, узнаем друг друга получше.
     - С удовольствием! - воскликнул Линкольн.
     - Я не говорю, что мое мнение можно изменить, - предупредил Локлан, когда жена и дочь счастливо заулыбались. - Но никогда не мешает подумать и посмотреть, что будет.

Глава 40

     Путешествие в Шотландию проходило далеко не в столь натянутой атмосфере, как можно было ожидать. Они уехали на следующее же утро, еще до полудня. Никто из Макферсонов, отправившихся на поиски сбежавшей парочки, пока не вернулся, но Локлан отправил гонцов, чтобы найти их и передать, что все хорошо, дочь вернулась, и все Макгрегоры вместе с пылким поклонником Мелиссы отправились домой.
     Линкольн велел привести свою лошадь и экипаж, чтобы уложить вещи, как его, так и Мелиссы. Каждое утро он и Макгрегоры проводили по несколько часов в седле. В конце концов, не нужно ждать приезда в Шотландию, чтобы получше познакомиться.
     По неписаному согласию никто не упоминал о прошлом, о попытке побега или о любой теме, могущей привести к новым ссорам, во всяким случае, пока они в пути и вынуждены все дни проводить вместе. Случались даже моменты общего веселья, не слишком частые, но все же это было хорошим знаком. К сожалению, у Мелиссы и Линкольна не было ни малейшей возможности поговорить наедине. Родители не спускали с нее глаз, то ли намеренно, то ли до сих пор не оправились от тревог, которые она им причинила.
     Шестеро братьев Макферсон вскоре присоединились к ним: оказалось, что гонцы все-таки их отыскали. Но вместо того чтобы вернуться домой, она посчитали, что все пропало, Мелиссе грозит неминуемая беда, и поэтому стали добровольными стражами при Макгрегорах. Хорошо еще, что, обменявшись несколькими резкими фразами с Линкольном, они замолчали и больше не причиняли ему никаких неприятностей... пока.
     Их прибытие не принесло никакого беспокойства, если не считать мрачных взглядов в сторону Линкольна. Однако возникло и серьезное затруднение, на которое не рассчитывали Мелисса и Линкольн. Испробовав восторги чувственных наслаждений, они терзались день и ночь, лишенные запретных ласк. Теперь даже самое невинное прикосновение вызывало неодобрительные гримасы и строгие взоры.
     Скоро они уже не могли смотреть друг на друга без страха, что все усилия Линкольна заслужить одобрение семьи окажутся напрасными. И Мелисса постоянно сгорала от стыда, опасаясь, что все замечают, как она относится к Линкольну.
     Кимберли все понимала и, зная, что у молодых людей уже была брачная ночь, всячески старалась отвлечь Локлана каждый раз, когда Линкольн бросал на Мелиссу пылкие взоры или когда желание последней становилось слишком очевидным. В последний день путешествия Линкольн мудро держался подальше от их экипажа под предлогом того, что не спал прошлой ночью и теперь хочет подремать в своей карете.
     Он, разумеется, не спал. Мучительно размышлял, как бы остаться вдвоем с Мелиссой и не навлечь на себя гнев родителя. В дороге это оказалось невозможным. Они нанимали в гостиницах всего две комнаты, одну для мужчин, - чистый ад, с тех пор как заявились Макферсоны, - и одну для женщин.
     Видеть Мелиссу день за днем и не иметь возможности поцеловать, или хотя бы дотронуться... да он непременно лишится рассудка! Они хотят доказательства того, что он не в себе? Так и будет, если он не найдет выхода и не увидится с Мелиссой без посторонних глаз.
     Они довольно быстро добрались до шотландской границы, но впереди предстоял путь в горы, а это означало очередную ночь в гостинице. К сожалению, утром их нагнал еще один дядюшка Мелиссы, а в гостинице просто не было свободных номеров. Пришлось внести тюфяки к постелить остальным на полу.
     Линкольн задремал, но Макферсоны славились шумливостью не только наяву, но и во сне, и поэтому богатырский храп вскоре выгнал его на улицу. Он решил было отыскать вязанку мягкого сена в конюшне, но не успел туда добраться. Спускаясь по лестнице, он встретился с очередным Макферсоном, к несчастью, именно с тем, кого еще не успел нагнать гонец.
     - Так вот где вы прятались, - бешеным шепотом прошипел Чарлз, прежде чем подставить Линкольну подножку. Оба покатились вниз, набили синяки и шишки, но ни один не был серьезно ранен. Однако дело на этом не кончилось. Чарлз не спал несколько дней и поэтому был взбешен и не способен думать связно. Кроме того, он был полон решимости наказать Линкольна за то, что тот сбежал с Мелиссой, после того как ему отказали. Очевидно, он вообразил, что может сделать это самостоятельно, и, следовательно, не намеревался слушать ни объяснений, ни извинений.
     Драка быстро переросла в отчаянную борьбу. У подножия лестницы не было достаточно места, чтобы вскочить на ноги, и Чарлз, поняв, что для него лучше всего будет удерживать Линкольна на полу, старался изо всех сил. Каждый раз, когда Ли