лем и  ничего
не заметил.

Глава 26

   День сменился вечером, а пир все продолжался. На  заднем  дворе  разожгли
большой костер, на котором жарились целых три большие туши;  среди  них  был
олень, принесенный утром охотниками, баран и  теленок,  так  что  меню  было
весьма разнообразным. Дичь меньших размеров готовили прямо в доме на  очаге,
так же, как и свежие  овощи,  принесенные  с  огорода.  Из  погреба  достали
множество головок сыра и свежие, недавно собранные фрукты, из которых делали
сладкие пироги и разнообразные соусы.
   Кристен ела стоя, когда могла улучить момент. Подобные сборища были ей не
внове. Ей и раньше приходилось много работать в этих случаях, потому  что  в
разгар зимы слуги довольно часто болели и на кухне всегда требовалась лишняя
пара  рук.  Но  дома  Кристен  никогда  прежде  не  приходилось  помогать  в
подготовке к пиру в летнее время, и в этом заключалось существенное отличие.
   Зимой, когда на закрытой кухне  становилось  слишком  жарко,  можно  было
открыть заднюю  дверь  и  глотнуть  холодного  свежего  воздуха.  Здесь  же,
несмотря на то что ,рядом с очагом все окна были раскрыты  настежь,  Кристен
казалось, будто  она  сама  жарится  в  печке  вместе  с  большими  медовыми
пряниками.
   Казалось, духота была сильнее, чем все предыдущие дни. Конечно, все  дело
было в том, что в зале с самого утра  толпилось  много  народу.  К  тому  же
Кристен доставляли неудобство  длинные  рукава  ее  рубахи,  которые  плотно
облегали ее руки, не пропуская воздуха.  И  рубаха,  и  надетая  поверх  нее
туника прилипали к спине и к бокам. Волосы ее растрепались и свисали мокрыми
прядями по обе стороны лица.
   Несмотря на то что Кристен была сильной, здоровой  девушкой,  сейчас  она
буквально уже валилась с  ног.  Другие  женщины  время  от  времени  улучали
момент, чтобы выскочить из дому и немного отдышаться на свежем  воздухе,  но
она не могла себе этого позволить. Хоть она больше и не была  прикована,  за
ней постоянно наблюдали - Ида,  другие  женщины  и  несколько  людей  Ройса.
Кристен не сразу поняла, что этим людям,  которые  сидели  поодаль  с  самым
праздным видом, приказано присматривать за ней.  Вот  вам  и  цена  доверия,
которое питал к ней Ройс!
   Возможно, это особо и не задело бы ее, если бы  не  жара,  из-за  которой
Кристен чувствовала себя не менее раздражительной,  чем  остальные  женщины.
Сердитые окрики и оплеухи, которыми старшие из них награждали молодых, щедро
сыпались налево и направо. Даже Ида дала затрещину какой-то девчушке  просто
за  то,  что  та  всего  на  несколько  секунд  оставила  работу  и   стояла
обмахиваясь.
   Измученные слуги сбились с ног и были на взводе. А за  столами  пиршество
было в самом разгаре,  и  гости  веселились  от  души.  Какое-то  время  все
танцевали в центре зала, и Кристен  с  тоской  наблюдала  за  ними,  обратив
внимание на то, что саксонские танцы  мало  чем  отличались  от  норвежских.
Барды исполняли  баллады  о  драконах  и  ведьмах,  о  великанах  и  эльфах.
Менестрель, аккомпанировавший себе на арфе, воспевал подвиги героев минувших
дней, особое внимание  уделяя  королю  Экберту,  деду  Альфреда,  сыгравшему
важную роль в истории королевства. Король Экберт начал с того,  что  признал
господствующую  роль  Мерсии,  а  закончил  тем,  что  дважды  нанес  Мерсии
поражение  и  в   результате   освободил   свое   королевство   из-под   ига
могущественного соседа.
   "Интересно, много ли правды во всех этих преданиях?" -  подумала  Кристен
после того, как  прослушала  о  победах  Экберта  над  уэльсцами  и  рослыми
кельтами   из   Корнуэлла,   упорно   сопротивлявшихся   его   власти.   Все
присутствующие с восторгом внимали этим историям, заставляя менестреля снова
и снова повторять их.
   И так продолжалось весь день -  знатные  гости  пили,  ели  и  веселились
вовсю, в то время как слуги падали с ног от усталости. Один раз двое  лордов
окликнули Кристен, требуя, чтобы именно она подавала  им  еду.  Но  Ида  уже
предупредила ее, что она не должна прислуживать за столом, хотя  и  получила
свободу перемещения. Это только порадовало Кристен. Одно дело - готовить еду
в глубине кухни, вдали от любопытных глаз, и совсем  другое  -  прислуживать
лордам и их дамам, которые, по мнению Кристен, были ничем не лучше нее. Этих
двух лордов она попросту проигнорировала, пока им наконец не надоело попусту
тратить усилия и они не подозвали другую девушку.
   Кроме этого случая, больше на нее не обращали внимания. По крайней  мере,
она так думала. Она почувствовала бы себя неловко, если  бы  знала,  что  на
самом деле все присутствующие, включая самого короля,  с  большим  интересом
поглядывали на нее. Дворяне обсуждали ее между собой, указывали  друг  другу
на нее, но считали ниже своего достоинства расспрашивать кого-либо о рабыне,
за каковую они ее принимали, судя по одежде и занятию.  И  лишь  Альфред  не
постеснялся обратиться к Ройсу, чтобы тот удовлетворил его любопытство.
   Если бы Кристен могла присутствовать при этом разговоре, она пришла бы  в
ярость. Она и так была в бешенстве из-за того, что все без  конца  обсуждали
пленных викингов. Ройса превозносили за этот подвиг, хвалили за то,  что  он
заставил этих дикарей работать на постройке  укреплений.  А  между  тем  эти
дикари весь день сидели взаперти в своем сарае, где не было даже окон, в  то
время как все в доме пировали! Эти дикари были ее друзьями и родственниками!
   Если бы она и так уже не была на взводе  из-за  жары,  тех  презрительных
замечаний в адрес  ее  друзей,  которых  она  успела  наслушаться,  было  бы
достаточно, чтобы довести  ее  до  точки  кипения.  Достаточно  было  косого
взгляда или неосторожного слова, чтобы  она  взорвалась.  И  как  раз  таким
взглядом одарил ее Ройс.
   Когда менестрель исполнял очередную балладу  и  все  на  время  притихли,
Кристен подошла к открытому окну и присела на подоконник, обмахиваясь обеими
руками. Приставленные к ней охранники не могли видеть ее  со  своего  места,
так как ее загораживали стоявшие у  стола  женщины,  что  вполне  устраивало
Кристен в се теперешнем мрачном расположении духа.  Но  Ройсу  было  отлично
видно ее, и она перехватила его суровый взгляд, который совершенно правильно
расценила как приказ держаться подальше от окна. Неужели он считал, что  она
убежит через окно? Вне всякого  сомнения,  именно  этого  он  и  боялся.  Ей
отказывали даже в возможности хоть немного передохнуть от духоты.
   Это было  уже  слишком.  Она  поднялась  и,  не  спуская  глаз  с  Ройса,
демонстративно оторвала оба длинных рукава своей  рубахи,  как  уже  сделала
однажды, и выбросила их в  окно.  Она  мгновенно  почувствовала  облегчение,
когда прохлада коснулась ее обнаженных рук.
   Кристен услышала, как Ройс добродушно рассмеялся над этой выходкой, и его
смех  заставил  ее  остановиться,  прежде  чем  совершить  еще  какой-нибудь
необдуманный  поступок,  и   увидеть   забавную   сторону   в   происшедшем.
Раздражение, которое накапливалось в ней целый день,  внезапно  улетучилось.
Она даже улыбнулась, когда Ида принялась отчитывать ее и  потащила  назад  к
столу.
   Все это произошло меньше часа назад. Сейчас же оживленный шум  голосов  в
зале начал постепенно стихать, со столов убирали остатки еды, на кухне вовсю
кипела подготовка к утренней трапезе.
   Кристен думала, что пройдет еще несколько часов, прежде  чем  ей  удастся
наконец добраться до постели. Но она ошибалась. Ройс поднялся из-за стола  и
подошел к ней. Не говоря ни слова, он взял ее за руку и повел к лестнице.
   Если бы Кристен не падала к тому времени  от  усталости,  она,  возможно,
возмутилась бы его бестактностью, потому что отлично понимала, для  чего  он
так поступил. Он же сказал ей, что собирается своими действиями дать  понять
приближенным Альфреда, что она находится под  его  покровительством.  А  как
лучше он мог достичь  цели,  чем  в  открытую  провозгласить,  что  она  его
любовница? Ни один человек из наблюдавших за ними не усомнился  бы  в  этом.
Ройс даже задержался на мгновение у подножия лестницы, чтобы поцеловать ее.
   Удивительно, но Кристен нисколько не задело его поведение.  Если  бы  она
была его женой, они вели бы себя точно так же. Но больше всего ее  заставило
безропотно подчиниться Ройсу то, что он оставил короля и остальных гостей на
попечении  Олдена,  чтобы  увести  ее  наверх.  Это   доказывало,   что   ее
безопасность была очень , важна для него.
   - Хорошо, что ты не вздумала сопротивляться, Кристен.
   Он сказал это, едва закрыв дверь в свою спальню и отпустив  ее  руку.  По
его тону она поняла, что эти слова надо воспринимать  как  благодарность  за
то, что она не испортила ему игру. Она  направилась  к  кровати,  ничего  не
отвечая, пока не села, чтобы дать отдых уставшим ногам.
   - Я не стала бы перечить тебе на глазах у посторонних.
   Он подошел и встал перед ней, слегка нахмурившись.
   - Может быть, ты не поняла...
   Ее тихий смех заставил его остановиться.
   - Твой метод был несколько груб, но смысл твоего поступка не  укрылся  ни
от меня, ни, полагаю, от гостей.  Ты,  как  и  намеревался,  дал  всем  явно
понять, что я твоя собственность.
   - И ты не возражаешь?
   - Наверное, нет, иначе я была  бы  очень  сердита.  Или,  может  быть,  я
слишком устала, чтобы сердиться. Не знаю. Но что тебя так беспокоит? Если бы
я стала кричать и брыкаться, это больше соответствовало бы твоему замыслу?
   - Я был готов к тому, что это может случиться, - проворчал он.
   Она улыбнулась и покачала головой.
   - Я уже сказала, что не стала бы перечить тебе в присутствии посторонних.
   - Почему? - поинтересовался он. - Когда мы одни,  ты  не  испытываешь  ни
малейших колебаний на этот счет.
   - Я всю жизнь прожила в окружении мужчин и хорошо знаю, что такое мужское
самолюбие. Ты никогда не простил бы мне, если бы я одержала верх  над  тобой
на глазах у всех. Но когда мы одни, это не имеет значения.
   - Я думаю, это относится и к тебе, женщина! - рассмеялся он.
   Она пожала плечами и легла на спину, глядя на него  из-под  полуприкрытых
век.  Ройс  затаил  дыхание.  В  том,  как  она  лежала  перед  ним,   такая
расслабленная, явственно читалось приглашение. Его охватило пламя, но он  не
шевелился, опасаясь, что если  стронется  с  места,  то  спугнет  ее.  После
вчерашней бурной стычки было бы особенно невыносимо, если бы она дала ему от
ворот поворот.
   Заметив его колебание, она засмеялась низким, грудным смехом.
   - Я хорошо понимаю тебя, мой  господин!  Ройс  почувствовал,  как  к  его
желанию начал примешиваться гнев. Общаясь с Кристен, он все время  находился
в состоянии напряжения. Она никогда не поступала так, как он ожидал или  как
было принято.
   - Что ты понимаешь? - спросил он, и его голос показался грубым  даже  ему
самому.
   Она приподнялась, опираясь на локоть. Другая женщина сжалась бы от страха
от его резкого тона, Кристен же лишь улыбнулась.
   - Я вся обливаюсь потом. Неудивительно, что в таком виде я  не  привлекаю
тебя. Он с шумом втянул в себя воздух.
   - Не привлекаешь меня? - почти прокричал он.
   Она все еще продолжала игнорировать его возбуждение.
   - Ну, конечно. Я попросила бы позволения вымыться, но в этом  случае  мне
придется спуститься вниз в умывальную, и твои  гости  сразу  поймут,  что  к
чему. Они решат, что это твой приказ и что ты отказываешься  иметь  со  мной
дело, пока я не вымоюсь. У меня тоже есть самолюбие.
   Какую-то долю секунды он ошеломленно смотрел на нее, потом оперся коленом
на кровать и склонился к ней.
   - Женщина... - начал он.
   Но она уперлась ладонями ему в грудь, пытаясь остановить его.
   - Нет, от меня, должно быть, разит потом. Как ты можешь?
   - Могу, и с огромным удовольствием. - Теперь он уже смеялся.  -  Но  если
тебе так хочется вымыться, то неподалеку есть маленькое озеро.
   У нее загорелись глаза.
   - Ты отведешь меня туда?
   - Да.
   Он всей тяжестью навалился на ее ладони, чтобы поцеловать  ее.  При  виде
отразившегося на ее лице удовольствия он почувствовал,  как  его  охватывает
странный восторг. Поэтому он был снова сбит с толку, когда она застонала.
   - О, как нечестно! Соблазнять  меня  возможностью  поплавать  в  холодной
воде, когда я так устала, что не могу поднять руки!
   - Господи! - проворчал он, отрываясь от нее. - Ты  сведешь  меня  с  ума,
женщина!
   - Почему?
   Прищурившись, он пристально посмотрел на нее. И тут до  него  дошло,  что
она вовсе не дразнит  его.  Она  говорила  совершенно  серьезно.  Теперь  он
по-новому взглянул на все, что она делала и говорила  после  того,  как  они
вошли в спальню. Она действительно была огорчена.
   - Неужели ты действительно так устала?
   - Боюсь, что духота, которая стояла  в  зале,  совсем  лишила  меня  сил.
Работа меня не пугает, но  эта  толпа  народу...  -  Она  снова  со  вздохом
откинулась на кровать. - Хорошо, что ты не хочешь меня. Думаю, что ни ты, ни
я не получили бы от этого удовольствия.
   Он чуть было не  сказал:  "Отвечай  только  за  себя!",  но  остановился.
Несколько недель назад такое нескромное заявление с ее стороны шокировало бы
его. Может быть, он начал привыкать,  по  крайней  мере,  к  ее  откровенным
высказываниям, если не к ее непоследовательности.
   - Ты все еще хочешь вымыться?
   Она закрыла глаза, но губы ее улыбались.
   - Это было бы замечательно, но я не пойду вниз. Надеюсь, ты не  заставишь
меня из последних сил спорить с тобой по этому поводу.
   У него вырвалось недовольное восклицание. Значит, у нее найдутся силы для
того, чтобы спорить, но не для того, чтобы заниматься любовью. А он все  еще
так хотел ее, несмотря на ее усталость и неприглядный вид. Но  ему  пришлось
признать, что в одном она, без сомнения, права. То, как она  пылко  отвечала
на его ласки, доставляло ему такое удовольствие, что он почувствовал бы себя
обделенным, если бы не смог на этот раз пробудить в ней страсть.
   Услышав вырвавшийся у него звук, Кристен приоткрыла глаза и взглянула  на
него из-под ресниц. Должно быть, ее ум обессилел так же,  как  и  тело.  Она
сделала это заявление, основываясь лишь на том, что испытывала сама.  Но  он
не разделял ее чувств, это было видно по тому, как он разглядывал ее с почти
страдальческим выражением. Он хотел ее, прямо сейчас. Но  это  открытие,  не
смогло зажечь огонь в ее крови. Она  сомневалась,  что  в  настоящий  момент
вообще что-либо было в состоянии расшевелить ее. Тем не менее она неожиданно
сразу же почувствовала себя лучше.
   - Если вам так хочется этого, милорд. Она видела, как при этих словах  он
напрягся, но потом расслабился, и выражение его лица смягчилось.
   - Да, мне хочется этого, женщина, но вместо этого я буду делать то,  чего
хочется тебе. Пойдем, тебе все-таки удастся помыться сегодня.
   Она застонала, когда он потянул ее за руку, заставляя встать.
   - Ройс, нет. Я с большим удовольствием легла бы спать.
   Должно быть, она действительно очень устала, раз назвала  его  по  имени,
ведь прежде она обращалась к нему "сакс"  или,  пренебрежительно,  "милорд".
Это его позабавило. Он никогда не рассчитывал увидеть ее такой. Она была так
измучена, что совсем забыла о своем постоянном стремлении обороняться.
   - Тебе всего лишь придется постоять несколько минут, - с  улыбкой  сказал
он. - Я сделаю все остальное.
   - Постоять?
   - Да, вот здесь.
   Он подвел ее к большому сосуду с водой, стоявшему на столе. Там же лежало
сложенное полотенце, губка и кусок мыла.
   - Это очень необычно, - слегка нахмурившись, сказала она. - Ты же  всегда
моешься внизу.
   - Умывальная комната сегодня предоставлена гостям. Когда  в  доме  гости,
мне всегда  приносят  воду  в  спальню.  Не  одной  же  тебе  было  жарко  в
переполненном зале, хотя, полагаю, тебе пришлось намного хуже, чем мне.
   - Ты можешь полагать, что угодно, - ответила она, -  но  действительность
даже превосходит воображение.
   - Неужели тебе так тяжело привыкать  к  нашему  климату?  -  спросил  он,
начиная раздевать ее. - До сих пор подобные мелочи не могли сломить тебя.
   Не успел он сказать это, как тут же пожалел, что стал  поддразнивать  ее.
Если он заденет ее самолюбие, она может обидеться, что он не воспринимает ее
страданий всерьез. Но вместо этого она хихикнула, снова удивив его.
   - Знаешь, если бы ты не рассмеялся, когда я оторвала рукава от рубахи,  я
выкинула бы какую-нибудь глупость, настолько  жара  выводит  меня  из  себя.
Почему тебя так рассмешила эта выходка? - Он не ответил, и она улыбнулась. -
Я показалась тебе похожей на капризного ребенка? После того как  я  услышала
твой смех, я и себе самой показалась такой.
   Он буркнул, потому что она была чересчур проницательна. Но  уж  сейчас-то
она, безусловно, не казалась ему похожей на  ребенка.  Он  совершил  большую
ошибку, решив сам вымыть ее. Он понял это, едва лишь раздев ее.  Но  она  не
сможет вымыться сама. Ее глаза уже снова были закрыты. Она не в  силах  была
больше говорить и практически засыпала стоя.
   Он слишком долго колебался, глядя на нее.
   - Тебе необязательно делать это. - Ее глаза все еще были закрыты.
   Ройс почувствовал себя так, словно ему бросили вызов.
   Он потянулся за мылом, радуясь, что она не видит, как дрожат его руки. Он
начал быстро намыливать ее, стараясь смотреть в сторону. Это было нелегко  и
к тому же ничего не давало. То, чего он не видел,  он  мог  чувствовать  при
прикосновении.
   Он был в бешенстве из-за того, что затеял  все  это,  не  имея  намерения
позже заняться с нею любовью. А он твердо решил не трогать ее  сегодня.  То,
что она позволила ему вымыть себя, уже говорило о том,  насколько  она  была
измучена.  И  он  сам  был  в  этом  виноват.  Он  не  подумал  о  том,  что
дополнительная работа так утомит ее. Для его слуг подобные мероприятия  были
не внове. Но при этом для  них  не  был  ничем  необычным  и  жаркий  климат
Уэссекса. Кристен же не привыкла ни к тому, ни к другому.
   Он намочил губку и принялся обтирать ее, не обращая внимания на  то,  что
вода льется прямо на ее одежду, брошенную на  пол.  Когда  холодные  струйки
стекали по ее телу, на лице ее было написано  неземное  блаженство,  и  Ройс
решил, что его страдания стоили того. Он даже начал медленнее водить губкой,
стараясь продлить ей удовольствие.
   Наконец он насухо вытер ее полотенцем, которое после этого обернул вокруг
нее, чтобы пощадить свои собственные чувства, и повел ее к кровати. Он отнес
бы ее на руках, но боялся,  что  этого  уже  не  выдержит.  Он  и  так  даже
застонал,  когда  она,  что-то  удовлетворенно  пробормотав,  вытянулась  на
кровати.
   Его голос прозвучал неестественно резко, когда он натянул на  нее  тонкую
простыню, оставив одеяло в ногах.
   - Утром можешь спать, сколько захочешь.
   - Вы балуете меня, милорд.
   - Нет, я просто проявляю эгоизм. Она слегка приоткрыла глаза.
   - Какое это имеет отношение к...
   - Спи же наконец, женщина!
   - А ты не собираешься ложиться?
   Ройс яростно выругался и отвернулся от нее. Направляясь к  двери,  он  по
дороге поднял ее одежду, все еще лежавшую на ролу. Он отдаст ее  Иде,  чтобы
она постирала ее, а сам отправится к озеру и освежится в холодной  воде.  Но
он сомневался, что сегодня ночью ему удастся заснуть.

Глава 27

   Кристен решила, что лорд Элдред специально поджидал ее,  потому  что  как
только она появилась на кухне и Ида сунула ей  миску  с  овсяной  кашей,  он
поднялся со своего места на другом конце зала и направился к  ней.  При  его
приближении Кристен не почувствовала ни малейшей тревоги, а спокойно уселась
на стул у окна в конце рабочего стола и принялась за еду.
   Жизнь в зале вернулась к привычному распорядку, слуги спокойно  работали,
несколько людей Ройса лениво слонялись по углам. Все было,  как  всегда,  за
исключением того, что в той части зала, где, как  правило,  проводила  врем