у не сразу удалось взять себя в  руки  и
скрыть свое беспокойство.  Вместо  того,  чтобы  радостно  броситься  к  ней
навстречу,  как  все  остальные,  он  пристально  разглядывал  ее,   пытаясь
обнаружить на ней следы побоев.
   Он медленно поднял руку и двумя пальцами приподнял ее лицо за подбородок.
   - Прости меня, Кристен. Этот сакс уже однажды выпорол тебя. Я боялся...
   - ..что он снова это сделает? - слабо улыбнувшись, спросила она. - Я тоже
так думала, но ошиблась.
   - Он все еще может наказать тебя? Девушка вспомнила  прошлую  ночь.  Ройс
доставил ей удовольствие, позволив вдоволь поплавать в озере. Он разрешил ей
навестить друзей, подарив ей тем самым еще большую радость. И он занимался с
нелюбовью при луне...
   Она с уверенностью покачала головой, отвечая на вопрос Торольфа.
   - Нет, он уже забыл об этом.
   Торольф запрокинул голову и расхохотался.
   - Клянусь Тором, это приятная новость!
   Он притянул Кристен к себе и с такой силой стиснул ее в объятиях,  что  у
нее хрустнули кости.
   - Кто это, и что он забыл? - поинтересовался Оутер.
   Все снова сгрудились вокруг Кристен. Она хотела было соврать, так как они
не могли знать, о чем она говорила с Торольфом. Но она не  могла  лгать  им.
Однако рассказать о своей попытке бежать и объяснить, почему ее  за  это  не
наказали, оказалось не  так-то  просто,  потому  что  ей  пришлось  опускать
некоторые детали и перепрыгивать с одного на другое, прежде  чем  ей  начнут
задавать вопросы. Но она постаралась побыстрее перевести разговор на  другую
тему и вскоре уже оживленно рассказывала им все, что знала об  Уиндхерсте  и
Уэссексе, и, хотя это было немного, все же больше, чем было известно им. Она
объяснила им, где можно найти лошадей и где,  по  всей  вероятности,  сейчас
находится армия  датчан,  которая,  к  сожалению,  располагалась  далеко  на
севере. Она также сообщила им о том, что на востоке  живут  кельты,  которые
враждуют с саксами, поэтому они могут  помочь  викингам,  если  те  надумают
бежать не на  север,  а  к  ним.  По  крайней  мере,  это  давало  пленникам
возможность выбора.
   Мысль  о  побеге  не   оставляла   их.   Кристен   пришлось   выслушивать
многочисленные жалобы  на  чрезмерную  осторожность  саксов.  Когда  она,  с
улыбкой проведя  ладонью  по  бугрившимся  мышцам  на  плечах  некоторых  из
стоявших рядом мужчин, заметила, что все они выглядят вполне  поправившимися
и окрепшими, Бьярни рассмеялся и  продемонстрировал  свою  новоприобретенную
силу, подхватив ее на руки и подняв высоко в воздух. Когда он опустил ее  на
землю, Кристен сердито посмотрела на  него,  но  чувствовалось,  что  он  не
испытывает ни малейшего раскаяния.
   - По крайней мере, теперь вам ничто не мешает бежать, - сказала она.
   - Да, поднятие тяжестей пошло нам на пользу, - ответил Одел.  -  Когда  я
вернусь домой, ходить в поле за плугом покажется мне детской забавой.
   - Эти стены не смогли бы остановить нас, Кристен, -  серьезно  проговорил
Оутер. - Но какой смысл ломать их, если у нас нет  топора  для  того,  чтобы
разрубить эти цепи?
   - За все это время я не видела ни одного топора, -  задумчиво  произнесла
Кристен. - В доме есть всякое другое оружие, кроме этого.  Меня  не  удивит,
Оутер, если все  топоры  где-то  прячут  и  запирают  на  ключ,  потому  что
саксонский лорд очень предусмотрителен на этот счет.
   - В таком случае, нам нужен ключ от кандалов и от двери.
   - А вы знаете, у кого хранятся все ключи? - спросила она.
   - У Лаймана, того самого, который руководит постройкой стены.
   Кристен помнила его, но не видела с тех пор, как ее разлучили с друзьями.
   - Он не появляется в доме. Должно быть, он живет не в поместье.
   Она видела, как они  восприняли  это  известие.  Их  разочарование  болью
отозвалось в ее сердце. Господи, как это все несправедливо!
   Оутер потрепал ее по подбородку.
   - Ну же, кузина, не вешай носа! Мы  что-нибудь  придумаем.  Они  начинают
привыкать к нам, и их бдительность понемножку ослабевает.  Рано  или  поздно
кто-нибудь из них совершит оплошность, и мы ею воспользуемся!
   - Ко мне они тоже понемногу  привыкают,  но  все  равно  не  доверяют.  -
Кристен нахмурилась. - Сегодня мне в первый раз разрешили выйти из дому.
   - А вот та девушка, Эдри, за которой приударяет Бьярни. Как  ты  думаешь,
ее  можно  будет  уговорить  помочь  нам,  если  ему  удастся  добиться   ее
расположения?
   У Кристен расширились глаза, а потом она расхохоталась.
   - Господи, вы ничего не упустите! Но теперь, когда вы упомянули об  этом,
я припоминаю, что она казалась разочарованной, когда ей сказали, что сегодня
не она понесет вам ужин. - Она окинула Бьярни критическим взглядом. - Как ты
ухитряешься ухаживать за девушкой, если даже не можешь говорить на ее языке?
   - Торольф подсказывает мне нужные слова,  -  с  лукавой  улыбкой  ответил
Бьярни.
   - Ах, вот как! - Кристен тоже улыбнулась.
   - А этой девушке позволяют выходить из дому? - спросил Оутер.
   - Да, насколько мне известно. Но я очень мало знаю об  Эдри,  поэтому  не
могу сказать, согласится ли она помогать вам - даже ради Бьярни.  Слуги  все
еще меня боятся и почти не разговаривают со мной, за исключением Иды, но она
слепо предана своему господину. Но я попытаюсь поговорить с Эдри и выяснить,
какие чувства она питает к Бьярни. По крайней мере, я расскажу ей, какой  он
славный и надежный парень, отличающийся редким постоянством.
   Кристен произнесла эти слова с улыбкой, так как всем было  известно,  что
молодой викинг был неисправимым ловеласом. Но среди пленников он  был  самым
красивым. И если кто и мог заставить девушку потерять голову и предать своих
соплеменников, то только Бьярни.
   Пленники принялись расспрашивать Кристен о молодых дворянах,  которые  на
днях приходили посмотреть на них. Они были очень удивлены, узнав,  что  один
из них - король саксов и что сейчас он  гостит  в  Уиндхерсте.  Ей  пришлось
подробно описать его,  потому  что  в  его  лице  они  получили  бы  ценного
заложника, если бы он когда-нибудь приблизился к  ним  настолько,  чтобы  им
удалось схватить его. Если бы король Уэссекса оказался у них  в  руках,  они
могли бы потребовать вернуть им свободу, да и ей тоже. Это было бы нетрудно.
   И хотя Кристен с готовностью рассказала им все, что могла, в глубине души
она сомневалась, что ее сакс  когда-либо  позволит  королю  подойти  слишком
близко  к  пленникам.  Он  мог  беспечно  относиться  к  своей   собственной
безопасности, но никогда не стал бы рисковать там,  где  дело  касалось  его
короля.
   Наконец Кристен  напомнила  им,  что  ужин  остывает,  и  пленники  стали
доставать грубо вырезанные из дерева миски, из  которых  они  обычно  ели  и
которые щедро  приправляли  их  трапезу  щепками.  Один  только  Торольф  не
последовал их примеру. Он усадил Кристен на пол у стены, рядом  с  собой,  и
взял ее за руку.
   Но  он  смотрел  не  на  нее,  а  в  сторону.  Оутер  намеренно  не  стал
расспрашивать у нее, как она поживает, убедившись своими, глазами,  что  она
здорова и вполне довольна. Но Торольф не  разделял  его  нежелания  касаться
этого деликатного вопроса.
   Он безо всяких обиняков приступил прямо к делу:
   - Это правда, то, что мне сказал саксонский лорд? Он тебе нравится?
   Ройс был их врагом. Он  сделал  их  рабами.  Кристен  знала,  что  должен
чувствовать Торольф. Но как она могла заставить его понять, если  сама  себя
не понимала?
   Кристен тоже не стала подбирать слова, а откровенно сказала:
   - Когда я смотрю на него, все внутри у меня словно  поет.  Я  никогда  не
испытывала ничего подобного, Торольф.
   - Ты взяла бы его в мужья?
   Она горько улыбнулась, но он этого не видел.
   - Да, но он не возьмет меня в жены. Он нежно сжал ее пальцы.
   - Я боялся, что ты этого не понимаешь и  надеешься,  что  он  женится  на
тебе.
   - Я не лишилась рассудка вместе со своей... Я прекрасно отдаю себе отчет,
на что могу рассчитывать. Пусть даже сейчас он изменил свое мнение обо мне и
стал хорошо ко мне относиться, но...
   - Изменил?
   - Вначале он  думал,  что  я  корабельная  шлюха.  Нет,  Торольф!  -  Она
улыбнулась, когда он сердито вскинул на нее  глаза.  -  Здесь  скорее  нужно
смеяться. Я так и сделала. И позволила ему думать, что он хочет. Он проникся
ко мне  таким  отвращением,  что  это  некоторое  время  удерживало  его  на
расстоянии. Но потом я сама стала жалеть  об  этом.  И  я  хотела  этого  не
меньше, чем он, когда наконец... Ну, в общем, он ко мне хорошо относится, но
не доверяет. В то же время он не позволяет другим мужчинам  приближаться  ко
мне. Он даже приказал снять с меня кандалы на то время,  пока  здесь  гостит
король со своими приближенными, чтобы в случае нужды я могла защитить  себя,
когда его самого нет поблизости.
   - Значит, он принадлежит тебе только наполовину?
   - Да, и я потеряю даже эту половину, когда он женится. И все же...
   Не договорив, Кристен вздохнула. Торольф снова сжал ее пальцы, показывая,
что понимает ее. Он не станет лицемерить и говорить ей,  что  с  ее  стороны
дурно испытывать какие-либо чувства к этому саксу. Он знал, что поступил  бы
так же, если бы оказался в ее положении. Он не стал  бы  отказывать  себе  в
этой радости, пусть даже это и означало бы пойти на сделку со своим  врагом.
То, что она была женщиной и ей не приличествовало так рассуждать,  не  имело
для Кристен никакого значения. Она была истинная дочь своей матери, а Бренна
Хаардрад всегда отличалась смелостью и никогда не задумывалась  о  том,  как
полагается и как не полагается поступать женщине.
   - Не грусти из-за этого, Кристен.
   - Не грустить? - Она сказала это очень и тихо  и  немного  недоуменно.  -
Умом я понимаю, что должна бы ненавидеть его.  Одно  время  я  действительно
питала кое-какие надежды, -  нехотя  призналась  она,  -  но  они  мгновенно
улетучились, как только я увидела его невесту. И тем не  менее,  после  того
как он застал меня за попыткой  освободить  вас,  он  отвез  меня  купаться.
Почему он так поступил?
   -  Ты  хочешь  сказать,  что  сам  он  не  получил  от   этого   никакого
удовольствия?
   - Он мог бы получить это удовольствие где угодно. Ему незачем было возить
меня на озеро.
   - Ну,  вот  видишь!  Этот  человек  околдован  тобой,  и  это  навряд  ли
изменится.
   - Околдован? Нет, это я околдована. Я знаю, что рано или поздно все равно
возненавижу его, но лучше бы это случилось рано. Я хочу, чтобы  он  поскорее
женился и охладел ко мне.
   Услышав в ее голосе сердитые нотки, Торольф улыбнулся, а потом, когда она
нахмурилась, не выдержал и расхохотался.
   - Мне жаль твоего сакса, женщина, честное слово. Охладеть к  тебе?  Хвала
Одину, похоже, что все как раз наоборот. Когда ты охладеешь  к  нему,  будем
надеяться, что это не разобьет ему сердце.
   Кристен фыркнула, представив себе Ройса с разбитым сердцем, а потом  тоже
звонко  рассмеялась.  Все  это  действительно  было  нелепо,  но  она   была
благодарна Торольфу за эту попытку поддержать ее.
   Такой ее и увидел Ройс, когда появился в дверях - сидящей чуть ли  не  на
коленях у Торольфа, держащей его за руку и весело смеющейся  вместе  с  ним.
Его первым побуждением было оторвать ее от него и избить молодого викинга до
полусмерти, но он поборол себя. Он забыл, как эти викинги относятся к ней.
   Тишина, воцарившаяся в комнате, заставила Кристен повернуть голову, чтобы
узнать, в чем дело, и она чуть не застонала.
   - Наверное, я слишком долго задержалась здесь.
   Торольф крепче сжал ее руку, когда она попыталась встать.
   - Он войдет сюда, чтобы увести тебя? Этот вопрос встревожил ее.
   - Ты только взгляни на него. Уверяю тебя, он  не  в  лучшем  расположении
духа. Ты что, хочешь, чтобы он выволок меня отсюда за волосы?
   - Просто я размышлял, что произойдет, если он попытается это сделать.
   - Торольф! - воскликнула она, догадавшись наконец, что он задумал.
   - Мы можем захватить его, Кристен, - тихо сказал он, не  спуская  глаз  с
Ройса. - В качестве заложника он устроит нас не меньше, чем король.  К  тому
же здесь они не смогут осыпать нас стрелами, чтобы заставить отпустить его.
   Все ее существо восставало  против  этого,  но  она  попыталась  спокойно
урезонить его.
   - Я хорошо знаю его, Торольф. Выслушай меня. Для  него  самое  главное  -
безопасность его людей. Он вбил себе в голову,  что  если  вы  вырветесь  на
свободу, то обязательно устроите резню. И его уже невозможно переубедить. Он
пожертвует своей жизнью, но не отдаст приказа освободить вас.
   Но Торольф рассуждал по-другому.
   - Если его жизни будет угрожать опасность, стражники его не послушают.
   - Говорю тебе, ничего из этого не выйдет!
   - А твой кузен с этим не согласен. Взгляни на него, Кристен.  Оутер  уже,
по-видимому, пришел к тому же выводу, что и  я.  Если  твой  сакс  настолько
безрассуден, чтобы кинуться сюда за тобой, он полностью  заслуживает  всего,
что за этим последует.
   Господи, она готова была возненавидеть Торольфа за то, что  он  заставлял
ее выбирать между ними. Если она сейчас выбежит, отсюда,  никто  не  сделает
попытки ее  остановить,  но  она  лишит  своих  друзей  возможности  обрести
свободу, и никто не знает, появится ли у них когда-нибудь  еще  такой  шанс.
Если же она останется.., если она останется, то велика вероятность того, что
Ройс погибнет.
   Заметив мучительную нерешительность на ее лице, Торольф догадался, о  чем
она думает. Он выпустил ее руку, которую до этого крепко держал, предоставив
ей тем самым полную свободу выбора, и очень тихо он проговорил:
   - Мы не станем убивать его, Кристен. Нам это совершенно невыгодно.
   Но его уверения уже не имели значения.  У  нее  больше  не  было  выбора,
поскольку терпение Ройса истощилось.  Вместо  того  чтобы  закрыть  дверь  и
попытаться другим способом  заставить  ее  выйти  из  сарая,  высокомерие  -
проклятое, глупое высокомерие - заставило его направиться  прямо  к  ней.  У
него был такой вид, словно он находился в своем зале в  окружении  преданных
слуг. Спокойно, не спеша он уверенно сокращал расстояние между ними.
   Оутер, по-видимому, не мог поверить своим глазам. Он хотел  увидеть,  как
поступит Ройс, но теперь, когда он сделал то,  чего  от  него  меньше  всего
ждали, Оутер просто растерялся.  Торольф,  видимо,  разделял  его  сомнения,
потому что поднялся с пола, потянув за собой Кристен, и выражение  его  лица
было уже не таким уверенным. В то же время  Кристен  почувствовала,  как  он
снова сильно сжал ее руку. Он все еще  собирался  осуществить  свой  план  и
попытаться захватить Ройса. И она не могла предупредить  Ройса,  потому  что
это только ускорит развязку, так как сейчас он уже находился среди них.
   По природе викинги были очень суеверными. Мужчинам, не решавшимся ступить
на корабль, который они знали вдоль и поперек, без того,  чтобы  сначала  не
принести жертвы своим богам, смелость Ройса показалась чистым  сумасшествием
Это несколько ослабило их решимость и позволило ему беспрепятственно  пройти
между ними, причем никто не сделал ни одного движения, чтобы остановить его.
Однажды он уже проделал это, и  тогда  они  тоже  не  могли  поверить  своим
глазам, хотя в тот раз их окружали его люди, держа луки наготове. Но сейчас,
один, с мечом, все еще покоившимся в ножнах, с голыми руками...
   Ройс подошел к Торольфу и Кристен и  остановился  напротив  них.  Торольф
выпустил ее руку. Она рассчитывала, что Ройс теперь схватит ее и потащит  за
собой к выходу. Выражение его лица казалось  почти  дружелюбным,  но  она-то
знала, что  он  должен  быть  в  бешенстве,  чтобы  отважиться  на  подобный
поступок.
   Кристен боялась пошевелиться, сердце у нее ушло в пятки, она  словно  вся
онемела и могла лишь ждать.., ждать...
   Рука Ройса мелькнула у  нее  перед  глазами,  но  схватил  он  не  ее,  а
Торольфа. Это произошло так быстро, что,  когда  все  опомнились,  Ройс  уже
стоял за спиной Торольфа, обхватив его одной  рукой  за  шею,  а  другой  за
голову. Ему понадобилась бы лишь доля секунды, чтобы одним  рывком  свернуть
викингу шею.
   - Ройс... - начала было Кристен, но он  оборвал  ее  и,  не  глядя  в  ее
сторону, сухо произнес:
   - Может быть, теперь ты наконец уйдешь отсюда, женщина?
   Торольф издал какой-то звук, и девушка с испугом взглянула  на  него,  но
то, что она увидела, мгновенно привело ее в себя и  наполнило  негодованием.
Он задыхался от смеха! Господи помилуй! Если он находил смешным то, что  его
собственный план обернулся против него, то...
   Кристен повернулась к ним спиной и подошла к Оутеру.
   - Ты позволишь ему уйти, или будешь ждать, пока он убьет Торольфа?  Может
быть, Торольф находит смешным то, что его перехитрили, но сакс не  разделяет
его веселья. Он действительно убьет его.
   - Да,  я  вижу,  -  ответил  Оутер  и,  казалось,  тоже  вдруг  увидел  в
происшедшем смешную сторону. Он добавил с улыбкой:
   - Этот сакс уйдет отсюда и без нашей помощи,  как  мне  кажется.  Клянусь
Тором, этот  малый  никогда  не  дает  нам  скучать!  Дай  нам  еще  немного
повеселиться и досмотреть до конца, как он это сделает. Ладно, детка, ты иди
отсюда. Я уверен, что он скоро последует за тобой.
   Он крепко обнял ее на прощание,  так  как  оба  знали,  что  после  всего
происшедшего ей навряд ли еще когда-нибудь разрешат навестить их.  Потом  он
подтолкнул ее к двери. Когда она проходила мимо остальных, вслед ей  неслись
веселые напутствия, многие, как обычно,  дружески  шлепали  ее  по  заднице.
Неужели они все сошли с ума, находя  ситуацию  смешной,  вместо  того  чтобы
испытывать разочарование?
   Что ж, когда они позже будут смеяться  над  этой  историей,  ей  придется
объясняться с Рой-сом, и у нее были все основания полагать,  что  это  будет
малоприятный разговор. И она не собиралась стоять здесь и ждать  его,  чтобы
он мог сразу выплеснуть на нее свой гнев. Он  приказал  ей  уходить,  и  она
послушалась и сама направилась к дому.

Глава 33

   - Интересно, если я спрячусь под этим столом, он заметит меня?
   Ида бросила на Кристен цепкий взгляд.
   - Это еще что за вопрос?
   - Дурацкий, - буркнула Кристен и плюхнулась на стул.
   После только что пережитого  испытания  у  нее  было  полное  право  быть
раздражительной, но причина ее воинственного  настроения  крылась  совсем  в
другом. Ей не слишком нравилась идея выступить в роли козла отпущения за то,
в чем не было ее вины, поэтому она готовилась дать отпор Ройсу. Конечно, она
предпочла бы избежать столкновения. Ей даже хотелось бы  найти  какое-нибудь
укромное место, где можно было бы переждать, пока его ярость не утихнет.  Но
в его доме не было места, где она могла бы спрятаться.
   От этих размышлений ее оторвала Ида.
   - Ты вернулась одна? А где лорд Ройс? Кристен небрежно махнула рукой.
   - У него возникла небольшая проблема с пленниками. Он скоро придет.
   И как раз в эту минуту он вошел в дом, и его взгляд  устремился  прямо  к
ней. Но, по всей видимости, он еще не был готов иметь с  ней  дело,  поэтому
сразу же отвернулся и направился к своему месту за  длинным  столом  Значит,
Ройс собирается продолжать пить и развлекаться, будто ничего не произошло  и
он не был только что  на  волосок  от  смерти.  Но  почему  это  еще  больше
разозлило Кристен?
   - Я сегодня буду спать с тобой, Ида?
   - Ты же знаешь, что нет. Тебе прекрасно известно, что лорд Эйверил вместе
со своей семьей уехал сегодня - Да, но я предпочла бы спать с тобой.
   - Да неужели? После  того,  как  вчера  ты  весь  вечер  жаловалась,  что
лишилась своей мягкой постели? -  Я  не  жаловалась!  -  резко  оборвала  ее
Кристен.
   - О-хо-хо, с чего это ты не в духе? Этот вопрос не заслуживал ответа.
   - Почему он пошел за мной, Ида? Я отсутствовала  не  так  уж  долго.  Ида
пожала плечами - Он видел, как Уланд влетел в зал,  весь  взбудораженный,  и
взахлеб принялс