е равно. Я никогда ее не обижу. В глубине души она  это  понимает,
но твоя сестра слишком упряма, чтобы открыто признать это.
   - Что ты такое говоришь, Маккиннион? - Я верю, что она испытывает ко  мне
такие же чувства, какие испытываю к ней я.
   Шийна ударилась в слезы, когда ее отец покинул комнату. Но  не  прошло  и
пяти минут, как в дверь постучал Найел, чтобы начать с того, на чем закончил
отец.  Что  ей  оставалось  делать,  если  два  самых  дорогих  ей  человека
настаивали, чтобы она вышла замуж за Джеймса Маккинниона?
   Отец отнюдь не был склонен к мягкости.
   - С враждой будет покончено, - сказал он. - Уцелеет наш род.
   Как будто судьба всех ее родных находилась в ее власти. И отец говорил об
этом так жестко, как только мог.
   - Ты хочешь, чтобы мы все погибли? - бушевал он. - Этот человек  твердит,
что ты не уедешь отсюда, пока не  станешь  его  женой.  Могу  я  отправиться
домой, зная об  этом?  Нет,  не  могу;  это  означало  бы  войну,  настоящую
кровопролитную бойню. Ты именно этого хочешь? Неужели ты  до  такой  степени
себялюбива, Шийна, девочка?
   Он громоздил одно обвинение на другое. Он гремел, он угрожал.  Последними
его словами перед уходом были:
   - Ты это сделаешь!
   И вот теперь Найел. Как она была счастлива снова увидеть брата!  Но  брат
разрушил их союз.
   - Тебе надо выйти за него, пойми, пожалуйста. Я считаю, что тебе повезло.
   Повезло! Почему никто не хочет понять ее?
   - А что ты скажешь насчет его  набегов,  убитых  людей?  -  спросила  она
наконец брата. - Что ты скажешь о его первой жене, которая предпочла  смерть
браку с ним? Что ты скажешь о любви? Он ни слова не говорил о любви!
   - А если бы он о  ней  говорил,  что  тогда?  -  спокойно  ответил  Найел
вопросом на вопрос.
   Шийна промолчала. Она не понимала, зачем вообще упомянула об этом. Видно,
попусту хваталась за соломинку от полного отчаяния. Протянула руку  -  и  не
ухватила ничего. Можно ли ей вообще помочь? Или они лишили ее всего?

Глава 29

   Их обвенчали в тот же день ближе к вечеру. Обвенчал священник, с  которым
Джейми договорился накануне. В присутствии членов обоих кланов  Шийна  волей
Бога стала женой Маккинниона.
   Кланы тоже  были  теперь  связаны  этим  браком.  Фергюсоны  не  скрывали
восторга. Настал день великого торжества - день свадьбы и окончания жестокой
междоусобицы. Воистину счастливый день.
   Нашлись, однако, и такие, кому все это было не  в  радость.  Такие,  кому
больше по сердцу была  вражда,  и  среди  них  Черный  Гоуэн.  Он  отказался
присутствовать на  свадьбе  и  на  последовавших  за  ней  увеселениях.  Его
теперешняя любовница тоже негодовала. Джесси никуда не уехала,  ибо  лелеяла
надежду вернуть  себе  Джейми,  когда  ему  надоест  его  рыжая.  Она  стала
любовницей Черного Гоуэна только ради того, чтобы остаться в замке  Киннион.
Брак Джейми уничтожил надежды Джесси.
   Но самой несчастной считала себя Шийна.  День  свадьбы  казался  ей  днем
казни. Ее отдали во власть дикарю Маккинниону,  и  он  волен  сделать  с  ее
жизнью все, что пожелает. Что ее ждет, когда его страсть остынет?  Тогда  он
вспомнит, что она из клана Фергюсонов, извечных  врагов.  Вспомнит  -  и  не
позволит ей забыть об этом. Ей бы надеть сегодня черное платье  вместо  того
красивого подвенечного, над которым с таким  искусством  и  таким  упорством
трудилась Лидия. Оно было сшито из светло-зеленого шелка, корсаж отделан  по
вырезу белым кружевом, широкие рукава оторочены белым мехом. Шийна понимала,
что такое особенное платье предназначено для особого случая.  Значит,  Лидия
все знала заранее!
   Вид  отца,  откровенно  довольного  собой,  и  брата,  который  от   души
веселился, только добавлял Шийне страданий. Неужели  они  не  понимают,  что
сделали с ней? Почему никого не волнуют ее чувства?
   А ее муж? Когда она осмелилась бросить на него взгляд, он  вовсе  не  был
похож на новобрачного. Может, уже раскаялся в том, что затеял?
   Вот он встал - Шийна при этом даже вздрогнула, -  отошел  от  столов,  на
которых было расставлено роскошное угощение. Шийна обрадовалась тому, что он
удалился, и решила немного поесть. Перед ней была жаренная в масле  оленина,
куропатки, начиненные клюквой, копченая рыба,  пирог  с  бараниной,  тушеная
говядина, козлятина, голуби, каплуны - только выбирай. А  сладости!  Взбитые
сливки, имбирные пряники, сладкие кексы с мускатным орехом. От  всего  этого
сразу растолстеешь. Пожалуй, стоило  бы  превратиться  в  толстуху  -  тогда
Джейми уж наверняка охладел бы к ней.
   Но Джейми, как выяснилось, ушел недалеко, и  Шийна  не  успела  наполнить
свою тарелку. Он подошел к ее  отцу  и  о  чем-то  недолго  говорил  с  ним,
посмеиваясь. Как это больно, что отец с такой радостью отдал ее в жены главе
клана Маккиннионов.
   Джейми вернулся. Взял Шийну за  руку  и  заставил  встать  с  места.  Она
вопросительно взглянула на него, но лицо его ничего не выражало, и он ничего
не сказал. Просто потянул за собой. Шийна уперлась.
   - Сэр Джейми, скажите мне, куда мы идем? - очень  настойчиво  проговорила
она.
   Джейми повернулся к ней лицом и крепче сжал ее руку, сказав при этом:
   - Ты уже начинаешь причинять мне хлопоты?
   - Если бы вы сообщили мне причину, по которой мы уходим...
   - Я не нуждаюсь в причинах, жена. Ведь ты моя жена, не так ли? -  холодно
спросил он. - Ты согласна, Шийна, что теперь ты мне жена? Отвечай.
   Шийна отвернулась в сторону под твердым взглядом его карих глаз.
   - Согласна, - еле слышно пробормотала она.
   - Я тебя не слышал.
   - Согласна!
   - В таком случае ты должна согласиться и с  тем,  что  мне  нет  нужды  в
особых причинах, чтобы заставить тебя следовать за мной, верно? - с  нажимом
произнес он.
   Шийна резко вздернула голову, в темно-синих глазах загорелся гнев.
   - Так вот, значит, как? Ты получил то, чего хотел,  и  больше  можешь  не
считаться с моими чувствами? Впрочем, ты никогда с ними не считался.
   Джейми изменился прямо на глазах. Выражение его лица смягчилось. Он  даже
улыбнулся, пристыженный.
   - Прости, Шийна. Я не должен был вести себя  так,  это  недопустимо.  Это
просто.., ох, не обращай внимания. Мы уходим ради тебя. Ты такая невеселая.
   - Мне следовало веселиться?
   - Послушай, милая, - с укоризной произнес Джейми. - Давай  заключим  хотя
бы недолгое перемирие. Хотя бы ради твоего отца.  Ты  хотела  бы,  чтобы  он
пожалел о том, что отдал мне тебя?
   - Ах, если бы он пожалел! - с горечью отозвалась Шийна. - О чем ты только
что беседовал с ним?
   - Я всего лишь предупредил его, чтобы он не беспокоился о нашем  недолгом
отсутствии.
   - Недолгом? - вырвалось у Шийны.
   Они посмотрели друг на друга. Глаза Джейми  говорили  сами  за  себя.  Со
странным, незнакомым чувством Шийна медленно покачала  головой,  но  все  же
нашла в себе силы ответить, и даже ответить спокойным голосом:
   - У нас гости. И я еще не успела поесть, так же как и ты.
   Движением руки Джейми призвал ее к молчанию.
   - Тебе нечего бояться, и я докажу тебе это. Потом ты  вернешься,  и  тебе
станет легко и спокойно, ты хоть улыбнешься разок-другой. Ради святой Марии,
Шийна! Ведь это день твоей свадьбы, его стоит запомнить.
   - Не похоже, что я смогу его забыть! - огрызнулась она. - А что  касается
улыбок, то мне не до веселья! Джейми был глубоко задет, но не показал этого.
   - Идем, Шийна, - ровным голосом проговорил он.
   - Но.., но я даже не поздоровалась с твоей сестрой, - возразила Шийна.  -
Что она подумает, если я уйду, даже не поприветствовав ее?
   - Ты встретилась с ней, Шийна. Встретилась и не  сказала  ей  двух  слов,
хотя она полубольная поднялась с постели, чтобы присутствовать здесь. Думает
же она, что я повторяю свою прошлую ошибку,  потому  что  ты  вела  себя  за
столом точь-в-точь, как моя первая  жена  в  день  нашей  свадьбы.  Мне  это
невыносимо.
   Шийна удивилась. Значит, воспоминание о первой жене до сих пор  причиняет
ему боль? Ей это ни разу не приходило в голову. Шийна  думала  об  этом  все
время, пока они шли через зал, потом по  лестнице  к  двери,  возле  которой
Джейми остановился.
   - Наша комната, - негромко произнес  он,  распахивая  дверь  и  пропуская
Шийну.
   Она медленно  переступила  порог.  Комната  была  просторная,  с  большой
двуспальной кроватью, застланной полотняными тонкими простынями;  в  головах
лежали пышно взбитые подушки. Шийна поспешила отвести глаза  от  кровати.  В
комнате был еще шкаф для одежды, стол, с которого по полу разлетелись  листы
бумаги; за столом выстроились в ряд  горящие  канделябры.  У  камина  стояло
удобное  кресло.  Больше  всего  привлекал  внимание  шкафчик   с   изящными
стеклянными безделушками, большими и маленькими: там были  птицы,  животные,
кораблик, колокольчик и много других вещиц.  Шийна  никогда  еще  не  видела
ничего подобного.
   - Они принадлежали моей матери, -  объяснил  Джейми.  -  Достались  ей  в
наследство от  предков-норманнов.  Застеснявшись  собственного  любопытства,
Шийна отошла от шкафчика к камину. Повернувшись спиной к  Джейми,  протянула
дрожащие руки к огню.
   - Ты не хочешь вина, Шийна?
   Она резко выпрямилась и вполоборота глянула на мужа. Он ждал  ее  ответа.
Шийна неуверенно кивнула и стала  смотреть,  как  Джейми  наливает  в  бокал
темно-красное вино. Потом он протянул ей тяжелый бокал, и Шийна приняла  его
обеими ладонями. Приняла и выпила единым духом.
   Джейми наблюдал  за  ней  с  веселыми  искорками  в  глазах.  Может,  его
позабавила лихость,  с  какой  Шийна  опустошила  бокал?  Вино  согрело  ее,
распространив по всему телу приятную слабость. Шийна  сжала  в  руке  бокал,
обдумывая, не попросить ли  еще.  Укрепит  ее  это  или,  наоборот,  сделает
уступчивее?
   А Джейми, стоя позади нее, испытывал невероятные муки. Никогда в жизни он
не был более неуверен в  себе.  Уставившись  на  прямую,  напряженную  спину
Шийны, Джейми ждал. Ошибки быть не должно. Все свершится. Он хотел ее с  той
самой минуты, как впервые увидел в дымке тумана. И  теперь  она  принадлежит
ему.
   Самая прекрасная, самая желанная из женщин, но он боится  дотронуться  до
нее, боится напугать.
   - Если вы позволите, сэр Джейми, я бы выпила еще вина.
   Когда она протянула ему пустой бокал,  глаза  их  встретились.  У  Джейми
сердце перевернулось, когда он увидел выражение ее синих глаз.
   - Почему ты до сих пор боишься меня, милая? Разве я не доказал тебе,  что
это не нужно?
   Клянусь, я буду самым нежным из всех любовников, какие были у тебя до сих
пор.
   - У меня не было других.
   Она произнесла эти слова без  того  подчеркнутого  высокомерия,  с  каким
произносила их раньше. Просто и спокойно. У Джейми  перехватило  дыхание,  в
сердце вспыхнула нежданная радость.
   - Раз ты это говоришь теперь, когда я сам узнаю правду до  того,  как  ты
выйдешь из нашей комнаты, значит, так оно и есть.  Ох,  Шийна,  если  бы  ты
могла себе представить, как я счастлив услышать это! Я  невероятно  мучился,
думая о Джеймсоне...
   - Я не понимаю, какая тебе  разница,  Джеймс  Маккиннион?  -  ощетинилась
Шийна.
   - Какая разница? - искренне удивился Джейми.
   - Вот именно! Ты ведь поначалу предлагал мне договор о праве на обладание
женщиной. Сколькими девушками ты обладал, а потом бросал, не задумываясь над
тем, как поведут себя впоследствии их будущие мужья?
   - Довольно, Шийна! Я женился на  тебе,  считая,  что  ты  была  близка  с
другим, и, как видишь, меня это не остановило, но я от души рад, что другого
не было, и не скрываю своей радости. Если я кажусь  тебе  себялюбцем,  пусть
так. Вот возьми, если это поможет, - с нежностью произнес Джейми и  протянул
Шийне наполненный бокал.
   Она только взглянула на вино и уныло покачала головой, -  Нет.  Ничто  не
поможет, разве только ты пожалеешь меня и отпустишь.
   - Шийна, ну сколько повторять, ты не должна  бояться  меня!  Я  вовсе  не
собираюсь вести себя жестоко.
   Она вздохнула и подняла голову, намереваясь повернуться к нему лицом,  но
Джейми отставил бокал с вином и положил руки Шийне на плечи, слегка нажав на
них. Шийна ощутила, что грудь его коснулась ее спины. Волосы Шийны  с  обеих
сторон были подняты над ушами и перевязаны  на  затылке,  оставляя  открытой
часть шеи, и Джейми провел по ней большими пальцами справа и слева.
   - Позволь мне навсегда  успокоить  твои  страхи,  Шийна,  -  почти  одним
дыханием проговорил он.
   Его губы коснулись кожи Шийны чуть ниже уха, она почувствовала словно  бы
легкое покалывание на шее и плечах и расслабилась.  Наклонив  голову  набок,
она предоставила губам Джейми свободу действия.
   Если он причинит ей боль - пусть  причинит!  А  если  нет?  Было  чудесно
думать, что она в нем ошиблась. Необыкновенно  хорошо  осознавать,  что  она
может испытывать к нему нечто вовсе не похожее на ненависть или страх.
   Она не успела сосредоточиться на своем открытии,  потому  что  он  крепко
обнял ее. Его губы прильнули к ее губам с невероятной нежностью.  Точно  так
же, как тогда на берегу ручья. Разум ее тотчас улетучился, и  чувства  взяли
верх. Ей чудилось, что она куда-то плывет, легкая, как перышко, удерживаемая
только его руками. Тело воспаряло ввысь, к самому небу...
   Шийна не помнила, долго  ли  они  стояли  вот  так  у  огня.  Она  смутно
сознавала, что поцелуи Джейми стали другими, более страстными. Полностью она
пришла в себя только тогда, когда теплое дыхание огня в камине коснулось  ее
обнаженного тела. Ее платье и нижние юбки лежали кучкой у ее ног.
   Она стояла нагая перед мужчиной - и не просто  перед  каким-то  мужчиной.
Шея и щеки у Шийны так и загорелись, она попыталась прикрыть себя, но Джейми
отвел ее руки, обнял за талию и прижал к себе. Он снова и снова целовал  ее,
и Шийна не могла решить, то ли  отдаться  всеохватывающему  пламени,  то  ли
сопротивляться.
   Она все еще не нашла решения, когда Джейми поднял ее,  отнес  к  кровати,
осторожно уложил и начал сбрасывать с себя одежду. Минуту  Шийна  оставалась
свободной и могла убежать, но Джейми разгадал  ее  намерения  и,  лаская  ее
глазами, нежно уговаривал:
   - Тебе нечего бояться, Шийна. Я не причиню тебе боли. Я нежно люблю тебя.
Ты прекраснее и драгоценнее всего, о чем я только мог мечтать. Неужели ты не
понимаешь  этого,  милая?  Неужели  не  видишь,  что  я  хочу  сделать  тебя
счастливой? И клянусь тебе, ты будешь счастлива. Клянусь, что не пожалеешь о
своем замужестве.
   Он опустился на колени, наклонился над Шийной  и  взял  ее  лицо  в  свои
большие ладони.
   - Ах, как долго я ждал тебя, как долго тебя хотел! Пожалуйста,  верь  мне
хоть немного, Шийна, больше я ни о чем не прошу.
   Почему же ей не  поверить?  Он  собирается  овладеть  ею.  Почему  же  не
отдаться, если это неизбежно?
   Но это не сама Шийна принимала решение. Своим телом она  владела  больше,
чем собственной волей. Его губы были теплыми, но скоро стали горячими. Шийна
запустила пальцы в густые волосы Джейми и  слегка  оттолкнула  от  себя  его
голову, потому что боялась этого возрастающего жара. Но  язык  Джейми  начал
описывать крути сначала возле одного ее упругого соска, потом возле другого,
и Шийна с неведомым раньше острым чувством прижала Джейми теснее к себе.
   Когда его губы вновь прижались к ее губам, Шийна ответила  на  поцелуй  с
неожиданной полнотой и силой, так что Джейми отклонился назад и посмотрел на
нее. Глаза у него сияли, и он с такой теплотой глядел  на  Шийну,  улыбаясь.
Она улыбнулась в ответ, открыто и свободно. Сейчас  она  впервые  улыбнулась
ему с той минуты, как узнала, что он глава клана Маккиннионов.  Значит,  все
прощено? На большее Джейми и не надеялся.
   Казалось, ее кровь  закипела.  Она  чувствовала  непонятную  потребность,
желание прижаться к нему как  можно  теснее  и  ближе.  Шийна  вздрогнула  и
вскрикнула, когда пальцы Джейми внезапно скользнули ей между ног. Но  он  не
остановился, а когда первый шок миновал, Шийна уже и  не  хотела,  чтобы  он
останавливался. Пальцы его двигались, вызывая восхитительные ощущения. Шийна
готова была терпеть это блаженное мучение вечно.  И  Джейми  занимался  этим
достаточно долго.
   Он понял, что она готова  принять  его,  быстро  переменил  положение  и,
прежде чем она осознала,  что  он  делает,  вошел  в  нее.  Шийна  задержала
дыхание, потом  глубоко  вздохнула.  Она  ожидала  боли,  но  гораздо  более
сильной, а не той, совсем крошечной, о которой тут же  забыла.  Как  хорошо,
что он сделал это так быстро и легко.  Теперь  она  ощущала  только  полноту
где-то глубоко внутри себя. Джейми не двигался, а она не понимала, отчего он
так стих.
   А Джейми молча ждал ее обвинений. Как же ему  не  хотелось  причинять  ей
боль! Если она хоть что-то скажет, то дьявол его побери!
   Шийна заговорила, но не словами, а телом. Она инстинктивно поняла, как ей
нужен Джейми, подвинулась, вытолкнув его из себя, потом подняла бедра, чтобы
принять его снова, целиком.
   Джейми задрожал от облегчения и восторга. Он  сжал  лицо  Шийны  в  своих
ладонях, чтобы поцеловать ее. Губы его упивались сладостью ее губ, а твердая
плоть познавала принявшее его тепло. Никогда еще Джейми не ощущал себя таким
сильным, таким искусным -  и  таким  очарованным.  Он  словно  пробирался  в
тумане, сквозь который увидел Шийну впервые, подходил  к  ней  все  ближе  и
ближе, околдованный ее чувственностью, ее запахом, ее страстью.
   Если Джейми утопал в блаженстве, то Шийна испытывала истинное потрясение.
Каждый толчок сильного тела Джейми словно поднимал ее все выше и выше. Она и
прежде чувствовала жар в крови, но теперь это был поток, направленный в одну
точку, горевшую огнем. Однако поток не гасил пламя, а наоборот, питал его  я
разжигал все сильнее.
   Она понимала, что не сдержит его. Слишком велико  напряжение.  Оно  убьет
ее, разорвет на части. Она этого не переживет.
   Развязка была близка, и Шийна сознавала это. Но вместо собственной гибели
она увидела над собой лицо Джейми, и улыбка на этом красивом лице была полна
тайного знания. Шийна наконец поняла. Шлюзы отворились, и Шийна  вскрикнула,
но крик ее был  заглушен  жадными  губами  Джейми.  Не  было  конца  волнам,
проходившим через нее, отзывавшимся в каждом нерве. Она услышала стон Джейми
и поняла, что он умирает той же сладкой смертью, что и она.  Они  опустились
на дно вместе.
   Он был такой тихий, такой тяжелый. Она плыла высоко  над  ним,  медленно,
мечтательно, восхищенно скользя по новому миру. Какой  покой,  какое  тепло,
какое чудесное прикосновение.., его губ?
   Шийна слегка  приоткрыла  глаза.  Он  смотрел  на  нее,  в  карих  глазах
светились зеленовато-серые искорки. Он все еще  держал  ее  голову  в  своих
руках и, проведя  большими  пальцами  по  ее  щекам,  поцеловал  ее  в  губы
поцелуем, легким, как птичье перышко.  Потом  он  поцеловал  ее  подбородок,
щеки, глаза. Откинулся назад, вглядываясь в каждую черточку ее лица, рот его
изогнулся в улыбке,  глубоко  удовлетворенной.  Будь  он  котом,  подумалось
Шийне, наверное, замурлыкал бы.
   Шийна округлила глаза.
   - Кого я вижу! Джеймс Маккиннион!  -  шепотом  произнесла  она  -  Живой,
настоящий? И я не умерла? Его улыбка сделалась шире.
   - Не думаю, чтобы ты умерла, милая.
   - Но я-то думала... - Легкий румянец окрасил щеки Шийны. - Как это  глупо
с моей стороны!
   Она немного помолчала, потом заговорила быстро-быстро, но не глядя Джейми
в лицо:
   - Это просто. Я ведь понятия не имела,  на  что  это  похоже,  Джейми.  Я
знала, что сначала будет больно, это я знала. Но остальное... - Она опустила
глаза; ей хотелось высказать  все,  но  вместе  с  тем  ее  смущала  новизна
ощущений. - Никто не мог бы подготовить меня к этому, - продолжала она. -  Я
испугалась какого-то.., напряжения, я не понимала, куда это меня приведет. А
чувства нарастали, и тут я подумала, что неизбежен взрыв. Я  боялась  самого
худшего. Думала, что непр