т день сломала ногу, и мне ничего не оставалось,  как
самой выйти на сцену, чтобы не терпеть огромные убытки. Мне  это  далось
нелегко,  потому  что  я  давно  не  танцевала.  Последний  раз  лет   в
тринадцать.., или четырнадцать... Да я же толком не  знаю,  сколько  мне
лет! Сколько?
   - О Господи! - только и сказал Василий.
   - Вам исполнилось двадцать в июне, ваше высочество! - ответил  Андор.
- День вашего рождения - первое июня.
   - Первое июня... - прошептала Таня слова, которые  так  давно  хотела
услышать, и продолжала неприятное объяснение:
   - Так вот, мне было четырнадцать лет, когда я последний раз вышла  на
сцену  с  этим  танцем.  Я  некоторое  время  заменяла   нашу   основную
танцовщицу, которая удрала  с  любовником.  Она  и  научила  меня  этому
искусству, у меня хорошо получалось, и Доббс  заставил  меня  танцевать,
чтобы не растерять публику. Но настал  момент,  когда  больше  выступать
было нельзя, так как завсегдатаи стали узнавать меня. Доббс  решил,  что
меня надо занять другой работой, нашел девушку, которую я обучила  танцу
живота. Неплохо было бы иметь двух  танцовщиц,  чтобы  была  замена,  но
Доббс всегда скупился и решил, что и одной  достаточно.  Мне  оставалось
только обучать девчонок, которые приходили работать на  сцене  время  от
времени. Вернее, я это делала, помимо моей основной работы в таверне.
   Таня замолчала, обвела взглядом слушателей и не смогла удержаться  от
замечания:
   - Но вы мне не  поверили,  конечно.  Проститутки  такие  удивительные
лгуньи!
   На этот раз даже с Василием что-то произошло. Он  смотрел  на  нее  с
необычной теплотой.
   - Таня... - начал он.
   - Не надо!
   - Таня, пожалуйста...
   - Даже не смей! Не приму твоих извинений! Оставь меня! ; - .
   - Пойми, ведь я люблю своего несчастного кузена! Я не мог смириться с
мыслью, что ему придется жениться на женщине, которая может предать его.
   - Хорошо. Пусть так. Может, я со временем и пойму все, что ты сказал.
Но сейчас...
   - Надо все рассказать Штефану, - предложил вдруг Лазарь.
   Таня вздрогнула и повернулась к нему, но тут же бросила взгляд  туда,
где недавно стоял Штефан, - никого... Куда он  исчез?  Пошел  к  себе  в
каюту? Испарился, лишь бы с ней не встречаться. Да видел ли он ее здесь,
на палубе? Боже, они так давно не виделись,  а  путешествие  подходит  к
концу. Как он может так долго прятаться от нее?
   Таня неожиданно почувствовала себя усталой и измученной.  Она  больше
не может испытывать никаких чувств, они просто опустошили ее. Гордость -
очень опасная штука, особенно когда она  довлеет  над  всеми  остальными
чувствами...
   Таня глянула на Лазаря и пробормотала:
   - Если ты передашь ему мои слова, я буду все отрицать.
   Он ушам своим не поверил:
   - Вы серьезно?
   - Вполне.
   - Но почему?
   - Он должен испытывать ко  мне  какие-то  чувства,  несмотря  на  все
заблуждения.
   - Так оно и есть. Таня покачала головой, - Тогда бы он не  сторонился
меня так долго, - ответила она с невыразимой грустью в голосе.
   - Не надо, Таня, - вмешался Василий. - Не судите о нем так  поспешно.
Его нельзя обвинять, Штефан не может побороть ощущение вины.
   Таня вдруг улыбнулась ему:
   - Но он не будет чувствовать себя виноватым. Он  рассердится,  ты  же
сам сказал. Зачем мне это? А теперь последний вопрос: вы  считаете  меня
своей будущей королевой?
   - Да! - ответили все трое хором.
   - Тогда уважайте мои просьбы.
   - Но Штефан уже наш король, - сказал Лазарь, - и к тому же друг.
   - Так что? Я повторяю - буду все отрицать. Тогда он сочтет ваши слова
ложью и разгневается.
   И Таня с достоинством удалилась, лишив их возможности переубедить  ее
и повиниться перед королем.

Глава 33

   Корабль наконец пришвартовался в порту Данцига. Таня не ожидала,  что
Штефан явится за ней. Но надежду она имела и даже оделась подобающе.
   У Тани теперь было столько роскошных нарядов, что она никак не  могла
выбрать наиболее подходящий туалет, чтобы своим видом поразить  Штефана.
Наконец  она  выбрала  юбку  изумрудного  цвета   и   короткий   глухой,
застегнутый под  самое  горло  жакет  более  светлого  оттенка  того  же
волшебного цвета. Вокруг шеи - кружевной воротничок  от  белой  шелковой
блузки, надетой под жакет. Кроме того, услужливым Иошкой ей были  поданы
две  замечательные  вещи:  длинная   теплая   пелерина   серого   цвета,
отороченная мехом жемчужной норки, с  большим  капюшоном,  и  пальто  из
черного бархата, подбитое соболем. Особое удовольствие  Иошке  доставило
то обстоятельство, что ее пальто  было  точной  копией  пальто  Штефана,
которое он уже надел, но Таня не знала об этом. Она, к счастью,  выбрала
серую накидку.
   Штефан, увидев ее, замер в дверях, потом справился с собой  и  слегка
кивнул ей, что выглядело весьма чопорно, если не сказать холодно. По его
лицу невозможно было понять, что он думает и чувствует, только в  глазах
появился едва заметный блеск.  Таня  знала,  какими  сверкающими  бывают
глаза Штефана, но совсем  при  иных  обстоятельствах.  Что  вызвало  эти
искорки, она и предположить не могла.
   - Мы искренне надеемся, что путешествие не  слишком  утомило  вас,  -
произнес Штефан.
   Как, однако, официально! И это все, что он  может  сказать  ей  после
долгой вынужденной разлуки? Таня было решила, что друзья рассказали  ему
о вчерашнем разговоре, несмотря на строжайший запрет, но потом отбросила
эту мысль. Иначе бы Штефан  явился  к  ней  и  без  обиняков  потребовал
объяснений. И весь его гнев обрушился бы на ее бедную голову. Но  сейчас
он другой... "Боже, - подумала Таня, - я  даже  не  могу  разгадать  его
настроение!" Ей вдруг стало ясно,  что  Штефан  на  самом  деле  гораздо
сложнее, чем она привыкла думать. Правы были его друзья, предупреждая ее
об этом. Невозможно понять, постичь, предугадать его мысли и чувства...
   Девушка решила вести себя так, как и собиралась  раньше  -  свободно,
даже раскованно, Дружелюбно, однако держаться начеку, пока она не уяснит
его отношения к  себе.  Во  время  путешествия  Штефан  избегал  ее,  не
проявляя к ней ни малейшего интереса, а это говорит само за  себя.  Если
он сумел держаться от нее на расстоянии здесь, на корабле, то что же  ее
ждет после замужества? Он просто исчезнет... Ему есть куда спрятаться...
Но это если их брак состоится. В его власти расторгнуть помолвку. Король
есть король!
   Улыбка,  которую  она  приготовила  ему  в  ответ   на   приветствие,
получилась  довольно  вымученной,  но  Тане  удалось   начать   говорить
достаточно непринужденно.
   - Путешествие было очень приятным, но это и неудивительно  -  у  меня
были такие очаровательные собеседники! Они прекрасно меня развлекали!
   Штефан не мог понять, шутит она или говорит всерьез. Поглядев на  нее
внимательно, он заметил:
   - Мои друзья обладают многими достоинствами, Таня. Но  раньше  ты  не
находила их очаровательными!
   -  Когда  они  стараются,  то  это  им  прекрасно  удается.  К  моему
изумлению, я обнаружила, что Лазарь и Андор -  замечательные  люди,  мне
они очень симпатичны. А с Иошкой я по-настоящему сдружилась.
   - Вы не упомянули Василия.
   - Ну, скажем так, я научилась  терпеливо  сносить  вашего  кузена,  -
ответила Таня, искренне поразившись  переходу  на  "вы"  и  решив  самой
поддержать эту манеру обращения. - Причем даже тогда,  когда  он  бывает
ужасно несносным. Но что особенно интересно, я поняла, что у меня  самой
нелегкий нрав. Со мной бывает непросто. Кроме того, я не понимала, какая
между вами и Василием тесная связь и настоящая дружба. Это и повлияло на
его отношение ко мне.
   Таня снова улыбнулась, на этот раз с удовлетворением: она видела, что
вызвала в Штефане бурю противоречивых чувств. Он все еще не мог  понять,
как ему теперь относиться к словам девушки, как воспринимать ее самое, а
этого она и добивалась.
   - Вас удивляет, что мне стало известно об этом? - продолжала  она.  -
Не стоит удивляться, честное слово! Василий признался мне в этом  вчера.
Поэтому остается только  пообещать  относиться  к  нему  с  терпением  и
пониманием в будущем. Разве я не права, ваше величество?
   Штефан удивленно поднял брови:
   - Что я слышу? Вы, как видно, прочли официальные документы?  Это  вас
убедило?
   - Я сразу предположила, что их могли подделать.
   - Что же вызвало у вас доверие?
   - Не что, а кто - Иошка. Ему удивительным образом удалось  расставить
все точки над i. Причем он сделал это ненароком, просто рассказывая  все
время о вас, о Кардинии. Вот и составилась  целостная  картина.  Еще  он
говорил о помолвке... - Таня вдруг осеклась и впилась взглядом  прямо  в
глаза Штефана. - Боже, почему ты...то есть вы сказали мне, что Василий -
король и мой суженый?
   Штефан замешкался, открывая дверь, но на самом деле  это  было  явной
уловкой - он не выдержал ее взгляда.
   - Ты тогда вела себя несносно и  отчаянно  упиралась,  -  сказал  он,
неожиданно перейдя с ней на ты. - Я надеялся смягчить положение,  назвав
Василия твоим предполагаемым женихом. Таня не сдавалась.
   - Но почему? - спросила она.
   - Потому что рядом с ним женщины теряют голову, прежде чем он  вообще
на них обратит внимание. Если бы он решил тебя завоевать, ты бы  сдалась
тут же.
   Таня только усмехнулась.
   - Ты глубоко  заблуждаешься,  -  сказала  она.  На  этот  раз  Штефан
укоризненно взглянул на нее.
   - Итак, ты утверждаешь, что тебе известны мотивы поведения Василия? И
его преданность повлияла на ваши отношения? Однако ты не догадалась, что
он изо всех сил старался нарочно вызвать твою ненависть к себе. Я хотел,
чтобы ты последовала за нами  добровольно,  поэтому  и  придумал  способ
заманить тебя возможностью выйти замуж за  красавца.  Но  Василий  сразу
понял, чем чревата подобная уловка. Он не желал, чтобы  ты  влюбилась  в
него, тогда как на самом деле тебе предстояло выйти замуж за меня.
   - Какая трогательная забота! - воскликнула Таня. - Но вы оба придаете
такое значение внешности, что это просто  смешно.  Так  же  как  и  ваша
уверенность в том, что  женщинам  только  и  нужна  смазливая  мордашка!
Может, для каких-то  простушек  это  и  важно,  но  нормальная  разумная
женщина ни за что не влюбится в мужчину  за  красивые  глаза,  не  узнав
хорошенько, что он за человек.  Василий,  вне  сомнения,  красив,  никто
этого  не  отрицает.  Но  он,  кроме  того,  самый  высокомерный,  самый
язвительный и беспощадный человек на свете. И ты меня никогда не убедишь
в том, что он притворялся таким гадким ради меня или тебя!
   Штефану вряд ли было приятно слышать ее слова. Уж кто-кто, а  он  сам
бывал и язвительным, и беспощадным, правда,  не  в  такой  степени,  как
Василий, но Таня надеялась, что он правильно воспринял ее слова. Штефана
необходимо убедить, что она не относится к тем самым влюбчивым дурочкам.
Но так ли это на самом деле? Разве она сама не  была  очарована  внешней
привлекательностью Штефана? Он произвел на нее  такое  впечатление,  что
она только и думала о нем, мечтала  быть  с  ним,  принадлежать  ему,  и
желание не проходило, даже когда она сердилась на него и они спорили или
даже ссорились... Время  оказалось  не  властно  над  чувствами.  Любовь
только окрепла настолько,  что  она  мечтала  выйти  за  Штефана  замуж,
несмотря на все его недостатки. Но он тоже должен желать  ее  достаточно
сильно, должен.., да, должен любить ее невзирая ни  на  какие  преграды.
Вот  тогда  она   будет   принадлежать   ему   душой   и   телом,   ему,
одному-единственному. Но как дать понять  Штефану,  как  суметь  убедить
его, что такое возможно?
   Штефан все еще раздумывал над ее словами, но Таня решила прервать его
размышления - кто знает, что последует за этим? - и задать вопрос:
   - Когда ты увидел, что притворство Василия не дает результата, почему
не сказал мне правду и не признался, что ты король Кардинии?
   - Ты все подвергала сомнению, ни во что не верила. Было бы ошибочно и
несвоевременно признать хотя бы одну, пусть и  маленькую,  ложь  с  моей
стороны. Это бы только усилило твое недоверие к нам, в частности ко мне.
   - Я тебя поняла, - сказала Таня задумчиво, - но понимаешь ли ты меня?
Ты не понимал. Я тогда говорила, что не хочу замуж  за  кого  бы  то  ни
было, а не за определенного человека.
   Штефан явно не  обратил  внимания  на  то,  что  она  сказала  это  в
прошедшем времени.
   - У тебя, как и у меня, нет выбора, - сказал он.
   - Да, разумеется. Вспоминаю, как-то ты изрек - Василий тогда объявил,
что не хочет жениться на мне, - что король вступает в брак не по  своему
желанию, а по воле долга.  Кроме  того,  меня  уверяли  в  том,  что  ты
обладаешь такой неограниченной властью, что женишься независимо от моего
желания. После долгих раздумий меня поразило одно противоречие:  если  у
тебя такая власть, с какой стати тебе подчиняться велению долга? Если ты
не хочешь под венец, помолвку можно...
   - Я, к твоему сведению,  уважаю  своего  отца,  -  резко  перебил  ее
Штефан, явно начиная сердиться. - Шандор хочет, чтобы  ты  восседала  на
троне, значит, так и будет, черт побери! Если ты  когда-нибудь  посмеешь
издеваться над моим чувством долга... Я женюсь на тебе,  Татьяна!  Ничто
не изменит моего решения. Понятно? Ничто!
   Удивительно, но это обещание, почти клятва, пусть  даже  брошенная  в
запальчивости, обрадовало Таню.  И  ответ  на  мучивший  ее  вопрос  она
получила - Штефан не собирается расторгать помолвку.  Она  тоже,  но  об
этом ему неизвестно.
   Таня не станет торопиться ставить его в известность о своем  решении.
Пусть себе гадает и беспрестанно думает о  ней.  Но  еще  до  приезда  в
Кардинию она окажется с ним в постели. Это просто неизбежно. У  нее  не,
было сил больше ждать.

Глава 34

   Штефан взял Таню под руку и вывел из каюты. Они прошли по коридору  к
палубе, спустились по трапу, и за это время он не проронил ни слова.  Но
Таня решила во что бы то ни стало расшевелить его сегодня же, узнать,  о
чем он думает. Для этого она готова была даже рассердить его. К счастью,
поблизости не оказалось его друзей, которые могли помешать затее. Лазарь
и Андор наблюдали за погрузкой багажа и явно собирались ехать  в  другой
карете. Из их разговора Таня поняла,  что  Василий  занимается  продажей
корабля - он ни к чему теперь королю Кардинии. Страна не имеет выхода  к
морю, и ей не нужен флот.
   Штефан усадил Таню в карету и сам сел рядом.  Он  молча  уставился  в
окно.
   - Ты так волнуешься, Штефан, - заметила Таня. - Почему?
   Ответа  не  последовало.  Она  проследила  за  его  взглядом:  Штефан
наблюдал, как слуги грузят чемоданы.
   - Это все одежда? -  весело  спросила  девушка.  -  Столько  красивых
вещей! Они действительно придают  тебе  величественный  вид,  подобающий
королевской особе.
   Молчание.
   - Ты был прав, Штефан. Подобные наряды слишком  привлекли  бы  к  вам
внимание на Миссисипи.
   - О чем ты, Таня?
   Задал вопрос, даже не взглянув на нее. Пусть.
   - Да так, ни о чем. Просто я понимаю, почему ты не открыл тогда  свой
второй чемодан. Нарядившись, ты бы в  Америке  выглядел  белой  вороной.
Правда?
   Тане очень понравилось, как Штефан был одет в  этот  день.  По  стилю
одежда напоминала военную: плотно облегавшие ноги лосины, заправленные в
высокие черные сапоги, длинный бархатный черный мундир, расшитый золотым
шнуром и перехваченный богато украшенным широким поясом. Сбоку  к  поясу
была пристегнута сабля в серебряных ножнах. Поверх  костюма  на  Штефане
красовалось бархатное черное широкое пальто - или шинель, как ее  назвал
Иошка, - отороченное соболем. Завершала ансамбль соболья  шапка.  Наряд,
конечно, произвел на Таню огромное впечатление, и она еще в  каюте  едва
сдержалась, чтобы не дотронуться рукой до мягкого бархата мундира или до
пушистого меха роскошной, воистину королевской шинели.
   Штефан по-своему ответил на замечание  Тани  насчет  странной  одежды
кардинцев:
   - Выгляни в окно. Мы как раз едем по улице, и ты  можешь  посмотреть,
как одеты прохожие.
   Он  оказался  прав.  Для  Тани  было   удивительно   видеть   теплые,
непривычные для ее глаз южанки наряды.
   Страна, в которую они прибыли, называлась Пруссией, и  это  была  как
раз ее восточная часть, которая, как она слышала, была ранее территорией
Польши. Жители, в основном поляки, были одеты весьма  своеобразно.  Таня
никогда не видела раньше, чтобы люди  надевали  на  себя  столько  вещей
сразу - накидки  с  прорезями  для  рук,  застегнутые  только  сверху  и
разлетавшиеся от ветра, под ними - куртки или жакеты с пышными рукавами,
юбки, жилеты, шляпы с повязанными сверху шалями...
   - Теперь я понимаю, - сказала Таня и потеряла интерес к происходящему
на улице: ей важно было продолжить  беседу  со  Штефаном.  -  Знаешь,  я
столько узнала о тебе во время путешествия. Мне даже кажется,  будто  мы
сто лет знакомы.
   Выражение лица Штефана не изменилось, но  в  глазах  появилось  явное
беспокойство - он же  не  знает,  что  именно  стало  ей  известно!  Она
заметила, как заиграли желваки на его щеках. Прекрасно. Надо  продолжать
разговор  и  вывести  его  из  оцепенения,  лучше  всего  заинтересовать
разговором.
   - Лазарь рассказывал мне о моем отце, но смог  поведать  немногое.  Я
узнала, что отца очень высоко ценили в стране. Оказывается, он продолжал
традиции своих предков - всеми силами и способами защищал государство от
Османской  империи,  которая  подчинила  себе  многие  страны  Восточной
Европы. А твоему отцу тоже удалось держать границу на замке?
   - У нас заключено несколько важных договоров с турками, и мы с ними в
приличных отношениях. Династия Яначеков придерживалась особого  принципа
отношений с побежденным государством, - а мы когда-то выиграли  войну  с
турками, - предлагала дружбу. Барони придерживаются той же политики.
   - Понятно. Но мне все же хотелось бы побольше узнать  о  моей  семье.
Лазарь  посоветовал  мне  обратиться  к  премьер-министру   Максимилиану
Даневу, который лично хорошо знал отца. Но ведь и ты  можешь  рассказать
мне о том чудовище, которое убило всех членов семьи, включая  отца?  Так
мне сказал Лазарь.
   Штефан удивленно взглянул на Таню.
   - Ты до сих пор не знаешь толком, почему тебя  вывезли  из  страны  и
спрятали? Василий мог...
   - К нему я бы и обращаться не стала с  такими  личными  вопросами,  -
перебила Штефана Таня. - Ты - , другое дело, ты - мой будущий муж.
   Штефан поразился этим словам еще сильнее.
   - Ты согласна на это? Таня передернула плечами.
   - Посмотрим. Это зависит не только от меня.
   - От кого?
   - От тебя.
   - Каким образом?
   Штефан прямо впился в нее взглядом, девушке даже стало не по себе.
   - Ну, я не знаю. Ты мог бы, например, начать уверять меня в том,  что
мечтаешь на мне жениться, что ты жить без меня не можешь, что смертельно
влюбился...
   Он нахмурился, и Таня, покраснев, опустила глаза. Она хотела  сказать
все это очень серьезным тоном, но получилось слишком игриво,  а  значит,
фальшиво. Таня никогда не кокетничала, и он не знает ее такой, да и  она
сама в себе не замечала этого. Теперь Штефан считает,  что  она  дурачит
его.
   "Какая же я глупая! - подумала Таня. - У меня была такая возможность,
и я ее упустила! И все от страха показаться навязчивой..."
   Она пыталась сообразить, не надо ли ей извиниться. Но  за  что?  Таня
взглянула на Штефана украдкой - глаза его гневно  сверкали.  Вот  она  и
рассердила его. Пусть он рассвирепеет  и  набросится  скорее  на  нее  с
обжигающими поцелуями, опрокинет на сиденье, не выпустит  из  объятий...
Она просто млела  от  сладостного  волнения,  охватившего  ее  при  этой
опасной мысли... Но надо во всеоружии встретить его ответ. Однако  этого
она и боится больше всего, поэтому лучше  ни  о  чем  не  думать.  Отказ
услышать страшно...
   - Вы ждете ответа, принцесса?
   Снова официальное обращение... Но голос срывается, о