же   донельзя   смущенным,
поскольку он узнал короля Кардинии, Василий,  не  обращая  внимания  на  его
состояние, сказал:
   - Алин провела ночь с фрейлинами королевы. Мы собираемся обвенчаться.
   - Разве ей не сказали, что я здесь?
   - Сказали, - ответил Василий и неохотно добавил:
   - Но, боюсь, она не хочет видеть вас, барон.
   Константин тотчас же забыл о своем смущении:
   - Чепуха! Видите ли, мы с дочерью очень близки. Она...
   Василий перебил его:
   - Возможно, она оскорблена вашим поступком.
   Лицо Константина утратило свирепое выражение:
   - Так она знает, что не было никакого договора?
   - Нет, не знает. Она не  слышала,  как  мать  рассказывала  мне  о  вашей
исповеди, и я предпочел не  сообщать  ей  об  этом.  Но  сейчас  речь  не  о
помолвке. Я попросил ее руки, и она согласилась.
   - Значит, теперь она счастлива с вами?
   - Будет счастлива, - сказал Василий не допускающим сомнений тоном.
   - Слава Богу,  -  вздохнул  барон.  -  После  рассказа  вашей  матушки  о
поведении моей дочери я испугался, что Алин никогда не примет вас  и  именно
потому и сбежала. Но если она сама хочет выйти за вас...
   - Я сказал, что она будет счастлива, барон. Но пока она  еще  переживает,
что  ее  возлюбленный  Лейтон  оказался  никчемным  негодяем,   никогда   не
помышлявшим о женитьбе. Я дал ей время прийти в  себя,  но,  как  только  мы
поженимся, она, черт возьми, забудет его, я вам это обещаю!
   Константин снова нахмурился:
   - Вы говорите, она всего лишь неохотно согласилась на брак? И  это  после
того, как вы столько времени провели вместе?
   - Боюсь, мы не очень хорошо начали наше знакомство, - признался  Василий.
- Она не хотела быть моей женой, а я не горел желанием на ней  жениться.  Но
после того, как я изменил свою точку зрения, барон, я не решился  соблазнить
ту, которая была предназначена мне в жены, однако, как только мы  поженимся,
я не буду чувствовать себя связанным.
   - Но если она не знает, что никакой  помолвки  не  было,  почему  же  она
отказывается меня видеть?
   - По-видимому, она не может простить, что вы навязывали нас  друг  другу.
Моя благодарность вам не знает границ, но вы много  на  себя  взяли,  барон.
Если бы мои чувства к Александре были иными, я бы...
   Василий не успел закончить фразу. В дверях появилась Таня со словами:
   - Она идет. О, прошу прощения...
   - Все в порядке, Таня. Это отец Александры. Королева кивнула и спросила:
   - А где Штефан?
   - В часовне, - ответил Василий.
   - Разве тебе не полагается быть у алтаря?
   - Я буду там через минуту.
   Кивнув  еще  раз,  она  прошла  в  часовню.  Теперь  Василий  оказался  в
щекотливом положении, потому что ему предстояло  попросить  своего  будущего
тестя удалиться. Он не хотел снова расстраивать Александру, а  у  него  были
опасения,  что  так  и  получится,  если  увидит  отца.  Но,  видимо,  удача
окончательно отказалась служить графу.
   Появилась она, ослепительно прекрасная  в  своем  подвенечном  платье  из
шелка цвета слоновой кости, отделанном белоснежными бельгийскими кружевами и
крошечными жемчужинками, - это платье было заказано лично Василием,  -  и  у
графа захватило дух. Невеста не испытывала такого затруднения.
   Заметив отца, она повернулась и, не говоря ни слова, вышла.
   - Алин? - крикнул Василий и побежал за ней, но его опередил Константин.
   И так как  терять  уже  было  нечего,  Василий  остановился,  предоставив
барону, по крайней мере, попытаться выяснить отношения с дочерью, и мысленно
пожелал ему успеха.
   Но  Александра  не  собиралась  останавливаться.  На   глаза   ее   снова
навернулись слезы, но она твердо решила, что на этот раз не допустит никаких
рыданий. Она не будет говорить с отцом, не будет...
   Константин догнал ее на полпути к  выходу  и  попытался  обнять,  но  она
вырвалась, отступила назад и хотела сказать: "Не трогай меня", -  но  смогла
только вымолвить:
   - Не трогай! - И, пылая негодованием, швырнула барону в лицо:
   - Какого черта ты вообще явился сюда? Вряд ли ты так уж  беспокоился  обо
мне...
   - Боже мой, Алин, ты же знаешь, что это не правда!
   В его голосе была такая боль, что Александра тут же замолчала, но все  же
она не собиралась позволить барону, оде ржать верх.
   - Я оказалась здесь как раз благодаря твоим  заботам,  и  не  думаю,  что
когда-нибудь чувствовала себя несчастнее!
   - О чем ты, ведь вы с графом прекрасно подходите друг другу. Я видел,  он
тебе понравился. Так почему же ты не захотела познакомиться с ним поближе?
   - Потому что я любила другого - то есть думала, что  люблю.  Конечно,  ты
будешь счастлив услышать, что это была ошибка, ты всегда радуешься, когда  я
ошибаюсь, - с горечью сказала она, - Но, даже  если  бы  это  было  не  так,
ничего бы не изменилось, потому что граф с самого начала был  против  нашего
брака. Он и передумал лишь по  той  причине,  что  ему  все  равно  придется
однажды на  ком-нибудь  жениться,  и  он  не  хочет  причинять  себе  лишнее
беспокойство - ведь за другой женщиной надо ухаживать, а  он  никогда  и  не
доставлял себе хлопот, ухаживая за мной.
   - Ну у меня сложилось совсем иное впечатление - не думаю, что дело именно
в этом, Алин. Но подожди, гораздо важнее, как ты  сама  относишься  к  этому
браку теперь?
   - Какая разница, если он все равно меня не любит.
   - Тогда ты не должна выходить замуж, - заявил Константин. - Я поговорю  с
графом...
   - Не стоит беспокоиться. Его собственная мать запретила ему  жениться  на
мне, но он не послушался. Его точка зрения полностью  изменилась,  и  теперь
уже слишком  поздно  вмешиваться  и  аннулировать  помолвку.  Это  следовало
сделать гораздо раньше! Я дала ему слово,  что  выйду  за  него,  и  поэтому
помолвка отныне не имеет значения. И, как только ты отсюда уйдешь,  я  выйду
за него.
   - Алин!
   - Сожалею, но я не могу простить тебя. Больше мне нечего сказать.
   Александра  отвернулась  и  закрыла  глаза:  внутри  у  нее  все  болело.
Воцарилось долгое  молчание,  потом  послышались  удаляющиеся  шаги,  и  тут
Александра не выдержала и разрыдалась. Комок в горле разрастался, становился
все больше, наконец, он стал огромным. О Боже, это убивало ее!
   Внезапно рядом с ней оказался Василий: сильные руки обняли ее, прижали  к
груди, и ласковый голос у самого уха сказал:
   - Обещаю, Алин, клянусь, ты будешь счастлива со мной.  И  наступит  день,
когда ты захочешь поблагодарить своего отца за нашу встречу, а сейчас прости
его. Скажи ему, что прощаешь. Ты об этом не пожалеешь.
   К этому времени Александра рыдала навзрыд. Она отклонилась назад и сквозь
пелену слез увидела его лицо, выражавшее такое беспокойство, такое внимание,
такую искренность и такую... О Боже, что же она наделала?
   Она вырвалась и побежала по коридору, умоляя отца  подождать.  Барон  был
уже в конце  коридора,  и,  когда  он,  наконец,  услышал  ее  и  обернулся,
Александра увидела, что отец тоже плачет,  и  с  криком  раненой  птицы  она
бросилась в его раскрытые объятия.
   - Прости меня, папа, я не хотела, я вовсе не это имела в виду! -  плакала
она.
   - Знаю, знаю, успокойся, Алин, тише, все в порядке...
   - Нет, я хотела сделать тебе больно, но ты не виноват,  что  он  меня  не
любит.
   - Мне кажется, любит, Алин, - пробормотал Константин, утирая ей  слезы  с
лица.
   - Не любит, так полюбит, - с неожиданной яростью сказала Александра. -  Я
жалела себя, когда мне надо было сражаться, но теперь с этим покончено!
   Константин не мог удержаться от смеха:
   - Вот теперь я узнаю свою девочку!
   И, услышав этот  смех,  Александра  почувствовала,  как  вся  боль  разом
оставила ее.
   Обернувшись, она увидела Василия по-прежнему стоящего там, где она с  ним
рассталась, своего золотистого  Адониса,  прекраснее  которого  не  было  на
свете, и он только что пообещал сделать ее счастливой.
   С ослепительной улыбкой она снова повернулась к отцу:
   - Ты меня не выдашь, папа?
   - Стало быть, ты любишь его?
   - О да, сильнее, чем можно выразить словами! - И добавила с усмешкой:
   - А теперь давай-ка не будем задерживать свадьбу.

Глава 36

   Мягкий свет свечей, шелковые простыни и толстый пушистый ковер у  камина.
Чем глубже Александра опускалась в атмосферу соблазна,  наполняющую  спальню
графа, тем сильнее злилась. Весь день ее  нервное  напряжение  возрастало  и
теперь уже достигло предела.
   Она обещала отцу, что заставит Василия полюбить ее, однако не  надеялась,
что это чудо свершится за одну ночь.
   Но, по крайней мере, чувство безнадежности покинуло ее. Разговор с  отцом
вернул Александре былую  уверенность  в  себе,  но  вместе  с  тем  показал,
насколько она утратила ее в последнее время.
   Александра  задумалась:  уж  не  беременность  ли  виной  тому,  что   ее
настроение так часто меняется?
   Вздохнув, Александра  отвернулась  от  камина  и  заметила,  что  Василий
неслышно вошел в комнату. Он стоял, слегка наклонясь к изножию  кровати,  и,
скрестив руки на своем темно-коричневом халате, смотрел на нее. Его  золотые
волосы были взлохмачены, а четкие линии лица  казались  столь  совершенными.
Его красота будила в Александре томление, но как ей заставить этого полубога
полюбить ее?
   - Ну, и  как  же  ты  распорядился  своими  многочисленными  любовницами,
рассеянными по всему городу?
   Он поднял бровь и с любопытством спросил:
   - Будем ссориться, любовь моя?
   - Вполне возможно.
   - А может, придумаем что-нибудь поинтереснее?.. Все-таки это наша брачная
ночь...
   - Если ты имеешь в виду заняться любовью, Петровский, поверь мне, мы  как
раз на пути к этому.
   Он мелодично рассмеялся:
   - В таком случае знай же, красавица, что я посетил  их  всех  поочередно,
пока ты пыталась стать дамой с помощью моей матери.  И  представь  себе  мое
удивление, когда ни одной из них не удалось заманить меня к себе в  постель,
и мне не оставалось ничего другого, как откупиться от них.
   - И я должна верить этой чепухе?
   Ее лицо приняло сосредоточенно-серьезное и чувственное выражение.
   - Да уж лучше поверь, любовь моя, потому что последняя женщина, с которой
я занимался любовью, была именно ты, а учитывая давность  этого  события,  я
просто сгораю от желания.
   Ее румянец проступил мгновенно и был  особенно  заметен  по  контрасту  с
белой ночной сорочкой.
   Александра вспомнила, как собиралась потребовать  соблюдения  своих  прав
сегодня ночью, и, хотя теперь в этом уже не было  необходимости,  внутренний
трепет, вызванный его словами, подсказывал ей, что она все-таки  должна  это
сделать.
   - Ты думаешь, ты думаешь, мы могли бы...
   - О Боже, да, - сказал хрипло Василий  и,  в  несколько  шагов  преодолев
разделявшее их расстояние, заключил ее в объятия.  Но  он  не  поцеловал  ее
сразу же, как обычно это делал,  а  впился  ей  в  лицо  своими  золотистыми
глазами, выражающими настойчивый  вопрос.  -  Алин,  есть  кое-что,  что  я,
вероятно, должен сказать...
   - Сейчас не время для разговоров. Петровский. - Она обвила руками его шею
и притянула его голову к себе, так что их губы соприкоснулись.
   Он застонал, и она вся затрепетала. Его руки стиснули ее изо всех сил,  а
рот, этот божественный соблазнительный рот, прижался к  ее  губам  и  затеял
жаркую игру. Его язык искал ее язык и  настойчиво  требовал  ответа,  и  она
подчинилась.
   О да, Александра подчинилась. Когда он начал покрывать поцелуями ее  шею,
опускаясь все ниже, к груди, ее желание разгорелось с такой силой,  что  она
готова была буквально тащить его в постель.
   Но при всей своей страстности он обнаруживал  удивительную  сдержанность.
Александра даже не подозревала, каких усилий  ему  это  стоило.  Но  Василий
решил, что эту ночь она не забудет никогда.
   Она же хотела, чтобы он вошел в нее до того,  как  она  испытает  вершину
наслаждения.
   Они сошлись на компромиссе, потому что Александра  стала  раздевать  его,
приговаривая:
   - Возьми меня! О, возьми меня сейчас же!
   Нагую, он отнес ее на постель, и Александра испытала первый  раз  вершину
наслаждения, а Василий последовал за ней, и этот желанный миг  наступил  так
стремительно, что оба они лишились сил и тела их оставались сплетенными.
   А потом он любил ее на свой лад, И оказалось, что это так приятно,  когда
все твое тело, каждую его складочку покрывают поцелуями - просто  невероятно
приятно. Его руки были нежными, почти любящими, и они  ласкали  се  тело.  И
груди. Боже, благодаря беременности и груди  стали  еще  чувствительнее,  и,
право же, он восхищался ими, их обожал, просто боготворил их, доказывая  это
губами и руками, пока Александра не почувствовала, что вот-вот  закричит  от
восторга.
   И снова она взлетела на  вершину  наслаждения,  ощутив  его  руки  внутри
своего тела.
   А когда, наконец, он снова вошел в нее, ощущение было совсем иным: он был
так нежен, так почтителен и нетороплив, что они достигли экстаза  вместе,  и
это было еще более восхитительно.
   Он был так прекрасен, что Александре на миг стало жалко всех этих женщин,
которые теперь будут вынуждены обходиться без него.
   Но она не собиралась делиться своим мужчиной, ни в малейшей степени!
   И, когда они лежали рядом и ее голова покоилась у него на  плече,  а  его
ладонь нежно поглаживала ее руку, лежавшую у него на  груди,  ей  захотелось
поблагодарить Василия за эту чудесную ночь - отдать ему  самую  желанную,  а
для Александры - самую дорогую вещь на свете, и  она  знала,  что  достойным
подарком может быть только одно.
   Очень тихо Александра сказала:
   - В качестве свадебного подарка я дарю тебе Князя Мишу.  -  И,  чувствуя,
что снова готова заплакать, добавила:
   - Но, если ты когда-нибудь обидишь его, я испробую свой кнут на тебе.
   Он увидел слезы у нее на глазах прежде, чем она успела  спрятать  лицо  у
него на плече:
   - Алин, я не могу принять такой подарок.
   - Но я хочу!
   Василий яростно сжал ее в объятиях и робко сказал:
   - Спасибо, я буду заботиться о нем как о собственном ребенке.
   Он понял, что Александра, должно быть, слышала их разговор со Штефаном  в
конюшне. Вместе с тем он понял и кое-что  другое  и  преисполнился  радости.
Существовала только одна причина, по которой Алин согласилась бы  расстаться
со своим драгоценным скакуном.
   - Почему ты мне не сказала, Алин? - нежно спросил он.
   - Что?
   - Что любишь меня.
   Александра слегка изменила положение и хмуро посмотрела на мужа:
   - С чего это ты?
   - Признайся, что любишь меня.
   - Я была бы дурой, если бы...
   - Ты меня любишь! Скажи это!
   - Зачем? Чтобы ты посмеялся? Так ты можешь...
   - Я могу сказать, что я тоже тебя люблю. Я полюбил тебя еще до того,  как
узнал, какая ты на самом деле, любовь моя. Ты думаешь, почему  я  поехал  за
тобой?
   - Я припоминаю, что ты мне тогда сказал, и с любовью это не имеет  ничего
общего.
   - И ты поверила? Напрасно! Но теперь ты должна мне верить, Алин.
   Внезапно она улыбнулась ему, и впервые в  жизни  граф  был  так  ослеплен
женской улыбкой.
   - Я верю, - сказала она и поцеловала  его  нежно,  словно  говоря  "люблю
тебя", но тотчас же испортила впечатление, добавив:
   - Тебе повезло, что я обещала отцу заставить тебя полюбить меня.
   - Почему?
   - Потому что я привыкла быстро достигать успеха - иначе тебе пришлось  бы
всю ночь убеждать меня.
   Василий не знал, серьезно она говорит или нет, поэтому фыркнул и сказал:
   - Поскольку сегодня вечер признаний, скажи, когда ты собиралась  сообщить
мне о ребенке? Она судорожно вздохнула:
   - Черт возьми, Василий, ты не мог догадаться так скоро!
   Он рассмеялся:
   - Я так и знал, что когда ты впервые  обратишься  ко  мне  по  имени,  то
непременно с упреком!
   Алин пропустила его слова мимо ушей и спросила:
   - Так когда ты догадался?
   - Только что. - И он улыбнулся довольный, что  она  косвенно  подтвердила
эту догадку. - Ты знаешь, как я  обожаю  твои  груди,  Алин,  и  неужели  ты
думаешь, что я не заметил бы хоть малейшего изменения в них?
   Тут же последовал новый выпад:
   - Не воображай, что теперь ты сможешь игнорировать меня, потому что  твой
наследник уже зачат.
   Василий вздрогнул:
   - Вольно ж тебе помнить такие глупости!
   - Я помню все, что когда-либо...
   - Но ты не должна попрекать меня, потому что тогда я был просто в панике.
Ей-Богу я считал, что брак не для меня.
   - А теперь?
   - А теперь я думаю, что не смог бы обойтись без тебя, любовь моя. Сказать
по правде, мне было бы легче перестать дышать.
   Она улыбнулась и обняла его и, чувствуя желание  поддразнить  счастливого
мужа, заметила:
   - Между прочим, в Англии у меня остался жених.
   - Кто остался?!
   - Довольно упитанный виконт, который был готов взять меня с ребенком  или
без, лишь бы добраться до моих лошадей. А ты уверен, что не женился  на  мне
по той же самой причине?
   - Само собой, - ответил он. - Но как ты смела даже в мыслях отдать  моего
сына другому мужчине?
   - Твоей дочери был нужен отец.
   - У моего сына он уже есть.
   - Но ты слишком долго меня искал.
   - А ты останавливалась совсем не там, где я мог разузнать о тебе, и я  то
и дело терял твой след, Алин снова уткнулась лицом в плечо Василию:
   - Значит, я делала именно это? Он подозрительно покосился на нее:
   - Ты смеешься, Александра? Она больше не могла сдерживаться:
   - Как приятно снова ссориться с тобой!
   - Ты маленькая ведьмочка, - усмехнулся Василий, -  и  я  запомню,  что  в
будущем мне не следует быть таким доверчивым.
   - О нет, мне нравится, когда ты  доверчивый.  И  еще  мне  нравится  твоя
небольшая склонность к ревности. И я люблю,  когда  ты  нагой  и  лежишь  на
спине, а я тем временем...
   - Господи, Алин, придется снова уложить на спину тебя.
   - Так чего же ты ждешь?
   - А как насчет того, чтобы сказать "пожалуйста"?
   - Ты опять напираешь на меня, Петровский.
   - Нет, - ответил он, снова опускаясь на нее и входя в ее лоно...
   Потом он улыбнулся:
   - Ну вот, теперь это верно.
   Ее смех слился  с  его  смехом,  и  тела  их  вновь  соединились,  верные
помолвке, которой никогда не было.



   Джоанна ЛИНДСЕЙ
   УЗНИК МОЕГО ЖЕЛАНИЯ



   ONLINE БИБЛИОТЕКА  http://www.bestlibrary.ru


Анонс

   Действие увлекательного исторического романа  Дж.  Линдсей  происходит  в
средневековой Англии. Мрачные замки и темницы. Прекрасная  леди  Ровена  под
давлением брата-злодея насильно выдана замуж за  старика  лорда.  Но  старый
лорд умирает.., не дойдя до постели новобрачной. Молодая  вдова-девственница
вынуждена соблазнить незнакомца, случайно оказавшегося в ее  замке.  Кто  он
такой?.. Об этом читатели узнают, прочитав книгу до конца.
   Захватывающий сюжет с изрядной долей эротики и с хэппи-энд.

Глава 1

Англия, 1152 год

   Леди была небольшого роста  и  хрупкого  сложения,  и  на  фоне  высокого
рыцаря, стоящего перед ней, ее хрупкость выделялась еще больше. Ее белокурая
головка не доставала даже до его широких плеч. Когда он ударил ее ладонью по
щеке, тело женщины дернулось. Удар подобной силы мог бы свалить  леди,  если
бы ее не держали за руки два оруженосца. Рыцарь ударил  женщину  еще  и  еще
раз.
   Ровена Беллейм смотрела на все это  из  другого  угла  той  же  маленькой
комнаты. Ее также крепко держали два воина, те самые, что притащили ее сюда,
чтобы она увидела жестокость своего сводного брата. Она  закусила  до  крови
губы, чтобы не закричать. Неподвластные ей слезы текли по мертвенно  бледным
щекам. Но она не боялась за себя. Пока брат в своем уме, он  не  украсит  ее
синяками, которые не заживут до свадьбы, даже если она и не будет  выполнять
его требования.
   Однако по отношению к мачехе Гилберт д'Эмбрей не был ничем  связан.  Леди
Беллейм - теперь она была Анной д'Эмбрей, ставшею вдовой после  смерти  отца
Гилберта - не имела для него  особой  ценности,  единственное  -  она  могла
повлиять на п