ом  бархатном
сюртуке и Селена Эддингтон. Наклонившись к ней, он  что-то  говорил,  а  она
весело смеялась.
   У Реджи потемнело в глазах.
   - Я, кажется, опять вам помешала?
   Они резко обернулись. Кроме них, в комнате никого не было.
   - Тебе не нужно было спускаться, любовь моя, - улыбнулся Николас. - Я как
раз собирался принести тебе пирожных.
   - Не сомневаюсь, - бесстрастно сказала она, не сводя  глаз  с  Селены.  -
Мадам, соблаговолите упаковать ваши чемоданы и покинуть мой дом.
   Самодовольная улыбка мгновенно слетела с лица Селены.
   - Вы не имеете права. Меня пригласила леди Мириам.
   - Хозяйка здесь я, а не леди Мириам. И имею право делать то,  что  считаю
нужным.
   Николас догнал ее в коридоре и схватил за руку:
   - Черт возьми, в чем дело?
   - Не прикасайся ко мне!
   - Идем сюда. - Николас втолкнул ее в библиотеку и запер дверь. - Ты с ума
сошла?
   - Да, наверное. Иначе  бы  не  поверила,  что  ты  изменился!  -  яростно
выкрикнула она.
   - О чем ты?
   - Еще не успела остыть постель, а  ты  уже  отправился  на  поиски  новых
развлечений! Пожалуйста, забавляйтесь с кем угодно,  сэр,  но  не  пытайтесь
больше играть моими чувствами!
   - Неужели я мог  бы  захотеть  другую  женщину  после  ночи  с  тобой?  -
удивленно спросил он. - Она случайно оказалась в  буфетной,  когда  я  зашел
взять тебе пирожных. Я хотел,  чтобы  сегодня  утром  ты  не  покидала  нашу
комнату и не спускалась к завтраку.
   - В доме полно слуг, милорд. Они могли бы принести завтрак в мою комнату,
- холодно заметила она.
   - Они с ног сбились, ухаживая за нашими гостями. У меня тоже не  было  на
это времени, ведь ты обещала скоро вернуться.
   - Не верю.
   - Но это же смешно, Регина. У тебя нет  причин  для  ревности.  И  ты  не
можешь выгнать из дому Селену. Я ей так и сказал.
   - Да как ты посмел!
   - Если  бы  ты  знала,  как  глупо  выглядишь...  Взглянув  ей  в  глаза,
сверкающие яростным огнем, он умолк.
   - Глупо? Да, я - слепая дура! А вы, сэр, - подлец, негодяй,  ублюдок.  Вы
не хотите, чтобы ваша подруга уезжала?  Пусть  остается,  но  я  сегодня  же
покину этот дом. И если вы попытаетесь меня остановить, я.., я вас убью!
   Его лицо потемнело от гнева, но Реджи, поглощенная  тем,  что  наконец-то
высказала все накопившееся у нее за эти месяцы, не заметила, как он взбешен.
Когда он молча повернулся к выходу, она загородила дверь:
   - Не смейте уходить, пока я с вами разговариваю!
   - А что тут можно добавить, мадам? Вы же  сказали  все  без  утайки.  Мне
нечего возразить. Реджи опешила. Ни лжи, ни оправданий?
   - Вы.., вы признаетесь, что все еще хотите ее?
   - Кого? Я говорю о своем ублюдстве. Если помнишь, я тебя предупреждал.  Я
не хотел, чтобы ты выходила за меня замуж.
   - Но ты мог бы измениться.
   - Как я могу изменить обстоятельства моего рождения?
   - Рождения? - нахмурилась она. - Что с тобой, Николас? Я говорю  о  твоем
поведении. Ты - ублюдок.
   Последовала напряженная тишина, затем он спросил:
   - Неужели Мириам ничего тебе не сказала? Не открыла мою тайну?
   - О чем ты говоришь? - вспылила Реджи. -  Да,  Мириам  рассказала  мне  о
твоем рождении. И сделала это с превеликим удовольствием. Но какое это имеет
отношение к нашему разговору?  Если  хочешь  знать,  ты  должен  благодарить
судьбу, что она не твоя мать.
   Николас стоял как громом пораженный.
   - Значит.., тебя это не волнует?
   - Волнует? Не будь идиотом. Два моих  кузена  тоже  внебрачные  дети,  но
разве я меньше люблю их? Конечно, нет. Ты же не виноват. - Она перевела  дух
и гневно сказала:
   - У вас, сэр, и без того полно недостатков. Я вам жена лишь наполовину. И
я не буду стоять и глядеть, как вы возобновляете старые романы! Если  я  еще
увижу вас с этой женщиной, то воспользуюсь уроками Конни и разрежу вас обоих
на куски!
   Он засмеялся и никак не мог остановиться, что окончательно  вывело  Реджи
из себя. В этот момент в комнату вошла Элеонора:
   - Что здесь происходит, дорогие мои, война или семейный спор?
   - Семейный? - крикнула Реджи. - Он не  знает,  что  он  член  семьи!  Он,
наверное, думает, что еще холостяк, и соответствующим образом ведет себя.
   - Это не так, - серьезно возразил Николас.
   - Объясните ему, Элли! - воскликнула Реджи. - Он - муж или нет?
   И она бросилась вон из комнаты, с  грохотом  захлопнув  за  собой  дверь.
Неожиданно она вспомнила его слова и чуть не упала с лестницы. Я  не  хотел,
чтобы ты выходила замуж за ублюдка.
   Реджи ошарашенно уставилась в пространство. Неужели это  и  есть  причина
его безобразного поведения? Почему она не подумала  об  этом  раньше,  когда
Мириам как бы мимоходом упомянула о рождении Николаса? Неужели он думал, что
она станет его презирать?
   Ну и  глупец!  Реджи  опустилась  на  ступеньки  и  начала  хохотать  как
сумасшедшая.

Глава 40

   Вечером стол накрыли на террасе, поскольку  гости  играли  на  лужайке  в
крокет. Реджи вынесла Томаса на теплое  закатное  солнце.  Лежа  на  одеяле,
малыш поворачивал головку, ловя незнакомые звуки. Каждому из гостей хотелось
посмотреть на  маленького  лорда  Монтьета,  и  Томас  вскоре  стал  центром
внимания.
   Лишь несколько человек собирались провести еще  одну  ночь  в  Сильверли.
Многие уехали еще утром, в их числе и леди Эддингтон.  По  просьбе  Николаса
или по собственному разумению - этого Реджи не знала.
   Памела Ритчи тоже подошла взглянуть на Томаса. Несчастная  женщина,  если
она будет все время такой недовольной, у нее вскоре появятся морщинки у рта.
   Реджи спокойно наблюдала за игрой мужа и Анны Хенслоу. Они стояли  рядом,
дожидаясь своей очереди, и чему-то смеялись,  но  Реджи  это  уже  не  могло
испортить настроение. Николас при каждом удобном случае хитро подмигивал  ей
и улыбался, как будто намекал на им одним известный секрет.
   Он выглядел счастливым, и Реджи, зная причину, тоже была счастлива.
   Томас, уже достаточно пробывший на  открытом  воздухе,  вдруг  заерзал  с
удвоенной энергией - верный признак того, что он голоден.
   - Вечером здесь так хорошо, тихо, - сказала Элеонора. - Я буду скучать по
тебе и малышу.
   - Вы уезжаете, Элли? - удивилась Реджи.
   - Я больше тебе не нужна, девочка моя. - Обе знали, что Элеонора осталась
в Сильверли, чтобы помочь Реджи спасти брак. - Дикен  говорит,  что  Ребекка
без меня совсем заскучала и даже забыла про  свои  командирские  замашки.  И
Дикен тоже соскучился. Честно  говоря,  мой  отъезд  из  Корнуолла  дал  мне
возможность многое понять.
   - Вы и Дикен?.. - радостно воскликнула Реджи.
   Элеонора улыбнулась:
   - Последние четыре года он уже тысячу раз делал мне предложение.  Теперь,
кажется, пора отнестись к этому серьезнее.
   - Ах, замечательно! Вы хотите, чтобы помолвку устроили мы с Николасом или
Ребекка?
   - Боюсь, Ребекка будет настаивать,  -  засмеялась  Элеонора.  -  Она  уже
несколько лет уговаривает  меня  выйти  за  Дикена.  -  Томас  подал  голос,
привлекая к себе внимание. - Хочешь, я отнесу его наверх, дорогая?
   - Нет, у вас же не получится накормить его без меня, - лукаво  улыбнулась
Реджи.
   - Тогда иди и возвращайся поскорее. Ники весь день с тебя глаз не сводит.
Если ты задержишься, он побежит тебя искать.
   - Искать ее не обязательно, я прекрасно знаю, где она,  -  весело  сказал
Николас, беря сына на руки. - Этот мошенник уже проголодался? О,  да  он  же
мокрый! - Николас быстро протянул его Реджи, и обе женщины засмеялись. Реджи
обернула малыша чистой пеленкой:
   - С детьми такое случается, и довольно часто. Теперь дай его мне.
   - Нет, я сам понесу, - сказал Николас и шепнул ей на ухо:
   - Может, когда закончишь, у нас будет время уединиться?
   - Какая трогательная картина! - раздался  голос  Мириам.  -  Отец  нянчит
внебрачного  отпрыска.  Вы,  Эдены,  прекрасные  отцы,  но,   к   сожалению,
никудышные мужья.
   Николас резко повернулся:
   - Вам не удастся оскорбить меня, мадам. Должно быть, вы  злитесь  на  то,
что ваш план не удался.
   - Не понимаю, что ты имеешь в виду; - надменно ответила она.
   - Не понимаете? Тогда разрешите поблагодарить вас. Если бы  не  тщательно
составленный вами список  гостей,  трещина  в  наших  с  Региной  отношениях
продолжала бы  увеличиваться.  А  теперь  мне  остается  лишь  выразить  вам
чистосердечную  признательность  за  воссоединение  нашей  семьи,   любезная
матушка.
   Лицо Мириам исказила злоба, которую она не сумела скрыть.
   - Мне до смерти надоело слушать, как ты называешь  меня  "матушкой".  Да,
кстати,  Николас,  ты  даже   не   подозреваешь,   насколько   этот   список
замечательный! - засмеялась она. - У меня для тебя  сюрприз.  Здесь  и  твоя
настоящая мать. Разве это не чудесно? Предлагаю тебе расспросить  каждую  из
приглашенных дам, не она ли та  сучка,  которая  тебя  родила?  Будет  очень
забавно!
   Николас стоял как оглушенный, даже не пытаясь  остановить  Мириам.  Реджи
забрала у него Томаса, но он этого не заметил.
   - О, Николас, не расстраивайся, - нежно прошептала Реджи, -  Она  сказала
это со злости.
   - А если нет? Вдруг она сказала правду?  Реджи  беспомощно  обернулась  к
Элеоноре. Та стояла бледная как полотно. Реджи все поняла, но не  собиралась
отступать.
   - Скажите ему.
   - Регина! - умоляюще прошептала Элеонора.
   - Разве вы не видите? Нельзя ждать. -  Реджи  прижала  к  себе  малыша  и
замолчала.
   Николас с болью и недоумением переводил взгляд с жены на Элеонору.
   - О, Ники, - умоляюще начала Элеонора. - Мириам, конечно, была вне  себя,
но.., но она сказала правду.
   - Нет! - вырвалось у него. - Не ты. Ты бы сказала, если...
   - Я не могла сказать, - заплакала Элеонора. - Я дала  Мириам  слово,  что
отказываюсь от тебя, а она, в свою очередь, пообещала,  что  воспитает  тебя
как своего собственного сына.
   - И ты думаешь, у нее получилось? - с  горечью  спросил  Николас.  -  Она
никогда не была  мне  матерью,  Элли,  даже  когда  я  был  ребенком.  А  ты
находилась рядом. Ты это знала.
   - Да, я находилась рядом, утешала  тебя,  пыталась  смягчить  твое  горе,
беспокоилась за тебя. Твой отец не  хотел,  чтобы  тебя  считали  внебрачным
ребенком, Ники, и я тоже. Мириам держала свое слово, а я держала свое.
   - Она рассказала моей жене.  Одному  Богу  известно,  через  какой  ад  я
прошел, - яростно прошипел он.
   - Она знала, что Регина сохранит тайну. Так и вышло.
   - Она все время грозила мне разоблачением.
   - Только на словах, Ники.
   - Но я жил в постоянном  страхе,  который  управлял  моей  жизнью,  моими
поступками. И даже в случае разоблачения мне было бы легче, знай я, кто  моя
настоящая мать. Я всегда тянулся к тебе всем  сердцем,  разве  ты  этого  не
замечала? Почему же ты ничего не сказала?
   Ответ на этот вопрос был для него важнее позорной тайны его рождения. Оба
это понимали.
   - Прости, Ники, - всхлипнула Элеонора и бросилась к дому.
   Реджи положила руку на плечо Николаса:
   - Она боялась сказать, думала, ты ее возненавидишь. Иди к  ней,  выслушай
ее, как это сделала я. Пойми, ей тоже не легко жилось все эти годы.
   - Ты все знала? - потрясение спросил он.
   - С тех пор, как родила Томаса. Элеонора была со мной, она хотела,  чтобы
я знала, почему тебя нет рядом. Николас, я не  могла  поверить,  что  ты  не
хотел жениться только по этой причине. - Она  улыбнулась.  -  Прости,  я  не
знала, что это для тебя значило.
   - Теперь это не важно, - сказал он.
   - Тогда не осуждай ее, Николас, и выслушай. Прошу тебя.  -  Он  продолжал
стоять, глядя в сторону дома, и она добавила:
   - Не всякая Женщина решится признать внебрачного  ребенка.  Вспомни,  как
это повлияло на тебя самого. Ты ведь и жениться не хотел, чтобы пятно твоего
позора не легло на жену. А разве матери легче? И не забывай, Элеонора  тогда
была очень молода и неопытна.
   - Но тебя же не испугало бы всеобщее презрение? Она пожала плечами:
   - Не испугало бы, потому что в семье  Мэлори  внебрачные  дети  -  скорее
правило, чем исключение. Иди, Николас. Поговори с ней, и ты поймешь, что она
все та же женщина, которая всегда  была  твоим  лучшим  другом.  Она  всегда
оставалась твоей матерью и утешала тебя. Пришла твоя очередь ее утешить.
   Он нежно коснулся ее щеки. Томас зашевелился у нее на  руках,  и  Николас
весело приказал:
   - Ступайте кормить моего сына, мадам. Она, улыбаясь, глядела  ему  вслед.
На лужайке  она  заметила  Мириам,  которая  тут  же  отвернулась,  и  Реджи
сокрушенно покачала головой. Неужели графиня никогда не изменится?
   Поцеловав Томаса в лоб, Реджи медленно пошла к дому:
   - Не бойся, мой ангел, тебя все будут любить, мы с тобой обойдемся и  без
ее любви, правда? Подрасти немного, и я расскажу тебе о твоих дедушках. Один
из них был пиратом, а другой...

Глава 41

   Дверь в спальню Элеоноры  была  закрыта,  но  Николас  услышал  горестные
всхлипывания и  тихо  вошел  в  комнату.  Элли  ничком  лежала  на  кровати,
уткнувшись  головой  в  подушку,  ее  плечи  сотрясались  от   рыданий.   Он
почувствовал боль в груди и, сев рядом с матерью, обнял ее:
   - Прости меня, Элли. Я не хотел тебя расстраивать, ты же знаешь.
   Она подняла голову. Золотисто-карие  глаза  блестели  от  слез.  Они  так
похожи на его собственные! Боже, как он раньше этого не заметил?
   - Ты не сердишься на меня, Ники?
   - На тебя? Ту, кто всегда меня утешал, единственную на  свете,  кто  меня
любил? - Он покачал головой. - Как я мечтал в детстве,  чтобы  ты  оказалась
моей матерью! Почему я раньше не догадался?
   - Ты не мог этого знать.
   - Мне следовало бы догадаться, когда ты не стала  приезжать  в  Сильверли
после смерти моего отца. Я всегда удивлялся, зачем ты вообще туда приезжала.
Вы с Мириам почти не разговаривали. Ты приезжала из-за отца?
   - Нет. Мы с твоим отцом были вместе лишь раз.  Я  приезжала  в  Сильверли
только из-за тебя. А твой отец удерживал нас с Мириам от  бесконечных  ссор,
чтобы я могла жить в доме и  заботиться  о  тебе.  После  его  смерти  я  не
приезжала в Сильверли потому, что ты уже вырос. Отправился тогда в плавание,
а когда вернулся, стал жить в Лондоне и бывал в Сильверли очень редко.
   - Я не мог жить здесь из-за Мириам, - горько сказал он. - Ты  же  видела,
какая она была всю неделю. И она всегда такая, Элли.
   - Ты должен ее понять, Ники. Она никогда не простит мне Чарльза, а ты для
нее - постоянное напоминание о неудавшемся браке.
   - Черт возьми, почему ты не вышла за него замуж?
   Она снисходительно улыбнулась. Так мать улыбается непонятливому ребенку.
   - Когда Чарльз сделал предложение Мириам, ему  исполнился  двадцать  один
год. Ей в ту пору было восемнадцать, а мне - всего четырнадцать. Меня он  не
замечал. Он сходил с ума по моей сестре, а я - по нему. Ты  ведь  знаешь,  в
четырнадцать лет мы все такие впечатлительные. А Чарльз был очень  красив  и
добр. В тот же год они с Мириам поженились.
   - К несчастью для всех нас, - тихо добавил Николас, но Элеонора  покачала
головой.
   - Она его любила, Ники, и в первые годы  они  были  очень  счастливы.  Он
всегда любил ее,  даже  когда  она  стала  несносной.  Но  Мириам  этого  не
понимала. Эдены становятся прекрасными мужьями, потому что любят только  раз
в жизни. Чарльз хотел ребенка, а у Мириам ничего не получалось. Из-за  этого
все и началось. Она  боялась  очередного  выкидыша  и  поэтому  отказывалась
выполнять супружеские обязанности. Мне кажется, этот  страх  и  настроил  ее
против Чарльза. Ее любовь не  выдержала  испытания,  хотя  он  продолжал  ее
любить.
   - Ты жила с ними?
   - Да. Ты был зачат на этой постели. - Элли опустила глаза, чувствуя  себя
виноватой, что предала сестру, даже после стольких лет.  -  Мне  исполнилось
семнадцать, и я очень любила  Чарльза.  В  тот  день  они  с  Мириам  сильно
повздорили, потому что она не пускала его в спальню,  к  вечеру  он  напился
и.., и это случилось, Ники. Я до сих пор не уверена,  что  он  отдавал  себе
отчет в своих действиях, зато я прекрасно  все  понимала.  После  мы  ужасно
раскаивались  и  поклялись,  что  Мириам  никогда  не  узнает.  Я  уехала  к
родителям, а Чарльз остался с женой.  -  Элли  вздохнула.  -  Она  могла  бы
преодолеть страх перед брачной постелью и вернуть былое счастье.  -  Но  тут
появился я?
   - Да. Узнав, что у меня будет  ребенок,  я  пришла  в  ужас.  Легкомыслие
дорого мне обошлось. Я даже хотела покончить с собой. Родителям я  не  могла
признаться и сходила с ума от тревоги.  Наконец,  отчаявшись,  я  поехала  в
Сильверли, чтобы рассказать обо всем Чарльзу. Он так обрадовался! Я даже  не
поверила. Я думала только о своем позоре, а он  думал  в  первую  очередь  о
тебе, и я поняла, что эгоистично избавляться от ребенка. Прости меня,  Ники,
но тогда это казалось мне единственно возможным решением. Я была так молода,
так напугана. Девушки из порядочных семей не могли иметь внебрачных детей.
   Николас прижал ее к себе:
   - Конечно, Элли, я понимаю.
   - Чарльз очень хотел ребенка. Он не посчитался бы со своим  браком,  лишь
бы у него был ты. Может, все сложилось бы по-другому, не будь у Мириам  трех
выкидышей. Чарльз сомневался, что она сможет подарить ему сына. А тут  -  я,
уже на третьем месяце беременности.
   - И вы рассказали Мириам, - докончил за нее Николас.
   - Известие ее потрясло. Она не поверила,  что  родная  сестра  могла  так
поступить,  и  возненавидела  меня.  Чарльза  она  тоже  не  простила.  Свою
ненависть она перенесла и на тебя, хотя ты был совершенно не повинен в наших
грехах. Мириам никогда не изменится,  Ники.  Она  страдала,  ведь  именно  я
подарила Чарльзу сына,  которого  он  так  хотел.  Она  понимала,  что  сама
вынудила мужа на этот шаг, но продолжала винить его  и  меня.  С  годами  ее
озлобление только усилилось. Поверь, Ники, раньше она такой не была.  Да,  я
виновата, что не остановила Чарльза в ту ночь.  Могла  это  сделать,  но  не
сделала.
   - Помилуй, Элли, ты ведь сказала, что она уже ненавидела его.
   - Но со временем она могла бы  снова  его  полюбить.  Мы  же  все-таки  -
сестры, а это что-нибудь да значит. Она почти забыла все  обиды,  когда  мне
пришло время рожать. Роды оказались трудными, и Мириам боялась за мою жизнь.
Я заставила ее поклясться, что она никогда не откажется от тебя публично.  Я
надеялась, что она полюбит тебя, хотя и сомневалась, что это  возможно.  Она
поклялась, но взамен потребовала, чтобы я не смела говорить тебе,  кто  твоя
мать. Видит Бог, как часто я хотела рассказать тебе обо всем, и  каждый  раз
меня останавливала  данная  клятва.  А  после  смерти  твоего  отца  Ребекка
попросила меня оставить все, как есть.
   - Она знала? Элеонора кивнула:
   - Наверное, я так и не решилась бы  рассказать  тебе,  если  бы  меня  не
уговорила Регина.
   - Моя жена - истинное сокровище, правда, мама?
   Он впервые назвал ее матерью, и Элеонора радостно улыбнулась.
   - Много же тебе понадобилось времени, чтобы это понять, - сказала она.
   - Нет, я всегда знал, что она чудо. Я вел себя как идиот. И разве я  могу
винить тебя, если сам поступил точно так же?  Я  боялся  позора  и  чуть  не
потерял мою Регину. Страх управлял мною так же, как и тобой.
   - Ты ведь постараешься загладить свою вину? - спросила Элеонора.
   - Клянусь. А ты, дорогая моя, возвращайся в Сильверли навсегда.
   - О нет, нет, Ники! Я и лорд Бэррет...
   - Черт возьми, ты хочешь сказать, что я потерял тебя, едва успев обрести?
- нахмурился он, хотя был страшно рад за  нее.  -  И  кто  такой,  разрешите
спросить, этот лорд Бэррет?
   - Ты его знаешь. Он  живет  неподалеку  от  Ребекки,  вы  уже  много  раз
встречались. Мы с Дикеном будем часто приезжать в  Сильверли,  здесь  растет
мой внук.
   Они долго смотрели друг на друга. Он был рад за нее, она - за  него,  оба
прошли трудный путь к этому счастью.

Глава 42

   Реджи проскользнула в спальню Николаса.  Справа  находилас