поблизости  держались  его  индейские  друзья.  Он
отправился бы с ними, если бы раньше не согласился довезти меня до Уэйко.
   - Почему он согласился на это, мисс Хортс? - с большим интересом  спросил
Флетчер. - Насколько я знаю Кейна, это на него не похоже.
   - Он не хотел соглашаться. Чего он только не делал, чтобы заставить  меня
отказаться от этой поездки! Но когда я оставила все попытки  уговорить  его,
он вдруг передумал. Мне казалось, дело в том, что он все равно  собирался  в
Техас. Чтобы он взял меня с собой, я  предложила  ему  все  свои  деньги.  Я
считала, что мы с  ним  сторговались.  Но  вчера  вечером,  когда  я  хотела
заплатить ему, он разозлился и сказал, что деньги здесь ни при чем. - Кортни
пожала плечами, а потом проговорила:
   - Он просил меня не пытаться понять его и причины этого поступка. Да,  он
прав. Я до сих пор не понимаю, что им движет.  Он  самый  ласковый  человек,
которого я когда-либо видела, но вместе с тем и самый  жестокий.  Любящий  и
заботливый, он вдруг становится чудовищем и хочет заставить меня  ненавидеть
его...
   - Любящий? Заботливый? Вот уж не думал, что услышу такое о Кейне.
   - Четыре года - большой срок, мистер Стратон. А вы разве не изменились за
это время?
   - Увы, нет. Старые псы не меняются.
   - Значит, вы по-прежнему хотите переделать Чандоса?
   - Нет, тут, пожалуй, я кое-чему научился и больше не  стану  перекраивать
его на свой лад. Конечно, Кейн - мой сын, но  он  самостоятельная  личность.
Но, черт возьми, вы, кажется, сказали "ласковый"?
   Щеки Кортни запылали. Ведь она почти призналась в близости с Чандосом:  в
какой же еще ситуации такой человек, как он, бывает ласков?
   - Я сказала, что Чандос - самый ласковый из всех, кого я  видела,  мистер
Стратон, но такое случалось с ним очень редко.  Обычно  он  холоден,  резок,
крайне раздражителен, упрям и, пожалуй, опасен и беспощаден. К тому  же  еще
непредсказуем...
   - Хватит, я все понял, - усмехнувшись, перебил ее Флетчер. -  Значит,  он
не очень изменился. Но скажите, маленькая леди, если он  такой,  как  же  вы
влюбились в него? - тихо спросил он.
   Кортни хотела отрицать это, но не стала. Ведь ока призналась  Мэгги,  что
любит Чандоса, а та, уж наверное, рассказала об этом Стратону.
   - Уверяю вас, это произошло помимо моей воли, - сухо отозвалась Кортни. -
Но боюсь, что у вас, у  Мэгги  и  даже  у  Зуба  Пилы  сложилось  превратное
впечатление. Вы, кажется, полагаете, что Чандос вернется  сюда  из-за  меня.
Этого не произойдет. Я сказала, что он был любящим, но не утверждала, что он
любит меня. Если он когда-нибудь  и  вернется  сюда,  то  по  какой-то  иной
причине.
   - И все же, мисс Хортс, я бы хотел, чтобы вы немного погостили здесь.
   - Я и собиралась остаться в Уэйко, мистер Стратон.
   - Нет, здесь, на ранчо. Кортни покачала головой:
   - Разве Мэгги не говорила вам, что в Уэйко живет мой отец? Я  приехала  в
Техас, чтобы найти его.
   - Да, я знаю. Эдвард Хортс. Но не факт, что вы захотите с  ним  жить.  Он
только что женился. Вы уверены, что вам понравится жить в его новой семье?
   Кортни предпочла бы не слышать этого вопроса.
   - Пока я ничего не могу сказать, мне надо встретиться с отцом. Но в любом
случае здесь я не останусь.
   - Не понимаю почему. Ведь мы  с  вами  теперь  не  совсем  чужие.  И  нас
объединяет то, мисс Хортс, что мы оба любим Кейна.

Глава 41

   - Теперь это красивый большой  город,  -  говорил  Зуб  Пилы,  когда  они
проезжали в экипаже по главной улице Уэйко. - До войны  он  был  меньше,  но
потом в поисках новой жизни  сюда  переехало  много  южан.  Погонщики  скота
останавливаются здесь по пути на Север, и городок становится еще оживленнее.
   - Но это ведь не ковбойский городок? - со страхом спросила Кортни.
   - Как в Канзасе? Нет, мэм. -  хмыкнул  он,  -  ковбои  здесь  ведут  себя
смирно. Они буянят, только приезжая с индейских земель.
   Кортни  улыбнулась.  Конечно,  Техас  не  Канзас.  Она   вспомнила,   как
радовалась, попав в город после более чем двухсот миль пути по  незаселенным
землям: наконец горячая ванна, нормальная еда, кровать! Теперь она  понимала
ковбоев, которые, дорвавшись до цивилизации, кутили напропалую,  но  все  же
надеялась, что в Уэйко этого не будет.
   Многие мужчины носили револьверы, но  здесь,  на  главной  улице.  Кортни
заметила лишь немногих с явно бандитской внешностью.
   В Уэйко в отличие от Рокли был городской Шериф, который  присматривал  за
порядком. К тому же вооружены были далеко не  все  мужчины.  Кортни  увидела
красиво одетых леди и джентльменов, мексиканцев, двух индейцев и даже одного
китайца. Что и говорить, Уэйко казался большим городом.
   - А вот и дом вашего отца. - Зуб Пилы показал вперед. - Там и его рабочий
кабинет.
   Этот дом, не имевший  ничего  общего  с  чикагским,  производил  приятное
впечатление: двухэтажный, чистый и ухоженный. Вокруг него  и  вдоль  забора,
окружавшего маленький дворик, тянулись недавно посаженные цветочные бордюры.
Увидев кресла и скамейку-качели на  крытой  веранде,  Кортни  подумала,  как
приятно сидеть здесь теплыми вечерами.
   - Что у него за жена, Зуб Пилы? - взволнованно спросила Кортни.
   Когда они остановились перед домом, он ответил:
   -  Мисс  Элла?  Довольно  приятная  дама,  это  вам  каждый  скажет.  Она
учительствует в школе, Приехала сюда после войны  с  братом,  потерявшим  на
войне руку. Брат юрист, и мисс Элла поначалу помогала ему в работе. А  потом
наша старая учительница вернулась на Восток, и с тех пор мисс Элла  работает
в школе.
   Кортни охватило возбуждение. Боже, еще одна мачеха! Опять ей  придется  к
кому-то приспосабливаться! Сара была ужасна, но на  этот  раз  отец  женился
скорее всего по доброй воле, а это совсем другое дело.  Наверное,  он  любит
Эллу.
   - Ну, мэм?
   - Простите, - сказала Кортни, опершись на руку Зуба  Пилы  и  вылезая  из
экипажа. - Кажется, я немного волнуюсь. Я так давно не видела отца!  За  эти
четыре года я здорово изменилась. Как я  выгляжу,  ничего?  -  спросила  она
дрожащим голосом.
   - Вы выглядите так, что хоть сейчас под венец, даже с точки зрения такого
закоренелого холостяка, как я.
   - Так, значит, ничего? - улыбнулась Кортни. Зуб  Пилы  только  хмыкнул  в
ответ. Выгружая саквояж Кортни, он  кивнул  на  ее  лошадей,  привязанных  к
фургону сзади.
   - Я отведу ваших лошадей во двор, - сказал он. - Я  знаю,  что  ваш  отец
держит там двуколку. Кортни чмокнула его в щеку:
   - Спасибо, что привезли меня в город. Скоро ли мы увидимся?
   - Вполне вероятно, - сказал он с усмешкой. - Думаю, Флетчер  поручит  мне
или кому-нибудь еще ежедневно приезжать в город проведывать вас.
   - Чтобы знать, не появился ли Чандос?
   - Ага. А может, он пошлет кого-нибудь следить за домом вашего отца. Такое
возможно. Кортни сокрушенно покачала головой:
   - Это будут пустые хлопоты. Хотелось бы мне, чтобы он понял это.
   - Он понял только то, что у него появился еще один шанс вернуть сына.  Он
надеется, что теперь Кейн сам захочет остаться здесь -  из-за  вас.  Флетчер
все бы отдал, лишь бы Кейн жил поближе к дому - не обязательно на ранчо,  но
где-нибудь неподалеку, так, чтобы он мог хоть изредка видеться с ним. Ни  за
что не подумаешь, глядя на них, но Флетчер и впрямь любит этого мальчика.
   - Чандос спросил меня как-то, смогла бы я жить так, как он,  -  всегда  в
пути, не задерживаясь на одном месте больше чем на несколько дней. Не думаю,
что он когда-нибудь осядет, Зуб Пилы.
   - А почему он спросил? Впрочем, можете не отвечать.
   Кортни покраснела:
   - Я спросила, женится ли он на мне. Он сказал нет.
   Зуб Пилы удивился не столько вопросу Кортни, сколько ответу Кейна.
   - То есть он дал вам от ворот поворот?
   - Нет. Он просто хотел знать, могу ли я жить, как он.
   - Значит, вы дали ему от ворот поворот?
   - Нет. Я сказала ему, что при такой жизни не  стоит  заводить  семью.  Он
согласился, на этом разговор и закончился.
   - А вы могли бы жить, как он? - полюбопытствовал  Зуб  Пилы.  Она  пожала
плечами:
   - Не знаю. Я привыкла считать, что дом, надежность и безопасность превыше
всего, но за последние годы поняла, что все в доме зависит только от  людей,
которые в нем живут.
   Кортни совсем мало знала этого человека, но все же добавила:
   - С Чандосом мне всегда было надежно и спокойно, даже в центре  Индейской
Территории. Но я хотела бы когда-нибудь  завести  детей,  а  дети  не  могут
кочевать с места на место. Так что я даже и не  знаю,  -  закончила  она  со
вздохом.
   - Мужчины, случается, меняют взгляды на то,  что  кажется  им  главным  в
жизни, - заметил Зуб Пилы.
   "Некоторые - может быть, - подумала Кортни, - но только не Чандос".
   Решительным шагом - именно так поступил бы  Чандос  -  Кортни  подошла  к
двери и  громко  постучала.  Дверь  открылась  почти  мгновенно.  На  Кортни
вопросительно смотрела высокая худая женщина.
   - Элла?
   - О нет, - женщина усмехнулась. - Я  миссис  Мэннинг,  домоправительница.
Если вам нужна миссис Хортс, то в это время дня вы найдете ее в школе.
   - Нет, вообще-то мне нужен Эдвард Хортс.
   - Входите, но вам придется подождать. Он уехал к больному.
   Миссис Мэннинг провела Кортни в приемную. Кортни не хотела объяснять этой
женщине, кто она такая, и ей нужно было время  на  то,  чтобы  хоть  немного
успокоиться перед встречей с отцом. К счастью, комната  оказалась  пуста,  и
Кортни села на стул, ожидая возвращения Эдварда.
   Это были самые долгие двадцать минут в ее жизни.  Она  ерзала  на  стуле,
поминутно оправляла свое зеленое платье  и  приглаживала  волосы,  вставала,
мерила шагами комнату, потом снова садилась.
   Наконец она услышала, как отворилась входная дверь и отец  направился  по
коридору в свой кабинет.
   Кортни потеряла дар речи. Она хотела окликнуть отца, но не  могла  издать
ни звука.
   Мгновение спустя он снова  появился  в  дверях  своего  кабинета.  Кортни
поднялась и безмолвно уставилась на него. К горлу подкатил комок.
   Он не сразу узнал ее. Что-то мешало говорить и  ему,  а  потому  он  тоже
молча смотрел на нее. Наконец он увидел ее глаза, огромные и умоляющие.
   - Боже мой... Кортни?
   - Папа! - крикнула она.
   Он бросился к ней, и Кортни упала  в  его  объятия,  испытав  невероятную
радость. Отец обнимал ее! Боже, сколько же раз она об этом мечтала!
   Отстранив Кортни, Эдвард посмотрел на нее и нежно вытер пальцами слезы на
ее щеках. Его лицо тоже было мокрым от слез, и только тут Кортни поняла, что
отец любит ее и любил всегда. Зря она сомневалась в этом!
   - Кортни? - прошептал он. - Не может быть! Я думал, что ты погибла.
   - Знаю, папа.
   - Тебя не взяли! Я видел, как уходили индейцы: они увели с  собой  только
фермера.
   - Я была в сарае!
   - Но я искал тебя в сарае! Я звал тебя, кричал, пока не сорвал голос.
   - Ты не заглянул в ящик для продуктов.
   - Конечно, нет. Он показался мне не таким большим, чтобы в нем можно было
спрятаться... О Боже, как?
   - Мистер Брауэр вырыл под ним яму. Когда напали индейцы, он был в сарае и
велел нам лезть в этот ящик. Мы с Сарой потеряли сознание. Наверное, поэтому
мы и не слышали тебя.
   Смысл ее слов наконец дошел до сознания Эдварда.
   - Сара тоже жива?
   Кортни кивнула:
   - И опять замужем. Все думали, что тебя взяли в плен индейцы, и никто  не
сомневался в твоей смерти. Но я никогда не теряла надежды, - никогда!
   Кортни вкратце рассказала, как жила эти четыре года, и о том, как увидела
в газете фотографию.
   - Сара сочла меня ненормальной, но скорее всего  ей  просто  не  хотелось
верить, что там, на фотографии, действительно ты. Брак  с  Гарри  ее  вполне
устраивает.
   - У меня тоже новая семья, Кортни.
   - Знаю. Прошлую ночь я провела на ранчо "Бар М"  с  Маргарет  Роули.  Она
рассказала мне про Эллу.
   Положив руки на плечи дочери, Эдвард Хортс глянул в окно.
   - Боже, у меня две жены! Что же делать?
   - А у Сары два мужа, - усмехнулась Кортни, - но уверена, она примирится с
этим.
   - Надеюсь.
   - Папа, - спросила Кортни, - почему ты ушел тогда  с  фермы?  Ты  же  был
ранен, так почему не остался там и не дождался помощи?
   - Я был сам не свой, дочка. Я же думал, что ты погибла в горящем доме,  и
рвался как можно скорее уйти от этого жуткого места.  Теперь-то  я  понимаю,
что мне не следовало так поступать, но в тот момент  я  утратил  способность
рассуждать. Я даже не взял с собой лошадь, кое-как добрел до  реки  и  упал.
Меня нашла семья священника. Мы уже порядком проехали Индейскую  Территорию,
когда я начал приходить в себя и понял, что они взяли меня с собой в Техас.
   - Так вот как ты попал в Уэйко?
   - Да. Я пытался забыть прошлое, начал новую жизнь. Здесь хорошие люди.  -
Помолчав, он спросил:
   - А как ты оказалась на ранчо "Бар М"?
   - Туда меня привез Чандос.
   - Чандос? Что за странное имя?
   - Это имя дала ему сестра. Он сын Флетчера  Стратона,  вернее  -  блудный
сын. О Чандосе трудно что-либо сказать, папа.
   - А как ты попала сюда из Канзаса?
   - Меня привез Чандос.
   - Один? Кортни кивнула.
   - Вы ехали с ним вдвоем?
   Нормы   поведения,   которые   заставили   его    жениться    на    своей
домоправительнице,  снова  сработали.  Он   был   потрясен.   Кортни   вдруг
рассердилась:
   - Посмотри на меня, папа. Я уже не ребенок и могу сама  решать,  что  мне
делать. Да, я отправилась в путь вдвоем с мужчиной,  ибо  только  так  могла
попасть сюда. Как бы там ни было, - закончила она спокойнее, - я здесь.
   - Но с тобой.., ничего не случилось?
   - Чандос защищал меня. С ним я была в безопасности.
   - Я не.., не это имел в виду.
   - Ох, папа! - Кортни вздохнула.
   - Папа? - раздался удивленный голос. -  Эдвард,  я  думала,  что  у  тебя
только одна дочь.
   Кортни обрадовалась столь своевременному появлению Эллы. Она боялась, что
отец будет непримирим к Чандосу. Но она уже не то  кроткое  создание,  каким
была когда-то, и не станет ни в  чем  оправдываться.  И  все-таки  ссора  не
лучший способ наладить отношения с отцом после долгой разлуки.
   Поэтому, несмотря на тайную неприязнь к Элле. Кортни протянула ей руку.
   - Так вы Элла? - Кортни улыбнулась. - Да, у него действительно одна дочь,
это я - живая и здоровая, как видите. Впрочем,  он  сам  расскажет  вам  обо
всем. Я оставила сумку на веранде, и если миссис Мэннинг проводит меня в мою
комнату...
   Кортни хотела проскочить мимо удивленной  Эллы,  но  отец  остановил  ее,
решительно и строго сказав:
   - Мы продолжим наш разговор позже, Кортни.
   - Если это необходимо, - беспечно ответила она. - Но сначала я хотела  бы
устроиться. И потом, наверное, у Эллы не так много  времени...  Или  сегодня
занятия в школе уже кончились?
   - Нет, нет, мне придется вернуться туда.
   Выйдя из комнаты, Кортни привалилась спиной к двери и закрыла глаза.  Она
слышала слова отца и реплики Эллы, голос которой звучал очень мягко.
   Элла оказалась молодой и хорошенькой двадцатипятилетней женщиной.  Кортни
этого не ожидала. Светло-рыжая, зеленоглазая Элла совсем не походила на  тех
учительниц, которых знала Кортни.
   Отец, наверное, любит Эллу, грустно подумала Кортни. Она будет  лишней  в
их доме.
   Вздохнув, она пошла за своей сумкой.

Глава 42

   С помощью разных уловок, которых она сама  от  себя  не  ожидала,  Кортни
удалось на несколько дней отложить разговор о Чандосе. Она  отвлекала  отца,
расспрашивая его о жизни в Уэйко, о том, как он познакомился с Эллой. К тому
же большую часть дня отец был занят, как  и  прежде,  своими  пациентами,  и
Кортни встречалась с ним только в конце дня,  но  даже  и  тогда  его  часто
вызывали к больным.
   Познакомившись с Эллой поближе, Кортни нашла ее очень приятной  женщиной.
С Сарой она не имела ничего общего. Но так как Элла была  занята  работой  в
школе, Кортни почти целые дни проводила одна.
   Очень скоро она заскучала и стала подумывать о том, не взять ли  на  себя
обязанности миссис Мэннинг - все-таки работа по дому  была  ей  знакома.  Но
однажды утром миссис Мэннинг рассказала ей о себе, и Кортни поняла, как  эта
женщина дорожит своим местом. Конечно,  после  этого  Кортни  отказалась  от
своих планов. Однако безделье томило Кортни, ведь она столько лет работала и
не привыкла сидеть сложа руки.
   Несколько дней она  помогала  отцу  принимать  больных,  к  его  большому
удовольствию. Кортни всегда хотелось помогать  ему,  но  только  сейчас  она
поняла, как это тяжело. Она была слишком  чувствительна  и  принимала  чужую
боль близко  к  сердцу.  Однажды,  увидев  ребенка-калеку,  она  разразилась
слезами, и отец отстранил ее от работы.
   Через десять дней  Кортни  решила  уехать.  Она  чувствовала  себя  здесь
ненужной, и Флетчер Стратон оказался прав: в новой семье отца ей  жилось  не
слишком уютно. У Эдварда и Эллы и так не хватало времени друг для  друга,  а
теперь им приходилось уделять внимание Кортни.
   К тому же Кортни так скучала по Чандосу, так страдала от разлуки  с  ним,
что не могла притворяться веселой и беззаботной.
   Сказав отцу, что отправляется на несколько дней погостить к Мэгги, Кортни
решила попросить у Флетчера Стратона какую-нибудь работу. На  таком  большом
ранчо для нее наверняка найдется дело.
   Когда она сказала Флетчеру о своем желании, тот пришел в восторг.  Кортни
так и предполагала, ибо не проходило дня, чтобы он не присылал своих людей в
Уэйко следить за домом ее отца.
   Теперь предстояло, набравшись мужества, объявить отцу о том, что  она  не
вернется к нему. Он, конечно, расстроится, скажет, что ей незачем работать и
они только-только снова нашли друг друга. Но ведь их разделяют всего  четыре
мили, а значит, ничто не помешает им встречаться.
   Вот так она и скажет отцу, но утаит от  него  истинную  причину  отъезда,
состоявшую в том, что Кортни хотелось  жить  на  ранчо  поближе  к  Флетчеру
Стратону, который непреклонно верил в возвращение Чандоса. Ей так нужна была
сейчас эта надежда!
   В тот вечер обед с Флетчером  прошел  замечательно.  Он  очень  старался,
чтобы Кортни чувствовала себя как дома. Мэгги и Зуб Пилы обедали с  ними,  и
каждый высказывал свое предложение о том, чем могла бы  заняться  Кортни  на
ранчо.  Ей  предлагали  составить  каталоги  библиотеки  Флетчера,  украшать
большой дом и даже давать имена новорожденным  телятам.  Зуб  Пилы  едва  не
подавился от смеха, услышав, что Флетчер всегда дает имя каждому теленку.
   После обеда все предались воспоминаниям. Мэгги  рассказала,  как  Флетчер
нашел ее в Галвестоне. Он давно подыскивал себе домоправительницу и,  увидев
ее, сразу понял, что она то,  что  ему  нужно.  Но  она  ехала  к  сестре  в
Нью-Хэмпшир и не собиралась оставаться в Техасе.
   Флетчер поклялся, что  она  сможет  вести  домашнее  хозяйство  так,  как
захочет, и Мэгги согласилась, быстро смекнув, что у сестры такого не  будет.
Правда, Флетчеру пришлось пообещать Мэгги отдельный домик, точно такой,  как
остался у нее в Англии. И он сдержал слово: она получила тот самый  коттедж,
в котором когда-то жила, его доставили из Англии.
   Зуб Пилы рассказал о своем знакомстве с Флетчером.  Это  было  пятнадцать
лет назад, в прерии, ночью. Каждый из них подозревал, что другой индеец. Оба
услышали шум, но выяснить в эту темную ночь, кто расположился по  соседству,
было невозможно. Так они промучились до рассвета, терзаясь от страха, а  под
утро, увидев друг друга, расхохотались.
   Их рассказы развеселили Кортни, и она пошла спать в  хорошем  настроении,
забыв о печалях последних дней. Эти люди поддерживали ее, ибо были близки  к
Чандосу. Ну, может, и не так уж близки - он не слишком подпускал к себе.  Но
все они думали о нем, волновались за него, так же, как и Кортни. И никто  из
них никогда не скажет Кортни, что этот мужчина не для  нее,  как  непременно
сказал бы отец, узнав, что она влюблена в бандита.

***

   Легкий  ветерок,