ая  леди,
хоть и нетитулованная.
   Ничего не скажешь, сразу видно, что Аскоты не бедны, даже  сейчас,  после
всех передряг. Мелкопоместные дворяне. В их  роду  даже  был  один  граф.  В
обществе их принимали, невзирая на то что Джордж Ас-кот  зарабатывал  деньги
своим трудом. Теперь свет уже не смотрел свысока на подобные занятия, как  в
прежние дни. Альберт пытался последовать примеру Аскота...
   Винсенту удалось так легко уничтожить финансовую  репутацию  Аскота  лишь
потому, что того  не  было  в  стране,  когда  начались  нападки,  и  некому
оказалось положить конец  слухам  о  его  разорении.  Длительное  отсутствие
Аскота и вызвало панику среди кредиторов.
   Мисс Аскот явилась не одна. Ее сопровождали  две  немолодые  женщины  лет
шестидесяти, похожие друг на друга как две  капли  воды.  Винсент  удивленно
воззрился на гору одеял, внесенных кучером.
   - У нас есть постельное белье, - вежливо заметил он.
   Ларисса, еще не оправившаяся от смущения, стала пунцовой.
   - Это мой брат Томас. У него ужасная простуда.  Он  хотел  идти  сам,  но
болезнь отняла у него силы.
   Одеяла зашевелились. Сын Аскота болен? Почему ни в одном отчете  об  этом
не упомянуто?
   Винсента снова  кольнуло  что-то,  подозрительно  напоминающее  угрызения
совести, но только на мгновение. Он кивнул экономке, уведомленной о прибытии
гостей, та, в свою очередь, сделала знак кучеру следовать за  ней.  Служанки
тоже отправились наверх.
   Они ненадолго остались одни в широком холле. Винсент помедлил,  не  зная,
что делать дальше. Он не  привык  церемониться  с  женщинами.  Его  титул  и
богатство открывали перед ним все двери, и он почти не знал отказа.  Поэтому
никогда раньше не замышлял сознательного обольщения, скорее наоборот, немало
дам строили ему глазки, пытаясь заполучить богатого жениха, и все  как  одна
были почему-то убеждены, что путь к сердцу мужчины  лежит  через  желудок  и
любой холостяк должен умирать с голоду. Им просто в голову не приходило, что
человек его положения и состояния  вполне  способен  нанять  себе  лучшую  в
городе кухарку.
   Кстати, насчет еды...
   - Вы как раз к обеду, - пригласил он.
   - Нет, спасибо, лорд Эверетг, я не могу бесцеремонно вторгаться...
   - Куда именно?
   - В вашу семью.
   - У меня нет семьи. Я живу один.
   Простая констатация факта. Ни малейшего желания вызвать  ее  сострадание.
Однако Винсент не смог не заметить мимолетного сочувствия, промелькнувшего в
глазах девушки, но тут же исчезнувшего при мысли о том, что она находится во
враждебном лагере.
   Ее чувства вполне понятны. Она отнюдь  не  горит  благодарностью  за  его
помощь, скорее наоборот. Ее  сдержанность,  отчужденность  говорят  сами  за
себя. Она, несомненно, считает его своим недругом, хотя не совсем  понимает,
так ли это в действительности. Он выгнал ее из дома. Одно это может  вызвать
неприязнь, даже ненависть. Поэтому ее сострадание  так  удивительно.  Только
великодушная натура способна чувствовать пусть недолгую симпатию к  человеку
презираемому.
   Она под каким-то надуманным предлогом попыталась отказаться  от  обеда  с
ним, но другой возможности он ей  не  даст.  Лучшего  времени  познакомиться
поближе просто быть не может!
   Винсент взял Лариссу за руку,  повел  в  столовую,  усадил  и  немедленно
отошел, чтобы дать ей время освоиться. Он уже успел заметить ее  волнение  и
смущение или, скорее, нежелание смотреть ему в глаза. По его мнению, на  это
была лишь одна причина.
   Очевидно, несмотря на всю неприязнь, ее все же влекло к нему.
   Что же, вполне естественно. Женщин всех возрастов и сословий привлекала в
нем не только внешность, но и вызов, который он бросал всем  своим  видом  и
поведением. Они умирали от желания сокрушить его панцирь, разрушить  барьеры
и никак не могли осознать всей  тщетности  своих  усилий.  За  непробиваемой
скорлупой, к сожалению, зияла пустота.
   Что же касается Лариссы.., он воспользуется ее влечением  к  нему,  чтобы
преодолеть возникшую с самого начала неприязнь девушки. А потом  постарается
окончательно вскружить ей голову. Что ни говори,  а  в  войне  все  средства
хороши. И  если  понадобится,  он  пойдет  до  конца.  Будет  беспощадным  и
безжалостным. Хотя бы раз в жизни бесстрастность и бесчувственность сослужат
ему хорошую службу.
   Винсент уселся напротив и дал знак поджидавшим слугам подавать  обед.  Но
только после первого  блюда  девушка  заметила  его  откровенно  восхищенный
взгляд и снова зарделась. Ее очевидное смущение, впрочем, не  послужило  ему
препятствием.
   Винсенту не раз давали понять самыми  различными  способами  и  по  самым
различным поводам, что  у  него  безмерно  выразительные  глаза,  в  которых
отражаются переживаемые им чувства. Подобные признания немало забавляли его,
поскольку делались обычно в постели, в пылу страстных объятии,  а  он  редко
испытывал к женщине что-то кроме легкого интереса. По-видимому, все  дело  в
цвете  его  глаз.  Сверкающий  янтарь,  расплавленное   золото,   дьявольски
порочные, чувственные.., всеми этими  эпитетами  награждали  его  мимолетные
любовницы,  но  Винсент  только  отмахивался.  Глаза   как   глаза,   ничего
особенного, по его мнению, обычные светло-карие,  с  золотистыми  искорками,
таких миллионы. Правда, он прожил с ними двадцать девять лет и,  разумеется,
привык.
   Но если Ларисса воображала, что в них горит жаркое желание, хотя он всего
лишь восхищался ее красотой,  не  забывая  при  этом  насыщаться,  это  тоже
сослужит  ему  хорошую  службу.  Предпочтительнее  действовать  не   слишком
открыто. Обольщение - дело тонкое. Жаль только, если  она  окажется  слишком
недалекой, чтобы понять, как  умело  ее  соблазняют.  Правда,  и  бежать  ей
некуда. Она в его власти. Следует только умело убедить, что все  зависит  от
нее. Так он и сделает в подходящий момент. Разумеется,  сейчас  еще  слишком
рано: она пробыла в его доме меньше часа.
   И все же.., он не мог отвести от нее глаз, хотя и понимал, что  следовало
бы. Но не мог.
   Поразительно, как это Аскот до сих пор ухитрялся прятать от общества свою
прелестную дочь. Держать взаперти! В конце концов, они уже третий год  живут
в столице. К этому времени ее наверняка должны были заметить, тем более  что
по соседству жили немало титулованных особ. Однако она не  была  помолвлена,
не имела поклонников и никогда  не  становилась  предметом  злословия.  Этот
сезон должен был стать для нее первым.., если бы отец успел  домой  вовремя,
чтобы вывезти ее в свет.
   - Почему вы не выезжаете? - решился спросить он наконец. - О вас никто не
знает!
   - Вероятно, я не прилагала  к  этому  никаких  усилий,  -  слегка  пожала
плечами девушка.
   - Но в чем же причина?
   - Я не хотела перебираться в Лондон.  Выросла  в  Портсмуте  и  была  там
безмятежно счастлива. Поэтому и сердилась на отца за то, что оторвал меня от
привычной жизни. Весь первый год я вела себя как глупое избалованное дитя  и
делала все возможное, чтобы заставить отца пожалеть о переезде. Словом, была
эгоистичной и себялюбивой. Но потом мне стало стыдно, и весь следующий год я
старалась загладить свою вину перед отцом и сделать наш дом уютным и теплым.
Знакомиться с соседями просто времени не хватало... Господи, зачем я все это
вам выкладываю?
   Винсент расхохотался, сам удивляясь такой откровенности. Кроме того,  она
казалась такой невинной и  смущенной  собственной  болтовней.  Пожалуй,  это
самое забавное: он заставил ее забыть о строгих правилах этикета и ненадолго
стать простой и естественной.
   - Должно быть, вы слишком нервничаете, - подсказал он, все еще улыбаясь.
   - Вовсе нет, - запротестовала она, по-прежнему избегая  его  пристального
взгляда, который он и не думал отводить.
   - Ваше смущение вполне понятно. В конце концов,  мы  недостаточно  хорошо
знакомы.., пока.
   Утверждение  "хорошо  знакомы"  имело,  к  сожалению,  немало   тончайших
оттенков, и девушка, очевидно, не собиралась смириться ни с одним.
   - И вряд ли  познакомимся  ближе,  -  сухо  бросила  Ларисса  и,  немного
подумав, добавила:
   - Я знаю, почему мы здесь.
   - Знаете? - заинтересовался он.
   - Разумеется. Без этого мой отец вряд  ли  согласился  бы  встретиться  с
вами. Видимо, это единственный способ увидеться с ним  и  уладить  то  самое
таинственное недоразумение, которое вы так упорно отказываетесь разъяснить.
   Подчеркнутое напоминание о том,  что  он  не  совсем  с  ней  откровенен,
которое он, в свою очередь, старался не  замечать,  поскольку  не  собирался
обнаруживать свои истинные мотивы. Мщение  должно  застать  врага  врасплох.
Просто не мешает знать, какие в этот момент у него на  руках  козыри  в  той
игре, что он ведет с ней. Особенно потому, что девушка  с  каждым  днем  все
больше интересовала его.
   Когда  она  призналась,  что  не  знает,  куда  идти,  он,   естественно,
представил ее одиноко бредущей по улицам, без пенни в кармане, но,  судя  по
сережкам в ее ушах, она вовсе не так уж обездолена. И все же он хотел, чтобы
у нее не осталось иного выхода, кроме как провести несколько недель под  его
крышей. Не хватало еще, чтобы она догадалась продать драгоценности  и  найти
себе другое жилище! А ведь  так,  вполне  возможно,  и  случится,  едва  она
поймет, что он любыми путями старается затащить ее в постель.
   К  сожалению,  быстрая,  стремительная  атака   отличается   от   долгой,
утомительной, терпеливой осады как  небо  от  земли.  Ничего  не  поделаешь,
придется тщательно выбирать каждое  слово,  каждый  жест,  каждый  намек.  К
несчастью,  время  работает  против  него,  поскольку  Джордж  Аскот   может
вернуться в любую минуту. Пожалуй, разумнее всего будет убедить Лариссу, что
она в самом деле оказалась в безвыходном положении и полной нищете.  Поэтому
он предложил с сочувственным вздохом:
   - Если у вас остались дорогие украшения, предлагаю на время запереть их в
мой сейф. Слуги в этом доме достойны всяческого доверия, но я недавно  нанял
новых горничных, в честности которых пока не убежден.
   - Матушка в самом деле  оставила  мне  несколько  чудесных  вещиц.  Но  я
собиралась продать их только в самом  крайнем  случае.  Однако  у  нас  есть
картины, с которыми давно следовало бы расстаться. Я слишком долго медлила в
надежде, что отец вот-вот вернется. Завтра же обо всем позабочусь.
   - Вздор. Теперь вам совершенно ни к чему лишаться своего состояния. Здесь
вы совершенно спокойно можете дожидаться отца. Уверен, он  все  уладит,  как
только вернется.
   - Согласна, но я не желала бы стать  вашей  нахлебницей,  хотя  последние
деньги истратила на лекарства для Томаса. Но ему нужно еще столько всего...
   - Пока мы  беседуем,  вашу  мебель  грузят  в  фургоны  и  отправляют  на
хранение. Повторяю, нет никакой надобности продавать вещи.  На  этой  неделе
придет мой личный врач осматривать домочадцев, как всегда в это время  года,
так что не стесняйтесь воспользоваться его услугами и привести к  брату.  Но
как случилось, что у вас совсем не осталось сбережений? Неужели Джордж Аскот
настолько беспечен, что...
   - Разумеется, нет! - негодующе перебила она. -  Но  до  наших  кредиторов
откуда-то дошли совершенно беспочвенные слухи о том, что он не вернется. Все
вдруг потребовали уплаты по счетам и никак не хотели верить, что отец  скоро
будет дома. Пришлось отдать все деньги, лишь бы они  не  поднимали  шума.  А
потом Томас подхватил эту ужасную простуду. О, ему становилось  все  хуже  и
хуже, и мне уже стало казаться...
   Она осеклась, глотая слезы. И как ни странно, Винсент  с  трудом  подавил
порыв обнять ее и утешить. Господи, что за бредовая мысль.., для таких,  как
он!
   Он тут же выбросил эту мысль из головы. Кажется, он  уже  успел  немалого
добиться, разговорив девушку. И не стоит портить  достигнутое,  улаживая  ее
трудности, тем более что все они - его рук дело.
   - В довершение ваших горестей появился еще  и  я,  -  добавил  Винсент  с
убедительным вздохом. Ларисса согласно кивнула.  Опять  она  не  смотрит  на
него. Не важно. Он на правильном пути. Девушка  охотно  разоткровенничалась.
Очевидно, ее легко расшевелить,  особенно  если  знаешь,  за  какую  ниточку
дернуть. Он постарается изучить все до единой.
   - Я все-таки не понимаю, почему и каким образом вам  удалось  купить  наш
дом, когда он уже был продан нам, - заметила она.
   - О, это совсем просто, мисс Аскот. Я приобрел  купчую  у  ее  владельца.
Собственно говоря, этим я и занимаюсь: покупаю,  продаю,  вкладываю  деньги.
Главное - извлечь наибольшую прибыль. Если особняк выстроен  в  определенном
архитектурном стиле, представляет собой  настоящий  шедевр,  да  к  тому  же
имеется покупатель, я стараюсь приобрести его, при условии, что это  в  моих
средствах и возможностях.
   - Хотите сказать, что нашли покупателя на наш дом, поэтому и отняли его у
нас?
   - Моя дорогая девочка, у вашего отца была  возможность  уплатить  остаток
долга и приобрести дом в  свое  полное  владение.  Сделай  он  так,  никаких
неприятностей у вас не было бы.
   - Но в таком случае вы не получили бы никакой прибыли.
   - Верно, но иногда приходится рисковать. Таков уж смысл моего бизнеса.  Я
либо получаю огромные прибыли, либо едва возвращаю вложенные деньги.  Иногда
даже несу потери, но в основном весьма удачлив в своих предприятиях.
   - Это означает, что  вы  сколотили  немалое  состояние  своим  трудом,  -
предположила она.
   - Совершенно верно.
   - Значит,  вместе  с  титулом  вы  не  получили  большого  наследства?  -
допытывалась она, очевидно, желая смутить его или  поймать  на  лжи.  Но  по
молодости и наивности Ларисса просто была неискушенна в умении  сражаться  с
противником его же оружием. Все ее усилия только забавляли его.  Что  ж,  он
вполне может поведать ей некоторые  подробности  своей  жизни.  Может  быть,
тогда ему удастся заслужить ее участие  и  неподдельное  сочувствие.  Не  то
чтобы ему  очень  хотелось  раскрыть  перед  ней  душу.  Вовсе  нет.  Только
несколько самых необходимых деталей, которые наверняка смягчат ее сердце.
   - Мой титул перешел ко мне вместе с родовым имением в Линкольншире, где я
с тех пор  не  бывал,  поскольку  там  не  осталось  ничего,  кроме  тяжелых
воспоминаний. Остаток фамильного состояния, хоть и  небольшого,  перешел  по
завещанию к младшему, ныне покойному брату, -  без  всякого  пафоса  пояснил
Винсент, но девушка тут же нахмурилась. Слишком уж она  чувствительна..,  на
свою беду. И если это зависит от него, именно  жалостливый  характер  станет
причиной ее падения.
   - Простите, я не хотела совать нос в чужие дела,  -  смущенно  извинилась
Ларисса.
   - Разумеется, хотели. Такие вещи вполне в натуре человеческой.
   -  Поэтому  следует  сдерживать  любопытство,  пусть  и  естественное,  -
продолжала каяться она.
   - Перестаньте бичевать себя, Ларисса. Здесь от вас светской учтивости  не
потребуется.
   - Наоборот, вежливость всегда уместна, - запротестовала она.
   - Неужели вы действительно так считаете? - улыбнулся Винсент. - Заметьте,
я уже успел назвать вас  по  имени,  без  всяких  церемоний.  Предлагаю  вам
сделать то же самое. Не забывайте также, что  иногда  минутная  невежливость
вполне допустима, особенно в беседах с друзьями.
   На щеках девушки вновь расцвели красные розы. А вместе с ними вернулся  и
сдержанный тон.
   - Мы едва знакомы, кроме того, я проживу здесь недостаточно долго,  чтобы
подружиться с вами. Даю слово, что постараюсь быть совершенно незаметной все
это время. А теперь прошу извинить меня, лорд Эверетт,  я  должна  навестить
брата.
   Винсент уселся, поднял бокал вина и задумчиво повертел  в  руках,  прежде
чем осушить. Судя по послед ним словам, она по-прежнему собирается держаться
ним строго официально. Интересно, надолго ли хватит ее вежливости и сухости,
как только стройное обнаженное тело прижмется к нему в  постели,  оставалось
надеяться, что не слишком.

Глава 4

   Томаса уже уложили, и Мара кормила его с ложки. Но мальчику не нравилось,
что с ним обращаются, как с младенцем. И это еще слабо сказано.  Он  терпеть
не мог ничего подобного.  Но  всякий  раз,  настаивая  на  том,  чтобы  есть
самостоятельно, он неизменно терпел неудачу, потому  что  совершенно  ослаб.
Бедняга стал отказываться от еды, но, как-то  поймав  его  на  лжи.  Ларисса
взяла дело в свои руки. Его будут кормить, пока не выздоровеет, и все тут.
   Комната, в которую поместили мальчика, оказалась куда просторнее, чем его
собственная спальня в старом доме. Как, впрочем, и кровать. Каким  жалким  и
маленьким он в ней казался! Правда, для своего возраста он  был  куда  более
тощим и малорослым, чем многие десятилетние мальчишки. Отец, высокий статный
мужчина, уверял сына, что вскоре он догонит своих сверстников и что  сам  он
оставался недоростком до двенадцати лет.
   Но пусть Томас внешне отставал от ровесников, зато намного превосходил их
умом и сообразительностью. Не будь  он  временами  так  упрям  и  вспыльчив,
Ларисса могла  бы  поклясться,  что  в  этом  худеньком  тельце  живет  душа
взрослого  человека,  недаром  подчас  его  наблюдения  оказывались  слишком
меткими. Но безграничная энергия  доказывала,  что  он  во  многом  остается
ребенком.
   Именно эта самая энергия или теперешнее ее отсутствие  делали  его  таким
неблагодарным  пациентом.  Бедняга  постоянно  жаловался,  и  немудрено.  Он
терпеть не мог лежать в постели и ненавидел свою слабость,  с  тех  пор  как
начались приступы лихорадки.
   Ларисса подошла ближе,  но  Томас  по-прежнему  дулся  из-за  переезда  и
отказывался взглянуть на сестру. Можно подумать,  от  нее  что-то  зависело!
Жаль, что она не может позволить себе роскошь раскапризничаться, но все, что
она пока могла, - поплакать украдкой.
   - Надеюсь, ты не замерз в карете? - с притворной улыбкой спросила она.
   - Замерз? Да ты закутала меня во столько  одеял,  Лари,  что  я  едва  не
задохнулся!
   - Вот и прекрасно, лишь бы не подхватить очередную простуду.
   Мара безуспешно попыталась скрыть улыбку. Томас пронзил обеих  негодующим
взглядом. Ларисса укоризненно поцокала языком. Томас называл ее Лари, только
если злился, потому что надеялся этим вывести из себя: слишком походило  это
имя на мужское. Когда же он находился в мире не  только  с  собой,  но  и  с
сестрой, звал ее Рисса, как отец.
   - Почему нам вдруг  понадобилось  перебираться  сюда?  -  в  который  раз
пожаловался Томас. - Эта комната походит на гостиничный номер.
   - Откуда тебе знать, как выглядит гостиничньи номер? - удивилась Ларисса.
   - Однажды я был там с папой, на встрече с французским виноторговцем.
   - Видишь ли, этот дом куда больше нашего, выглядит, как бы это сказать..,
безликим, и вправду как отель. Скорее всего причина  в  том,  что  у  барона
Уиндсмура нет семьи.
   - Но нам не придется долго здесь жить?
   - Совсем недолго, - заверила сестра. - Как только отец вернется...
   - Ты  твердишь  это  целыми  неделями.  Когда  же  он  наконец  соизволит
приехать?
   Как трудно сохранять жизнерадостность, когда Томас спрашивает о том,  что
вот уже который день не дает ей покоя! И откуда взять  ответы?  Отец  уезжал
всего на два месяца, поскольку дела не требовали длительного  отсутствия.  И
обещал вернуться к началу ноября,  но  вот  прошел  уже  целый  месяц  сверх
назначенного срока. Возможно, во всем виновата плохая погода, но неужели  за
это время невозможно добраться до дома?
   А что, если случилось нечто ужасное? Корабли часто тонут или  таинственно
пропадают, и никому не суждено узнать, что случилось с ними на  самом  деле.
По слухам, моря до сих пор  бороздят  пиратские  корабли,  готовые  в  любую
минуту напасть на беззащитные торговые суда. Услужливое воображение  Лариссы
рисовало картины одна страшнее другой. Что, если корабль потерпел крушение и
отца  выбросило  на  необитаемый  остров,  одного,  измученного..,  где   он
г