- Что ж, тогда мне остается лишь надеяться, - рассмеялся Ройс.

Глава 31

   Ройс и Кристен долго занимались  любовью,  а  потом  спали  всю  ночь  на
заросшем густой травой берегу озера. По крайней мере, Кристен спала.
   Она так  наслаждалась  купанием,  чувствовала  себя  такой  счастливой  и
умиротворенной, что на время даже забыла о том, что Ройс наблюдает за ней  с
берега. Сам он не плавал. Он признался, что не умеет. Но Кристен резвилась и
плескалась в озере от души. Это было все равно  что  снова  оказаться  дома,
снова  почувствовать  себя  свободной,  только  вода  здесь  была  не  такой
холодной. И конечно же дома на берегу ее не ждал бы возлюбленный.
   Когда она наконец с сожалением вылезла из  воды,  Ройс  не  дал  ей  даже
времени, чтобы обсохнуть. Он сгреб ее в объятия я принялся осушать поцелуями
ее мокрые губы, щеки, груди. У нее  не  было  сил  отказать  ему  здесь,  на
залитом лунным светом берегу. Она не смогла заставить себя оказать  хотя  бы
символическое сопротивление. Она так  же  сильно  желала  его,  ей  хотелось
вознаградить его за то удовольствие, которое он доставил ей, привезя сюда.
   Он даже не догадывался, как это много значило для нее.  Но,  может  быть,
теперь он понял это, после того как она с таким  самозабвением  отвечала  на
его  ласки,  дав  волю  своей  страсти,  которая   даже   превосходила   его
собственную. Он не скоро забудет эту  ночь,  проведенную  с  ней  на  берегу
озера.
   Но когда Кристен наконец погрузилась в сладкий, блаженный  сон,  Ройс  не
последовал ее примеру. Едва забрезжил рассвет и  птичий  гомон  возвестил  о
наступлении нового дня, Кристен проснулась и обнаружила, что Ройс  не  спит.
Вид у него был очень усталый.
   Он все еще крепко обнимал ее. Она спала, тесно прижавшись к  нему,  чтобы
не замерзнуть, потому что ни один из них не  потрудился  одеться,  а  ночной
воздух здесь, у воды, был особенно прохладным. Одеялом им  служило  лишь  ее
тонкое платье.
   Кристен села, сладко  потянулась,  потом  оглянулась  на  Ройса,  который
наблюдал за ней, и укоризненно покачала головой.
   - Тебе следовало бы поспать, милорд.
   - А ты тем временем воспользовалась бы моей лошадью?
   - Это нечестно. И не смей обвинять меня в  том,  что  из-за  меня  ты  не
выспался. Ты мог отвезти меня домой и приставить ко мне охрану.
   - Да, но насколько я припоминаю, ты категорически возражала против  того,
чтобы тебя сторожили.
   - А сам-то ты чем занимался сегодня ночью? - возмущенно  парировала  она.
Он тоже сел и улыбнулся ей.
   - Но я должен был согревать тебя и оберегать твой  сон.  Это  была  очень
приятная обязанность.
   - Ты невозможен. - Она рассмеялась и нагнулась,  чтобы  легко  поцеловать
его в губы. - Но я тебе благодарна. Здесь, на мягкой  траве,  спать  гораздо
удобнее, чем на твердом полу в зале.
   - А из меня вышла хорошая подушка?
   - Не стану отрицать.
   Его палец нежно скользнул по ее  шее,  потом  игриво  спустился  в  узкую
ложбинку между грудей.
   - Сегодня ночью ты будешь спать в моей постели.
   - А с чего ты решил, что я хочу оказаться там? -  поджав  губы,  спросила
Кристен.
   - Ты хочешь.
   Она покачала головой.
   - Здесь, у озера, между нами было просто временное перемирие, но когда мы
вернемся...
   - Ш-ш. - Он нагнулся и коснулся губами ее шеи. Потом внезапно,  так,  что
она даже вскрикнула от неожиданности, он подмял  ее  под  себя.  -  А  ну-ка
признавайся. Тебе хорошо в моей постели?
   Сегодня утром он был неисправим.  Да  и  она  была  настроена  далеко  не
серьезно. В глазах у нее запрыгали чертики.
   - Мне очень нравится твоя постель,  сакс.  Это  очень  удобная  и  мягкая
постель.
   Ее тон не оставлял сомнений, что эти слова относились только к постели.
   - Я не отпущу тебя, - он принялся  покусывать  ее  губы,  -  пока  ты  не
признаешь, - теперь уже его язык начал ласкать  и  дразнить  ее,  -  что  ты
хочешь меня.
   - В таком случае, милорд... -  Она  обвила  руками  его  шею  и  зарылась
пальцами в мягкие, густые волосы. - Нам придется пробыть здесь очень долго.

***

   Было уже позднее утро, когда они вернулись в дом. Но они не все это время
провели возле озера, хотя Кристен искупалась еще раз,  прежде  чем  одеться.
Однако когда Ройс посадил  ее  на  лошадь  впереди  себя,  он  направился  в
сторону, противоположную от дома.
   Они проезжали через леса и ухоженные поля, через  луга,  поросшие  дикими
цветами,  и  огромные  пастбища.  Он  показывал  ей  свои  владения,   своих
подданных, деревни,  принадлежавшие  ему.  Девушка  обнаружила,  что  слуги,
работающие в поместье, составляют лишь малую часть по сравнению  с  огромным
количеством людей, занятых на полях, пасущих огромные стада и  охотящихся  в
лесах. И она видела, с какой гордостью Ройс показывает ей все это.
   Они провели вместе чудесное, восхитительное утро.  Чувство  довольства  и
умиротворенности, с которым она проснулась, не покидало ее, и Ройс тоже  был
в  превосходном  настроении.  Большинство  мужчин  от  усталости  становятся
раздраженными и сварливыми, Ройс же резвился и дурачился от души. Он  бросал
поводья, которые она судорожно спешила подхватить, чтобы сжать в ладонях  ее
грудь. Его руки постоянно ласкали ее обнаженные ноги, потому что она  сидела
верхом по-мужски и рубаха задралась ей почти до бедер. И несмотря на то  что
она постоянно шлепала его за это по рукам, он  все  равно  не  унимался.  Он
щекотал ее до тех пор, пока она не начинала просить  пощады,  целовал  ее  в
шею, смеялся вместе с ней. Он просто никак не мог оставить ее в покое.
   И  Кристен  от  души  наслаждалась  всем  этим.  На  какое-то  время  она
почувствовала себя свободной, любимой, пусть даже его чувство не было  таким
глубоким.  Естественно,  она  с  большим  сожалением  вернулась  в  дом,   к
повседневной жизни. Сейчас она примется за свою работу,  а  он,  несомненно,
отправится прямо в постель, потому что король и его  свита  в  сопровождении
Олдена отправились на охоту. Они даже слышали их голоса в лесу, но  Ройс  не
захотел приближаться к ним. Так как конюшня была почти  пуста,  они  поняли,
что охотники еще не вернулись.
   Ройс помог ей спуститься с лошади, но  не  сразу  выпустил  ее  из  своих
объятий. Он как-то внезапно  притих,  возможно,  он  тоже  сожалел,  что  их
идиллия закончилась. Ей очень хотелось бы думать так.
   - Твои щеки просто расцвели.
   - Свежий воздух, - ответила Кристен со слабой улыбкой.
   - Может быть, но свежий воздух не имеет никакого отношения  к  тому,  как
сверкают твои глаза. Мне хотелось бы думать, что ты получила удовольствие.
   - Тебе хотелось бы? - Его лошадь уже увели, рядом находилось  по  меньшей
мере три человека, но он все еще не отпускал ее. - И ты будешь держать  меня
здесь, пока я это не признаю?
   Он улыбнулся  при  этом  напоминании,  потом  громко  рассмеялся,  звучно
поцеловал ее и отпустил, шлепнув пониже спины.
   - Строптивица. Но я не настолько дурно воспитан, чтобы  держать  тебя  на
конюшне. Однако позже...
   - Угрозы, угрозы! - игриво воскликнула она.  -  Боюсь,  что  мне  все  же
придется признаться в этом. Я действительно получила огромное удовольствие.
   - Ну, раз уж ты так сговорчива сегодня...
   - Нет, сакс, я делаю лишь одно признание в день.
   Ройс с трудом сдержал смех, пытаясь придать лицу огорченное выражение.
   - Ты безжалостна, женщина, - сказал он и повел ее из конюшни во двор.
   - Не могу не отдать должное твоей настойчивости, - вздохнув,  проговорила
Кристен. На этот раз он не выдержал и рассмеялся.
   - Я готов примириться с поражением, пока. - Он обнял ее за плечи,  и  они
направились к дому. Потом он вдруг нерешительно добавил:
   - Когда у меня будет  свободное  время,  хотя  это  случается  редко,  ты
согласна еще раз поехать со мной на озеро?
   Кристен искоса взглянула на него. Этого она никак не ожидала. Сознательно
или нет, но он дарил ей радость ожидания чего-то хорошего. А сейчас это было
ей просто необходимо!
   - С удовольствием, милорд. Но  ты  разрешишь  мне  тоже  взять  лошадь  в
следующий раз?
   - Нет.
   Она удивленно приподняла брови.
   - Я умею ездить верхом.
   - Торольф говорил мне об этом.
   - Тогда ты отказываешь мне потому, что не доверяешь?
   - Конечно, я не доверяю тебе. -  Увидев,  какую  при  этом  она  скорчила
гримасу, он улыбнулся. - Но, главное, мне очень, нравится, когда  ты  сидишь
на лошади впереди меня, и я могу...
   - Ройс!
   - Неужели ты краснеешь, женщина? Бог мой, и вправду!
   - Прекрати, сакс, не то я...
   Ему не пришлось услышать, что она сделает. Он проследил за  ее  взглядом,
пытаясь понять, что заставило ее внезапно  замолчать,  и  увидел  стоящих  в
дверях дома Корлисс и одну из ее сестер. Было очевидно, что они вышли не для
того, чтобы устроить им радушную встречу, поскольку вид у обеих  был  далеко
не приветливый.
   - Ты, должно быть, забыл, что она здесь, - прошептала ему Кристен.
   Безусловно, именно это Ройс и пытался сделать, но  не  стал  говорить  об
этом вслух. Один взгляд, брошенный на Кристен, убедил его в том, что от  нее
он не дождется сочувствия. Ее глаза искрились от  еле  сдерживаемого  смеха.
Безжалостная  особа;  она  с  удовольствием  понаблюдает,  как   его   будут
отчитывать за то, что он уделяет мало внимания своей нареченной.
   - Миледи, - натянуто поздоровался Ройс.
   - Милорд, - ответила Корлисс таким  же  тоном.  Она  не  сделала  попытки
посторониться, чтобы пропустить Кристен в дом. Более того, она посмотрела на
нее в упор и спросила:
   - Что это за нелепая великанша?
   Ройс  упрямо  выставил  вперед  подбородок,  мускулы  его  шеи  угрожающе
напряглись. Если бы Кристен видела это, она была бы очень удивлена,  хотя  и
предположила бы, что его разозлили ревнивые нотки, прозвучавшие в словах его
невесты. Но Кристен не оборачивалась  на  Ройса.  Она  свысока  разглядывала
стоявшую перед ней даму, и ей  действительно  приходилось  смотреть  на  нее
свысока, поскольку голова Корлисс едва доставала девушке до подбородка.
   Если бы Кристен стеснялась своего роста, ее, возможно, и  задел  бы  этот
намеренно обидный выпад. Но ее  все  это  лишь  позабавило,  к  тому  же  ей
доставила большое удовольствие прозвучавшая в словах Корлисс ревность.
   По своему обыкновению, Кристен не стала выбирать слова и  с  присущей  ей
прямотой заявила:
   - Если ваш вопрос относится ко мне, миледи, должна сообщить  вам,  что  в
тех краях, откуда я родом,  малорослых  младенцев  большей  частью  даже  не
пытаются выхаживать, потому что они все равно не  выживут  в  нашем  суровом
климате.
   - Какое варварство! - ахнула Корлисс.
   - Да, я хорошо понимаю,  почему  вам  должно  так  казаться,  -  ответила
Кристен, окинув при этом выразительным взглядом хрупкую фигурку соперницы.
   - Милорд, - жалобным тоном начала Корлисс, и на  щеках  у  нее  выступили
ярко-красные пятна.
   Но Кристен, с трудом сдерживая улыбку, быстро перебила ее:
   - Простите меня, миледи. Теперь я вижу, что вы  обращались  вовсе  не  ко
мне. Но лорд Ройс может сообщить вам лишь, что я его пленница.  Обо  мне  он
знает только то, что я сама рассказала ему, а это очень мало. Разве не  так,
милорд?
   Взглянув на Ройса, она  увидела,  как  в  его  глазах  промелькнул  гнев.
Выражение его лица было совершенно невозмутимым, но она отлично поняла,  что
он недоволен, по тому, как  он  подтолкнул  ее  в  сторону  дома  и  коротко
приказал приступить к работе.
   Итак, надо полагать, он считает, что она позволила себе лишнее. Но ее это
не волновало, и взгляд, которым она одарила его,  величаво  проплывая  мимо,
явственно сказал ему об этом.
   Ройсу пришлось отвести глаза в сторону, чтобы не  расхохотаться,  но  тут
его взгляд упал на Корлисс: Он тут же опомнился и так свирепо выругался, что
сестра Корлисс поспешила исчезнуть. Даже Корлисс испуганно отступила. Но  он
резко схватил ее за руку.
   - Нет, дорогая, тебе придется объяснить свое поведение.
   - Ройс, ты делаешь мне больно!
   Он снова выругался, и ее глаза наполнились слезами. Он тут же отпустил ее
руку. Своей хрупкостью она напоминала ребенка. Раньше он этого  не  замечал.
Но после того, как он узнал Кристен, которая никогда не давала  ему  спуску,
не задумываясь, ввязывалась с ним в драку и ни разу не  жаловалась,  что  он
сделал ей больно, своими слезами Корлисс  лишь  подогрела  его  неприязнь  к
плаксивым женщинам.
   - Вытри слезы, - резко сказал Ройс. - Я отлично  знаю,  что  не  причинил
тебе боли, так чего же ты плачешь?
   Ее   слезы   моментально   высохли,   но   выражение   лица    оставалось
страдальческим.
   - Ты оскорбляешь меня!
   - Я?! А что ты  скажешь  по  поводу  оскорбления,  которое  нанесла  этой
девушке?
   - Какого оскорбления? - с вызовом спросила она. - Я просто констатировала
факт. При таком росте она действительно выглядит нелепо.
   - Но она ниже меня, Корлисс, как же тогда, по-твоему, выгляжу я?
   - Ты? Но ты же мужчина, - ответила она. - Поэтому  твой  рост  никого  не
удивляет. Она же выше большинства мужчин, и это противоестественно.
   - Ты ошибаешься, - твердо сказал он. - Это справедливо, когда речь идет о
саксах, но здесь находятся шестнадцать викингов, которые приплыли  вместе  с
ней, и каждый из них выше нее. Хочешь взглянуть на них?
   - Ты шутишь! - воскликнула она.
   - Да, я шучу. - Он вздохнул. - Извини, Корлисс,  от  усталости  я  всегда
становлюсь раздражительным, а я ужасно устал.
   Она проигнорировала этот намек.
   - Что ты делал в ее обществе, Ройс?
   Он сжал зубы, чтобы снова не выругаться.
   - Ты мне еще не жена, чтобы вмешиваться в мои дела.
   - А когда я стану твоей женой? Ройс почувствовал угрызения совести, и это
заставило его ответить более резко, чем он хотел:
   - Ты научишься не задавать мне лишних вопросов!
   Такое отношение к женщинам  было  обычным  среди  мужчин,  и  Корлисс  не
обидело это замечание. Но ей не понравился его тон, и  она  снова  поспешила
расплакаться, чтобы дать ему понять  это.  Ройс  же,  ненавидевший  слезы  и
всегда приходивший в ярость при виде плачущих женщин, поспешил удалиться,  в
бешенстве оттого, что она заставила его почувствовать себя виноватым.

Глава 32

   Этим вечером пленникам, пришлось долго дожидаться ужина. Ни Ида,  которая
обычно готовила им еду, ни Эдри, относившая ее с помощью Уланда, не поверили
Кристен, когда она сказала, что ей позволили сегодня самой отнести пленникам
ужин. Но из осторожности Ида решила дождаться Ройса и выяснить у  него,  так
ли это.
   А Ройс между тем все не появлялся. Он провел целый день в своей  спальне,
после того как расстался с Корлисс у дверей  дома.  Из  дальнего  угла  зала
Кристен наблюдала за тем, как он разговаривал со своей  невестой.  Ройс  был
сердит, Корлисс плакала, и к концу их беседы он уже был в бешенстве. Но едва
Ройс повернулся  к  ней  спиной,  как  слезы  Корлисс  высохли,  а  на  лице
отразилось не огорчение, а досада.
   Когда этот спектакль закончился, Кристен презрительно  покачала  головой.
Сама она была слишком горда, чтобы использовать такие приемы, но знала,  как
многие женщины любят пускать в ход слезы в  качестве  последнего  аргумента.
Дарель, например. Корлисс, очевидно, тоже. Кристен стало почти  жаль  Ройса,
потому что ему придется нелегко с такой женой.
   Весь вчерашний день Кристен пребывала в крайне унылом расположении  духа,
сегодня  же  все  было   совсем   по-другому.   Ее   не   покидало   чувство
умиротворенности и довольства жизнью, и  она  старалась  не  задумываться  о
причинах. Ей это было нетрудно, поскольку у нее не было ни минуты свободного
времени.
   Ида попробовала кусочек хлеба, который Кристен испекла  для  себя  и  для
Меган, и он ей так понравился, что  она  заключила  с  Кристен  сделку.  Она
принесет еще орехов, и Кристен может испечь полдюжины буханок для пленников,
если при этом  сделает  столько  же  для  гостей  Ройса.  Кристен  не  могла
отказаться, тем более что Меган снова вызвалась помогать ей.
   Таким образом, Кристен очень приятно провела остаток  дня,  но,  по  мере
того, как время шло, а Ройс все не появлялся, она начала  беспокоиться.  Ида
недовольно ворчала, ужин для пленников остывал, а так как гости  уже  начали
садиться за стол, Эдри была занята, и теперь уже некому было нести  викингам
еду. А Кристен прекрасно знала, что  станет  думать  Торольф,  если  она  не
появится, как обещала. Наконец она сказала Иде:
   - Иди разбуди его. Он в любом случае сам не хотел бы спать так долго.
   - Ты все время утверждаешь, что он спит. С какой стати  ему  спать  целый
день?
   Кристен отвела глаза в сторону и пожала плечами.
   - Иди и не задавай вопросов. Он не станет  сердиться,  что  ты  разбудила
его.
   Ида послушалась и вернулась через несколько минут,  озадаченно  покачивая
головой.
   - Верно, он крепко спал, а когда я разбудила его, принялся ругаться,  что
этого не сделали раньше. - Услышав это, Кристен улыбнулась, и, заметив  это,
Ида подозрительно уставилась на нее. - Как выяснилось,  ты  сказала  правду,
хотя я никак не могу понять, с  чего  это  милорд  разрешил  тебе...  Можешь
отнести им еду, но с тобой пойдут два стражника. И Уланд  поможет  тебе  все
донести.
   Ида подозвала стражников, чтобы дать им соответствующие указания. Кристен
было не до возражений. Она так ждала этой возможности  повидать  Торольфа  и
всех остальных, что не переставала улыбаться, пока они  шли  через  двор  по
направлению к сараю.
   Дверь сарая была открыта; двое стражников, развлекавшихся у входа игрой в
ножички, почти не обратили внимания на Кристен, когда она подошла  к  ним  в
сопровождении своей охраны и Уланда.
   Причина такой беспечности  стала  ей  понятна,  когда  изнутри  донеслось
лязганье цепей. Обнаружив,  что,  в  отличие  от  нее,  ее  друзей  все  еще
заставляли постоянно носить кандалы, Кристен слегка приуныла. Но как  только
оказалась внутри, она забыла обо всем на свете.
   Первым, кого она увидела, был ее кузен, и, уронив на пол корзину с хлебом
и фруктами, Кристен бросилась к нему на шею. Отовсюду послышались удивленные
и радостные возгласы, и она догадалась, что Торольф никому  не  рассказал  о
случившемся накануне, опасаясь, наверное,  что  Ройс  не  сдержит  обещания.
Оутера быстро оттолкнули в сторону, и все пленники  поочередно  принялись  с
такой силой тискать ее  в  своих  медвежьих  объятиях,  что,  казалось,  они
переломают ей все  ребра.  Кристен,  оглушенная  таким  проявлением  чувств,
радостно смеялась, отвечая  на  приветствия  и  сыпавшиеся  со  всех  сторон
вопросы.
   Уланд, стоявший в дверях и наблюдавший за этой бурной  встречей,  не  мог
поверить своим глазам. Эдри постоянно твердила, что тот из викингов, который
обычно забирал у нее еду, вовсе не казался таким  уж  свирепым,  потому  что
часто улыбался ей. Уланд полагал, что глупая девчонка болтает вздор, так как
ей попросту приглянулся смазливый пленник. Но горячий прием, устроенный  ими
этой долговязой девице... Господи, они казались похожими на обычных людей, а
вовсе не на кровожадных варваров, которыми их все считали! Пораженный  Уланд
поставил на землю большой котел с тушеным мясом и  поспешил  назад,  в  дом,
чтобы рассказать об увиденном.
   А тем временем  восторг,  вызванный  этой  встречей,  понемногу  утих,  и
Кристен наконец подсела к  Торольфу.  Когда  она  увидела  серьезное,  почти
мрачное  выражение  его  лица,  ее  радость  померкла.  Вспомнив,  что   ему
рассказывал Ройс, она почувствовала себя неловко,  и  это  явилось  для  нее
неприятной неожиданностью, поскольку обычно ее трудно было чем-либо смутить.
   Ее замешательство задело Торольфа за живое, и он покраснел, чувствуя, что
это из-за его хмурого вида улыбка исчезла с ее лица. Он весь день не находил
себе места, тревожась за нее, и  испытал  такое  облегчение,  когда  наконец
увидел ее живой и невредимой, что ем