на?! Отпустить  тебя  одну  в  такую
даль! И где же, спрашивается, твой муженек.., только не говори, что он  тоже
должен был остаться у этих дикарей! - допрашивала Джонси, усаживая  Кристину
в кресло, обитое золотой парчой.
   Кристина, откинувшись на спинку, тяжело вздохнула:
   - Джон согласился, что мне лучше родить дома, иначе пришлось бы  остаться
в Египте, пока малыш достаточно подрастет, чтобы вынести путешествие. А  что
касается мужа.., у меня его нет. И никогда...
   - О, мое бедное дитя! Твой ребенок еще не появился  на  свет,  а  ты  уже
вдова!
   - Нет, Джонси, ты не дала мне докончить. У меня нет мужа, потому что я не
выходила замуж.
   - Не выходила?! О Боже! - заплакала Джонси. - Подумать  только,  в  твоем
животе растет незаконный ребенок, а ты.., сколько же тебе пришлось  вынести!
Как мог мастер Джон позволить  такому  случиться?  А  тот  негодяй,  который
сотворил с тобой это.., пусть тысяча дьяволов...
   - Нет! - вскрикнула Кристина. - Не смей проклинать его! Никогда, слышишь?
Я люблю отца моего малыша и всегда буду любить! Я буду растить своего сына и
любить его! Кроме него, у меня никого не осталось! Пусть он незаконный,  мне
все равно!
   - Но, мисс Крисси.., я не понимаю! Почему вы не поженились? Этот  человек
мертв?
   Кристина поняла, что вряд  ли  сможет  скоро  добраться  до  постели,  и,
постаравшись устроиться в кресле поудобнее, начала рассказывать  Джонси  обо
всем, включая и те подробности, что утаила от  Джона:  о  том,  как  впервые
увидела Филипа на балу в Лондоне, каким образом узнала о  ребенке  и  почему
решила вернуться домой.
   Джонси снова заплакала и обняла Кристину:
   - О, детка, сколько же тебе пришлось страдать! Будь я с тобой,  наверняка
помогла бы все это вынести! И  что  бы  ты  ни  говорила,  Филип  Кэкстон  -
негодяй, подумать только, так бессердечно избавиться от тебя!
   - Нет, Джонси, у Филипа были свои причины,  пусть  и  эгоистичные,  но  я
больше не виню его! Надеюсь, что он счастлив с Нурой, потому что я счастлива
со своим ребенком, - вздохнула Кристина.
   - Может быть, но все  равно,  как  грустно  полюбить  и  почти  сразу  же
потерять любимого. Мне очень жаль, дорогая, честное слово, жаль. Ну а теперь
нужно уложить тебя в постель. Ты почти засыпаешь. Позор на мою голову за то,
что продержала тебя на ногах столько времени! Но  завтра  ты  сможешь  спать
хоть до полудня, я прикажу слугам тебя не беспокоить.
   Отведя Кристину наверх, Джонси помогла ей снять дорожный костюм и  надеть
свободную ночную сорочку. Вода в  большой  ванне,  стоявшей  перед  камином,
давно остыла, но Кристина все  равно  слишком  устала,  чтобы  мыться.  Пока
Джонси убирала вещи, она оглядывала свою старую спальню. Кристина любила эту
комнату, особенно ей нравился темно-синий цвет штор, обивки и обоев.
   О, как хорошо снова оказаться дома,  среди  любимых,  привычных  вещей  и
людей, рядом с которыми выросла!
   Кристина легла в постель,  укрылась  и  к  тому  времени,  когда  Джонси,
поцеловав ее в лоб, тихо вышла, уже крепко спала.

Глава 25

   Тяжелые шторы синего бархата не  пропускали  ярких  солнечных  лучей.  Но
где-то  в  доме  хлопнула  дверь.  Покрасневшие  глаза  Кристины   мгновенно
приоткрылись, но она слишком измучилась, чтобы даже помыслить о  расставании
с мягкой постелью, и, повернувшись на другой бок, продолжала мирно спать.
   Но через несколько минут рассерженные крики  вновь  вырвали  Кристину  из
сладкой дремоты.
   - Где она, черт возьми?!
   Кристина медленно приподнялась на локтях.
   - Но, мастер  Томми,  не  можете  же  вы  ворваться  в  ее  спальню?  Это
неприлично! Говорю же вам, мисс Крисси спит!
   Кристина узнала неодобрительное ворчание Джонси.
   - Побойся Бога, женщина! Уже полдень! Либо ты  войдешь  и  разбудишь  ее,
либо это сделаю я, - пригрозил Томми Хантингтон.
   - Ничего подобного, мастер Томми! Моя детка устала. Она  вернулась  очень
поздно прошлой ночью и нуждается в отдыхе.
   - Ах вот оно что! Но почему мне не сообщили  о  ее  приезде?  Я  случайно
узнал об этом от своих слуг!
   - Да успокойтесь же,  мастер  Томми!  Мы  не  знали,  что  мисс  Кристина
возвращается, пока карета не остановилась перед домом! Я собиралась прислать
к вам лакея, как только она проснется. А теперь пойдемте-ка отсюда. Я пришлю
к вам кого-нибудь, когда она проснется.
   - В этом нет нужды. Я никуда не еду. Подожду внизу, пока она не  встанет,
но лучше ей поторопиться, черт возьми, иначе меня никто не остановит!
   Томми ринулся вниз по лестнице. Дверь спальни Кристины тихо открылась,  и
показалась голова Джон-си, Увидев, что Кристина сидит в постели, она вошла в
комнату.
   - Ах, детка, жаль, что я  тебя  разбудила.  Мастер  Томми  иногда  бывает
ужасно упрямым!
   - Ничего, Джонси. Так или иначе, пора вставать, - ответила Кристина. -  Я
хочу принять ванну, а уже потом сойду вниз и постараюсь  достойно  встретить
его.
   - Представляю, что будет с мастером Томми, когда он тебя увидит!  Ну  что
ж, пойду передам, что ты  скоро  спустишься  в  столовую.  За  завтраком  ты
сможешь все ему рассказать - и ты, и ребенок, наверное, давно проголодались!
   Через час Кристина медленно сошла по широкой  лестнице  и  направилась  в
столовую, но, заметив Томми, сидевшего  спиной  к  ней  за  длинным  столом,
остановилась  как  вкопанная.  Наконец,  собравшись  с  силами,   она   тихо
переступила порог.
   - Как я рада видеть тебя, Томми!
   - Кристина, почему ты не...
   Томми вскочил, обернулся, но тут же осекся при  виде  выпирающего  живота
Кристины. Из его  горла  вырвался  странный  придушенный  возглас.  Кристина
подошла к столу и села напротив него. Горничная принесла блюда с  завтраком,
и Кристина, спокойно положив себе яичницы с беконом  и  два  соблазнительных
пирожных с вишнями, начала есть, словно ничего не произошло.
   - Не хочешь ли позавтракать. Тони? Терпеть не могу есть в одиночестве,  к
тому же еда пахнет слишком аппетитно, чтобы оставить ее нетронутой.
   - Как.., как ты  можешь  вести  себя  так,  будто  ничего  не  случилось?
Кристина, что ты сделала со мной? Ты ведь знала, что я тебя  люблю  и  хочу,
чтобы ты стала  моей  женой.  Я  терпеливо  ждал  и  считал  дни  до  твоего
возвращения. Но, судя по твоему виду, ты вышла замуж,  едва  приехав  в  эту
проклятую страну! Как ты могла? Как могла так скоро забыть меня?
   - Я не замужем, Томми, и никогда не была, - спокойно сказала Кристина.  -
А теперь сядь, пожалуйста. Из-за тебя у меня аппетит пропадает.
   - Но ты беременна!
   - Да, - рассмеялась Кристина, - не могу отрицать.
   - Н-не понимаю... О, Кристина, - охнул внезапно  Томми,  -  прости,  ради
Бога. Если Джон не убил этого негодяя, я сам разыщу его и позабочусь,  чтобы
правосудие свершилось!
   - Ах, перестань, Томми! Я не замужем, и никто  меня  не  насиловал!  Меня
похитили и держали в плену четыре месяца. Но я влюбилась в человека, который
выкрал меня из дома. Он не знает, что я  ношу  его  ребенка,  и  никогда  не
узнает. Но пойми, Томми, я выращу свое дитя сама и отдам ему всю свою любовь
и нежность. Не стоит меня жалеть, я счастлива.  Да,  ты  просил  меня  стать
твоей женой, но ведь я не давала согласия, Томми! А сейчас, конечно, об этом
не может быть и речи. Прости, если причиняю тебе  боль,  но  мы  могли  быть
друзьями.., если, конечно, ты сможешь простить меня.
   - Простить?! Я любил тебя, а ты отдалась другому! Хотел  жениться,  а  ты
носишь его ребенка! И еще рассуждаешь о прощении?! О Боже!
   Впечатав кулак в стол, он ринулся из комнаты.
   - Томми, не уходи так! - крикнула ему вслед Кристина, но он не оглянулся.
   В столовую, расстроенно хмурясь, вошла Джонси:
   - Я ждала, пока не услышала, как хлопнула дверь. Он сильно обиделся?
   - Да, боюсь, я страшно ранила его, - кивнула Кристина. - Но ведь  не  моя
вина, что так все вышло.
   - Знаю, дорогая, и не стоит терзать себя.  Во  всем  виноват  этот  Филип
Кэкстон. Но  мастер  Томми  успокоится,  вот  увидишь!  Вы  и  раньше  часто
ссорились, и он всегда приходил мириться первым.
   - Но тогда мы были детьми. Вряд ли Томми когда-нибудь простит мне такое.
   - Вздор! Ему просто нужно время, чтобы свыкнуться. Помяни мои  слова,  он
вернется. А сейчас ешь. Хочешь, я немного подогрею яичницу?
   - Нет. Что-то я потеряла аппетит, - вздохнула Кристина, поднимаясь  из-за
стола.
   - Немедленно сядь! Тебе теперь нужно думать не только  о  себе,  но  и  о
малыше. Ты ведь мечтаешь, чтобы он вырос крепким и здоровым, не так ли?
   -  Хорошо,  Джонси,  ты  победила.  Доев   остывший   завтрак,   Кристина
отправилась в конюшню. Навстречу выбежал Дик, старший конюх.
   - Я знал, что вы не утерпите и придете. Хорошо, что  вы  вернулись,  мисс
Кристина.
   - Верно, Дик. Хорошо вновь оказаться дома. Но где он?
   - О ком это вы, мисс?
   - Ну же. Дик, не дразни меня!
   - Неужели о том большом вороном жеребце в крайнем стойле?
   - Возможно,  -  весело  рассмеялась  Кристина  и  поспешила  в  указанном
направлении. Оказавшись рядом с Дэксом, она крепко обняла коня за шею, и тот
тихо заржал, узнав хозяйку.
   - О, Дэкс, я так скучала по тебе!
   - А он - по вас, мисс. На нем никто не ездил  с  самого  вашего  отъезда,
мисс Крисси, но мы нашли ему занятие - Дэкс стал  отцом  четырех  прекрасных
жеребят, и пятый скоро появится. Но, вижу, ему опять  придется  ждать,  пока
его оседлают, - с сожалением прибавил Дик.
   - Да, но не слишком долго. Выведите его. Дик,  и  отправьте  в  загон.  Я
хотела бы посмотреть, как он скачет.
   - Уж это он может, мисс. Дэкс по-прежнему  резвый  и  может  гарцевать  и
показывать разные штучки.
   Попрощавшись с Дэксом, Кристина направилась через лес к маленькому пруду,
где она и Томми часто купались,  -  мирное  безлюдное  местечко,  затененное
огромными старыми дубами, ветви которых простирались  едва  не  до  середины
пруда.
   Кристина уселась под деревом, опершись спиной о ствол, и припомнила такое
же озерцо в горах. Теперь Филип скорее всего водит туда Нуру.
   Домой она вернулась поздно. Солнце уже зашло, и лиловое  небо  постепенно
темнело.  Кристина  ступила  в  ярко  освещенную  прихожую.  Воздух  заметно
похолодал, и она, энергично растирая руки, направилась в гостиную.
   В комнате  был  темно.  Только  мягкий  свет,  проникавший  из  коридора,
позволял не споткнуться на пути к камину.  Взяв  с  каминной  доски  длинную
спичку, Кристина растопила дрова и отступила, когда огонь постепенно  набрал
силу. Немного согревшись, Кристина начала зажигать многочисленные лампы,  но
не успела сделать и двух шагов, как увидела в тени у открытого окна  мужской
силуэт и охнула от страха, когда незнакомец направился к ней. Но  страх  тут
же сменился яростью, как только девушка узнала незваного гостя.
   - Ты до смерти  перепугал  меня,  Томми  Хантингтон!  Какого  дьявола  ты
делаешь здесь в темноте? - рассерженно осведомилась она.
   - Ждал тебя. Я не нарочно, - смиренно ответил Томми, как всегда  отступая
перед гневом Кристины.
   - Но почему ты не окликнул меня, когда я вошла?
   - Хотел рассмотреть тебя без помех.
   - Зачем это, спрашивается?
   - Даже в таком состоянии..,  ты  по-прежнему  самая  красивая  девушка  в
Англии.
   - О Томми, спасибо! Но знаешь, я не люблю, когда за мной подсматривают. И
я не ожидала снова увидеть тебя сегодня. Что-то случилось? Если нет, извини,
я устала и хотела бы поужинать и лечь пораньше.
   - В таком случае зачем зажигать здесь камин?
   - Ты иногда бываешь слишком назойливым! Я хочу здесь  поужинать.  Мне  не
нравится сидеть одной в огромной холодной столовой!
   В эту минуту в комнате появилась горничная и  нерешительно  остановилась,
увидев Кристину.
   - Я как раз собиралась зажечь лампы, мисс.
   -  Конечно,  Молли.  И  попроси  миссис  Райен  приготовить   мне   ужин,
пожалуйста.
   - Не возражаешь, если я присоединюсь к тебе? - спросил Томми.
   Кристина удивленно подняла брови. Может, он все-таки  решил  остаться  ее
другом?
   - Молли, поставь прибор и для мастера Томми. Накрой стол здесь. И передай
Джонси, что я вернулась, пусть не беспокоится.
   После ухода горничной Кристина села на диван, а Джонни устроился рядом.
   - Кристина, мне нужно кое-что  сказать  тебе,  и  прошу,  выслушай  меня,
прежде чем ответить.
   Приглядевшись, Кристина нашла, что Томми очень  повзрослел  за  последний
год - он стал  выше,  его  лицо  потеряло  юношескую  беспечность.  Он  даже
отрастил усы и говорил низким баритоном.
   - Хорошо, Томми, говори. Слушаю тебя.
   - Я целый день пытался прийти в себя от потрясения. Никогда не думал, что
ты полюбишь другого. Но.., но я понял, что по-прежнему тебя люблю. Не важно,
что ты носишь чужого ребенка. Я все равно хочу жениться  на  тебе,  я  приму
твоего ребенка и выращу его как своего. Ты вскоре забудешь того.., другого и
полюбишь меня, я это точно знаю! Я не прошу тебя дать мне ответ  немедленно.
Подумай над моими словами. - Помедлив, Томми взял ее за  руку.  -  Я  сделаю
тебя счастливой, Кристина. Ты никогда не пожалеешь, что стала моей женой.
   - Жаль, что ты по-прежнему питаешь ко  мне  те  же  чувства,  -  покачала
головой Кристина. - Я надеялась, что мы с тобой сможем остаться друзьями. Но
выйти за тебя замуж я не могу, Томми. И я никогда  не  передумаю  -  слишком
велика любовь, которую я питаю к отцу  моего  ребенка.  Хотя  мы  больше  не
увидимся, я не в силах его забыть.
   - Черт побери, Кристина, нельзя жить одними воспоминаниями! Он далеко,  а
я рядом! Неужели ты не можешь найти в сердце место для другой любви?
   - Но не для такой.
   - А  твой  ребенок?  Я  дам  ему  имя.  Ему  не  придется  носить  клеймо
незаконнорожденного.
   - Сплетни о моем положении, должно быть, уже успели разлететься по  всему
Холстеду. Мое дитя все равно назовут  ублюдком,  даже  если  я  стану  твоей
женой. Только его настоящий отец может исправить содеянное.
   - Но, Крисси, ребенку все же нужен отец. Я бы любил его только за то, что
он твой. Подумай о малыше.
   Кристина молча подошла к камину. Боже, как тяжело причинять боль Томми!
   - Томми, я уже сказала...
   - Нет, Кристина, не надо.
   Подбежав к Кристине, Томми сжал ее плечи.
   - Ради Бога, обдумай все хорошенько! Ты - все, о чем я мечтал, чего желал
когда-либо. И ты не можешь так легко уничтожить мои надежды. Я  люблю  тебя,
Крисси, и ничего не могу с собой поделать.
   Резко повернувшись, Томми вышел, прежде чем Кристина  успела  сообразить,
что ему ответить. Несколько минут спустя появилась Молли с двумя  приборами,
но была вынуждена отнести один обратно.
   Кристина поела за белым с позолотой столом с мраморной столешницей, уныло
разглядывая  три  пустых  кресла  и  чувствуя  себя  несчастной,  толстой  и
одинокой. Черт побери, почему Томми ухитрился пробудить в ней такое  сильное
чувство вины? Она не хотела выходить за него, потому  что  после  Филипа  не
могла вынести мысли о жизни  с  другим  мужчиной.  Почему  Томми  продолжает
говорить о любви? Она не  собирается  выходить  замуж  ни  за  него,  ни  за
кого-либо другого.
   С трудом поднявшись, Кристина вышла из гостиной и поднялась  наверх.  Она
думала, что сможет спокойно родить малыша дома, в Англии, но,  кажется,  она
могла с таким же успехом остаться в Каире?

Глава 26

   Время текло медленно, и Кристина старалась занять его переделкой  смежной
комнаты в детскую. Она выбрала мебель и решила, что  обивка  и  шторы  будут
голубыми с золотистым рисунком, а на пол велела постелить такой  же  голубой
ковер.
   И вот детская  была  готова.  Все  маленькие  одежки,  сшитые  Кристиной,
аккуратно сложенные, дожидались своего часа. А  сама  Кристина  томилась  от
безделья. Она не могла ездить верхом, не могла помогать по дому - оставалось
лишь читать и ходить на прогулки, с трудом передвигаясь на распухших  ногах.
Неужели она никогда не станет вновь легкой и стройной?
   Кристина даже повернула огромное зеркало к стене, не в силах вынести вида
собственной раздавшейся фигуры. К тому же Томми делал ее жизнь  невыносимой.
Он приезжал каждый день, и каждый день разыгрывалась все  та  же  сцена.  Он
попросту не желал сдаваться. Кристина снова и снова объясняла, что не желает
выходить за него замуж, но Томми ничего не  желал  слушать.  У  него  всегда
имелась наготове новая причина, почему она должна согласиться, а  когда  она
начинала возражать, он попросту затыкал уши. Кристина до  смерти  устала  от
него.
   Уже наступил сентябрь, когда Кристина наконец приняла  решение.  Ближе  к
вечеру она отправилась на поиски Джонси и нашла ее в детской. Та вытирала  с
мебели несуществующую пыль.  Кристина  остановилась  у  колыбели,  рассеянно
трогая красочных клоунов и погремушки, висевшие  над  ней,  и  заставляя  их
весело плясать в воздухе.
   - Джонси, мне нужно уехать отсюда, - неожиданно объявила она.
   - О чем ты говоришь, дорогая?
   - Просто не могу здесь оставаться. Томми сводит  меня  с  ума.  Повторяет
одно и то же каждый раз, когда появляется здесь.  Больше  я  не  могу  этого
вынести.
   - Я просто перестану пускать его к тебе, только и всего. И скажу, что  мы
никого не принимаем.
   - Но ты же понимаешь, он не смирится, и это еще больше расстроит меня.  А
я и так постоянно нервничаю в ожидании его приезда.
   - Да, это вредит и ребенку.
   - Знаю, поэтому и собираюсь уехать на время. Поеду в Лондон и сниму номер
в гостинице, а потом найду доктора, за которым смогу послать,  когда  придет
время рожать. Я твердо решила, что здесь больше не останусь.
   - Ничего подобного ты не сделаешь. В Лондон ты не поедешь - в это ужасное
место, где полно людей, которым нет дела ни до  кого,  кроме  самих  себя...
Подумать только, одна-одинешенька в большом городе!  -  воскликнула  Джонси,
грозя Кристине пальцем.
   - Но мне необходимо уехать - и со мной все будет в порядке.
   - Ты не дала мне докончить, дорогая. Согласна, тебе лучше  быть  подальше
от мастера Томми. Но только не в Лондоне. Можешь отправиться к моей  сестре,
которая служит недалеко от Бенфлита. Она кухарка в большом поместье, которое
принадлежит семье с такой же фамилией, как у человека, которого ты любишь. -
Кэкстоны?
   - Да, только Филип Кэкстон никак не может быть джентльменом, человеком из
благородной семьи, коли он сотворил с тобой такое.
   - Единственный родственник Филипа - его брат, но он живет в Лондоне.
   - Ну вот, значит, это не его поместье, так что можешь  спокойно  ехать  и
рожать свое дитя в Виктори. Мэйвис, кажется, так его назвала. Там ты  будешь
среди людей, которые позаботятся о тебе.
   - Но что скажет владелец, если узнает, что я  бесцеремонно  поселилась  в
его доме?
   - Мэйвис говорит, его никогда не  бывает.  Скитается  где-то  за  морями.
Слугам без него привольно живется?  Никаких  забот  -  разве  что  содержать
комнаты в порядке.
   - Но ты раньше говорила, что Мэйвис живет в Дувре.
   - Так-то оно так, только семь месяцев назад  старая  кухарка  в  поместье
померла, и Мэйвис случайно  услышала  об  освободившемся  месте.  Хозяин  не
скупится на плату. Он, по  слухам,  человек  богатый.  Мэйвис  говорит,  что
получила работу лишь благодаря своей овсянке. Столько народу хотели получить
место  в  этом  поместье,  что  ей  просто  повезло.  Я  сегодня  же   пошлю
предупредить ее о твоем приезде. Так что можешь собрать  вещи  и  ехать  уже
завтра. Я бы охотно поехала с тобой, дорогая, но что  станется  без  меня  с
этим домом?
   - Знаю, но уверена, твоя сестра сумеет за мной приглядеть.
   - И кроме того, экономка там уж больно добросердечная. Я и тревожиться не
стану, зная, что ты в таких хороших руках.
   Когда вечером явился Томми,  Кристина  не  сказала  ему,  что  собирается
уехать. Пусть лучше все узнает потом.., от Джонси.
   Проведя в дороге три дня, Кристина уже на закате  оказалась  в  громадном
поместье, известном в округе под названием Виктори. Последние полчаса карет