ать своего дядю.

   "Дорогой, мистер Б„ркетт. - писал Джейрду его корреспондент, - с чувством
глубокого удовлетворения сообщаю,  что  за  весьма  короткий  срок  я  сумел
раздобыть интересующую Вас информацию.
   Вы поручили разыскать Сэмюэля Бэрроуза, посетившего девятнадцать лет тому
назад Ваши отдаленные острова. Я выполнил Ваше поручение, что не потребовало
чрезвычайных  усилий,  поскольку  интересующий  Вас  человек  здесь   хорошо
известен. Он пользуется всеобщим уважением  и  является  одним  из  наиболее
состоятельных горожан. Его дом находится на Бикон-стрит, в одном из наиболее
престижных  районов  Бостона,  а  состояние  пополняется  из   разнообразных
источников, но главный из них - это верфи, крупнейшие во всем штате.
   У меня нет никаких сомнений в том, что это  тот  самый  Сэмюэль  Бэрроуз,
которого Вы разыскиваете. Буду рад выполнить Ваши дальнейшие поручения.  Ваш
покорный слуга
   Нед Догерти".

   Как только коляска въехала на Форт-стрит, Джейрд поспешно спрятал  письмо
в  нагрудный  карман  белоснежного  костюма.  Бросив   взгляд   на   розовое
двухэтажное здание конторы, он подумал, что давно пора  бы  сделать  ремонт,
хотя в этом старом квартале оно  выглядело  лучше  других.  Кабинет  Эдмонда
Б„ркетта находился на  втором  этаже,  и  Джейрд,  не  спеша  поднимаясь  по
лестнице, пытался подготовиться к беседе.
   Между дядей и  племянником  так  и  не  установились  теплые  родственные
отношения. Хотя их семьи жили на соседних улицах, впервые  они  встретились,
когда  Джейрду  исполнилось  уже  семь  лет.   Мальчик   всегда   чувствовал
отчужденность, если не враждебность дяди и  нисколько  не  сомневался  в  ее
причинах: Эдмонд не хотел иметь ничего общего с аборигенами. Его  возмущало,
что к смешанным бракам стали  привыкать,  и  он  так  и  не  простил  Родн„ю
женитьбу на женщине, в чьих жилах смешалась  кровь  американцев  и  коренных
островитян. Неприязнь к золовке  Эдмонд  перенес  и  на  ее  детей,  которые
отвечали ему той же монетой. После-смерти  жены  Родней  вновь  сблизился  с
братом, но на отношения дяди и племянника это никак не повлияло.
   Теперь же, когда Джейрд стал полноправным  партнером  Эдмонда,  им  обоим
приходилось быть терпимыми и сдерживать свои отрицательные эмоции. Племянник
научился даже  получать  удовольствие  от  общения  с  заносчивым  дядюшкой,
изображая при встречах любящего и любимого  родственника,  -  что  приводило
Эдмонда в тихое бешенство.
   Перед дядиным кабинетом Джейрда  приветливо  встретила  секретарша  Джейн
Диринг. Она недавно приехала в Гонолулу из Нью-Йорка, и  холостой  племянник
хозяина тут же привлек ее пристальное внимание. И это было неудивительно.
   Природа наградила Джейрда атлетическим сложением, высоким ростом и редкой
красотой. Его серо-голубые  глаза  удивительно  контрастировали  со  смуглой
кожей и густыми волнистыми иссиня-черными волосами. Редко у какой женщины не
начинало учащенно биться сердце в его присутствии.
   Джейрда чаще всего видели в обществе очаровательной  девушки  из  хорошей
семьи, Дианы Кэллэн.
   Они дружили с детства. Но хотя их  брак  казался  вполне  естественным  и
неизбежным, большинство поклонниц Б„ркетта не собирались отдавать его  Диане
без боя. Что же касается секретарши Джейн Диринг, то эта энергичная  молодая
особа поставила себе цель - любой ценой выйти замуж за Джейрда, поэтому  при
встрече одаривала его лучезарными улыбками и была чрезвычайно любезна.
   - Мистер Б„ркетт, - голубые глаза Джейн излучали потоки  нежности,  -  до
чего же я рада вас видеть!
   Ухищрения мисс Диринг не остались незамеченными, и Джейрд  всегда  ощущал
некоторую неловкость в ее присутствии.
   - Дядя у себя? - намеренно сухо спросил он.
   - Да,  но  сейчас  там  мистер  Карлстед.  Бедняжка!  Пришел  с  просьбой
отсрочить выплату. У него в  этом  году  неурожай  табака,  и  он  не  может
погасить ссуду.
   Представив, что происходило сейчас в кабинете, Джейрд  нахмурился.  Ллойд
Карлстед был добрым малым и отцом большого семейства. Его милая добрая  жена
возилась с кучей малышей, пока он с утра  до  позднего  вечера  трудился  на
своей маленькой ферме. Участок был очень хорошим, а  близость  к  столице  с
каждым годом делала его все более ценным, и Эдмонд уже давно положил на него
глаз. Карлстед совершил непоправимую ошибку, взяв у  дяди  ссуду  под  залог
участка. Теперь, когда фермер не мог оплатить, Эдмонд  имел  законное  право
отобрать у него землю.
   Уже не раз Джейрд, возмущенный  безжалостностью  дяди,  пытался  добиться
отсрочки для  клиента.  Но  Эдмонд  проявлял  редкостное  упорство,  резонно
заявляя племяннику, что будет с радостью прислушиваться к его  советам,  как
только тот начнет сам активно работать в компании.
   - Либо работай вместе со мной, либо продай мне свой пай, либо  подчиняйся
моим решениям, - повторял он снова и снова, и молодой человек отступал.
   Размышления Джейрда были прерваны появлением Карлстеда. С пылающим  лицом
и невидящими глазами он выскочил из кабинета и бросился  вниз  по  лестнице,
даже не заметив Джейрда,  чему  тот  был  только  рад.  Сегодня  он  не  мог
выступать в роли  защитника  неплатежеспособного  клиента,  сегодня  Джейрду
необходимо позаботиться о собственных интересах. Ему нужна была помощь  дяди
и, возможно, его деньги, хотя их он просить пока не собирался.
   - Я зайду, мисс Диринг, можете  обо  мне  не  докладывать,  -  сказал  он
секретарше.
   - Ну конечно, мистер Б„ркетт. Уверена, что ваш дядя  будет  счастлив  вас
видеть.
   Б„ркетт  усмехнулся.  Девица  просто  из  кожи  вон  лезла,   чтобы   ему
понравиться. Пожалуй, надо как-нибудь пригласить ее поужинать и дать понять,
чтобы она не тратила времени понапрасну.
   Джейрд вошел в кабинет дяди и плотно притворил  за  собой  дверь.  Эдмонд
любил комфорт, и при любой жаре здесь было всегда  уютно  и  прохладно.  Под
потолком вращались широкие лопасти вентилятора, воздух был свеж, несмотря на
толстый ковер на полу и обтянутую плюшем мебель.
   - Как дела, дядя?
   - Отлично, мой милый. У тебя, как я слышал,  тоже  неплохо,  -  и  жестом
предложил племяннику  сесть  напротив,  -  говорят,  ты  выиграл  подряд  на
строительство отеля в Вайкики. По-моему, это  большая  удача.  Много  раз  я
пытался уговорить твоего отца взяться за  это  дело,  но  он  никак  не  мог
решиться. Так и строил коттеджи да маленькие магазины. А разве так  сделаешь
себе имя?
   - Честно говоря, я взялся за это дело вовсе не ради рекламы,  -  спокойно
возразил Джейрд, и лицо его стало непроницаемым,  -  основной  задачей  было
предоставление работы моим людям на длительный срок.
   - Ну конечно, и это важно. Иначе они разленятся и разучатся работать.
   - Таких проблем у меня не возникает, - холодно парировал Джейрд.
   - Значит, ты счастливее многих, - со смехом ответил Эдмонд.
   Он уже готов был оседлать своего любимого конька: лень и  нерасторопность
аборигенов. Переубедить дядю было невозможно. Да Джейрд сегодня и не пытался
это делать, слишком серьезный разговор ему предстоял.
   - Так что привело тебя ко  мне,  Джейрд?  -  спросил  наконец  Эдмонд.  -
Уверен, что без причины ты бы не пожаловал ко мне.
   Он откинулся на спинку кресла и внимательно посмотрел  на  племянника.  А
Джейрд, глядя на дядюшку, вновь поразился удивительному сходству между ним и
своим  отцом.  Эдмонду  уже  стукнуло  пятьдесят  семь   лет,   но   в   его
светло-каштановых волосах не было даже намека на седину, а темно-синие глаза
молодо поблескивали на моложавом загорелом лице. Он был по-прежнему строен и
подвижен, как в молодости.
   - Хочу взять отпуск, - Джейрд решил начать издалека, - и  тебе,  конечно,
следует об этом знать.
   - Ну и что же здесь важного? Каждый год, как только начинается  жара,  ты
сбегаешь в отпуск. Твой отец делал точно так же. Я не могу упрекнуть тебя за
это, ведь будь у меня земля на севере, я бы тоже  уезжал.  Терпеть  не  могу
июльскую жару.
   - Дядюшка, ты же знаешь, мы всегда тебе рады.  Малиа  будет  в  восторге,
если ты ее навестишь. У нас там намного прохладнее. Но я,  к  сожалению,  не
смогу тебя сопровождать. Мне надо на материк.
   В глазах  Эдмонда  появился  интерес:  кажется,  племянник  действительно
что-то надумал.
   - И куда же ты собрался? В Штаты? А помнишь, как ты промерзал до  костей,
когда учился там в колледже? Ты клялся, что ноги твоей больше  в  Штатах  не
будет.
   При воспоминании о промозглых зимах Джейрда даже передернуло. Он так и не
смог привыкнуть к холоду. Но сейчас на материке  лето,  и  ему  не  придется
мерзнуть.
   - Знаешь, я и сам собирался, - продолжал Эдмонд, - подумать  только,  уже
пятнадцать лет безвылазно  сижу  на  острове.  Один  раз  только  уезжал  на
соседний остров, да и то, чтобы посмотреть здание,  которое  предлагали  под
залог. Будь у меня толковый помощник, можно было бы и в отпуск съездить,  но
что-то с управляющими  мне  не  везет.  Колби,  которого  я  недавно  нанял,
оказался ненадежным работником. Собираюсь его уволить.
   Дядюшка уже готов был подробно объяснить, чем не устраивает его Колби, но
Джейрд вовсе не собирался все это выслушивать. Эдмонд вряд  ли  представлял,
насколько трудно с ним работать. Именно его тяжелый  характер  был  причиной
того, что ни один управляющий не задерживался у него надолго.
   - Знаешь, дядя, я ведь  не  развлекаться  еду,  -  резко  переменил  тему
разговора племянник, - я хочу вложить капитал  в  какое-нибудь  предприятие.
По-моему, там  много  интересных  возможностей.  Это  и  железо,  и  лес,  и
сталелитейные заводы, верфи и банки.
   - Но вряд ли ты сможешь отсюда следить за своим бизнесом на материке.
   - Ты абсолютно прав. Но в  этом  не  будет  никакой  необходимости,  если
вложить капитал в солидную фирму, а не основывать  свою  собственную.  Можно
спокойно жить на Гавайях и получать доход с материка.
   При упоминании о доходах глаза Эдмонда заблестели, очевидно, эта идея ему
понравилась.
   - Ив какое место ты собираешься?
   - На восточное побережье, в Нью-Йорк или Бостон.
   -  Отличный  выбор,  -  пробормотал  Эдмонд,  в  задумчивости  постукивая
костяшками пальцев по столу. - И какую же сумму ты намерен взять с собой?
   Джейрд ответил не сразу, намеренно подогревая интерес дядюшки.
   - Господи, что ты говоришь? Ведь это почти весь твой наличный капитал!  -
Потрясенный Эдмонд вскочил с кресла.
   - Я это знаю. - Джейрд невозмутимо улыбнулся: именно такой реакции  он  и
ожидал.
   - Может быть, тебе хватит половины?
   - Дядюшка, я не собираюсь бросать деньги на ветер. Я  начинаю  прибыльное
дело.
   - Но все же...
   - Послушай, если ты  так  беспокоишься  обо  мне  и  считаешь  неразумным
вкладывать все деньги в предприятие, может, ты вложишь часть своих  средств?
Скажем, сотню тысяч. Ты ничем не рискуешь, ведь мой капитал остается в твоем
распоряжении.
   Над ответом Эдмонд не раздумывал ни секунды.
   - Поскольку ты  действительно  оставляешь  серьезные  гарантии,  я  готов
вложить половину необходимой тебе суммы. Но ты оставишь мне доверенность  на
равную сумму из твоего капитала.
   Джейрд облегченно вздохнул. Он получил больше того,  что  хотел.  Теперь,
даже если в результате задуманной операции все  деньги  будут  потеряны,  он
все-таки не будет разорен и останется год в  запасе,  чтобы  расплатиться  с
дядюшкой. Джейрд прекрасно понимал, что дядя помогал ему только потому,  что
считал  предприятие  весьма  выгодным,  но  это  сейчас  не  имело  никакого
значения. Джейрду нужна была помощь,  он  получил  ее  от  дяди  и  был  ему
благодарен.
   Если бы только Эдмонд мог предположить,  на  что  пойдут  его  деньги!  К
счастью, он даже не догадывается об этом.
   - Когда тебе потребуются деньги?
   - Я отплываю через пять дней, в воскресенье.
   - Так скоро?
   - Все мои дела в порядке. Единственное, что осталось, - это проститься  с
Малиа. - Джейрд лукаво улыбнулся:
   - Ты ведь присмотришь за ней в мое отсутствие?
   - Как же я смогу это сделать? - У Эдмонда от удивления чуть глаза на  лоб
не полезли. - Она живет на другом конце острова, среди этой  вашей  родни...
Не думаю, что смогу туда выбраться.
   - Но ты знаешь, как она любит пожить в городе осенью и зимой. На северном
берегу штормит в это время года.
   - Штормит? Осенью? -  Эдмонд  даже  покраснел  от  возмущения.  -  Штормы
начинаются в конце октября - начале ноября. Ты что же,  собираешься  столько
времени провести на материке? Когда ты планируешь вернуться?
   - Честно говоря, и сам не знаю. Я пробуду  в  Штатах  три-четыре  месяца,
может быть, и шесть. Сам понимаешь, заранее  трудно  все  рассчитать.  Я  не
собираюсь  торопиться  и,  прежде  чем  вложу  деньги,  досконально   выясню
положение компании. Не хочу рисковать.
   Эдмонд  тяжело  вздохнул,  и  смысл  этого  вздоха  был  совершенно  ясен
племяннику. Дядюшке меньше всего хотелось брать на себя  ответственность  за
племянницу, за которой требовался глаз да глаз. Разумеется,  на  самом  деле
следить за Малиа будет Леонака Наяхе, поскольку Джейрд никогда бы не рискнул
оставить сестру на попечение  Эдмонда.  Но  почему  бы  немного  не  позлить
дядюшку? Джейрд весело наблюдал, как изменялось выражение  лица  у  дядюшки.
Цель была достигнута, и теперь можно поразвлечься.

Глава 3

   Едва  заслышав  шум  подъезжающего  к  дому  экипажа,  Нанеки   Капуакеле
опрометью бросилась к окну. Было всего  около  полудня  -  так  рано  Джейрд
никогда не возвращался.
   Уверенной походкой он  шел  по  усаженной  цветами  дорожке  к  парадному
подъезду и был удивительно  похож  на  умершего  мужа  Нанеки.  Родись  Пени
Капуакеле в древние времена, он, несомненно,  стал  бы  сподвижником  короля
Камахамаха, объединившего разрозненные острова в одно государство.  Но  Пени
ушел в тот мир, откуда нет возврата, оставив Нанеки одну.
   Пени был мертв, а Джейрд, такой же красивый, гордый и  сильный,  как  он,
жил. Ее не беспокоило, что он был американцем с небольшой примесью гавайской
крови. Ведь она и сама полукровка - хапа-хаоле, - наполовину  белая.  Джейрд
был силен, как настоящий островитянин, и сердце его принадлежало Островам.
   Нанеки натянула через голову просторный бело-розовый  балахон  муу-муу  и
расчесала густые блестящие черные волосы. Она не  любила  надевать  на  себя
лишние  тряпки,  предпочитая  ходить  в  саронге  -  национальном   одеянии,
подчеркивающем прелести ее стройной фигуры и  открывающем  красивые  длинные
ноги. На северном побережье, где они жили вместе с Малиа, Нанеки и не носила
ничего другого, но здесь, в городе, Джейрд требовал,  чтобы  все  ее  платья
были скромными и закрытыми, так как в доме на Бретания-стрит у  него  бывало
много важных посетителей.
   Молодая женщина встретила Джейрда прямо в дверях, и  он  с  удовольствием
окинул взглядом ее стройную фигуру.
   - Приветствую тебя, Цветок страсти, -  весело  сказал  Джейрд,  и  Нанеки
радостно улыбнулась: так он обращался к ней, только когда был  в  прекрасном
расположении духа, что случалось нечасто.
   - Как ты рано, Иалека, - Нанеки называла его гавайским именем, как и  все
друзья-аборигены.
   - Да, сегодня я рано. - Джейрд быстро прошел в гостиную и, швырнув на пол
широкополую соломенную шляпу, упал  в  кресло.  -  Принеси-ка  мне  ромового
пунша.
   - Но почему так рано? - Нанеки не могла скрыть любопытство.
   - Все расскажу, дай срок. Но сначала - пунш.  Нанеки  пожала  плечами  и,
сделав вид, что ей вовсе и не интересно, молча принесла запотевший  бокал  с
ледяным напитком, добавила изрядную порцию рома и протянула  Джейрду.  Отпив
половину, он поставил бокал на столик и притянул к себе  Нанеки.  Она  уютно
устроилась у него на коленях и спрятала лицо на груди любимого.
   - Так ты за этим пришел? Хочешь заняться любовью?
   Джейрд довольно хмыкнул и положил руку ей на грудь. "Да, в далеких Штатах
мне будет не хватать тебя", - подумал он.
   Нанеки была превосходной возлюбленной, нетребовательной, всегда нежной  и
ласковой, всегда готовой ответить на его страсть. Она никогда не жаловалась.
Исключение составляли те моменты, когда он оставлял ее со своей  сестрой  на
северном побережье.
   Нанеки  была  приемной  дочерью  Акелы  Каману,  много  лет  прослужившей
кухаркой в семье Б„ркеттов и даже приходившейся им  дальней  родней.  Родная
мать от Нанеки отказалась, отец ее был белым мужчиной, хаоле, а она  сама  -
плодом запретной любви.  Нанеки  росла  вместе  с  Малиа,  и  девочки  стали
неразлучными  подругами,  ведь  Нанеки  была  всего  на  год  старше  дочери
Беркеттов. Теперь Нанеки помогала Акеле по хозяйству.
   Не будь эта молодая женщина вдовой, Джейрд никогда не  посмел  бы  к  ней
прикоснуться. Но Нанеки была молода, и кровь кипела в ее  жилах.  Она  очень
рано вышла замуж и вскоре овдовела, оставшись с дочкой на  руках.  Маленькой
Ноэлани нужен был отец: ей уже исполнилось два года, и она называла  Джейрда
папой. Он и в самом деле одно время собирался жениться и удочерить  девочку,
однако вскоре понял, что не сможет взять в жены женщину,  у  которой  раньше
был другой мужчина.
   Так уж сложилось, что Нанеки не могла забыть Пени, а  Джейрд  хотел  быть
единственным у своей избранницы.
   Из опыта своих родителей он знал, чем кончаются браки, если  жена  хранит
верность своей первой любви.
   Близость с Нанеки скрашивала его небогатую радостями жизнь, но Джейрд  не
хотел быть эгоистом и решил, что пришло время им  расстаться:  Нанеки  нужен
муж, а Ноэлани - отец.
   Джейрд поцеловал Нанеки в губы, еще и еще раз.  Его  поцелуи  становились
все более страстными и наконец он встал, подхватил ее  на  руки  и  понес  в
спальню. В маленькой комнате Нанеки  стояла  узкая  деревянная  кровать;  он
уложил трепещущую от возбуждения женщину и снял единственное  ее  одеяние  -
муу-муу  из  легкой  тонкой  ткани.  Она  лежала,  глядя  на   него   из-под
полуприкрытых век затуманенными глазами и полуоткрыв пухлые яркие  губы  для
поцелуя.
   Торопливо скинув одежду, Джейрд лег  рядом.  Нанеки  была  очаровательной
женщиной, в которой кажущаяся хрупкость  сочеталась  с  силой.  Недаром  она
почти каждый  день  по  несколько  часов  плавала  в  океане  или,  стоя  на
специальной доске, искусно скользила вдоль  берега,  как  это  умеют  делать
только гавайцы. У нее была тонкая талия, пышные упругие груди и  удивительно
нежные руки. Нанеки с радостью принимала ласки любовника,  и  он  не  боялся
неосторожным  движением  причинить  ей  боль.  Эта  женщина  была  достойным
партнером, и они прекрасно подходили друг другу физически. Джейрд взял ее, и
они слились в единое целое.
   - Теперь тебе нужна ванна,  -  прошептала  Нанеки,  проводя  пальцами  по
влажной спине Джейрда.
   Он только хмыкнул в ответ и  перевернулся  на  спину.  В  комнате  стояла
удушающая жара. Полуденное солнце било прямо в окно, а едва заметный ветерок
не приносил успокоительной прохлады. Конечно, им надо было заняться  любовью
в одной  из  комнат,  выходящих  на  противоположную  сторону,  куда  солнце
заглядывает только утром.
   Нанеки никогда не спрашивала, почему он не  приглашает  в  свою  спальню,
расположенную напротив ее комнаты, и Джейрд был благодарен ей за это. Он  не
хотел  нарушать  свое  уединение.  Ведь  из  спальни  Нанеки  всегда   легко
ускользнуть к себе и снова остаться одному, а просить  женщину,  только  что
дарившую  ему  свои  ласки,  уйти  к  себе  Джейрд  считал   непростительной
бестактностью.
   Пока Нанеки  готовила  ванну,  он  размышлял  о  том,  почему  так  любит
одиночество. По ночам его нередко  посещали  страшные  видения,  от  которых
Джейрд с криком просыпался. Возможно, причина крылась именно в " них: он  не
хотел ни с кем делиться своими тягостными воспоминаниями.
   Джейрд знал, что ни одна из женщин, с которыми он был близок, не  считала
его примерным любовником. Он приходил, только когда это было нужно