:
   - Ну, как там новый гардероб? Есть сдвиги? К  сожалению,  оказалось,  что
этот вопрос тоже был включен в список жалоб.
   - Девушка отказывается, как она выражается, "тратить время" на  примерки,
а те несколько платьев, которые уже готовы, носить не собирается.
   - Почему?
   - Все они или не того цвета, или слишком тесные, или слишком свободные  -
в общем, она весьма изобретательна в своих отговорках.
   Василий постарался скрыть улыбку:
   - По-моему, она слишком долго носила свои  рубашки  и  штаны,  и  теперь,
вероятно, любое платье ее стесняет.
   - Дама не может одеваться так, как она!
   - Знаю, мама.
   - Если она берет в руки вилку или ложку, то Обязательно уронит,  а  стоит
ей хоть чуть-чуть расстроиться, то изрыгает чудовищные ругательства! Сегодня
она грозилась зажарить моего повара! Василий заинтересовался:
   - Она разгневалась на месье Жерара? За что?
   - Видишь ли, я решила, что ей будет полезно получить опыт участия в обеде
из семи блюд, - ответила Мария, чувствуя некоторую неловкость.
   - Так ведь это же занимает уйму времени, - заметил Василий.
   - Верно, и, когда подали шестую перемену,  она  отправилась  на  кухню  и
заявила месье Жерару, что если он  пришлет  еще  хоть  одно  блюдо,  то  сам
окажется в нем. Теперь он уходит от меня.
   - Кстати, мне никогда не нравилось, как он готовит суфле, -  с  серьезным
видом заметил Василий и тут же не выдержал и расхохотался.
   Мария грозно уставилась на сына, но не смогла обуздать его веселье.
   Василий очень жалел, что не видел  Александру  на  кухне.  Вероятно,  она
выглядела великолепно - ее глаза цвета полуночного неба сверкали  гневом,  а
грудь высоко вздымалась...
   - Что тут смешного? - укоризненно спросила Мария.  -  Она  уже  перестала
даже делать вид, что пытается усовершенствовать свои манеры,  и  утверждает,
что мы не имеем права изменять ее.
   Это отрезвило графа, и он спокойно сказал:
   - А знаешь, она права. Мы действительно не имеем права пытаться  изменить
ее. По-видимому, это было не совсем то, на что рассчитывала графиня,  потому
что она обиженно возразила:
   - Ты хочешь заставить меня сказать это?
   - Что именно?
   - Что я сделала ошибку,  настаивая  на  том,  чтобы  ты  привез  невесту,
которую никогда не видел.
   - Значит, именно это ты и пытаешься мне сказать?
   - Да, я говорю, что ты не можешь на ней жениться. Она  не  хочет  учиться
вести себя как следует. Все, что  ей  нужно,  -  это  копаться  в  лошадином
навозе. Штефан согласится со мной. - Мы не можем принять в свою семью  такую
девицу, как она.
   - Штефану все равно, а как насчет чести моего отца?
   - Даю слово, Василий, твой отец сам бы разорвал  эту  помолвку,  если  бы
увидел все своими глазами. Конечно, любая помолвка - дело  чести,  но  барон
Русинов сам нарушил обязательство, позволив своей дочери превратиться в  это
исчадие ада. И можешь не напускать на  себя  огорченный  вид.  Я  знаю,  это
именно то, что ты надеялся услышать.
   Она была права, но теперь, когда желанные слова были произнесены, Василий
почему-то не чувствовал радости. Наоборот, его Прошиб холодный пот.
   - Где она? - быстро спросил он.
   - Заперлась у себя, - ответила Мария, -  Сидит  там  со  вчерашнего  дня,
потому-то я и просила тебя приехать;  Она  не  открывает  дверь  и  даже  не
отвечает на вопросы. Никогда не встречала никого упрямее.
   Василий тоже не встречал.
   - Я разберусь, - бросил он и вышел из комнаты.
   - Хорошо, - фыркнула Мария, -  и  можешь,  кстати,  распорядиться  об  ее
отъезде. Я уже сказала...
   Конца фразы Василий не слышал, потому что уже бежал. Даже ребенком он  не
взлетал по лестнице так стремительно.
   Хорошо еще, что наверху ему встретилась горничная, иначе  он  взломал  бы
все закрытые двери, появившиеся на пути,  поскольку  не  знал,  где  комната
Александры.
   Ее дверь по-прежнему была запертой, и  оттуда  не  доносилось  ни  звука.
Взломать ее оказалось для Василия минутным делом, потому что ярость его  уже
достигла предела при мысли о том, что он там увидит.
   Его Алин слишком отважна, чтобы прятаться  за  запертыми  дверьми.  И  он
оказался прав. Ее там не было.  Комната  оказалась  пустой  -  даже  никаких
вещей. Только на кровати лежало письмо, прислоненное к подушке,  а  рядом  с
ним - подаренное им кольцо.
   Твоя мать сказала мне, что наш брак невозможен, Петровский, и я рада, что
свободна от своих обещаний. Надеюсь, ты окажешь мне услугу. Моим лошадям еще
рано отправляться снова в путь, и я прошу у тебя разрешения  оставить  их  в
конюшне, пока я не пришлю за ними. Они будут на попечении моих  людей.  Если
ты против, сообщи об атом старшему конюху Булавину - он знает, что делать.
   Приношу свои извинения за причиненные  тебе  неприятности.  Я,  со  своей
стороны, не держу на тебя зла. По правде говоря, я  желаю  тебе  всех  благ,
Петровский".
   Василий дважды перечитал письмо и начал читать его в третий раз и все  же
не мог поверить, что это писала Александра. Слова были какими-то не  такими,
а чувства? Она не держит на него зла, она просит прощения,  она  желает  ему
всяческих благ? Нет, это не его Алин. И как  она  посмела  уехать?  Как  она
посмела поверить,  что  последнее  слово  принадлежит  его  матери?!  Он  не
освобождал ее ни от каких обещаний! Черт бы побрал эту судьбу! Надо было  не
давать ей никакого шанса - и плевать на все чертовы планы!

Глава 30

   - Она оставила мне всех лошадей и даже двух жеребцов, - говорил  Василий,
и в голосе его все еще звучало недоверие. - Они для  нее  все.  Как  же  она
могла так поступить?
   Штефан буквально пихнул Василия на стул. В зале для  аудиенций  собрались
все его ближайшие друзья, и Василий все время порывался  вскочить,  из  чего
Штефан заключил, что его кузен не собирается задерживаться надолго. Граф был
в гневе, сквозь который проступало смятение, а такое сочетание было для него
непривычным.
   - Попробуй рассуждать логично, - предложил Штефан. - Она оставила их  как
раз потому, что очень за них беспокоится, ведь сейчас середина зимы.
   Пока Василий нервно мерил шагами комнату, все присутствующие  внимательно
ознакомились с содержанием записки.
   - Действительно, погода скверная,  -  задумчиво  протянул  Лазарь,  -  но
причина, которую она приводит, тоже  достаточно  весомая.  Кони  только  что
выдержали тяжелый переход и не успели достаточно отдохнуть.
   Василий вскочил и снова забегал по комнате.
   - Тогда она должна была остаться с ними, до тех пор, пока они не придут в
норму.
   - Когда твоя мать объявила ей,  что  свадьба  отменяется,  -  предположил
Симон, - девушка, вероятно, решила, что она нежеланная гостья.
   - В таком случае, - отозвался Штефан,  -  возможно,  она  еще  в  городе.
Василий покачал головой:
   - Нет, этот ее конюх, Булавин, сказал, что она  покинула  Кардинию  и  не
собирается возвращаться  даже  за  своими  лошадьми.  Она  пришлет  за  ними
кого-нибудь.
   Таня как раз закончила читать записку и подняла глаза.
   - Очевидно, Александра доверяет тебе, если оставила своих лошадей на твое
попечение, Василий. Он фыркнул:
   - Вряд ли.
   - А, у меня есть основания считать, что доверяет, - заметила Таня.
   Василий замер как вкопанный, не сводя с Тани своих золотистых глаз:
   - Какие основания?
   - Ну, просто.., впечатление, от нашего  разговора,  -  уклончиво  сказала
Таня.
   - То есть, ты хочешь сказать, она не успела смешать мое имя с  грязью?  -
саркастически спросил Василий.
   Королева нежно улыбнулась:
   - По правде говоря, немного грязи все же было. В конце  концов,  как  она
может не считать тебя развратником, когда это общеизвестный факт.
   Василий негодующе возмутился:
   - Должен сообщить тебе, что с того момента,  как  я  ее  встретил,  я  не
прикасался ни к какой другой женщине.
   Единственным, кто постиг тайный смысл этого замечания, был Симон:
   - Другой женщине?
   - О Василий, - вздохнула Таня, - только не говори мне, что  ты  соблазнил
эту невинную девушку, не имея ни малейшего намерения жениться на ней.
   Затем вступил Лазарь:
   - Господи, Василий, когда же ты успел, ведь за всю дорогу у нас  ни  разу
не было мало-мальски приличного ночлега.
   Василия бросило в жар:
   - Как можно назвать это "соблазнил", когда... Ну, впрочем, неважно -  все
равно, это не имеет значения, потому что я собираюсь на ней жениться.
   - Собираешься? - хором спросили, а Штефан добавил спокойно, но холодно:
   - Я так понимаю, это значит, что ты снова уезжаешь?
   - Уже почти ночь, - сказал Лазарь. - Не подождать ли до завтра?
   - Нет, потому что она уехала еще вчера,  рано  утром.  Да  я  тебя  и  не
приглашаю, - возразил Василий.
   - Приглашаешь, - вступил Штефан, тоном не  допускающим  возражений,  -  и
возьмешь с собой еще людей. Нет смысла самому напрашиваться на  неприятности
там, в горах.
   - Это если она вернулась домой, - сказал Василий.
   - А почему ты считаешь, что это не так? - спросил Симон.
   - Ее конюх  молчал  как  рыба,  даже  когда  я  пригрозил  испортить  ему
физиономию. Но она оставила свои сундуки, все до единого. На  этот  раз  она
отправилась налегке и взяла с собой только своих казаков и горничную.
   - Значит, она просто очень спешила попасть домой, - вставил Лазарь.
   - Так почему же  тогда  не  распорядиться,  чтобы  ее  повозки  отправили
следом?
   - Вряд ли это имеет решающее значение, - заметил Штефан.
   - Знаю, - согласился Василий, - и поэтому буду искать ее  повсюду.  Хотел
бы я, чтобы она взяла хотя бы своих жеребцов - их-то уж наверняка заметили и
запомнили бы.
   - Ты так говоришь, будто она знала, что ты бросишься за ней, -  удивленно
сказал Лазарь, - и собирается запутать следы.
   - Она знает, что между  нами  не  все  кончено.  Может  быть,  она  и  не
признается себе в этом, но в глубине души...
   - Василий, она не хочет выходить за тебя, - вразумительно сказал  Лазарь,
- и считает, что и ты чувствуешь то же самое, ведь у нее не  было  оснований
изменить свое мнение. Она уверена, что твоя мать оказала услугу  вам  обоим.
Вспомни, ты ведь и сам на это надеялся.
   Граф нахмурился, а Таня заметила:
   - Кстати, Василий, а почему она не хотела выходить за  тебя  замуж,  даже
когда вы еще не встретились? Я ее  спросила,  но  она  сказала,  что  ей  не
хочется говорить об этом.
   Василий покачал головой, но неожиданно ответил Лазарь:
   -  Она  влюблена  в   какого-то   англичанина,   которого   встретила   в
Санкт-Петербурге, во всяком случае, она так сказала.
   Охваченный одновременно недоверием и свирепой ревностью Василий закричал:
   - Откуда ты знаешь?
   - Я, в отличие от тебя, любознателен и  поинтересовался,  почему  она  не
пала к твоим ногам, как большинство женщин.
   - И она сама тебе сказала?
   - Конечно, нет, - возразил Лазарь. - Ты же  знаешь,  мы  говорили  редко,
можно сказать мимоходом. Нет, я спросил ее горничную, Дашу,  и  та  мне  все
рассказала, присовокупив, что это долгая история и предмет постоянных склок.
   - То есть?
   - Даша говорила об этом с отвращением. Она считает, что какие бы  чувства
Александра ни испытывала к  этому  Кристоферу  Лейтону,  их  нельзя  назвать
настоящей  любовью.  И  она  полагает,  что  только   знаменитое   упрямство
Александры заставляло сохранить верность этому парню в течение стольких лет.
   - А доказательства? - поинтересовался Штефан.
   - Ну, например, Александра продолжала вести обычную жизнь,  нисколько  не
печалясь.
   - И сколько же лет все это тянется? - спросил Симон.
   - Семь.
   - Господи! - застонал Василий.
   - Ну что ж, это все объясняет, - поставила точку Таня. - Что до меня,  то
я склонна согласиться с горничной.
   Василий бросил на нее взгляд:
   - Почему?
   - Да это просто мое впечатление, - опять уклонилась от ответа Таня.
   - Нечего бросать пылкие взгляды на мою жену,  кузен,  -  заметил  Штефан,
стараясь сохранять серьезность, несмотря на  комизм  положения.  -  Человек,
которому доступна любая женщина, не в силах отказаться от той, с  кем  решил
наконец связать свою судьбу, а она вместо объяснений в любви бежит от него в
неизвестном направлении. Если Тане и удалось что-то выяснить, она все  равно
тебе не скажет!
   Как бы не так! Он спросит ее!
   - А каков же все-таки ее выбор? - спросил граф.
   - У тебя есть шанс, - с улыбкой заверила его  Таня.  -  Вот  почему  я  в
восторге от того, что ты все-таки решил  жениться.  Думаю,  она  будет  тебе
прекрасной супругой, Василий.
   Он с упреком взглянул на нее:
   - Но скажи хотя бы, почему ты так думаешь, а?
   - Не скажу, но уверена, скоро ты сам узнаешь  это  от  Александры,  если,
конечно, сумеешь ее найти.

Глава 31

   Александра с ужасом думала о предстоящем  путешествии.  Дорога  в  Англию
должна была занять не меньше месяца, и вдобавок ей неприятно было  ехать  на
незнакомых  лошадях.  Не  успели  они  миновать  границу,   как   Александра
затосковала по своим "деткам". Поэтому,  встретив  в  Варшаве  леди  Беатрис
Хэвершем, она, как и  Даша,  испытала  громадное  облегчение:  леди  Беатрис
пригласила их ехать в ее коляске.
   Леди Беатрис в свои сорок  с  лишним  лет  обладала  обширной  талией,  а
светлые волосы собирала в прическу времен своей юности, не такую уж  нелепую
с сочетании с ее вечно смеющимися серыми глазами.  Как  ни  странно,  она  с
первого взгляда узнала Александру, хотя видела  ее  всего  лишь  однажды,  в
Санкт-Петербурге. Английская дама и ее муж (ныне уже покойный) посетили в то
время столицу  и  присутствовали  на  пресловутом  вечере  у  княгини  Ольги
Романовской, закончившемся для Александры столь плачевно.
   Но именно этому вечеру Алин была обязана тем, что леди Беатрис узнала  ее
теперь. Она сказала Александре:
   - Никогда в жизни я так не смеялась, моя дорогая,  и  надеюсь,  вы  не  в
обиде, что я рассказала  эту  историю  своим  друзьям.  Вы  выглядели  такой
непосредственной и Так искренне советовали княгине Ольге,  как  себя  вести,
чтобы похудеть! Все мои друзья сочли это весьма забавным,  а  я  так  люблю,
когда люди смеются!
   Александра решила умолчать о том, что она и в самом деле была  искренней,
равно как и о последствиях своего поведения. И хотя сама она эту  англичанку
не помнила, но, пока они добирались до Англии, привязалась к ней. Беатрис  и
вправду так любила посмеяться, что находила смешное почти во всем. Прямоту и
искренность Александры она тоже приняла за шутку и уверяла, что  свет  будет
ее обожать. Кроме того, их совместное путешествие оказалось полезным еще и в
том смысле, что общество леди Беатрис положило  конец  надоевшим  сетованиям
Даши и ее братьев - по крайней мере значительно ослабило их силу - по поводу
решения Алин разыскать Кристофера.
   Леди Беатрис весьма смутно помнила Кристофера по тому балу и  не  была  с
ним знакома. Тем не менее она заверила Александру, что среди ее друзей  есть
люди, которые должны его знать, и действительно, не прошло и двух дней после
приезда, как она раздобыла для девушки адрес дипломата.
   Попытка  связаться  с  посольством,  откуда  Александра  получала  письма
Кристофера из Англии,  не  дала  ничего,  и  единственное,  что  ей  удалось
выяснить у измученного клерка, так это то, что сейчас Кристофер Лейтон  ждет
нового назначения, а также, что в их ведомстве не принято давать сведения  о
своих служащих. Загляните в справочник, посоветовали ей.
   Но благодаря леди Беатрис Александре не  пришлось  больше  иметь  дело  с
грубыми чиновниками, и девушка даже скорее, чем рассчитывала,  оказалась  на
пути к дому тетки Кристофера, где он жил. К счастью, это было  здесь  же,  в
Лондоне.
   Даша убеждала Алин повременить хотя бы до утра, но девушка не соглашалась
больше ждать. Еще до того как они сели на  пароход,  это  путешествие  стало
настоящим кошмаром из-за тошноты, и Александра уже знала, что  беременна.  И
знала, что ребенку нужен отец.
   Конечно, она не  собиралась  обманывать  Кристофера  и,  хотя  это  могло
осложнить ситуацию, ни на минуту не пожалела о случившемся.
   По правде говоря, Александра была в восторге.
   Дом Кристофера сверкал огнями, а у подъезда толпились экипажи, из которых
выходили гости, и значит, Алин угодила на званый вечер.
   Судя по пышным  и  затейливым  туалетам,  собрание  носило  торжественный
характер.
   Перед отплытием с  континента,  Александра  имела  возможность  посвятить
несколько дней покупкам, в результате чего к тем немногим  платьям,  которые
она  наспех  закинула  в  чемодан,  добавилось  еще  три  полуготовых.  Даша
закончила дошивать их во  время  плавания;  собственные  портняжные  таланты
Александры можно было охарактеризовать одним словом: чудовищные. Среди  этих
нарядов оказалось красивое вечернее платье из розового и ярко-синего  шелка,
однако Александра не подумала, что оно понадобится  ей  сегодня  вечером  Ее
едва не отказались пускать из-за того,  что  на  ней  было  простое  зеленое
шерстяное платье, хоть и отороченное соболями.
   Это платье годилось для визитов, но никак  не  для  бала,  а  именно  бал
устраивали  сегодня  Лейтоны.  Александра  почувствовала  себя   неловко   и
скованно, когда ее проводили в большую  пустую  комнату  вдали  от  бального
зала, судя по виду, библиотеку, и попросили подождать.
   И она осталась ждать. Прошел час, а она все еще дожидалась. Но это уже не
имело значения после  всех  этих  лет.  Теперь,  когда  она  должна  увидеть
Кристофера, Александра не проявляла нетерпения.  Она  не  испытывала  вообще
никаких чувств - ни радости, ни волнения.
   Ей самой это казалось немного странным, но она приписала свое  равнодушие
той глубокой меланхолии, с которой покидала Кардинию, а та, в свою  очередь,
объяснялась тем, что Александра была вынуждена  оставить  своих  лошадей,  а
вовсе не разлукой с Василием, без которого, разумеется, не скучала. Она даже
вспоминала о нем не часто - не более дюжины раз на дню.
   Конечно, решительность и жизнерадостность  леди  Беатрис  усугубляли  эту
меланхолию, так же  как  и  мысли  о  судьбе  ребенка.  Правда,  предстоящее
свидание с Кристофером должно было бы обрадовать Александру, однако этого не
произошло.
   Почему же?
   - Александра, неужели я действительно вижу вас?
   Она не слышала, как открылась дверь, и, обернувшись, увидела  Кристофера,
приближавшегося к ней с распростертыми объятиями и радостным  выражением  на
лице.
   Он почти не изменился,  хотя  теперь  ему  должно  было  исполниться  уже
тридцать  пять.  И  он  выглядел  еще  красивее,  чем  представлялся  ей   в
воспоминаниях, а то, что его лицо и  фигура  несколько  округлились,  только
прибавило ему очарования - прежде Кристофер был чересчур худощав.
   В безукоризненном вечернем костюме он выглядел таким же элегантным, каким
она его помнила. У него были все те же темно-карие глаза и темные волосы, Но
теперь он как будто стал ниже ростом...
   Он слишком крепко обнял ее и,  не  успела  Александра  опомниться,  начал
покрывать ее лицо поцелуями, но  единственное,  что  она  почувствовала  при
этом, - желание оттолкнуть его. В чем дело?
   Ведь это тот самый Кристофер, которого она любила, и, судя по  всему,  он
счастлив видеть ее здесь, и теперь все обязательно должно наладиться. Почему
же она не рада? Ведь раньше его поцелуи приводили ее в трепет,  но  на  этот
раз Алин осталась равнодушной и не ощутила даже слабой  тени  того  желания,
которое вызывал в ней Василий.
   Впрочем, сейчас она не должна вспоминать о нем - когда угодно, но  только
не сейчас!
   Наконец Александре удалось освободиться и спросить:
   - Так вы еще любите меня?
   - Конечно, я по-прежнему люблю вас, дорогая. Как вы могли усомниться?
   Александра  могла  бы  привести  тысячи  доводов,  но  не  сумела   найти
достаточно едких слов. Тем не менее,  с  присущей  ей  прямолинейностью  она
задала наконец тот вопрос, который следовало задать много лет назад:
   - Вы готов