е  вещи  с
помощью которых вы можете  получить  ту  же  самую  информацию.
Например,  тон  голоса  человека,  тише при визуальной оценке и
ниже при кинестетической. Темп речи выше при визуальной  оценке
--  и  ниже  при  кинестетической.  При  визуальном  оценивании
дыхания скорее  грудное,  при  кинестетическом  брюшное.  Таких
признаков   существует   множество.   Одновременно   мы   можем
воспринять лишь  немногое.  Наше  сознание  одновременно  может
вместить  7(+, -- 2) единицы информации. Мы говорим: "Смотрите,
обычно вы обращаете внимание на определенные моменты опыта,  но
имеется   другой  класс  этих  моментов  --  обратите  на  него
внимание, и поймите  как  вы  можете  его  использовать  весьма
эффективно".
     Ту  же  самую  информацию  я  могу  получить, оценивая тон
голоса, темп речи, темп и глубину дыхания, изменение цвета кожи
лица или тыльной стороны ладони. Слепой человек может  получить
ту  же  информацию  другим путем. Движение глаз -- самый легкий
источник информации о репрезентативных  системах.  После  того,
как вы им овладеете, можно переходить к другим измерениям.
     Вы   думаете,   что   слепой   психотерапевт  находится  в
невыгодном положении но слепота -- это  удел  каждого  из  нас.
Слепой  человек  имеет  то  преимущество  перед  другими людьми
занимающихся коммуникацией, что  он  знает,  что  он  слепой  и
должен  развивать  другие  чувства,  чтобы  компенсировать это.
Например, на прошлом семинаре, у нас  присутствовал  совершенно
слепой   человек.   Год   назад   я   научил   его   определять
репрезентативные системы иным, нежели  зрительными  признаками.
Он  научился  делать  это  так хорошо как любой зрячий человек.
Большинство  людей  которых  я  встречал,  обладают  весьма  не
развитыми  сенсорными  способностями. Огромное количество опыта
проходит мимо них, так как они функционируют вне того, что  дл
меня  является  гораздо  более  интересным,  нежели "предвзятые
мнения".  Они  функционируют  вне  своего   внутреннего   мира,
стараясь найти во внешнем мире то, чтобы ему соответствовало.
     Кстати,  это  хороший  сспособ всегда быть разочарованным.
Самый лучший способ разочароваться -- это конструировать образы
того, каким должны быть вещи, а затем  делать  все,  чтобы  они
такими  стали.  Вы  будете  разочарованы  всегда  когда  мир не
совпадает с вашими  представлениями.  Это  безошибочный  способ
сохранения  хронического разочарования -- поскольку мир никогда
не присоединиться к вашим представлениям.
     Существует еще один  богатый  источни  к  информации,  это
наблюдение за оцениванием моторных программ в тот момент, когда
человек   думает   о   какой-либо   активности.   Энн,  примите
пожалуйста, "нормальную" позу, ноги  не  скрещивайте.  Спасибо.
Сейчас я задам вам предварительный вопрос. Видите ли вы машину?
(Да).  Если  какя  то машина, которой вы пользуетесь постоянно?
(Да). А сейчас я задам вам вопрос, на который прошу не отвечать
вслух.   Вы   пользуетесь   ли   автоматическим   переключением
скоростей?...   Кто  получил  ответ?  Выскажите  свой  ответ  и
проверьте его.
     Мужчина: Ручной переключатель
     ОК. Как вы об этом узнали?
     Мужчина: Я видел движение ее правой руки.
     Теперь ответьте на вопрос вслух, Энн.
     Энн: Автоматический переключатель.
     Кто-нибудь еще видел ответ?
     Женщина: Да, переключатель должен быть автоматический,  т.
к.  она  маленького  роста  и  ей  трудно  было бы пользоватьс
ручным.
     Использовал ли кто-нибудь еще сенсорный опыт?
     Теперь я прямо отвечу на заданный вопрос. Если вы смотрели
на ноги Энн, то получили бы ответ на заданный вопрос. Одним  из
различных   моторных   программ   при   пользовании   ручным  и
автоматическим переключателем является необходимость нажатия на
педаль, если бы внимательно смотрели, то увидели бы  напряжение
мышц ее правой и не левой ноги, что дало бы вам ответ.
     Если  вы  задаете  человеку  вопрос, в ответ на который он
должен оценивать моторную программу вы должны наблюдать за теми
частями тела, которые  он  должен  использовать,  чтобы  оценит
информацию  для  ответа  на  вопрос  он должен оценить какую-то
репрезентацию. И, хотя в сознании могут быть представлена  лишь
одна   из   систем   человек  подсознательно  пользуется  всеми
системами,  чтобы  собрать  информацию  нужную  для  ответа  на
вопрос.
     Энн:  У  нас  две машина, я пользуюсь обеими. Вы спросили:
"Какой машиной вы обычно пользуетесь? "  Если  бы  вы  спросили
меня:  "Есть ли у вас другая машина? " и затем спросили бы мен
о ней, были бы  мои  ответы  другими?  Двигались  ли  мои  ноги
по-другому, если бы вы спросили меня о другой машине?
     Да.  Вы  используете  вашу  левую ногу только тогда, когда
есть педаль. Посмотрим, как вы ответите на следующий вопрос. Во
всех ваших квартирах и  домах  есть  внешние  двери.  Когда  вы
входите  в  квартиру: эти двери открываются направо или налево?
Ну, как вы ответили на этот вопрос?... Руки у всех задвигались.
Теперь я задам вам другой вопрос. Когда  вы  приходите  вечером
домой,   и   внешняя  дверь  бывает  закрытой  какой  рукой  вы
открываете дверь?... Следите за руками.
     Люди  всегда  стараются  словарь  языка  тела,  как  будто
движение   головой   назад   может   означать  сдержанность,  а
скрещивание ног аккуратность. Но язык тела не состоит  из  слов
он   работает   по-другому.  Движение  глаз  и  тела  дают  вам
информацию о процессе.
     Основная    область    профессиональных    коммуникаторов,
по-нашему   мнению,   это   процесс.   Если  вы  вовлечетесь  в
содержание, вы неизбежно будете навязывать человеку  с  которым
общаетесь, свои убеждения и ценности.
     Проблемы,  которые беспокоят людей, обычно не имеют ничего
общего  с  содержанием.  Они  связаны  со  структурной   нормой
организации  опыта.  Если вы начнете это понимать, то праводить
терапию намного легче. Вы не должны вслушиваться в  содержание,
вы   только   должны   понять,  как  строится  процесс,  а  это
действительно гораздо легче сделать.
     Теперь давайте поговорим об  еще  одном  расспространенном
стереотипе. Допустим, я-ваш клиент, и вы меня спрашиваете: "Ну,
как  прошла  неделя?"  а  я  отвечаю (голова опущена тон голоса
ниже, тяжелый вздох): "О, на этой  неделе  все  было  прекрасно
(вздох,  отрицательное  покачивание  головой,  легкая насмешка)
никаких  проблем"  Ваш  смех  говорит  о  том,  что  тут   была
предложена  неадекватная  коммуникация.  Для этого явления есть
специальный термин: неконгруэнтность. То, что я предлагаю вам с
помощью  тона   моего   голоса,   движения   тела   и   головы,
несоответствует  моим словам. Какова будет ваша реакция на это,
реакция профессиональных коммуникаторов?  Какой  выбор  в  этом
случае у вас есть?
     Женщина: Я скажу: "Я вам не верю" или: "Но вы не выглядите
счастливым от того, что дела у вас идут хорошо".
     Итак,   вы   используете   метокомментарий,   конфронтиру
человека с противоречием, которое  вам  удалось  заметить.  Кто
отреагирует по-другому?
     Мужчина:  Я  постараюсь помочь вам выразить оба сообщения,
возможно, попрошу усилить невербальные компоненты.
     ОК. Гештальт-техника,  обогащать  невербальное  сообщение,
пока  не  возникнет соответствующее переживание. Да, это второй
выбор. Понимет ли кто-нибудь из вас важность выбора, о  котором
я  сейчас говорю? Наша работа -- выбор. Неконгруэнтность -- это
неключевая точка выбора с которой  вы  постоянно  встречаетесь,
если  занимаетесь  коммуникацией.  Вам  полезно  было  бы иметь
широкий репертуар реакций,  и  понимать  (я  надеюсь  --  более
подсознательно,  нежели  сознательно),  какие последствия будут
иметь того или иного проема или техники.
     Метакомментарий -- это  один  из  выборов.  И,  я  считаю,
хороший.  Но  это  только  один из выборов. Когда я наблюдаю за
терапевтами, то часто замечаю, что это -- их единственный выбор
в ситуации, когда они сталкиваются с неконгруэнтностью.  Т.  е.
люди,  работой которых является выбор, вообще не имеют никакого
выбора. В ответ на конгруэнтность вы можете заставить человека,
преувеличивать невербальный  компонент,  обозвать  его  лжецом,
проигнорировать высказывания или просто использовать отражение,
сказав, насмешливо и отрицательно качая головой: "Я так рад!"
     Или  же вы можете понять местами вербальное и невербальное
сообщение, сказав, улыбаясь и кивая  головой:  "Это  ужасно!  "
отает который вы на это получите, удивителен, поскольку люди не
подозревают,  что  они  вербализуют.  В  ответ на подобную вашу
реакцию люди теряются либо начинают вербализировать  сообщение,
которые до этого были невербальным. Происходит так, как если бы
они взяли бессознательный материал и сделали его сознательным и
наоборот.
     Или  же вы можете отреагировать соответствующей метафорой:
"Это напоминает мне историю, которую мне рассказал мой дед,  О,
Мора.  Он был ирландцем, но в юности некоторое время скитался в
Европе. Рассказал  он  мне  об  одной  небольшой  Прибалтийской
стране.  У ее правителя были проблемы -- министр внутренних дел
не мог найти общего языка с министром иностранных дел. То,  что
делал  министр иностранных дел, чтобы укрепить свои отношения с
соседями,    правильно    организовать     торговлю,     мешало
удовлетворению   потребностей   страны,   а  удовлетворить  эти
потребности,  как  чувствовал  министр  внутренних   дел   было
необходимо..."
     Как  люди  научатся  неконгруэнтности?  Например, приносит
ребенок из  школы  свою  поделку  и  показывает  ее  родителям.
Родители   смотрят   на  нее  и  отец  говорит  (нахмурившись),
отрицательно качая головой, резким голосом:  "Как  я  рад,  что
принес  это  домой, сынок! " Что в ответ на это делает ребенок?
Может, он наклоняется  к  отцу  и  метакоментирует:  "Папа,  ты
говоришь,  что  рад,  но я не вижу...? " Одна из вещей, которые
ребенок   делает   в   ответ   на   неконгруэнтность   --   это
гиперактивность.  Одно  из  полушарий регистрирует визуальные и
тональные впечатления,  другие-слова  и  их  значение,  и  одно
несоответствует  другому, максимальное несоответствие находитс
там, где полушария  пересекаются  в  области  кинестетичес  кой
репрезентации.  Если  вы увидите теперь гиперактивного ребенка,
вы  заметите,  что  тригером   для   гиперактивности   являетс
конгэнтность,   и   находится   она   у  середины  линии  тела,
расспространяя затем на другие виды поведения.
     А сейчас я вас о чем-то попрошу. Поднимите правую  руку...
Заметил ли кто-нибудь неконгруэтность?
     Мужчина: Вы подняли левую руку.
     Я поднял левую руку, но многие из вас сделали то же самое!
Другие  подняли  правую  руку. Третьи вообще не заметили, какую
руку я поднял. Суть состоит  в  том,  что,  будучи  детьми,  вы
вырабатываете  свой  способ  справляться  с  неконгруэнтностью.
Обычно люди искажают  свои  опыт  чтобы  он  стал  конгруэнтным
словом.   Если   здесь  кто-то  есть,  кто  услышал  меня  так:
"Поднимите левую руку! "? Многие  из  вас  подняли  левую  руку
думая, что -- подняли правую.
     Если  вы  не заметили неконгруэнтности, чтобы сделать свой
опыт конгруэнтным. Если поступают спутанные сообщения, то  один
из  путей  состоит  в  том,  чтобы  буквально  отрезать одно из
намерений   (вербальное,    тональ    ное,    движение    тела,
прикосновения,   визуальные   образы)   от  сознания.  И  можно
предсказать, что гиперактивный ребенок, отрезающий от  сознани
правое  полушарие  (продолжающее,  однако,  функционировать вне
сознания)  окажется  преследуемым   визуальными   образами   --
мертвыми  младенцами, плавающими над столом психиатара. Те, кто
отрезает кинестетический опыт  будут  чувствовать  у  себя  под
кожей  ползающих  насекомых, что будет буквально сводить с ума.
Они вам об этом скажут. Это-реальные клинические  примеры.  Те,
кто  отрезает  аудиальный  опыт,  слышат голоса, раздающиеся из
стен, поскольку они отдали этой системе все  свое  сознание,  и
информация, поступающая к ним через эту систему, защищает их от
повторяющейся неконгруэтности.
     В   нашей   стране   большинство   галлюцинаций   являютс
слуховыми, так как люди люди здесь мало внимания уделяют  своей
аудиальной  системе.  В других культурах галлюцинации связаны с
другими репрезентативными системами.
     Женщина:  Не  смогли  бы  вы  подробнее  прокомментировать
галлюцинаторные явления?
     Галлюцинации,  я  считаю, это то, чем вы здесь занимаетесь
целый день, формальных  различий  между  галюцинациями  и  теми
процессами, которые вы используете, когда я прошу вас вспомнить
что-нибудь  --  будь  то  событие  сегодняшнего утра, или запах
аммиака  --  просто  не  существует.  Насколько  мне  известно,
однако,  некоторая  разница  между  обитателями психиатрических
больниц  и  нормальными  людьми  все  же  существует.  Одно  из
различий  --  это  то, что больные и здоровые живут в различных
зданиях. Другое -- это отсутствие у больных стратегий  различи
между разделяемой (общепринятой) реальностью и неразделяемой. У
кого  есть  щенок?  Можете  ли  вы его увидеть, сидящим на этом
стуле? -- "Да".
     ОК. А теперь можете ли вы определить, чем отличается щенок
от стула, на котором он сидит? Есть  ли  какое-то  переживание,
которое  позволяет  вам  отличить  тот  факт,  что вы поставили
визуальный образ щенка, и тот факт, что образ стула был  у  вас
перед  тем  еще,  как вы поставили на него образ щенка? Есть ли
различия? Его может и не быть...
     Женщина: Различие есть.
     ОК. Каково оно? Как вы узнаете, что это -- реальный  стул,
но не реальная собака?
     Женщина:  Я  реально  вижу стул в моей реальности, здесь и
сейчас. Собаку я вижу только в моей голове, внутренним зрением.
     Так видите ли вы собаку, сидящую на этом стуле?
     Женщина: Ну, только внутренним зрением.
     Каково  различие  между  стулом,  который  вы  видите,   и
собакой, которую вы видите внутренним зрением? Есть ли разница?
     Женщина:..................
     Да, но как вы узнаете об этом?
     Женщина:  Ну,  если я посмотрю назад или в сторону, стул
все равно вижу. А если я перестану думать о собаке, она тут  же
исчезнет.
     ОК.  Вы  можете  поговорить  с  собой.  Правда, обратитесь
внутрь себя и спросите, есть ли у вас на подсознательном уровне
какая-то часть которая могла бы так же  ясно  представить  себе
собаку,  даже  отвернувшись?  Можете  ли  вы  после этого найти
различие? Потому что я догадываюсь, что у вас есть еще способы,
которыми вы пользуетесь для определения разли чия между собакой
и стулом...
     Женщина: Разве образ не так ясен...
     ОК.  Это  один  из   способов,   которым   вы   проверяете
реальность.  Снова  обратитесь внутрь себя и спросите, нет ли у
вас в подсознании такой части, которая могла бы  сделать  образ
собаки таким же ясным?
     Женщина: Нет, пока я бодрствую.
     Я  знаю,  что  сознательно  вы это не можете сделать. Я об
этом и не прошу. Можете ли вы поговорить с собой? Можете ли  вы
сказать  себе  внутренне -- привет, Мари, как дела? -- "Да". --
ОК. Обратитесь внутрь себя  и  спросите:  есть  ли  у  меня  на
подсознательном уровне какая -- то часть, которая может сделать
образ  собаки  таким  же  ясным,  как  и  образ  стула?  Будьте
внимательны к ответу, который вы  получите.  Ответ  может  быть
вербальным,  визуальным,  чувственным.  Пока  она  это  делает,
вопрос ко всем: заметил ли кто-нибудь на себе, как определяютс
различия между собакой и стулом?
     Мужчина: Ну, когда вы  раньше  двигали  стулья,  я  слышал
звук, а если бы вы двигали собаку, то звука бы не было.
     В сущности наша стратегия состоит в том, что вы переходите
в другую   репрезентативную   систему  и  наблюдаете,  есть  ли
соответствие верной системе.
     Женщина: Я знаю, что собаку сюда поставила я!
     Как вы об этом узнали?
     Женщина: Я помнила, что я это сделала.
     Да, но как вы помните об этом? Это визуальный процесс? Или
вы себе что-нибудь говорите? Сейчас я попрошу вас ту  же  самую
операцию  совершить со стулом. Поставьте стул сюда, несмотря на
то, что он уже здесь. Пройдите со стулом  через  тот  же  самый
процесс,  что  и  с  собакой,  а  потом  скажите мне, в чем тут
разница. Знает ли кто-нибудь, в чем тут дело?
     Мужчина: Все мы здесь шизофреники...
     Конечно, все тут шизофреники.  Фактически,  Р.  Лэниг  был
слишком  консервативен,  когда  он  говорил  о шизофрении как о
естественной реакции. Следующей ступенью,  на  которую  мы  все
поднимаемся, является множественная личность. Существует только
два  различия  между  нами  и  теми,  у  кого стоит официальный
диагноз (множественная личность): 1) отсутствие амнезии на  то,
как  вы  себя  вели  в  данном  контексте  -- находясь в другом
контексте, вы помните о том вашем поведении;
     2) вы можете выбирать, как реагировать  в  зависимости  от
контекста. Если у вас нет выбора реакций на данный контекст, то
вы  --  робот.  Итак,  у  вас  два  выбора. Вы можете быть либо
множественной личностью, либо роботом. Выбирайте же хорошо...
     Мы сейчас постараемся подчеркнуть, различие между  кем-то,
кто  не  знает,  что его галлюцинации-это галлюцинации, и вами.
Различие  состоит  лишь  в  том,  что  у  вас  есть   стратеги
определения  того,  что является разделяемой реальностью, а что
-- нет. И, если у вас есть галлюцинации, они касаются  идей,  а
не вещей.
     Если   кто-то  из  вашей  аудитории  скажет:  смотрите,
действительно вижу здесь собаку и каждый может ее увидеть!,  то
кто-то возьмет его за руку и выведет из аудитории....
     Но,  когда  Салли  использовала  слово  "задумчивый",  она
проходила через  тот  же  самый  процесс,  что  и  шизофреники.
Например:  один  пациент  посмотрел на нее и сказал: "Видите ли
вы, что сейчас я выпью чашку крови? " Он сделал  то  же  самое,
что  и  Салли.  Он  взял  какую-то информацию извне, интересным
образом скомбинировал ее со своим внутренним ответом, и  сделал
вывод, что все пришло к нему извне.
     Между   госпитализированными  людьми  --  шизофрениками  и
людьми из вашей аудитории существуют только два различия: 1) вы
имеете хорошую стратегию  проверки  реальности,  2)  содержание
наших    переживаний   социально   приемлимо.   Ведь   все   вы
галлюцинируете. Например, вы  галлюцинируете  о  том,  в  каком
настроении  находится  человек  -- в плохом или хорошем. Иногда
это соответствует той информации, которую вы получаете извне, а
иногда -- нет. Тогда это просто  отражение  вашего  внутреннего
состояния.  А  если,  например,  плохого  настроения  у  вашего
собеседника нет, вы можете индуцировать его: "У вас  что-то  не
так? " "Что вас беспокоит? ", "Я не хочу, чтобы вы беспокоились
о том, что произошло сегодня днем, когда вас не было".
     Пить  кровь  в  нашей культуре не принято. Мне приходилось
жить в стране, где это нормально.  Члены  восточно-африканского
племени масаев только занимаются тем, что садятся в круг и пьют
кровь из чашки, и никаких проблем. Представителям этой культуры
было  бы  странно  если  бы  кто-нибудь сказал: "Я вижу, что вы
почувствовали себя плохо, когда я это  сказал"  Они  начали  бы
удивляться вам.
     Когда  мы  преподавали интернам-психиатрам, мы приходили в
больницу пораньше  и  проводили  много  времени  в  палатах.  У
тамошних  пациентов  были  проблемы,  с  которыми  мы прежде не
сталкивались. Мы дали им задание  определить  для  себя,  какую
часть  их  реальности  люди разделяют... а какую -- нет, с тем,
парнем,  который  пил  кровь  из  чашки,  мы   поступили   так:
"Немедленно  присоединитесь к его реальности" Мы присоединились
к его реальности, так, что он начал нам доверять. Затем мы дали
ему  задание  --  определить,  какую  часть   его   переживаний
остальные  люди  в  палате  могут принять. Мы не говорили ему о
том, что реально, а что нет,  а  просто  попросили  назвать  те
переживания,