вая ранее испытанное
крайне эмоциональное и глубоко врезавшееся в память воспоминание.
     Однажды,  когда ему было девять  лет, он  играл со своими  приятелями в
бейсбол и, наметив цель, готовился нанести удар, вкладывая в него всю силу и
не  замечая  в азарте игры,  что сзади бежит трехлетний брат  одного из  его
друзей.  Он  ударил  по  мячу,  но промахнулся, и  удар  пришелся  в  голову
трехлетнего малыша, убив его наповал.
     Теперь  поглядите, как это было  связано с  тем, что он  никак  не  мог
определить результат: "Наметив цель  и стремясь к ней изо  всех сил, я  могу
промахнуться и убить кого-нибудь".
     Для него  это  было гораздо более сильным соображением, чем определение
цели. Данный опыт  укоренил в этом человеке ограничивающее  убеждение, когда
ему  было всего девять лет и он не  обладал необходимыми ресурсами для того,
чтобы полностью его

     осознать. И данное убеждение было вовсе не тем, какое следовало вынести
из случившегося. То, что случилось, было поистине трагично, но убеждение  не
должно было быть "я никогда не буду пытаться что-нибудь сделать".
     Заглядывая  за дымовую завесу,  вы  часто  обнаруживаете  нечто гораздо
более важное. Скоро мы вновь  к этому вернемся  и рассмотрим, каким  образом
следует действовать в  подобных  ситуациях.  А теперь  перейдем  ко  второму
вопросу в выявлении убеждений.
        "Копченая сельдь"
     "Копченая сельдь" -- это ложный ключ (отвлекающий маневр). В английской
псовой охоте копченую сельдь протаскивают через тропу, чтобы сбить гончих со
следа, отвлекая в ложном направлении.  В детективных романах  так называетс
ложная  улика,  которую  беглец  нарочно  оставляет  своим  преследователям,
направляя их по ложному следу.
     Некоторые  психотерапевты  обыкновенно  поощряют  своих  посетителей  к
рассказам  о  своих матерях и своем детстве, но интересует их, как  правило,
совсем иное. Таким образом, пациент приучается говорить: "Он пошел по "тому"
пути",  --  в  то  время,  как на самом  деле  он идет по  "этому" пути. Это
напоминает дымовую завесу, поскольку представляет  собой  защиту той  части,
которая не хочет быть обнаруженной.
     Если  вдуматься,  многие  люди  стараются  не  обнаруживать  в себе  те
стороны, которые им  не нравятся и от которых они  могли  бы  таким  образом
избавиться.  Это еще один способ  отгородиться от  боли --  упрятать ее  как
можно дальше.
     В различных ситуациях  на работе некоторые люди прибегают, как они сами
говорят, к "скрытой повестке",  тщательно от всех скрывая,  что на уме у них
совсем не то, что на языке. Они могут быть злы на  вас, но при этом  говорят
приятные вещи, желая заставить вас что-то сделать. В подобных случаях  важно
распознать конгруэнтность.
     Однако, справедливости ради, следует отметить, что человек, оставляющий
"копченую сельдь", не во всех случаях обманывает. Он даже может  не отдавать
себе  отчета  в  этом.  Может  быть  даже  так,  что  на   одном  уровне  он
удовлетворен, а на другом --  нет. Или на одном уровне -- это верный ключ, а
на другом уровне -- нет.

     В наши дни проблема "копченой сельди" -- одна из самых значительных дл
специалистов в области психологии и медицины. Недавно я прочитал две научные
статьи, опубликованные в течение месяца. Авторы одной статьи утверждали, что
ими  окончательно   доказано   влияние   отношения   больного   к   процессу
выздоровления.  В  другом  же  исследовании категорически  утверждалось, что
позиция их пациентов никакой роли в выздоровлении не играла.
     Меня  это заинтриговало,  и  я постарался  вникнуть в  каждую  из точек
зрения. Первая определяла отношение пациентов на основе их участия в группах
поддержки и тех изменений в поведении, которые у них произошли.
     Вторая же  основывала свое  суждение  о  позиции пациентов  на анкетных
самооценках.
     Несложно  предположить,  что  тяжело  больной  человек  едва  ли  будет
способен  оценить  свою позицию.  Так  же, как  человек  в  сильной  степени
опьянения теряет адекватный контроль за автомобилем. Если в такой момент его
спросить,  трудно   ли  ему  управлять  машиной,  он   непременно   ответит:
"Нисколько".  И будет  при  этом  утверждать,  что никогда так  уверенно  не
чувствовал себя за рулем.
     То же самое происходит и с серьезно больным человеком. Если вы спросите
его, сумеет ли он поправиться, он ответит: "Непременно!" -- поскольку желает
своего  выздоровления  настолько, что уже не  всегда бывает  честен с  самим
собой.
     Копченая сельдь часто "выплывает " из неконгруэнтности.
     Единственное  решение  --  наблюдать  за всеми  ключами,  тоном голоса,
мимико-физиологическими проявлениями и за самыми мельчайшими знаками.
        "Приснившиеся рыбы"
     Это  название  пришло  из юмористической  программы, в которой пародист
высмеивал психоаналитика,  по теории которого все проблемы человека напрямую
связаны  с  приснившимися  ему  рыбами.   Поэтому  когда   к  нему  приходит
посетитель, он первым делом спрашивает:
     - Вам сегодня что-нибудь снилось?
     - Что-то не припоминаю.
     - Подумайте хорошенько. Что-то должно было присниться.

     Разумеется, если это примерный  пациент, он должен знать, как  поладить
со своим врачом.
     -- Ну, если мне от этого будет лучше, тогда да, я видел сон.
     -- А не было ли там каких-нибудь рыб?
     -- Нет, рыб я что-то не припоминаю. Нет, точно не было.
     -- Так, ну а что же вы делали?
     -- Я шел по тротуару.
     -- А не было ли на тротуаре какой-нибудь лужи?
     -- Что-то не припомню.
     -- Но могла быть?
     -- Да, конечно.
     -- А не плавала ли в этой луже какая-нибудь рыба?
     -- Нет, ну что вы, откуда?
     -- А не было ли на улице какого-нибудь ресторана?
     Пациенту волей-неволей приходится признать,  что  ресторан  вполне  мог
быть.
     -- А могла ли у них в меню быть рыба?
     -- Да, пожалуй, рыба у них в меню могла быть.
     -- Отлично! Это подтверждает мою теорию. Я сделал открытие.
     И  что  интересно,  практики  НЛП  способны делать  то  же  самое. А вы
уверены, что не рисуете себе картину на бессознательном уровне?
     Из  своих  посетителей можно извлечь все что угодно,  особенно если они
покладисты. Они подтвердят вам любые теории.
     Я  считаю, что  решение здесь  опять же  лежит в мимико-физиологических
проявлениях. Вы не можете полагаться ни на то,  что говорят люди, ни на свое
собственное суждение, поэтому приблизиться к  решению можно,  лишь  калибру
мельчайшие знаки поведения.
        Критическая масса
     Термин "критическая  масса"  пришел из физики;  это  минимальная  масса
делящегося вещества, обеспечивающая  возникновение цепной  реакции  деления.
Это как та соломина,  что ломает хребет верблюду: как только масса достигает
критического порога -- немедленно возникает ядерная реакция.
     Иногда мне  приходилось  видеть,  как люди  хватались  за эту последнюю
соломину, восклицая: "Наверное, эта соломина волшеб-

     ная;  я могу доказать  это,  она  только  что переломила  хребет  моему
верблюду".  Но ведь если бы  все остальные соломины не были уже нагружены на
верблюда, он не заметил бы и последней.
     Иногда,  когда  я  с кем-либо  работаю, я  перестраиваю  части, заменяю
некоторые  страхи,  изменяя  субмодальности,   противостою   ограничивающему
убеждению и т.д. Наконец, якорю ресурс и разрушаю якоря.  После чего человек
восклицает: "Вот здорово, я так хорошо себя почувствовал!"
     Затем кто-нибудь в аудитории поднимает руку и спрашивает, почему  я  не
образовал  этот  ресурсный  якорь  в  самом  начале  и  не  пропустил  всего
остального. Он же так хорошо действует.
     А работает он  так замечательно потому, что все остальное было уже  под
него подведено.
     То же  самое справедливо и для убеждений. Я должен обнаружить убеждени
и работать, может быть, с несколькими сразу.
     Нужно осознавать, что человека может  ограничивать не одно убеждение, а
целая система.
     Обо всем этом необходимо помнить постоянно.
     Убеждение -- это не рисунок "А", и не набор слов "А", и не чувство "А",
а отношения между ними. Это иной уровень мышления.
     Наша работа  с  убеждением  заключается не  только в избавлении  от его
содержания, но и в формировании новых взаимоотношений.
     Люди  могут  переживать  один и  тот же опыт, но  реагировать  на  него
совершенно по-разному.

     ГЛУБИННЫЕ УБЕЖДЕНИЯ
     Работа с Карлой
     Давайте исследуем, как обнаруживаются убеждения. Лучше  всего проделать
это в ходе демонстрации с Карлой.
     Карла сказала, что у нее есть кое-что,  над чем она работает.  Из этого
могла бы получиться интересная  и поучительная демонстрация. Прежде всего мы
должны  постоянно помнить  о тех четырех проблемах,  которые нас ожидают при
поиске  убеждений:  дымовая завеса,  копченая сельдь,  приснившиеся рыбы  и,
наконец,  идея  критической  массы  или  группы  убеждений,  в  совокупности
образующих систему.
     Итак; нам требуется найти тупик.
     
     Поиск тупика
     Р.Д.: Карла, нам вовсе  не обязательно знать  содержание, но существует
"нечто", которое постоянно возвращается и представляется вам болью в голове.
Вы пытались что-то  предпринять, но,  как мне  стало известно из ваших слов,
вчера,  когда вы собирались  проделать  какие-то  упражнения НЛП, оно  опять
вернулось, и вам прошлось отступить.
     Итак, что собой представляют возникающие проблемы или симптомы?
     К.: У  меня в голове возникает боль,  похожая на  выстрел из пистолета.
Она возникает здесь и движется туда. И я не могу от нее избавиться.
     Р.Д.:  Первый  вопрос  такой: является ли это результатом убеждения или
это обычная головная боль?
     Мне почему-то кажется, что для вас  это представляет нечто большее, чем
периодическая головная боль. Давно ли это у вас?  Может  быть,  это возникло
совсем недавно?
     К.: Нет, у меня это случалось и раньше. Это возникает, когда я что-либо
"ДОЛЖНА".
     Р.Д: Когда  вы должны что-то  сделать? К.: Да, мне нравится это делать,
но если я должна это делать, то не знаю, как и подступиться.
     Р.Д: То,  что  вы  сказали,  подводит к  некоторым  совершенно  обычным
вопросам. Это своего рода парадокс: я хочу это сделать, но еще  и должен это
сделать, и с этого-то все и начинается.
     Я хотел  бы  сделать уточнение  в терминах выявления  причин.  Когда мы
работаем  над  какой-либо проблемой,  нам  необходимо отделить  симптомы  от
причины.
     Головная боль -- это  симптом.  Вопрос  в  том,  что является  причиной
головной боли?
     Многие владеют  техникой  работы  с  симптомами,  не  приспособленной к
работе с причинами. Другими словами, вы  можете владеть техникой  подавлени
боли или болеутоляющим лекарством, но если будете игнорировать причину боли,
то она непременно вернется. Если кто-то хочет сбросить лишний вес, то лишний
вес -- это всего лишь симптом. Это не причина.
     То же самое справедливо и для бизнеса,  где некоторые проблемы являютс
симптомами, и если вы лишь залатаете симптомы, то

     коренных,  действительно  необходимых  изменений в системе от  этого не
произойдет.
     В  вашем  случае  симптомом является головная  боль,  и  нам  требуетс
установить, что ее  вызывает. И  далее: связано ли  это с убеждением? И если
да, то с каким именно убеждением? Единственное ли оно?
     Итак, есть ощущение, как будто кто-то стреляет в голове из пистолета.
     Она сказала об этом буквально так: "Как  будто у меня в голове стреляет
пистолет" -- и показала это жестом левой руки.
     (Обращаясь к Карле): Что же  это такое? Может быть, какая-то ваша часть
удерживает  вас от продвижения вперед? К.:  Нет,  мне так не кажется.  Р.Д.:
Откуда же стреляет  этот  пистолет? К.:  Если я не целюсь  в себя, значит,
целюсь в других. Р.Д.: Это интересное  заявление. Мне кажется, это похоже на
чрезмерную  реакцию всего лишь  на  ощущение  того,  что  вы  должны  что-то
сделать.
     Мы  обнаружили сейчас реакцию, которая  кажется неподходящей к вопросу,
который, похоже, здесь кроется. Давайте будем двигаться  в этом направлении.
Это нечто, что существует уже на протяжении некоторого времени.
     Мы  располагаем интересным убеждением, что если я не направляю эту боль
или  этот  пистолет на себя, то  должна  направить  ее на  кого-то еще. Это,
бесспорно, следует расценивать как убеждение.
     Но возникает ощущение, что  это  не все  убеждение, должно  быть что-то
еще.  Как  говорил Фрейд: "Убеждение  повторяет  историю своего собственного
происхождения". И я полагаю, что одна из наилучших  стратегий, которые можно
применить на данном этапе, -- выяснить происхождение всего этого.
     Как мы  собираемся это делать? Как я сказал, первое, что нам необходимо
получить, --  это тупик. Поэтому я прежде всего собираюсь проследить за этим
"нечто"  вплоть  до первоисточника,  но  мне  еще  нужно  определить, что же
необходимо прослеживать прежде всего.
     Собираюсь ли  я проследить до первоисточника "боль ", или ее "должен ",
или же убеждение о том,  что  "если я не навлеку это  на себя, то непременно
должна навлечь на других"?
     Прежде  чем перейти  к этой стадии,  я собираюсь отвлечься  на время  и
заняться поиском тупика.

     (Обращаясь к Карле): Когда возникает  это ощущение  или  боль,  у  вас,
наверное, есть и множество ресурсов. Вы  знаете, что не  должны делать того,
чего вам не хочется. По логике, вы знаете, что не должны,
     К.:  Здесь  нет логики. Если бы я могла прийти к этому по логике,  то
так бы и поступила, потому что мне действительно нравится то, что я делаю.
     Р.Д:   Почему   же   вы   попросту  не  отбросите   головную   боль,  а
соответственно, и "пистолет"?
     К.: Потому что  у меня в голове как будто  засел крючок, и каждый  раз,
когда  я  хочу сделать то, что мне нравится, кто-то начинает его тянуть. Как
будто кто-то тянет меня назад.
     Р.Д: А  теперь вслушайтесь: "Каждый раз, когда я хочу сделать что-либо,
что  мне нравится, кто-то  меня тянет назад". Для многих  людей  это  вполне
обычная проблема. Сам  факт,  что я хочу это сделать, заставляет срабатывать
то, что пытается меня удержать.
     А не давали  ли  вы  ему возможность сработать?  Пытались ли вы  вообще
что-нибудь сделать?
     К.: Когда я хочу  добраться до того, чем хотела бы заняться, я закрываю
глаза  и  становлюсь такой  маленькой,  какой только могу,  чтобы  никто  не
заметил,  как я  ускользаю. Но  эта  штука  такая  хитрая, что  всегда  мен
перехватывает и возвращает назад.
     Р.Д: Вы заметили, что  она говорит об "этой штуке". Если мы  задумаемс
об идентичности, то из  того, что она говорит, следует присутствие в ней еще
одной, другой личности. Того самого "нечто".
     К.:  Или  мне приходится  вести  себя  очень  тихо,  чтобы  можно  было
притворяться, что я  вовсе не занимаюсь  тем, что мне  нравится  делать. Это
происходит главным образом  из-за  того, что я работаю  в  театре  и  ставлю
детские  спектакли.  Я  могу  только  обращаться и  прислушиваться  к  своей
интуиции  и  просто  делать  то,  что она мне подсказывает.  Но не  могу  ни
принимать решения, ни  думать  о том, чтобы  это  сделать. Я  не могу отойти
назад, чтобы все обдумать и решить, как и что нужно делать.
     Р.Д: Давайте рассмотрим  это  на  поведенческом примере. На чем-нибудь,
что вам хотелось бы сделать.
     К.: Я люблю пение.
     Р.Д: Что бы вы хотели спеть?
     К.: Ну, это не совсем песня, а просто звуки.
     Р.Д: А могли бы вы спеть прямо сейчас?

     К.: Да, могу, но ничего, кроме звуков. Я  все это  могу делать. Я знаю,
что к этому у меня есть все способности, но я не могу ничего осуществить.
     Р.Д.: А  что будет, если я попрошу  вас продолжать и сделать  это прямо
сейчас?
     К.: Я бы могла, но мне было бы страшно.
     Р.Д.: (Обращаясь к аудитории): То, чего я добиваюсь, это создать тупик,
продвигаясь все дальше и дальше вперед.
     (Обращаясь к Карле): Ну же, сделайте следующий шаг!
     Вы говорите, что когда  хотите сделать, что вам нравится, то не можете,
из-за того, что в вас сидит этот крючок. Вот я и хочу увидеть этот крючок. Я
не хочу  преследовать  копченую  сельдь.  Поэтому  давайте сейчас  определим
что-нибудь, что по-настоящему нравится делать.
     К.: Я могу делать что-то спонтанно, но обдумывать и делать спокойно, --
на это я совершенно неспособна.
     Р.Д.: Давайте-ка разберемся. Это весьма интересный парадокс, потому что
все  ограничивается  обдумыванием,  но не выполнением. И  это иногда  вводит
людей в заблуждение. Проблема заключается не в самом поступке.
     Если  вы  попытаетесь  найти  какой-либо  конкретный поступок,  то  она
скажет: "Это  нетрудно,  я могу  это  сделать". То, что вы слышите  вначале,
означает,  что на уровне результата она, вероятно, может всего добиться. Она
говорит: "Когда я делаю это для себя, вот тогда и возникают затруднения".
     Для меня это означает,  что все  происходит  в большей мере  на  уровне
идентичности.  Это  обдумывание  того,  "что  я  хочу  делать и чего  мне бы
хотелось". Поэтому  я и предлагаю вам подумать  прямо  сейчас:  чего  бы вам
хотелось для себя.
     К.: Что делать или кем быть?
     Р.Д.: Кем быть.
     К.: Кем  бы  я хотела быть?  Я  бы хотела  обладать хорошей  внутренней
модуляцией,  чтобы слышать  ритмы и  звуки.  Впускать их из  внешнего  мира,
играть с ними в себе  и возвращать опять во внешний мир, но уже в ином виде,
делиться ими с другими, обучать им других.
     Р.Д.:  Я  вижу,  что  вы  можете об этом думать  и не похоже,  что  это
вызывает у вас какие-либо опасения.
     К.: Нет, я всегда испытываю от этого большую радость.
     Р.Д.: В таком случае, в чем же трудность?

     К.: Я не могу! Я не знаю. Я не знаю, что это!..
     Р.Д.: И это происходит прямо сейчас?
     К.: Что именно?
     Р.Д.: Это затруднение!
     ДГ.:  Мне чего-то здесь не  хватает. Может быть, я не готова  взять  на
себя ответственность за то, кем хочу быть.
     Р.Д: Повторим  еще раз, чтобы  определиться,  где мы пытаемся выяснить,
откуда берутся симптомы  и каким образом они становятся тупиком. Это  не так
просто определить, поскольку  все не  происходит непосредственно  на  уровне
поведения.  Это не то,  что:  "Я хочу так себя вести и могу этого добиться".
Скорее: "Если я и хочу собраться это  сделать, то не могу". Я знаю множество
людей, обладающих  огромной  поведенческой компетентностью.  Они  со  многим
вполне справляются, но, по их  убеждению,  не достаточно хорошо. Разумеется,
никто не воспринимает этого всерьез, потому что все недоумевают, какие же, в
самом деле, у этого человека могут быть затруднения?
     Они со всем справляются, но вопрос не в этом, а в том, что происходит в
самом человеке. Я слышу от  Карлы буквально следующее:  "Я  могу это делать,
если не несу за это ответственности, но если беру на себя ответственность,
не могу этого делать".
     (Обращаясь к Карле): Вы можете взять на себя ответственность.
     К.: Когда мне  требуется  принять  на  себя ответственность,  я не могу
этого сделать. Я не  знаю, как  сделать,  и не могу отделаться от  своего "
должна". Я не могу обратить это себе на пользу, потому что позднее все равно
теряю все преимущества до, во время и после всего этого.
     Р.Д: Думаю, что мы подходим вплотную  к тупику. У нее и некоторые жесты
и  тон голоса  те, что  уже  были  раньше. Похоже,  что  мы обнаружили некий
паттерн. Этим-то я и хочу заняться.
     Линия времени, ассоциированная со временем:
     включенное время
     (Роберт собирается  далее использовать два разных голоса:  свой обычный
голос, когда  будет  обращаться  к  аудитории,  и  мягкий, очень  медленный,
гипнотический голос, -- говоря с Карлой.)
     Р.Д: Карла, я бы хотел, чтобы вы представили, что перед вами,  прямо на
полу проходит ли