.
     Результат  состоял  в  том,  что  средний  срок пребывани
больных в этой больнице снизился с четырнадцати  до  двенадцати
дней.
     Вся идея мета-модели дает вам возможности систематического
контроля  над языком. Когда мы начали обучать мета-модели наших
студентов,  результат  был  следующий:  сначала  они  ходили  и
мета-моделировали  друг друга, примерно в течении недели. Затем
они  начали  слышать,  что  говорят  они   сами.   Иногда   они
останавливались  на  середине фразы, поскольку начинали слышать
сеья. Это -- еще одно свой ство мета-модели: она  учит  слушать
не только других людей, но и себя.
     Затем  произошло  следующее:  они обратились внутрь себя и
начали моделировать свои внутренние диалоги. Это превратило  их
внутреннюю речь из терроризирующего факта в нечто полезное.
     Мета-модель  --  вещь  действительно упрощенная, но именно
она служит основанием всего, что мы  делаем.  Без  нее,  и  без
систематического контроля над ней вы будете работать неряшливо.
Различие  между теми людьми, которые делают свою работу хорошо,
и  всеми  остальными  заключается   в   наличии   контроля   за
мета-моделью.  Она  буквально  составляет основание всего того,
что мы делаем, вы можете быть блестящим остроумным и  прекрасно
использовать  сложнейшие метафоры, но если вы не умееете хорошо
собирать информацию, как внешнюю, так и внутреннюю вы не будете
знать,  что  делать.  Вопросы  мета-модели  дают   вам   нужную
информацию  немедленно.  Она  может  превратить ваши внутренние
диалоги в нечто полезное.
     Когда вы говорите с людьми, то они полагают, что  все  ими
воспри  нятое  внутреннее  и  есть  то,  что вы сказали. Внутри
происходит так много всего, что им некогда  осозновать  внешнюю
форму  вашей  коммуникации.  Вы можете произносить предложения,
которые вовсе не имеют смысла, и люди будут отвечать  так,  как
буд-то то, что вы сказали, имеет смысл. Мне удивительно то, что
кто-то заметил, что шизофреники говорят "словесной окрошкой". Я
посетил  много  мест,  говоря  там  словесной  окрошкой, а люди
отвечали  мне  так,  как  будто  я  говорил  на  совершеннейшем
английском.
     Мужчина:    Есть    ли    различия    в   зависимости   от
интеллектуального  уровня  клиентов,  так  сказать,   умственно
отсталый гений?
     Нет...  О таких различиях мне ничего не известно. Это даже
забавно но подсознание  функционирует  у  всех  одинаково,  вне
зависимости  от  образования  и интеллектуального уровня. 10 --
это тоже функция тех самых структур, о  которых  мы  все  врем
говорим.
     Женщина:   Когда   вы  предлагаете  человеку  пережить  те
ощущения, которые его беспокоят и наблюдаете за ним,  осознаете
ли вы, через какой процесс они проходят?
     Да,  в  специфическом  смысле  слова  "осознание". Сегодн
здесь на семинаре я не сделал ничего такого, что я осозновал бы
в нормальном, рефлексивном смысле слова "осознание",  в  смысле
отдавания  себе отчета в том, что же я сейчас делаю. Я осознаю,
что я делаю или говорю только в тот момент, когда я слышу  себ
или уже делаю что-то. Это важно. Я действительно убежден в том,
что коммуникация лицом к лицу с другим человеком, не говоря уже
о  группе  людей, слишком сложна для того, чтобы производить ее
осознанно. Вы  не  можете  делать  это  осознанно.  А  если  вы
все-таки делаете, то нарушаете естественный поток коммуникации.
     Есть  ли  среди  вас  музыканты? ОК. Кто из вас делает это
сознатель  но?...  Конечно,  никто.  Вы  осознаете   результат,
слышите звуки, которые производите, но не процесс создания этих
звуков.  Что  же  произойдет,  если  вы  в середине пъесы вдруг
осознаете, что вы делаете? Бум?  Вы  завалите  выступление.  Но
чтобы  НАУЧИТЬСЯ  играть ту же самую пъесу, на некоторых этапах
вы должны воспользоваться своим сознанием.
     Общаясь здесь с вами, я осознаю происходящее в том смысле,
что реагирую непосредственно. Но рефлексивно я не осознаю,  что
я делаю. Если бы я осозновал это, я бы делал другую работу.
     Представьте  себе, что в понедельник утром вы возращаетесь
в свой кабинет и  новый  клиент  говорит  вам:  "У  меня  фоби
жевательной резинки". И в вашей голове возникает голос, который
говорит:  "О, это прекрасный случай для меня попробывать что-то
новое". Затем вы смотрите вверх и спрашиваете клиента: "Так,  и
когда  же  вы  в  последний раз испытали интенсивную фобическую
реакцию? "Клиент  начинает  реагировать  различными  движениями
глаз.  И  если  вы будете при этом представлять себе доску этой
аудитории,  на  которой  нарисована  схема  движения   глаз   и
повторять  про  себя  все  то,  что  от  нас  здесь услышали, и
испытывать чувства на предмет того, удастся  ли  вам  применить
что-то  новое  или  нет,  то  вы  не получите никакой сенсорной
информации, которая бы послужила вам базой для выбора действия.
В этом смысле рефлексивное осознание  в  процессе  коммуникации
отнюдь  не  полезно.  Если вы, проведя терапию, что-то говорите
себе,  представляете  картины  или  испытываете  чувства,   то,
вероятнее  всего, вы кончите тем, что будете проводить терапию,
на себе самом. Я думаю, что,  в  основном,  это  и  происходит.
Очень  часто  терапевты проводят терапию но с другим человеком,
сидящем у него в кабинете, а с самим собой. И  многие  клиенты,
которые при этом меняются метафорически.
     Многие  терапевты  получают специализицию, но в ходе учебы
они не узнают ничего,  что  было  бы  им  полезно  для  будущей
работы.  Они  изучают статистику: "3, 5% клиентов являются... "
Но очень редко к вам в  кабинет  являются  сотня  пациентов,  с
тремя  из  которых  вы  начинаете  работать.  Существуют так-же
практические занятия по  психотерапии.  Но  их  проводят  люди,
которые  умеют очень хорошо проводить терапию, но совершенно не
знают ничего о том, как же они это делают.
     Они расскужут свои мысли о том, что они  делают,  отвлека
таким образом ваше внимание от клиента, с котором они работают.
Если  вам  повезет,  то  вы  на  подпороговом  уровне  ухватите
признаки, на которые они ориентируются, и  сможете  реагировать
на  пациента  систематическим  образом.  Но  большинству это не
удается. Существуют  многие  психотерапевты,  которые  работают
непродуктивно.   Что   вы  должны  начать  делать  --  так  это
реструктировать  свое  собственное  поведение,   чтобы   начать
уделять внимание своему клиенту.
     Мне кажется, что вам, как профессиональным коммуникаторам,
надо потратить   некоторое   время  на  то,  чтобы  сознательно
отработать  специфические  виды  коммуникационных  стереотипов,
чтобы они функционировали у вас подсознательно и автоматически,
как  навыки  вождения  машины  или  мотоцикла.  Вы  можете  так
натренировать себя, чтобы ваше поведение стало систематическим,
что требует первоначально  некоторой  сознатель  ной  практики.
Так,  когда  вы  видите,  что  человек визуализирует, а слышите
аудиальные предикаты, то у вас может происходить автоматический
выбор: реагировать присоединением,  или  неприсоединением,  или
любой коммуникацией которая придет к вам в голову.
     Другими словами, вам нужен подсознательный систематический
репертуар  стереотипов,  на  каждую  точку выбора, с которой вы
неоднократно сталкиваетесь в  вашей  работе.  Например,  как
устанавливаю  раппорт  с другим человеком? Как я поступаю, если
пациент  незнает,  как  ответить  на  мой  вопрос  сознательно,
вербально?  Как  я реагирую на не когруэнтность? Все это и есть
точки выбора. Идентифицируйте, какие точки выбора повторяются в
вашей работе, и для каждой такой точки постарай тесь  насчитать
шесть  своих  рекций,  то,  я считаю, вы вообще не действуете с
позиции выбора. Если у вас только один путь -- вы  робот.  Если
два, то вы находиться в конфликте с самим собой.
     Вы нуждаетесь в солидном основании для своих выборов. Один
из путей  приобретения  такого  основания  --  это рассмотрение
структуры своего поведения в ходе  терапевтической  активности.
Соберите  точки выбора, которые повторяются для вас, убедитесь,
что на каждую  точку  у  вас  существует  выбор  из  некоторого
множества  реакций  -- и забудьте обо всем этом. И добавьте еще
один инградиент -- мета-правило: "Если то, что вы  делаете,  не
срабатывает, попробуйте сделать что-нибудь другое".
     Поскольку  ваше  сознание  ограничено ограничено, уважайте
это и не говорите:  "Я  смогу  теперь  делать  все  то,  о  чем
говорилось  на нашем семинаре". То что вы действительно сможете
сделать, так это посвящать первые  пять  минут  каждой  третьей
беседы  следующему: "Перед тем, как начать сегодня нашу беседу,
я  хотел  бы  узнать  некоторые  вещи   о   вашем   когнитивном
функционировании. Скажите мне, пожалуйста, какого цвета верхний
фонарь  светофора?  "Оцените репрезентативные системы пациента,
чтобы знать, что произойдет в беседе дальше в условиях стресса.
Каждый четверг вы можете присоеденяться к  предиктатам  первого
клиента  и  отсоединяться от предиктатов второго. Это -- способ
систематического открытия последствий своего поведения. Если вы
не организуете  свое  поведение  таким  образом,  оно  остаетс
случайным.  Если вы организуете свое поведение и разрешите себе
ограничиваться определенными стереотипами, последствия  которых
вам  известны,  а  затем  будете  изменять  эти  стеретипы,  вы
создадите надежный репертуар реакций на подсознательном уровне.
Это  --  единственный  путь,  который  мы  знаем,   ведущий   к
достижению   СИСТЕМАТИЧЕСКОЙ   гибкости   поведения.   Возможно
существуют и другие пути. Но так  происходит,  что  нам  сейчас
известен только один из них.
     Мужчина:  все  это  прозвучало так, как будто вы советуете
нам экспериментировать с нашими клиентами, мне кажется, что как
профессионал я обязан:...
     Не согласен. Я считаю, что вы обязаны эксперементировать с
КАЖДЫМ клиентом, чтобы развивать свои профессиональные  навыки,
поскольку  в  будущем вы должны помогать все лучше все большему
количеству людей. Если, срываясь под  маской  профессионализма,
вы не будете совершенствовать свои навыки и эксперементировать,
я  думаю,  что вы пропустите свои шанс и профессионализм станет
для   вас   способом    ограничивать    себя.    Подумайте    о
профессионализме.  Если  под этим поведением скрывается для вас
набор  тех  вещей,  которые  вы  НЕ  можете   делать,   то   вы
ограничиваете себя в своем поведении.
     В  кибернетике существует закон необходимого разнообразия.
Он гласит, что в любой системе, состоящей из людей  или  машин,
элемент  обладающий  наибольшей вариабельностью, будет являтьс
контролирующим  элементом.  А  если   вы   ограничиваете   свое
поведение, вы теряете необходимое разнообразие реакций.
     Самый  яркий пример того -- психиатрические больницы. Я не
знаю как в вашем штате, но  у  нас  в  Колифорнии  очень  легко
выделить персонал больниц, так как у него есть профессиональна
этика.  У  них  есть  групповые  галлюцинации, которые являютс
более опасными для них самих, нежели для кого-то  другого,  так
как  они  верят  в  то,  что должны ограничивать свое поведение
определенным образом. Это заставляет действовать в определенных
ситуациях одинаково, но пациенты не должны играть согласно этим
же правилам. Большая гибкость поведения позволяет вам  добитьс
от  людей  нужных  реакций  и  контролировать  ситуацию. Кто же
способен вызвать  наибольшее  количество  реакций  --  психатр,
который  действует "нормально" или пациент действующий странным
образом? Сейчас я приведу вам мой любимый пример.
     Мы шли по коридору одной Колифорнийской больницы вместе  с
группой  молодых психиатров. Приближаясь к большой гостиной, мы
говорили нормальными голосами. Когда мы подошли к двери и вошли
в комнату, все психиатры начали говорить шопотом. Конечно, и мы
тоже начали шептать. В конце концов мы посмотрели друг на друга
и спросили: "Отчего же мы шепчем? " Один из врачей повернулся к
нам и сказал: "Здесь  находится  кататоник.  Мы  не  хотим  его
беспокоить  "  Ну,  если  кататоник  имеет  большее необходимое
разнообразие поведения, нежели профессионал, то я присоединяюсь
к кататонику.
     В Калифорнии  каждая  группа  психотерапевтов  имеет  свою
этику.  Например:  чтобы быть хорошим коммуникатором, вы должны
одеваться как рабочий фермы. Второе  правило  --  это  обнимать
всех  СЛИШКОМ  крепко.  Они  всегда  смеются  над  психиатрами,
которые  носят  галстуки!  Мне  их   поведение   представляетс
ограниченным  и  одномерным. Вся беда с этими профессиональными
кодексами заключается в том, что они ограничивают поведение.  И
каждый раз, когда вы скажите себе: "Этого я делать не могу", на
это  найдутся люди, с которыми вы не сможете при этом работать.
В этой же самой комнате я прошел очень  близко  от  кататоника,
наступив  ему  при  этом  на ногу так сильно, как только мог, и
получил    немедленную    рекцию.    Он    вышел    из    своей
"кататонии"подскочил и закричал: "Не смейте этого делать!"
     Франк Фарелли, автор "Провакативной терапии", представляет
собой прекрасный пример необходимого разнообразия поведения. Он
готов на все, чтобы добиться контакта и рапорта.
     Однажды  он  демонстрировал  женщину,  которая уже три или
четыре года находилась в кататоническом состоянии. Он сел рядом
с ней, посмотрел на нее  и  честно  предупредил:  "Я  собираюсь
добраться  до  вас".  Она  конечно,  не  дала  никакой реакции,
продолжая пребывать в кататоничском состоянии. Он наклонился  и
вырвал  у  нее  волосок  из  ноги  тут же над лодыжкой. И снова
никакой реакции, так? Затем он поднялся на один  дюйм  вверх  и
вырвал   еще  один  волосок.  "Убери  руки!  "  закричала  она.
Большинство из вас  скажут,  что  это  "Непрофессионально".  Но
самое  интересное насчет непрофессиональных вещей -- это то что
они СРАБАТЫВАЮТ! Франк сказал тогда, что он и  не  намерен  был
подниматься выше колена.
     Однажды  я  читал лекцию в аналитическом институте Техаса.
перед началом лекции они три  часа  рассказывали  мне  о  своих
иссследованиях.  Результат  их  сводился к тому, что психически
больным  людям  нельзя  помочь.  К  концу  я  сказал:  "У  мен
складывается  определенная  картина.  Разрешите  мне проверить,
прав ли я. Вы мне хотите сказать, что терапия, в  ее  настоящем
виде,  бессильна?  " Они отвечали: "Нет, мы хотели сказать, что
никакая форма терапии никогда не будет помогать  шизофреникам".
Я  ответил:  "хорошо.  Вы  действительно в своем праве: все мы,
психиатры, должны поверить в  то,  что  мы  не  можем  помогать
людям". Они на это: "Нет, будем же говорить о психотиках. Люди,
которые  живут  в  психотической реальности и та-та-та... И все
эти вещи о рецидивах. Я спросил: "Но что  вы  делаете  с  этими
людьми? " Тогда они рассказали мне о видах терапии, которые они
применяют.  Они  никогда  не  сделали ничего, чтобы добиться от
этих людей желаемой реакции.
     У Франка Фарелли в отделении лежала больная, которая  была
убеждена  в  том, что она любовница Христа. Вы должны признать,
что  это  малополезное  убеждение.  К  каждому   человеку   она
подходила  и объявляла: "Я -- любовница Христа". И конечно, они
отвечали "Да нет, это только иллюзия,  бред...  но  так  ли?  "
Большинство   психических   больных   преуспевают   в  странном
поведении и вызывании нужных им реакций. Франк  обучил  молодую
девушку,   социального   работника  вести  себя  систематически
определенным образом и запустил ее в это отделение.  Когда  эта
пациентка подошла к ней и сказала: "А я -- любовница Христа" та
ответила:  "Да,  знаю,  он мне о вас говорил, причем ответила с
презрением,  глядя  немного  назад.  Через  сорок  путь   минут
пациентка  сказала:  "Я слышать не хочу больше про Христа и все
эти вещи!"
     Есть такой человек -- Джон Розен.  Многие  из  вас  о  нем
определенно  слышали. У Розена есть две вещи, которые он делает
систематически, получая отличные  результаты.  Одна  из  вещей,
которые  он делает систематически, получая отличные результаты.
Одна из вещей, которые Розен делает очень  хорошо,  что  описал
Шеффлин -- это он так хорошо присоединяется к миру шизофреника,
что  разрушает  его.  Это  --  то  же  самое, чему научил Франк
девушку -- социального работника.
     Психатерапевты из  Техаса  никогда  не  пробывали  сделать
ничего  подобного.  Когда я сказал им об этом, у них вытянулись
лица, потому что то, что я  предлагал,  выходило  за  рамки  их
профессиональной   этики.  Они  выросли  в  системе  убеждений,
которая гласила: "Ограничивай свое поведение. Не  присоединяйс
к  миру  клиента,  жди  пока он присоединится к твоему. Но ведь
психически больному гораздо труднее войти в мир психиатра,  чем
профессиональному  коммуникатору -- в его мир. Но меньшей мере,
первое -- более маловероятно.
     Мужчина: вы клеймите многих людей, которые здесь сидят!
     Конечно! Слова всегда это делают -- на то они и слова.  Но
если  эти  слова  вы  относите непосредственно к себе, то у вас
есть потребность, чтобы на вас нападали.
     Один из моментов, на котором застревают коммуникаторы,  мы
называли  "модальный  оператор".  Клиен  говорит:  "Я  не  могу
говорить сегодня об этом. В этой группе я не могу раскрыться. И
я  не  думаю,  что  вы  можете  это  понять"  Если  вы   будете
вслушиваться  в  содержание,  вы просто уничтожите себя. Скорее
всего вы скажите: "Что случилось?"
     Стеретип состоит в том, что клиент говорит: "Я  не  могу",
или  "Я  не  должен  Х". Если пациент приходит и говорит: "Я не
должен  сердиться",  то  гештальт-терапевт  отвечает:  "Скажите
лучше,  что  вы  не хотите". Фриц Перлс говорил на немецком, и,
быть может, в немецком эти слова  существенно  различны,  но  в
английском  языке  этой  разницы  нет.  "Не  хочу,  не могу, не
должен" -- в английском языке все это то же самое. Не важно, не
хотите ли вы, не должны или  не  можете  --  все  равно  вы  не
делаете. Итак, человек говорит: "Я не в состоянии сердиться".
     Если  вы  спросите:  "Почему?  ",  он начнет объяснять вам
причины, и вы с большей вероятностью попадете в тупик. Но  если
вы спросите: "Что же произойдет, если вы все-таки рассердитесь"
или  "Что  же  удерживает  вас  от  этого? " вы получите что-то
гораздо более интересное.
     Все эти идеи мы  опубликовали  в  нашей  книге  "Структура
магического",  и  многих  потом  спрашивали,  читали ли они эту
книгу. Нам отвечали: "О да, трудолюбиво прочел".  А  почерпнули
ли  вы  что-нибудь  от  туда, например, из четвертой главы? " Я
считаю, что это  --  единственная  осмысленная  глава  во  всей
книге#.  "Конечно,  все это я прекрасно знаю". "Хорошо, тогда
буду клиентом, а вы будете задавать мне вопросы. Итак, я  не  в
состоянии  рассердиться".  "И  как  вы  думаете,  в  чем  здесь
проблема? "  --  это  вместо  того,  чтобы  спросить:  "Что  же
удерживает  вас?  "  или  "Что  же произойдет, если вы все-таки
рассердитесь? "  Без  систематической  тренировки  в  задавании
вопросов  мета-модели люди заходят в тупик. Наблюдая за работой
Сэла  Минушина,  Вирджинии  Сатир,  Фрица  Перлса   и   Милтона
Эриксона, мы заметили, что они интуитивно пользуются многими из
двенадцати вопросов мета-модели.
     Чтобы  не  думать  о  том,  что  же надо делать, вы должны
пройти через программу тренировки ваших  выборов.  Если  же  вы
будете  думать о том, что надо делать, вы не заметите того, что
происходит. Сейчас мы говорим  о  том,  как  организовать  свое
сознание, чтобы справляться со сложной задачей коммуникации.
     Понимает ли клиент то, что происходит, совершенно не имеет
значения.  Если же он хочет знать, что происходит, самое легкое
-- это ответить: "Есть ли у вас машина? Наверное, вы иногда  ее
ремонтируете.  Объясняет  ли  вам  автомеханик,  перед тем, как
начинает работу, что он будет делать с вашей машиной подробно и
детально? Или: "Вам делали когда-нибудь операцию?  Объяснял  ли
вам  хирург,  какие  мышцы  он  будет перере