вствованию сексуального возбуждени
     внутренний диалог, описывающий сексуальные чувства
     ведет к переживанию сексуальных чувств
     воспоминание о чувствах, которые  переживались  в  последний раз, когда
имела место значительная сексуальпая стимуляци
     ведет к переживанию сексуальной стимуляции
     Внешнее:
     видение, что партнер возбужден
     ведет к чувствованию возбуждени
     слышание возбужденного дыхания партнера
     ведет к чувствованию возбуждени
     чувствование прикосновения тела партнера
     ведет к чувствованию возбуждени


     Техники  для  достижения этого  представлены в  разделах о наложении  и
применений якоря.
     Итак, кроме  использования  своих  чувств для  обнаружения  первичной и
наиболее типичной ведущей системы  человека, вы можете  также распознать, не
находится  ли  какой-нибудь из их внутренних процессов  вне  их  сознавания.
Чтобы  обнаружить, что ведущая  система  находится вне сознавания,  обратите
внимание на ключи доступа и на предикаты в речи, отметив,  нет ли между ними
неконгруентности.   Если  есть,   продолжите  исследование,   путем  прямого
расспрашивания  или  используя  более  скрытые  средства,  чтобы  убедиться,
действительно ли  ведущая система находится вне  сознавания.  Эта информаци
может указать наилучший способ развития терапевтического процесса, равно как
основу  для  суждения  о  терапевтическом  успехе.  Разумеется,  цели  легче
достигаются, когда  клиент  свободен в обращении с  внутренними  процессами,
задействованными в вызывании желаемых переживаний.
     Внутренние стратегии
     Возможны  и  более  тонкие  различия, чем  репрезентативная  и  ведуща
системы  человека.   Эти   тонкие   различия  касаются   последовательностей
внутренних  процессов  и  их  отношения  к  внешнему поведению:  это область
внутренних стратегий.
     Вот примеры последовательностей и  взаимодействий внутренних процессов.
Я  уверена, что некоторые  из  них  покажутся вам  знакомыми, как, например,
следующее высказывание клиента:
     "Ну, (глаза  вверх  направо), это  выглядит  заманчивой возможностью. Я
действительно могу видеть  себя продвигающимся на этом пути. Но (глаза вниз,
направо), это ощущается как рискованное для моего брака". (Это иллюстрирует,
как  по-разному  визуальная и  кинестетическая  системы  клиентки  оценивают
"возможность".)
     Или:  "(глаза  вниз,  налево) это звучит  довольно  логично, но  (глаза
вверх, налево) я не  могу увидеть,  чтобы это произошло, и это (глаза  вниз,
направо) заставляет меня чувствовать себя плохо" (Клиент говорит нечто себе,
но   не  может  увидеть  эйдетический  образ   этого,  что  вызывает  плохое
самочувствие по этому поводу).
     Или: "Я (глаза вверх,направо) думаю обо всех  вещах, которые  я  должна
делать, чтобы доставить  ему удовольствие и  включить его,  но  (глаза вниз,
направо) я просто не могу заставить себя делать это" (в этом случае клиентка
думает в конструируемых образах, но  ее  чувства слишком неконгруентны с  ее
картинами, чтобы она могла их разыгрывать) .
     В любом случае, ключи доступа предлагают богатую информацию о том, чего
может  не быть  в словах. Часто, хотя  человек  и  гибок в  отношении  своих
ведущей  и  репрезентативной  систем,  и внутренние  процессы  им сознаются,
специфические взаимодействия различных систем порождают конфликт. Например:
     "Я  не знаю,  почему  я  ревную. Это просто  чувство (дотрагивается  до
средней линии  тела,  глаза вниз и  направо)  (глаза вниз, налево) Я  говорю
себе,  что нет  причины,  но стоит мне подумать (глаза вверх и  направо) обо
всех  вещах,  которые   она   могла  сделать,  я  начинаю  ревновать  (глаза
вниз,направо)".
     Этот пример  показывает,  как система взаимодействует.  Клиент  создает
конструируемые образы того, что она могла бы сделать, и чувствует себя плохо
по этому  поводу, по поводу  созданных  картин, хотя  его  внутренний диалог
говорит,  что  нет  для этого причин. В этом случае  его чувства порождаютс
внутренними  образами, в то время как его  внутренний диалог не соглашается,
может  быть нуждаясь  в какой-то внешней  информации,  чтобы  согласиться  с
визуальной  и кинестетической репрезентацией. Осуществление терапии для него
(так как для любого  человека с таким типом внутренней стратегии)  похоже на
семейную терапию, поскольку  необходимо разрешить различия между внутренними
процессами. Все они действуют в его интересах, но они не содержат достаточно
подобной информации  чтобы  могли согласиться, каким  образом  служить  этим
интересам.
     Люди    вызывают    свои     переживания    простыми    или    сложными
последовательностями  внутренних  процессов  внешнего  поведения.  В НЛП  мы
называем   эти  последовательности   стратегиями.  Например,  человек  может
создавать  картины,  которые  вызывают  чувства, затем говорить сам  с собой
словами про  чувства, затем рисовать себе, как кто-то посмотрел  бы, если бы
знал, что там он говорит себе, и  так далее. Моя недавняя клиентка, женщина,
выдумывала новые техники сексуального привлечения, которые, как ей казалось,
было бы  замечательно  осуществить  с мужем. Но  пока  она  об  этом  думала
(рисовала себе картины, как она это делает) она говорила себе, что ом  может
сказать подозрительного "где ты этому научилась", и она почувствует,  что на
нее  напали, и видит себя  пытающейся объяснить, но не защищаясь,  и говорит
себе,  что  в  конце коицов лучше она не будет  делать  ничего  нового.  Она
использовала  эту  стратегию,  чтобы запретить себе  всякое новое поведение.
Она,  например,  представляла себя в  новом  платье,  говорила себе, что муж
обидит ее  в  нем, она почувствовала себя задетой и защищающейся, и говорила
себе,  что  в конце  концов лучше его  не покупать. Было  бы трудно  убедить
женщину  осуществить  свое поведение  без  предварителъмого  мзмемения  этой
стратегии.
     Работа  со  стратегиями предполагает понимание  сложных  взаимодействий
между внутренними  и внешними  переживаниями. Чтобы дать  вам намек, вкус  и
прикосновение  того, что  значит  с точки  зрения  терапии, я  предлагалагаю
следующее описание.
     Новобрачная пара пришла иа консультацию, так как их жизнь оказалась  не
такой, как они надеялись. Центральный аспект их трудности состоял в том, что
она   не   "чувствовала"  себя   желанной  или  действительно  любимой.  Это
оказывалось так, несмотря на  то, что он женился на  ней и постоянно говорил
ей, что  он  ее  действительно любит. Во время  сеанса вспомнился  эпизод  с
возвращением и обменом свадебными подарками.  Они  согласились в  том, чтобы
вернуть подарок, но  не  в том, на что его обменять. Он предлагал  аргументы
эстетики,  ценности,  равных  прав  но  все  это   было  бесполезным.  После
небольшого  спора внезапно  она счастливо  уступила ему. Это  привлекло  мой
интерес,  я стала расспрашивать,  что случилось такого, что убедило изменить
свою позицию так круто. По ее словам:
     Ну  (глаза вниз,  налево)  когда я  перестала  слушать  его  аргументы,
которые я не могла принять, (глаза вверх,  иалево) и  просто  посмотрела  на
него, я могла увидеть, как ему действительно хочется, и я почувствовала, что
для него это  важно.  Я  просто  сказала  (глаза  вниз,  налево)  себе  "вот
возможность действительно  сделать его счастливым", и (глаза вниз,  направо)
это дало мне возможность почувствовать  себя  хорошо, и  я  уступила  ему  и
увидела, что действительно сделала его счастливым".
     Это дало мне необходимую  информацию  о  том, как эта женщина создавала
свои  переживания.  В  этом  контексте информация  касалась  того,  как  она
убеждалась  в чем-то.  Первый  шаг  состоял  в  том,  что  она  "переставала
слушать".  Вербально,  как  внутренне,  так и  внешне, она  была  полна "да,
но...". Так что когда она перестала слушать,  а, следовательно, спорить, она
увидела  его,  и   поняла   выражение  его  лица  как  означавшее,   что  он
действительно  хочет  чего-то.  Это  вызвало в  ней позитивные  чувства, что
вызвало  внутренний диалог,  в котором говорилось, что она может сделать его
счастливым, что вызвало еще более  хорошие  чувства  а  затем  действие. Она
знала,  что   поступила  правильно,   потому  что  могла   увидеть,  что  он
действительно был счастлив.
     Используя  ее  стратегию, я попросила  его сделать  несколько выражений
лица, пока она не нашла то, которое означало, что он ее любит, и то, которое
означало  для нее, что  он  желает ее сексуально  (они оказались одним и тем
же). Хотя это могло показаться затруднительным заданием, она быстро вошли во
вкус этого.  Как только выражение было найдено, я  послала  его  в  соседнюю
комнату  с  зеркалом, чтобы  практиковаться  до  тех  пор,  пока он научитс
вызывать  это выражение по желанию. В это время я попросила ее вспомнить его
выражение лица  когда он смотрел  на нее  таким образом, и спросила, что она
при  этом  переживает.  Разумеется, последовал  вышеописаниый  паттерн.  Она
видела, что он хочет ее я любит ее, и это дало  ей почувствоватьсебя любимой
и  желанной.  "Я  могу  дать  ему  то,  чего  он хочет", что вызывало в  ней
возбуждение.
     Вернув его в комнату,  я  дала  им инструкции: как только она  начинала
спорить или говорила, что она не чувствует себя любимой и желанной, ему надо
было  перестать говорить, а ей - перестать слушать. Он должен был "говорить"
с  ней  единственным  способом,  каким   она   могла  действительно   понять
(визуальным), что  он действительно любит и желает ее, продолжая делать это,
пока  она не начнет реагировать. Так я использовала ее естественно возникшую
стратегию достичь желаемой терапевтической цели для них обоих.
     Другая  пара  пришла ко  мне  за  помощью  из-за того,  что многие годы
провели  в беспокойных подъемах  и спадах  своих отношениях. Оба они  были в
высшей  степени визуальны, но представляли парный принцип  в различии  своих
стратегий. Они  сами называли свои стратегии для порождения поведения в мире
так: его - "реалистичной", ее - "идеалистичной".
     Когда он  осознавал любую форму боли,  которая могла быть эмоциональной
или физической, он внутренне начинал просматривать, от делания чего эта боль
его удерживала.  Так что его переживание двигалось от ощущения боли к образу
себя  из прошлого, счастливого, без  боли,  и  затем к  внутреннему диалогу,
предлагающему пути устранения  боли обретения чувствования, соответствующего
внутреннему образу.  В этой точке он  начинал создавать  эйдетические образы
свидетельств того, что какое-либо из  вербальных предложений будет работать.
Если он мог видеть доказательства того, что эти предложения будут  работать,
он  начинал  действовать в  соответствии  с  ними.  Если  он  не  мог  найти
доказательства в своем прошлом  опыте,  он решал,  что  ничто  не может быть
сделано с болью, так что ему оставалось жить с ней.
     Основным  яблоком   раздора   этой  пары  было  возобновление  брака  и
совместная жизнь с семью детьми. Она хотела повторного  брака, а  он -  нет.
Когда  он думал о том,  чтобы  жениться на ней, он чувствовал  боль, которую
принесла бы ему потеря ее, и затем представлял  себе  картины счастья с ней.
Затем   он  вербализировал   для   себя   предложения,   как   сделать   это
продоложительное  счастье  сбывшимся.  Но  поскольку  следующим  шагом  были
эйдетические образы,  то  есть образы из прошлого,  и  поскольку все картины
прошлого подтверждали только, что они не могли быть счастливыми, живя вместе
с   детьми,   он  не  действовал  в   соответствии  со  своими   вербальными
рассуждениями и должен был оставаться отделенным от нее. Он долго жаловался,
что она должна увидеть, что брак не получится, все будет опять как и раньше,
и она должна принять это.
     Он  использовал тот  же процесс  в  определении  большей  части  своего
поведения. Например,  он годами  ненавидел  свою работу,  но не мог увидеть,
чтобы  это могло быть как-нибудь иначе,  несмотря  на  то,  что  все  вокруг
предлагали ему быть консультантом или делать внештатную работу. Только когда
он  увидел,  что  его коллега поступил  именно так  и  хорошо  преуспел,  он
поверил,  что он  тоже  это  может Как только  он  удостоверился,  что така
возможность была, он  не  теряя  времени,  так и поступил. Все его поведение
соответствовало  этому  паттерну:  будущее  поведение  определялось  прошлым
опытом, содержавшимся в образах.
     Ее же стратегия начиналась внутренним диалогом, который говорил ей, что
ее  жизнь  может быть  лучше;  затем  она  порождала, конструировала  образы
возможного  будущего.  Каждая картинка вызывала  у  нее чувственный  отклик.
Картину, которая вызывала самое  лучшее чувство, она  стремилась воплотить в
реальность.  Ее внутренний диалог порождал предположения  относительно того,
как  она  могла сделать  эту  картинку  реальностью,  и  она  действовала  в
соответствии  с  этими предположениями.  Ее поведение было  очень  прямым  и
непосредственным; но если  она сталкивалась со слишком многими препятствиями
в  превращении  своей картины в реальность и  в конце  концов видела, что не
может придти к желаемой картине, это лишало ее возможности получить даже то,
что  возможно.  Что касается  возобновления  их брака,  она  вызвала в  себе
картины,  в  которых  они  были вместе  с детьми,  счастливые и  любящие,  и
действовала для реализации этого. Когда он сопротивлялся, она почувствовала,
что он  лишает ее этого счастья. Ее поведение определялось конструированными
образами, обещающими ей лучшее из всего возможного.
     Их  стратегии вели  к  конфликту, хотя  каждая  из  них была  по-своему
полезной.  Его стратегия  удерживала его от потери времени и сил в погоне за
журавлем в  небе,  ее  стратегия давала  ей возможность временами достигать,
казалось бы, невозможных целей. Однако каждая из этих  стратегий и по-своему
уязвима.  Временами  он  оказывался  ограниченным,  не  имеющим  возможности
достичь своей Цели, потому что не мог пойти на риск, если только нельзя было
все заранее  вычислить. Ее стратегия часто вела ее  к разочарованиям, потому
что желаемое состояние оказывалось совершенно недостижимым, особенно если ее
образы  включали  его  и  требовали,  чтобы он вел себя  каким-нибудь  новым
образом для  превращения образа в  реальность. При его  стратегии это  часто
оказывалось невозможным, если новый способ поведения не имел опоры в прошлом
опыте и не мог быть из него выведен.
     Я предпочла работать с этой парой в ориентации на умственное осознание.
Иными словами, я  явным образом объяснила им стратегии каждого их них. Когда
они  это  поняли,   я  показала  им,  что  их  конфликты  были  результа-том
столкновения  их стратегий,  и вряд ли чего-либо  еще.  Затем  я научила  их
использовать  стратегии  друг друга  для  более  успешной  коммуникаций.  Он
научился давать ей описания более  реалистических картин, которые были легче
достижимы,  но также  вызывали  в  ней  позитивнее  чувства.  Например,  она
представляла  себе  картину,  как  прекрасно было  бы,  сам  бы  они  вместе
совершали спортивные прогулки. Это было бы прекрасно, если бы у него не было
больной поясницы. Так что  он просто  отказывался,  а она постоянно теребила
его,  пытаясь  внушить  ему, как  это  было  бы  прекрасно. Когда  он  опять
отказывался, она чувствовала себя обиженной и корила его за упрямство. По ее
словам, "если бы у  меня  была больная поясница,  я  бы сделала  все,  чтобы
вылечиться.  Но  он  не  хочет,  он  готов  мириться  со  своей  поясницей".
Разумеется,  он был готов предпринимать  усилия и пользоваться  только  теми
средствами,  которые  которые ранее доказали  свою  пригодность  и успех.  И
поскольку он  не искал нигде,  кроме  своего  прежнего  опыта, доказательств
полезности всех предлагаемых ею среаств, он действительно ничего не делал со
своей  поясницей. Чтобы проработать этот частный  конфликт, я  попросила его
описать ей различные сцены  в которых он  был счастлив вдвоем  в  спокойном,
тихом окружении, в условиях, более  подходящих  для  состояний его поясницы.
Она затем выбрала  из его  описаний  то,  которое  вызывало  в ней наилучшие
чувства.  Таким образом он научился использовать ее стратегию для порождени
желательных, но наиболее реалистичнмх последствнй для обоих. В то же врем
предложила ей не предлагать ему возможных  альтернатив, если  только она  не
могла  предложить н существенных доказательств их ценностей,  которые он мог
бы проверить своим прошлым опытом.
     В  другом случае  она хотела, чтобы он свтупил в  общение с ее дочерью.
Его прошлый опыт  заставлял  его думать  что это  было бы  по  меньшей  мере
отчаянным  безрассудством. Я предложила ей прекратить  фрустрировать  себя и
вместо  этого  использовать  свою энергию для того,  чтобы  создавать  такую
ситуацию между ним  и  дочерью,  в которой  любая  форма коммуникации  будет
ощущаться им как продуктивная. Если такой опыт будет иметь место, он  станет
частью  его личной  истории и свидетельством будущих возможностей. Тогда его
поведеине сможет соответствовать ее  желаниям. В скорости  он и дочь  смогли
установить  процесс  общения   и  преодолеть  конфликт,  совершенствуя  свои
переживания.
     Итак,  можно  видеть,   как  ригидная   последовательность   внутренних
процессов  влияет  на  поведение  человска.  В  каждом  из этих  примеров
обсуждала  использование  существующей  стратегий.   Другая   возможность  -
изменить  стратегию,   что  создаст  глубокие   изменения   в   поведении  и
переживаниях. Все  мы подвержены переживаниям и поведению, вызываемым нашими
стратегиями.    Поскольку    стратегии    обычно    состоят    из    жестких
последовательностей   внутренних   процессов,   чем   лучше   мы    научимс
манипулировать  этими  внутренними  представлениями, тем  больше будет  наша
способность делать  свои переживания  и по-ведение  предметом нашего выбора.
Это средство освобождения  воли,  в противопоставлении ситуации, когда  все,
что с нами происходит - происходит не по нашей воле.


     Глава 6.
     Обнаружение конгруентности и неконгруентности
     Как вы уже знаете, воспринимающий в коммуникации может получить гораздо
больше  информации,  чем  кажется  говорящему.  Представление  о  том,   что
значительные части нашего коммуникационного поведения  недоступны нам самим,
но при этом  открыты миру, может быть  смущающим;  в особенности потому, что
неважно,  как  старательно  мы  выбираем  слова,  остальная часть  поведени
красноречиво говорит за  себя коммуниканту, обладающему неплохим знанием.  С
точки  зрения  терапии этот  феномен  дает  ключи  к замкам,  которые  иначе
недоступны.
     Рассмотрим следующую коммуникацию. Во время сеанса терапии, когда Фреда
спросили, каковы его чувства по отношению к жене, он ответил: "Я люблю ее. Я
очень  люблю ее."  Темп  его речи был  быстрым,  слова  - необычно  для него
громкими, губы  сжались, тело тоже -  почти до вибрации,  руки сжимали  друг
друга. Его невербальное сообщение не было из самых любящих и мягких. Но хот
мы  видим и слышим отсутствие соответствия в  его  коммуникации,  мы еще  не
знаем, что это значит.
     Точно так же, когда Дороти говорит: "Мне нравятся любовные игры с ним",
- интонация ее голоса плоска и монотонна,  уголки рта опущены, начиная фразу
она пожи-мает  плечами, в остальном ее  тело  неподвижно,  руки  безжизненно
лежат на  коленях.  Мы вновь  сталкиваемся  со  смешанной  коммуникацией,  в
которой слова указывают на что-то иное, нежели невербальная часть сообщения.
     Есть несколько  теорий относительно значения такой коммуникации, кажда
из  них  отвечает  на вопрос, какая часть  сообщения более важна. Однако  не
следует  отвергать или недооценивать  ни  одну  из частей  коммуникационного
поведения. Обе реальны, и обе нужно ценить. Правильный вопрос состоит в том,
каковы различные  значения сообщения, в частности,  како