м в Поверхностной Структуре пациента с тем же глаголом
"бояться".  Если  вы  сумели придумать такую Поверхностную Структуру, значит
Поверхностная Структура пациента не полная,
     Теперь психотерапевт стоит перед  необходимостью выбрать  один из  трех
возможных ходов.[3] Он  сможет согласиться  с обедненной моделью,
применять ее, может спросить пациента об отсутствующей части или  догадатьс
о  том,  что  именно  отсутствует. Первый  выбор, предполагающий  согласие с
обедненной  моделью,  плох  тем,  что  процесс  психотерапии  в этом  случае
становится  медленным  и  утомительным,  поскольку  вся  ответственность  за
восстановление отсутствующих частей полностью возлагается на пациента, в  то
время, как именно в этом процессе ему больше всего и нужна помощь со стороны
психотерапевта. Мы не утверждаем, что изменение в этом случае невозможно, но
на него уйдет гораздо больше времени, чем необходимо;
     в  случае  второго  выбора психотерапевт ставит вопрос  таким  образом,
чтобы восстановить ту часть, которая была опущена в языковом процессе:
     Пациент: Я боюсь. Врач: Чего?
     Здесь пациент либо  сообщит  психотерапевту материал,  присутствующий в
его модели и  пропущенный в ходе языкового процесса,  и тогда  психотерапевт
получит  более полное  представление о  модели своего  пациента, либо станет
ясно,  что  часть, отсутствующая в словесном выражении пациента, отсутствует
также  и в его модели. Приступая  к работе  по  восстановлению отсутствующих
частей, пациенты  начинают участвовать в процессе самопознания и  изменения,
постепенно вовлекаясь в этот процесс самопознания  --  расширения самих себ
путем расширения собственной модели мира все более и более.
     У психотерапевта имеется и третий выбор -- основываясь на своем богатом
опыте,  он  может  интуитивно  почувствовать,   что   именно  отсутствует  в
высказывании  пациента.  Возможно,  он   предпочтет  основываться  на  своей
интерпретации или догадке об отсутствующей части. Мы не  имеем ничего против
такого выбора, тем не менее, опасность,  что та или иная форма интерпретации
и  догадки окажется неточной, существует. На этот случай  в нашей Метамодели
для  пациента  предусмотрена  определенная  мера  предосторожности. Провер
интерпретацию или догадку, высказанную  психотерапевтом,  пациент  порождает
предложение,  в  которое  включен  этот  материал,  и  проверяет  с  помощью
интуиции, подходит ли ему  предложение интерпретации, осмысленна ли  она дл
него,  является  ли  она  точной  репрезентацией  его  модели  мира.  Пусть,
например,  интуиция  настойчиво  подсказывает  психотерапевту,  что  пациент
боится своего  отца. Его интуиция может основываться на уже имеющемся у него
терапевтическом опыте или  же  на узнавании какой-либо  конкретной  позы или
движения, замеченных у пациента, когда речь шла об отце, или чем-либо, с ним
связанного. В этом случае обмен репликами может проходить следующим образом:
     П.: Я боюсь.
     В.: Попробуйте, пожалуйста, повторить за мной и посмотрите, подходит ли
это вам: "Мой отец вызывает во мне страх".
     В данном случае психотерапевт просит пациента  произнести Поверхностную
структуру, заключающую  в себе его  догадки или интерпретацию, и посмотреть,
вписывается ли она  в полную языковую репрезентацию  пациента, его Глубинную
Структуру.[3] Если эта новая поверхностная структура, заключающа
в себе интуицию психотерапевта относительно  того, что  именно  представляет
собой опущенная часть исходной поверхностной структуры, вписывается в модель
пациента, последний  обычно испытывает  определенное ощущение конгруэнтности
или  узнавания.  Если  этого  не  происходит, в распоряжении  психотерапевта
имеются   техники,   предусмотренные  метамоделью   и  предназначенные   дл
восстановления отсутствующего материала, согласующегося с моделью  пациента.
Предосторожность,  обеспечивающая сохранение целостности пациента, состоит в
том,  что  давая  пациенту  возможность  самому  судить о  точности  догадки
психотерапевта,  произнося  вслух  с  этой  целью предложение,  подсказанное
психотерапевтом,  и  пытаясь почувствовать, согласуется ли оно  с остальными
частями его модели мира, психотерапевт в момент произнесения пациентом этого
предложения,  проявляет острую  восприимчивость  по  отношению  к  интуициям
своего пациента.
     Общепризнанное мнение  о необходимости  для психотерапевта принимать во
внимание  целостность  своих  пациентов.  Полстер  и  Полстер, (Polsler  and
Poster, 1973, стр. 68) комментирует: "Нет точной меры, которая позволяла  бы
определять  те пределы,  в которых вид индивида  достаточен для того,  чтобы
вбирать  в  себя или  выражать  чувства,  обладающие  взрывным  потенциалом;
существует,  однако, одна  общая  мера  предосторожности  --  не  следует ни
принуждением,  ни  искушением  вызывать у пациента такие способы  поведения,
которые не являются для него приемлемыми".
     В общем,  эффективность  той  или  иной  конкретной формы  психотерапии
связана  с  ее  способностью  восстанавливать подавленные  или отсутствующие
части модели пациента. Поэтому первый шаг к  усвоению описываемого комплекса
инструментов   заключается   в   том,   чтобы   научиться   идентифицировать
отсутствующие  модели  --  конкретно  говоря,  обнаруживать  тот  факт,  что
произошло языковое опущение. Части, отсутствующие в поверхностной структуре,
--  это   материал,  удаленный  посредством   трансформации  Опущения.   Дл
восстановления отсутствующего материала необходимо двинуться в сторону более
полной репрезентации -- Глубинной Структуры.

        ИСКАЖЕНИЯ:
     ПРОЦЕСС -- СОБЫТИЕ
     Один из способов приобретения  скованности у людей  заключается в  том,
что  непрекращающийся  процесс  у  них  превращается  в   событие.   Событи
представляют  собой  нечто,  происходившее   в  какой-то  момент  времени  и
завершенное.  После  того, как они произошли, их результаты зафиксированы, и
ничего  нельзя  сделать,  чтобы  изменить   их.[4]  Такой  способ
репрезентации своего опыта обедняет в том смысле, что пациенты,  представл
непрерывающиеся  процессы  в  форме  событий, утрачивают над ними  контроль.
Лингвисты  выявили   языковый   механизм,   посредством   которого   процесс
превращается в событие. Он называется номинализацией, и о нем уже говорилось
в предыдущей главе.  Способность  психотерапевта изменить  искаженные  части
модели  пациента,  связанные  с  тем,  что  процессы  репрезентированы,  как
события,  предполагает  у  него  способность   распознавать   номинализации,
присутствующие  в  поверхностных  структурах  пациента.  Сделать это  можно,
рассмотрев поверхностные  структуры  пациента,  проверив каждый не-глагол  в
предложении   и  подумав,  нельзя  ли   придумать   какой-либо  глагол   или
прилагательное, которое тесно связано с ним, как  по виду, так и по значению
(Более  подробно  это будет  описано  в  главе 4). Пусть,  например, пациент
начинает    рассуждать   о   каком-либо   развивающемся   процессе    --   о
непрекращающемся  процессе, суть  которого  в  том,  что он решает  избегать
столкновения с  кем-то  по  какому-то поводу, и представляет  этот процесс в
своей поверхностной структуре словосочетанием "мое решение": Я действительно
жалею  о моем  решении. Проверяя предложение пациента на наличие  искажения,
психотерапевт устанавливает, что имя "решения" похоже своим видом, звучанием
и значением на  слово "решать", обозначающее процесс, откуда  следует, что а
данном случае имеет место номинализация.
     Задача психотерапевта состоит в том,  чтобы помочь пациенту увидеть то,
что  в  его  модели  репрезентировано,  как замкнутое  законченное  событие,
представляет собой, на самом  деле, непрерывный процесс, на который он может
влиять.  Это можно сделать различными способами. Когда пациент заявляет, что
он не удовлетворен своим решением,  психотерапевт спрашивает, что мешает ему
пересмотреть  собственное   решение.   Пациент  отвечает,  психотерапевт  же
продолжает   задавать   вопросы   в  соответствии   с   Метамоделью.  Усили
психотерапевта направлены  на то, чтобы восстановить связь данного события с
непрерывающимся процессом.
     Еще  один прием, который  психотерапевт  мог  бы употребить,  состоит в
следующем:
     "Вы приняли решение и уже не можете представить  себе ничего, что могло
бы изменить его".
     В  этом случае пациент реагирует посредством  какой-либо  поверхностной
структуры,  которую психотерапевт наряду с Метамоделью может использовать  в
качестве руководства  для  своего следующего шага,  вызывающего  в  пациенте
изменения,
     Вследствие системного применения этих двух приемов:

     (A) Восстановление частей,  изъятых из Глубинной структуры в результате
трансформаций опущения.
     (B)  Обратного  превращения  номинализации в процессуальные  слова,  из
которых они  были  получены --  в  Глубинную структуру  --  появляется более
полная  репрезентация модели  пациента --  языковой Глубинной структуры,  из
которой  выведены  первоначальные  вербальные  выражения  пациента,  или его
Поверхностные   структуры.  Этот   процесс   активно   включает  пациента  в
восстановление отсутствующих частей и превращение того, что представлено как
событие обратно в процессы, инициируя тем самым процесс изменения.
     Глубинные структуры -- это наиболее полные языковые репрезентации опыта
пациента. Они могут отличаться от опыта этого человека различными способами,
которые  уже  известны  вам.  Имеются черты,  свойственные  любым  процессам
моделирования   у   людей:   опущение,   искажение  и   генерализация.   Это
универсальные  процессы  человеческого  моделирования  -- то  есть  способа,
посредством   которого   люди  создают   представления   или   репрезентации
собственного опыта.
     Интуиции,  представленные  в  трансформационной  модели  языка,  -- это
конкретные  реализации  трех  этих  принципов.   Например,  предложения  или
поверхностные  структуры,  в которых  не  выражен  субъект,  -- это  примеры
процесса Опущения. Чтобы получить образ модели, которой располагает пациент,
эту   отсутствующую  часть  необходимо   восстановить;   языковое  выражение
необходимо  связать  с  источником  --  наиболее полной  его репрезентацией.
Источником наиболее полной репрезентации  Поверхностной  Структуры  являетс
Глубинная  Структура.  Источником  репрезентации, содержащейся  в  глубинной
структуре,  является   опыт   пациента.   Являясь   самой   полной  языковой
репрезентацией, сама Глубинная Структура произведена от  еще более полного и
богатого  источника  --  общей  суммы  всего  опыта  пациента.[5]
Неудивительно  поэтому,  что  те  же  характерные  для  людей  универсальные
процессы моделирования,  которые  позволяют  нам  системно  помочь  пациенту
перейти   от   обедненной  Поверхностной   Структуры   к   полной   языковой
репрезентации -- Глубинной Структуре, дают возможность, кроме того, системно
ассоциировать языковые репрезентации этого человека  со множеством его более
полных переживании, от которых произведены полные языковые репрезентации.
     ГЛУБИННАЯ СТРУКТУРА И ДАЛЕЕ
     Как   уже   неоднократно   говорилось,   люди,   которые   приходят   к
психотерапевту, и  желая, чтобы  им  помогли  изменить, --  приходят к  нему
обычно, потому  что они чувствуют, что у них отсутствует  достаточно богатый
выбор, что "они не способны вести себя  иначе,  по сравнению с  тем, как они
ведут себя". Более того, каким бы  странным не  казалось их поведение, в  их
модели мира оно осмысленно.
     Итак, терапевт сумел увлечь пациента в процесс восстановления Глубинной
Структуры -- полной языковой репрезентации. Следующий шаг заключается в том,
чтобы,  изменив Глубинную структуру,  сделать ее богаче. Здесь психотерапевт
сталкивается  с  проблемой  выбора  одного  из  нескольких  возможных  путей
осуществления этой  задачи.  Фундаментальный принцип  предлагаемого  подхода
состоит в том, что люди страдают не потому, что мир недостаточно богат  и не
способен удовлетворить их потребности, а потому, что их представления о мире
слишком  бедные. Соответственно стратегия  психотерапевта заключается в том,
чтобы так или иначе связать пациента с миром, предоставляя ему более богатое
множество выборов.  Другими словами, поскольку пациент страдает из-за  того,
что  он  создал  обедненную  репрезентацию  мира и  забыл  о  том,  что  его
репрезентация  --  это  еще  не  сам  мир,  психотерапевт  поможет  пациенту
измениться  лишь в  том случае, если  его пациент так  или  иначе  вступит в
противоречие с имеющейся моделью  и,  тем самым обогатит ее.  Добиться этого
можно   различными   способами,   многие  из   которых   подробно   описаны.
Подчеркивание значимости очищенных  сенсорных каналов  в выявлении паттернов
поведения  в  стрессовых ситуациях  в  системе  семьи,  травматический  опыт
детства, навязывание психотерапевтических двойных связей --  все это примеры
того, на что именно в различных формах психотерапии ставится основной акцент
для   того,  чтобы  изменить   обедненную  модель  пациента.  Независимо  от
принадлежности  к  той   или  иной  школе,  от   основного  акцента   метода
психотерапии   и  конкретной   формы   ее  осуществления,   любая   успешна
психотерапия характеризуется двумя особенностями:
     (1) Значительным объемом общения в языковой форме.[6]
     (2) Изменением модели мира пациента.
     То,  что  мы  предлагаем  в своей  Метамодели,  прямо  связано с  двум
вышеуказанными характеристиками психотерапии.
     Язык  является одновременно как системой репрезентации, так и средством
или процессом  сообщения этой репрезентации  мира.  Процессы, в  которых  мы
участвуем,  при сообщении нашего опыта, совпадают с процессами, в которых мы
участвуем   при  его  создании.  При  таком  подходе  восстановление  полной
Глубинной  Структуры,  основываясь  на  имеющейся  Поверхностной  Структуре,
соответствует выявлению у  пациента полной  языковой модели  мира;  изменить
Глубинную  структуру пациента  --  значит  прямо  изменить  полную  языковую
репрезентацию   пациента.   В  обоих  случаях   применяются  одни  и  те  же
инструменты.
     Процессы,  посредством которых люди  обедняют собственную репрезентацию
мира,  совпадают  с  теми  процессами,  посредством  которых   они  обедняют
выражение своей  репрезентации  мира.  Эти процессы  участвуют в  порождении
людьми  своего  собственного  страдания.  С  их  помощью  они  создают  себе
обедненную модель.  Наша  Метамодель предлагает  конкретный способ изменени
этих  процессов  и  обогащение  модели  пациента.  Во-первых,  в  метамодели
конкретизируется  процесс перехода от поверхностной  структуры  к  Глубинной
структуре.  Процесс  движения  от   Поверхностной   структуры   с  опущенным
материалом к полной  Глубинной Структуре дает  в распоряжение психотерапевта
точный  образ  модели  пациента; но,  помимо  этого, уже  в  процессе  этого
движения  пациент  может   расширить  свою  модель,   стремясь  восстановить
опущенный материал, о котором его  спрашивает  психотерапевт. Во-вторых,  он
задаст  формат  изменения глубинной структуры  и установления связи с опытом
пациента, что и создает возможность изменения.
     Выявив языковую модель мира пациента, психотерапевт может выбрать любую
из имеющихся  техник терапии,  или несколько таких техник, которые,  по  его
мнению, могут быть полезны  в  данном конкретном контексте. Стремясь оказать
помощь своему пациенту в процессе  изменения, психотерапевт может, например,
выбрать технику навязывания двойной психотерапевтической связи (Haley. 1973)
или  же  технику  инсценизации  (Peris, 1973).  Но  он  может  и  продолжить
изменение модели  пациента с помощью  чисто  вербальных  приемов. В любом из
трех  названных  случаев  психотерапевт  обращается  к языку.  Эффективность
действий  психотерапевта  и  богатство  его  возможностей  тесно  связано  с
богатством  метамодели   его  самого  --  с  числом  выборов,   которыми  он
располагает, и с умением  составлять  из них различные комбинации. В  данной
работе мы уделяем основное  внимание вербальным  дискретным, а не аналоговым
техникам по двум причинам:
     (1) Вербальные трансакции представляют собой  важную  форму  общения во
всех стилях психотерапии.
     (2) Эксплицитная модель психотерапии разработана нами для естественного
языка.
     Позже мы в деталях покажем, как метамодель,  созданная нами, из  модели
трансформационной  грамматики  в виде психотерапевтической Метамодели  может
быть   обобщена  по  отношению  к  невербальным   системам  коммуникации   и
распространена на них.[7]
     Изменить глубинную структуру
     Для психотерапевта изменить глубинную структуру  -- значит  потребовать
от пациента, чтобы  он мобилизовал свои  ресурсы и  восстановил  связь между
своей языковой моделью и миром своего опыта. Другими словами,  психотерапевт
в этой ситуации ставит под  вопрос допущение пациента, согласно которому его
языковая модель -- это сама действительность.
     Усомниться в генерализации
     Один из элементов  модели пациента, ведущих,  как  правило, к обеднению
его  опыта,  -- это  генерализация.  Соответственно  в  Глубинной структуре,
представляющей  или описывающей  обедненную часть  модели,  имеются  слова и
словосочетания без референтных индексов и недостаточно конкретные глаголы.
     Ясность из хаоса -- Имя/аргументы
     По мере  выявления отсутствующих деталей Глубинной  структуры  пациента
модель  опыта пациента  может  становиться  полнее,  оставаясь в то же врем
неясной н нечеткой.[8] Пациент заявляет:
     Пациент: Я боюсь. Врач: Чего? Пациент: Людей.
     Здесь  психотерапевт либо располагает богатым выбором  интуиции о  том,
что делать дальше, либо может руководствоваться нашей  Метамоделью.  Одно из
явных  способов  определения   того,  какие  части  языкового  выражения  (и
представляемой этим выражением модели)  недостаточно четкие, состоит  в том,
чтобы  устроить проверку на наличие в этом выражении именных аргументов, без
референтных индексов.  Здесь у психотерапевта  опять имеется тройной  выбор:
согласиться  с  нечеткой  моделью;  задать  вопрос, для  ответа  на  который
пациенту необходимо  сделать модель более четкой; или догадаться самому, что
получится,  если   модель  сделать   более   четкой.  Тот   или  иной  выбор
психотерапевта в данном  случае  ведет  к тем же следствиям, что и в случае,
когда  он  пытается  восстановить   части,   отсутствующие  в  модели.  Если
психотерапевт предпочитает спросить  о недостающем референтном  индексе,  он
просто уточняет: Кто конкретно вызывает в вас страх?
     С другой  стороны, если психотерапевт интуитивно  понимает,  что именно
является референтом  именного словосочетания  без  референтного индекса,  он
может предпочесть вопросу собственную догадку. В этом случае можно применить
ту  же  меру  предосторожности  от нарушения целостности пациента, что  и  в
предыдущем случае.
     Пациент: Я боюсь. Врач: Чего? Пациент: Людей.
     Психотерапевт решает  высказать догадку  о  том, кто конкретно вызывает
страх  в  его пациенте.  Применяя рекомендуемые нами меры  предосторожности,
психотерапевт просит пациента произнести Поверхностную  структуру, в которой
содержится догадка психотерапевта.
     Врач: Я  хочу,  чтобы вы попытались  произнести вслед за мной и понять,
чувствуете ли вы, что это вам подходит:
     Мой отец вызывает во мне страх.
     Пациент произносит  Поверхностную Структуру,  содержащую в себе догадки
или интерпретации,  предложенные психотерапевтом, и определяет, совпадает ли
она с его моделью. В  любом из  описанных случаев реакция психотерапевта  --
сомнение  в  генерализации  пациента,  проявляемое  требование  связать  это
обобщение с конкретным опытом  пациента -- заключается в том, что он требует