ова, чтобы выразить свои мысли?
И  как слова структурируют наш опыт? Эти вопросы  лежат как  раз в основании
лингвистической части НЛП.
     Два человека, утверждающие, что им обоим нравится слушать музыку, могут
обнаружить, что у них очень мало общего, когда они увидят, что одному из них
нравятся оперы Вагнера, в то  время как  другой слушает тяжелый рок. Если
скажу другу, что  провел день отдыхая,  то он  может  вообразить, что я весь
вечер  сидел в  кресле  и смотрел телевизор. Если же я на самом деле играл в
теннис  и  затем  долго  бродил  по  парку,  то  он  может подумать,  что
сумасшедший. Он может также удивиться, как одно  и то же слово "отдых" может
употребляться для обозначения двух столь различных вещей. Не слишком большие
ценности  поставлены на  карту в этом  примере.  Чаще  всего  наши  значени
достаточно близки для адекватного понимания.  Бывают  также  ситуации, когда
очень  важно  выражаться точно,  например  в  интимных  отношениях  или  при
заключении соглашения в 6изнесе. Вам  желательно  быть  уверенным в том, что
другой человек разделяет  ваше значение,  и  вам захочется узнать как  можно
более точно, что человек имеет в виду в своей  карте  действительности, и бы
захотите, чтобы он ясно это выразил.

        РАЗМЫШЛЕНИЯ ВСЛУХ

     Язык  является мощным  фильтром  для  нашего  индивидуального опыта. Он
является частью той культуры, в которой мы выросли,  и  не может измениться.
Он направляет наши мысли в  определенных направлениях, облегчая одни способы
мышления и затрудняя другие. Эскимосы имеют множество различных названий дл
одного нашего понятия "снег".  Их жизнь во многом зависит от того, насколько
точно они могут  определить  качество  снега. Им необходимо точно  различать
снег,  который  можно  есть,  снег,  который   может  быть  использован  дл
строительства, и т.д. Можете  ли вы  вообразить, насколько мир был бы другим
для вас, если бы вы могли различать десятки разнообразных состояний снега?
     Наш язык делает  тонкие  различения  лишь  в той области  человеческого
опыта,  которая является важной в  данной  культуре. Например,  у  нас  есть
десятки  слов  для  обозначения  различных гамбургеров  и  более  пятидесяти
названий  моделей   автомобилей.   Мир   оказывается   настолько  богатым  и
разнообразным, насколько мы  делаем его  таким, и унаследованный  нами  язык
играет  решающую роль  в том, чтобы направлять наше внимание на одни стороны
этого мира и скрывать другие. Наши мысли не  определяются нашим языком. В то
время  как  мы  можем  думать  и  действительно думаем словами,  наши  мысли
оказываются также смесью мысленных картинок, звуков и ощущений. Знать язык -
означает  знать, как  перевести  эти  картинки,  звуки  и ощущения  в слова.
Вопрос, который  мы  хотим  здесь исследовать, заключается в  следующему что
происходит с нашими мыслями. когда мы облекаем их в форму языка, и насколько
точно  они исполняют  свою службу,  когда наши слушатели срывают  с них  эту
форму?  В языке, безусловно,  есть  своя многозначность.  Легко  понять, что
слова имеют  различные значения (либо смысловые  оттенки) для разных  людей,
потому что не найдется двух людей, имеющих одинаковый  жизненный опыт. Слова
являются якорями для  сенсорного опыта, но  опыт  - это еще не реальность, а
слова  -  это  не  сам  опыт.  Следовательно,  два  шага  отделяют  язык  от
реальности. Спорить относительно реального значения  слова -  примерно то же
самое, что утверждать, что одно меню вкуснее другого  по той причине, что вы
предпочитаете  именно  ту пищу, которая  напечатана в первом  из  них. Люди,
изучающие  иностранный язык,  почти  всегда  отмечают радикальное  изменение
своих представлений об этом мире.

        ВОССТАНОВЛЕНИЕ СМЫСЛА СЛОВ - МЕТА-МОДЕЛЬ

     Хорошие  коммуникаторы  используют  достоинства   и  недостатки  языка.
Способность  точно употреблять те или иные обороты является существенной дл
профессионального коммуникатора.  Умение  использовать точные слова, которые
будут иметь смысл в карте мира другого  человека, и точно определять,  какой
смысл вкладывал человек в те слова, которые он употребил, является бесценным
умением в коммуникации.
     НЛП  содержит весьма полезную карту воздействия  языка,  которая  будет
предохранять  вас от таких коммуникаторов, как Шалтай-болтай, и не  позволит
вам стать одним из них. Эта карта языка называется метамоделью в  литературе
по НЛП.  Слово "мета" пришло из древнегреческого языка и означает "выше" или
"над",  или "на  другом логическом уровне". Метамодель  использует язык  дл
того, чтобы сделать язык более  ясным, она предохраняет вас от заблуждения в
том,  что вы понимаете смысл слов,  она восстанавливает связь между языком и
опытом.
     Метамодель  была  одним  из  первых   паттернов,  разработанных  Джоном
Гриндером и Ричардом  Бэндлером. Они заметили, что два выдающихся терапевта.
Фриц  Перлз  и  Вирджиния  Сатир,   имеют  склонность  использовать  вопросы
определенного типа, когда они собирают информацию.
     Джон и Ричард намеревались развивать свои открытия в языке, изменении и
восприятии  и  обнаружили, что  им  также  необходимо  создать  словарь  дл
описания  этих   открытий.   Они   подумали,   что   величайший   недостаток
терапевтических  тренингов середины  1970-х  годов  заключался  в  том,  что
человек  мог  получить  академическое  образование,  начать  терапевтическую
практику и затем был вынужден снова  открывать велосипед.  потому что не был
создан словарь для передачи мудрости  предыдущего поколения новому поколению
психотерапевтов.
     Все изменилось в 1975 году с появлением "Структуры магии"  выпущенной в
издательстве "Книги о науке и поведении". Она детально  описывает метамодель
и  содержит большую  часть материалов,  полученных  Джоном  и  Ричардом  при
моделировании Фрица Перлза и  Вирджинии Сатир. Теперь  люди могут  извлекать
пользу из опыта  выдающихся  психотерапевтов, которые  провели  многие годы,
исследуя,  что  действительно работает, а  что  - нет.  Эта  книга посвящена
Вирджинии Сатир.

        СКАЗАТЬ ВСЕ. ГЛУБИННАЯ СТРУКТУРА

       Чтобы  понять  метамодель, которая  является  инструментом для  более
полного понимания того, что люди говорят, нам следует рассмотреть, как мысли
превращаются  в  слова.  Язык  никогда  не сможет воздать  должное скорости,
разнообразию  и чувствительности  нашего мышления. У говорящего  может  быть
полная и завершенная идея того, что он хочет сказать, лингвисты называют  ее
глубинной  структурой.  Глубинная  структура  не  принадлежит сознанию. Язык
проникает  на  весьма  глубокие уровни  нашей неврологии.  Мы сокращаем  эту
глубинную  структуру,  чтобы  выразиться ясно,  и то,  что мы на  самом деле
говорим, называется поверхностной  структурой. Если бы мы  не сокращали  эту
глубинную структуру, разговор стал бы ужасно длительным и педантичным.  Если
кто-то  спросил вас, как пройти к ближайшему госпиталю, то  он вряд ли будет
благодарен вам за ответ, содержащий трансформационную грамматику.
     Чтобы  перейти от глубинной структуры к поверхностной,  мы  неосознанно
делаем три вещи.
     Во-первых,  мы  отберем лишь  некоторую часть информации,  имеющейся  в
глубинной структуре. Большая часть информации будет упущена.
     Во-вторых, мы дадим упрощенную версию, которая неизбежно будет искажать
смысл.
     В-третьих, мы будем обобщать. Перечисление  всех возможных исключений и
условий может сделать разговор слишком громоздким.
     Чтобы перейти  от глубинной  структуры  к  поверхностной.  мы обобщаем,
искажаем и упускаем часть информации, когда высказываем свою идею другим.
     Метамодель  представляет собой серию вопросов, цель которых - повернуть
вспять и разгадать упущения, искажения и обобщения языка.  Эти вопросы имеют
целью  восполнить утраченную  информацию, восстановить  структуру  и извлечь
специфическую информацию, чтобы  придать смысл коммуникации.  Стоит помнить,
что  ни один  из следующих  паттернов сам по  себе не  является  плохим  или
хорошим.  Все  зависит  от  контекста, в  котором  они  используются,  и  от
последствий их применения.

        НЕСПЕЦИФИЧЕСКИЕ СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫЕ

     Прочитайте предложением
     Семилетняя  девочка  Лара споткнулась о диванную подушку  в гостиной  и
ударилась правой рукой о деревянный стул,
     И: С ребенком произошел несчастный случай.
     Оба эти предложения имеют один и  тот  же  смысл, и тем не менее первое
содержит значительно больше конкретной  информации. Мы можем получить второе
предложение   из  первого   простой   процедурой   упущения  или   обобщени
специфических  существительных.   А  вообще-то   оба  предложения   написаны
совершенно  правильным  русским  языком. Правильная грамматика -это  еще  не
гарантия ясности мысли. Многие люди являются большими специалистами говорить
подробно на прекрасном русском языке и не сообщать вам в результате ни капли
нового.
     Активно  действующее  лицо  предложения  может бесследно исчезнуть  при
использовании пассивного  залога,  например, если сказать: "Дом был построен
",- вместо: "Х построил дом"
     То что вы не упомянули строителя в первом предложении, не означает, что
дом вырос сам по себе. Строитель все  же существует.  Упущение данного  типа
может   означать   такое  представление  о  мире,  в  котором  вы  являетесь
беспомощным наблюдателем, а события происходят таким  образом, что  никто не
несет за них ответственности.
     Итак,  когда вы слышите предложение:  "Дом был построен",  - вы  можете
задать вопрос о пропущенной информации:
     ЏКто построил этот дом?"
     Другие примеры предложений, в которых существительные не определены:
     "Меня  почти схватили".  - Кто схватил? "В  этом существо вопроса". - В
чем именно?
     "Окрестности были разрушены". - Кто их разрушил?
     "Любимчики доставляют хлопоты"? - Чьи любимчики? Следующий перл родилс
в  устах  двухлетнего  ребенка,  когда  его  спросили,  куда  делась  плитка
шоколада, лежавшая на столе.
     "Если люди оставляют шоколад, то его съедают". - "Какие люди?"
     Неспецифические существительные проясняются заданием вопроса:  "Кто или
что именно... ?"
     НЕСПЕЦИФИЧЕСКИЕ ГЛАГОЛЫ
     Алиса была настолько ошарашена, что не ответила, и через минуту  Шалтай
снова заговорил  "У некоторых  слов  особый нрав.  Особенно у  глаголов, они
самые  нахальные С  прилагательными  ты что хочешь, то и  делаешь  а  вот  с
глаголами!.. Впрочем, у меня с ними  разговор короткий! Водонепроницаемость!
Вот лично моя тачка зрения!"
     Льюис Кэрролл, "Алиса в Зазеркалье"
     Иногда глагол может не быть специфическим, например:
     "Он путешествовал в Париж"
     "Она поранилась"
     "Она помогла мне"
     "Я пытаюсь запомнить это"
     "Идите и выучите это к следующей неделе"
     Может  оказаться  важным  знать, как  именно это  было сделано.  Нам не
хватает  наречия. Как он  путешествовал?  Каким образом она  поранилась? Как
именно  она помогла вам?  Каким  способом  вы пытаетесь запомнить это?  (Что
конкретно вы пытаетесь запомнить?) Каким образом мне следует это выучить?
     Значение неспецифических  глаголов выясняется с помощью  вопросов: "Как
конкретно...?"

        СРАВНЕНИЯ

     Следующие два примера упущения информации  похожи друг на друга и часто
встречаются вместе: суждения и сравнения. Объявления являются  замечательным
источником обоих паттернов.
     Новый усовершенствованный стиральный порошок Fluffo значительно лучше.
     Здесь  приводится  сравнение,  но  оно  не предлагается в ясной  форме.
Предмет не может  быть  лучше, будучи изолированным  от других.  Лучше чего?
Лучше, чем он был раньше? Лучше, чем его  конкуренты  Buffo и Quffo?  Лучше,
чем  использовать  патоку  вместо стирального  порошка?  Любое  предложение,
которое  содержит  слова  типа   "наилучший",  "лучше",  "хуже",   "худший",
предлагает сравнение. Вы  можете сделать сравнение лишь в том случае, если у
вас  есть с чем сравнивать. Если это упущено, вам следует  задать вопрос: "В
сравнении с чем?"
     Следующий пример:
     Я плохо руководил этим совещанием. Плохо по сравнению с чем?  Как бы вы
могли руководить им? Как бы Джо Блоггс руководил им? Или как супермен мог бы
руководить?
     Очень часто спрятанная половина сравнения оказывается нереалистической.
Если вы сравниваете себя с суперменом, заметьте, как много вы проигрываете в
этом сравнении, а затем сотрите мерило сравнения.  Все, что у вас останется,
- это  чувство  несоответствия требованиям, и вы ничего не  сможете  с  этим
поделать.
     Смысл сравнения выясняется вопросом: "В сравнении с чем ?"

        СУЖДЕНИЯ

     Суждения  -это  близкие родственники сравнений.  Если  Fluffo  являетс
"просто лучшим стиральным порошком, который можно купить", то интересно было
бы знать,  чье  это  мнение: директора компании FIuffo? Общественное мнение?
Или мнение Джо Блоггса?
     Суждения не обязательно содержат сравнения, хотя такое случается часто.
Если кто-то  говорит:  "Я эгоист",  - вы можете спросить:  "Кто это сказал?"
Если он  ответит:  "Я". -  то  вы  можете усомниться: "Но,  пользуясь  какой
меркой, вы решили, что вы эгоист?"
     Итак,  полезно  знать, кто делает суждение. Оно может прийти из детских
воспоминаний. А  также:  каковы  причины  для  высказывания этого  суждения?
Являются  ли они серьезными? Это ваши  собственные  доводы, или они навязаны
кем-то? Может быть. это след в вашей памяти,  утративший  силу сейчас, когда
вы уже взрослый человек?
     Суждения  часто   появляются  под  прикрытием  наречий.  Посмотрите  на
следующее   предложение:   "Очевидно,   этот  человек   является   идеальным
кандидатом" "Для кого это очевидно?"
     Очень часто  наречия, заканчивающиеся на -но,  скрывают  того человека,
который высказал  суждение.  Ясно, что если  вы сможете  перефразировать это
предложение в виде "Это является очевидным...", то обнаружится  упущение-Это
должно быть очевидным для кого-то. (И для кого это ясно?)
     Смысл  суждений  проясняется  с  помощью вопросов:  "Кто  высказал  это
суждение и на чем он основывался, делая его?"
     НОМИНАЛИЗАЦИИ

     Следующий   паттерн   возникает   тогда,   когда  глагол,   описывающий
протекающий  процесс,  превращается  в  существительное.  Это  превращение и
существительное,   являющееся    его    результатом,    лингвисты   называют
номинализацией. Прочитайте  следующее предложение и подумайте о том, что  бы
оно могло означать:
     "Обучение и дисциплина вместе с уважением и настойчивостью представляют
собой основы процесса воспитания"
     Грамматически    правильно   составленное    предложение,    содержащее
номинализации   (выделено)  фактически  в  каждом   следующем  слове.   Если
существительное   невозможно  увидеть,   услышать,  потрогать,   понюхать  и
попробовать на вкус, короче говоря, если  его невозможно положить в тележку,
то это существительное - номинализация.
     Нет  ничего  неправильного в  номинализациях  - они могут  быть  весьма
полезными,  -  но  за  ними   скрываются  огромные  различия  между  картами
реальности людей.
     Возьмите,  например,  "воспитание".  Кто воспитывает и  кого,  и  какие
знания при этом передаются от одного к другому?
     Или "уважение". Кто кого уважает, и каким образом они это делают?
     Интересным примером является "память".  Что  означает выражение,  что у
вас плохая память? Чтобы узнать это, вы  мог- ли бы задаться вопросом, какую
конкретно информацию  вы запоминаете с трудом  и  что вы  при  этом делаете.
Внутри  каждой  номинализации  вы   обнаружите  одно  или  больше  упущенных
существительных (так сказать) и неспецифический глагол.
     Глагол  включает  в себя действие или  длящийся процесс. Они  теряются,
если  глагол  номинализируют  и превращают  в  статическое  существительное.
Человек,  который думает, что у него  плохая  память,  оказывается в тупике,
если  он  думает  об  этом точно  так  же,  как  о  том,  что у него  кривой
позвоночник. Он  оказывается беспомощным. Джордж  Оруэлл сказал: "Если мысли
могут искажать язык,  то и язык может искажать наши мысли".  Поверить  в то,
что внешний  мир устроен именно так, как мы говорим о нем, -  это даже хуже,
чем просто есть  меню  - это  означает  поедать чернила  на этом меню. Слова
могут объединяться  и  подбираться способом,  который никакого отношения  не
имеет к сенсорному опыту. Я могу сказать,  что свиньи  могут  летать,  но от
этого  они не станут  летать  на самом деле. Думать  так  - значит  верить в
чудеса.
     Номинализации  -  это  драконы  метамодели.  Они  не вызывают  никакого
беспокойства до тех пор, пока вы  не подумаете, что они  существуют на самом
деле.  Они  стирают  такое  огромное  количество  информации,  что  вряд  ли
что-нибудь  остается. Обстановка  медицинских учреждений  и болезни являютс
интересным примером номинализаций,  и они  могут  объяснить, почему пациенты
часто чувствуют себя беспомощными и не имеющими шансов. Превращая процессы в
вещи,  номинализации,  возможно, являются  единственным  сильно  вводящим  в
заблуждение лингвистическим паттерном.
     Смысл  номинализации можно  выяснить, превратив  ее в  глагол  и  задав
вопрос об упущенной информации: "Кто кого номинализирует, и каким образом он
это делает?"
     МОДАЛЬНЫЕ ОПЕРАТОРЫ ВОЗМОЖНОСТИ

     Существуют правила поведения, н мы уверены, что за пределы  этих правил
мы  не  можем или не должны выходить.  Слова типа "не  могу" или "не должен"
известны в  лингвистике как модальные операторы - они устанавливают пределы,
которые определяются невысказанными правилами.
     Существует два основных типа модальных  операторов: модальные операторы
необходимости  и   модальные   операторы  возможности.  Модальные  операторы
возможности являются наиболее сильными из этих двух  типов. Это "могу" и "не
могу",  "возможно"  и  "невозможно".  Они  определяют  (в  карте  реальности
говорящего), что рассматривается в качестве возможного. Очевидно (я надеюсь,
вы  узнали здесь суждение - очевидно для  кого?), существуют законы природы.
Свиньи  не  могут  летать,  люди  не  могут   жить  без  кислорода.   Однако
ограничения, установленные  Убеждениями человека,  - это ограничения другого
рода.  "Я  не могу  отказать" или "Я это я. Я  не  способен изменяться", или
"Невозможно сказать им правду".
     Нет  никаких проблем, если  человек  думает, что  у него есть некоторые
способности  (до  тех пор,  пока  это  не  становится  явной  ложью  или  не
противоречит  законам природы), это "не могу" является ограничивающим. "Я не
могу" часто употребляется в  смысле абсолютного  состояния некомпетентности,
невозможности изменяться.
     Фриц   Перлз,   основатель   гештальт-терапии,   бывало,   отвечал   на
высказывание  клиента "Я не могу..."  следующим образом:  "Не говорите: я не
могу, скажите: я не  буду!" Это довольно сильное переформирование немедленно
перемещает клиента из  состояния  безвыходности  в  состояние возможности по
крайней мере осознать возможность выбора.
     Более  ясным  возражением   (и   возражением   с  меньшей  вероятностью
разрушения раппорта) является: "Что случится, если  вы это сделаете?" -  или
"Что  вас останавливает?" или:  "Как вы  себя останавливаете?"  Когда кто-то
говорит, что он  не может сделать что-то, это значит, что он установил цель,
а затем поместил ее  вне зоны досягаемости. Вопрос: "Что вас останавливает?"
переносит  акцент  снова  на цель  и  настраивает  на работу по  преодолению
барьеров в качестве первого шага.
     Учителя и терапевты работают над изменением такого сорта ограничений, и
первый шаг - поставить под сомнение модальный оператор. Учителя сталкиваютс
с  этим каждый  раз,  когда ученики заявляют им, что