имер,  против  своих
начальников, и они не могут ее реально выразить,  так  как  это
было  бы  неодекватно (или их могли бы после этого выгнать), то
обучить их стереотипу  ковычек.  Это  прекрасно,  так  как  ваш
клиент  может  зайти  к  своему  босу и сказать: "Только что на
улице какой-то человек наступил  мне  на  ногу  и  сказал:  "Ты
глупый  сопляк"  А  я  то  знал  что  ему  ответить. А вы чтобы
сделали, если бы вас кто-то обозвал глупым  сопляком?  Вот  так
прямо на улице?"
     Люди  почти  не знают метауровней если отвлечь их внимание
содержанием, однажды я читал лекцию группе психологов,  которые
были весьма обидчивы и задавали много глупых вопросов, я сказал
им  о  стереотипе  ковычек.  Затем  я  привел  пример -- и даже
сказал, что я  делаю  как  М.  Эриксон  рассказал  мне  как  он
останавливался  на  индюшачей  ферме,  индюки  страшно шумели и
ночью он даже проснулся от этого шума, незная  что  же  делать.
Однажды  он  вышел  из  дома,  и  я  повернулся  лицом  ко всем
психологам -- и увидел, что со всех  сторон  окружен  индюками,
сотнями  индюков. Индюки тут, индюки -- там, индюки везде. И он
посмотрел на них и сказал: "Вы, индюки".  человека  два  в  той
аудитории  поняли, что я делаю и были шакированы до онемения. Я
стоял на сцене перед этими людьми, которые  платили  мне  своим
вниманием и говорил: "Вы индюки" и они не знали, что же делать.
Они   сидели   и  серьезно  кивали  головами.  Если  вы  будете
конгруэнтным, то они и  не  узнают  если  вы  отвлечете  людей,
интересным  содержанием,  то  можете эксперементировать с любым
стереотипом. Когда я сказал: "Сейчас  я  расскажу  историю  про
Милтона" все искали "пространство содержания" и там утонули.
     В  середине  своего рассказа я даже отвернулся и сдержанно
посмеялся потом я развернулся обратно и закончил свои  рассказ.
Они  подумали  что  это -- странное поведение или объяснили это
тем, что я готовлю их к самой смешной части  рассказа.  (Милтон
отвернулся и рассмеялся). В конце дня эти люди подходили ко мне
и  говорили: "Я хочу сказать, как это было для меня важно", а
отвечал: "Спасибо. Вы слышали историю о Милтоне? Я не хотел  бы
чтобы вы думали, что это история про вас!"
     Вы  можете  тренировать  любое новое поведение и это будет
выглядеть так как будто это делаете не  вы,  ковычки  вам  дают
больше  свободы  эксперементирования,  для  достижения гибкости
поведения -- ведь это означает, что вы можете делать  буквально
все. Я могу войти в ресторан, подойти к официанту и сказать: "Я
вошел  в умывальную, а этот парень подошел и сказал подмигни" и
посмотреть, что произойдет дальше. Она подмигнет, а скажу:  "Ну
не  странно  ли? " И пойдет прочь. Это был не я, так что нечего
мне об этом беспокоится --  это  хороший  прием  для  увлечени
личной свободы. Вы можете больше не отвечать за свое поведение,
так как -- это "поведение кого-то другого".
     На  одной конференции для психиатров я подошел к кому-то и
сказал: "Сейчас я был на лекции с  докотором  Х,  и  он  сделал
такую  вещь,  какую  я  не видел, чтобы кто -- нибудь делал. Он
подошел к одному  человеку,  поднял  его  за  руки  вот-так,  и
сказал:  "Смотрите  на  эту  руку, затем я провел гипнотическое
внушение и погрузил этого человека в  гипнотическое  состояние.
Затем  я  хлопнул  его  по  животу,  чтобы вывести его из этого
состояния и сказал: "Он себе позволяет странные  вещи,  не  так
ли?  "  Он  ответил:  "Да,  конечно, он не должен позволял себе
ничего подобного, а вы? " "О, никогда! " -- никогда ответил он.
     Ковычки также прекрасно работают в семейной терапии, когда
члены семьи соперничают, постоянно спорят, и  не  слушают  друг
друга  и  терапевтов, вы можете склонить и сказать: "Я рад, что
сейчас имею дело с  такой  ответственной  семьей,  потому  что,
работая с предыдущей семьей, я должен был смотреть на каждого и
сказать:  "захлопни  свой  рот!  "  Вот  что  я был вынужден им
сказать:  "Это  напоминает  мне  группу  которую  мы   вели   в
Сан-Диего.  Там  собирались где-то 150 человек и мы им сказали:
"Следующее,  о  чем  мы  вам  хотим  сказать,  то,   как   пары
соперничают".
     "Ну,  если  бы ты мне это сказал, ты знаешь, что я бы тебе
ответила?"
     "Ну если бы ты мне сказала, что я должен это сделать, я бы
послал тебя к черту!"
     "Послушай, если бы ты мне когда-нибудь это сказал, то я бы
взяла и так..."
     Неприятно лишь то,  что  ковычки  скоро  теряются  и  пара
переходит   к  реальной  борьбе.  Большинству  из  вас  ковычки
известны по семейной терапии. Вы спрашиваете: "Как  дела?  "  и
если  они не начнут сразу же спорить, то делают это в кавычках,
потом теряют их и спорят уже по  настоящему.  Все  невербальные
аналоги   поддерживают   это.  Кавычки  --  это  диссоциативный
стеретип, и когда диссоциация разрушается, идут ковычки.
     Печаль  обычно  представляет  собой   подобный   стеретип.
Печалящийся    человек    делает    следующее:    он    создает
СКОНСРУИРОВАННЫЙ  зрительный  образ  и  видит,  например,  себ
вместе  с любимой, которая умерла, уехала или как-то по другому
стала недоступной. Реакция, называемая "печалью" или  "чувством
потери"   --   это   сложная   реакция   на  диссоциацию,  свою
отделенность от этих воспоминаний.  Он  видит  себя  вместе  со
своей  любимой,  вспоминает  это  чудное время и чувствует себ
опусташенным, поэтому что он  НЕ  НАХОДИТ  СЕЙЧАС  ВНУТРИ  ЭТОЙ
КАРТИНЫ.  Если бы он вошел внутрь этой самой картины, которая и
стимулирует  печаль,   он   открыл   бы   в   себе   те   самые
кинестетические  чувства,  которые  он  разделял с той, которую
потерял. Это могло бы служить ему ресурсом для  конструировани
чегото  нового в своей жизни, вместо того, чтобы быть триггером
для тоски и печали.
     Вина устроена несколько по-другому.  Существует  мнежество
способов  почувствовать  себя виновным. Лучший из всех способов
это создать образ лица какого-то человека в тот  момент,  когда
вы  сделали  ему что-то неприятное. Это визуальный эйдетический
образ. Таким образом вы можете почувствовать  себя  виновным  в
чем  угодно.  Но  если  вы  выйдите  из  этой  картины, другими
словами, обернете ту процедуру, которую мы проделали с печалью,
то перестаньте чувствовать вину, так как буквально увидете  все
по-новому получите новую перспективу.
     Звучит  это  очень  просто, не правда ли? Это и есть очень
просто. Из ста  депрессивных  пациентов,  которых  я  видел,  у
девяноста   девяти   был  именно  этот  стереотип.  Сначала  он
визуализирует и  (или  говоря  себе  о  некотором  переживании,
которое действует на них угнетающи. Но в сознании у них всех --
кинестетические  чувства. Они используют соответствующие слова:
"тяжело,  тяготит,  давит,  тянет".  Но  если  вы  зададите  им
определенные  вопросы  об их чувствах, они дадут вам элегантное
невербальное описание того, как  они  создают  свою  депрессию.
"Как  вы  узнаете  о  том,  что у вас депрессия? " "Давно ли вы
чувствуете  себя  таким  образом?  "  "Когда  это  началось?  "
Точность вопросов совершенно не нужна, вам они нужны только дл
того, чтобы оценить процесс.
     Депрессивные  пациенты  обычно  создают  серию  визуальных
образов  сконструированных  и  неосознаваемях.  Обычно  они   и
представления  не  имеют  о  том,  что создают какие-то образы.
Некоторые из  вас  столкнулись  сегодня  с  этим  явлением.  Вы
говорите,  что  ваш  партнер  оценивает  чтото визуальное, а он
отвечает: "А я и не знаю об  этом!  "  и  он  действительно  не
знает, поскольку не осознает.
     Очень  многие  люди,  которые  мучаются  от своей полноты,
проделывают ту же самую вещь. Они слышат  гипнотический  голос,
который   говорит:   "Не   ешь   пирожное,   которое   стоит  в
холодильнике! " "Не думай о конфетах, которые стоят в буфете  в
гостинной!  "  "Неощущай голода! "Многие совершенно не понимают
того,  что  это  не  запреты,  а,  фактически   разрешение   на
соответтсвующее  поведение. Чтобы понять предложение: "Не думай
о голубом", вы  должны  оценить  значение  слов  и  подумать  о
голубом.
     Если  ребенок  находится  в  опасной ситуации и вы скажете
ему: "Не упади! ", он чтобы понять, что вы ему сказали,  должен
в   какой-то   репрезентативной  системе  оценить  смысл  слова
"падать".  Это  внутреннее  представление  особенно  если   оно
кинестетическое,  обычно  имеет  своим  результатом  поведение,
которое  родители  хотят  предотвратить.  Но  если  вы   дадите
позитивные   инструкции,   например:   "Будь   острожен   держи
равновесие, иди медленнее",  внутренние  репрезентации  помогут
ему справиться с ситуацией.
     Мужчина: Не могли бы вы подробнее рассказать о вине?
     Вина  подобна  всему  остальному. Это только слово. Вопрос
состоит в том,  какой  опыт  соответствует  этому  слову?  Люди
годами  ходят  в  психиатрические  учреждения  разного  рода  и
говорят:  "Я  перед  всем  виноват".  "Услышав  слово   "вина",
психиатры  говорят:  "Да, я понимаю что вы имеете в виду". Если
бы тот же самй человек сказал: "Я страдаю от Х", то терапевт  и
не подумал бы даже, что понимает этого человека.
     Суть  состоит в том, что мы стараемся понять, как устроена
депрессия, ревность или вина,  что  за  процесс  скрывается  за
этими  словами. Каким образом человек узнает, что он переживает
чувство вины. Мы привели пример -- (но это только один  пример)
того,  каким  образом  можно  испытывать чувство вины, создава
образ человека, которого вы обидели, а потом реагируя  на  этот
образ   неприятными  чувствами.  Существуют  и  другие  способы
почувствовать   себя    виноватым.    Вы    можете    создавать
сконструированные   визуальные  образы,  или  высказывать  себе
вербально  упреки.   Подобных   способов   сушествует   великое
множество.  В  каждом  случае  важно  определить,  как  человек
создает эйдетические образы, вы можете заставить  его  изменить
эйдетически  образ  на  сконструированный.  Если  он пользуетс
сконструированными образами, можно заменить их на эйдетические.
Если он что-то говорит себе, заставьте его петь.
     Если у  вас  достаточно  разработан  разработан  сенсорный
аппарат,  что  позволяет  вам определить стадии процесса, через
который человек проходит, создавая различные  явления,  которые
ему  неприятны и от которых он хотел бы избавиться, то это дает
вам много точек вмешательства  в  этот  процесс.  Вмешательство
может,  например,  состоять  в замене одной системы другой, так
это разрушает стереотип.
     У одной женщины была фобия высоты. Наш  кабинет  находилс
на  четвертом  этаже.  Я попросил подойти ее к окну, посмотреть
вниз и рассказать мне, что при этом с  ней  происходит.  Первый
раз  она ответила, что страшно волнуется и начинает задыхаться.
Я сказал ей, что это неадекватное описание. Я хотел знать,  как
она  доходит  до  такого состояния. Задавая ей много воросов,
понял, что сначала она создает сконструи рованный  образ  самой
себя,  как она падает, затем испытывает ощущение падения, потом
ощущает тошноту. Все это  происходит  очень  быстро,  и  образы
оставалисть вне сознания.
     Затем я попросил ее снова подойти к окну, но при этом петь
про себя  национальный гимн. Сейчас это звучит глупо, но тем не
менее, она подошла к окну  и  посмотрела  вниз  без  фобической
реакции. А ведь от этой фобии она страдала многие многие годы.
     Однажды  у  нас  на  семинаре  был  индейский  шаман, и мы
обсуждали с  ним  различные  кросс-культурные  приемы,  которые
приводят  к  быстрым  и  эффективным  изменениям.  Если человек
страдает от головной  боли,  то  один  полугештатильский  прием
заключается  в  том,  чтобы  посадить человека в пустое кресло,
поставить  перед  ним  другое  пустое  кресло,  предложить  емк
интенсифицировать ощущение боли и увидеть, как она превращаетс
в  облако  дыма  над  пустым  креслом.  Постепенно  это  облако
применяет  образ  этого  человека,  с   кем   были   невыяснены
отношения,  и  с  этим  вы  можете  что-то делать. И этот прием
работет -- головная боль исчезает.
     Этот шаман всегда носил с собой лист белой бумаги, когда к
нему кто-то приходил и говорил: "У меня болит голова,  помогите
мне  пожалуй ста", шаман отвечал: "Хорошо, но сначала я попрошу
вас в течении пяти минут  внимательно  смотреть  на  этот  лист
бумаги,   потому   что   для   вас   он   представляет  большой
интерес"Общее в  этих  двух  вмешательствах  то,  что  в  обоих
случаях  осуществляется  изменение репрезентативной системы. Вы
разрушаете процесс, через который  человек  проходит,  создава
различные  явления, которые ему мешают, приковывая его внимание
к иной репрезентативной системе, нежели та, из которой  человек
обычно  получает  сообщение  о боли. Результаты в обоих случаях
эдентичны.  Интен  сивно   изучая   лист   белой   бумаги   или
интенсифицируя  боль  и  превращая  ее  в образ над креслом, вы
делаете одно и то же. Вы меняете  репрезентативные  системы,  а
это   действительно   глубокое  вмешательство  в  случае  любой
проблемы. Все,  что  меняет  стереотип  или  последовательность
событий,  через  которые проходит человек внутри себя, реагиру
на внутренние или внешние стимулы, делает нежелательные явлени
невозможными.
     У нас был пациент из Колифорнии, который, когда видел змею
(неважно, на каком расстоянии  и  кто  при  этом  рядом  с  ним
находился)  пугался  и  его  зрачки  немедленно расширялись. Мы
находились достаточно близко от него, чтобы  заметить  это.  Он
создавал  образ  змеи,  летящей  в  воздухе. Этот образ был вне
сознания, пока мы его не открыли.  Когда  пациенту  было  шесть
лет,  кто-то  неожиданно  швырнул  в  него змею, чем его ужасно
напугал. И до сих пор он реагирует на внутренний образ  летящей
змеи  кинестетическим  ответом  шестилетнего  ребенка.  Одна из
вещей, которую  мы  смогли  сделать,  это  изменить  содержание
картины.  Мы  заставили его создать образ человека, щлющего ему
воздушные поцелуи. То, что мы действительно сделали -- так  это
изменили  порядок,  в  котором функционировали репрезентативные
системы. Сначала мы заставили его отреагировать  кинестетически
и   лишь   затем  --  создать  внутренний  образ.  Это  сделало
существование фобии невозможным.
     Вы   можете   устранить   любой    ограничение,    которое
представляется уникальным достижением данного человека. Если вы
поняли,  из  каких шагов состоит процесс, то вы можете поменять
порядок шагов, изменить их содержание,  ввести  новый  шаг  или
изъявить   один   из  существующих.  Вы  можете  сделать  много
интересных  вещей.  Если  вы  считаете,  что  важным   условием
изменения  является  "понимание истоков проблемы и ее глубокого
скрытого значения" и что вы должны иметь дело с содержанием и в
результате с его изменением, то вероятнее всего,  на  изменение
человека у вас будут уходить годы.
     Если  вы  будете  работать  с  формой, то вы достигните по
крайней мере таких же  хороших  результатов,  как  если  бы  вы
работали  с содержанием. Инструменты, направленные на изменение
формы, гораздо более доступны. Изменить форму гораздо легче,  и
изменения получаются более устойчивыми.
     Что за вопросы вы задаете, чтобы выявить шаги процесса?
     Попросите  пациента  вспомнить  о  неприятном переживании.
Спросите когда он испытал это  в  последний  раз,  или  что  бы
случилось,  если  бы он пережил приступ прямо здесь сейчас. Или
пусть он вспомнит, когда это с ним случилось в  последний  раз.
Любой  из этих вопросов вызовет те самые невербальные реакции и
ответы, которые мы здесь вам продемонстрировали. Когда я  здесь
на   нашем   семинаре   задаю   кому-либо  вопрос,  то  получаю
невербальный ответ  более  быстрый  и  точный,  чем  осознанный
вербальный.
     "Как  вы  узнаете  о  том,  что в данный момент испытывает
фобию, а в другой момент нет? Как вы узнаете? -- вопросы  этого
типа  дадут  вам информацию обо всем, что вам нужно. Люди имеют
тенденцию  скорее  демонстрировать  это,   нежели   вводить   в
сознание.
     Наша  книга "Структура магического" посвящена тому, что мы
называем  "мета-модель"  Это  --  вербальная   модель,   способ
слушания   формы,   а   не  содержания  высказывания.  Одно  из
специфических    отличий"мета-модели"    --    это    т.     п.
"неспецифический  глагол". Если я ваш клиент и говорю вам: "Мой
отец пугает меня" -- то понимаете ли вы, о чем здесь идет речь?
Нет, конечно, нет. Это все равно, как если бы  я  сказал:  "Мой
отец  Х меня", потому что для одного человека это означает, что
отец прикладывает к его виску дуло пистолета, а для другого  --
что  отец  просто ходит по комнате и ничего не говорит. Так что
предложение "Мой отец  пугает  меня"несет  в  себе  очень  мало
содержания.  Оно  просто  указывает  на  то,  что  имеет  место
какой-то неспецифический  процесс.  Но  конечно,  следует  быть
внимательным,   чтобы   не  пропустить  момент,  когда  человек
адекватно  специфицирует  с  помощью  языка  какой-то  фрагмент
своего опыта.
     Одна  из  вещей, которой учит мета-модель -- это задавание
вопросов   специфицирующих   процесс,   обозначаемый   глаголом
"пугает".  "Как  именно он пугает вас? ""Как именно вы узнаете,
что вы испытываете депрессию, вину или фобию? " "Знать"-это еще
одно слово,  подобное  слову  "пугать".  Оно  не  специфицирует
процесс.  Так  что,  если  я  скажу:  "Я ДУМАЮ, что у меня есть
проблема", это  ничего  не  скажет  вам  о  процессе.  Если  вы
спросите:  "Да,  но  как вы об этом думаете? ", человек сначала
ответит: "Что? " Но, пройдя через начальный шок  от  того,  что
ему задали столь странный вопрос, он начнет демонстрировать вам
процесс,  сначала  невербально.  Он  скажет:  "Ну,  так прямо и
думаю" (глаза и голова идут прямо влево вверх). Или: "Ах, я  не
знаю.  Вы  знаете,  это  просто  мысль, которая ко мне пришла".
(глаза и голова  идут  влево  вниз).  Комбинация  использовани
неспецифических   глаголов   и   невербальной  спецификации  --
движение глаз и тела -- даст вам ответ на вопрос, будет ли этот
ответ осознанным или нет.
     Если вы будете продолжать задавать вопросы, человек обычно
осознает процесс и объясняет вам, что происходит,  хотя  делает
это  с  пренебрежением  к  вам, поскольку каждый убежден, что у
всех процессы протекают  точно  так-же,  как  и  у  него.  Один
известный  терапевт  очень серъезно сказал нам однажды: "Каждый
взрослый, интеллегентный человек всегда мыслит образами" Но это
утверждение касается только ЕГО.  Это  его  способ  организации
большей  части  своей  сознательной  активнос ти. И более чем к
половине  населения  этой  страны  его  утверждение  не   имеет
никакого отношения.
     Очень  часто  на  подобных  семинарах  люди задают вопросы
такого типа: "Что вы делаете с теми, кто находится в дипрессии?
" (указывает на себя). Слова "с теми" неспецифированны, они  не
имеют  референта  в  опыте, но невербальная коммуникация в этом
случае весьма специфична, и люди делают то же самое  с  другими
вербальными  процессами.  Если  вы  научитесь  идентифицировать
невербальные признаки, вам станет совершенно ясно, как работает
процесс. Человек обычно приходит и говорит: "Ну,  у  меня  есть
проблема",  а его невербальное поведение уже демонстрирует вам,
как он ее продуцирует.
     Итак, вопросы типа "Как именно? " или "Как вы  узнаете?  "
обычно  дают  вам  полную  невербальную  спецификацию процесса,
через  который  проходит  человек.  В  "структуре  магического"
содержиться    полная    спецификация    того,   как   задавать
соответствующие вопросы, используя метамодель.
     Один наш студент научил мета-модели  сестринский  персонал
одной  больницы  так,  если пациент говорил: "Я уверен, что мне
станет  хуже",  или  "Я  больше  не  смогу  подняться",  сестра
спрашивала  его:  "Как  вы об этом узнаете? " и продолжая затем
задавая  вопросы  по  мето-модели  помогая  пациенту   осознать
ограниченность своей модели мира