о сидящему позади.
     - Это будет твой Вейр, Т'Рен, - проговорил мягкий тенор; в голосе слышалась добродушная насмешка.
     Торен оглянулась и посмотрела сверху вниз в смеющиеся серо-голубые глаза Михалла Коннела. Никогда раньше она не подходила к нему так близко, чтобы различить цвет его глаз.
     - Приближается время, когда Аларант'а поднимется в полет, - продолжал он. - Совсем скоро - но ты ведь и сама знаешь это?
     Теперь в его голосе не было смеха; прозвучало скорее утверждение, чем вопрос.
     - Что ж, если ты хочешь стать Предводителем Вейра, почему же ты не там, у стола? Почему не занимаешься картой? - не успев договорить, Торен уже жалела о своих словах. Она прикусила губу. - Прости, Михалл.
     - За что? - его ровные брови на мгновение всползли вверх, а серо-голубые глаза, которые по-прежнему не смеялись, встретились с ее глазами. - Я хотел бы стать Предводителем Вейра. Я намерен стать Предводителем Вейра. Все это знают, - в его голосе зазвучали иронические нотки. - Весь вопрос в том, как Аларант'а относится к Бриант'у?
     - А разве не в том, как я отношусь к тебе? - спросила Торен прежде, чем успела задуматься над смыслом собственных слов. Девушка тряхнула головой, неловко переступила с ноги на ногу. Она вовсе не это собиралась сказать!..
     Михалл медленно поднялся на ноги и посмотрел на Торен сверху вниз с сосредоточенным выражением лица.
     - Нет. Выбирают драконы, и только они: тот, кто решает погнаться за этой королевой, и та, что позволяет догнать себя этому дракону.
     Теперь Торен понимала, почему она так мало времени проводила в обществе Михалла. Он вовсе не был похож на прочих бронзовых и коричневых всадников в ее "команде". Памятуя о репутации, которую заслужили Бриант и его всадник, девушка бессознательно избегала общества рыжеволосого сына Сорки. Она также знала, что думают о нем другие всадницы королев, и это еще более смущало ее. "Вежливый"? "Быстрый"? "Вдумчивый"? "Слишком сдержанный"? Но она не чувствовала в нем ничего похожего.,.
     "Он знает, что он - сын своих родителей", - заметила Аларант'а.
     - Да, верно, он это знает, - почти с печалью признала она; должно быть, ему нелегко жить, сознавая это.
     Когда Михалл вежливо поднял бровь в знак удивления, девушка поняла, что произнесла последние слова вслух.
     - Это из-за Бриант'а, - прибавила она и улыбнулась Михаллу, надеясь, что в улыбке ей удалось выразить понимание и сочувствие. Но напряженное выражение, появившееся на лице Михалла, означало, что последней репликой она только помогла ему сделать логический вывод о смысле ее предыдущей фразы.
     - О господи, сегодня вечером я сама не знаю, что говорю! Завтра я попрошу у мамы еще копии; хочешь, достану одну для тебя лично? - она пыталась заставить свой голос звучать ровно и доброжелательно, однако ей показалось, что она говорит с раздражением.
     Михалл наклонился к ней.
     - Я бы очень этого хотел, - ответил он, но теплота, которую она всего на миг увидела в его глазах, ушла: теперь эти глаза были серыми и холодными. Он отодвинул стул и пошел прочь прежде, чем она сумела справиться со смущением.
     "Я чуть не заплакала, - сказала она Аларант'е. - Все получилось совсем не так, как должно было!.. Как я могла наговорить ему такого? Как я могла?"
     Последовало долгое молчание; девушке показалось даже, что ее королева задремала и вовсе не ответит ей.
     "Не тревожься".
     Это не был голос Аларант'ы!
     "Бриант'?" "Он прав. Уже слишком поздно", - прибавила свой, не слишком утешительный комментарий Аларант'а.
     - А куда ушла Торен? - донесся до нее голос Давида, на мгновение перекрывший общий шум голосов.
     - Я здесь, - откликнулась девушка. Та поспешность, с которой всадники обернулись к ней, немного смягчила ее отчаянье.
     На следующее утро Торен, попросившая сторожевого дракона разбудить ее на рассвете по времени Телгара, отправилась к родителям. Она вошла в их пещеру как раз в тот момент, когда Соня разливала кла по кружкам, К удивлению ее дочери, кружек было три; к тому же, на столе стояла третья тарелка горячей каши.
     - Как вы узнали, что я лечу к вам?
     - Разве мы могли не знать? - вопросом на вопрос ответила Соня, прижимая дочь к своей полной груди и радостно обнимая ее. Руки Сони были сильными и мускулистыми; сказывались годы горняцкой работы. - Телгар объявил, что создаются четыре новых Вейра, и один из них - здесь.
     - Наверху, вон там, - поправил Володя свою жену, указав на северо-восток; потом поднялся из-за стола и поцеловал дочь с той же радостью, что и его жена - разве что обнял не так крепко, пожалев ребра дочери. - А о тебе сказали, что ты будешь в Вейре на восточном побережье.
     - В Бенден-Вейре, - сказала Торен, надеясь, что по крайней мере название Вейра окажется для них сюрпризом.
     - Ах! - Лицо ее матери засветилось радостью, она снова обняла дочь, потом отпустила ее, вытирая глаза.
     - Так и должно быть. Да, так и должно быть, - проговорил Володя, снова садясь за стол и приступая к каше. - Садись! Ешь! Тебе понадобятся силы.
     - Итак, сколько же копий мне для тебя сделать? - с улыбкой спросила Соня, слегка. подталкивая Торен к свободному стулу.
     - О, мама!
     - А почему бы и нет, душенька? - Соня нимало не смутилась. - Ты не торопишься перейти к делу, а между тем, разве еще где-то есть работающая копировальная машина? И наверняка тебе понадобятся увеличенные копии слайдов? Сколько всего?
     - Мама.., - начала было возражать Торен, но не выдержала и рассмеялась.
     - Сядь! Ешь! - повторил ее отец и решительно указал дочери на стул. - О копиях мы можем поговорить и потом. А сейчас ты позавтракаешь с нами и расскажешь нам новости, которых еще не знают в Телгаре. Когда Торен наконец покинула родительский дом, съев две тарелки каши и выпив больше кла, чем ей хотелось бы - ведь впереди был полет через Промежуток, - она увозила с собой пластиковый тубус, заполненный копиями и увеличенными снимками; их было даже больше, чем она смела просить. Соня сделала по четыре копии каждого оригинала и даже копии отчетов по Бенден-Вейру. Торен предположила, что одна из причин, по которой родители помогали ей с таким энтузиазмом, заключалась в том, что им очень понравилось название.
     - Нет, это для тебя, душенька, - возразила Соня, крепко поцеловав дочь в щеку на прощание. - Мы горды тем, что наша дочь - золотая всадница. Береги ее, Аларант'а!
     Сверкнув фасетчатыми глазами, мерцавшими даже в глубокой тени горных пиков Телгара, Аларант'а повернула голову и склонила шею до земли, то ли помогая всаднице забраться ей на спину, то ли в знак прощания.
     "Кто еще позаботится о твоей безопасности?" - проговорила Аларант'а, поднимаясь над долиной.
     Торен засмеялась; ветер унес ее смех прочь. "Ты говоришь прямо как моя мать!"
     "Мы летим в Бенден-Вейр?"
     Торен зажмурилась; ее глаза невольно наполнились слезами при упоминании этого прекрасного имени. Затем она мысленно сосредоточилась на картине двух чашевидных кратеров - двух кратеров Бенден-Вейра.
     "Да!"
     Она была совершенно уверена, что холод Промежутка превратит кашу и кла в ее желудке в глыбу льда; но, не успев подумать об этом, она уже оказалась над Вейром. Аларант'а снижалась над озером", купаясь в теплых лучах солнца.
     "Доброе утро!" - Торен узнала голос Бриант'а, хотя самого его и не увидела - как, впрочем, и Михалла.
     "Он греется на солнце на краю кратера, как раз за нами", - подсказала ей Аларант'а, довольная тем, что они взялись за работу раньше, чем эта пара.
     Они стремительно пошли вниз; у Торен пересохло во рту. Она увидела Бриант'а, гревшегося на солнце на скалах. Аларант'а аккуратно приземлилась, ветер, поднятый ее перепончатыми крыльями, заставил раскатиться в стороны мелкие камешки. Неподалеку находился вход в пещеру, которая, по замыслам Торен, должна была стать площадкой Рождений; из-за скального выступа показалась голова мужчины. Михалл был все еще в летном костюме, так что, вероятно, находился он здесь недавно.
     Он не бросился ей навстречу, но к тому моменту, когда она спустилась со спины своей королевы на землю, уже стоял рядом.
     - Вижу, сегодня утром ты была занята, - он указал взглядом на тубус в руках Торен, Стараясь заранее обдумывать все, что говорит, она улыбнулась в ответ:
     - Их утром, а не нашим, - ответила она, открывая тубус.
     Заглянув внутрь и оценив содержимое тубуса, Михалл присвистнул и одобрительно улыбнулся Торен. Впервые она увидела, чтобы он улыбался так открыто. Странно, почему он не делает этого чаще? Это заметно улучшило бы его репутацию...
     Тут она заметила, что у молодого человека даже руки дрожат от нетерпения, так ему хотелось просмотреть то, что она привезла. Может, именно поэтому он и прилетел сюда так рано? Но откуда ему было знать, что она так быстро выполнит свою задачу?
     "Бриант сказал ему, что мы улетели". На этот раз она была осторожнее и не ответила королеве вслух. "Неужели Бриант никогда не спит?"
     "Сторожевой дракон ответит каждому, кто вежливо попросит его". Это сказал Бриант - и, хотя Торен знала, что драконы не умеют смеяться, в тоне бронзового чувствовалось что-то похожее на смех.
     - Вот - воскликнула Торен, почему-то внезапно разозлившись и на всадника, и на его дракона. Почему рядом с Михаллом в ее душе немедленно просыпается такое множество противоречивых чувств?! Девушка похлопала по донышку тубуса, чтобы вытряхнуть тугой сверток.
     Михалл оказался быстрее ее и успел "первым подхватить слайды.
     - Там, внутри, не так ветрено, - сказал он; было видно, что он с нетерпением ждет, когда можно будет развернуть карты Вейра, но боится, что ветер порвет их.
     Когда Торен вошла в сводчатую пещеру, то обнаружила;, что Михалл пробыл здесь уже достаточно давно: он разжег костер под зашитой передней стены пещеры и окружил его аккуратным кольцом камней. Рядом с костром стоял котелок кла - достаточно близко, чтобы содержимое оставалось горячим. К стене был прислонен набитый мешок, а рядом с ним - полупрозрачный лист пластика и какие-то дополнительные пластиковые детали.
     - Если хочешь, можешь выпить кружку кла, он готов, - заметив ее удивление, предложил Михалл. - Если нет, помоги мне собрать стол. Вдвоем это сделать легче.
     От кла Торен отказалась, покачав головой, и взялась за дело. Когда стол был собран, обнаружилось, что его столешница по величине точно соответствует самой большой из увеличенных карт. Михалл достал кнопки и узкую полосу пластика. Он работал быстро, и прежде чем Торен успела осознать, что он делает, на столе был размещен полный набор копий. Михалл закрепил их по верхнему краю так, чтобы их можно было переворачивать, не повредив и не порвав.
     - А у тебя хорошо получается, - заметила Торен, ей нравилось смотреть на приготовления Михалла - и в то же время они немного забавляли ее.
     - Я знал максимальный размер листа, который может изготовить копировальный аппарат, - пожал он плечами, словно бы не обратив внимания на сделанный ею комплимент. - О, а вот именно на это я и хотел посмотреть!
     С этими словами он принялся за изучение описаний верхнего кратера.
     "Еще несколько прилетели!" - почти одновременно объявили Аларант'а и Бриант'.
     - Почти вовремя, - так же хором ответили Торен и Михалл.
     Переглянувшись, оба рассмеялись. Глаза бронзового всадника были сейчас скорее голубыми, чем серыми.
     Для Торен это стало началом наиболее интенсивного периода деятельности, какой у нее когда-либо был. Так работать ей не приходилось, даже когда она только училась ухаживать за Аларант'ой. Давид Катарел привез из Телгара Оззи, несмотря на то, что старый разведчик утверждал, будто на пласт-слайдах изображено или обозначено символами абсолютно все, что удалось обнаружить им с Коббером.
     - Мы проверили все туннели, - говорил он, распухшим в суставах пальцем постукивая по карте. - Знаком "X" обозначены места, куда ходить нельзя. Все тут есть. Я взял ее, - он указал на Торен, - и ее, его и его, - прибавил он, указывая по очереди на Улоа, Н'класа и Д'вида, - и провел их по всем пещерам сверху донизу, и по всем переходам в промежутке. Когда я говорю "промежуток", я имею в виду тот, по которому ходят ногами от одной точки до другой, - пояснил он, подмигивая Давиду Катарелу.
     - А разве у вас были лучшие планы на сегодня? - усмехнулся Давид. - Вы можете сидеть здесь, пить кла...
     - А эля прихватить ты не подумал, верно? Я предпочитаю эль.
     - Вообще-то взял: я ведь знаю, что вы любите, - ответил Давид и начал ставить на стол большие бутыли.
     - Отлично, юноша! - Оззи взял одну бутыль, откупорил, отхлебнул изрядный глоток, вытер рот тыльной стороной загорелой руки и удовлетворенно вздохнул, после чего снова поднял глаза на Давида. - Вот эта, - он снова указал на Торен, - уже и без меня знает почти все, так что она может служить вам проводником, А я останусь здесь, на случай, если что-нибудь пойдет не так. Тогда я вас отыщу.
     Скрывая от старика невольную улыбку, Давид повернулся к Торен.
     - Итак, что бы вы хотели посмотреть в первую очередь? - спросила она.
     - Все, - ответил Давид - Начнем с того где еще мы сможем установить Систему обогрева, чтобы песок был теплым?
     - Пройдемте за мной, лорды и леди, - лукаво улыбнулась Торен, вспомнив фразу из тех историй, которые рассказывал ей в детстве отец. В сказках, которые рассказывал дочери на ночь Володя Островский, всегда были лорды и леди.
     К полудню они уже облазили и осмотрели все пещеры, ниши и закоулки на восточной стороне верхнего кратера; в труднодоступные места им помогали проникнуть драконы. Сделав перерыв на обед, они снова принялись изучать заметки и диаграммы, а затем почти с прежним энтузиазмом принялись за исследования западной стороны, включая и то место, где, по представлениям Торен, можно было пробить туннель и устроить наземный вход. Пласт-слайд, над которым они работали сегодня, был испещрен новыми заметками на полях и разнообразными значками. К карте был прикреплен список необходимых материалов и инструментов.
     К вечеру, когда начало смеркаться, вся группа изрядно вымоталась, но молодые люди не только обзавелись множеством царапин и синяков (скалы не прощают неосторожности), но и тщательнейшим образом ознакомились со своим будущим домом.
     На следующий день золотые всадницы, командиры крыльев и их помощники отправились на совещание с представителями Йерне, чтобы уточнить, какие материалы необходимы для работы над туннелем.
     Когда камнерезные машины вгрызлись в скалы, драконы, хотя их никто не просил об этом, настояли на своем участии в работе.
     Давид Катарел попытался остановить их.
     - Вы - боевые, а не землеройные драконы, - Говорил он, сурово поглядывая на своего Полент'а. - Торен, Улоа, Джина, поговорите со своими королевами!
     - Строго? - с усмешкой спросила Джина; она Пыталась вытереть вспотевшее лицо, но, сама того не замечая, только размазывала по нему грязь.
     "Это будет и наш дом", - возмутились Аларант'а и Гретет'а; бронзовые заворчали в знак согласия.
     - Похоже, ты в меньшинстве, - заметила Улоа. - Думаю, все дело в том, что ты разделяешь мнение Шона о том, что драконы не должны перевозить тяжести.
     - Но тут совсем другой случай, - откликнулась Джина, надевая перчатки и возвращаясь к разбору завала. - Это наш дом!
     Драконы снова взревели, подтверждая ее слова. Удрученно покачав головой, Давид вынужден был сдаться. Без Сомнения, помощь драконов изрядно облегчала работу людей. Тут же болтался и Оззи:
     "Чтобы удостовериться, что первоначальные результаты исследований были верны", - приговаривал он, однако предпочитал наблюдать за остальными, сидя на удобном, нагретом солнцем валуне и потягивая пиво.
     Торен была не единственным всадником, кто привез с собой спальные меховые одеяла, смену одежды и еду, которую удалось выпросить на кухне у Тарри. Она сложила свои вещи в одной из небольших пещер, намереваясь забраться туда, когда уснет Аларант'а. Эта пещера была втрое больше ее "апартаментов" в Форт-Вейре - просто никакого сравнения. Аларант'а в особенности одобрила скальный козырек у входа, лежа на котором она могла греться на солнце.
     Собрав всю привезенную всадниками еду, те, кто остался в новом Вейре на ночь, сумели приготовить вполне достойную трапезу. Несмотря на то что люди устали, некоторые бронзовые и коричневые всадники извинились и куда-то ушли.
     - Интересно, куда они собираются? - спросила Улоа.
     - Куда - не интересно, и зачем - тоже не интересно, - простонала Джина, - Интересно, где они взяли силы на то, чтобы вообще куда-то идти или лететь! Однако свежие фрукты на завтрак нам не помешают.
     - А кто-нибудь из них проверил, нет ли на юге Нитей? - спросила Торен.
     - Михалл проверил, - ответил Р'берт, пуская по кругу котелок с кла.
     Джина закатила глаза; Улоа вздохнула и устало вытянула ноги.
     - Как ты думаешь, а горячую ванну они с собой не привезут? - спросила она немного погодя.
     - Это было бы просто счастье, - откликнулась Джина. - Что говорил Оззи насчет термальных источников? Можно устроить обогрев пещер?
     - Он сказал, что это возможно, если после обустройства Тиллска останется достаточное количество труб, - ответила Торен, которая и сама мечтала о горячей ванне.
     "Мы можем вернуться в Форт", - предложила Аларант'а.
     "Не думаю, что моих сил хватит на то, чтобы забраться тебе на спину", - ответила Торен.
     Она почти спала, когда вернулись всадники. Они привезли не только свежие фрукты и живых кур - каждый дракон нес в когтях отчаянно сопротивлявшегося быка или корову. Животных опустили на землю у озера, где и оставили приходить в себя после пережитого ужаса.
     - А где вы нашли кур? - спросила Джина с удивлением и восторгом.
     - Они прячутся в старых пещерах - в Пещерах Катерины, так, кажется, они назывались, - ответил Михалл.
     - Именно, - подтвердила Джина, наблюдая за тем, как он ловко распутывает куриные ноги. Птицы отчаянно кричали. - Но нам ведь нечем их кормить.
     - Мне кажется, что в мусоре можно найти достаточное количество крошек и объедков, - поднимаясь, сказала Торен.
     Михалл поймал ее за плечо:
     - Если они там есть, куры сами их найдут... В чем дело? - прибавил он, увидев, как она поморщилась.
     - У меня все болит.
     - А у кого не болит? - откликнулась Улоа, постанывая и растирая собственные плечи.
     - Неужели никто из вас не подумал прихватить с собой бальзама из холодильной травы? - усмехнулся Михалл.
     Ответом ему послужили разноголосые стоны: средство было таким простым и очевидным! Джина с трудом поднялась на ноги.
     - Мои вещи ближе всего. Михалл жестом остановил ее:
     - Где? Я сам достану.
     - Правда? Я оставила их в третьей пещере слева на первом уровне. Туда легко подняться.
     Когда Михалл вернулся с бальзамом, все по очереди принялись втирать целительное средство в перенапряженные ноющие мускулы. Как-то так получилось, что Михалл сам занялся Торен; она не смогла отказаться от этой любезной помощи, чтобы не выглядеть грубой. Кроме того, она была слишком благодарна ему за уверенные и сильные прикосновения пальцев, массировавших и разминавших ее плечи, втирая в них мазь.
     - Благодарю, Михалл, - проговорила она наконец, пошевелив плечами и не ощутив боли.
     - Только будь завтра поосторожнее, иначе мне снова придется тобой заняться, - сказал он и перешел к следующему пострадавшему.
     После сеанса массажа Торен хорошо спала этой ночью - правда, ей не сразу удалось привыкнуть к мычанию коров. На следующий день она попросила Полент'а уговорить Давида привезти из Форта большую банку бальзама.
     В конце концов, Давид решил работать в две смены: тех, кто временно устроился в Бенден-Вейре, сменяли те, кто отдыхал в Форт-Вейре, а первая смена отправлялась на отдых. Четыре крыла Бендена, которых освободили от борьбы с Нитями в Форте, занялись Нитями, падавшими в восточном регионе, чтобы выяснить, смогут ли они достойно