шие этот подъемник, как они просят Голант'а показать, что он с легкостью может вернуться назад в вейр-холд. Ф'лессан глубоко вздохнул и обернулся, чтобы прочесть в глазах Тай: я знаю все твои мысли.
     И тут его постигло второе потрясение.
     Чтобы настичь свою партнершу во время брачного полета и соединиться с ней, дракон должен находиться в воздухе.
     Лицо Ф'лессана исказилось от боли, которую он был не в силах укротить. Ему и без того было тяжело потерять право именоваться командиром крыла - так неужели он должен навсегда лишиться и этого экстаза?..
     Мгновением позже он осознал, что Тай трясет его за плечи: ее зеленые глаза горели яростным отрицанием.
     - Глупости! - Шепот Тай был таким гневным, что, казалось, жег его уши. - Найдется способ. Мы найдем его, как находим способы справляться со всем остальным! Успокойся...
     Он схватил ее за плечи, прижал к борту подъемника.
     - Неужели ты знала? Неужели они все знали? - Он имел в виду предводителей своего Вейра.
     Тай не ответила ему, и он снова встряхнул ее.
     - Я думала, - медленно заговорила она, - что ты понимаешь: кто-то должен принять командование в твоем крыле - на время.
     - Дело не в крыле... - Он оттолкнул девушку. - Не только в крыле. Я думал, Хонсю - это мое убежище. А теперь понимаю, что это тюрьма для Голли! - Он ткнул пальцем в пещеру, в расширенный вход, куда теперь свободно мог пройти дракон. - Его придется загонять сюда каждый раз, когда в воздухе появятся Нити. Неспособность летать сводит драконов с ума. Мы всегда помогаем раненым драконам перебраться достаточно далеко и переждать Падение Нитей. Но Голант' даже этого не может сделать!
     - Ты этого еще не знаешь! - яростно крикнула Тай. - Мы еще даже не попытались доставить его к морю!
     - Но как, во имя Первого Яйца, мы отправим его к морю, если он даже не может подняться в воздух?
     - Но мы, - заговорила подошедшая к нему вместе с Ф'ларом Лесса, - знаем, как он может подняться в воздух. Как только он окажется в воздухе, он сможет перемещаться в Промежутке. Или ты полагаешь, что Рамот'а, Мнемент' и остальные драконы забыли все, чему научились в тот день в Хонсю?
     Ф'лессан молча смотрел на мать. В ее словах чувствовался упрек. К изумлению Ф'лессана, отец был скорее настроен шутливо, чем критично. Бронзовый всадник не понимал, о чем говорят родители. Его мозг был занят мучительным осознанием того, что прежде не имел смелости признать.
     - Подъемник это хорошая мысль, - сказал Ф'лар. - Вот из этого, - он махнул рукой в сторону пещеры, - получится отличный вейр. Именно вейр, а не что-то иное. - Взгляд его янтарных глаз едва не просверлил Ф'лессана. - Разумеется, это не тюрьма, в которую будут помещать Голли на время Падения. К тому времени, когда над Хонсю пройдет следующее Падение, мы уже научимся поднимать твоего бронзового дракона.
     - Но как?
     - Тут все дело в контроле, - взяв сына под руку, проговорила Лесса. - Похоже, именно это мастерство и отрабатывал сегодня утром твой дракон.
     - Откуда ты это знаешь? - Ф'лессан был настолько удивлен, что все мрачные мысли вылетели из головы.
     - Если Рамот'а хочет что-то выяснить, ей это почти всегда удается, - ободряюще улыбнувшись сыну и глядя на него снизу вверх, ответила Лесса. - А теперь - смотри, вокруг нас целое празднество. Думаю, мы уже осмотрели новый вейр Голант'а, мы знаем, что он хорош. А теперь постарайся его успокоить.
     Голант' радостно трубил, и в его голосе не было ни тени мрачности, которая охватила сейчас его всадника. Впрочем, Ф'лессан испытывал жгучую благодарность уже за то, что никто не пытался жалеть его дракона. Голант' радостно расхаживал по платформе подъемника. Он был счастлив уже тем, что сумел выбраться с террасы. Ф'лессан постарался тоже сосредоточиться на этой мысли, находя силы в словах Ф'лара. Практика?.. Да, практика. Зарант'а и Голант' пока что неплохо справлялись, насколько можно было судить по тем двум перемещениям, которые они успели совершить. Они могли практиковаться и дальше.
     Он почувствовал, как дрожит земля от шагов Голант'а.
     Лесса слегка тряхнула его за плечо:
     - Ну же, Ф'лессан, у тебя еще есть дела! - Она осторожно потянула его за руку.
     Сделав несколько шагов и выйдя на свет, он постарался задвинуть подальше охватившие его гнев и черное отчаяние, заставил себя надеяться на лучшее. Когда Голант' прошелся по площадке подъемника, лишь слегка хромая на заднюю левую лапу, Ф'лессан зааплодировал вместе с остальными. Правое крыло дракона было развернуто, а левое почти выпрямилось: теперь бронзовый не боялся задеть им стену.
     Может быть, плавание и массаж, который умеют делать драконам дельфины, помогут Голант'у разработать связку крыла в достаточной мере для того, чтобы...
     - Не думай больше ни о чем, всадник, - тихо обронил его отец, проходя мимо.
     Ф'лессан обернулся и протянул руку, позвав с надеждой:
     - Тай?
     Она вышла из тени подъемника и взяла его за руку. Они оба направились к Голант'у.
     - Помни, Ф'лессан, я выбрала тебя. И сейчас я снова подтверждаю свой выбор.
     Когда они поднялись на платформу подъемника, бронзовый всадник почувствовал, как рука Тай крепко сжимает его руку.

Холд Южный 23.3.31

     Торик наблюдал за тем, как с борта корабля сходят собаки-производители: крупные, широкие в груди, с острыми зубами, крепкими шеями, сильными ногами и коричневой короткой и гладкой шерстью. Последнее было немаловажным: в длинной шерсти легко запутывались паразиты и вгрызались в кожу. Глаза у собак были хитрыми и каким-то расчетливыми; несмотря на долгое путешествие в маленьком и тесном носовом отсеке, они, кажется, вовсе не были напуганы.
     - С ними ничего не случилось в дороге, их даже не тошнило, - проговорил инструктор, доставивший собак, еле заметной интонацией выделив первые слова. - Мое имя Шпилька, лорд Торик.
     - А намордники зачем? - спросил Торик, мимоходом кивнул Шпильке и ткнул в собак толстым пальцем.
     - У одной суки скоро начнется течка. Мы не хотели, чтобы они дрались и кусались.
     - Разве они не прошли подготовку?
     Инструктор, доставивший собак, - человек среднего роста с угловатым лицом, которое несколько портил неровный загар и пятна грязи, с карими глазами и крайне серьезным выражением лица, сурово посмотрел на лорда.
     - Если они и не были воспитанными до того, как взошли на борт, сейчас они выдрессированы как надо. Сидеть!
     Все шесть собак немедленно повиновались, глядя на инструктора. Хотя они не двигались с места, по движению глаз и по тому, как раздувались их ноздри, было ясно, что они стараются видеть и чуять все, что только позволяет им теперешняя поза.
     - Стоять!
     Собаки мгновенно оказались на ногах. Теперь, воспользовавшись преимуществами, которые предоставляло новое положение, они принялись настороженно оглядываться по сторонам. Одна собака тихонько заскулила.
     Инструктор хитро усмехнулся:
     - Голос и рука. - Он продемонстрировал, что имеет в виду, опустив руку ладонью к земле: собаки снова сели. - Накормите их сами, из ваших рук, и они будут вашими.
     У Торика не было времени на то, чтобы кормить собак, - зато наверняка найдется время у его сыновей.
     - Вот их документы. - Инструктор порылся в чистой, но не новой, тщательно зачиненной куртке и передал документы Торику. - Мастер Баллора гарантирует их плодовитость: в противном случае можете вернуть назад.
     - Можешь ты отвести их в мой холд? - глядя на инструктора, спросил Торик.
     Собаки были довольно высоки в холке и доставали инструктору выше колена; на каждой был обычный ошейник и "строгий". Инструктор держал их попарно, на трех толстых и прочных кожаных сворках.
     - Наверх, потом второй поворот налево, пройти по широкой лестнице, и прямо будет холд лорда Торика, - быстро проговорил инструктор и улыбнулся, продемонстрировав очень белые и ровные зубы.
     - Тогда отправляйся и учти, что, если хоть одна из них потеряется, или чего себе повредит, или сама причинит вред, отвечать будешь ты, - заявил Торик, жестом показывая, что инструктор может идти.
     - За мной!
     И собаки последовали за инструктором, стараясь держаться к нему поближе и оттирая друг друга боками. Затем, повинуясь новому приказу, они устремились вперед.
     Торик проследил глазами за сворой, поднимавшейся по лестнице перед инструктором, заметив, что собаки даже не пытаются натянуть поводки. Это ему понравилось. Надо последить за сыновьями, пока они будут привыкать к собакам. Может, одну пару он возьмет сам. Это было бы разумно и предусмотрительно. Баллора предложила ему стражей порога, однако он и смотреть не мог на этих тварей: кроме того, они были хороши для охраны только по ночам. Обучать их надо было с рождения, чтобы они опознавали законных обитателей холда.
     Торик сделал вид, что читает родословные собак, а сам потихоньку следил за тем, как сходят с борта остальные пассажиры. Любопытно, кто еще прибыл на Южный? Тут было довольно много людей потрепанного вида, которые вряд ли станут заниматься этой новомодной блажью, наблюдением за небесами. Если с неба что-то падает, значит, падает; все равно на Перне больше воды, чем суши. А вот что действительно нужно иметь в небе, так это спутники, дающие точную информацию о погоде. Космический корабль наблюдал только за южной частью планеты, однако самые скверные ветра приходили с севера - как это было два Оборота назад, когда так сильно пострадали прибрежные области. Дельфины предупредили людей слишком поздно.
     Он переступил с ноги на ногу, глядя на мужчину, который вел за собой маленькую девочку, за ним следовали трое мальчишек. Затем появились капитан и смотритель станции скороходов: последний нес на плече тяжелый мешок с письмами. Капитан улыбнулся; скороход что-то пробормотал и пошел к портовой площади. Заметив лорда Торика, он почтительно поклонился.
     - Есть что-то для меня, скороход?
     - Нет, лорд Торик, иначе я бы немедленно передал вам все лично в руки.
     Торик тихо выругался и раздраженно поджал губы. Смотритель станции направился мимо Торика к пирсу и начал подниматься по лестнице к новой станции скороходов Южного.
     Проклятый Пятый! Со времени их встречи в Телгаре Торик не получил от него ни одного послания. Пятый упоминал, что ему подчиняется множество людей, мужчин и женщин, однако не говорил ни кто они, ни где находятся. Он только поделился своими соображениями насчет Мерзости и мастера Робинтона. Конечно, со стороны Пятого это было проявлением осторожности - но Торика привело в ярость. Он утешал себя тем, что людей, подобных предателю из Руата, хватало и что он всегда сумеет привлечь их на свою сторону. Однако это означало, что все придется начинать заново. Дорс-то, по крайней мере, стоил тех марок, которые Торик ему платил.
     Конечно, он мог бы договориться с Кашманом! У этого человека были законные основания не любить высокородного могущественного лорда-всадника Джексома. На этом Торик мог бы сыграть - и получить в Конклаве еще одного свободомыслящего союзника.
     Он также не получил известия от мастера Эсселина о том, как прошла встреча с Пятым, которую он устроил лично. Ну, по крайней мере, это-то старый дурак мог исполнить! Впрочем, конечно, Пятый мог забрать марки и исчезнуть; хотя сам Торик полагал, что такое маловероятно. Для Пятого месть стала навязчивой идеей. А Кашман мог бы превратиться в добровольного союзника, хотя при жизни всеми любимого Робинтона он был лишь ребенком.
     Как раз в этот момент Торик увидел худую женщину, стоявшую неподалеку от верфи и пристально смотревшую в его сторону. Торик отметил ее неловкую напряженную позу, но двинулся прямо к ней, поскольку знал, что она приехала для того, чтобы говорить с ним, лордом Тори-ком. Он знал, кто это: Дорс, правда, описывал ее в весьма нелестных выражениях, однако признавал, хотя и неохотно, что она очень дотошна, абсолютно предана Пятому и полна решимости уничтожить все порождения Мерзости, даже если ей придется действовать в одиночку.
     И вот - она пришла сюда, чтобы разыскать Торика. Может, хотела занять место Дорса? Или Пятого? Как бы то ни было, Торик мог держать ее в руках так же, как и Дорса - так же, как, он надеялся, будет управлять Кашманом. Для исполнения планов Торика она пригодится в любом случае. Дорс однажды сказал, что она может служить великолепным вербовщиком, привлекающим людей на свою сторону. По крайней мере, она могла бы рассказать Торику о том, где находятся люди, которых Очистители успели "убедить", и назвать ему их имена. Ее можно будет использовать как посланника в Керун-холд.
     Подходя к женщине, он улыбнулся. Она встретилась с ним глазами: ее лицо напоминало маску, лишенную всяческого выражения, она не шевелилась - и смотрела на Торика как на равного. Торик сохранил на лице приветливую улыбку, однако подумал, что следует поскорее дать ей понять, что она никоим образом не может считать себя равной ему, лорду Торику из Южного холда!
     Ни Торик, ни женщина не заметили, что инструктор задержался на верхней ступени лестницы и видел их встречу.
     Инструктор оставался в Южном холде достаточно долго, чтобы научить сыновей-близнецов Торика использовать команды, к которым были приучены собаки, а также объяснить, как следует ухаживать за животными. В эти семь дней он внимательно прислушивался ко всем новостям, но так ничего и не услышал ни о чрезвычайном происшествии на Посадочной площадке, ни о смерти мастера Эсселина.
     Когда Торик вместе с Четвертой отправился в какое-то одному лорду известное место на берегу, Шпилька подозвал к себе Бисту. В Южном было множество файров, так что на его королеву никто не обращал внимания. Он встретился с Синтари в цехе арфистов Южного и дал мастеру портрет Четвертой, попросив приглядеть за ней. Затем он отправил Бисту к Сибеллу и попросил прислать за ним дракона, чтобы он мог вернуться в цех арфистов.

Вейр-холд Хонсю 27.3.31

     На то чтобы прийти в себя после празднества, ушло два дня. Лесса уговорила Ф'лара остаться в Хонсю на ночь, поскольку в Бендене бушевала метель, поднятая ветрами с Восточного моря, а ей хотелось побыть в тепле. Т'лион, помогавший строить подъемник, уговорил одного из арфистов Монако прийти на праздник; у Джубба была гитара, у Спарлинга - флейта, а у Риллера - барабан. Кейта пела прекрасным чистым сопрано, у Сагасси оказалось богатое контральто - и все, даже Тай, смеялись до слез, когда Ф'лессан попробовал запеть с ними хором. Танцевать он не пытался, зато Ф'лар перетанцевал со всеми женщинами, включая и Тай. Из-за больной ноги она отказалась от всех остальных приглашений и предпочла сидеть с Ф'лессаном - в те моменты, когда он не уговаривал своего бронзового дракона не разгуливать взад-вперед по платформе и не кататься на подъемнике. Однако в любом случае вечер выдался замечательный.
     На следующее утро дракон и всадник оба чувствовали себя так скверно, что Тай устроила целый скандал, требуя не жалеть "холодилки", чтобы успокоить боль, и жаловалась потом, что они извели целых два горшка. Кейта попросила Т'лиона слетать в цех целителей и взять еще бальзама.
     На третье утро отбыли последние гости. Сагасси заявила, что еды хватит еще на несколько дней, а ей хорошо бы вернуться в свой холд. Тай предложила отвезти ее на драконе, прихватив любимые горшки и сковородки Сагасси, которые она привезла в Хонсю, чтобы помочь с готовкой. Внезапно Ф'лессан снова оказался единоличным владетелем вейр-холда. Взяв кружку кла, он вышел на террасу и уселся там, глядя на посапывающего Голант'а, положившего морду на лапы.
     Хотя Ф'лессан и пытался сосредоточиться на мыслях о том, когда Эррагон доставит ему новую консоль - тогда бронзовый всадник сможет работать там же, где и живет, - он не мог не отметить, что цвет шкуры дракона изменился, стал более ярким и насыщенным. Однако даже мысли о консоли снова и снова возвращали его к горьким размышлениям, от которых он хотел отвлечься. Он никогда не сможет быть командиром крыла. Голант', возможно, уже никогда не догонит Зарант'у. Это нравилось ему менее всего - в особенности потому, что Зарант'а была молодым драконом и ей понадобится хороший партнер, способный догнать ее в брачном полете. Он, Ф'лессан, разумеется, не желал делить Тай с другим всадником - ни с одним другим мужчиной. Теперь ей нравилось быть с ним, в его присутствии она могла расслабиться, ей было приятно - и он вовсе не хотел, чтобы какой-нибудь криворукий всадник, не понимающий прекрасной и чувствительной души Тай, ее сложного и тонкого душевного строя, разрушил все, чего он, Ф'лессан, сумел добиться. Сама мысль о том, что Тай может принадлежать другому, приводила его в ярость. Кроме того, у них была работа, которую они должны были выполнять вдвоем: они даже половины снимков еще не успели проанализировать! Вот именно на этом ему и стоит сосредоточиться. Звезды! Звезды - это очень важно. Наблюдение за небесами - важная работа. Для того чтобы делать ее, ему не нужно летать - зато нужна Тай. Сказать по правде, она знала об астрономии гораздо больше, чем Ф'лессан, хотя он и пытался наверстать упущенное. Им в Хонсю понадобятся помощники, чтобы развернуть этот проект. Конечно, Ф'лессан не мог сравниться с Эррагоном, которому требовалось всего четыре часа сна в сутки. Днем нужно было составлять список необходимых приборов и материалов, делать расчеты орбит небесных тел, указанных мастером Идароланом. В Кроме и Южном Болле к проекту уже привлекли новых людей. Надо встретиться с ними. Надо строить свою жизнь заново, на новой основе...
     Внезапно на Ф'лессана снизошло очередное озарение. Лайтол с его обожженным, иссеченным шрамами лицом!.. Он жил без дракона уже много Оборотов - с тех самых пор, как его коричневый Ларт' погиб в Бендене во время обычного тренировочного полета - того полета, перед которым Р'гул позволил своему дракону жевать огненный камень, и тот случайно изрыгнул язык пламени... Пламя ударило в лицо Ларт'у и Лайтолу. Дракон сумел приземлиться, на последнем издыхании доставив на землю тяжело раненного всадника. Впрочем, для всадника, потерявшего дракона, это все равно был конец.
     По традиции, всадники, потерявшие драконов, предпочитали добровольную смерть. Но Лайтол нарушил эту традицию - и стал много большим, чем всадник. Он был фактически лордом-холдером, пока не подрос Джексом; затем помогал мастеру Робинтону и Д'раму управлять Посадочной площадкой - надо сказать, ко всеобщему удовлетворению. Теперь Лайтол и Д'рам исполняли еще одну функцию, кроме сопровождения слепого Вансора: они стали мудрыми консультантами широкого и разнообразного населения планеты - и, на удивление, хорошо справлялись с этой своей обязанностью. Ф'лессан на мгновение задумался: хватило бы ему смелости построить новую жизнь, как это сделал Лайтол, если бы Голант' умер от ран? От этой мысли у него болезненно сжалось сердце.
     Мгновением позже Ф'лессан раздраженно фыркнул: слишком уж много он о себе думает! Сколько времени он потратил даром! Кроме того, Тай говорила, что способ найдется всегда. Лайтол сделал несколько попыток изменить свою жизнь, он словно прожил несколько жизней - и этот пример незаметного на первый взгляд героизма показался Ф'лессану сейчас худшим укором.
     Голант' внезапно проснулся, насторожился и, подняв голову, взглянул на север. Когда начнется очередное Падение? Должно быть, довольно скоро, если Голант' чувствует его приближение...
     В небе появились пятеро всадников: шестой вынырнул из Промежутка со стороны джунглей. Это была Зарант'а, которая и достигла Хонсю первой и высадила на террасе свою всадницу, после чего развернулась на кончике крыла, словно поддразнивая новоприбывших. Ф'лессан поднялся, пытаясь понять, почему девушка выглядит так, словно готова от чего-то защищаться - или, может быть, защищать его?.. Остальные драконы подлетели достаточно близко, чтобы Ф'лессан смог их узнать: Монарт', Гадарет', Пат'а, Галут' и Арвит'а. Однако ни один из пяти драконов даже и не думал приземляться.
     "Они прилетели, чтобы попрактиковаться, - сказала Зарант'а.