но оказалась Сагасси.
     - Тебе что-нибудь нужно, всадница Тай? - спросила она и, не дожидаясь ответа, откинула покрывало.
     - А разве я сама не могу дойти? - спросила Тай. Она намеревалась как можно скорее избавиться от слабости и зависимости. Однако Сагасси была так деловита, что Тай даже не ощутила смущения от того, что ей помогают.
     - Я просто тебя поддержу за плечи - на всякий случай.
     Тай действительно потребовалась помощь для того, чтобы подняться на ноги, однако в остальном она старалась обходиться своими силами.
     Ее ноги все еще плохо слушались ее, но, по крайней мере, не болели; кроме того, ей было тяжело сгибать ноги в коленях - впрочем, на левую ногу она даже могла наступать, не испытывая особых неудобств, так что ее небольшое путешествие прошло вполне удовлетворительно. Ей удалось самостоятельно умыться. Она съела весь завтрак, принесенный Сагасси, а потом спросила у нее, как спрашивала у всех, кто входил в ее комнату, когда она сможет увидеть Зарант'у, Ф'лессана и Голант'а.
     Сагасси уже не первый раз задавали этот вопрос; она уперла руки в бедра и покачала головой:
     - Если ты спрашиваешь меня, так я тебе скажу, что ни тебе, ни им пока от этого добра не будет. Я сама обо всем позабочусь.
     И она вышла.
     Тай едва сдержалась, чтобы не выплеснуть на Сагасси скопившееся в душе отчаяние: ей все время отвечали что-то подобное. Однако тут в комнату вошел Т'лион, всадник бронзового Гадарет'а; за ним вернулась Сагасси, на лице которой играла довольная улыбка.
     - Ты выглядишь гораздо лучше, - проговорил Т'лион. - Сагасси решила, что я достаточно силен и достаточно высок ростом.
     - Откуда ты знаешь... - начала было Тай и тут же ответила себе: - А, Гадарет' был там в то утро, верно?
     - Да, был - и с тех пор крайне доволен собой и весь сверкает. А теперь обхвати меня за шею.
     - Я могу, могу ходить!
     - А я в этом сомневаюсь и пришел, чтобы отнести тебя на руках, потому что, если ты захочешь навестить обоих раненых - Зарант'а уже поправилась, - тебе придется ходить слишком много.
     Прежде чем Тай успела возразить, он подхватил ее на руки и вынес из комнаты. Ее столько раз переносили с места на место, что в прикосновениях Т'лиона ей уже не чудилось ничего интимного.
     - Я понимаю, тебе хочется удостовериться, что с Зарант'ой все в порядке, но Ф'лессан находится неподалеку, так что сначала мы заглянем к нему.
     Внезапно что-то изменилось в его жизнерадостном голосе; он внес девушку в одну из самых больших спален - но не в ту, где Тай так часто спала вместе с Ф'лессаном. Слезы навернулись на глаза всадницы, когда она увидела Ф'лессана - его бледное лицо, подергивающиеся от боли губы, изломанные брови, шрамы на лице и то, как беспокойно он метался на подушках. Под покрывалом его тело выглядело странно массивным: это из-за бинтов, подумала Тай, отдергивая руку, которую невольным жестом протянула к нему. Ему не должны позволять так метаться. Манора сказала, что его раны слишком глубоки. Он может повредить себе.
     Т'лион усадил девушку в кресло подле кровати. Она заметила, что с правой стороны головы темные волосы Ф'лессана коротко острижены; под ними виднелись швы. Дрожащими пальцами она провела над его лицом, не касаясь кожи. Шрамы не были слишком глубокими, но все равно ужасно было видеть их на его красивом лице.
     Словно почувствовав, что кто-то смотрит на него, Ф'лессан снова беспокойно заметался по подушкам; левая рука свесилась с узкой кровати. Девушка взяла ее, осторожно уложила на постель и нежно погладила его по плечу.
     - Тише, Ф'лессан, тише, лежи спокойно. - Она заправила прядку волос, упавших на рассеченную шрамами щеку, за ухо. - Лежи тихо. Голант' жив!
     - Голли? - Его голос был скорее похож на вздох, брови чуть приподнялись. - Голли?
     Он открыл глаза, моргнул и попытался сосредоточить взгляд на ее лице. Ее присутствие, похоже, озадачило его.
     - Где ты была? - Это прозвучало почти как жалоба.
     - Они не позволяли мне прийти.
     - Ее тоже зацепило когтями, Ф'лессан, - проговорил Т'лион, стоявший с другой стороны кровати. - Но я сказал, что доставлю ее сюда, - и вот она здесь!
     Кажется, веки Ф'лессана были слишком тяжелы, и ему трудно было держать глаза открытыми; однако уголки его губ дрогнули в слабой улыбке:
     - Да, доставил... Не уходи, моя дорогая, моя милая зеленая всадница. Не уходи.
     Сердце Тай болезненно замерло от этих ласковых слов; она не сразу собралась с силами, чтобы ответить.
     - Я проверю, как там Голант', а потом сразу вернусь. А ты пока отдохни.
     - Хм-м, да... я могу отдохнуть, правда?
     Он повернул голову набок и, глубоко вздохнув, впал в неподвижность, которая испугала Тай, однако девушка вовремя заметила, что грудь бронзового всадника размеренно поднимается и опускается.
     - Я отведу тебя к бронзовому Голант'у, - поднимая Тай на руки, проговорил Т'лион и вынес ее из комнаты.
     - Ты только посмотри на него, бронзовый всадник, - заметила Сагасси, задержавшаяся на пороге, чтобы взглянуть на Ф'лессана еще раз. - Сегодня он гораздо спокойнее.
     К счастью, Тай посетила Ф'лессана раньше, чем Голант'а, потому что теперь, увидев израненного бронзового, она не смогла удержаться от слез.
     - Ну, ну, на самом деле он выглядит гораздо хуже, чем чувствует себя, - крепче обнимая девушку, проговорил предводитель Монако-Вейра.
     "Ему гораздо лучше, Тай. Гораздо лучше", - Зарант'а приподнялась со своего места позади Голант'а на солнечной террасе.
     - Ох, Зарант'а, как ты можешь так говорить? - всхлипнула Тай.
     "Потому что это правда".
     - Эй, Тай, послушай, ты не расклеивайся так, - шутливым тоном проговорил Т'лион. - Он был серьезно ранен; верно. Из его тела вырвали здоровенные клочья мяса, зато хвост удалось починить. И он не чувствует боли - мы не позволяем.
     В этот момент Тай заметила, что на террасе собралось множество людей, и огромным усилием воли заставила себя прекратить плакать.
     - О, зеленая всадница Тай, - сквозь пелену слез, все еще застилавшую ее глаза, Тай разглядела знакомые черты Перселлана. - Я знаю, раны Голант'а выглядят ужасающе, но мы стараемся сделать так, чтобы он чувствовал себя удобно. - Он указал на огромные серые горшки, в которых хранился холодильный бальзам. - Зарант'а здесь, а это гарантия того, что мы успеем облегчить его боль прежде, чем он успеет пошевелиться.
     Тело Голант'а, распростершегося посреди террасы, делало террасу меньше, чем помнила её Тай. Люди передвигались по ней в обход Голант'а. Возле главного входа соорудили настоящий склад перевязочных материалов, холодильного бальзама и других медикаментов, а рядом расставили стулья, чтобы те, кто ухаживал за драконом, могли отдохнуть, и небольшой стол, за которым вполне можно было перекусить. Ф'лессан поставил такие же столы для своих гостей, когда здесь временно жила половина всадников Монако-Вейра.
     Голант' лежал не прямо на камнях, а на разномастных подушках и матрасах. Над ним натянули тент из большого куска ткани, в котором Тай узнала парус. Сейчас Голант' показался ей меньше, чем обычно, словно его обычная живость и подвижность добавляли ему роста. Каков всадник, таков и дракон... Она заставила себя не думать об этом.
     На том боку Голант'а, который сейчас могла видеть Тай, можно было ясно рассмотреть следы когтей и зубов; левый глаз перевязан, а хвост, уложенный вдоль тела, взят в лубки. Голант' положил голову между лап, но Тай видела, как при каждом вздохе чуть шевелятся его ноздри.
     "Ему гораздо лучше, Тай, - с сердечностью дракона, который долго наблюдал за выздоровлением своего друга, проговорила Зарант'а. - Гораздо лучше. Коснись его. Ты почувствуешь в нем силу".
     Зарант'а осталась на своем месте подле Голант'а, но вытянула голову по направлению к всаднице.
     - Я обнесу тебя вокруг него, - предложил Т'лион. - Там рядом с Зарант'ой есть местечко, где вас никто не потревожит. Позволь мне сказать, что, несмотря на свои собственные раны, она очень помогла нам в уходе за Голант'ом и его лечении.
     Т'лион с Тай на руках перешел к Зарант'е, и девушка едва не разрыдалась снова, увидев шрамы на зеленой шкуре. Т'лион усадил девушку на скамью и отошел в сторону, на мгновение крепко сжав плечо девушки, чтобы ободрить ее. Зарант'а сделала маленький шажок вперед, преодолев и без того небольшое расстояние, разделявшее ее и всадницу, и положила голову на колени Тай.
     "Мне не больно, Тай. Они за мной ухаживают так же хорошо, как и за Голант'ом, но только я слышу его и знаю, когда ему надо помочь. Он очень печалится из-за ран Ф'лессана. Это самая большая боль".
     Зарант'а слегка подтолкнула Тай носом, словно для того, чтобы подчеркнуть свои слова.
     "Конечно. А тебе была нужна я!"
     Сожалея о своем отсутствии, Тай осторожно погладила нос дракона, прижалась щекой к щеке Зарант'ы, чувствуя тепло тела дракона и особенный запах нагретой солнцем шкуры, смешивающийся с запахом холодильного бальзама. Затем нежно, осторожно она коснулась покрытой шрамами груди дракона, ощутив под ладонью биение сильного сердца. Напряжение немного отпустило ее: она была рядом со своим любимым драконом. Четкий, ровный ритм сердцебиения успокоил девушку. Ее охватило непередаваемое чувство близости, той духовной связи, которая существует между драконом и его всадником. Они замерли в этом молчаливом единении, словно набираясь сил друг от друга.
     Тай ласково погладила нос Зарант'ы, ее скулы, коснулась шрамов на зеленой шкуре - более глубоких, чем царапины, но все же не таких глубоких, как раны Голант'а. Зарант'а казалась полосатой.
     "Как ты это сделала, сердце мое? - спросила всадница. - Как ты нас спасла?"
     "Я позвала. Рамот'а и остальные прилетели быстро. Я сказала Рамот'е, - в голосе дракона слышалось глубокое Удовлетворение. - Она сделала то, что я ей сказала. Она видела, как это делается, и сказала остальным. Они сделали больше, чем я. Их было больше, - Зарант'а вздохнула. - А кошки угрожали нашей жизни: всем четверым. Их было слишком много. Я очень рада, что другие драконы прилетели к нам, особенно Рамот'а".
     "Я уверена, так оно и было. Я тоже была рада!" - призналась Тай: в ее глазах снова стояли слезы, но на этот раз это были слезы облегчения и радости от того, что она сейчас рядом со своей замечательной, отважной, умной Зарант'ой.
     "Ф'лессан беспокоился, - с тревогой проговорила Зарант'а. - Он не хотел отдыхать. Голант' много спит. Я говорила Ф'лессану, чтобы он не волновался, но не думаю, что он мне поверил".
     "Он поверит мне!" Тай ласково погладила чувствительные надбровья Зарант'ы - именно так, как нравилось ее дракону. Зарант'а все теснее и теснее прижималась головой к коленям Тай, пока не поняла, что тяжесть причиняет ее всаднице боль. Она открыла глаза и подняла голову.
     "Я его позвала".
     "Кого?"
     "Того бронзового всадника. Того, кто тебя принес. Я думала о том, чтобы самой принести тебя сюда, - Зарант'а, извиняясь, опустила веки, - но боялась тебя уронить. Я еще не совсем хорошо себя чувствую, я не уверена, что смогла бы поднять тебя осторожно. А теперь он позволит тебе коснуться Голант'а: с этой стороны у него меньше ран. Голант' знает, что ты здесь. Ты коснешься Голант'а и скажешь ему, что видела Ф'лессана. Он поверит тебе!"
     Когда Т'лион вернулся, он поддержал Тай, а та прижала ладони к боку бронзового дракона, избегая касаться ран на правом плече - тех самых, которые, придись они чуть выше и чуть глубже, оборвали бы жизнь дракона. И Ф'лессана тоже.
     Она сморгнула слезы. На этот раз смерти не удалось отнять у нее тех, кого она любила. Она не совсем понимала, как удалось спастись Голант'у: кошка прицелилась очень точно, она должна была обрушиться на хребет Голант'а - Тай помнила оскаленные зубы и вытянутые когти хищника... Однако каким-то образом кошка промахнулась, хотя Тай не знала, кого за это благодарить.
     Она коснулась шрамов на шкуре Голант'а, потом прижалась лбом к его ребрам там, где не было ран. Сперва она ощутила рокочущую вибрацию его тела, потом услышала голос.
     "Ты пришла".
     "Ф'лессан слабее, чем ты, Голант', поэтому они не принесли его к тебе. Но я держала его за руку. Я говорила с ним. Теперь я скажу ему, что касалась тебя. И вы оба будете чувствовать себя лучше и выздоровеете быстрее. Ты меня слышишь?"
     "Я тебя слышу, - она чувствовала, как глубоко вздохнул дракон. - Я слышу Ф'лессана. Он хочет знать, вернешься ли ты".
     "Теперь, когда я видела тебя и Зарант'у, я сразу вернусь к нему".
     - Должно быть, это было для тебя нелегко, Тай, - поднимая ее на руки, заметил Т'лион. - Готов поклясться, сейчас ты весишь меньше.
     - Тем лучше для тебя, - ответила девушка.
     - Я сильнее, чем кажусь, - возразил всадник, унося ее назад в вейр-холд.
     - Я должна вернуться к Ф'лессану.
     - О, я и несу тебя туда, стараюсь, как могу! И еще ты должна выпить то, что приготовила для тебя Сагасси. Может быть, тебе даже удастся уговорить Ф'лессана выпить хотя бы глоток.
     Это Тай и сделала - после того, как рассказала ему о состоянии Голант'а. Большую часть времени бронзовый всадник спал, держа ее за руку, переплетя пальцы с ее пальцами, отчего она чувствовала попеременно желание заплакать и внутреннюю гордость от того, что изо всех людей он хотел сейчас видеть рядом именно ее.

Тем временем в Бендене и других местах

     Несмотря на все уверения Ф'лара на заседании Конклава, несмотря на все, что говорила Рамот'а Лессе, не все Драконы были способны проделать то же, что и Зарант'а. В том числе и те драконы, которые прибыли ей на помощь в то страшное утро в Хонсю. Хотя Рамот'а сказала Лессе, что поняла, как Зарант'е удается телекинез, гнев, страх и ярость были очень тесно связаны с этой способностью. Попытки сделать что-то подобное в спокойном состоянии редко бывали успешными. И не всегда - безопасными.
     В первую очередь пространство между объектом в его первоначальном положении и точкой перемещения должно было быть абсолютно свободным. Расстояние, похоже, не было препятствием - по крайней мере, для неживых объектов. Даже для небольших животных - таких, как цеппи или мелкий скот. Но на пути перемещаемого объекта не должно было быть никаких препятствий. Камни не страдали от телекинетических перемещений, однако, столкнувшись с чем-нибудь, они могли расколоться. Второй проблемой была скорость. Перемещение было мгновенным - что оказывало определенное воздействие на перемещаемые объекты.
     - Все или ничего, - заметил Ф'лар после первых нескольких часов, посвященных экспериментам Мнемент'а в области телепортации.
     - Контроль? - загадочно предположила Лесса, которой не удалось добиться от своей королевы лучших результатов, чем Ф'лару - от бронзового.
     С кошками проблема безопасности переноса не возникала. Если их разрывало на куски, никто не горевал. Но Рамот'а отказывалась экспериментировать с кошками, работа с большой группой драконов ее тоже не устраивала...
     Драконы могли перемещать предметы по воздуху за пределы видимости. Чтобы переместить предмет горизонтально, требовался более сильный контроль: Мнемент'у и Рамот'е приходилось работать вместе - один должен был немного тормозить второго. Рамот'а и Мнемент' тренировались каждый день, медленно поднимая небольшие камни вертикально по отношению к земле и бережно опуская их вниз, стараясь не разбить камни в щебенку. Наверное, им удалось бы добросить камень до "Иокогамы": не то чтобы это могло зачем-то понадобиться, но Ф'лар и Лесса достаточно долго обсуждали подобную возможность. Умение не разбивать камни при перемещении было существенным достижением со стороны драконов.
     Когда Рамот'а принялась расспрашивать Зарант'у, та посоветовала поэкспериментировать с жуками-вонючками. Даже если большинство всадников считало этот способ пробуждения телекинетических способностей довольно странным, он, по крайней мере, работал - на жуках. Рамот'а и Мнемент' предложили проводить подобные эксперименты парами драконов, и желательно на большом расстоянии от каких-либо жилищ, лучше всего - у реки, озера или океана.
     За то время пока Рамот'а и Мнемент' работали и экспериментировали вместе, телекинез стал более практичной вещью - и менее опасной для объектов, которые перемещались без непосредственного физического контакта.
     Мало кто понимал, какие практические задачи можно выполнять при помощи телекинеза - за исключением отпугивания и уничтожения кошек или избавления от жуков, хотя теоретические обсуждения этой новой способности драконов велись почти повсеместно. А драконы и их всадники продолжали эксперименты.
     Мастер Эсселин, который теперь горько жаловался на непомерный объем возложенных на него задач, должен был выяснить, сохранились ли какие-то материалы по обучению драконов в самом начале истории Перна: всадники хотели знать, как драконы научились летать в Промежутке и использовать огненный камень. Как выяснилось, от древних записей ничего толком не осталось; владельцы же ящериц-файров утверждали, что драконы научились этому именно у своих маленьких собратьев. Однако никто никогда не видел, чтобы файры что-либо перемещали при помощи телекинеза - если, конечно, не считать его проявлением мгновенное исчезновение еды из мисок в присутствии голодных файров.
     Удалось решить еще много вопросов, среди которых одним из самых важных было строительство обсерватории на Западном континенте. Так называемый континент представлял собой скорее два крупных острова, практически полностью разделенных полосой воды, с севера соединенных неким подобием моста из выступающих из воды cкал. У Эррагона были планы обсерватории, оставленные Игипсом для Прибрежного: их вполне можно было использовать, изменив только тип телескопа. Те, кто возводил обсерваторию в Прибрежном, охотно согласились помогать на строительстве Западной. Лорд Ранрел сдержал свое слово: три корабля были нагружены необходимыми материалами, были набраны команды желающих заняться обустройством нового центра наблюдения за небесами, мастера Идаролана назначили официальным главой экспедиции к южному полуострову Западного материка. Маленькую флотилию сопровождала стая дельфинов, которая должна была также разыскать удобные гавани для кораблей. Зеленым и голубым драконам предстояло отправиться на разведку и разбить базовый лагерь.
     Такие же приготовления - с поправкой на то, что остальные две обсерватории строились в уже известных и обжитых землях, - провели на Ледяном озере и в Телгаре. Самым необходимым было обучить обслуживающий персонал новых обсерваторий и ускорить работы в тех цехах, которые производили бинокли и небольшие телескопы.
     Цех печатников мастера Тагетарла сбился с ног, печатая списки необходимых требований к мастерам, списки материалов и - в особенности - списки людей, которые хотели отправиться в дальние земли, чтобы помочь возвести обсерваторию на Западном континенте.
     Однако списки не были самой большой проблемой: требовались инструкции по строительству небольших неметаллических телескопов: оказалось, что толстая шкура вполне пригодна для таких устройств, если труба телескопа герметична и внутри окрашена в черный цвет. Звездный цех должен был написать руководства, подготовить описания, схемы и диаграммы движения тех объектов, которые не угрожали Перну, а также инструкции: как обнаруживать, распознавать и делать точные заметки по новым, впервые открытым объектам. Цех стеклодувов готов был поставлять зеркала для телескопов-отражателей разного размера. Разумеется, на то, чтобы построить и отладить телескопы большего размера, требовалось время.
     Когда Нити начали падать возле Хонсю, в чем не было ничего неожиданного, целители погрузили раненых драконов в глубокий сон, чтобы те не ощутили приближения древнего врага. Зарант'а уже почти поправилась, но раны Голант'а по-прежнему тревожили всех целителей и мастеров-скотоводов Перна.

Вейр-холд Хонсю Некоторое время спустя

     - Материалов о любом другом животном на Перне у нас гораздо больше, - заметил Визалл после д