другим лордам о своей экспедиции? - с  довольным
видом осведомился Робинтон.
     - Это тоже сыграло свою роль при выборе, но гораздо важнее то, что он
всадник и успешно освоил новые для себя навыки.
     - И кто же будет следующим? - усмехнулся Робинтон.
     - Теперь, когда  Рут  проложил  путь,  зеленые  драконы  могут  смело
последовать его примеру. Они отправятся парами: Миррим с Пат и  Граннат  с
Сулатом. Они прекрасно дополняют друг друга по темпераменту и умению.
     - Смотрю, ты очень ловко манипулируешь людьми, - рассмеялся Робинтон.
     - Это не манипулирование, мастер Робинтон, а понимание  характеров  и
возможностей тех, кто проходил у меня обучение.
     - Грузовой отсек достаточно велик, чтобы туда могли поместиться  даже
бронзовые, - заметил Д'рам.
     - Только после того, как там  создастся  достаточный  запас  воздуха,
чтобы они могли дышать, - ответил Айвас. - Следующий шаг -  восстановление
кислородовыделяющих  водорослей  в  гидропонных  установках.  Это  поможет
очистить воздух в используемых помещениях "Иокогамы". Телескоп нужно будет
периодически настраивать. Уцелел один зонд, но пока неизвестно,  действует
он или нет. Тем не менее, он может нам пригодиться. Если же  наладить  его
так и не удастся, можно будет послать бронзового всадника на драконе взять
образцы вещества, составляющего Оортово облако.
     - Что? - хором воскликнули изумленные слушатели.
     -  Колонистам  не  удалось  получить  экземпляр  Нити  в   состоянии,
предшествующем Падению, хоть  они  и  предприняли  не  одну  попытку.  Его
необходимо  подвергнуть  анализу,  -  непреклонно   продолжал   компьютер,
заглушая  протесты  своих  помощников,  -  воспользовавшись   единственной
уцелевшей  на  "Иокогаме"  хирургической  лабораторией,  в  которой   есть
гибернационная     установка.     Возможность     получить      результаты
квалифицированного научного анализа образца Нити перевешивает любой  риск.
А судя по тому, что мне известно о способностях и уме бронзовых драконов и
их всадников, риск будет сведен до минимума  -  конечно,  если  они  будут
иметь точные координаты  для  такого  полета.  Ну  и,  разумеется,  прежде
необходимо изготовить защитный костюм.
     Трое слушателей  с  изумлением  разглядывали  появившееся  на  экране
изображение.
     - Нить в пассивной форме не опасна,  -  продолжал  Айвас,  как  будто
понимая, какое впечатление на людей произвели его планы.  -  Она  начинает
изменяться, лишь попав в благоприятную среду.  До  анализа  ее  можно  без
малейшего риска хранить в одной из  гибернационных  капсул  корабля.  Семь
наиболее  перспективных  учеников  биологической  группы  уже   достаточно
подготовлены к проведению такого исследования  и  лучшая  из  них  -  леди
Шарра. Сохранилось довольно много оборудования  для  анализа  замороженных
животных тканей. Даже электронный микроскоп на своем  месте  в  криогенной
лаборатории,  поэтому  она  -  идеальное  место  для  проведения   данного
эксперимента.
     Голос Айваса звучал как всегда рассудительно,  доводы  его  были  как
всегда логичны и обоснованны, но Робинтона  инстинктивно  отпугивала  одна
мысль о такой затее. Он не осмеливался поднять глаза, чтобы  взглянуть  на
Д'рама с Лайтолом.
     - Прежде, чем уничтожить врага, необходимо изучить его - как в целом,
так и в отдельных проявлениях, - продолжал Айвас.
     - Каким же образам мы  сможем  уничтожить  Нити,  если  все,  что  ты
рассказывал нам об  Оортовом  облаке,  соответствует  действительности?  -
вырвалось у Главного арфиста.
     - Все, что я сообщил вам, - достоверные факты.
     - Но ведь истина не ограничивается только фактами, - напомнил Лайтол.
     - Давайте не будем отклоняться от темы  нашего  разговора,  -  сказал
Робинтон, в упор глядя на Лайтола. Бывший  всадник  и  Айвас  могут  вести
философские дискуссии в другое время.
     - Но есть нечто, способное изменить даже  факты,  -  будто  не  слыша
замечания Лайтола, продолжал Айвас. - Это - наш проект.
     - Мне бы хотелось, - порывисто подавшись вперед, произнес Робинтон, -
чтобы ты открыл нам весь план целиком.
     - Позвольте мне, мастер Робинтон, прибегнуть к аналогии. Ведь  вы  не
станете ожидать, что ваш  новый  ученик  с  первой  же  попытки  прочитает
партитуру прямо с листа? - Дождавшись утвердительного кивка арфиста, Айвас
продолжал: - Не станете вы ждать и того,  чтобы  тот  же  ученик,  как  бы
одарен он ни  был,  проявил  высокий  уровень  мастерства,  играя  сложный
музыкальный отрывок на незнакомом ему инструменте, не так ли?
     - Я понял твою мысль, - проговорил мастер Робинтон, поднимая  руки  в
знак капитуляции.
     - Тогда вас должны убедить и успокоить достигнутые успехи, те  уроки,
которые мы усвоили и поняли. Мы уже продвигаемся к конечной цели, но  было
бы неразумно - да и вредно - ошеломлять ваших отважных молодых людей, пока
они не приобрели необходимые знания и опыт.
     - Ты абсолютно прав, Айвас,  -  признал  мастер  Робинтон  и  покачал
головой, признавая преждевременность своей просьбы.
     - Какое значение для Перна и для нашего проекта будет  иметь  Конклав
лордов-правителей? - спросил у него Айвас.
     Робинтон невесело усмехнулся.
     - Трудно сказать. Когда все  лорды  собираются  вместе,  даже  мелкие
несогласия способны вылиться в ожесточенные споры.  Мы  -  Сибел,  Лайтол,
Д'рам и я - с полным основанием полагаем, что кто-то  из  недовольных  или
противников перемен может поднять вопрос о Посадочной площадке вообще и об
этом проекте в частности. Мы сможем более точно  судить  о  настроениях  в
обществе завтра, после погребения Саллах Телгар.
     - Многие посетят эту церемонию?
     Усмешка Робинтона стала шире, и в ней мелькнуло торжество.
     - Явятся все, кто хоть что-нибудь значит на Перне! Мастер Шоганар без
устали репетирует с подмастерьями и школярами. Домис  из  сил  выбивается,
чтобы  написать   приличествующую   случаю   музыку,   с   участием   всех
инструментов, вплоть до труб и фанфар.  Драконы  будут  бороздить  небеса,
дабы оказать почесть Саллах Телгар... - Робинтон почувствовал, как горло у
него сжалось при мысли о почестях, ожидающих легендарную  прародительницу.
- Пешар, лучший из живописцев, запечатлеет это торжество.
     - Его зарисовки явились бы ценным дополнением к архивам  современного
Перна, - заметил Айвас.
     - Ты их непременно получишь, - поспешил заверить его Робинтон.
     - Как и ваши личные отчеты о событии.
     - Каждого из нас? - удивился Д'рам.
     - Разные точки зрения только дополняют общую картину.


     Но  вечером  следующего  дня  Робинтон  не  был  уверен,  удастся  ли
воссоздать полную картину похорон Саллах Телгар. День выдался на  редкость
насыщенный, и Главный арфист был вынужден признать, что он ужасно устал.
     Телгарский лорд и его супруга  организовали  все  наилучшим  образом.
Самые искусные оркестранты под управлением самого Домиса и певцы  со  всех
концов материка исполнили Балладу о Саллах  Телгар.  В  огромных  жаровнях
готовилось  угощение  для  тех,  кто  начал   собираться   еще   накануне.
Большинство предусмотрительно прихватило еду с собой, но в Телгаре в  этот
день никому не отказывали в пище, и  каждый,  кто  хоть  что-нибудь  собой
представлял, мог  получить  приют  в  жилых  помещениях  огромного  холда.
Робинтон про себя подумал,  что  приводить  их  в  порядок  пришлось  всем
телгарским  холдерам  и  окрестным  фермерам.  Леди  Джиссами  никогда  не
пренебрегала своими обязанностями и хотя бы раз за Оборот осматривала  все
свои владения до последнего закоулка,  но  на  этот  раз  все  блестело  и
сверкало как никогда.
     Погребальная церемония  была  назначена  на  полдень.  Каждый  дракон
принес столько седоков, сколько позволяла безопасность. Сам  Торик  прибыл
на К'вановом Хете в сопровождении  своей  супруги  Рамалы,  которая  редко
показывалась на людях. Едва успев появиться, он тут же  стал  требовать  у
лордов подкрепления, чтобы дать отпор мятежникам, захватившим его  остров,
но по выражению лица южанина Робинтон сделал вывод,  что  он  не  встретил
особого понимания. Когда Главному арфисту удалось обменяться впечатлениями
с Сибелом, оказалось, что все лорды-правители без исключения считают,  что
сейчас не время затевать свары. Значит,  Торик  поставит  этот  вопрос  на
Конклаве.  И  это  тоже  вызовет  горячие  споры.  У  Робинтона   возникло
противоречивое  чувство.  С  одной  стороны,  он  больше  не  был   обязан
присутствовать на собрании лордов; с другой,  хотя  старый  арфист  вполне
доверял Сибелу и знал, что тот доложит ему обо всем, он никогда не упускал
случая лично понаблюдать за строптивыми владетелями.
     Однако все мелкие разногласия  и  противоречия  отступили  на  задний
план, когда началась погребальная церемония.  Исполнение  баллады  тронуло
всех до глубины души.  Потом,  ведомые  Джексомом  и  Рутом,  в  небе  над
Телгаром появились все Вейры Перна. Робинтон почувствовал,  как  на  глаза
наворачиваются слезы, - и не только под  влиянием  тех  почестей,  которые
Вейры оказали Саллах Телгар; ему припомнилось, как почти двадцать Оборотов
назад пять Потерянных Вейров так же дружно, плечом к  плечу,  появились  в
телгарских небесах, чтобы  помочь  отважным  бенденским  крыльям  отразить
нашествие Нитей. Сегодня Рамота Лессы и Солт, старшая телгарская королева,
несли носилки с гробом Саллах. Солнце  играло  на  его  золоченой  крышке,
ручках, отделке, как  будто  сам  сверкающий  Ракбет  провожал  героиню  в
последний  путь.  Собравшиеся  благоговейно  затаили  дыхание.  Над  двумя
королевами в близком строю выстроились клиньями все восемь Вейров, крыло к
крылу, дракон к дракону.
     Вейры, вслед за  королевами,  стали  плавно  снижаться  и  повисли  в
воздухе; Рамота и Солт  осторожно  опустили  траурную  ношу  на  катафалк.
Лорды-правители выстроились, образовав почетный  эскорт,  чтобы  проводить
Саллах до места последнего упокоения.
     Затем драконы, выдерживая строй, развернулись и пошли  на  посадку  -
кто на высоты над холдом, кто на луг позади толпы, образуя живой барьер.
     Вот  вперед  выступил  лорд  Ларад  в  сопровождении  сыновей.  Айвас
подтвердил, что они являются  прямыми  потомками  Саллах  Телгар  и  Тарви
Андиара; значит, телгарскому владетелю принадлежало сегодня первое слово.
     - Да станет этот день праздником, - произнес он. -  Наконец  отважная
женщина вернулась на планету, за которую отдала жизнь. Да упокоится она  в
мире рядом со своими кровными потомками, в холде, который носит ее  имя  и
почитает ее превыше всех прочих предков.
     Промолвив эти безыскусные слова, лорд Ларад отступил в  сторону;  его
сыновья подняли гроб на плечи и мерной поступью понесли к могиле. Вот  его
установили на краю, и все драконы друг за другом подняли головы,  соединив
голоса в погребальном плаче. Этот вопль всегда надрывал душу,  но  сегодня
Робинтону, который не сдерживал струившихся по щекам слез, показалось, что
в нем звучат странно торжествующие ноты.  Как  будто  в  ответ  в  воздухе
раздался громкий шелест крыльев, и  над  головами  эскорта,  как  огромный
шлейф, пронеслась стая файров, ручных и диких, с северного  материка  и  с
южного. Пролетая над могилой, они присоединили свои высокие тонкие  голоса
к скорбному плачу драконов. Потом  взмыли  ввысь,  к  вершине  Телгарского
обрыва - и исчезли.
     "Интересно, куда отправился Заир?" - подумал Робинтон, только  теперь
заметив, что те, кто обычно красовался с разноцветными ящерками на плечах,
недоуменно оглядываются по сторонам. Файры их  исчезли  -  в  тот  момент,
когда в небесах появились крылья драконов.
     Эскорт,  явно  пораженный  этим  последним  штрихом  в  торжественной
церемонии, отступил, и телгарские каменщики, чьи лучшие праздничные наряды
прикрывали новые фартуки, вышли вперед, чтобы замуровать отверстие склепа.
     В  почтительном  молчании  -  ибо  даже  самые  юные   притихли   под
впечатлением увиденного зрелища - все собравшиеся ждали, пока отверстие не
было закрыто наглухо и каменщики не отошли в  сторону.  Ларад  и  Джиссами
рука об руку подошли к склепу и низко поклонились.  Эскорт  последовал  их
примеру. Следом и все собравшиеся отдали последний поклон.
     Затем Ларад с супругой и спутниками направились в  сторону  огромного
двора телгарского холда. Музыканты Домиса заиграли торжественную величавую
мелодию, возвестившую об окончании  церемонии.  Вслед  за  остальными  они
направились в холд, гостеприимно распахнувший свои двери всем собравшимся.
     Робинтон уже предвкушал  знатное  угощение  -  на  огромных  вертелах
жарились целые туши, не говоря уже о прекрасных сортах  бенденского  вина,
которым Ларад не преминет его попотчевать, - когда кто-то дернул  Главного
арфиста за рукав.
     - Робинтон! -  услышал  он  шепот  Джексома.  -  На  Айваса  пытались
напасть! Скорее! - глаза молодого лорда гневно сверкали.
     - Напасть? - потрясенно переспросил Робинтон. Он никак не мог понять,
о чем ему толкует Джексом.
     - Вот именно! - угрюмо подтвердил тот,  увлекая  Робинтона  за  собой
сквозь толпу, тянущуюся к воротам холда. - Фарли принесла всего  несколько
слов, так что мне больше ничего  не  известно.  Только  я  здесь  не  могу
оставаться.
     - Я тоже! - Робинтон знал, что не успокоится, пока не  убедится,  что
Айвас цел и невредим. Сердце у него бешено колотилось. Одна мысль  о  том,
что их могут лишить сокровищницы, из  которой  они  ежечасно  и  ежедневно
черпают знания, грозила довести его до  второго  сердечного  приступа.  Он
решил  сохранить  все  в  тайне,  пока  не  увидит  собственными  глазами.
Проклятье! Скорлупа и Осколки! Все-таки  он  постарел...  Как  же  ему  не
пришло в голову раньше, что сегодня на редкость удачный день для нападения
- ведь Посадочная площадка почти опустела! Все, кто мог, отправились сюда,
в Телгар.
     - Осталось совсем немного, мастер Робинтон, Рут здесь,  рядом.  Нужно
слетать на Площадку и все посмотреть самим. Думаю, здесь обойдутся  и  без
нас, - Джексом обвел рукой праздничную толпу.
     - Ты верно говоришь, мой лорд, - Робинтон заторопился  туда,  где  их
ждал Рут, который старался незаметно подобраться как можно  ближе.  Никому
не показалось подозрительным,  что  Джексом  и  его  белый  дракон  учтиво
предложил Главному арфисту подбросить его до холда. Они оба взобрались  на
Рута, и дракон, взвившись над Телгарским утесом, ушел в Промежуток.
     Рут вынырнул как раз над поляной перед зданием Айваса. Когда  Джексом
и Робинтон подошли к двери, те, кто толпился у входа, расступились,  чтобы
пропустить их. Арфист с недоумением отметил выражение их лип: гнев был  бы
вполне объясним, но почему на них написана радость?
     В тот день на посту был Лайтол - кто-то должен был проследить,  чтобы
ученики явились на очередные занятия. Д'рама и  Робинтона  он  отпустил  в
Телгар, на праздник. Лайтол сидел на своем обычном месте,  но  одежда  его
была порвана, а  на  лбу  красовалась  повязка.  Рядом  с  ним  находились
Джейнсис и местный лекарь,  но  девушка  радостно  улыбнулась,  успокаивая
прибывших.
     - Не волнуйтесь! Череп у Лайтола  оказался  на  редкость  крепким,  -
весело проговорила она. - А у него, - Джейнсис  махнула  рукой  в  сторону
комнаты Айваса, - оказывается есть в запасе несколько сюрпризов, о которых
он нам никогда не рассказывал.
     - Убедитесь сами, - сказал Лайтол  с  необычной  для  него  злорадной
ухмылкой.
     Робинтон первым устремился по коридору. Сделав два шага в комнату, он
так резко остановился, что Джексом уткнулся  ему  в  спину.  На  страже  у
пульта, держа наготове увесистые дубинки, стояли Пьемур  и  шестеро  самых
крепких учеников; у двоих были перевязаны головы. На  полу  распростерлись
бесчувственные тела нападавших: тяжелые  топоры  и  металлические  прутья,
которыми они собирались расправиться с Айвасом, валялись поодаль.
     - Айвас сам смог за себя постоять, - ухмыляясь, проговорил  Пьемур  и
воинственно взмахнул дубинкой.
     - Что же все-таки произошло? - осведомился Робинтон.
     - Мы как раз вышли перекусить, сказал Пьемур, - вдруг слышим страшный
шум. Бросились обратно, и видим: Лайтол, Кер и Мискин валяются на полу,  а
эти типы мечутся так, будто у них мозги горят.  И,  судя  по  тому  звуку,
который мы услышали, так оно и было.
     - Но что...
     - Данная  автоматическая  система  снабжена  устройством,  помогающим
предотвращать повреждения, - вымолвил  Айвас,  и  голос  его  разнесся  по
коридору. И, как ни бесстрастно он звучал,  Робинтон  уловил  в  нем  едва
заметный оттенок удовлетворенности. Что вполне объяснимо  при  сложившихся
обстоятельствах, подумал он. - Существуют звуки, которые  при  достаточной
мощности способны лишить человека  сознания.  Когда  на  Лайтола,  Кера  и
Мискина напали, пришлось прибегнуть к этой защитной мере. Слух  нападавших
может быть поврежден, но сознание должно вернуться через несколько  часов.
Они получили более сильный звуковой  удар,  нежели  обычно  требуется  для
предупреждения.
     - Я... то есть мы... мы и  не  знали,  что  у  тебя  есть  защита,  -
проговорил Робинтон, еще не вполне оправившийся от изумления.
     - Это необходимое качество любой  сложной  и  дорогостоящей  системы,
мастер Робинтон, хотя пользоваться  им  приходится  крайне  редко.  Данные
системы хранят ценную  промышленную  и  политическую  информацию,  которая
может прельстить преступников. Поэтому  несанкционированный  доступ  и/или
разрушительные действия должны получать активный отпор - это  всегда  было
одной из побочных функций системы Айвас.
     - Что ж, теперь, зная об этом, я чувствую себя намного спокойнее.  Но
почему ты не сообщил нам об этом раньше?
     - Этот вопрос не вставал.
     - Но ты же знал,  что  уже  была  попытка  уничтожить  твой  источник
питания, - напомнил Джексом.
     - Тот акт грубого вандализма  ничем  не  угрожал  самой  системе.  Вы
быстро приняли все необходимые меры, чтобы такие выходки не повторились.
     - Но почему ты не сделал тогда то же самое, что и сегодня? -  спросил
Джексом.
     - Такие меры более действенны при попытке прямого нападения.
     - И что же  конкретно  ты  с  ними  сотворил?  -  Джексом  указал  на
безжизненные тела.
     - Звуковой барьер, -  ухмыляясь  пояснил  Пьемур.  -  Чистый  звонкий
пронизывающий звук. Неприятное, должно быть,  ощущение,  -  он  указал  на
одного  из  нападавших,  на  лице  которого  застыла  страшная   судорога,
говорящая о том, что беспамятство избавило его от мучительной боли. Пьемур
презрительно пнул тело носком сапога. - И где только Норист таких отыскал?
     - Норист? - воскликнул Робинтон.
     Пьемур пожал плечами.
     - Наверняка он. Норист больше всех разорялся насчет того,  что  нужно
покончить с  "Мерзостью".  Да  вот,  взгляните...  -  он  нагнулся,  чтобы
приподнять безвольно обмякшую руку одного из лежащих. -  Очень  похоже  на
мозоли от стеклодувной трубки, к тому же на руках у него застарелые  шрамы
от ожогов. Правда, только у вето одного. Пусть только очнутся, мы  зададим
им кое-какие вопросы. И сумеем получить ответы! - жестко закончил он.
     - Кому известно о том, что произошло? - спросил Главный арфист.
     - Всем, кто сейчас здесь, на  Площадке.  -  Пьемур  пожал  плечами  и
плутовато усмехнулся. - Только их не так много, - все, кто смог уместиться
на драконах, подались в Телгар. Кстати, как там дела?
     - Впечатляющая церемония,  -  довольно  рассеянно  ответил  Робинтон,
подойдя к остальным нападавшим, чтобы получше их  рассмотреть.  -  Драконы
проводили Саллах на свой лад.
     - Рут меня даже не предупредил, -  с  натянутой  улыбкой  пожаловался
Джексом.
     "Так было задумано. Драконы заранее сговорились,  а  файры  подражали
им, но это тоже оказалось к месту", - сказал Рут Джексому, а  тот  передал
остальным.
     Никто из  лежавших  без