власть
между кровными наследниками, если в итоге мы можем получить очередного
малоприятного лорда, с которым совершенно невозможно ладить?
  Сильвина задумчиво прищурилась.
  - Я насчитала девять или десять кровных родственников мужского  пола
- я имею в виду ближайших.  Дочерям Мерона замуж еще рановато,  к тому
же ни одна из них не обещает стать красавицей:  все они, бедняжки, как
одна, уродились в папашу. Так кто же из этих девяти...
  - Десяти.
  - Кто  из них получит самую сильную поддержку ремесленников и мелких
холдеров?  И какое место,  хотела бы я знать,  в вашем плане отводится
Пьемуру?  Постойте  -  я  уже  сама поняла!  - улыбка разгладила черты
Сильвины, и она подняла бокал за изобретательность Главного арфиста. -
Кстати, как он справился в Айгене?
  - Совсем неплохо, хотя айгенцы в любом случае народ верный.
  Уловив легкое   ударение  на  слове  "верный",  женщина  внимательно
вгляделась в озабоченное лицо Робинтона.
  - Что значит "верный"? Разве кто-нибудь не верен Бендену?
  Главный арфист коротко мотнул головой.
  - До меня дошли тревожные слухи.  И, пожалуй, самый неприятный - что
Набол так и кишит файрами...
  - Откуда бы это?  Ведь в Наболе нет морских побережий.  Навряд ли их
снабжают из других холдов.
  Робинтон согласно кивнул.
  - И еще:  в Нерате,  Тиллеке и Керуне они заказывают огромные партии
тканей,  вин, деликатесов, не говоря уже о разнообразных изделиях Цеха
кузнецов.  И все это покупается или  приобретается  в  обмен  в  таких
неимоверных  количествах,  что уже давно можно было бы одеть,  обуть и
накормить  всех  холдеров  и  мастеровых  в  Наболе...  Однако  ничего
подобного!
  - За этим стоят  Древние!  -  Сильвина  даже  прищелкнула  пальцами,
довольная  своей  догадливостью.  -  Т'кул  с  Мероном всегда были два
сапога пара.
  - Одного не могу понять - что, кроме файров, дает этот союз Мерону?
  - Неужели?  - недоверчиво прищурилась Сильвина.  -  А  ненависть?  А
злобу? А возможность отомстить Бендену?
  Робинтон с  отсутствующим  видом  вертел  в  пальцах  ножку  бокала,
обдумывая услышанное.
  - Хотел бы я знать...
  - Непременно  узнаете!  -  рассмеялась  Сильвина,  окинув  Робинтона
взглядом,  в котором  сквозила  нежность  и  снисходительность  к  его
маленьким  слабостям.  -  В этом вы с Пьемуром просто близнецы!  В нем
живет такое же неутолимое желание быть в курсе всех событий, к тому же
у него хорошее чутье на новости. Вы потому так и заинтересованы, чтобы
он поскорее поправился? Хотите послать его в холд Набол, к Кандлеру?
  - Нет... задумчиво протянул мастер и подергал себя за нижнюю губу. -
Нет,  в холд Набол Пьемуру нельзя - Мерон может его узнать:  ведь  наш
лорд отнюдь не глуп, только в корне испорчен.
  - Ничего себе - только! - возмутилась Сильвина.
  - Мне нужно знать, что там происходит.
  - Я думаю,  сегодня не последний день,  когда Мерон вызывает мастера
Олдайва... - проговорила Сильвина, выразительно приподняв бровь.
  Робинтон нетерпеливо отмахнулся.
  - У меня есть лучший план. Я слышал, в Наболе устраивают ярмарку - в
ту же неделю, что и праздник у лорда Гроха...
  - В этом весь Мерон.
  - Значит,  никто не ожидает увидеть там арфистов Цеха,  - Робинтон с
надеждой посмотрел на Сильвину.
  - К ярмарке мальчуган окончательно оправится.  Будет лучше для  него
самого,  если  в  этот  день  он  будет вдали от Цеха.  Тильгин сделал
большие успехи.
  - Разве  могло  быть  иначе?  - насмешливо заметил Робинтон.  - Ведь
Домис с Шоганаром возятся с ним с утра до вечера!


                               Глава 6

  Остаток дня   и   почти   весь  следующий  Пьемур  провел  в  зыбком
полузабытье между сном и бодрствованием.  Его очень утешало и ободряло
присутствие Крепыша, которого иногда сменяли Лентяй с Кривлякой.
  "Если файры Менолли со мной,  - подумал он, в очередной раз выплывая
из  сна,  -  значит  мастер Робинтон не сердится,  что я свалял такого
дурака - слетел с лестницы и расшибся как раз в то время,  когда я ему
нужен".  Именно  постоянное дежурство файров подсказало мальчику,  что
мастер  заинтересован  в  его   быстром   выздоровлении.   Он   слегка
беспокоился о своих вещах - кто знает, что могут с ними сделать Клел с
дружками, - но скоро увидел сундучок у стены рядом с постелью.
  Когда Сильвина  впервые  появилась,  неся перед собой поднос,  он не
почувствовал никакого желания есть.
  - Не бойся,  тошнить тебя не будет,  - ласково, но достаточно твердо
сказала женщина,  усаживаясь рядом,  и принялась кормить его  с  ложки
бульоном.  -  Это  была  реакция  на  сотрясение.  Теперь  тебе  нужно
подкрепиться.  Ну-ка открывай рот!  Жаль,  нельзя намазать  холодилкой
тебе мозги,  право жаль. Не думала, что доживу до дня, когда у тебя не
будет аппетита!  Вот и умница. Денька через два будешь, как новенький.
Не удивляйся, если тебя потянет вздремнуть. Так и должно быть. А вот и
Крепыш - снова явился составить тебе компанию.
  - Кто же его кормит?
  - Ну-ка лежи  спокойно!  -  мальчик  попытался  сесть,  но  Сильвина
прижала его лопатки к подушке. - Бульон прольешь. Я думаю, что Менолли
пока помогает Сибел. Так что не беспокойся. А скоро ты сам вернешься к
своим обязанностям.
  Женщина хотела встать, но Пьемур поймал ее за край юбки.
  - Сильвина!  -  мальчик  жаждал  выяснить  этот вопрос до конца:  он
просто не поверил своим ушам,  когда услышал. - Так это правда, что на
ступеньках был жир?
  - Правда!  - нахмурилась Сильвина  и  сердито  поджала  губы.  Потом
похлопала его по руке. - Эти паршивцы увидели, как ты упал, спустились
вниз и стерли жир со ступенек и перил...  да только,  - добавила  она,
злорадно усмехнувшись,  - они позабыли про твой башмак!  Я бы сказала,
на этом они и поскользнулись!
  Сначала Пьемур  не  поверил:  Сильвина  шутит  с ним,  как с равным,
потом, не удержавшись, хихикнул.
  - Ну вот,  Пьемур! Наконец-то ты становишься похож на себя. А теперь
отдыхай!  Покой и сон быстро поставят тебя на ноги.  Сомневаюсь, чтобы
тебе в ближайшее время удалось вот так поваляться в постели.
  Больше она ничего не сказала и, пожелав Пьемуру приятных сновидений,
выскользнула из комнаты, не дав ему даже намека на то, что ожидает его
в ближайшем  будущем.  Если  его  вещи  здесь,  значит,  едва  ли  ему
предстоит  вернуться на барабанную вышку.  Спрашивается,  куда еще его
могут отправить в Цехе арфистов?  Пьемур  постарался  рассмотреть  эту
перспективу со всех сторон,  но голова отказывалась работать.  Похоже,
Сильвина, что-то подмешала в бульон. Он бы ничуть не удивился...
  Разбудило его   оживленное   чириканье  файров.  Красотка  о  чем-то
совещалась с Лентяем и Кривлякой, которые восседали на спинке кровати.
Больше в комнате никого не было.  Вдруг Красотка исчезла.  Но не успел
Пьемур посетовать про себя,  что все о нем забыли,  как дверь тихонько
отворилась  и  в  комнату  с  подносом в руках вошла Менолли.  Снаружи
донеслись шум и крики, запахло жареной рыбой.
  - Если это снова та противная бурда... - капризно протянул Пьемур.
  - Никакая не бурда.  Это жареная рыба,  клубни и особый  пончик,  от
Альбуны. Она уверяла, что от него у тебя сразу появится аппетит.
  - Появится? Да я просто умираю с голода!
  Менолли усмехнулась  такому  энтузиазму  и,  поставив  поднос ему на
колени, устроилась в ногах постели. Какое счастье, что хоть Менолли не
собирается  кормить его с ложечки,  как младенца.  Даже с Сильвиной он
чувствовал себя неловко.
  - Вчера  вечером  мастер  Олдайв  осмотрел тебя,  когда вернулся.  И
сказал,  что твоя голова бесспорно самая прочная во всем  Цехе.  А  на
вышку  ты больше не вернешься.  - Лицо девушки стало таким же суровым,
как у Сильвины.  - Не беспокойся,  -  поспешила  добавить  она,  когда
увидела,  как  он покосился на сундучок,  - там все в порядке,  я сама
проверяла.  - Она усмехнулась, и глаза ее мстительно сверкнули. - Клел
и его придурки сидят на одной воде,  к тому же им запрещено появляться
на празднике!
  Пьемур застонал.
  - В чем дело?  По-твоему,  они не заслужили такого  наказания?  Одно
дело  -  выкинуть  глупую шутку,  и совсем другое - причинить товарищу
увечье.  Учти, ты мог погибнуть по их милости! Вот только... - Менолли
недоуменно  покачала  головой,  - никак не могу понять:  чем ты их так
допек?
  - В том-то и дело,  что ничем!  - Пьемур так вскинулся,  что вода из
стакана выплеснулась на поднос.
  Крепыш тревожно чирикнул, а Красотка издала удивленную трель.
  - Я тебе верю, Пьемур. - Менолли стиснула его ступни, приподнимающие
меховое  одеяло.  -  Правда!  Но  и ты тоже мне поверь:  они все время
ждали,  что ты начнешь откалывать свои знаменитые фокусы! А ты, вместо
этого,  изо всех сил старался быть паинькой - наверное,  впервые с тех
пор, как переступил порог Цеха арфистов! Ну разве мог кто-нибудь в это
поверить? Особенно Дирцан, который был отлично наслышан о тебе и твоих
повадках! - Она снова сжала его пальцы. - Но и ты тоже хорош - чуть не
лопнул,  стараясь проявлять осмотрительность.  Ну как ты мог скрыть от
меня и Сибела то,  что мы должны были знать  в  первую  очередь?  Ведь
никто от тебя не требовал, чтобы ты вообще язык проглотил!
  - Я думал, вы меня испытываете...
  - Но  ведь  не  так жестоко!  Когда я узнала что Дирцан...  нет-нет,
сперва доешь клубни!  - она выхватила у него  из  рук  тарелку  с  еще
булькающим пончиком.
  - Ты же знаешь: я люблю, когда они горячие!
  - Я же сказала: сначала доешь обед. Тебе скоро понадобятся и сила, и
выносливость,  и смекалка.  Ты вместе с Сибелом отправляешься  в  холд
Набол,  к Мерону на ярмарку.  Так что тебе не доведется услышать,  как
будет петь Тильгин,  - надо сказать, он здорово прибавил, - а в Наболе
никто  не ожидает заезжих арфистов.  Правда,  им в Наболе сейчас не до
песен.
  - Лорд Мерон еще жив?
  - Жив,  - Менолли с сожалением вздохнула и склонила голову на бок. -
А  знаешь,  твои  синяки  окажутся  очень  кстати.  Сейчас  они такого
изумительного багрового цвета, что, надеюсь, не скоро сойдут...
  - Ты хочешь сказать,  - жалобно заныл Пьемур, - что я бедный ученик,
которого наставник нещадно лупит?
  - Попал в самую точку! - фыркнула Менолли.
  Поздно вечером  в  дверь  бочком  протиснулся   запорошенный   пылью
оборванец и,  тяжело шаркая,  направился к постели,  не спуская глаз с
Пьемура.  Сначала мальчик решил, что это какой-то бродяга заблудился в
поисках кабинета мастера Олдайва.  И тут в манерах пришельца,  который
сначала показался  ему  робким,  почти  испуганным,  прямо  на  глазах
появилось что-то новое.
  - Сибел?  -  Что-то  неуловимое  в  повадке  незнакомца   подсказало
Пьемуру, кто это. - Неужели ты?
  Запыленный бродяга  распрямился  и,  заливаясь  смехом,  подошел   к
постели.
  - Теперь я спокоен: в Наболе меня никто не узнает! Сильвину мне тоже
удалось провести. Она сказала, что у тебя остались кое-какие лохмотья,
которые как раз сгодятся придурковатому пастушонку.
  - Почему это пастушонку?
  - А почему бы и  нет?  Ты,  парень,  небось,  в  этом  деле  здорово
разбираешься,  -  загнусавил  подмастерье,  подражая тягучему выговору
горцев, и сразу превратился в невзрачного оборванца, недавно вошедшего
в лечебницу.
  Несмотря на некоторое недовольство,  - Пьемур вовсе не жаждал играть
роль,  с которой,  как ему казалось, он расстался навсегда, - он был в
восторге от перемены,  произошедшей с Сибелом.  Ничего,  он  справится
ничуть не хуже!
  - А мастер Робинтон не меня не сердится?
  - Ни капельки. - Сибел энергично потряс головой.
  Тут в комнату впорхнула Кими и принялась сердито отчитывать  Сибела,
который  заставил  ее  ждать  за дверью.  Сибел посерьезнел и погрозил
Пьемуру пальцем.
  - Учти, тебе придется беречь себя, на этом настаивает мастер Олдайв.
Мы все дали ему страшную клятву,  что тебе предстоит легкая  прогулка.
Хоть голова у тебя на редкость крепкая,  а все же после такого падения
осторожность не повредит.  Поэтому, вместо того, чтобы трястись вместе
со мной от самого Руата, - а именно таков был мой первоначальный план,
- Сибел притворно нахмурился,  услышав,  как мальчик залился смехом, -
ты полетишь с Н'тоном, и он на рассвете высадит тебя в долине, прямо у
холда Набол.  А уж оттуда мы вместе не спеша направимся на  ярмарку  -
продавать нашу превосходную скотинку.
  - Зачем?  - в упор спросил Пьемур. Излишняя осторожность не принесла
ему  ничего,  кроме неприятностей.  Так что на этот раз он предпочитал
знать все до мелочей.
  - По двум причинам, - ни на секунду не задумавшись, ответил Сибел. -
Если окажется, что в холде Набол действительно больше файров чем...
  - Так вот что он имел в виду!
  - Кто?
  - Лорд   Отерел.   На   Рождении.   Я   слышал,   как  он  с  кем-то
разговаривал... с кем - не знаю... Так вот, он сказал: "Мерон получает
больше, чем ему причитается, а мы остаемся с носом". Тогда я не понял,
но вполне возможно, что лорд Отерел говорил про файров, ведь правда?
  - Очень может быть. Жаль, что ты мне не рассказал об этом раньше.
  - Я не знал,  что тебя это заинтересует.  Ведь тогда я ничего толком
не  понял,  - жалобно протянул Пьемур,  заметив,  что Сибел недовольно
нахмурился.
  Подмастерье улыбнулся, спеша успокоить мальчика.
  - Откуда же тебе было знать?  Зато  теперь  тебе  известно  все.  Мы
знаем,  что  лорд  Мерон  получил  своих первых файров от Килары почти
четыре Оборота назад,  так что они могли успеть  отложить  яйца  всего
раз,  ну,  самое  большее  -  два.  И он уж наверняка постарался лично
распределить эти новые яйца.  Однако он раздал их гораздо больше,  чем
по  нашим расчетам у него могло оказаться.  И вторая,  не менее важная
вещь:  в холд поступает великое множество  товаров,  которые  потом...
бесследно исчезают.
  - Мерон торгует с Древними?
  - Лорд  Мерон  - ты не должен даже в мыслях забывать его титул,  мой
дорогой!...  Что  касается  твоего  предположения,   то   оно   вполне
правдоподобно.
  И за свой товар он получает файров целыми кладками?  Да еще яйца  от
своих  собственных  пар!  Пьемура  раздирали  противоречивые  чувства:
злость  -  подумать  только,  лорд  Мерон   Наболский   загребает   не
причитающуюся ему долю яиц,  когда более достойные люди - к ним Пьемур
относил и самого себя - должны Оборотами ждать  своей  очереди,  чтобы
запечатлеть это редкое существо;  праведное негодование - лорд Мерон -
мысленно он превращал  этот  титул  в  малопристойное  ругательство  -
намеренно  бросает  вызов  Бендену,  якшаясь  с отправленными в ссылку
Древними;  и,  наконец, волнующее предвкушение того, что ему, Пьемуру,
судьба может подарить случай уличить подлого обманщика.
  - Вот две главные вещи, которые я хотел тебе сказать. Теперь третья,
в  некотором смысле еще более важная:  нас интересует,  кто из кровных
наследников Мерона наиболее угоден простому люду.
  - Так,  значит, он все-таки умирает? - до сих пор Пьемур был уверен,
что вызов мастера Олдайва был ложной тревогой.
  - Да,  от  изнурительной  болезни,  -  загадочно  усмехнулся  Сибел.
Встретившись с ним взглядом,  Пьемур с  изумлением  заметил  в  глазах
подмастерья  неприкрытое  злорадство.  - Можно даже сказать,  что лорд
Мерон получил по заслугам, учитывая его... особые наклонности.
  Пьемуру очень хотелось узнать подробности, но Сибел поднялся.
  - Мне пора. А ты, Пьемур, отдыхай и постарайся, чтобы с тобой больше
ничего не случилось.
  - Отдыхать? Я уже наотдыхался...
  - Что,  надоело?  Так уж и быть,  попрошу Рокаяса,  чтобы задал тебе
побольше  барабанных  сигналов  -  позубри  на  досуге.  Сразу  станет
веселее,  и устать не устанешь!  - Пьемур сердито фыркнул,  чем вызвал
веселый смех подмастерья.
  - Только если это будет Рокаяс.
  - Обещаю.  Кстати,  он  уверен,  что  ты  усвоил  куда  больше,  чем
предполагает Дирцан.
  Пьемур ухмыльнулся, прочитав во взгляде Сибела невысказанный вопрос,
но ответить не успел: дверь за подмастерьем закрылась.
  Подтянув колени к груди,  Пьемур  медленно  покачивался  в  постели,
размышляя обо всем,  что поведал ему Сибел. И старался угадать: что же
Сибел от него скрыл?
  Кое о чем Сибел действительно умолчал - например, о том, как холодно
и  темно  окажется  в  тот  предрассветный  час,  когда  Пьемур  будет
отправляться  в  путь.  Менолли  в  сопровождении  Красотки  и Крепыша
пробудила его от беспокойного сна:  паренек так боялся  проспать,  что
забылся только под утро.  Он ощущал дружескую поддержку Менолли, когда
они вдвоем,  подгоняемые нетерпеливым чириканьем файров,  спотыкаясь в
темноте,  пробирались через двор к ярмарочному лугу. Вот Лиот повернул
голову,  и они уже увереннее зашагали на свет его переливающихся,  как
алмазы, глаз.
  Менолли, посмеиваясь, подсадила Пьемура, чтобы он смог дотянуться до
ремней  упряжки.  Н'тон  поймал  мальчика  за  руку и помог взобраться
дракону на шею.  Негромко пожелав ему удачи,  девушка  растворилась  в
темноте.  О  ее  местоположении  можно  было  судить только по четырем
светящимся точкам - это были глаза файров.
  - Привязываться будешь, Пьемур? Ночные полеты многих пугают.
  Пьемур уже хотел было согласиться,  но потом покрепче  ухватился  за
кожаные  ремни,  обвивающие шею дракона,  и ответил,  что это лишнее -
перелет будет недолгим.  Когда Лиот взвился ввысь,  паренек  судорожно
вцепился  в упряжь.  Не успел он перевести дух,  как они уже поднялись
над огневыми высотами Форт холда. Н'тон скомандовал дракону взять курс
на  холд  Набол,  и у Пьемура вырвался безотчетный крик:  они канули в
небытие Промежутка.  Мгновение - и он овладел собой, почувствовав, что
черный  леденящий холод сменился бодрым морозцем.  На востоке начинало
едва заметно светать.
  Над левым плечом Н'тона плясали две ярких точки. Услышав приветливое
чириканье,  Пьемур понял, что это Трис, Н'тонов файр, обернулся, чтобы
взглянуть на него.  Лиот скользнул на крыло, и Пьемур снова вцепился в
поводья,  так что пальцы заломило.  Он непроизвольно отклонился назад,
подальше  от  надвигающейся  тьмы.  Трис ободряюще пискнул,  как будто
прекрасно понимал смятение мальчика.  Пьемур горячо надеялся, что Трис
не передаст Н'тону,  до чего ему страшно.  Внезапно бронзовый великан,
раскинув огромные крылья, с легким толчком опустился в густую тьму.
  - Лиот говорит,  что там недалеко, на дороге, люди, - шепнул Пьемуру
Н'тон. - Давай свое летное снаряжение.
  - Сибел? - спросил Пьемур и, стянув куртку и шлем, на ощупь протянул
всаднику.
  - Лиот говорит,  что это не он,  но Сибел тоже где-то поблизости. Он
слышит Кими.
  - Кими? - от удивления Пьемур произнес это громче, нежели собирался,
и, получив от Н'тона замечание, виновато заморгал.
  - Ты  забываешь,  -  шепнул  Н'тон,  - что здесь,  в Наболе,  ящериц
полным-полно, так что Сибел без опаски может взять Кими с собой.
  Пьемур почувствовал,  как  сильная рука всадника сжала его запястье,
и,  послушно перекинув правую ногу  через  шею  Лиота,  соскользнул  с
мощного плеча.  Он заметил,  что дракон приподнял переднюю лапу, чтобы
спуск получился более пологим.  Оказавшись на земле,  мальчик потрепал
Лиота по ноге, надеясь, что поступает не слишком дерзко.
  - Удачи, Пьемур! - донесся до него приглушенный голос Н'тона.
  Он отступил   и  спрятал  лицо  от  ливня  песка  и  пыли,  поднятых
взметнувшимся вверх драконом.
  Когда глаза постепенно привыкли к темноте, Пьемур обнаружил вьющуюся
вблизи дорогу и тихонько  свистнул:  как  точно  Лиот  приземлился  на
единственной   ровной  площадке!  Его  уважение  к  талантам  драконов
поднялось еще выше.
  Со стороны  дороги  послышались  голоса,  и  мальчик увидел неверный
свет,  дрожащий на  передней  повозке.  Заскрипели  колеса,  раздалось
знакомое  мерное  шарканье  тягловых  животных.  Он оглянулся:  где бы
спрятаться?  Нашел большой валун,  из-за которого  открывался  вид  на
убегающую во тьму дорогу,  и скорчился за ним,  прижав колени к груди.
Теперь он был спокоен - никто его не увидит.
  Эта уверенность