евоженные люди. Робинтон тщательно завернул полученный подарок и постарался приноровиться к походке лорда Мелонгеля, уступавшего ему в росте; вскоре они уже поднимались по ступеням, а люди, которых им предстояло судить, приветствовали их улыбками.
     Похоже, в этот день Робинтону сопутствовала удача. Они выслушивали обвинения в адрес одного холдера, дурно управлявшегося со своими полями, когда в зал проскользнул гонец и вручил лорду Мелонгелю послание. Лорд прочел его, фыркнул и, едва заметно улыбнувшись, передал арфисту.
     - Ты можешь идти. Тебя ждут более срочные дела, - пробормотал Мелонгель.
     Робинтон взглянул на лист пергамента. Честно говоря, он не разделял уверенности в том, что ему стоит воспользоваться предлогом и покинуть зал суда. Послание гласило, что Ф'лон доставил в Тиллек холдера Бордона и его супругу Брашию и теперь они сидят в покоях Юваны и ожидают Робинтона. А Робинтона встреча с родителями Касии пугала куда больше, чем перспектива просидеть все утро на скучном судебном заседании. Заметив, что Робинтон не спешит уходить, Мелонгель строго посмотрел на него. Пришлось Робинтону подняться. Он поклонился Миннардену и холдеру, который, запинаясь, бормотал какие-то оправдания, - и покинул зал заседаний.
     Выйдя во двор, Робинтон первым делом увидел, что все присутствующие неотрывно глядят на скалу, возвышающуюся над Холдом. Точнее, на устроившегося там бронзового дракона. "Каков всадник, таков и дракон", - подумал Робинтон. Сайманит' устроил для зрителей маленькое представление: расправил свои сверкающие крылья во всю ширь, а потом сложил их с резким хлопком и привольно растянулся на выступе скалы, так, что передние лапы немного свесились через край.
     Ф'лон торчал у главного входа в холд. Заметив спешащего к нему арфиста, Ф'лон заулыбался.
     - Я их доставил целыми и невредимыми, - сообщил он, хлопнув Робинтона по плечу, потом отстранился и принялся рассматривать новый наряд друга. Оглядев Робинтона с ног до головы, всадник присвистнул, и его янтарные глаза вспыхнули лукавым огнем. - Кто-то все-таки научил тебя пристойно одеваться. Наверное, прекрасная Касия, да?
     - Я и сам в состоянии выбрать себе нормальную одежду, - отрезал Робинтон, а потом, когда Ф'лон поволок его в холд, спросил, понизив голос: - Зачем ты привез их так рано?
     - Рано? По моему времени, сейчас уже отнюдь не рано, приятель. Да не волнуйся ты так. Я пригляжу, чтобы они тебя не обижали.
     Робинтон двинулся было к парадной лестнице, но Ф'лон потащил его в другую сторону:
     - Нам сюда.
     Их целью была комната, служившая местом проведения приватных встреч.
     - А вот и он! - победно провозгласил Ф'лон, задержавшись на миг на пороге, чтобы позволить Робинтону войти самостоятельно, а не на буксире у всадника.
     - Робинтон!
     Ювана встала, приветствуя молодого арфиста, и подвела его к родителям, сидевшим на диване с высокой спинкой.
     Судорожно сглотнув, Робинтон нервно улыбнулся холдеру Бордону, смуглому от загара седеющему мужчине. Зеленые глаза холдера были чуть темнее, чем у Касии, а вот разрез глаз оказался в точности таким же. Его супруга, миловидная женщина с начинающими блекнуть каштановыми волосами, радостно улыбнулась Робинтону и нетерпеливо вскочила с дивана.
     - Ах, подмастерье, ты просто не представляешь себе, как мы рады! - воскликнула Брашия, схватив Робинтона за руку. Бордон сам собирался что-то сказать, но теперь закрыл рот, беспомощно пожал плечами и уступил дорогу жене. - Мы так боялись, что она вечно будет горевать по Мердину...
     На миг лицо Брашии затуманилось, но потом женщина снова заулыбалась.
     - А когда она написала нам... - Она обернулась к супругу за подтверждением. Бордон терпеливо кивнул. - Мы были просто вне себя от радости! Но мы даже не думали, что нам удастся попасть на ее свадьбу - Тиллек ведь так далеко от Марделы! А у нас сейчас самый сезон!..
     Бордон снова кивнул.
     - Уверяю вас, для меня это истинное удовольствие - в меру сил помогать моему другу, - поклонившись, произнес Ф'лон.
     Холдер Бордон кашлянул, прочищая горло.
     - Касия говорит, ты себя нормально чувствуешь в море, да?
     - Ну, да, я морской болезнью не страдаю, - признался Робинтон.
     - И не гнушаешься помогать разделывать и солить рыбу?
     - Робинтон, да ты присаживайся, - вмешалась Ювана, указывая на второй диван. - Представляю, как ты себя чувствовал, покидая зал суда... - Она бросила на Робинтона лукавый взгляд. - Твоя мать уже познакомилась с моими родителями. А сейчас она сидит наверху, с Касией, чтобы та не нервничала.
     - Касия нервничает? - спросил Робинтон. Он лишь ценой больших усилий заставил себя говорить спокойно, чтобы окружающие не догадались, насколько не по себе ему самому.
     Ювана рассмеялась.
     - Имеет на то полное право. А ты выглядишь великолепно - под стать ей. Кто постарался - Клостан?
     Робинтон промычал в ответ нечто невнятное и искоса взглянул на Ф'лона. Тот сощурился, а потом закатил глаза, показывая, как его огорчают подобные увертки со стороны друга.
     - А это что? - поинтересовалась Ювана, прикоснувшись к завернутой чаше, которую Робинтон до сих пор держал под мышкой. - Тебе уже начинают дарить свадебные подарки?
     Обрадовавшись возможности сменить тему, Робинтон тут же показал чашу и рассказал, как ему приятно, что Садай запомнила его слова.
     - А, история о стене! - понимающе воскликнула Брашия.
     Робинтон застонал. Его уже скоро тошнить будет от этой истории!
     - Касия рассказывала нам, как ловко ты ее решил.
     - Быстро соображаешь, парень, - хмыкнул Бордон.- Голова на плечах у тебя есть. Это хорошо.
     Тут появилась кухарка с полным подносом: кла, вино, печенье и пирожные. Робинтон поспешно вскочил, чтобы помочь ей. Пока Ювана спрашивала у родителей, чего они хотели бы выпить, Робинтон расставлял чашки, бокалы и тарелки с угощением; эти простые действия помогли ему отчасти восстановить душевное равновесие.
     - Так в Марделе сейчас путина? - вежливо спросил он у Бордона.
     - Да, идет пектейл. Знаешь такую рыбу?
     - У нас здесь чаще встречается краснорыба, - заметил Робинтон с таким видом, будто обсуждение пород рыб для него - самая привычная тема беседы.
     Бордон одобрительно кивнул.
     - Краснорыба - штука хорошая.
     - А твоя мать будет сегодня петь? - нерешительно спросила Брашия. - Слава певицы Мерелан дошла и до Мардела-холда, но мы живем так далеко от цеха арфистов, что почти никто из нас не слыхал ее пения.
     - Да, она собирается петь, - отозвался Робинтон, преисполнившись гордости за мать. Если бы она была сейчас здесь - насколько б ему было проще!..
     - Что-нибудь особенное? - спросила Брашия, чуть склонив голову набок тем же очаровательным движением, что и ее дочь.
     - Что-нибудь из песен Робинтона, - сказала Ювана, проигнорировав перепуганный взгляд арфиста. - Он у нас чересчур скромный. Мелонгель считает, что Робинтон - такой же хороший композитор, как его мать - певица.
     - Ну, Ювана, это уже чересчур! - попытался возразить Робинтон.
     - А я считаю, что в самый раз, - невозмутимо отозвалась Ювана. - И Касия тоже.
     - Она - лицо пристрастное, - заметил Ф'лон. Всадник стоял, прислонившись к дверному косяку, и лениво вертел в руках бокал с вином, а в глазах его плясали озорные огоньки. - Но я допускаю, что Роб и вправду сочинил несколько неплохих мотивчиков.
     - И мы их сегодня услышим? - Брашия развернулась и вопросительно посмотрела на Робинтона.
     - Возможно, вы только их сегодня и будете слышать, - ответил вместо него Ф'лон. - Большая часть новых песен - его.
     - Что, в самом деле?
     - Все новые песни и половину переработанных учебных Баллад написал наш Робинтон.
     Наверное, Ювана и Ф'лон считали, что помогают Робинтону почувствовать себя увереннее во время первой встречи с родителями Касии, но, с точки зрения самого Робинтона, они изрядно перестарались.
     - Я думал, это твой отец так много сочинил, - сказал несколько сбитый с толку Бордон.
     - Они оба много сочиняют, - отозвалась Ювана. А Ф'лон почти одновременно с этим заметил:
     - Только песенки Роба петь можно.
     - Тебе никого больше не нужно доставить на Встречу? - стараясь говорить как можно мягче, спросил Робинтон.
     - Нет. Я специально освободил сегодняшний день, чтобы помогать тебе, - торжественно откликнулся Ф'лон.
     - Может, тебе хочется пойти полюбоваться на Встречу? - поинтересовался Робинтон, подбавив металла в голос.
     Ювана рассмеялась.
     - Мы больше не будем, Роб. Это нечестно - дразнить тебя в такой день.
     - Рад это слышать, леди.
     - Ну, будет тебе, Роб, - сказала Ювана, коснувшись руки молодого арфиста. - Я ведь теперь почти сестра тебе - или ты забыл?
     Робинтон на миг впал в ступор.
     - Только не говори мне, что ты со всей твоей сообразительностью не заметил этот поворотик! - воскликнул Ф'лон, наслаждаясь растерянностью друга. - А лорд Мелонгель, в свою очередь, становится тебе братом. Верно? Отличный ход, арфист.
     Ювана осторожно сжала руку Робинтона, и тот, чувствуя себя резко поглупевшим, обернулся к ней.
     - Но ведь это действительно так, - мягко сказала леди. А потом улыбнулась остальным присутствующим. - Вот уж никогда не думала, что мне удастся лишить арфиста дара речи.
     - Но ведь я же не поэтому захотел жениться на Касии...
     - Конечно, нет, - отрезала Ювана.
     - Какой милый мальчик, - сказала Брашия и лучезарно улыбнулась Робинтону.
     - Прямой, как парус, - вставил слово Бордон.
     - Роб, ты б хоть рот закрыл, - посоветовал Ф'лон со своего места у двери.
     - Ф'лон, чем подпирать дверь, сходи лучше принеси арфу, которую Робинтон сделал для Касии, - сказала Ювана, погрозив всаднику пальцем. - Ты знаешь, где она стоит. И скажи Касии, что все идет отлично.
     Дождавшись, пока Ф'лон выйдет, она примирительно улыбнулась Робинтону.
     - Он иногда бывает просто ужасен, верно? По-моему, в умении дразниться всадники даже арфистам способны дать фору, а?
     Робинтон же до сих пор пытался переварить сообщение о том, что теперь он оказался близким родственником лорда Тиллекского. Получалось плохо.
     - Я же понятия не имел - честное слово!
     - Конечно, нет, - успокаивающе произнесла Ювана.- Тот же Клостан сразу сообразил бы - но только не ты.
     - Касия сказала, что вам для празднования свадьбы одолжили шлюп, - вмешался Бордон. - Ты много плавал?
     - Только от Форта до Исты - и еще неделю на рыболовецком корабле, с капитаном Гостолом. Собственно, он нам корабль и предоставил.
     - В самом деле?
     - Ну да - чтобы мы могли прокатиться вдоль побережья, - улыбнулся Робинтон. - Проверить, знает ли Касия местность, в которой живет. Я-то совсем не знаю - в этом он не сомневается.
     Похоже, это признание не уронило его в глазах Бордона. Холдер подался вперед и принялся описывать недостатки маленьких кораблей. Это позволило им поддерживать осмысленную беседу до тех пор, пока не вернулся Ф'лон с арфой Касии. Всадник нес инструмент с таким почтением, какое обычно оказывал одному лишь Сайманит'у. Проходя мимо Робинтона, он негромко бросил:
     - Красота какая!
     Бордон и Брашия принялись разглядывать резьбу, инкрустацию и струны, а потом, конечно же, попросили Робинтона сыграть, чтобы послушать, как звучит арфа.
     Взяв в руки инструмент, Робинтон окончательно успокоился. Заметив это, Ювана извинилась перед присутствующими и удалилась: у нее было еще много дел.

***

     Когда Робинтон и Касия вошли в зал суда, где их уже ожидали лорд и леди холда, мастер Миннарден и другие мастера, и Робинтон взял руку Касии в свою, он подумал, что такого прекрасного дня на свете еще не бывало. И то, что Робинтон и Касия были первой из шести пар, ничуть не уменьшало его восторга. Робинтон не сводил взгляда со своей невесты. Позади жениха и невесты стояли свидетели. Мерелан, великолепная в своем голубом наряде, стояла между Ф'лоном и Грожем - юноша заявил, что просто обязан здесь присутствовать, как официальный представитель владетеля Форт-холда. Родители Касии держались поближе к дочке: мать раскраснелась от волнения, а отец был исполнен гордости и достоинства.
     Робинтону никогда еще не приходилось говорить перед таким огромным скоплением народа. Петь-то приходилось, но говорить, вкладывая в слова всю свою душу,- совсем другое дело. Ему даже пришлось откашляться, прежде чем он смог произнести хоть слово. Но потом Робинтон, набрав в грудь побольше воздуха, все-таки объявил во всеуслышание о своем желании стать для Касии любящим, добрым, внимательным супругом, заботиться о ней всю жизнь, вместе с ней растить детей и обеспечивать свою семью всем необходимым.
     Не выпуская руки возлюбленной, он взглянул Касии в глаза - не затуманенные больше тенью былого горя, а сияющие счастьем. И Касия - ей тоже пришлось прочистить горло, прежде чем заговорить, - так же громко и решительно объявила о своем желании вступить в брак. Дойдя до того места, где говорилось о детях, она улыбнулась еще шире и подмигнула жениху.
     - Мы слышали ваши обещания, Робинтон и Касия, - торжественно произнес Мелонгель. Он принимал обеты новобрачных на правах владетеля холда.
     - Услышано и засвидетельствовано! - сказал мастер Миннарден, а прочие мастера подхватили традиционный ответ.
     Все присутствующие разразились радостными возгласами и пожеланиями счастья.
     Мелонгель, прежде чем перейти к следующей паре, пожал руки Касии и Робинтону и, на миг утратив свою торжественность, расплылся в улыбке и с озорным видом шепнул молодому арфисту:
     - Братец.
     - Ну, целуй же ее! - воскликнул Ф'лон. Робинтон и Касия ошеломленно застыли, и тогда всадник, обняв их за плечи, толкнул друг к другу.
     Губы молодых соприкоснулись, и Робинтону показалось, что его пронзила молния, нет, их обоих, и его, и Касию, так доверчиво прильнувшую к нему. Он едва не разозлился, когда Ф'лон заставил их прервать поцелуй.
     - Доченька, я так счастлива! - воскликнула Мерелан, обняв потрясенную Касию. В глазах у Мерелан стояли слезы - но это не умаляло ее красоты. Потом она уступила место Брашии, и та, разрыдавшись, крепко сжала дочь в объятиях. Бордон с такой энергией пожал руку Робинтону, что арфист не на шутку испугался: а сможет ли он в ближайшее время на чем-нибудь играть? Ф'лон поднял шум, утверждая, что тоже имеет право поцеловать Касию - всего разочек, чтобы она знала, чего лишилась. А потом Мерелан обняла Робинтона - так крепко, что он едва мог вздохнуть.
     - Будь так же счастлив, как мы с твоим отцом, - прошептала сыну на ухо Мерелан. Почувствовав, как он напрягся, Мерелан слегка отстранилась и пристально взглянула Робинтону в глаза. - Ведь мы с ним действительно были счастливы... вместе.
     И Робинтон понял, что его мать сказала чистую правду: это у него всегда были сложные отношения с отцом - не у нее.
     - Но у тебя-то достаточно великодушия, чтобы любить весь мир, - добавила Мерелан и отпустила сына.
     Грож, смущаясь, поцеловал Касию в щеку и сказал, что она всегда будет желанной гостьей в Форт-холде. И выразил надежду, что она постарается появляться там как можно чаще.
     Тем временем прочие пары тоже успели произнести свои обеты, и хор поздравлений сделался еще громче.
     - Мне просто необходимо выпить! - объявил Ф'лон и потащил всех сквозь толпу к столам, расставленным вокруг площадки для танцев. По обе стороны от помоста для музыкантов были устроены возвышения, и на них стояли еще два стола. Тот, который справа, предназначался для молодоженов, и туда-то Ф'лон их и повел.
     Но на середине дороге молодых встретил сияющий виночерпий; бокалы на подносе, который он держал в руках, тоненько позванивали.
     - Я знаю, что нехорошо вас останавливать, но у меня тут бенденское вино. Господин всадник велел, чтобы я его непременно вам подал, - негромко сказал виночерпий. Он тепло улыбнулся Касии и протянул ей поднос, чтобы она могла взять бокал. Новобрачная тоже улыбнулась - и продолжала улыбаться, даже пригубив восхитительно прохладное, бодрящее бенденское.
     Они все выпили по бокалу и заняли свои места, а поварята принялись проворно накрывать на стол.
     Робинтон не помнил потом, кто же еще сидел с ними рядом. Счастье так туманило ему голову, что он ничего вокруг не замечал. Касия принадлежала ему, а он - ей, и его мама была здесь. Все остальное значения не имело. Родители Касии оказались милыми людьми, и их присутствие больше не смущало Робинтона. Он даже умудрился что-то запомнить из множества советов Бордона по поводу плавания. А вот если Ф'лон не перестанет его дразнить, то скоро получит в зубы, хоть Касия и смеется над остротами всадника и родители тоже.
     Мастер голоса начала свое выступление с одной из любовных песен, которые Робинтон написал для Касии, - но из тактичности не упомянула об этой подробности. Ей аккомпанировали Миннарден, Айфор, Мумолон и несколько местных музыкантов. Песню встретили восторженными рукоплесканиями и просьбами спеть еще. Когда великолепный голос Мерелан вновь взмыл под своды зала, Брашия ошеломленно покачала головой и тихонько пробормотала:
     - Она и вправду настолько хороша, как о ней рассказывают, - и даже лучше!
     - Что, гордишься матерью? - спросил у Робинтона Бордон, перегнувшись через стол. Лицо холдера раскраснелось от удовольствия и хорошего бенденского вина. - И ведь есть чем!
     - А она гордится сыном! - с гордостью заявила Касия, взяв в руки ладони Робинтона и на мгновение зарывшись в них лицом.
     Их ноги так тесно переплелись, что Робинтону оставалось лишь надеяться, что никто этого не заметит под длинной скатертью - и что его никто не попросит встать. К счастью, этого действительно не произошло. Робинтон готов был при необходимости сыграть что-нибудь, но Миннарден, сменяя музыкантов, вежливо пропускал Робинтона.
     От неподвижности ноги у Робинтона занемели - да и Касия, когда ей понадобилось наведаться в уборную, первые несколько шагов проделала очень неуверенно. Брашия и Мерелан отправились с ней, заверив Робинтона, не желавшего терять молодую жену из виду, что с ней все будет в порядке - они сами за этим присмотрят.
     Гости, желавшие отведать угощение, заняли места за другими столами. Многие, впрочем, отправились бродить, разглядывая товары в киосках и наслаждаясь хорошей погодой.
     Представление между тем продолжалось, но в неофициальной обстановке.
     - Тебе беспокойно, любимый? - тихонько спросила Касия, заметив, что Робинтон машинально отстукивает ритм очередной песни.
     - Нет-нет, это просто привычка! - отозвался Робинтон. - Тебя я ни за что не покину - ни сегодня и никогда!
     - Но мы ведь сегодня еще потанцуем, попозже - правда? - спросила Касия, с невинным видом округлив глаза.
     - Конечно! Мы будем танцевать всю ночь!..
     - Нет, не всю, - шепнула в ответ Касия и чувственно улыбнулась. И рассмеялась, увидев, какое лицо сделалось у Робинтона.
     Они действительно вскоре отправились на площадку для танцев, и Робинтон позволил танцевать со своей молодой женой лишь лорду Мелонгелю, отцу Касии и Грожу. А подначки Ф'лона уже довели его до бешенства.
     - Не сердись на него, - сказала Касия, на миг сделавшись серьезной. - Он очень тебя любит. И мне кажется, что Ф'лон так дурачится, чтобы скрыть что-то очень мучительное для него, о чем он не хочет - и не может - рассказать.
     Она улыбнулась.
     - Судя по тому, как твой друг вздыхает, я бы сказала, что он влюблен.
     - Кто - Ф'лон? - поразился Робинтон. Замечание жены заставило его взглянуть на происходящее по-иному, и Робинтон пожалел, что не отнесся к другу с большим сочувствием. Теперь же он заметил, что в перерывах между приступами лихорадочного дурачества Ф'лон делается очень задумчивым и вид у него обеспокоенный. Сегодня, конечно, неподходящий день для таких разговоров - но завтра непременно нужно будет выспросить у друга, что же его так терзает. Но тут Робинтон сообразил, что вряд ли они с Касией встретятся завтра с Ф'лоном.
     А потому он