м
арфист хорошенько закусит",  - Робинтон усмехнулся в предвкушении пира
и занес над песком стило.
  Ради Лессы  стоит  постараться...  Ее  тема  должна  звучать  нежно,
призывно...   но  ни  в  коем  случае  не  упрощенно.  Она  уже  стала
легендой...  Арфист невольно улыбнулся,  представив хрупкую, невысокую
Госпожу  Бендена,  с  ее  белой  кожей,  облаком  пышных темных волос,
искрящимися серыми глазами и  острым  язычком.  Не  было  человека  на
Перне, который отказал бы ей в уважении... или отважился бы рассердить
- кроме Ф'лара, конечно.
  Теперь надо  подобрать  мелодический ряд для Предводителя Бендена...
Жесткие глаза цвета янтаря,  сухой,  резкий профиль воина, врожденное,
почти  неосознанное  чувство  превосходства... Тут надо что-то боевое,
грозное, как набат. Стоит ли включать эпизод о том бескровном сражении
на  склонах Бендена?  В конце концов,  это всего лишь небольшие трения
между  лордами  и  вождем  Вейра.  Сейчас  ясно,  что  без   всадников
плодородная  земля Перна стала бы пустыней после первой же атаки Нитей
- даже если каждого мужчину,  женщину и ребенка  вооружить  огнеметом.
Одна Нить,  хорошо укоренившись,  способна дать потомство,  пожирающее
поля,  луга и леса Перна со скоростью летящего  дракона,  уничтожающее
все  живое - кроме твердой скалы,  воды и металла...  Робинтон покачал
головой, устрашенный собственной фантазией.
  Так... Теперь Фандарел, мастер кузнецов... Огромный, с громоподобным
голосом, бесконечно любознательный, всегда в делах... Руки большие, но
искусные,  чуткие...  Главную тему поведет барабан... Только подумать,
как обманчива внешность кузнеца!  Любой  решит,  что  такой  гигант  с
медленными, осторожными движениями - тугодум...
  Печальные, тихие  аккорды...  Это  Лайтол,  который  был   всадником
Бендена  и  потерял  своего  дракона,  Ларта,  во  время Весенних Игр.
Несчастный случай...  Сколько  же  прошло  с  тех  пор?  Четырнадцать,
пятнадцать Оборотов?  Лайтол покинул Вейр - жизнь там каждое мгновение
напоминала бы о его страшной потере - и  стал  ткачом.  Он  возглавлял
мастерскую цеха швейников в холде Плоскогорья,  когда Ф'лар отправился
на Поиск и встретил Лессу.  Потом Лесса отказалась от прав на  Руат  в
пользу младенца Джексома...  Да,  и Ф'лар поставил Лайтола управляющим
холдом.  Он и сейчас там,  со своим  воспитанником...  Мальчику  скоро
будет восемь Оборотов.
  А как ему выразить тот трепет,  то  почтительное  уважение,  которое
люди  Перна  испытывают  перед драконами?  Не существует мелодии столь
величественной,  чтобы по достоинству воспеть этих  огромных  крылатых
зверей,  с  которыми  человек  проходил  обряд Запечатления в тот миг,
когда они появлялись из яйца...  Люди любили их, холили и преклонялись
перед  ними...  Вместе  они  бились  с  Нитями,  уничтожая их огненным
дыханием...  Дракон и всадник - защитники Перна...  На  всю  жизнь  их
объединяла     нерасторжимая    телепатическая    связь,    неизмеримо
превосходившая обычную речь...  "Как это можно  выразить?"  -  подумал
Робинтон, вспомнив мечту своей юности - стать всадником.
  Неким таинственным  образом   драконы   Перна   могли   попадать   в
Промежуток,  в ледяной безбрежный мрак,  лежащий за пределами видимого
мира.  Прыжок  сквозь  Промежуток  позволял   им   в   мгновение   ока
переноситься  е  одного  места  в  другое...  даже  путешествовать  во
времени!
  Арфист вздохнул.   Это   потрясало   воображение!  И  вот  рука  его
потянулась ж песку,  стило  выдавило  первую  ноту,  начертило  первое
слово... детские надежды Робинтона дали песне жизнь.
  Он едва успел  вывести  начальную  строфу  на  мягкой  глине,  чтобы
сохранить текст,  как первый удар барабана прервал его труды. Робинтон
быстро  вышел  в  маленький  внутренний  дворик  и,  склонив   голову,
прислушался:  все  верно,  серия  частых  ударов,  код его цеха...  Он
настолько сосредоточил слух, что даже не заметил,  как над  строениями
мастерской вновь повисла тишина.
  "Нити?" В  горле  у  него  внезапно  пересохло.  Ему  не  надо  было
заглядывать  в  таблицы  с  расписанием  атак,  чтобы понять:  Нити на
побережье холда Тиллек начали падать слишком рано.
  На противоположном конце долины,  на стене Форт холда, безучастный к
чужому бедствию, размеренно вышагивал часовой.

  Воздух в огромной чаше Вейра Бенден уже был напоен теплом  весеннего
полдня,  когда Ф'нор вслед за своим большим коричневым Кантом выбрался
на карниз.  Всадник зевнул и потянулся - так,  что хрустнуло в  спине.
Прошлый  день он провел на западном побережье в поисках подходящих для
обряда Запечатления подростков.  Он приглядывался и к девушкам, потому
что  на  площадке  рождений Вейра Бенден зрело новое золотое яйцо.  "В
Бендене,  несомненно,  рождается больше драконов и больше королев, чем
во всех Вейрах Древних", - подумал Ф'нор.
  - Хочешь есть?  - спросил он своего коричневого, бросив взгляд вниз,
на  дно  скалистой  чаши  Вейра.  Возле  загона  для  скота кормящихся
драконов не было видно;  животные,  расставив передние ноги  и  свесив
головы к костистым коленям, дремали на теплом солнце.
  "Хочу спать",  - ответил Кант,  хотя спал он так же долго и столь же
глубоко,  как  его всадник.  Коричневый дракон выбрал место поудобнее,
вздохнул и улегся на нагретом солнцем карнизе.
  - Лентяй несчастный, - нежно улыбнувшись своему зверю, сказал Ф'нор.
  Солнце освещало противоположную  сторону  жерла  потухшего  вулкана,
гигантской   котловины,   служившей  жилищем  всадникам  на  восточном
побережье - Северного  материка  Перна.  В  скалистых  стенах  темнели
отверстия,  которые вели в вейры-логова драконов;  блики, вспыхивавшие
на   прожилках   слюды,   слепили   глаза.   Сверкала   гладь   озера,
переполненного весенними водами,  - там купалась пара зеленых, пока их
всадники  болтали,  развалившись  на  травянистом  откосе.  По  другую
сторону,   там,   где   находились   помещения   молодняка,  подростки
выстроились полукругом около своего наставника.
  Улыбка Ф'нора стала еще шире.  Он опять лениво потянулся,  вспоминая
утомительные часы занятий  в  таком  же  полукруге  двадцать  Оборотов
назад.  Да, для нынешнего поколения эти уроки приобрели гораздо больше
смысла.  К его времени серебряные Нити, о которых говорилось в учебных
балладах,  не падали с Алой Звезды добрых четыреста Оборотов...  Нити;
пожиравшие плоть людей и животных,  травы, злаки и леса Перна... Тогда
лишь Ф'лар,  его сводный брат, всадник бронзового Мнемента, верил, что
в этих  легендах  скрыта  правда...  Единственный  из  всех  всадников
последнего  Вейра  на  планете. Теперь  существование  Нитей  являлось
очевидным  фактом;   они   падали   с   небес   Перна   с   удручающей
неотвратимостью.  И  борьба  с  ними  опять  наполнила  смыслом  жизнь
всадников. Приемы, которые постигали сейчас эти парни, могли спасти их
собственные жизни и, что было гораздо важней, их зверей.
  "Они стараются",  - сообщил Кант,  складывая крылья  вдоль  спины  и
подвернув  хвост  под  брюхо.  Он  опустил огромную голову на передние
лапы; фасеточные глаза дракона мягко сияли рядом с плечом Ф'нора.
  Всадник протянул  руку  и  начал  почесывать  его надбровье - пока в
горле Канта не родился низкий довольный рокот.
  - Ах ты, ленивец!
  "Когда я работаю - я работаю, - возразил Кант. - Как бы ты узнал без
моей  помощи,  который  из  парней,  рожденных в холдах,  сумеет стать
добрым всадником? И разве не я нашел девушку для королевы?"
  Ф'нор снисходительно рассмеялся, но это было правдой; всадники Вейра
Бенден  высоко  ценили  способность  Канта   обнаруживать   подходящих
кандидатов для боевых драконов и новых королев.
  Затем Ф'нор нахмурился,  вспомнив странную  враждебность  обитателей
холдов и ремесленников, с которой он столкнулся на землях Южном Болла.
Да, люди вели себя явно враждебно, пока... пока не узнавали, что он из
Бендена.  Что  ж,  у  Древних  свой  путь...  Южный Болл находился под
защитой Форт Вейра.  Традиционно -  Ф'нор  сухо  усмехнулся,  так  как
Предводитель  Форта  Т'тон  мнил  себя  великим  хранителем традиций и
обычаев, - традиционно Вейр, который защищает земли холда, имеет право
первоочередного выбора будущих всадников. Но пять Древних Вейров редко
искали кандидатов за пределами своих Нижних Пещер.  "Конечно,  - думал
Ф'нор,  - королевы Древних не способны приносить столько яиц,  сколько
приносят королевы Бендена и южного...  и  в  их  кладках  совсем  мало
золотых.  Собственно говоря, после того, как семь Оборотов назад Лесса
привела Древних, в их Вейрах появились только три молодые королевы."
  Что ж,  пусть  Древние следуют своими путями,  если это им нравится;
сам  Ф'нор  был  согласен  с  Ф'ларом.   Во   имя   общих   интересов,
новорожденным  драконам надо предоставить самый широкий выбор.  И хотя
женщины в  Нижних  Пещерах  Бендена  ничего  не  имели  против  такого
поддержания   традиций,   они   не  могли  равняться  плодовитостью  с
королевами крылатого племени.
  "Предположим, -   размышлял  коричневый  всадник,  -  кто-нибудь  из
Древних - Г'нериш из Айгена или Р'март Телгарский -  объявит  открытым
брачный полет своей молодой королевы.  Тогда бронзовые Бендена получат
право участвовать в нем, и Древние заметят, что кладки стали обильнее,
а  размеры  драконов  увеличились...  Разве  можно улучшить породу без
притока свежей крови?"
  Порыв ветра  принес  едкий  аромат бальзама,  и Ф'нор сморщился.  Он
совсем забыл,  что женщины уже несколько дней готовили  анестезирующую
мазь  -  универсальное  средство  от ожогов Нитей и других болезненных
ран.  Неистребимый запах бальзама проникал всюду.  В  прошлые  дни  во
время завтрака и хлеб, и мясо, казалось, были пропитаны острым запахом
лекарства.  Приготовление  бальзама  являлось   процессом   столь   же
длительным,   сколь  и  неприятным;  в  этот  период  многие  всадники
старались пореже появляться в Вейре.  Вот и  вчера  это  было  главной
причиной для продолжения Поиска.
  Ф'нор посмотрел на  противоположную  стену,  где  темнело  отверстие
королевского вейра.  Рамота, конечно, была на площадке рождений, около
своей последней кладки.  Но бронзовый  Мнемент  тоже  отсутствовал  на
обычном  месте,  на  уступе  перед  входом  в вейр.  Они с Ф'ларом уже
умчались куда-то - спасаясь  то  ли  от  запаха  бальзама,  то  ли  от
переменчивого   настроения  Лессы.  Она  добросовестно  выполняла  все
обязанности Госпожи Вейра,  даже самые неприятные, но это не означало,
что хлопоты по хозяйству приводят ее в восторг.
  Бальзам пахнул отвратительно; тем не менее Ф'нор почувствовал голод.
Последний  раз  он ел вчера после полудня,  а так как сдвиг по времени
между Южным Боллом на западе и  Бенденом  на  востоке  достигал  шести
часов, он пропустил обеденное время в своем Вейре.
  Почесав на прощанье надбровье коричневого,  Ф'нор сказал, что пойдет
немного перекусить,  и двинулся вниз по крутым ступенькам, вырубленным
в скале.  Одной из привилегий  помощника  Предводителя  Вейра  являлся
выбор жилья. Рамота считала, что, кроме нее, Бендену вполне достаточно
двух младших  королев;  таким  образом,  еще  два  королевских  вейра,
соединенных лестницами с дном чаши, пустовали. Ф'нор занял один из них
и теперь мог не беспокоить  Канта,  когда  собирался  посетить  нижние
уровни.
  Он подошел к широкому проему,  что вел в Нижние  Пещеры;  от  запаха
бальзама,  кипевшего в котлах,  слезились глаза. Прихватив кружку кла,
хлеб  и  фрукты,  Ф'нор  поспешно   направился   к   юным   всадникам,
столпившимся  вокруг  наставника.  Наблюдение за тренировками молодежи
входило в  обязанности  Ф'нора;  особенно  внимательно  он  следил  за
подростками,  рожденными вне стен Бендена. Этим юным отпрыскам жителей
холдов и ремесленников требовалось время, чтобы приспособиться и жизни
в  Вейре.  Часто  свобода,  как неразбавленное вино,  ударяло в головы
мальчишек  -  особенно  после  первых  полетов  в  Промежутке.   Чтобы
оказаться  в любом месте Перна,  достаточно было ясно представить себе
его и сосчитать до  трех.  Немалый  соблазн!  И  Ф'нор  был  полностью
согласен с Ф'ларом, который утверждал, что к обряду Запечатления нужно
готовить ребят постарше  -  хотя  Древние  считали  подобную  практику
весьма предосудительной. Но, во имя Золотого Яйца, парень к двадцатому
Обороту понимает лежащую на  всадниках  ответственность  -  даже  если
родился в холде!  Зрелость, эмоциональная устойчивость сами по себе не
могут,  конечно, избавить от шока, который испытывает психика человека
во  время  Запечатления.  Но  юноша  гораздо быстрее начинает понимать
значение   установившегося   мысленного    и    духовного    контакта,
взаимопроникновения  чувств,  связывающих его с драконом - отныне и до
самой смерти.  Он способен контролировать своего подопечного,  пока  у
того  зреет комплекс необходимых инстинктов и устанавливаются защитные
барьеры.  У любого из новорожденных не слишком много  разума,  и  если
глупый  подросток  позволит  своему  малышу переесть,  весь Вейр будет
мучиться болями в  желудке.  Ведь  даже  взрослые  звери  жили  только
настоящим  моментом  -  не слишком думая о будущем и сохраняя память о
прошлом лишь на уровне инстинктов.  "И это хорошо,  - подумал Ф'нор. -
Хорошо  для  драконов,  которые принимают на себя основной удар Нитей.
Будь  у  них  разум  более  острым,  они,  возможно,   отказались   бы
сражаться."
  Ф'нор сделал глубокий вдох и,  прикрыв ладонью глаза, вошел в кухню,
занимавшую чудовищных размеров пещеру.  Он осмотрелся; пожалуй, в этом
зловонном производстве участвовала половина женского населения  Вейра.
Огромные  котлы  кипели  на  очагах,  тянувшихся вдоль противоположной
стены;  одни женщины сидели у широких  столов,  перемывали  и  крошили
корни,  из  которых  экстрагировался  бальзам,  другие мешали варево в
котлах,  третьи переливали его в большие горшки. У них были черпаки на
длинных ручках,  рот и нос закрывали повязки из ткани, глаза слезились
от едких паров.  Ребята постарше  подтаскивали  из  кладовых  уголь  и
относили  в самые холодные камеры загустевающий бальзам.  Все были при
деле.
  К счастью,  дежурный очаг,  на котором обычно варили обед, находился
возле самого входа.  Над тлеющими углями на крючьях  висели  небольшой
горшок с кла и кастрюля с тушеным мясом. Ф'нор еще раз наполнил кружку
и оглянулся - кто-то назвал его  имя.  Манора,  мать,  -  она  кивала,
подзывая его.  Лицо хозяйки Нижних Пещер, обычно безмятежно-спокойное,
выглядело несколько растерянным.
  Ф'нор послушно подошел к столу,  у которого Манора, Лесса и еще одна
молодая женщина изучали поверхность небольшого металлического черпака.
Лицо девушки показалось ему знакомым, но имени он вспомнить не мог.
  - К вашим услугам,  Лесса,  Манора...  - он склонил голову,  пытаясь
вспомнить имя девушки.
  - Неужели ты забыл Брекки,  Ф'нор?  -  Лесса  с  упреком  приподняла
бровь.
  - Ты думаешь,  я могу разглядеть что-нибудь в этом тумане?  -  Ф'нор
демонстративно  вытер  глаза рукавом.  - Брекки,  мы не виделись с тех
пор,  как вместе с Кантом привезли тебя из мастерской на  Запечатление
малышки Вирент.
  - Ф'нор,  ты такой же,  как Ф'лар,  - заявила Лесса  раздраженно.  -
Помнишь имя дракона, но не всадника.
  - Как поживает Вирент,  Брекки? - спросил Ф'нор, пропуская мимо ушей
замечание Лессы.
  В ответ девушка улыбнулась с пугливым смущением и бросила  отчаянный
взгляд на Манору; ей явно не хотелось привлекать внимание всадника. На
вкус Ф'нора она была слишком худощавой;  немного повыше Лессы, свежее,
милое  личико обрамляли завитки темных кудрей.  "Очень привлекательная
девушка,  - решил Ф'нор,  - и скромная...  Интересно,  как она ладит с
Киларой, капризной, самовластной Госпожой Южного Вейра? Он слышал, как
Брекки перебралась туда,  когда Вирент подросла... Как будто, не очень
давно..."
  Лесса грохнула на стол перед ним пустой ковш.
  - Погляди-ка, Ф'нор. Внутренняя поверхность растрескалась, и бальзам
меняет цвет... с ним что-то происходит.
  Ф'нор сочувственно свистнул.
  - Ты не знаешь,  чем Фандарел покрывает металл? - спросила Манора. -
Нельзя  и дальше портить мазь.  Я не рискую пользоваться металлической
посудой, но выкидывать ее жалко...
  Ф'нор поднес  ковш  к  свету.  С  одной  стороны  тусклую внутреннюю
поверхность пересекали тонкие трещины.
  - Видишь,  что  происходит  с бальзамом?  - Лесса подтолкнула к нему
маленький котелок.
  Обычно снадобье,  застывая,  превращалось  в бледно-желтую мазь;  но
находившееся в котелке вещество отливало красным. "Довольно угрожающий
цвет", - подумал Ф'нор. Он принюхался, затем опустил в котелок палец и
почувствовал, как знакомое онемение охватывает кожу.
  - Он действует, - Ф'нор пожал плечами.
  - Да, конечно. Но что случится с открытой раной, если на нее попадет
мазь с примесью неизвестного вещества? - спросила Манора.
  - Действительно. А что сказал Ф'лар?
  - О,  Ф'лар.  -  На  прелестном  лице  Лессы  появилась  недовольная
гримаска.  - Он умчался в Лемос...  Поглядеть,  что  научились  делать
мастера Асгенара из перемолотых листьев и древесных ветвей.
  Ф'нор усмехнулся.
  - Вечно  он куда-то пропадает...  Как раз тогда,  когда нужен - так,
Лесса?
  Глаза Госпожи  Бендена  сузились,  и  острый  ответ  уже  был  готов
сорваться с ее губ... Но вдруг она поняла, что Ф'нор дразнит ее.
  - Вы  оба друг друга стоите,  - со вздохом сказала Лесса коричневому
всаднику,  так похожему на ее возлюбленного.  Однако, хотя сходство их
было  очевидным,  - черные густые волосы,  резкие черты лица,  крепкие
сухощавые фигуры (Ф'нор  был  немного  шире  в  кости)  -  они  сильно
различались характером и темпераментом.  Ф'нор,  не слишком склонный к
самоанализу, обладал более живым, легким нравом по сравнению с братом,
который  был  старше  его на три Оборота.  Лесса иногда ловила себя на
том,  что рассматривает  Ф'нора  как  естественное  продолжение  вождя
Бендена  -  и,  вероятно,  по этой причине она,  нелегко сходившаяся с
людьми, могла шутить и беззлобно пикироваться с коричневым всадником.
  В ответ на комплимент Ф'нор склонился перед Госпожой Вейра.
  - Ну,  ладно,  Я не прочь отправиться в мастерскую Фандарела с вашим
поручением.  Мы  ведем Поиск,  и я полагаю,  что с тем же успехом могу
искать в Телгаре,  как и  в  любом  другом  месте.  Думаю,  Р'март  не
обидится.  - Он взял черпак, еще раз осмотрел его, затем обвел глазами
кипевшую суетой кухню  и  покачал  головой.  -  Я  покажу  ваш  ковшик
Фандарелу,  но  мне кажется,  что снадобьем,  которое вы уже наварили,
можно смазать каждого дракона во всех  шести...  прошу  прощения...  в
семи Вейрах - Ф'нор улыбнулся Брекки.
  "Странно... Почему девушка держится так  скованно?  И  что  она  тут
делает?  Младшая  Госпожа  Южного  Вейра  варит лекарство в Бендене...
Очень странно."
  - Бальзама никогда не бывает слишком много, - сухо заметила Манора.
  - Не только  этот  черпак  покрылся  трещинками,  -  тон  Лессы  был
непререкаем.  - Нам придется опять собирать корни и делать мазь, чтобы
возместить потерянное...
  - В  Южном  как  раз  поспевает  второй  урожай,  - сказала Брекки и
вспыхнула.
  Но Лесса, кажется, не рассердилась за то, что ее прервали. Бросив на
девушку благосклонный взгляд, она заметила:
  - Я  не  хочу  посягать  на твои запасы,  Брекки...  Ведь в Южном ты
нянчишься с кучей остолопов,  которые не смогли увернуться от Нитей  и
свалились на твою шею. Поэтому...
  - Я возьму ковшик!  Я возьму его! - Ф'нор воздел руки к закопченному
своду пещеры.  - Но за это я должен получить что-нибудь посущественней
кружки кла и куска сухого хлеба.
  Лесса, мигая  покрасневшими  глазами,  повернулась  к  широкой  арке
входа: послеполуденное солнце заливало светом котловину Бендена.
  - В  Телгаре  сейчас только полдень,  - терпеливо объяснил Ф'нор.  -
Вчера я весь день был в Поиске, в Южном Болле, и совершенно выбился из
режима... - Он пр