ых
орехов.  Мальчик  знал,  что новорожденным нужно мясо,  но лучше иметь
хоть что-то съедобное, чем оказаться с пустыми руками.
  Именно тогда, прилаживая шип к концу лианы, он до конца осознал все,
что с ним приключилось.  Пальцы так задрожали,  что пришлось  отложить
работу. Он, Пьемур... ведь он уже не пастушонок и не ученик арфиста...
Кто же он теперь? Просто Пьемур? Нет - Пьемур... Пернский. "Он, Пьемур
Пернский,  -  уже более уверенно думал мальчик,  - пережил Падение под
открытым небом!" Расправив плечи,  он  широко  улыбнулся  и  горделиво
оглядел  лагуну.  Итак,  Пьемур  Пернский пережил нашествие Нитей.  И,
преодолев все трудности,  сохранил королевское  яйцо.  Скоро  наступит
рождение,  и у него наконец-то будет свой файр!  - паренек с нежностью
глянул на песчаный холмик, скрывающий его долгожданную королеву.
  Только вот...   точно   ли   это  будет  королева?  -  на  мгновение
засомневался он.  Ну,  не королева, так бронзовый, что тоже здорово. И
все  же,  скорее  всего  яйцо  королевское  -  не зря Мерон держал его
отдельно.
  Вспомнив о  своей глупости,  Пьемур ухмыльнулся.  Как же он тогда не
подумал,  что под занавес пира  лорд  Мерон  станет  награждать  своих
гостей яйцами?  Счастливцы,  конечно, поспешили рассмотреть полученные
подарки.  А, может, решили проверить, не особо доверяя щедрости лорда.
Нужно  было  поскорее удирать из холда,  пока пир был в самом разгаре.
Правда,  не совсем ясно,  как,  но он мог хотя бы попытаться - а вдруг
повезет!  Тогда  он не сидел бы здесь один-одинешенек.  Пьемур затянул
узел, надежно закрепив шип.
  Взгляд его обратился на север,  в том направлении, где далеко-далеко
за морем,  подернутым  знойным  маревом,  остались  Форт  холд  и  Цех
арфистов.  Вот уже восьмой день,  как он здесь.  Интересно, искали его
друзья в холде Набол? Пьемура легка удивляло, что Сибел не отправил на
поиски Кими или Крепыша.  Как же теперь узнают, где он - на севере или
на юге? Ведь файрам, как и драконам, нужно задать направление. А Сибел
мог и не заподозрить, что лорд Мерон торгует с южанами и что как раз в
ту ночь они прилетели за товаром.
  Его внимание  привлек  всплеск в лагуне.  Рыба возвращалась вместе с
приливом.  Он встал и начал пробираться по обнажившимся скалам.  Дойдя
до  карниза,  который  дал ему приют,  мальчик благодарно погладил его
рукой.
  В тот вечер,  чтобы наловить рыбы,  ему понадобилось больше времени,
чем обычно.  Да и попалась всего одна желтохвостка, слишком маленькая,
чтобы   наесться   самому   и   тем   более   накормить   прожорливого
новорожденного файра.  Скоро подъем воды отрежет его  от  берега,  так
что,  если в ближайшее время рыба не клюнет,  придется перебираться на
другое-место, а там ловится еще хуже.
  Изо всех  сил  сдерживая нетерпение,  - Пьемур был уверен,  что рыба
слышит звук, иначе почему она не попадается ему на крючок? - он затаил
дыхание и стал подергивать леску, подражая движению живой наживки. Как
раз  тогда  ему  и  послышался  странный  звук.  Он  поднял  голову  и
огляделся,  пытаясь  понять,  откуда  раздается  непонятный  шум,  еле
различимый среди плеска воды. Он поднял голову: может, это дикие птицы
или файры?  Или, того хуже, всадники, которым он, плашмя растянувшийся
на скале, был отлично виден?
  Тут его  внимание привлекло какое-то движение на берегу.  Сначала он
даже не связал его с непонятным звуком.  И как раз в  этот  миг  леска
дернулась.  Охваченный тревожным предчувствием, Пьемур чуть не упустил
добычу,  но, уже вставая но ноги и оглядывая берег, все же успел резко
рвануть лесу.
  На песке что-то двигалось... Совсем рядом с яйцом! Змея? Он подобрал
первую  желтохвостку,  схватил  за  жабры  вторую и бросился к берегу.
Неужели...
  Наконец, он   понял,  что  же  там  шевелится,  и  на  какой-то  миг
остолбенел от ужаса:  по песку,  жалобно пища, неуклюже переваливалось
крошечное  мокрое  золотистое  существо.  Откуда  ни  возьмись  в небе
появились  хищные  птицы  -  их,  как  невидимым  магнитом,  тянуло  к
новорожденному файру.
  "Первым делом накорми малыша",  - прозвучал у него в ушах  спокойный
голос Менолли.  Пьемур запутался в собственных ногах и чуть не упал на
крошечную королеву.  Дрожащими руками он нашарил на поясе  нож,  спеша
разделать  рыбу.  "Отрезай  кусочки  величиной в палец,  иначе малютка
может подавиться".
  Пока мальчик  боролся  с  жесткой чешуей,  крошечный файр бросился к
нему, пронзительно вереща от голода.
  - Нет,  постой!  Так  ты  подавишься!  -  крикнул Пьемур,  отбирая у
малышки рыбий хвост и отрезая кусочки понежнее.
  Сердито крича,  крошечная  королева  принялась  жадно  терзать рыбу.
Коготки у нее  были  слишком  мягкие,  и  Пьемур  успел  нарезать  еще
несколько кусочков. - Видишь, я стараюсь изо всех сил!
  Они вступили в  соревнование  -  кто  окажется  проворнее,  голодная
малютка  или  Пьемур  со  своим  ножом.  Ему удавалось опередить ее не
больше,  чем на один кусочек.  Когда из-под ножа  выскользнули  мягкие
рыбьи  потроха,  королева кинулась вперед,  спеша схватить их.  Пьемур
засомневался:  подходят   ли   новорожденной   внутренности,   набитые
непереваренными  Нитями,  но зато,  пока она расправлялась с ними,  он
успел отрезать еще несколько порций и  не  медля  принялся  за  вторую
рыбину. Мальчик помнил, что файра лучше кормить, держа на руках, - это
закрепляет запечатление, но сначала нужно было запасти побольше еды.
  Покончив с потрохами,  малютка обернулась к нему,  ее радужные глаза
жадно  вращались,  поблескивая  красными  искрами.  Она   пронзительно
вскрикнула   и,  расправив  непросохшие  крылышки,  ринулась  к  горке
нарезанных кусочков.  Пьемур поймал ее на полпути и,  крепко прижав  к
груди, принялся по одному скармливать приготовленные ломтики, пока она
не перестала вырываться.  Наконец,  утолив первый голод, новорожденная
королева  стала жевать помедленнее,  и ее нетерпеливые вопли сменились
тихим  курлыканьем.  Тогда  Пьемур  ослабил  хватку  и  стал   ласково
поглаживать крошечное существо,  дивясь упругой силе, таящейся в таком
маленьком тельце,  мягкости золотистой шкурки,  энергии и  подвижности
этой малютки - его долгожданной королевы.
  На них  упала  тень,  и  королева,  подняв  голову,   предупреждающе
вскрикнула.  Пьемур посмотрел в небо и увидел, что осмелевшие хищники,
выпустив когти,  кружатся прямо над ними.  Он взмахнул  ножом,  и  его
лезвие,   угрожающе  сверкнув  на  солнце,  заставило  птиц  на  время
отступить.
  Эти хищники  довольно опасны,  а он со своей новорожденной королевой
совершенно беззащитен на голом берегу...  Осторожно прижав  малютку  к
себе,  Пьемур  подхватил  леску,  на  которой  все еще болталась рыбья
голова, и припустил в сторону леса.
  Королева протестующе пискнула,  когда он метнулся в сторону, увидев,
как вожак хищников собирается напасть на  них  сверху.  Мальчик  снова
замахнулся ножом,  но хитрая птица,  пронзительно каркнув, увернулась.
Прижимая вырывающуюся королеву к груди,  Пьемур со всех ног  мчался  к
спасительному лесу.  Он всегда полагался на свои быстрые ноги - теперь
от его проворства зависели две жизни.
  Краем глаза  заметив  снижающуюся  тень  птицы,  он снова рванулся в
сторону и злорадно усмехнулся,  когда та, промазав, злобно заверещала.
Хоть  коготки малютки еще не окрепли,  она больно оцарапала ему плечо,
когда попыталась  поймать  свисающую  с  лески  рыбью  голову.  Нырнув
вправо,  Пьемур  избежал  атаки  третьей  птицы,  а  королева упустила
вожделенную добычу.
  Четвертое нападение  последовало  так  быстро,  что  Пьемур не успел
вовремя увернуться,и острые когти задели его по плечу. Изогнувшись, он
снова замахнулся ножом,  но споткнулся и упал, сразу же откатившись на
бок,  чтобы   защитить   телом   драгоценную   ношу.   Хищники   круто
разворачивались,  спеша  добраться  до  него на земле,  - они радостно
закаркали, увидев, что жертва упала и находится в их власти.
  Поняв, что  им  не  повезло,  крошечная королева выскользнула из рук
Пьемура и,  вскочив ему на плечо,  расправила  крылья,  словно  бросая
вызов врагам. По сравнению с огромными птицами малютка выглядела такой
хрупкой и беззащитной,  что ее бесстрашие придало Пьемуру  недостающие
силы.  Мальчик  вскочил  на  ноги,  а она,  уцепившись за его волосы и
крепко обвив хвостом шею,  продолжала вызывающе кричать,  как будто ее
дерзкая отвага могла отпугнуть противников.
  Тогда Пьемур побежал,  как никогда до того не бегал.  Он мчался  что
было сил, каждый миг ожидая ощутить когти хищников у себя на плечах. И
вдруг торжество в их воплях сменилось страхом.  Тем  временем  Пьемур,
покрепче  обняв  маленькую королеву,  успел нырнуть в густой подлесок.
Укрывшись среди развесистых листьев и толстых стеблей,  он  обернулся,
стараясь   углядеть,   что  же  вспугнуло  их  преследователей.  Птицы
торопливо удирали и, вытянув шею как можно дальше, мальчик увидел стаю
файров,   которые   стремительно   гнались   за   хищниками.  Поспешно
спрятавшись за куст,  он успел  заметить  парящую  над  морем  пятерку
драконов.
  Королева снова вскрикнула,  уже потише,  негодуя, что никак не может
достать  рыбью голову.  Опасаясь,  как бы драконы не услышали,  Пьемур
отдал ей этот трофей,  который она с довольным видом терзала,  пока он
наблюдал,  как  драконы  кружат над тем самым местом,  где еще недавно
лежало яйцо.  Не дожидаясь,  пока они  приземлятся,  мальчик  поспешил
укрыться  в  глубине  леса,  лихорадочно  вспоминая,  не  говорила  ли
Менолли: могут файры обнаружить своих новорожденных королев или нет.
  Но файры  знают  только  то,  что  видят,  а  к тому времени,  когда
крылатые спасители появились над лагуной,  он уже укрылся под  пологом
леса.  А  вопли  птиц  должны  были  надежно заглушить голос маленькой
королевы.  Теперь, когда Пьемур забрался в лесную чашу, крики ее стали
утихать. Усталость взяла верх над голодом.
  И, хотя сам мальчуган выбился из  сил,  больше  всего  его  заботила
безопасность новорожденной королевы. Задыхаясь, он бежал все дальше от
лагуны и  угрозы  быть  обнаруженным,  пока  остатки  света  позволяли
разбирать дорогу в густом сумраке тропического леса.
  В тот же час,  когда Кими вернулась с ответом  от  Торика,  которого
Главный  арфист спрашивал,  не объявлялся ли в их краях юный пришелец,
по барабанной связи пришла весть о смерти лорда Мерона.
  - Он  умирал  восемь  дней,  -  глубоко  вздохнув,  промолвил мастер
Робинтон, - а мастер Олдайв был уверен, что не протянет и дня.
  - А  все  для  того,  чтобы  лишний  раз нам досадить,  - беззаботно
ответил  Сибел,  сосредоточенно  изучая  послание  Торика.  -   Южанин
сообщает,  что никто не просил у него крова. И из Вейра никаких слухов
не доходило,  а уж они бы непременно подняли шум, обнаружив незванного
гостя.  Но это не значит, - поспешно добавил подмастерье, подняв руку,
чтобы остановить возражения Менолли,  -  что  Пьемур  не  добрался  до
Южного.  Торик  пишет,  что  всю  последнюю неделю Вейр был закрыт для
холдеров,  но  его  файры  показывали   изображение   какой-то   груды
непонятных  предметов рядом с главным зданием Вейра;  и он заподозрил,
что с севера прибыла партия товаров.  Так что, если Пьемур выбрался из
Набола в одном из предназначенных для Древних мешков, он, оказавшись в
Южном, освободился и был таков.
  - Что  было  бы  весьма  разумно  с  его стороны,  - заметил Главный
арфист,  рассеянно  покручивая  ножку  бокала.   Лицо   его   казалось
бесстрастным,  но движение глаз выдавало безостановочную работу мысли.
- Пьемур наверняка проявил бы осторожность и  не  стал  попадаться  на
глаза Древним.
  - По крайней мере до той поры, пока его файр не вылупится из яйца, -
добавила Менолли.  Она так надеялась, что Пьемур отправился прямиком к
Торику.  Девушка не сомневалась:  он  знает,  что  Торик  поддерживает
дружеские отношения с арфистами.  - Кандлер нас известит, когда начнут
рождаться остальные яйца из кладки,  ведь он обещал?  -  спросила  она
Сибела.
  - Обещать-то он обещал, - хмурясь, ответил он и почесал в затылке, -
да  только  кто сказал,  что королевское яйцо из той же кладки,  что и
остальные?
  - Но  мы точно знаем:  остальные яйца не из кладки зеленой - слишком
уж они крупные.  К,  тому же другой точки отсчета у нас просто нет.  Я
уверена,  что  Пьемур не будет искать никаких встреч,  пока не пройдет
рождение и он не запечатлеет файра.  Я бы во всяком случае  не  стала,
окажись я на его месте. Только бы знать, что с ним все в порядке! - от
бессилия девушка стукнула кулаком по колену.
  - Менолли,  -  мягко  проговорил  мастер  Робинтон,  -  ведь  ты  не
отвечаешь за...
  - И  все равно я чувствую ответственность за Пьемура!  - воскликнула
она и виновато покосилась на  мастера,  сожалея,  что  так  резко  его
перебила. - Не поощряй я его интерес к файрам, не прожужжи ему все уши
рассказами об их сказочных достоинствах, может быть, ему бы и в голову
не пришло стащить яйцо,  и тогда бы он не попал в такую переделку. - В
ответ оба арфиста только рассмеялись,  и Менолли умолкла,  возмущенная
подобной черствостью.
  - Успокойся,  Менолли,  - сказал Сибел,  - Пьемур начал  попадать  в
переделки  и  успешно  выбираться  из  них  задолго  до  того,  как ты
появилась в Цехе арфистов.  Тебе вместе с  твоими  файрами,  наоборот,
удалось хоть немного ввести его в колею. А вот в чем ты права, так это
в том, что Пьемур не покажется, пока не пройдет запечатление. Но Торик
будет начеку. А наш приятель раньше или позже непременно объявится.
  - А пока, - проговорил Главный арфист, поднимаясь со стула и собирая
летное снаряжение, - отправлюсь-ка я к новоиспеченному лорду Дектеру -
нужно помочь ему навести порядок в холде.


                               Глава 9

  После Пьемур уже не мог с уверенностью сказать,  почему он убегал от
всадников.  Так получилось,  что с тех самых  пор,  как  у  него  стал
ломаться голос, он все время от чего-то убегал. Возможно, со страха он
продолжал связывать драконов Древних с лордом Мероном,  а  сейчас  ему
меньше всего хотелось бы встретить кого-то, имеющего к нему отношение.
Как бы то ни было,  в ту ночь он продирался сквозь заросли до тех пор,
пока  усталость,  нестерпимая  резь  в боку и темнота не заставила его
остановиться. Повалившись на землю, он устроил свою королеву поудобнее
и сразу уснул.
  На следующее утро она разбудила его на рассвете  голодными  воплями.
Пьемуру  удалось слегка заглушить муки голода - и ее,  и свои - свежим
алым плодом, особенно сочным и сладким после ночной прохлады. Потом он
двинулся на север,  намереваясь вернуться на побережье, чтобы наловить
рыбы для Фарли - так он назвал  свою  маленькую  королеву.  Пробираясь
через густой кустарник, он наткнулся на полуобглоданный остов скакуна.
Фарли  радостно  зачирикала  и  принялась  отдирать  мясо  от  костей,
тихонько мурлыкая от удовольствия.
  - Осторожно,  не подавись!  - забеспокоился Пьемур и стал  торопливо
нарезать  мясо,  причем,  как  и  накануне,  ему  удавалось  опередить
маленькую обжору не больше, чем на один кусочек.
  Когда Фарли, насытившись до отвала, так что даже брюшко раздулось, в
изнеможении обвилась вокруг его шеи, Пьемур принялся разделывать тушу.
Должно быть, животное погибло во время последнего Падения, - решил он,
- так что мясо вряд ли успело протухнуть.  Отлично - и  у  него  будет
приятное  разнообразие  после  рыбной диеты,  и для Фарли мясо - самая
подходящая еда.
  Согреваемый сонным  теплом сладко дремавшей королевы,  Пьемур нарвал
жесткой травы и кое-как сплел мешок,  чтобы нести мясо.  Теперь  им  с
Фарли хватит пропитания на несколько дней,  только лучше бы изжарить -
тогда мясо не так быстро испортится от жары.
  Шагая на  северо-запад,  в сторону берега,  он собирал сухую траву и
веточки,  чтобы развести костер.  И вдруг увидел слева, за поредевшими
деревьями, блеск водной глади. Мальчик удивленно застыл на месте - что
такое?  Не мог же он так ошибиться в направлении?..  Может  быть,  это
озеро?
  Продравшись через подлесок,  он вышел на невысокий пригорок. Впереди
расстилались  заливные  луга;  они  тянулись  от самого леса волнистой
зеленой равниной,  кое-где усеянной темными  кудрявыми  кустами.  Луга
продолжались  и  за  большой  рекой,  которая,  постепенно расширяясь,
должно быть,  впадала в  море,  там  где  горизонт  застилала  знойная
белесая  дымка.  Ветерок,  принесший  странно  знакомый терпкий запах,
осушил пот с лица Пьемура.  Щурясь от яркого  солнца,  мальчик  увидел
стада,  пасущиеся на сочной траве по обоим берегам реки. А ведь только
вчера здесь падали Нити,  и не было ни единого дракона, чтобы помешать
смертоносным тварям зарыться в землю и уничтожить всю растительность.
  В замешательстве он подцепил палкой куст травы - с корней посыпались
серые  червячки.  Пьемур  преисполнился  уважением  к  этим  крошечным
существам,  которые  сумели  в  одиночку   отстоять   такое   огромное
пространство  от нашествия прожорливых Нитей.  А мерзавцы Древние даже
не удосужились во время вчерашнего Падения вылезти  из  своего  Вейра.
Какие  же они после этого всадники?  Правильно сделали Ф'лар с Лессой,
что сослали их сюда,  на Южный, где малюсенькие червячки делают за них
всю работу.  А ведь он мог запросто погибнуть во время Падения - и все
из-за того,  что вокруг не было ни единого всадника, чтобы его спасти!
Правда,  Пьемур самодовольно признал,  что он и без посторонней помощи
вполне сумел выйти из положения.
  Мальчик взглянул  на  водную  гладь  и увидел рябь быстрого течения,
стремящегося в сторону моря.  Здесь у него будет  и  пресная  вода,  и
защита  от  Нитей.  Стоящий за спиной лес обеспечит свежими фруктами и
клубнями,  а обитатели лугов -  мясом  для  Фарли.  Значит,  можно  не
возвращаться обратно к морю.  Он останется здесь, пока Фарли не умерит
свой младенческий аппетит. Тогда, пожалуй, он отправится в Южный холд.
При  известной  осторожности  он сумеет избежать встречи с Древними до
той поры,  пока не доберется до того холдера...  как там его? - Пьемур
был уверен,  что слышал от Сибела имя южанина.  - Торик!  Ну, конечно,
Торик.
  Негромко насвистывая,  он  принялся  сооружать  каменное ограждение,
чтобы уберечь костер от порывов ветра,  который снова принес  странный
запах,  теплый,  едкий  и  мучительно  знакомый.  Его  источник должен
находиться ближе к реке - ведь ветер дует именно оттуда.  Оставив мясо
жариться  на  огне,  Пьемур зашагал вниз по склону,  любуясь на мелкие
цветы,  пестреющие среди продырявленной Нитями  травы.  Он  уже  почти
миновал  первые  заросли  кустов,  когда  понял,  что  их  листья  ему
определенно знакомы.  "Знакомы-то знакомы,  - подумал он, потянувшись,
чтобы  сорвать  один  листок,  - только больно уж они здоровые!" Чтобы
окончательно удостовериться в правильности своей догадки, он смял лист
и  тут  же  отдернул  руку.-  пальцы  обожгло,  и  они  сразу онемели.
Холодилка! Вся равнина была усеяна кустами холодильной травы, но такой
пышной и высокой,  какой на севере нигде не встретишь.  Если убрать ее
хотя бы наполовину,  можно на целое  Прохождение  снабдить  все  Вейры
Перна  целебным бальзамом.  Нужно не забыть рассказать мастеру Олдайву
про эту находку.
  Нетерпеливый крик  Фарли  подсказал  ему,  что королева проснулась -
наверное,  учуяла  запах  жарящегося  мяса.  Пьемур  осторожно  сорвал
несколько  больших  листьев  холодилки  и,  обернув  сочащиеся  стебли
травой,  вернулся к костру. Проглотив несколько кусочков недожаренного
мяса, Фарли вполне насытилась и снова погрузилась в сон. Тогда мальчик
размял лист холодилки между  двумя  плоскими  камнями  и  стал  водить
влажной  стороной  камня  по своим ссадинам,  морщась и вздрагивая при
каждом прикосновении,  - сырая трава довольно ощутимо пощипывала,  но
скоро  ее целебные качества стали сказываться,  и боль прошла.  Пьемур
старался не переусердствовать:  свежую  холодил