шла в себе силы разделить радость подруги.
  - Как я счастлива за  тебя,  Миррим!  Вот  видишь,  как  все  славно
получилось!  -  Если  Миррим,  несмотря на все свои тревоги умудрялась
держаться молодцом,  неужели она,  Менолли,  для которой  подруга  так
много сделала, не сумеет последовать ее примеру?
  - Так ты все видела?  Ты была на Площадке  Рождений?  Знаешь  я  так
перетрусила,  что  ничего  вокруг  себя  не  замечала.  -  Миррим  вся
светилась,  на лице ее не осталось и следа былой печали. - Мне удалось
уговорить  Брекки  поесть,  она  ведь уже давным давно крошки в рот не
брала.  И она мне улыбнулась!  Веришь,  Менолли,  улыбнулась и  узнала
меня.  Теперь она быстро пойдет на поправку. А Ф'нор, так тот умял все
жареное мясо,  которое я  ему  подала,  до  последней  крошки!  -  Она
хихикнула,   как   обыкновенная   озорная   девчонка,   а  не  Миррим,
изображающая из себя Фелину или Манору.  - Я стащила для  него  лучший
кусок,  и он съел все подчистую!  Представляешь? Спорю, что на пиру он
тоже наестся до отвала.  Потом я велела ему накормить беднягу Канта  -
его  дракон  от  голода  стал  совсем  прозрачным.  - Она благоговейно
понизила голос.  - Ведь это Кант  тогда  пытался  защитить  Вирент  от
Придиты.  Каково?  Чтобы  коричневый  встал на защиту королевы!  А все
потому,  что Ф'нор так любит Брекки.  Какое счастье,  что  все  плохое
позади. Теперь дела пойдут на лад. А сейчас рассказывай, да поскорее!
  - Что тебе рассказать?
  Миррим нетерпеливо   поморщилась.   -  Расскажи  мне  подробно,  что
произошло,  когда Брекки появилась на Площадке Рождений.  Я же сказала
тебе, что от страха не видела, что творится вокруг!
  Менолли послушно принялась рассказывать.  Ей пришлось проделать  это
не  раз,  пока  она  не ответила на все вопросы,  которыми засыпала ее
Миррим.
  - А теперь ты объясни мне,  почему всех так расстроило,  что Джексом
Запечатлел белого  дракончика?  -  в  свою  очередь  спросила  подругу
Менолли. - Ведь мальчик спас ему жизнь. Дракончик так и не родился бы,
не разбей Джексом скорлупу и не разрежь пленку.
  - Что?  Джексом  запечатлел  дракона?  А  я  и  не  знала!  - Миррим
вытаращила глаза от изумления. - Какой ужас! И как ему только в голову
взбрело такое?
  - Ужас? Но почему?
  - Да  потому  что ему на роду написано стать лордом холда Руат,  вот
почему!
  Менолли не  поняла,  отчего  Миррим  так  раскипятилась  и  спросила
подругу.
  - Пойми,  он не может быть одновременно и лордом Руата, и всадником!
Неужели тебя в твоем морском холде так ничему и не научили?  Кстати, я
здесь встретила арфиста из Полукруглого, Эльгиона, - так, кажется, его
зовут? Сказать ему, что ты у нас?
  - Нет, ни в коем случае!
  - Ладно-ладно,  только не надо так горячиться!  -  с  этими  словами
Миррим куда-то умчалась.
  - Менолли,  ты на меня не сердишься?  Я совсем забыл,  что обещал за
тобой вернуться. - Не успела девочка прийти в себя, как к ее столу уже
подошел Т'геллан.  - Главный кузнец говорит,  что ему  полагаются  два
яйца.  Он  не  сможет  остаться  до  конца пира,  так что придется нам
приспособить что-нибудь,  чтобы он смог взять яйца с собой.  Да и  для
остальных - тоже. Нет, не надо вставать. Вот он будет твоими ногами, -
сказал всадник, подзывая одного из мальчиков.
  Так что остаток вечера Менолли провела в кухонной пещере, мастеря из
меха мешочки,  в которых можно было бы безопасно переносить яйца через
Промежуток.  Но и туда долетали отголоски переполняющего Вейр веселья.
Постепенно ей удалось заставить  себя  снова  наслаждаться  музыкой  и
пением. На пиру в честь Запечатления публику развлекали пять арфистов,
два барабанщика и три трубача. Девочке даже показалось, что она узнает
сильный  тенор Эльгиона.  Навряд ли ему придет в голову разыскивать ее
здесь, в уголке кухонной пещеры.
  Звук его  голоса  заставил ее на миг затосковать по соленым ветрам и
запаху морского воздуха.  Припомнилась ей и пещера,  где  она  провела
столько  дней  и  ночей.  Но только на миг - теперь ее место здесь,  в
Вейре. Ноги скоро совсем заживут, и она больше не будет, как старушка,
вечно  сидеть  у  очага.  Только вот чем ей здесь заняться?  Поваров у
Фелины предостаточно,  да и часто ли в  Вейре,  где  все  предпочитают
мясо,  выпадает случай готовить рыбу?  Даже если ей известно множество
рецептов рыбных блюд...  Ведь пожалуй,  единственное,  что  она  умеет
делать  в  совершенстве,  - это потрошить рыбу.  Нет,  о музыке даже и
думать больше не стоит.  Ну да ничего, найдется и для нее какое-нибудь
дело...
  - Это ты - Менолли? - нерешительно спросил подошедший мужчина.
  Подняв глаза,  девочка увидела одного из рудокопов, сидевших рядом с
ней во время Запечатления.
  - Я - Никат,  Главный рудокоп из холда Кром. Госпожа Лесса позволила
мне взять два яйца.  - За  его  суровостью  Менолли  разглядела  плохо
скрытое нетерпение - мастер спешил скорее заполучить вожделенные яйца.
  - Вот они - здесь,  господин,  -  приветливо  улыбаясь,  проговорила
Менолли, показав ему стоящую под столом корзину.
  Мастер заметно оттаял.
  - Я смотрю, у тебя тут все продумано.
  Он помог девочке отодвинуть стол и жадно наблюдал,  как она сгребает
сверху песок и достает первое яйцо.
  - А можно мне королевское? - вдруг спросил он.
  - Мастер Никат,  ведь Лесса объяснила тебе, что яйца файров ничем не
отличаются друг от друга,  так что заранее  сказать  невозможно,  -  к
облегчению   Менолли,  вмешался  в  разговор  подошедший  Т'геллан.  -
Конечно, может быть, Менолли знает секрет...
  - Неужели? - Главный горняк подозрительно уставился на девочку.
  - Разве ты не слыхал, что она запечатлела девять файров?
  - Девять?  -  мастер  Никат  недоуменно нахмурился,  и Менолли легко
прочитала его мысль:  у какой-то девчонки девять,  а Главному рудокопу
дают всего два!
  - Ну-ка,  Менолли,  выбери для мастера Никата два самых  лучших!  Мы
ведь не допустим,  чтобы он ушел разочарованный. - Т'геллан сказал это
с совершенно непроницаемым лицом, но от Менолли не укрылась смешинка в
его глазах.
  Она поддержала  игру  и  с  важным  видом  стала  перебирать   яйца,
притворяясь,  что  ищет лучшие,  хотя отлично знала:  королевское яйцо
получит только мастер Робинтон.
  - Держите,   господин,  -  сказала  она,  вручая  Главному  рудокопу
пушистый сверток с драгоценным содержимым.  - Советую вам спрятать его
на груди под курткой, когда будете возвращаться домой.
  - А что положено делать потом?  - смиренно осведомился мастер Никат,
обеими руками прижимая мешочек к груди.
  Менолли посмотрела  на  Т'геллана,  но  взгляды  обоих  мужчин  были
устремлены на нее.
  - Я бы поступила точно так же,  как  мы  делаем  здесь.  Держите  их
поближе к огню, в прочной корзинке, засыпав теплым песком или завернув
в  мех.  Госпожа  Вейра  сказала,  что  они  начнут  проклевываться  в
ближайшие  семь  дней.  Как  только малыши разобьют скорлупу, сразу же
начинайте  их  кормить,  пусть  наедятся  до  отвала.  И   все   время
разговаривайте  с  ними.  Очень важно...  - девочка запнулась:  ну как
объяснить  этому  суровому  на  вид   человеку,   что   файры   должны
почувствовать твою любовь и доброту...
  - Их нужно постоянно успокаивать - ведь им так  страшно,  когда  они
появляются   на   свет.  Сегодня  вы  видели  новорожденных  драконов.
Погладьте малышей,  приласкайте...  -  мастер  Никат  согласно  кивал,
запоминая  ее наставления.  - Их нужно ежедневно купать и смазывать им
шкурку.  Вы сами увидите места,  где кожа  начинает  шелушиться.  Если
проглядеть,   могут   получиться   болезненные   трещины,  они  начнут
чесаться...
  Мастер Никат недоверчиво повернулся к Т'геллану.
  - Менолли в этом прекрасно разбирается. Мало того, она научила своих
файров подпевать ей, и...
  Но беззаботное замечание всадника не  привело  Главного  рудокопа  в
восторг.
  - Песни - песнями,  а вот как заставить их возвращаться к хозяину? -
напрямик спросил он.
  - Они должны сами захотеть вернуться к вам,  мастер Никат,  - твердо
произнесла Менолли, чем вызвала обескураженный взгляд рудокопа.
  - Самое главное - любовь и доброта,  - столь же  уверенно  подхватил
Т'геллан.  - Но я вижу, Т'гран уже ожидает вас, чтобы доставить домой,
в Кром. - Он вышел вслед за мастером.
  Через минуту Т'геллан вернулся, глаза его смеялись.
  - Могу поспорить с тобой на новый камзол, что ему не удержать файра.
Бирюк он - вот кто. Глупый старый пень!
  - Зря ты сказал ему, что я научила ящериц петь.
  - Это еще почему?  - удивился всадник.  - У Миррим,  например, файры
уже давным-давно,  а ей такое и в голову не пришло!  Вот я и сказал...
Да,  мастер,  Ф'лар говорил, что Вам полагается яйцо, - обратился он к
новому посетителю.
  Так и  прошел  вечер.  Счастливые  холдеры  и  ремесленники  спешили
получить у Менолли драгоценные яйца файра.  К тому  времени,  когда  в
корзине  остались  только  яйца,  предназначенные  мастеру  Робинтону,
девочку уже тошнило от рассказов Т'геллана  о  том,  как  она  выучила
своих файров петь.  К счастью, никто не попросил ее продемонстрировать
свое искусство:  ее усталые питомцы уже давно свернулись на карнизе  и
ни за что не променяли бы сон на все ликование и застолье,  царившее в
ту ночь в Бендене.

  Арфист Эльгион  от  души  наслаждался  пиршеством.  До  сегодняшнего
вечера  он  по-настоящему  не  подозревал,  какая  скучища  -  жизнь в
Полукруглом.  Конечно,  Янус - неплохой  человек  и  отличный  морской
правитель,  если  судить  по  тому  уважению,  которое  питают  к нему
холдеры.  Но, пожалуй, главный его талант - лишать окружающих малейшей
радости.
  Днем, наблюдая,  как мальчики  проводят  Запечатление  с  драконами,
Эльгион  твердо решил:  он во что бы то ни стало отыщет кладку файров.
Это хоть как-то скрасит его тоскливую жизнь в  Полукруглом.  И  уж  он
позаботится,   чтобы  Алеми  тоже  получил  яйцо.  От  сидевших  рядом
всадников арфист услышал, что те яйца, которые сегодня вечером обретут
своих   счастливых   владельцев,   Т'геллан   нашел   на  побережье  в
окрестностях Полукруглого.  Эльгион и сам собирался перекинуться с ним
словом, но утром, когда бронзовый всадник забирал его в Бенден, у него
уже было двое седоков,  так что с разговором пришлось  повременить.  А
после Рождения Т'геллан больше не попадался ему на глаза. Ну да ладно,
случай наверняка еще представится.
  Тут бенденский  арфист  Охаран позвал Эльгиона поиграть вместе с ним
на гитаре для развлечения гостей.
  Эльгион как раз заканчивал вместе с Охараном и другими прибывшими на
праздник арфистами очередную мелодию, когда заметил Т'геллана, который
помогал  какому-то ремесленнику забираться на зеленого дракона.  И тут
юноша заметил, что гости начинают разъезжаться и долгожданный праздник
подходит к концу.  Нужно успеть переговорить с Т'гелланом, а потом и с
Главным арфистом.
  - Можно  тебя  на  минутку,  приятель?  -  обратился он к бронзовому
всаднику.
  - А,  Эльгион!  Давай-ка  пропустим  по  стаканчику,  а то у меня от
разговоров в горле совсем пересохло.  Этих дуралеев ничем не проймешь.
Им и файры не помогут.
  - Я слышал,  что ты нашел кладку.  Не в той ли  пещере  у  Драконьих
камней?
  - Нет, дальше по берегу.
  - Так,  значит,  там  ничего  не  оказалось?  -  в  голосе  Эльгиона
прозвучало столь явное разочарование,  что всадник пристально взглянул
на него.
  - Смотря что ты ожидал там найти. А что еще по-твоему могло оказаться
в той пещере, если не яйца?
  На миг арфист заколебался:  не предаст ли  он  доверие  Алеми,  если
скажет?  Но в конце концов, здесь затронута честь его ремесла - должен
же он узнать,  действительно ли звуки,  которые ему тогда послышались,
были напевом свирели.
  - В тот самый день,  когда мы с Алеми заметили с лодки  пещеру,  мне
совершенно  явственно  показалось - я мог бы в этом поклясться,  - что
над морем разносились звуки свирели.  Но Алеми уверял  меня,  что  это
ветер свистит в пустотах скал, хотя ветра тогда почти не было.
  - Он ошибся,  - возразил Т'геллан,  решив поддразнить арфиста,  - ты
действительно  слышал  голос  свирели.  Я  нашел  ее,  когда обыскивал
пещеру.
  - Ты нашел свирель? А где же тот, кто на ней играл?
  - Может быть, присядешь? Что это ты так разволновался?
  - Так где же музыкант?
  - Да здесь, здесь, в Бендене!
  Эльгион опустился  на  скамью;  вид  у  него  был такой несчастный и
разочарованный, что Т'геллан счел за лучшее воздержаться от дальнейших
шуток.
  - Помнишь день,  когда мы спасли тебя от Нитей?  Тогда  Т'гран  тоже
кое-кого привез.
  - Того паренька?
  - Оказалось,  что это вовсе не паренек, а девочка, Менолли. Она жила
в той пещере... Да что это с тобой?
  - Менолли?  Она  здесь?  Живая?  Где Главный арфист?  Мне необходимо
срочно поговорить с Мастером Робинтоном.  Скорее, Т'геллан, помоги мне
его найти!
  Волнение Эльгиона передалось всаднику,  и  тот,  слегка  недоумевая,
присоединился к поиску.  Т'геллан, который был на голову выше молодого
арфиста,  скоро обнаружил мастера Робинтона - он сидел за столом рядом
с  Манорой,  вдали  от  общего  веселья  и  о  чем-то  негромко  с ней
беседовал.
  - Мастер,  я  наконец-то  нашел  ее!  - бросившись к нему,  закричал
Эльгион.
  - Неужели?  Нашел свою единственную любовь? - добродушно осведомился
Главный арфист.
  - Нет, мастер, я нашел подмастерья Петирона.
  - Но почему тогда ты  говоришь,  что  нашел  ее?  Разве  подмастерье
Петирона - девочка?
  Вознагражденный изумлением   Главного   арфиста,   Эльгион   схватил
Робинтона за руку, готовый, если понадобится, тащить его за собой.
  - Она сбежала  из  морского  холда,  потому  что  там  ей  запрещали
сочинять музыку. Это сестра Алеми...
  - Ты говоришь о Менолли?  -  спросила  Манора,  преграждая  Эльгиону
дорогу.
  - Менолли?  -  Робинтон  сделал  Эльгиону  знак  помолчать.   -   Та
прелестная девчушка с девятью файрами?
  - Что  вам  нужно  от  Менолли,  мастер  Робинтон?  -  голос  Маноры
прозвучал так строго, что Главный арфист опешил от неожиданности.
  - Глубокоуважаемая Манора,  - отвечал он, глубоко вздохнув, - старик
Петирон прислал мне две песенки, которые, по его словам, написал некий
подмастерье,  -  две  самых  очаровательных   мелодии,   которые   мне
доводилось слышать за все долгие Обороты, которые я занимаюсь музыкой.
Он спрашивал меня,  может ли из них получиться что-нибудь путное...  -
Робинтон страдальчески поднял глаза к небу. - Я тут же отправил ответ,
но старик тем временем умер.  Когда Эльгион прибыл в  Полукруглый,  он
нашел   мое  письмо  нераспечатанным.  А  подмастерье  исчез.  Морской
правитель кормил его небылицами о  воспитаннике,  который  вернулся  в
свой холд. Что тебя так встревожило, Манора?
  - Менолли.  Я знаю, что девочку что-то надломило, но не могу понять,
что  именно.  Может.  быть,  причина  в  том,  что она больше не может
играть. Миррим говорит, что у нее страшный шрам на левой ладони.
  - Она может играть, - хором воскликнули Эльгион с Т'гелланом.
  - Я слышал,  как из пещеры  доносились  звуки  свирели,  -  поспешил
добавить Эльгион.
  - А я видел, как она спрятала эту свирель, когда мы наводили порядок
в  пещере,  -  вставил Т'геллан.  - К тому же она научила своих файров
петь!
  - Вот это да!  - глаза мастера Робинтона сверкнули,  и он решительно
шагнул в сторону кухонной пещеры.
  - Только помягче,  мастер Робинтон,  - предупредила Манора. - К этой
девочке нужен особый подход.
  - Да,  я  почувствовал,  когда  разговаривал  с  ней днем.  Теперь я
понимаю,  что ее гложет. Что бы такое придумать, чтобы ее не спугнуть?
-  Главный  арфист нахмурился и так пристально посмотрел на Т'геллана,
что бронзовый всадник забеспокоился. что он такого натворил?
  - Откуда ты знаешь, что она научила файров петь?
  - Да ведь я сам  слышал,  как  они  подпевали  ей  и  Охарану  вчера
вечером.
  - Хм-м... очень интересно. Вот что, друзья, мы с вами сделаем...
  Большинство гостей разъехалось,  но Менолли,  несмотря на усталость,
продолжала сидеть в уголке.  Главный  арфист  все  не  шел  за  своими
яйцами.  Девочка  решила  во  что  бы  то  ни  стало дождаться мастера
Робинтона.  Какой он добрый!  Она перебирала в памяти  подробности  их
встречи.  Ей  с  трудом верилось,  что сам Главный арфист Перна нес на
руках ее, Менолли... Менолли - хозяйку девяти файров. Опершись локтями
о  стол,  она  склонила на ладони усталую голову;  грубый шрам касался
левой щеки, но сейчас она забыла о нем.
  Девочка не  сразу  услышала  музыку - мелодия звучала так тихо,  как
будто Охаран перебирал струны где-то неподалеку.
  - Давай  споем  вместе,  Менолли,  -  негромко  предложил бенденский
арфист. Подняв голову, девочка увидела, что он усаживается рядом.
  Что ж,  можно и спеть,  никакого вреда от этого не будет. По крайней
мере,  она не уснет и  не  пропустит  возвращения  мастера  Робинтона.
Менолли  запела.  Услышав ее голос,  проснулись Красотка и Крепыш,  но
Крепыш,  тихонько  побрюзжав,  тут  же  задремал  снова.  Красотка  же
вспорхнула  девочке  на  плечо,  и  ее нежные трели сплелись с голосом
Менолли.
  - Спой  еще  куплет,  девочка,  -  появляясь  из  тени,  окутывающей
огромную пещеру, попросила Манора.
  Она села напротив,  вид у нее был усталый, но умиротворенный. Охаран
ударил по струнам и начал второй куплет.
  - До  чего  же хорошо ты поешь,  милая,  - сказала Манора.  - Просто
сердце радуется! Спой еще что-нибудь, да я пойду.
  Отказаться было  никак нельзя,  и Менолли вопросительно взглянула на
Охарана.
  - Давай-ка  споем  вот  эту,  -  предложил  бенденский арфист и,  не
спуская глаз с Менолли, взял первый аккорд. Какая знакомая мелодия - у
нее такой заразительный ритм...  Но только начав петь, девочка поняла,
почему песня показалась ей такой знакомой.  Она ужасно устала и к тому
же не ожидала ловушки ни от Охарана,  ни тем более от Маноры. Это была
одна из двух песен, которые она записала по просьбе Петирона и которые
он будто бы отослал Главному арфисту.
  Менолли сбилась и замолчала.
  - Пой дальше, Менолли, - попросила Манора. - Какая чудесная мелодия!
  - Может быть,  она сама сыграет нам свою песню,  - произнес человек,
стоявший в тени позади Менолли. Главный арфист вышел вперед и протянул
Менолли свою гитару.
  - Нет,  нет!  - Девочка приподнялась,  пряча руки за спину. Красотка
сердито вскрикнула и обвила хвост вокруг шеи Менолли.
  - Ну,  пожалуйста,  -  Главный  арфист  посмотрел  на нее умоляющими
глазами, - сыграй... для меня.
  Из темноты  вышли  еще  двое:  улыбающийся  до  ушей  Т'геллан  и...
Эльгион!  Он-то откуда узнал?  Арфист так и сиял от радости, но вконец
сконфуженная Менолли отвернулась и закрыла лицо руками.  Надо же,  как
ловко ее провели!
  - Тебе  больше нечего бояться,  детка,  - поспешно вмешалась Манора.
Поймав Менолли за руку,  она ласково усадила ее  обратно  на  стул.  -
Здесь ничто не угрожает ни тебе, ни твоему редкому музыкальному дару.
  - Но я не могу играть...  -  девочка  вытянула  левую  руку  ладонью
вверх.  Робинтон взял ее обеими руками и,  осторожно поглаживая,  стал
разглядывать шрам.
  - Ты  можешь  играть,  Менолли,  - тихо сказал он,  не спуская с нее
проникновенного взгляда, а пальцы все гладили ее ладонь, как будто это
был  перепуганный  файр.  - Эльгион слышал,  как ты играла на свирели,
когда жила в пещере.
  - Но  ведь  я  -  девочка...  - еле слышно произнесла она.  - А Янус
сказал...
  - Вот  что  я  тебе на это отвечу,  - нетерпеливо прервал ее Главный
арфист,  хотя глаза его по-прежнему улыбались, - сообрази Петирон хотя
бы намекнуть мне, что в этом весь камень преткновения, и ты избавилась
бы от массы волнений. А я избавился бы от массы хлопот - ведь мы с ног
сбились,  разыскивая  тебя  по  всему Перну.  Разве ты не хочешь стать
арфисткой?  - Робинтон произнес это так печально и разочарованно,  что
Менолли ничего другого не оставалось, как разуверить мастера.
  - Хочу, очень хочу! Му