еда раскаяния.- Нет, я, конечно, знаю, что Петирон - величайший композитор из всех, рождавшихся за последние два века, но скажи мне, Мерелан, он вообще в состоянии сочинить какую-нибудь простенькую мелодию, которую мог бы спеть любой нормальный человек, а не только его собственный сын?
     Поднявшись со своего места, Бетрис подошла к встроенному в стену шкафу.
     Мерелан задумчиво взглянула на Бетрис. Она ничуть не обиделась на повитуху.
     - Ну, да, он пишет довольно сложные вещи, это верно. - Она лукаво улыбнулась. - Просто ему нравится украшать мелодию.
     - Так вот как он это называет? Ну а мне подавай несложную музыку - такую, чтобы брала за душу и сразу запоминалась, - заявила Бетрис. - Но, впрочем, всем известно, что я в музыке ровным счетом ничегошеньки не смыслю, хоть и прожила в браке с главным арфистом вот уже полных тридцать Оборотов. Иди ко мне, мой маленький. У меня есть для тебя кое-что повкуснее одеяла. - И с этими словами она вручила Робинтону сладкую палочку. - Думаю, тебе понравится мята.
     Малыш и так уже почти перестал всхлипывать, а при виде подарка и вовсе просиял.
     - Пасибо.
     Он поудобнее устроился у мамы на коленях, принял предложенную конфету и, прижавшись для спокойствия к маме, принялся сосать леденец.
     - Я вовсе не критикую Петирона, Мерелан, - серьезно произнесла Бетрис.
     Мерелан мягко улыбнулась.
     - Все, что ты сказала, Бетрис, чистая правда. Но, в общем-то, с Петироном намного легче иметь дело, когда он разговаривает, а не что-то сочиняет.
     - Вот только сочиняет он чаще... Мерелан рассмеялась.
     - Петирон - человек сложный, - покровительственно произнесла она. - Таким уж он уродился.
     - Гм. Да он, можно сказать, счастливчик, раз ему досталась жена, которая относится к нему с таким пониманием, - многозначительно заметила Бетрис, - и которая способна петь его творения, и для нее это так же легко и просто, как дышать.
     Только тс-с-с, - Мерелан прижала палец к губам. - Иногда мне приходится здорово потрудиться, чтобы удержаться на том уровне, который он задает.
     - Быть не может! - деланно удивилась Бетрис, а потом широко улыбнулась певице.
     - И тем не менее это правда, но... - лицо Мерелан смягчилось; сейчас на нем читалась гордость за мужа,- это здорово - когда тебе выпадает случай испытать свои силы в таких великолепных произведениях.
     Бетрис кивком указала на Роби, который от радости успел измазать конфетой руки, мордашку и одеяло.
     - А что ты станешь делать с ним?
     - Ну, первым делом я позабочусь, чтобы мастер Уошелл никогда больше не занимал студию Петирона, - отозвалась Мерелан с обычной своей спокойной решимостью. - И постараюсь не оставлять этих двух красавцев наедине, если только Роби не будет крепко спать.
     - И это опять создаст тебе лишние сложности, - фыркнула Бетрис.
     Мерелан пожала плечами.
     - Примерно через Оборот днем Роби уже будет играть с другими детьми. Так что особых жертв от меня не потребуется. Верно, мой маленький?
     - И то правда, - со вздохом согласилась Бетрис. - До чего же быстро дети вырастают и покидают родителей...
     И она снова вздохнула.
     Мерелан почувствовала, что к ней что-то прилипло; оказалось, Робинтон выронил леденец.
     - Нет, ну ты видела такое? - тихонько спросила она и улыбнулась, с любовью глядя на сына. Роби спал, и тень от густых ресниц падала на щеку.
     - Так уложи его тут, пусть поспит.
     - Как же я его оставлю? - принялась отнекиваться Мерелан. - У тебя и своих дел хватает.
     - Ничего, спящий ребенок мне не помешает. А ты пока пойди займись собой. А то ты в последнее время только и делаешь, что либо с ним хлопочешь, - Бетрис указала на Робинтона, - либо с ним возишься, - и она ткнула пальцем в ту сторону, где находилось жилище Мерелан.
     - Ну, если ты и вправду не против...
     - Ни капельки. Или, может, ты хочешь помочь мне со штопкой?
     И Бетрис рассмеялась, увидев, как проворно Мерелан подхватилась со своего места, заслышав это предложение.

***

     Когда Роби пошел третий Оборот, он как-то раз подобрал небольшую дудочку, оставленную кем-то на столе. Дудочка была не папина - это Роби знал точно. Папа никогда не играл ни на дудке, ни на флейте. Ну, а раз она была не папина, ее можно было взять и поиграть с ней. Роби подул в дудочку, затыкая дырочки пальцами - он видел, как это делают взрослые. Они с легкостью извлекали из дудочки самые разные мелодии, а у Роби сперва ничего не получалось. Но он старался и вскоре добился первых успехов - не забывая, что нужно играть как можно тише.
     Мальчик, конечно, не знал, что эти попытки не остались незамеченными, ведь у мамы был очень чуткий слух. И поскольку мелодия у Робинтона раз от раза выходила все лучше, Мерелан от души порадовалась. Ведь бывало, что даже у самых музыкально одаренных родителей рождался ребенок, лишенный слуха либо не имеющий ни малейшего желания развивать врожденные способности. Интересно, долго пришлось бы успокаивать Петирона, если б их сын оказался бездарем? Ведь Петирон непременно решит выучить своего единственного ребенка на музыканта. Теперь тревога Мерелан улеглась. Роби не просто питал слабость к музыкальным экспериментам - у него была хорошая память и, похоже, превосходный слух.
     Когда Петирон уходил заниматься с учениками, Meрелан частенько насвистывала простенькие мелодии, а Роби слушал. Петирон не разрешал ей свистеть - может, потому что сам этого не умел, а может, потому что считал свист неженственным. Второе даже больше походило на правду. Как бы сильно Мерелан ни любила мужа, некоторые его убеждения - включая и это - казались ей совершенно бессмысленными.
     Стоило Робинтону разобраться со строем дудочки, и он принялся на лету подхватывать песенки, которые насвистывала мать. А когда Роби начал украшать и расцвечивать эти мелодии, Мерелан стоило большого труда удержаться и не рассказать Петирону, какой у них способный малыш. Ей отчаянно хотелось, но она вовсе не желала, чтобы трехлетнего сына внезапно принялись обучать музыке по полной программе. Это могло навсегда отбить у мальчика всякую охоту к этому занятию. Петирон великолепно умел обращаться с учениками постарше, но с самыми младшими обходился чересчур строго. Мерелан опасалась, как бы он не взялся за обучение Робинтона чересчур рьяно.
     А потому как-то после полудня она попросила Уошелла, мастера, обучавшего самых младших учеников, помочь ей разобраться с динамическим строем нового квартета, который они репетировали к празднику Окончания Оборота. У Уошелла - добродушного весельчака лет пятидесяти с небольшим - был превосходный звучный бас. Он явился на встречу с пирожками, горяченькими, с пылу с жару, и с кувшином свежего кла.
     - Ну, и зачем же ты хотела меня видеть, Мерелан? - поинтересовался Уошелл после того, как молодая женщина поблагодарила его за угощение. - Только не рассказывай мне сказок, ладно? В тот день, когда ты не сумеешь самостоятельно справиться со своей партией в очередном сочинении Петирона, я подам в отставку.
     - Но мне и вправду нужна помощь, Уош, - мелодично произнесла Мерелан. - Роби, иди-ка глянь, что нам принес мастер Уошелл!
     Малыша не нужно было звать - восхитительный запах свежей выпечки успел проникнуть в соседнюю комнату, где он находился. Роби лежал на полу и рисовал закорючки на грифельной доске. Эту штуку ему недавно подарила мама, чтобы он учился писать буквы - а может, и ноты.
     - Пахнет! - сказал он. Он еще неважно выговаривал шипящие и свистящие согласные - из-за щели между передними зубами. - Вкушно пахнет! Пасибо, маштер Уошер.
     - На здоровье, молодой человек.
     Теперь, когда все действующие лица заняли места на сцене, Мерелан могла перейти к исполнению своего замысла.
     - Вот тут! - живо сказала она. - Вот этот такт, с которого тема резко изменяется, - я не уверена, что правильно его отбиваю. Роби, сыграй мне, пожалуйста, ля.
     Роби извлек из-за пояса штанишек дудочку и сыграл требуемую ноту. Седые брови Уошелла поползли на лоб, а глаза весело заблестели.
     Затем Мерелан пропела якобы беспокоивший ее отрывок, намеренно сократив его на целый такт. Роби покачал головой и отстучал пальцами правильный ритм.
     - Если ты знаешь, как правильно, радость моя, сыграй мне, как нужно петь, - непринужденно попросила Мерелан.
     Маленький Робинтон сыграл весь отрывок, и Уошелл, взглянув сперва на Мерелан, потом на ее сына, сложил руки на животе и понимающе кивнул.
     - Спасибо, милый. У тебя хорошо получилось, - похвалила Мерелан и вручила Робинтону второй пирожок.
     Мальчик сунул дудочку обратно за пояс и, усевшись на маленький стульчик, занялся пирожком.
     - Действительно хорошо. Я бы и сам не сыграл лучше, Робинтон, - с серьезным видом подтвердил Уошелл. - Ты отлично сыграл, молодой человек. Это хорошо, что ты помог маме подобрать нужный темп. А ты умеешь играть еще что-нибудь?
     Робинтон поглядел на маму - не возражает ли она. Мерелан не возражала, и мальчик, облизав губы, снова извлек дудочку, поднес ее к губам и заиграл одну из своих любимых мелодий. Закончив, он снова взглянул на маму.
     - Играй дальше, - сказала она, легонько пошевелив пальцами.
     Роби посмотрел на Уошелла, потом закрыл глаза и принялся играть вариации этой мелодии.
     Уошелл набычился, внимательно глядя на Робинтона, а тот, позабыв обо всем на свете, отдался игре, пальцы его так и порхали по ладам маленькой дудочки. Из-за своих малых размеров дудочка временами издавала неприятные резкие звуки, но малыш так ловко управлял дыханием, что превращал их в веселые переливы.
     По мере того как одна вариация сменялась другой, удивление Уошелла все возрастало. Он перевел взгляд на Мерелан. Та заметно расслабилась - как будто это чудесное представление было для нее чем-то обыденным. Внезапно доносившееся издалека пение хора смолкло. Мерелан тут же подалась вперед и постучала, выводя Робинтона из углубленной сосредоточенности. Мальчик посмотрел на нее почти с возмущением.
     - Просто замечательно, - с уважением сказала Мерелан. - Это что-то новое, да?
     - Оно придумалошь, пока я играл, - пояснил Роби и застенчиво взглянул на Уошелла. - Оно подходит.
     - Конечно, милый, - радостно согласилась Мерелан. - Трели получились прекрасные.
     - Хорошо, когда дудка подходит по размеру к руке, верно? - произнес Уошелл, протянув руку к инструменту.
     Робинтон отдал мастеру дудочку, но с явной неохотой. Уошелл попытался пробежать пальцами по ладам и выронил ее. При этом он так растерялся, что Робинтон, не сдержавшись, захихикал, но тут же прикрыл рот ладошкой и оглянулся на маму, убеждаясь, что не совершил ничего недозволенного.
     - Надо посмотреть: может, у меня найдутся еще какие-нибудь инструменты, которые придутся по руке молодому человеку вроде тебя. А мне эта дудочка чересчур мала. Верно?
     И Уошелл с легким поклоном вернул инструмент хозяину. Робинтон улыбнулся взрослому и спрятал дудочку - так, чтобы ее не видно было из-под широкой рубашонки.
     - Как ты думаешь, Роби, ты сумеешь сам отнести кувшин и тарелку из-под пирожков обратно на кухню?- спросила Мерелан и, поднявшись со своего места, отворила дверь.
     - Шумею. Отнешу. Пока.
     И мальчик степенно затопал по коридору, прижав ношу к груди. Мерелан закрыла за ним дверь.
     - Да, милая моя Мерелан, тут у тебя растет незаурядная проблема. Позволено ли мне будет поздравить тебя и предложить свою помощь? Если мы будем терпеливы и осторожны, то воспитаем редкостное дарование. Я восхищаюсь Петироном во многих отношениях, певица, но...- Уошелл вздохнул и печально улыбнулся. - Он способен зациклиться на чем-то до полного безрассудства. Он, конечно же, очень обрадуется, узнав о музыкальных способностях сына, но скажу тебе честно: не хотел бы я оказаться на месте этого сына. Теперь мне ясно, почему ты зазвала меня в гости. И я искренне польщен тем, что ты обратилась именно ко мне.
     - Петирон сразу же примется перегружать его и чересчур много требовать...
     - А следовательно, мы должны сами преподать малышу основы, чтобы впоследствии наставничество отца не показалось ему слишком тяжелым.
     - У меня почему-то такое чувство, будто я... ну, предаю Петирона, занимаясь этим у него за спиной, - сказала Мерелан. - Но я слишком хорошо его знаю и знаю его предпочтения. А Роби любит сочинять музыку. И я не хочу, чтобы он этого лишился.
     Уошелл погладил разнервничавшуюся молодую женщину по руке.
     - Милая моя, мы уж как-нибудь сумеем обернуть одержимость Петирона себе на пользу. Я так полагаю, он понятия не имеет, что мальчик научился играть на дудочке?
     Мерелан покачала головой.
     - Конечно же, - продолжал Уошелл, - Петирон с головой ушел в сочинение музыки к Окончанию Оборота. Потом начнутся репетиции. За этим праздником последует весенняя Встреча. А тем временем я успею переговорить обо всем с Дженеллом. Надеюсь, ты не против?
     Мерелан, конечно же, согласилась.
     - Ты знаешь, Мер, я думаю, весь цех может втайне приложить руки к образованию нашего юного гения...
     - Гения? - Мерелан непроизвольно схватилась за горло.
     - Конечно. Робинтон - гений во всем, что касается музыки. Правда, за несколько десятков Оборотов работы в цехе мне не довелось встретить ни единого гения, но это еще не значит, что я не в состоянии его узнать, когда он наконец-то попадается мне не глаза. Петирон очень хорош, но до уровня своего сына он не дотягивает.
     Мерелан невольно охнула, и этот возглас, вырвавшийся у нее прежде, чем она успела взять себя в руки, был красноречивее любых слов.
     - Ребенок, способный в три неполных Оборота извлечь из смехотворной дудочки столь чудные звуки и при этом так усложнить и украсить мелодию, - гений. Тут и сомневаться не в чем. И наш долг - защитить его.
     - Защитить? Уошелл, Петирон - вовсе не чудовище... - Мерелан энергично тряхнула головой.
     - Конечно же, нет. Но у него имеются устоявшиеся представления о своих способностях и достижениях, и нам его, так просто не переубедить. С другой стороны - а чего еще он мог ожидать от ребенка с такой наследственностью, да который к тому же растет в Доме арфистов и постоянно слышит музыку?
     - Но ведь далеко не на всех здешних детях это окружение сказывается столь благотворно, - со смехом отозвалась Мерелан.
     - Да, но для такого ребенка, как твой Робинтон, подобное окружение просто бесценно. И мы постараемся разрешать возникающие проблемы как можно тактичнее... и мягче. И я ручаюсь, мастер голоса Мерелан, я сделаю все, что будет в моих силах.
     Он протянул Мерелан руку, и женщина с радостью пожала ее. Уошелл заметил промелькнувшее на ее лице облегчение - и чувство вины; все-таки ей было не по себе от этих уверток.
     - Мы станем преподавать парнишке ровно столько, сколько он сможет - и захочет - воспринять. Обучим его основам, - Уошелл изобразил пальцами некое волнообразное движение, - но поосторожнее, чтобы потом, когда мы внезапно обнаружим музыкальное дарование у паренька, которому исполнилось пять... или, может, шесть Оборотов, мы могли бы удивляться и восхищаться вместе с Петироном! - И мастер Уошелл хлопнул в ладоши.
     - Но ведь рано или поздно Петирон поймет, как много мальчик знает. Это не вызовет у него подозрений?
     Уошелл широко развел руками.
     - А что тут такого? Ребенок набрался от родителей- разве это удивительно? В конце концов, он ведь живет рядом с двумя талантливыми музыкантами.
     - Да будет вам, Уошелл. Петирон слишком умен, чтобы удовольствоваться такой сказочкой...
     - Какая еще сказочка? Ребенка постоянно окружают музыка и самые разнообразные инструменты. Ты, несомненно, вовремя напомнишь Петирону, что мальчик постоянно что-то напевал... причем правильно повторял мелодию. Потом ты дала Роби дудочку и маленький барабан, потому что ему хотелось игрушку. Бослер скажет, что как-то после обеда он забрал малыша к себе, пока вы были на репетиции, и просто так, забавы ради, показал ему несколько аккордов на гитаре... А поверить тому, что наш мастер-архивариус только обрадовался, когда мальчик заинтересовался буквами и нотами, и вовсе нетрудно. И все мы будем искренне изумляться - а Петирон получит как раз того ученика, который ему нужен. Ты же знаешь, с учениками, которые схватывают все на лету, он всегда обращался гораздо лучше. Они ведь не испытывают его терпение, как малыши или те, до кого наука доходит с трудом.
     Уошелл успокаивающе похлопал Мерелан по руке. Готовящийся заговор явно доставлял ему немалое удовольствие. Затем он внезапно схватился за ноты.
     - Ну-ка, Мерелан, отстучи этот отрывок еще раз, а я спою партию баса. Попробуй вот тут...
     Дверь отворилась, и в комнату вошли Петирон и Робинтон.
     - Мне начинает казаться, Петирон, что отдельные пассажи ты тут ввел специально для того, чтобы помучить меня, - сказала Мерелан. - Ну что, золотце, ты отнес кувшин и тарелку Лорре? Все в порядке?
     - Отнеш, мама.
     - Ну, тогда иди поиграй, Роби, - сказал Петирон и слегка подтолкнул мальчика к дверям другой комнаты.- С чего бы это вдруг у тебя возникли какие-то трудности с темпом, Мер?
     - Да с того, Петирон, что у тебя совершенно невыносимый почерк, - насмешливо пророкотал Уошелл. - Тут же ничего не разберешь! Вот глянь хотя бы сюда! - Он укоризненно ткнул пальцем в отрывок, послуживший предметом разбирательства. - Эта точка еле-еле видна! Неудивительно, что Мерелан трудно было это отстучать, если после половинной ноты не стоит точки. На моей копии она видна отчетливо, а тут?
     Петирон присмотрелся к нотам.
     - Ну да, тут она побледнее, но ведь читается же! Мерелан, спой-ка этот отрывок.
     И он принялся отбивать ритм.
     После того как Мерелан безукоризненно исполнила свою партию, Уошелл не удержался и спел вместе с ней.
     - Спасибо вам большое, Уош, - сказала Мерелан. - Вы мне очень помогли. И спасибо за пирожки и кла.
     - Всегда рад услужить, мастер голоса.
     Уошелл поклонился, добродушно улыбнулся супругам и удалился.
     - И в самом деле, Мерелан, - спросил Петирон, вновь приглядываясь к отрывку, послужившему камнем преткновения, - у тебя что, снова начались мигрени?
     - Нет, милый. Просто точка нечеткая, а я никак не ожидала встретить здесь фермату. Как прошла репетиция? Насколько можно было расслышать отсюда, звучало вроде бы неплохо.
     Петирон рухнул в мягкое кресло и, водрузив ноги на табурет, испустил тяжелый вздох.
     - Те же проблемы, что и всегда. Они, похоже, считают, что для подготовки достаточно быстренько просмотреть партитуру, причем в тот момент, когда я уже поднимаюсь по лестнице. Но к концу занятия они уже начинают схватывать динамику. Это хорошо, что Уошелл порепетировал с тобой.
     - Да, он такой милый.
     - Уошелл - милый? - Петирон с удивлением посмотрел на супругу. - Знаешь, как его называют ученики?..
     - Знаю, но тебе-то совершенно незачем повторять всякие грубые клички, - строго сказала Мерелан.
     Петирон насупился.
     - Может, вина? - предложила Мерелан, переходя в кабинет. - А то у тебя что-то усталый вид.
     - Я и вправду устал. Спасибо, любимая.
     Мерелан наполнила два бокала. Пожалуй, ей тоже не помешает выпить.
     - Я составлю тебе компанию.
     Вручив Петирону полный бокал, Мерелан присела на ручку кресла и положила голову на плечо мужу. Ведь на самом деле, несмотря на все недостатки Петирона, Мерелан любила его всем сердцем, и не в последнюю очередь - за его преданность музыке и талант композитора. А до рождения Роби их жизнь и вовсе была настоящей идиллией!

***

     Вот чего не предусмотрели ни Уошелл, ни мать Роби, так это того, с каким рвением малыш примется за учебу. Они никак не ожидали, что всего за несколько месяцев занятий с мастером Уошеллом Робинтон освоит игру на нескольких инструментах. Все, что касалось музыки, мальчик впитывал как губка. А вскоре мастер Оголли обучил его нотной грамоте, и маленький Роби принялся записывать свои первые простенькие мелодии.
     Мерелан пришлось приложить невероятные у