чались  выкидыши,  а  во  время  выздоровления   женщинам
требовался тщательный уход,  oак  ?то  всадницы  зеленых  слишком  часто
выпадали  из  графика.  Выражение   "прокатиться   на   драконе"   стало
эвфемизмом, обозначающим прерывание нежелательной беременности.
   И все же К'вин предпочитал во время Поиска забирать девочек  -  когда
получалось.
   Драконье гудение - Клиссер  называл  его  предродовой  колыбельной  -
достигло почти невыносимого  уровня,  когда  треснула  скорлупа  первого
яйца. Зрители, как обычно, волновались, прыгали, плакали, пели вместе  с
драконами.  Но  как  только  началось  Рождение,  и   они,   и   драконы
успокоились.
   И - покатилось. Треснули  одновременно  три  яйца,  осыпав  осколками
соседние, те тоже треснули. К'вин насчитал девять драконов, из них шесть
зеленых, и решил, что выйдет-таки не треть, а половина.
   Дракончики в этот момент казались настолько опасными, с такой яростью
выбирались из заточения, что ближайшие кандидаты  торопливо  попятились.
Два зеленых направились к выросшей в Вейре Джули, но  белокурая  девочка
из Исты, уже отмеченная в Вейре за сообразительность,  заступила  дорогу
одному из них, и оба дракончика благополучно  прошли  Запечатление.  Еще
трое  зеленых  выбрали  мальчиков,  которые  в  своих  холдах  проявляли
гомосексуальные склонности. Оставшаяся зеленая, выбравшись из  скорлупы,
стояла, вертя головой во все стороны, и жалко пищала.
   Т'дам подозвал остальных девочек, чтобы те  сосредоточились  на  ней.
Черноволосая  девочка  из  Исты  подошла  поближе,  и  тут  же   зеленый
дракончик, весело вереща, быстро преодолел разделявшее их расстояние.
   К'вин проглотил комок  в  горле  -  это  мгновение  узнавания  всегда
возвращало его к тому потрясению, которое  он  испытал  от  Запечатления
Чарант'а. И - невероятный восторг единения с этим любящим его существом,
осознание, что они - одно неразделимое целое, одно сердце, один ум, одна
душа.
   "Но разве не так?" - спросил Чарант', и в его смятенном тоне  всадник
ощутил то же восторженное  воспоминание.  Несмотря  на  то  что  Чарант'
вместе с остальными драконами сидел на кромке кратера,  К'вин  "услышал"
его вздох.
   Зулайя улыбнулась К'вину, понимая, что творится у  него  в  душе.  По
лицу ее струились слезы.
   К'вин рассеянно подумал, что блестящий бок Меранат'ы за спиной Зулайи
служит прекрасным фоном для ее нового платья. Красное на золотом.
   Треснуло еще около десятка яиц, и резкие вопли  голодных  дракончиков
эхом прокатились по площадке. Как только новорожденный дракончик находил
свою пару, истошный вопль сменялся тихим  мелодичным  гудением,  которое
быстро переходило в голодный жалобный плач,  пронзавший  душу  не  менее
остро, чем первый плач одиночества новорожденного. У К'вина при этом  от
ощущения голода всегда сводило желудок.
   "Хор  Рождения,  -  подумал  К'вин,  -  неповторим".   И   хорошо   -
человеческий слух не способен выносить какофонию такой  мощности,  разве
что в течение короткого времени.  Он  всегда  чувствовал  себя  к  концу
Рождения немного оглохшим, по крайней мере уши болели.
   Внезапно в мелодию Рождения врезался посторонний звук - какой-то спор
и шум прямо у входа на площадку. К'вин  попытался  разглядеть,  что  там
творится, но увидел, что Т'дам уже пошел на  шум,  и  снова  вернулся  к
происходящему на площадке. Последними вылупились два коричневых  и  один
зеленый. Над зеленым  склонились  два  мальчика,  в  их  лицах  читалось
отчаяние.  Зеленый  внезапно  резко  отвернулся  от  них  и   решительно
заковылял через песчаную площадку к девочке, которая только  что  вошла.
К'вин удивился. Ведь девочек было Пять, не так ли? Не то чтобы он не был
рад увидеть здесь еще одну, особенно если  как  раз  она  и  была  нужна
маленькой зеленой - дракончик даже оттолкнул парнишку,  который  пытался
было заступить ему дорогу.
   И тут на площадку с разъяренным видом выскочили  трое  мужчин.  Т'дам
безуспешно пытался  помешать  им  подойти  к  только  что  Запечатленной
зеленой паре.
   - Дебра! - взревел первый мужчина, хватая девочку  и  отрывая  ее  от
дракончика.
   "Первая ошибка", - подумал К'вин, мчась по песку, чтобы предотвратить
катастрофу. Чтоб их всех! Почему они позволили  себе  такую  резкость  и
грубость! Рождение - это же священнодействие!
   Прежде чем К'вин успел подбежать,  зеленая  среагировала  на  попытку
отнять у нее ее избранницу.  Она  чуть  попятилась,  хотя  еще  нестойко
держалась на задних лапах,  вытянула  вперед  короткие  передние  лапки,
выпустила когти и бросилась на мужчину.
   К'вин увидел его ужас - и страх девочки.  Дракон  повалил  мужчину  и
широко раскрыл пасть, собираясь откусить ему голову.
   Т'дам, который был ближе, бросился на помощь.  Девочка,  Дебра,  тоже
пыталась оттащить разъяренного дракона прочь от жертвы.
   - Папа, папа! Морат'а, оставь его, он больше не  тронет  меня,  я  же
теперь всадница, Морат'а, ты меня слышишь?
   Хотя К'вин очень боялся, что зеленая покалечит мужчину,  он  чуть  не
рассмеялся, осознав, как властно говорит эта кроха. Девочка инстинктивно
вела себя совершенно правильно. Неудивительно, что ее отметили во  время
Поиска... и, похоже, ее холд расположен где-то неподалеку.
   К'вин помогал Дебре, пока Т'дам оттаскивал упавшего мужчину  подальше
от дракончика. Потом пострадавшего подхватили его  спутники,  а  Морат'а
пронзительно вопила и рвалась атаковать снова.
   "Он хочет причинить тебе зло. Он уведет тебя. Ты моя,  а  я  твоя,  и
никто между нами не встанет!" - излучала Морат'а с такой яростью, что ее
слышали все всадники.
   К ним присоединилась Зулайя и, коротко осмотрев раненого, послала  за
медиками; во время Рождения никогда не обходилось без небольших  царапин
и ранок. К счастью, Морат'а еще не  обзавелась  клыками,  и,  хотя  лицо
мужчины было изрядно располосовано, а грудь расцарапана когтями, пусть и
совсем детскими, его худо-бедно защитила кожаная безрукавка.
   Сейчас большинство новорожденных дракончиков уже  покинули  площадку,
принимая пищу из рук своих новых друзей.  Зрители,  расходясь,  украдкой
бросали взгляды на раненого. Несомненно, пойдут слухи.  К'вин  надеялся,
что не слишком  приукрашенные.  А  ему  сейчас  придется  разбираться  с
фактами.
   - Итак, может, ты объяснишь нам, что тут творится?  -  спросил  он  у
Дебры, которая, стоя перед предводителем Вейра  и  его  женой,  внезапно
ощутила приступ раскаяния и сомнений.
   - Меня Нашли! - воскликнула она, поглаживая Морат'у, которая пыталась
зарыться мордочкой в ее колени. - У  меня  было  право  прийти  сюда.  Я
хотела прийти. - Она махнула рукой в сторону лежавшего на земле отца.  -
А они даже не показали мне письмо, в ковром меня приглашали приехать! Он
хотел выдать меня замуж, потому что они  с  Борисом  сговорились  насчет
шахты, а за это меня должны были отдать Ганмару. А я не хочу за Ганмара,
и до шахты мне дела нет! Меня Нашли, и  я  имею  право  решать  сама!  -
возмущенно говорила она, а на лице ее отвращение  мешалось  с  обидой  и
злостью.
   - Да, я помню, ты была в списке Найденных, - сказала Зулайя.
   Она собиралась поддержать девочку и сурово смотрела  на  старшего  из
двоих мужчин, помогавших раненому.
   - Стало быть, вы и есть Борис? - спросила она. - А  вы  -  Ганмар,  -
обратилась она к тому, что помоложе. - Разве вы не понимали,  что  Дебру
выбрали во время Поиска?
   У Ганмара был растерянный вид, он потупил  взгляд.  Борис  нахмурился
еще сильнее и упрямо выдвинул вперед нижнюю челюсть.
   - Лавель сказал мне, что ее отвергли.
   Тут подошел Маранис, врач Вейра. Глянув на пострадавшего,  он  послал
помощника за носилками. Затем занялся ранами. Снял с мужчины  изорванную
безрукавку. Человек, лежавший в полуобмороке, застонал.
   - Хорошо, Борис, - самым суровым своим тоном сказала Зулайя. - Теперь
вы знаете, что у Дебры есть право...
   - Так вы, вейровские, всегда говорите! Но от вашего  так  называемого
права мы только страдаем!
   - Опять буянишь, Борис? - спросил Ташви, только что подошедший вместе
с Сальдой.
   - Вы же сами согласились, Ташви! - Борис  коротко  поклонился  своему
лорду-холдеру. - Вы сказали, что мы можем заложить эту новую  шахту.  Вы
были рады, что мы с сыном начинаем это дело. И Лавель с радостью отдавал
за Ганмара свою дочь...
   - Да, только вот дочь, кажется, не слишком обрадовалась,  -  заметила
леди Сальда.
   - Но ты же хотела, разве не так,  Деб?  -  сказал  Борис,  с  гневным
осуждением глядя на девочку.
   Она ответила ему упрямым взглядом.
   - Пока они не приехали в холд со своим Поиском...
   - Поиск важнее всего, - сказал Ташви. - И ты об этом знаешь, Борис.
   -  Мы  же  обо  всем  договорились!   -   простонал   отец   девочки,
почувствовавший  облегчение  благодаря  холодилке.  -  Мы  же  обо  всем
договорились! - И он с суровым, горьким упреком посмотрел на дочь.
   - Это ты обо всем договорился, - так же горько ответила Дебра.  -  Вы
друг с другом договорились, а меня не спросили даже  еще  до  Поиска!  -
Тоскливый стон Морат'ы прервал ее гневную речь. - Она  есть  хочет.  Мне
надо накормить ее. Пошли, маленькая, - нежно сказала она.
   Даже не оглянувшись, она увела свою зеленую с площадки Рождений.
   - Я бы сказал, вы  не  очень-то  успешно  обо  всем  договорились,  -
заметил Ташви.
   - Но  ведь  все  было  хорошо,  -  сказал  Лавель,  погрозив  кулаком
всадникам, - пока они не приехали! Они забили ей голову всякой дурью,  а
ведь до тех пор  она  была  послушной,  работящей  девочкой!  И  тут  ей
говорят, что она может летать на драконе. Может, видите ли! Знаю я,  что
вам, всадникам, надо! Дебра - хорошая девочка, не вроде ваших...
   - А ну, поосторожнее, - оскорбленно подобралась Зулайя.
   - Да уж, - сердито нахмурился Ташви. - Госпожа Вейра понимает, что ты
не в себе, да еще и ранен...
   - Раны - ничто по сравнению с моим праведным гневом,  лорд-холдер!  Я
знаю то, что  знаю,  и  знаю,  что  мы  все  уладили  и  что  вы  должны
поддерживать  своих  холдеров,  а  не  Вейр  с  их  противоестественными
обычаями и делами! И я не знаю, что теперь будет с моей  дочерью!  -  Он
разрыдался - скорее от бессильной злости, чем от боли. - До них она была
такой хорошей девочкой, хорошей и послушной девочкой!
   Ташви властно приказал носильщикам унести раненого. Затем обратился к
предводителям Вейра.
   - Да, я одобрил закладку новой шахты, назначил владельцами  Бориса  и
Ганмара, но я не знал, что тут каким-то боком задействован еще и Лавель.
Он  все  время  что-нибудь  да  выкинет,  -  сказал   Ташви,   рассеянно
переминаясь на горячем песке.
   Зулайя знаком предложила всем выйти с площадки.  Ее  уже  не  спасала
даже двойная подошва, а у Ташви башмаки были совсем легкие.
   - У него и другие дочери есть, - сказала Сальда, беря мужа за руку  и
подталкивая к выходу. - У него с десяток детей, да и женат он уже второй
раз. А заключая такие союзы, он скоро заведет на соседних землях столько
родичей, что сможет создать собственный  холд.  Правда,  кто  в  здравом
рассудке захочет его в лорды?
   Они остановились у выхода. Зулайя с К'вином искусно выбрали  позицию,
с которой они могли держать в поле зрения новорожденных драконят. Малыши
под  присмотром  своих  будущих  всадников  поглощали   рубленое   мясо,
приготовленное для первой в их жизни кормежки.
   То, что случилось с Деброй, было необычно. Как  правило,  семьи  были
счастливы, когда их ребенка выбирали во время Поиска, поскольку тогда  в
семье появлялся собственный всадник. Это было и престижно  для  рода,  и
предоставляло семье собственный воздушный транспорт.
   Ядовитые замечания Лавеля по поводу  жизни  всадников  встревожили  и
лорда-холдера, и предводителей Вейра. Да, некоторые  обычаи  Вейра  были
выработаны специально для нужд  драконов,  но  промискуитет  никогда  не
поощрялся. На самом деле  в  Вейрах  существовал  очень  жесткий  кодекс
поведения. Там не заключали формальные брачные  контракты,  но  ни  один
всадник не изменял слову, данному женщине, и всегда  заботился  о  своих
детях. И мало кто из родившихся в Вейре  детей,  достигая  подросткового
возраста, отправлялся к дедушкам и бабушкам в их холды, даже если  им  и
не удавалось запечатлить своего дракона.
   Праздник тем временем начался. Музыканты играли  веселые  мелодии  во
славу успешного  Запечатления.  Юные  всадники  все  еще  кормили  своих
дракончиков или устраивали их в стойлах молодняка, но, как только  сытые
дракончики засыпали, подростки присоединялись к своим родственникам.
   Зулайя подумала:  а  не  напомнить  ли  Лавелю,  что  всадницы  живут
отдельно от всадников? Он явно понятия не имел  о  том,  сколько  заботы
требуется маленькому дракончику. По большей части новички в конце дня  с
трудом доползали до кровати, чтобы упасть в нее и тут же заснуть. Ни  на
что больше им сил не хватало. А если они не  услышат  голодного  призыва
своих дракончиков, их громким криком поднимет с постели Наставник.
   Этот парень,  Ганмар,  стоял  мрачный,  явно  недовольный  всем,  что
случилось. Зулайя не сказала бы, что этот  поворот  событий  разбил  ему
сердце. Конечно, если придется работать вместе с отцом и  строить  новый
холд, то хорошенькая девушка ночью под боком служит хорошим утешением...
но не больше.
   - Я хотела бы узнать, - сказала Сальда, - почему Дебра  приехала  так
поздно, самостоятельно и почему ее преследовали. Вы, конечно, понимаете,
- в глазах Сальды появился суровый блеск, так хорошо знакомый Зулайе,  -
что мы с лордом Ташви вовсе не рады тому что Дебру лишили права, которое
есть у каждого холдера.
   - Холдера? - дернулся Лавель и застонал. - Она ведь больше  не  будет
холдером, разве не так? Она навсегда потеряна для нас, навсегда!
   - Как и возможность загрести причитающиеся  ей  земли,  -  сказала  с
насмешливой  жалостью  Сальда.  Лавель  что-то  прорычал   и   попытался
отвернуться от леди. - Вы потребовали больше,  чем  остальные.  Надеюсь,
Джиса в добром здравии? Или  она  рожает  вам  еще  одного  ребенка?  Вы
заездите ее, как Миллу, ведь так? Но, я полагаю,  найдется  немало  дур,
которые  будут  без  ума  от  вашей  непреходящей  жадности.  Цыц!  -  с
отвращением отвернулась от него Сальда. - Уберите его с  глаз  моих.  Он
мне противен. Он омрачает нынешние радостные события.
   - Не так уж сильно он ранен, вполне сможет уехать самостоятельно, - с
надеждой намекнул врач.
   - Уехать? - разочарованно воскликнул Борис, глянув в  сторону  нижних
пещер, где уже разносили жаркое.
   - Я мог бы найти ему место для ночлега, - начал было Маранис, но  тут
четверо молодых ребят из Вейра привели пойманных ими лошадей.
   - А, вот и ваши кони, Борис, - сказала Зулайя.  -  Мы  не  будем  вас
задерживать и желаем вам успешно  вернуться  домой.  Думаю,  до  темноты
успеете. Маранис, дайте Лавелю побольше сока кошачьей  травы,  чтобы  он
продержался до холда. Ребята, помогите ему сесть верхом. Идем, К'вин, мы
и так задержались, надо поздравить счастливых родителей.
   Она сунула правую руку  под  локоть  К'вину,  подхватила  левой  леди
Сальду и повела их через кратер.
   - Я бы сказала, что сегодня получилось на редкость успешное Рождение,
- начала она, повернувшись спиной к трем изгнанным с праздника холдерам.
- Девятнадцать зеленых, пятнадцать синих, одиннадцать коричневых и  семь
бронзовых. Хорошее соотношение. Много бронзовых. Мне все же кажется, что
драконы в каждой последующей кладке чуть крупнее, чем в предыдущей.
   - Драконы все еще не  достигли  своих  истинных  размеров,  -  сказал
К'вин. - Сомневаюсь, что это случится при нашей жизни.
   - Но ведь они и так большие! - округлив  глаза,  воскликнула  Сальда.
Зулайя рассмеялась.
   - Они на несколько ладоней выше первых драконов,  которые  в  старину
сражались с Нитями, так что на сей раз им будет проще.
   - И еще - вы знаете, чего вам ждать, - кивнул Ташви. Зулайя с К'вином
переглянулись.  Они  очень  надеялись,  что   их   ожидания   и   впрямь
оправдаются. Хотелось бы обойтись без неожиданных происшествий.
   - В этом у нас перед предками преимущество, - твердо сказал К'вин.
   Зулайя слегка пожала ему  руку,  прежде  чем  отпустить,  и  пошла  к
первому  столу,  где  сидели  семьи  двух  новых  всадников   коричневых
драконов. Следом вошел К'вин, ведя Сальду и Ташви к главному столу,  где
- после обязательного обхода всех столов - должны были  расположиться  и
они с Зулайей. Потом, заключив пари  с  самим  собой,  он  направился  к
противоположному концу пещеры.
   Остановившись у четвертого стола,  он  понял,  что  выиграл  пари,  -
новости  о  необычном  Запечатлении  последнего  зеленого  дракона   уже
распространились.
   - Это правда, - спрашивала мать одного из бронзовых всадников, -  что
девочке пришлось удрать из родного холла? -  Она,  как  и  прочие,  была
потрясена.
   - Важно, что она успела вовремя, - ответил К'вин пытаясь  представить
все в лучшем свете.
   - А если бы она не приехала? -  спросила  девочка-подросток  с  живым
блеском в глазах. - Неужели дракон...
   Она резко осеклась,  словно  кто-то  толкнул  ее  под  столом.  К'вин
подавил улыбку.
   - Но ты же видела, - сказал он, воспользовавшись паузой,  -  что  там
были и другие дети. Дракон выбрал бы из них.
   Это было не совсем правдой. Именно поэтому в каждом Вейре на площадке
Рождений кандидатов было больше,  чем  драконов.  Хроники  зафиксировали
пять  случаев,  когда  маленькие  драконы  не  находили  себе  всадника.
Последовавшая смерть малышей так обеспокоила Вейры,  что  теперь  всегда
предпринимались  все  меры,  чтобы  второй  раз  такого  не   случилось.
Допускали даже, чтобы дракончик выбирал себе пару среди зрителей.
   Бывали случаи,  когда  яйцо  не  трескалось.  В  старину,  когда  еще
существовали всякие  технические  приспособления,  брали  срезы  мертвых
тканей для исследования. В большинстве зафиксированных случаев  причиной
были проблемы  с  желтком,  в  результате  чего  формировался  маленький
уродец, который не пережил бы Рождения. Но в трех случаях причину смерти
не  сумели  установить:  зародыш  не  имел   никаких   дефектов.   Такие
непроклюнувшиеся  яйца  было  решено  оставлять  в  Промежутке,  что   и
выполняли предводители Вейров на своих бронзовых драконах.
   - Я видела, как она мчалась сюда, - сказала девочка, с  удовольствием
начиная снова. - И мужчин, которые пытались ей помешать.
   - Наверное, тебе досталось самое лучшее место, - усмехнулся К'вин.
   Девочка окинула стол мстительным взглядом.
   - Да! И что? Я все это видела! Даже когда дракончик попытался сожрать
кого-то! Небось ее папочку?
   - Сьюз, хватит, - одернул ее собственный отец,  а  мальчик  постарше,
наверное, ущипнул, поскольку она резко выпрямилась и сердито  посмотрела
на него.
   - Да, это был ее отец, - сказал К'вин.
   - А он что, не знал, что нельзя бить всадника? - спросил  потрясенный
отец Сьюз.
   - Я думаю, он понял свою ошибку, - сухо ответил К'вин и увидел  испуг
на лице Сьюз. - Какое имя ваш  сын...  -  Чарант',  как  всегда,  быстро
подсказал ему нужное имя, так что крохотную паузу никто  не  заметил,  -
Томас решил избрать в качестве боевого?
   - Я думала, Томасу нечего даже надеяться, - сказала его мать, лицо ее
лучилось от гордости и удовольствия.
   - Ему никогда не нравилось имя Томас, - встряла неугомонная  Сьюз.  -
Он выберет новое имя. - Юная вредина искоса посмотрела на родителей.
   - А вот и он, если я не путаю своих гостей, - сказал К'вин,  указывая
на паренька, который прокладывал себе путь через  переполненную  пещеру.
К'вин рассказывал кандидатам об их обязанностях, так что многих  из  них
уже знал. Томас был очень похож на сестру и брата, так  что  узнать  его
было легко. Он надеялся, что Томас похож на сестру только  лицом.  Очень
уж зловредной была девчонка.
   - Отлично, юноша, - сказал К'вин, протягивая ему Руку. -  И  как  нам
теперь