расправились,  и  юный файр почувствовал себя немного увереннее.  Писк
перешел в недовольное шипение,  малыш стал подозрительно озираться  по
сторонам.
  Взрослые ящерицы хором закурлыкали, как будто ободряя новорожденного
и  побуждая  его к какому-то действию.  Сердито вскрикнув,  коричневый
малыш направился к выходу из пещеры, пройдя так близко от Менолли, что
она могла бы дотронуться до него рукой.
  Оказавшись на краю,  маленький файр отважно ринулся вниз и  отчаянно
замахал крылышками.  Увидев,  что малыш исчез,  Менолли ужаснулась, но
сразу же облегченно вздохнула:  он тотчас показался снова, плавно паря
над морской гладью.
  Пронзительный писк снова привлек внимание Менолли к  яйцам  -  файры
стали  вылупляться  один  за  другим,  каждый  отряхивал  крылышки  и,
поощряемый  старшими,  вприпрыжку  ковылял  к  выходу  из   пещеры   -
слабенький, голодный, но на удивление бесстрашный.
  Мимо Менолли уже прошествовали несколько  голубых  и  зеленых,  один
бронзовый и еще двое коричневых.  Вдруг, наблюдая за полетом голубого,
она вскрикнула и зажмурилась - не успел  малыш  оторваться  от  родной
скалы,  как  с  неба  посыпались  тонкие  извивающиеся  Нити.  Девочка
увидела,  как они мгновенно оплели тельце файра  своими  смертоносными
щупальцами.  Он  издал  душераздирающий крик и исчез из вида.  Неужели
погиб?  Может,  все-таки ушел в  Промежуток?  В  любом  случае,  малыш
получил тяжелые ожоги.
  Еще два новорожденных файра проследовали мимо  Менолли,  и  тут  она
наконец опомнилась.
  - Стойте! Туда нельзя! Погибнете! - девочка заслонила собой выход.
  Но разъяренные  файры  стали  клевать  ее прямо в лицо,  а когда она
попыталась прикрыться руками,  проскочили мимо.  Услышав их  отчаянные
вопли, Менолли тоже закричала.
  - Остановите же их,  - упрашивала она  бесстрастно  наблюдавших  эту
сцену  старших  файров.  -  Вы ведь взрослые,  вы все знаете про Нити.
Велите им остановиться!  - девочка подползла к тому месту,  где сидела
золотая  королева.  -  Прикажи им остановиться!  Там же Нити!  Они все
погибнут!
  Королева глядела   на  Менолли,  ее  фасеточные  глаза  стремительно
вращались.  Вот  она  зачирикала,  резко   свистнула,   потом   что-то
прокурлыкала,  и  в этот миг еще один малыш заковылял навстречу верной
гибели.
  - Ну пожалуйста, маленькая королева! Сделай что-нибудь! Останови их!
  Восторг, охвативший Менолли,  когда она попала на  рождение  файров,
сменился  ужасом.  Драконов  нужно  защищать  - ведь они сами защищают
Перн!  От страха и волнения в голове у Менолли все  смешалось,  и  она
перепутала маленьких файров с их огромными сородичами.
  Тогда она обратилась к  остальным  ящерицам,  умаляя  их  что-нибудь
сделать.  Хотя бы до тех пор,  пока не закончится Падение.  В отчаянии
девочка ползком вернулась к отверстию пещеры и,  загородив собой выход
попыталась  отогнать  малышей  руками.  И  тут  ее  захлестнула  волна
жуткого,  разрывающего внутренности голода.  В  следующую  минуту  она
поняла:  такое  же  чувство  голода  толкает малышей навстречу гибели,
именно оно безрассудно гонит их вперед.  Они хотят есть!  Ведь драконы
тоже родятся голодными,  - вспомнила Менолли, - и мальчики, с которыми
они проходят Запечатление, сразу же дают им еду.
  Менолли схватилась  за  мешок.  Одной  рукой  она  оттащила файра от
выхода,  а  другой  выдернула  из  мешка  клешнезуба.  Малыш  еще  раз
вскрикнул,  а  потом,  решительно  клюнув рака в глаз,  прикончил его.
Хлопая крыльями,  бронзовый вырвался из рук Менолли и с силой, которую
трудно  было  ожидать  от новорожденного,  уволок добычу в угол и стал
жадно рвать на части.
  Девочка наугад  протянула  руку и с некоторым удивлением обнаружила,
что ей попалась королева,  единственная в этом выводке.  Она  поскорее
вытащила  из  мешка  сразу  двух  клешнезубов  и  отнесла  их вместе с
королевой в другой угол.  Сообразив, наконец, что ей навряд ли удастся
накормить из рук весь выводок,  Менолли перевернула мешок и вытряхнула
клешнезубов на землю.
  Новорожденные набросились  на  расползающихся раков.  Менолли успела
поймать еще двоих  файров  прежде,  чем  они  добрались  до  отверстия
пещеры,  и посадила рядом с горой еды. Она старалась уследить за всеми
малышами,  чтобы каждому досталось поровну. Вдруг кто-то ущипнул ее за
плечо.  Повернувшись,  девочка с изумлением увидела,  что за ее куртку
уцепился бронзовый малыш.  Его круглые глаза безостановочно вращались,
было  видно,  что он совсем голодный.  Менолли сунула ему клешнезуба и
отнесла обратно в угол. Оставшихся раков она отдала маленькой королеве
и другим своим подопечным.
  Больше никто из новорожденных не рвался на свободу - ведь  еда  была
совсем  рядом.  В  мешке  было  порядочно раков,  но не успела девочка
оглянуться,  как прожорливые файры  смели  все  до  последней  крошки.
Продолжая испускать голодные вопли,  бедняжки рылись в груде клешней и
панцирей в надежде  отыскать  что-нибудь  съедобное.  Но  все  же  они
остались  в  пещере,  и  теперь  взрослые  ящерицы,  окружив  малышей,
принялись их тормошить и поглаживать, ласково курлыча.
  Менолли совершенно выбилась из сил.  Она устало привалилась к стене,
наблюдая за возней ящериц.  Какое счастье,  что не все файры  погибли!
Девочка  осторожно  выглянула  наружу  и не увидела дождя извивающихся
Нитей.  Она высунулась подальше - на горизонте не осталось даже  следа
грозной сероватой дымки. Похоже Падение закончилось.
  И очень вовремя!  Теперь Менолли воспринимала  голодные  мысли  всех
спасенных файров сразу! Она просто умирала от голода...
  Королева-мать закружила  по  пещере,  подавая  своей  стае  властные
команды.  Потом  вылетела  наружу,  взрослые файры - за ней.  Следом и
новорожденные,  неуклюже переваливаясь,  заковыляли к выходу,  спеша в
первый раз опробовать крылышки. Скоро в пещере осталась только Менолли
со своим рваным мешком да кучка скорлупы и рачьих остатков.
  Стоило файрам  улететь,  как  терзавшие  Менолли  муки голода слегка
поутихли.  Она вспомнила про хлеб,  который утром засунула  в  карман.
Испытывая  запоздалое чувство вины перед файрами,  девочка жадно съела
его до последней крошки.  Потом сделала в песке ложбинку,  натянула на
плечи рваный мешок и мгновенно уснула.


                               Глава 6

Холда правитель, заботься о том,
Чтоб чистым камнем сверкал твой дом.
Толстые стены, железные двери -
Вот что твою безопасность измерит.

  Падение давно закончилось,  уже и команды огнеметчиков  вернулись  в
холд.  И  только  тогда хватились Менолли.  Вспомнила о ней Селла - уж
больно ей не хотелось возиться с дядюшкой.  У старика  снова  случился
приступ, поэтому нужно было обязательно за ним присматривать.
  - Все равно она больше ни на что не годится,  - проворчала Селла  и,
встретив неодобрительный взгляд матери, торопливо продолжала, - только
и знает, что слоняться без дела, да носиться со своей рукой, будто это
невесть  какая  драгоценность.  А от настоящей работы отлынивает...  -
Селла притворно вздохнула.
  - Замолчи,  сегодня  и так неприятностей хватает.  Подумать только -
кто-то оставил двери холда незапертыми, да еще перед самым Падением...
-  От  одной мысли о такой оплошности у Мави мурашки поползли по коже.
Только представишь,  что мерзкие извивающиеся Нити могли проникнуть  в
холд,  сразу тошно становится!  - Ступай,  разыщи Менолли да скажи ей,
что надо делать, если у старика снова начнется припадок.
  Проискав сестру почти целый час, Селла наконец убедилась, что ее нет
ни в холде,  ни среди женщин,  наживляющих переметы. У огнеметчиков ее
тоже не оказалось.  И вообще, никто не помнил, чтобы за целый день она
кому-нибудь попадалась на глаза.
  - Быть не может,  чтоб она,  как обычно,  отправилась за зеленью,  -
поджав губы,  задумчиво проговорила одна из старушек.  - Ведь  Падение
началось как раз в то время,  когда подали утренний кла. И на кухне ее
тогда не было.  Она,  бедняжечка,  так славно  нам  помогает,  хоть  и
однорукая.
  Сначала Селла   просто   разозлилась.   В   этом   вся   Менолли   -
запропаститься  куда-то именно тогда,  когда ее ищут!  Слишком уж Мави
потакает этой девчонке!  Если утром ее не было в  холде,  значит,  она
попала в Падение. Впредь будет ей наука!
  Но потом девушка засомневалась.  Ей стало  не  по  себе.  Ведь  если
Менолли оказалась под открытым небом во время Падения...  Но должно же
было...  от нее хоть что-то остаться...  Справившись с  подкатившей  к
горлу  дурнотой,  Селла  отыскала брата,  который,  возглавлял команду
огнеметчиков.
  - Скажи,   Алеми...   ты   не  заметил...  ничего  странного,  когда
осматривал окрестности?
  - В каком смысле "странного"?
  - Ну, например, каких-нибудь следов...
  - Следов чего? Послушай, Селла, мне сейчас не до загадок!
  - Я вот что хочу сказать если кто-то  попал  под  Нити,  то  как  ты
узнаешь, кто это был?
  - Да что ты все ходишь вокруг да около?
  - Менолли нигде нет - ни в холде,  ни в гавани, нигде. И с командами
ее тоже не было...
  Алеми нахмурился.  -  Да,  с нами ее не было,  но я думал,  что Мави
оставила ее в холде.
  - То-то и оно,  что нет. И никто из тетушек не припоминает, чтобы ее
видели сегодня утром. И еще - двери холда были незаперты!
  - Так  ты  думаешь,  что  Менолли ушла рано утром?  - Про себя Алеми
решил,  что такая высокая, сильная девчонка, как Менолли, вполне могла
справиться с дверными засовами.
  - Ты же знаешь,  с тех пор, как она повредила руку, ее просто хлебом
не корми - дай только куда-нибудь улизнуть.
  Алеми знал - он любил свою нескладную  сестренку,  особенно  ему  не
хватало ее пения. Он не разделял мнения отца о способностях Менолли. И
в душе не согласился с Янусом,  когда тот решил скрыть от Эльгиона всю
правду,  - тем более,  что теперь, когда в холде снова есть арфист, он
вполне смог бы с нею заняться.
  - Ну так что? - нетерпеливый вопрос Селлы отвлек его от размышлений.
  - Ничего я не заметил.
  - Но  должно же было хоть что-то остаться?  Я имею в виду,  если она
попалась Нитям.
  Алеми пристально взглянул на сестру. Можно подумать, что она была бы
рада, случись с Менолли такое.
  - Если  бы  она  попалась,  от нее ничего не осталось бы.  Только ни
единой Нити не удалось улизнуть  от  бенденских  Крыльев.  -  С  этими
словами  он  резко  повернулся  и  отошел,  предоставив Селле стоять с
открытым  ртом.  Странно,  но  уверенность  брата   не   принесла   ей
облегчения.  И  все же,  поскольку Менолли явно нигде не было,  она не
смогла отказать себе в удовольствии доложить  об  этом  Мави,  добавив
свои соображения о том,  что сестра совершила чудовищное преступление,
оставив двери холда незапертыми.
  - Менолли?  - Когда Седла явилась со своими новостями, мать выдавала
главному повару морскую соль и приправы.  - Так  что  там  слышно  про
Менолли?
  - Ее нигде нет.  Исчезла.  Никто ее не видел. Наверняка она оставила
двери холда незапертыми - и это когда вокруг падают Нити!
  - Когда Янус обнаружил,  что  двери  открыты,  Нити  еще  не  начали
падать, - машинально поправила дочь Мави. Она содрогнулась при мысли о
том,  что  кто-то  -  даже  ее  непокорная  дочь  -  мог  попасть  под
серебристый ливень Нитей.
  - Алеми говорит,  что ни одна Нить не ушла от  драконов,  да  только
откуда ему знать?
  Мави ничего не отвечала, пока не заперла шкафчик с приправами, потом
повернулась к дочери.
  - Я передам Янусу.  И с Алеми тоже потолкую.  А ты  займись-ка лучше
дядюшкой.
  - Я?
  - Конечно,  это нельзя назвать настоящей работой,  зато по характеру
тебе очень подходит.
  Выслушав новость об исчезновении Менолли,  Янус долго молчал.  Он не
любил,  когда случалось что-то  неподобающее,  например,  когда  двери
холда  оказывались  незапертыми.  Это происшествие не давало ему покоя
все время,  пока продолжалось Падение,  да и после, когда они вышли на
лов.  А  всякий  знает:  не  годится,  чтобы  мысли морского правителя
отвлекались от насущных дел.  Наконец-то эта загадка разрешилась -  он
почувствовал   некоторое  облегчение.  И  в  то  же  время  тревогу  и
раздражение:  вот несносная девчонка!  Ну что за дурость - убежать  из
холда  в  этакую  рань.  С тех пор,  как он ее выпорол,  она все время
дуется.  Видать, мало Мави ее гоняет, а то давно бы выкинула из головы
свои нелепые причуды.
  - Я слышал,  в прибрежных скалах полно пещер,  - вставил Эльгион.  -
Может, девочка укрылась в одной из них?
  - Очень может быть,  - порывисто сказала  Мави,  мысленно  благодаря
арфиста за столь разумное предположение. - Менолли знает побережье как
свои пять пальцев, каждую расщелину, должно быть, излазила.
  - Значит,  вернется,  -  изрек  Янус.  - Видно натерпелась страха во
время Падения.  Вот опомнится слегка - и вернется.  - Придя  к  такому
выводу, он совсем успокоился и занялся менее обременительными делами.
  - Сейчас все-таки весна,  - проговорила Мави,  обращаясь,  скорее  к
себе самой,  чем к собеседникам.  И только арфист подметил в ее словах
отголосок тревоги.
  Но когда  и  через  два дня Менолли не вернулась,  весь морской холд
переполошился.  Никто не видел ее со дня Падения.  Ребятишки, ходившие
за ягодами и клешнезубами,  тоже ее не встречали - ни на болотах, ни в
пещерах, куда она, бывало, заглядывала раньше.
  - Что толку зря людей гонять? - сказал один из корабельных мастеров,
уверенный,  что лов -  куда  более  нужное  дело,  чем  поиски  глупой
девчонки,  да  еще  и  однорукой.  -  Либо  она  жива-здорова,  только
предпочитает не возвращаться, либо...
  - А что, если она расшиблась, получила ожог, сломала руку или ногу и
не может вернуться? - вмешался Алеми.
  - В любом случае,  не дело, что она отправилась невесть куда, никого
не предупредив,  - корабельный мастер покосился на  Мави,  но  она  не
приняла на свой счет упрека, прозвучавшего в его словах.
  - Менолли частенько бегала по утрам за зеленью, - сказал Алеми, видя
что никто, кроме него, и не думает вступиться за сестренку.
  - А был у нее нож?  Или ремень с металлической  пряжкой?  -  спросил
Эльгион, - Ведь Нити металл не трогают.
  - Да, их нашли бы, случись с ней что, - ответил Янус.
  - Нашли бы,  да только если бы она попалась Нитям,  - мрачно заметил
корабельщик.  Он-то сам думал,  что, завидев Нити, девчонка с перепугу
провалилась в расщелину или упала с обрыва.  - А то ведь ее тело могло
запросто унести к Драконьим камням. Море выбрасывает туда много чего.
  Мави судорожно  вздохнула,  и  этот вздох прозвучал,  как сдавленное
рыдание.
  - Я не знаком с вашей девочкой, - поспешно сказал Эльгион, видя горе
Мави, - но если, как вы говорите, она исходила все окрестности, навряд
ли она могла упасть с обрыва.
  - Нити - такое дело,  что  со  страху  любой  сдуреет...  -  заметил
корабельный мастер.
  - Но только не Менолли!  - с таким жаром воскликнул Алеми,  что  все
удивленно уставились на него. - И потом, она достаточно хорошо усвоила
школьную премудрость,  чтобы знать, как поступить, если Нити застигнут
тебя под открытым небом.
  - Дело говоришь,  Алеми,  - согласился Янус  и  встал.  -  Будь  она
жива-здорова  и в своем уме,  давно уж вернулась бы.  Отныне все,  кто
будет выходить за пределы холда,  глядите  в  оба  -  не  найдутся  ли
какие-нибудь следы. На море,  равно как на суше. В нынешних условиях я
как морской правитель,  по совести говоря,  больше ничего  сделать  не
могу. А теперь - по лодкам! Прилив начинается.
  Хоть Эльгион и не ожидал,  что  морской  правитель  бросит  всех  на
поиски пропавшей девочки,  все же решение Януса его немало удивило. И,
что самое странное,  сама Мави смирилась  с  ним,  и  как  будто  даже
обрадовалась.  Можно  подумать,  что  девочка  была  для  всех обузой.
Корабельный мастер - тот явно был доволен,  что правитель не  поддался
отцовским  чувствам.  И только у Алеми молодой арфист заметил признаки
сожаления.  Когда все направились  к  выходу,  он  сделал  юноше  знак
задержаться.
  - У меня есть свободное время. Где, по-твоему, ее следует искать?
  В глазах   Алеми  вспыхнула  надежда,  почти  сразу  же  сменившаяся
обреченностью.
  - По мне, так пусть лучше Менолли остается там, где она есть...
  - Даже мертвая или раненая?
  - Нет,  что ты,  - юноша глубоко вздохнул. - Я от всей души желаю ей
счастья и долгих лет.
  - Так,  значит,  ты  думаешь,  что она жива,  просто предпочитает не
возвращаться в холд?
  Алеми спокойно встретил удивленный взгляд арфиста.
  - Я верю, что она жива и, где бы она ни была, ей там куда лучше, чем
в Полукруглом.  - Молодой моряк последовал за остальными,  дав арфисту
интересную пищу для размышлений.
  Ему самому в Полукруглом было совсем не плохо. Однако Главный арфист
не ошибся,  когда предположил, что Эльгиону придется приспосабливаться
к жизни в морском холде.  "Перед тобой стоит важная задача,  - говорил
ему  мастер  Робинтон,  -  расширить  узкий  кругозор  и  ограниченное
мышление  этих  отрезанных  от  мира людей".  "Но сейчас Эльгион начал
сомневаться: уж не переоценил ли Главный арфист его способности - ведь
он не может заставить морского правителя и его семейку даже попытаться
вызволить свою кровную родственницу из беды!
  Но позже,  перебирая  в  уме все,  что было сказано.  припоминая все
оттенки разговора,  Эльгион понял: Менолли чем-то очень досадила своей
семье   и  не  только  искалеченной  рукой.  Как  ни  старался  арфист
вспомнить, как она выглядит, ему это не удавалось, хотя он считал, что
знает  в  лицо  каждого  обитателя  холда.  Теперь  он  проводил много
времени,  навещая семьи рыбаков,  обучая детишек в малом  зале  холда,
беседуя с ушедшими на покой, стариками.
  Он все  старался  припомнить,  не  попадалась  ли  ему  девочка   со
скрюченной рукой, но в памяти сохранилась одно-единственное мимолетное
впечатление - высокая,  нескладная девочка-подросток,  выскочившая  из
зала  как-то  вечером,  когда  он играл.  Лица ее арфист не разглядел,
однако был уверен:  увидь он еще  раз  эту  угловатую  фигуру,  он  ее
обязательно узнает.
  Жаль, что  Полукруглый  находится  в  таком   захолустье,   -   даже
барабанной связью не воспользуешься.  Правда, можно попробовать подать
сигнал первому же пролетающему мимо всаднику и таким образом известить
Вейр  Бенден.  Тогда  все  дозорные будут искать девочку и предупредят
другие холды,  что  лежат  за  болотами  и  вдоль  побережья.  Эльгион
сомневался,  что Менолли могла забраться в такую даль,  но считал себя
обязанным сделать хоть что-нибудь для ее спасения.
  Не удалось  ему  продвинуться  и в поисках юного сочинителя.  А ведь
мастер Робинтон поручил как можно  скорее  отправить  паренька  в  Цех
арфистов  для  дальнейшего  обучения.  Не так уж часто можно встретить
одаренного музыканта,  который к тому же мог сам сочинять песни. Таких
редких птиц нужно холить и лелеять.
  Эльгион уже понял, почему старик Петирон прямо не назвал мальчугана.
Янус  только  и  думает,  что  о  море  да об улове,  больше всего его
заботит,  как бы использовать каждого обитателя Полукруглого - будь то
мужчина,  женщина  или  ребенок  -  для пользы холда.  Все они отлично
вымуштрованы для работы.  Разумеется,  Янус стал бы косо  смотреть  на
любого трудоспособного юнца,  вздумай он уделять слишком много времени
музыке.  Вот и получилось,  что никто во  всем  холде  не  мог  помочь
Эльгиону развлекать народ по вечерам. У одного парнишки присутствовало
чувство ритма,  и арфист уже начал заниматься с ним на барабане,  но у
большинства  учеников  руки  были слишком неуклюжие.  Правда,  учебные
баллады ребята затвердили назубок, но к музыке их совсем не тянуло. Не
удивительно,  что  Петирон  так  носился  с  единственным  талантливым
учеником.  Жаль, старик умер, так и не успев получить весть от мастера
Робинтона. Тогда мальчик знал бы, что его с радостью готовы принять на
обучение в Цех арфистов.
  Эльгион проводил глазами выходящую из гавани флотилию,  потом собр