воду перед самым носом у арфиста, едва  не  задевая  его
крыльями. Хоть файрам часто доводилось  наблюдать,  как  люди  купаются  в
море, это зрелище приводило их в неизменный восторг.
     Робинтон перевернулся  на  спину,  предоставив  волнам  нести  его  к
берегу. Сегодня утром море было теплым и  ласковым,  но  все  равно  после
купания арфист почувствовал себя намного бодрее.  Он  вытерся  и,  обмотав
полотенце вокруг талии, направился к дону. Д'рам с Лайтолом уже  поджидали
его на крыльце.
     - Скажи им, Заир, что я отлично отдохнул и чувствую себя молодцом.
     - Проснулся? - осведомился Д'рам. - Самое время,  уже  перевалило  за
полдень.
     - За полдень? - Робинтон прирос к месту. Надо  же,  потерять  столько
времени, впустую! Кто знает, сколько интересного он пропустил за это утро!
- Почему же вы меня не разбудили? - он даже не старался скрыть возмущение.
     - Твое тело гораздо умнее тебя, - спокойно ответил Лайтол, поднимаясь
с гамака, висевшего в углу террасы. - Ты, друг мой Робинтон, проспал ровно
столько, сколько ему требовалось.  Налей-ка  ему  кла,  Д'рам.  А  я  пока
займусь завтраком - для нас с тобой это будет обед.
     Робинтон взошел на крыльцо и,  учуяв  аромат  кла,  который  разливал
Д'рам, был вынужден согласиться: да, голод - тоже потребность,  с  которой
приходится считаться.  Он  уселся  за  стол  и,  расправляясь  с  обильным
завтраком, который подал ему Лайтол, принялся вводить друзей в курс дела.
     - Итак, пришло время чудес! - закончил он свой рассказ.
     - Неужели,  Робинтон,  ты  всерьез  поверил,  что  этот  Айвас  может
навсегда покончить с Нитями? - с обычным скептицизмом осведомился Лайтол.
     - Клянусь Первым Яйцом, в этом нет  никакого  сомнения!  Мы  повидали
столько удивительных вещей, да и сам факт,  что  наши  предки  предприняли
столь невероятный полет со своей родной планеты, заставляет поверить в его
обещание. От нас требуется одно -  заново  освоить  утраченные  навыки,  и
тогда мы сумеем одержать победу над нашим вечным врагом!
     - Пусть так, но почему же тогда сами предки не избавили Перн от Нитей
- ведь они-то  обладали  всеми  теми  невероятными  навыками  и  обширными
познаниями, которые мы утратили? - спросил Лайтол.
     - Не ты один задаешь этот вопрос, - ответил другу Робинтон.  -  Айвас
объяснил нам, что неожиданные  извержения  вулканов  заставили  поселенцев
перебраться на север, в более безопасные месса. Таким  образом,  их  планы
уничтожения Нитей не удалось осуществить.
     - Но почему же они не вернулись, когда закончилось Падение?
     - Этого Айвас не ведает, - Робинтону пришлось признать,  что  даже  в
безграничных познаниях древней машины существуют  пробелы.  -  Видишь  ли,
музыкальный инструмент годится лишь на то, для чего он  предназначен;  это
же самое относится  и  к  Фандареловым  механизмам.  Следовательно,  любая
машина, даже такая сложная, как Айвас, может всего лишь выполнять то,  для
чего ее создали. Не похоже, чтобы он... или оно? - Робинтон никак  не  мог
решить, какое местоимение здесь более уместно,  -  заведомо  обманывал  бы
нас. Хотя мне все же кажется, что он, - Робинтон наконец сделал  выбор,  -
не открыл нам всю правду.  Тем  не  менее,  мы  изрядно  помучились,  пока
разбирались с тем, что он счел нужным нам сообщить.
     Лайтол фыркнул и состроил скептическую мину,  которая,  к  облегчению
Робинтона, не повторилась на лице Д'рама.
     - И мне хочется верить, что постепенно мы  поймем  все  до  конца,  -
добавил арфист.
     - Кому же не хочется? - слегка смягчившись, промолвил Лайтол.
     - Лично я верю Айвасу, - заявил Д'рам. - В его словах  чувствуется  и
знание, и уверенность. Он  объяснил,  что  благоприятный  момент  наступит
через четыре года - то есть Оборота - десять месяцев и двадцать семь дней.
Нет, уже двадцать шесть. Чтобы добиться успеха,  нужно  правильно  выбрать
время.
     - Успеха в чем? - не уступал Лайтол.
     - Это нам тоже предстоит узнать, - рассмеялся Робинтон. - Я  не  хочу
никого обидеть, Лайтол, но все мы пока еще  слишком  невежественны,  чтобы
понять его объяснения. Он попытался нам что-то рассказать -  про  какие-то
окна и про то, что необходимо стартовать  с  Перна  в  точно  рассчитанный
момент, чтобы  суметь  перехватить  Алую  Звезду,  или,  скорее,  планету,
которая кажется нам Алой. - Он продемонстрировал друзьям схему  и  тряхнул
головой. - А если, Лайтол, ты сам пожелаешь расспросить  Айваса,  то,  как
говорится, добро пожаловать.
     Лайтол наградил арфиста насмешливым взглядом.
     - Я уверен, что у других есть куда более веские причины для встречи с
ним.
     - Но ты, Лайтол, тоже должен выслушать историю  о  нашем  прошлом  от
него самого, - перегнувшись через стол, проговорил Д'рам. - Тогда  ты  сам
поймешь, почему мы так безоговорочно верим Айвасу и его обещаниям.
     - Вижу, он вас совсем околдовал, - покачал  головой  старый  всадник,
дивясь доверчивости друзей.
     - Ты тоже поверишь, если все услышишь своими ушами,  -  поднимаясь  с
места, произнес  Робинтон.  Ему  пришлось  подхватить  спадающее  с  бедер
полотенце, что несколько снизило эффект его заявления. - Я  одеваюсь  -  и
обратно, на Посадочную площадку. Д'рам, могу  я  рассчитывать  на  вашу  с
Тиротом любезность?
     - Поскольку ты отдохнул, - отозвался Д'рам, окидывая своего  приятеля
испытующим взглядом, - то почему бы и не оказать тебе такую любезность?  А
ты, Лайтол, не хочешь к нам присоединиться?
     - Сегодня нет.
     - Боишься, несмотря на всю свою осмотрительность, подпасть  под  чары
Айваса? - спросил Робинтон.
     Лайтол медленно покачал головой.
     - Навряд ли мне это грозит. Ладно, ступайте смотреть свой сон о Перне
без Нитей.
     - Вот  последний  из  завзятых  скептиков,  -  пробормотал  Робинтон,
которого начинало раздражать недоверие Лайтола. - Неужто  он  думает,  что
старость притупила чутье и ум Главного арфиста?  Или  он,  как  и  Корман,
считает, что Робинтон настолько легковерен, что готов попасться  на  любую
мало-мальски правдоподобную выдумку?
     - Нет, - ответил Д'рам, когда арфист задал  ему  этот  вопрос,  шагая
вместе с ним навстречу бронзовому  Тироту,  ожидавшему  их  на  берегу.  -
Просто он слишком практичный человек. Вчера он сказал мне, что все мы  как
в горячке и не думаем о  последствиях,  которые  нас  ожидают  по  милости
Айваса. Ведь нам грозит изменение структуры общества, его основополагающих
ценностей и все такое прочее. - Д'рам фыркнул, выражая свое несогласие.  -
Видишь ли, он уже побывал в нескольких передрягах и не хочет новых.
     - А ты?
     Усаживаясь меж выступов шейного  гребня  Тирота,  Д'рам  через  плечо
улыбнулся своему спутнику. - Я всадник, и всей душой предан своему делу  -
избавлению Перна от Нитей. Если существует хоть малейшая надежда...  -  он
пожал плечами. - Тирот, доставь нас на Посадочную площадку!
     - Будь внимателен, Д'рам, -  предупредил  всадника  Робинтон.  -  Там
произошли значительные изменения даже со вчерашнего дня, когда ты  был  на
площадке в последний раз.
     "Монарт  сказал  мне.  -  Хоть  Главный  арфист  и  знал,  что  Тирот
обращается к Д'раму, сердце  его  наполнилось  гордостью:  он  -  один  из
немногих, кто слышит драконов! - Я получил  от  него  правильный  вид.  Он
действительно изменился!"
     Почему-то в словах дракона арфисту послышалась нотка  неудовольствия.
Тем  не  менее,  бронзовый  великан  перенес  их   через   Промежуток   и,
ориентируясь на холм, расположенный  западнее  здания  Айваса,  повис  над
мысом, где грелась на солнцепеке компания драконов. Робинтон  пригляделся,
ожидая увидеть на холме кого-то из знакомых ему бронзовых  и  королев,  но
вспомнил, что сегодня Вейр Бенден отражает очередное Падение.
     Во время плавного спуска ни Робинтон, ни  Д'рам  не  сумели  заметить
никаких изменений, и только когда дракон, скользнув вправо, приземлился на
широком дворе, смогли оценить проделанную работу.
     - Кто бы мог подумать!  -  выдохнул  Д'рам,  обернувшись  к  Главному
арфисту, который был поражен не меньше него.
     Робинтон спрятал свое изумление за беспечной улыбкой. Да, если судить
по произошедшим здесь переменам, Лайтол наверняка остался  в  меньшинстве;
можно было подумать, что все возжаждали получить доступ к  Айвасу.  Здание
увеличилось в размерах почти втрое - по всем трем его сторонам прилепились
странные односкатные пристройки-навесы.  Спешившись,  Робинтон  обнаружил,
что под ними выстроились Фандареловы батареи.  "Теперь,  наверно,  питания
хватит, чтобы снабжать систему энергией и  день  и  ночь,  пока  не  будут
закончены новые, более мощные водяные турбины", - подумал он.
     В просторном дворе, который успели расчистить за время их отсутствия,
какие-то люди, разбившись на кучки, ожесточенно спорили, а над их головами
с пронзительными воплями носились стаи файров. Судя по наплечным бантам  и
шнурам, большинство собравшихся были мастерами и  подмастерьями  из  самых
разных цехов; значки на туниках остальных подсказали  Робинтону,  что  эти
холдеры прибыли из самых разных мест.
     - Вход свободный?  -  спросил  Д'рам,  спрыгивая  на  землю  рядом  с
Робинтоном.
     - Похоже  на  то,  -  Робинтон  огляделся,  но  не  узнал  никого  из
спорщиков.  Зато  он  заметил  у  закрытых  дверей  четверых  самых  дюжих
помощников мастера  Эсселина.  Набрав  побольше  воздуха.  Главный  арфист
решительно двинулся вперед.
     - Что за шум? - громко спросил он. Всем  хватило  нескольких  секунд,
чтобы понять, кто к ним обращается. Его сразу же окружили, каждый старался
докричаться до Главного арфиста. - Ну-ка  успокойтесь!  -  гаркнул  он.  С
холма его поддержали трубными  возгласами  золотые  и  бронзовые  драконы.
Воцарилась тишина. Робинтон сделал знак мастеру Цеха  рудокопов,  носящему
значок Крома.
     - Мастер Эсселин отказывается нас впустить, - воинственно заявил тот.
     - А мой лорд-правитель, - из толпы  выступил  человек,  носящий  знак
главного  дворецкого  холда  Болл,  -  настоятельно  требует  сведений   о
загадочном существе.
     - Декстер дал мне такое же задание, - решительно заявил дворецкий  из
Набола. - И мы хотим, чтобы нам открыли всю правду об этом  Айвасе.  Я  не
вернусь в Набол, пока своими глазами не увижу это диво.
     - Всех вас ввели в заблуждение, хоть и ненамеренно, -  умиротворяющим
тоном заговорил Робинтон. -  Те,  кому  посчастливилось  услышать  Айваса,
понимают, что встреча с ним -  лишь  самый  первый  шаг  на  пути  великих
перемен в жизни холдов, цехов и Вейров. И потому время его  очень  дорого!
Мне, например, только сейчас позволили вернуться. - Всем  своим  видом  он
продемонстрировал возмущение. Услышав,  что  уважаемого  Главного  арфиста
Перна  тоже  не  пускали  к  чудодейственной  машине,  недовольные  слегка
поутихли. - Вы должны понять, что помещение, которое занимает Айвас, очень
тесное, хотя я  замечаю,  что  уже  сделаны  попытки  его  расширить...  -
Робинтон вытянул шею, как  будто  старался  рассмотреть,  много  ли  места
прибавилось. - Гм, похоже работа ведется и  днем,  и  ночью...  Похвально,
очень похвально!  Если  вы  еще  немного  потерпите,  я  узнаю,  можно  ли
удовлетворить ваше вполне законное желание увидеть Айваса.
     - Мне нужно не просто увидеть  его,  -  возразил  один  из  мастеров,
рудокоп. - Я хочу спросить, как нам  выйти  на  главную  жилу  богатейшего
рудного месторождения. Древние находили на Перне самые разные  руды.  И  я
хочу услышать от него, где нужно копать - если уж он  знает  обо  всем  на
свете.
     - Ну, так уж и обо всем,  приятель!  -  проговорил  Робинтон,  крайне
удивленный, что Айваса уже считают всеведущим. Стоит ли объяснять им,  что
Айвас  -  всего  лишь  машина,  устройство,  которое  служило  их  предкам
вместилищем информации. Пожалуй, нет; хоть здесь в основном  ремесленники,
о машинах им известно слишком мало. Они не могут уловить  суть  устройства
столь  сложной  механической   системы,   не   говоря   уже   о   принципе
искусственного  интеллекта.  Главный  арфист  и  сам-то  не  очень  в  нем
разбирался.
     Робинтон сокрушенно вздохнул.
     - О современном Перне ему известно очень мало, зато он знает многое о
том, каким был Пери две с половиной тысячи Оборотов назад. Наверное, никто
из вас не слышал, что нужно было захватить с собой цеховые Летописи? Айвас
полон желания познакомиться с настоящим всех холдов, цехов и Вейров.
     - Нам никто не говорил про Летописи, - растерянно ответил рудокоп.  -
Мы слышали, что он и так знает про все на свете.
     - Айвас сам скажет вам, что он, к счастью,  не  всезнайка,  хоть  его
познания охватывают множество наук и  ремесел.  Он...  можно  назвать  его
говорящей Летописью, только куда более точной, чем  наши,  которым  время,
земляные змеи и другие напасти нанесли непоправимый ущерб.
     - Но нам  сказали,  что  он  знает  все,  -  упрямо  стоял  на  своем
ремесленник.
     - Всего не знаю даже я, -  вкрадчиво  ответил  Робинтон.  -  И  Айвас
никогда не утверждал, что  ему  известно  все.  Однако  он  знает  гораздо
больше, чем все мы, вместе взятые. И всем нам предстоит у него учиться.  А
теперь позвольте мне походатайствовать за вас  перед  мастером  Эсселином.
Сколько вас тут? - Он  быстро  пересчитал  собравшихся.  -  Так,  тридцать
четыре... Да, для одного раза многовато. Д'рам,  кинь  жребий.  Всем  вам,
надеюсь, известна честность Д'рама. Придется разделить вас на  группы.  Но
не сомневайтесь, все вы хоть ненадолго увидите Айваса.
     Мастер Эсселин с радостью встретил Главного арфиста,  но  узнав,  как
тот решил вопрос с недовольными, запротестовал.
     - Нельзя обижать людей, Эсселин. У них такое же право увидеть Айваса,
как и у лордов-правителей. А может, даже большее: ведь  это  им  предстоит
осуществлять грандиозные замыслы Айваса в течение нескольких Оборотов. Кто
Там у него?
     - Мастер Терри, а с ним  мастера  и  подмастерья  из  всех  кузнечных
мастерских Перна. - Глаза Эсселина тревожно округлились. -  И  еще  мастер
Хэмиан из Южного холда, с двумя подмастерьями.
     - Значит, Торик все-таки соизволил послать сюда своего представителя?
     Робинтон не мог понять, радует  его  эта  новость  или  тревожит.  Он
надеялся, что  ему  еще  не  скоро  придется  столкнуться  с  притязаниями
владетеля Южного.
     - Не думаю, чтобы он явился по поручению  лорда  Торика,  -  все  еще
тараща глаза, покачал головой Эсселин.  -  Я  слыхал,  как  мастер  Хэмиан
сказал мастеру Терри, что его сестра, леди Шарра  из  Руата,  посоветовала
ему бросить все и поспешить сюда.
     - Она права, еще как права, - добродушно согласился Робинтон.  Хэмиан
был из тех людей, которые пришлись бы здесь ко двору. Он являлся  искусным
изобретателем и даже сумел наладить оборудование, которое древние оставили
в Южных копях. - Пойду взгляну, нельзя ли прервать их на несколько  минут.
Поверь мне, Эсселин, самое разумное - впустить этих молодцов, пусть увидят
Айваса своими глазами.
     - Но они всего лишь дворецкие и простые рудокопы...
     -  Их  куда  больше,  чем  лордов-правителей,  цеховых   мастеров   и
Предводителей Вейров. И каждый из ни? имеет право познакомиться с Айвасом.
     - Я такого распоряжения не получал, - воинственно выпятив подбородок,
заявил мастер Эсселин, к которому вернулась его обычная несговорчивость.
     Робинтон устремил на него укоризненный взгляд и не  отводил  глаз  до
тех пор, пока толстокожий Эсселин не понял, что Главный арфист не одобряет
его поведения.
     - Я уверен, мастер Эсселин, что  еще  до  вечера  ты  получишь  такой
приказ. А теперь с твоего позволения... - с этим словами Робинтон  зашагал
по коридору, ведущему к комнате Айваса.
     Еще не доходя до двери, он услышал звучный  Айвасов  голос.  Судя  по
проникновенной интонации,  он  обращался  к  большой  аудитории.  Неслышно
открыв  дверь,  Робинтон  сначала  изумился:  сколько  народа  набилось  в
комнату! Еще больше  вместилось  в  новые  пристройки,  выросшие  со  всех
сторон; теперь в них вели две широкие двери. Само  собой,  обе  стены,  за
которыми   располагался   Айвас,   остались   в   неприкосновенности,   но
пространство для  посетителей  значительно  расширилось.  Утренняя  группа
состояла из кузнецов; они были все как на подбор - рослые, широкоплечие. В
первом ряду сидели  Никат,  Главный  мастер  горняков,  Терри  и  два  его
помощника. Все они деловито копировали чертежи с главного  экрана  Айваса.
Была здесь и Джейнсис. Пристроившись в уголке, она склонилась над  лежащей
у нее на коленях чертежной доской. Все в комнате что-то  чертили,  иногда,
за неимением лучшего, прислонив доску к спине сидящего  впереди.  Робинтон
даже не пытался разобраться в сложных схемах, но, судя по  тому,  с  каким
вниманием все углубились в  работу,  было  ясно:  для  кузнецов  это  дело
необычайно важное.  Айвас  давал  пояснения,  время  от  времени  добавляя
пронумерованные таблицы, которые тоже ничего не говорили Главному арфисту.
Размеренным голосом Айвас поощрял своих слушателей задавать вопросы,  если
возникнет любая неясность.
     - Ты все так  подробно  объяснил,  -  проговорил  мастер  Никат,  чье
обветренное лицо выражало величайшее почтение, - что  даже  самому  тупому
ученику должно быть понятно.
     - Можно  мне  спросить,  Айвас?  -  поднял  руку  знакомый  Робинтону
кузнечный мастер - он возглавлял работы в  одной  из  крупнейших  литейных
мастерских Телгара. - Если можно исправлять бракованные отливки, то сумеем
ли мы восстановить те, которые уже давно выброшены за негодностью?
     - Разумеется. Процесс применим  и  к  старым  отливкам.  Более  того,
зачастую добавка старого металла улучшает конечный продукт.
     - Даже металла, изготовленного древними? - спросил мастер  Хэмиан.  -
Мы нашли кое-что в Дорадо, где, по-моему разумению, были старые разработки
Андиара.
     - В  плавильном  тигле  из  металла  выгорают  все  загрязняющие  его
примеси... - Вдруг, к изумлению Главного арфиста, Айвас обратился к  нему.
- Добрый день, мастер Робинтон. Чем могу быть тебе полезен сегодня?
     - Я не хотел вам мешать, - отозвался смущенный арфист.
     - Ты нам не помешаешь, - вставая и потягиваясь, заверил его Терри.  -
Ты согласен, Никат? - обратился он к Главному  рудокопу,  у  которого  был
сосредоточенный вид человека,  пытающегося  разложить  новые  сведения  по
полочкам.
     Ремесленники начали вполголоса переговариваться между собой,  те  же,
кто сидел близко к дверям, друг за другом потянулись в коридор,  осторожно
складывая записи и зарисовки.
     Пробираясь  через  комнату,  Робинтон  уловил  едкий  запах  пота   с
кисловатым привкусом металла, к которому примешивался сырой  дух  глубоких
горных выработок. Наконец, комната опустела, и  только  тогда  он  смог  в
полной мере оценить, насколько расширилось помещение за прошедшую ночь.
     - Ну и ну! - пробормотал Главный арфист, заметив в каждом конце окна,
в которые свободно залетал свежий ветерок. Одна Джейнсис осталась сидеть в
своем углу, что-то с бешеной скоростью записывая.
     Подняв голову от работы, она улыбнулась Главному арфисту.
     - Мы сегодня так много успели, мастер Робинтон!
     - Но спала ли ты сегодня, девочка моя?
     На щеках Джейнсис появились лукавые ямочки.
     - Еще бы нам не спать! - Вдруг она вспыхнула. -  То  есть,  я  хотела
сказать, что мы оба спали... и что Пьемур уснул первым... Фу ты!
     Робинтон от души расхохотался.
     - Я ничего такого  не  подумал,  Джейнсис,  да  и  кому  какое  дело?
Надеюсь, из-за всей этой суматохи вы не отложите официального объявления?
     - Нет, - решительно заявила она. -  Я  как  раз  собираюсь  назначить
день.  -  Девушка  мило  покраснела,  но  взгляд  не  отвела.  -  Это  все
значительно упростит. - Она стала  собирать  свои  принадлежности.  -  Все
остальные уже в компьютерном зале. Может б