о  стучал
в  дверь  его  квартиры,  но  никто  не  открывал.  Тогда  Рэнд   громко
предупредил, отчетливо произнося  слова,  что  если  ему  немедленно  не
откроют, то он разобьет входную  дверь.  В  ответ  послышался  негромкий
шорох, и дверь тихонько приоткрылась.
   На пороге,  растерянно  улыбаясь,  стоял  Сележ  в  наспех  накинутом
сюртуке.
   - Лорд Беркли? Проходите...'Что-нибудь случилось?
   - Похитили дочь Браммеля, - резко  произнес  Рэнд,  направляясь  мимо
него в комнату. - Во всем виноват его длинный язык.  После  того  как  я
узнаю все, что меня интересует, я намерен удостовериться, что он никогда
больше не произнесет ни слова.
   Услышав подобное из уст другого человека и при иных  обстоятельствах,
Сележ, наверное, испугался бы, но  Рэнделл  Беркли  выглядел  совершенно
спокойным и серьезным и причин для беспокойства, и тревоги, казалось, не
было.
   - Он не хотел раскрывать тайну. Зная его, сэр, вы,  наверное,  можете
представить, каково ему  было  узнать,  что  он  отец  взрослой  дочери,
которая как две капли воды похожа на ту, единственную его любовь...
   - Любовь, - насмешливо сказал  Рэнд.  -  Если  сравнить  то,  что  он
называет "любовью", с настоящим  чувством,  то  получится  как  если  бы
стакан воды сравнить с безбрежным морем.  Его  любовь  нелепа,  слаба  и
беспомощна. Я не имею в виду ту женщину, которую он любил  и  бросил,  -
это меня не касается.  Но  рисковать  безопасностью  своей  дочери  ради
возможности  прихвастнуть  -  вот  что  я  ставлю  ему   в   вину.   Его
беззаботность стала причиной того, что у меня украли единственное, чем я
дорожу. Итак, где он?
   - Сэр, он нездоров. Он лежит в соседней  комнате  без  сил,  почти  в
бреду...
   Рэнд вдруг глухо рассмеялся.
   - Вот как - внезапная болезнь? Которая началась, вероятно, пять минут
назад?
   -   Сэр,   пожалуйста..,   он   действительно    болен.    Посмотрите
повнимательнее, как мы теперь  живем.  Нам  приходится  рассчитывать  на
великодушие местных обывателей.
   У нас нет даже угля и еды в достатке, не говоря уж об остальном,  что
необходимо для поддержания человеческого достоинства -  я  имею  в  виду
мыло, свежее белье...
   Сележ помолчал и тихо добавил:
   - И все началось после того, как он открыл тайну Розали Беллью.
   Слуга замолчал, но по тому, как он это произнес,  Рэнд  понял:  здесь
догадываются, чьих это рук дело.
   - Я предупреждал его, - ответил он, равнодушно пожимая плечами.
   - Видели бы вы его, он превратился в тень, - сказал Сележ и заплакал.
   -  Будем  надеяться,  что  его  гордость  и  глупое  тщеславие  также
превратятся в тень, - холодно заметил Рэнд.
   Сележ был поражен бессердечностью гостя.
   - Я думал, что вы куда более великодушны, сэр, - с горечью сказал он.
-  Неужели  в  вас  не  осталось  ни  жалости,  ни  доброты,  ни   капли
сострадания?
   - Жалость, доброта и сострадание, - медленно проговорил Рэнд.  -  Все
это благородные черты человеческой  натуры,  которые  необходимы,  чтобы
уравновесить другую половину - злобу, жестокость и бессердечие.
   Он помолчал.
   - К несчастью, моя лучшая половина подло украдена, и теперь мне нечем
уравновесить низменную часть моей натуры.
   - Чего вы  хотите?  -  прошептал  Сележ,  наклоняя  голову  и  сжимая
дрожащие пальцы.
   Вид его вполне мог тронуть сердце Рэнда,  но  он  остался  совершенно
равнодушным. С похищением Розали внутри его что-то умерло, и вернуть его
к жизни могло лишь ее возвращение.
   - Я хочу получить два списка, - мрачно  заявил  он.  -  Один  из  них
должен содержать имена тех, кто знал о Розали Беллью  со  времени  моего
последнего визита к  вам.  Во  втором  попрошу  перечислить  имена  всех
кредиторов Браммеля в Лондоне  -  всех,  кому  он  хоть  что-то  должен,
невзирая на размер суммы.
   - Да, сэр.
   - Я хочу, чтобы он представил их мне завтра в семь  часов  утра,  так
как сразу же после этого я уезжаю в Англию. Будет лучше, если ты  сейчас
пойдешь и разбудишь его. Мне наплевать, пусть он даже при смерти.
   Учти: я его и в аду достану, если мне это понадобится.
   - Да, сэр.
   Не сказав больше ни слова, Рэнд быстро вышел;
   Коллин Беркли  лениво  переворачивал  страницы  бухгалтерской  книги,
делая гусиным пером пометки напротив имен своих долгов.
   Он совершенно не завидовал брату,  который  стал  теперь  наследником
всего состояния. Деньги и власть были, конечно,  весьма  привлекательны,
однако сопровождавшая их ответственность таковой не являлась.
   Коллин вздохнул и закрыл книгу. Ночь, удачно проведенная  за  игорным
столом,  компенсировала  невезение  последних  дней,   дав   возможность
расплатиться со срочными долгами, но это  отнюдь  не  означало,  что  он
сразу же не влез в новые. Он уже порядком устал от этого  круговорота  -
сначала делать долги, потом выпутываться и  выкручиваться,  отдавая  их.
Впервые он вдруг задумался, нет ли какого-нибудь другого  образа  жизни,
отличного  от  того,  который  он  вел?  Есть  ли  в  его  характере  то
самоуважение, которое может заставить его вести более почтенную жизнь?
   - Проблеск самоуважения, - пробормотал он, взлохматив свою  роскошную
шевелюру совершенно несвойственным для его утонченной натуры  жестом.  -
По чьей линии моей наследственности можно этого ожидать?
   Изумрудно-зеленые глаза его смотрели устало, лицо  осунулось.  Коллин
не думал, что смерть деда так подействует на него.
   При мысли о графе губы его скривились - старый грешник..,  отдаленная
копия его и Рэнда, может быть, лишь с большей долей здравого смысла.
   - Коллин, - услышал он вдруг хриплый голос и вздрогнул.
   - Что? А, Рэнд, Бог мой, это ты?.. Ты вернулся! Черт тебя побери!  Я,
конечно, рад, но какого дьявола ты подкрадываешься  так  незаметно...  Я
думал, это заговорила моя совесть!
   - После двадцатичетырехчасового молчания?
   Коллин засмеялся и поднялся навстречу входящему брату.
   - А, черт, совесть действительно не спешит напомнить о себе, но..,  и
твоя, между прочим, тоже...
   Рэнд улыбнулся,  и  они  пожали  друг  другу  руки.  Лицо  его  вдруг
помрачнело.
   - Я хотел приехать раньше, но так получилось...
   Они посмотрели друг на друга.
   - Это тянулось несколько долгих ужасных недель, - ответил Коллин,  со
вздохом садясь в кресло. - Хотя ты всячески старался  до  конца  держать
его в неведении, Рэнд...
   Я знаю, ты впутался в прескверную историю, не так ли?
   - Это расстраивало его? - не отвечая, спросил Рэнд.
   - Как сказать... В общем, он посмеивался над этим, а ты  знаешь,  как
он не любит смеяться. Потом сказал, что это недостойно  его  и  старался
остановиться, а сам смеялся все больше.
   - А над чем, собственно?
   - Ему казалось, что ты похож на него в амурных делах... Ну  скажи,  в
самом деле, почему женщины находят  грубость  такой  привлекательной?  А
главное - как тебя угораздило подцепить дочь Браммеля?
   Коллин улыбался, ожидая ответа, а Рэнд молча  и  решительно  встал  и
прошелся по комнате.
   - Ты собираешься уходить?
   - Нет, ищу чего-нибудь выпить, - сухо ответил Ред, открывая графин  с
бренди. - Несмотря на твои крайне бестактные вопросы, ты сегодня  вполне
терпим, поэтому мы можем продолжить наш разговор.
   - Позволь, ты что, стал пить? - спросил Коллин,  удивленно  глядя  на
брата. - Раньше, помнится,  ты  не  пил,  если,  конечно,  не  случалось
чего-нибудь экстраординарного.
   - Ты прав, - согласился Рэнд, отпивая глоток и устало закрывая глаза.
   - Да, ты, кажется, что-то хотел спросить? - вспомнил вдруг Коллин.
   Рэнд взглянул в окно.
   - Розали Беллью похищена, - мрачно изрек он.
   - Ах, вот как! Но почему ты мне об этом сообщаешь?
   У меня ее нет! - возмутился Коллин.
   - Она была похищена потому, что она дочь Бо Браммеля, - как ни в  чем
не бывало продолжал Рэнд. Голос его стал тверже. - Но  я  намерен  найти
ее.
   - Не понимаю, какую роль во всем этом ты отводишь мне?..
   - Дело в том, что Браммель когда-то  был  завсегдатаем  "Ватье".  Это
известный клуб франтов и денди, ты это прекрасно  знаешь,  так  как  сам
постоянно бываешь там. А потому можешь дать мне полезную информацию.
   - Черт, почему я должен помогать тебе в этом деле?
   Не обращая внимания на его слова, Рэнд положил перед ним лист бумаги.
   - Имена на первой странице уже проверены, сюда  можешь  не  смотреть.
Вот, взгляни - это главные кредиторы Браммеля. Как ты  думаешь,  кто  из
них мог похитить дочь Браммеля?
   Начиная  понимать,  чего  от  него  хотят,   Коллин   с   отвращением
поморщился.
   - А, вот, значит, как?.. Ты хочешь, чтобы я указал  "негодяя"?  -  Он
усмехнулся. - Нет уж, Рэнд, уволь. Я сам с некоторыми из них в таких...
   - Скажи кто? - настойчиво проговорил Рэнд.
   - Почему я должен?..
   - Потому что если ты этого не  сделаешь,  будь  я  проклят,  если  ты
получишь от меня хоть цент. Ты прекрасно  знаешь,  что  твое  содержание
целиком зависит от моей доброй воли...
   Коллин горько усмехнулся.
   - Ну, это уж слишком! Если уж на то пошло... Ты  попрекаешь  меня,  и
это будет у меня теперь до конца дней стоять поперек горла. Я  не  стану
тянуть из тебя деньги, милый брат.
   - Если ты поможешь мне, - мягко произнес Рэнд, - я никогда больше  не
упомяну об этом.
   - Вот уж не думал, что ты способен так разволноваться из-за  какой-то
куколки, ей-богу! - заметил Коллин, с удивлением глядя на  него.  -  Она
должна быть или  прекрасна,  как  само  грехопадение,  или  замечательно
хороша в...
   - Итак, который из них? - нетерпеливо  прервал  его  Рэнд,  и  Коллин
внимательно посмотрел на список, лежащий перед ним.
   - Это может быть Эджихил, который до сих пор жалуется,  что  Браммель
ему должен. Он зол как черт, что тот уехал из Англии... У этого Эджихила
весьма занятное представление о справедливости... Да,  пожалуй,  он  мог
похитить твою красавицу и посчитать это достаточной платой  за  долги...
Или, может быть, Маунтфорд - презабавный малый, между прочим, по  уши  в
долгах. Совсем голову потерял и, кажется, почти отчаялся. Он  мог  пойти
на это, чтобы отомстить. А может, это...
   - Пойдем, не будем терять времени. Об остальных расскажешь по дороге,
- сказал Рэнд, подталкивая брата к выходу.
   Когда они приехали в клуб "Ватье", он не пошел вместе с  Коллином  по
двум  причинам.  Наиболее  важной  была  та,  что  он  не  хотел   своим
присутствием стеснять брата и  сдерживать  присутствующих  в  проявлении
искренности. А во-вторых, если кто-либо из завсегдатаев "Ватье",  членом
которого он являлся, заподозрит,  что  Рэнд  был  в  стане  их  заклятых
врагов, это может  задеть  его  честь,  бросить  тень  сомнения  на  его
верность и в результате он окажется изгнанным из "Ватье".
   Проклиная ситуацию,  Рэнд  мрачно  размышлял,  не  решаясь  выйти  из
экипажа, но ему очень хотелось зайти  в  клуб  и  устроить  там  хорошую
потасовку, пока  кто-нибудь  все-таки  не  проговорится,  где  находится
сейчас Розали.
   Он ненавидел это место, зная, что кто-нибудь из этих  манерных  денди
мог украсть дочь Браммеля, чтобы получить назад свои деньги, и негодовал
на самого Браммеля и его трусливое желание уйти от кредиторов.
   Надо  признать,   это   было   сборище   довольно   недоброжелательно
настроенных друг к другу красавцев,  гораздо  более  опасное,  чем  даже
толпа завистливых женщин. Все время они только и делали, что красовались
в модных нарядах и оттачивали свое плоское остроумие, без конца отпуская
посредственные шуточки. Они то  любовались  и  обожали  друг  друга,  то
бессовестно злословили за спиной.
   Рэнду казалось, что ничто не интересовало их, кроме  денег  и  модных
тряпок, и он, конечно, предпочитал им своих друзей. По крайней мере  они
не были лицемерами, и если были злы на кого-нибудь, то  честно  говорили
об этом.
   Итак, пробыв в клубе около часа, Коллин наконец появился  с  какой-то
странной улыбкой на губах. Он вошел в экипаж  и  сел,  положив  ногу  на
ногу.
   - Я узнал. Это скорее всего Маунтфорд. Его не было видно дня  три,  а
потом он вдруг появился с туго набитым кошельком и с таким самоуверенным
видом, словно он сам принц-регент. Он делал ставку за ставкой,  пока  не
спустил все деньги. Петерсон пошутил с ним на этот счет, сказав, что тот
выглядит весьма неважно. И знаешь, что Маунтфорд ответил? "Мое  утешение
поджидает меня дома", - произнес он и исчез,  словно  ему  на  все  было
совершенно наплевать. Это звучало так, будто дома у него была женщина, а
между тем он не женат...
   - Ну, хватит болтать. Поехали, - оборвал его Рэнд.
   - Ба, ты произнес это почти как старый граф...
   - Я начинаю отлично понимать его, - ответил Рэнд и высунулся из окна,
чтобы дать указания извозчику.
   Маунтфорд жил в предместье, в получасе езды от Лондона. Они  ехали  в
полной тишине, нарушаемой только стуком колес и лошадиным топотом.  Рэнд
вдыхал прохладный воздух, врывавшийся в открытое окно экипажа.
   Чем дальше отъезжали они от города, тем чище и прозрачнее  становился
воздух, напоенный свежестью и запахом зеленых холмов и молодого вереска.
Этот   холодный   чистый   дух   Англии   помог   Рэнду   вернуться    к
действительности, напомнил  ему,  кто  он  таков,  и  дал  почувствовать
радость возвращения домой.
   Но в то  же  время  все  это  вызывало  некоторую  тревогу,  ведь  он
чувствовал себя так далеко от Розали, и то краткое счастье,  которое  он
пережил во Франции, казалось ему теперь почти нереальным.
   Задумчиво  смотрел  Рэнд  из  окна  экипажа.  Наконец  под   колесами
захрустел  гравий,  и  они  выехали  на  дорожку,  ведущую  в   поместье
Маунтфорда.
   Когда они подъехали ближе к дому, Коллин взглянул  в  окно  кареты  и
присвистнул от удивления.
   - Вот это да!.. Все гораздо хуже, чем я ожидал! - воскликнул он.
   Вопросительно посмотрев на него, Рэнд вышел из кареты.
   Поместье действительно было запущено и находилось в весьма  плачевном
состоянии.
   - Я слышал, он отпустил всех своих слуг,  кроме  лакея  и  повара,  -
прошептал Коллин.
   И действительно, вокруг царила удивительная тишина, и не было заметно
никаких признаков жизни.
   Осмотревшись, Рэнд поднялся по  ступеням  и  нетерпеливо  позвонил  у
парадного входа. Ответа не последовало.
   Тогда он решительно дернул ручку, и дверь медленно отворилась.
   - Здесь никого нет, -  пробормотал  Коллин.  -  Давай  лучше  приедем
завтра.
   - Нет. Он - номер первый в списке, - ответил Рэнд и, войдя внутрь,  с
любопытством огляделся.
   Убранство дома оказалось на удивление бедным  и  лишенным  каких-либо
предметов роскоши - странное обстоятельство, если учесть древность  рода
Маунтфордов и их немалое состояние.
   Дело было в том, что передаваемые по наследству  фамильные  ценности,
произведения искусства и даже часть мебели -  все  было  продано,  чтобы
оплатить карточные долги молодого лорда Маунтфорда - Неудивительно,  что
его любят в "Ватье", - цинично заметил Рэнд, - Черт, ему не  нужно  было
даже садиться за игорный стол, он мог бы просто раздать свои деньги..
   Коллин понимающе посмотрел на брата, вполне разделяя его негодование.
   - Он буквально не выходит из клуба. Я  и  половины  того  времени  не
бываю там, - сказал он.
   Внезапно  Рэнд  услышал  слабый  подозрительный  шорох  за  одной  из
ближайших дверей. Он быстро распахнул  ее  и  увидел  лорда  Маунтфорда,
стоявшего у  окна  с  приставленным  к  виску  револьвером.  Взгляды  их
встретились, и в то же мгновение Маунтфорд нажал на курок.
   Прогремел выстрел, резкий и отчетливый, словно  удар  кнута,  и  Рэнд
вскрикнул, увидев разбрызганную по стене кровь...
   Первым отчетливым впечатлением от  самоубийства  молодого  Маунтфорда
было ощущение потрясающей пустоты в  сердце.  Рэнд  чувствовал,  что  он
словно  закован  в  лед,  и  взирал  на  сцену  столь   хладнокровно   и
бесстрастно, будто это был не реальный человек,  а  лишь  иллюстрация  в
книге.
   Выбежав из комнаты, он поднялся по лестнице, открывая поочередно  все
двери в тщетных поисках Розали.
   В последней комнате, стоя среди обшарпанной мебели, Рэнд  понял,  что
это был ложный след. Маунтфорд не  похищал  Розали,  у  него  были  свои
проблемы, которые он не мог решить, и потому покончил с собой.
   - Рози, где ты? - прошептал он в отчаянии.
   Глубоко вздохнув, он постарался взять себя в руки. Медленно идя  вниз
по  лестнице,  он  спокойно  наблюдал,  как  Коллин  выходит  из  дверей
библиотеки.
   - О Боже, - произнес он с омерзением. - Никогда не видел ничего более
отвратительного.
   Он вынул носовой платок и провел им по лицу.
   - Рэнд, я не хочу больше.., ездить с тобой.
   - Как хочешь. - Рэнд спустился в  холл  и  подошел  к  двери.  Коллин
следовал за ним.
   - А как насчет Маунтфорда? Что ты собираешься делать?
   - Вычеркну его из списка, - коротко ответил Рэнд.
   Такое равнодушие вызвало немалое удивление и даже некий благоговейный
страх у Коллина.
   Они молча покинули поместье.
   Рэнд понимал, что с  каждой  минутой  шансы  найти  Розали  неумолимо
уменьшаются. Он знал, что, если понадобится,  он  всю  оставшуюся  жизнь
будет искать ее, но теперь нужно было действовать быстро  и  решительно,
пока еще оставалась хоть какая-то надежда.
   Неимоверная усталость, однако,  заставила  его  вернуться  в  особняк
Беркли, рухнуть на постель и забыться тяжелым сном.
   На следующий день он решил поехать в клуб "Ватьс".
   Побрившись и приведя себя в порядок, он надел темный сюртук и высокие
начищенные ботфорты и появился там  с  замечательной  беззаботностью  на
лице, приветствуя старых и новых  друзей.  Отовсюду  слышались  шутки  и
разговоры о его связи с дочерью Браммеля, но он молчал и лишь  загадочно
улыбался, в душе, однако, презирая тех, кто осмеливался  произносить  ее
имя.
   Из головы его не выходил первый список. В нем упоминались имена  тех,
кто навещал Браммеля в те дни и  раньше  других  узнал  о  существовании
Розали.
   Некоторые из них были сейчас в клубе, и Рэнд решил поговорить с ними,
задав несколько осторожных вопросов и оценив их реакцию.
   Во время разговора подошел официант.
   - Простите, сэр.., вас ждет женщина, она хотела бы поговорить с вами.
   - Она молода? - прищурившись, спросил Рэнд.
   - Не думаю, сэр.
   - Ну тогда мне не о чем с ней говорить, - ответил Рэнд, и  слова  его
были встречены дружным хохотом.
   Джордж Сельвин весело ударил его по плечу.
   - Черт побери, Беркли, вы все такой же!
   Рэнд улыбнулся и посмотрел на ждущего ответа официанта.
   - Вот что, - сказал он. - Передайте, что я  сейчас  выйду  к  ней  на
минуту.
   - Ах, ты, обманщик... - пробормотал Джордж, глядя на Рэнда,  поспешно
встающего из-за стола.
   Как только Рэнд покинул компанию друзей, улыбка тотчас слетела с  его
губ. Кто это мог быть? Что это за женщина? Может быть, Клара Эллизмир  с
ее глупыми шутками, или кто-нибудь из ее подруг, охотно участвующих в ее
затеях? Что-то подталкивало его раскрыть  эту  маленькую  тайну  и,  дав
щедрые чаевые официанту, он последовал вслед за ним.
   Как он и ожидал, у  входа  его  ждала  невысокого  роста  женщина,  с
опущенным на лицо капюшоном.  Легкий  темный  локон  выбился  у  нее  из
прически, и при виде  его  сердце  Рэнда  забилось  сильнее.  Он  шагнул
навстречу незнакомке, плотно закрыв за  собой  дверь  и  оставив  позади
шумное веселье, смех и яркий свет модного клуба.
   - Кто?.. - начал было он, но тут  она  откинула  капюшон,  и  Рэнд  с
удивлением увидел, что перед ним стоит совершенно  незнакомая  ему  дама
лет сорока с приятными чертами лица и добрыми карими глазами.
   Скорее всего она не принадлежала к высшему сословию, так как в ней не
угадывалось  ни  гордости,  ни  тщеславия,  но  при  всем  том  женщина,
несомненно, занимала определенное положение в обществе, судя по  дорогой
одежде и изысканной прическе.
   - Простите, что беспокою вас. Вы - лорд Рэнделл Беркли, не так ли?  -
спросила она. В голо