торое она испытала после его отъезда в Индию  Но  теперь  мысль,  что  она
находится во власти другого человека, привела Лару в бешенство.  Злые  слова
рвались с ее губ. Лучше бы он оставался в Индии, лежал на дне морском, но не
находился с ней в одной  комнате!  Каким-то  чудом  ей  удалось  сдержаться,
только слезы ярости обожгли глаза.
   Она услышала низкий голос Хантера:
   - Лара, я слишком дорожу тобой, чтобы рискнуть хоть одним волосом с твоей
головы. Поэтому вместо того чтобы привязывать тебя к спинке кровати и  таким
образом не допускать, чтобы ты разъезжала по этим чертовым тюрьмам.., я хочу
сделать тебе предложение.
   Сбитая  с  толку  его  внезапной  нежностью,  Лара  опустила   голову   и
сосредоточилась на рисовании невидимых кругов на своей юбке.
   - В чем бы ни состояло твое предложение, я не  собираюсь  снова  надевать
это неглиже.
   Он протянул руку и потрепал ее по бедру.
   - Вот условия сделки, любовь моя... Я добываю нужные тебе сведения, а  ты
держишься подальше от Холбича и ему подобных мест, А после того как я  узнаю
все,  что  тебя  интересует,  ты  не   будешь   ничего   предпринимать,   не
посоветовавшись со мной.
   Лара подняла на него глаза и открыла рот, собираясь спорить.
   - Я не возражал, когда ты сообщила мне, что Джонни будет жить с  нами,  -
напомнил он ей. - Ты взяла это дело в свои руки, не сказав мне ни  слова.  Я
решил не препятствовать тебе, потому что понимал, как  сильно  тебе  хочется
оставить мальчика. В будущем, однако, мы  будем  действовать  как  партнеры.
Согласна?
   Лара  с  трудом  верила,  что  Хантер  Камерон  Кроссленд,  шестой   граф
Хоуксворт, предложил ей быть партнером. Он всегда  недвусмысленно  давал  ей
понять, что она не более чем его продолжение, придаток, собственность.
   - Согласна, - пролепетала она, бросив на мужа  подозрительный  взгляд.  -
Что тебя забавляет?
   - Ты. - Он изучал ее с выражением чисто мужского интереса, к которому она
уже начала привыкать.  Ленивая  улыбка  оставалась  на  его  губах.  -  Могу
поспорить,  что  все  твои  знакомые  считают  тебя  мягкой,  приветливой  и
покладистой. Но ты совсем не такая.
   - Какая же я в таком случае?
   Рука Хантера скользнула ей на шею, и он притянул ее к себе  так,  что  их
губы почти соприкоснулись. Лара ощутила  тепло  его  дыхания,  и  ее  сердце
сильно забилось.
   - Ты настоящая львица, - сказал он и отпустил ее, не поцеловав.., оставив
с совершенно неуместным чувством разочарования.

***

   В холле раздавались отчаянные всхлипывания ребенка. Хантер замедлил шаги.
Он остановился у арочного входа,  вглядываясь  в  ряды  колонн  вдоль  стен.
Мальчик скорчился на полу в темном углу и плакал, размазывая слезы по щекам.
Нервно дергая себя за стриженые черные волосы, он посмотрел снизу  вверх  на
Хантера.
   - Что ты здесь делаешь? - поинтересовался Хантер со смутным  раздражением
человека, не привыкшего иметь дело с детьми.
   - Я заблудился, - несчастным голосом сказал малыш.
   - А почему ты один?  -  Следует  поручить  кому-нибудь  присматривать  за
мальчиком. Бог знает, в какую беду он может попасть. Не  получив  ответа  на
этот вопрос, Хантер попробовал задать другой:
   - Куда ты шел?
   Острые плечики удрученно приподнялись и поникли под  чересчур  просторной
рубашкой.
   - Хотел пописать.
   Губы Хантера дрогнули в невольном сочувствии.
   - Не можешь найти уборную? Идем, я отведу тебя.
   - Я не могу идти.
   - Тогда я тебя понесу. Но предупреждаю, постарайся удержать свою  воду  в
себе. - Хантер осторожно поднял ребенка и двинулся  с  ним  по  холлу.  Ноша
оказалась на удивление легкой. Какие странные глаза у этого  мальчика  -  их
чистый  голубой  цвет  был  такого  глубокого  оттенка,  что  казался  почти
фиолетовым.
   - Ты женат на миледи? - спросил Джонни, обняв Хантера за шею.
   - Да.
   - Когда я вырасту большой, я тоже женюсь на ней.
   - Она не может быть замужем сразу за двумя мужчинами, - возразил  Хантер.
- Как же быть со мной?
   - Ты тоже можешь остаться здесь, - великодушно разрешил мальчик.  -  Если
миледи согласится.
   Хантер усмехнулся, глядя  в  серьезное  личико,  находившееся  перед  его
глазами.
   - Ну спасибо. Джонни посмотрел вниз.
   - А ты высокий, - сказал он.  -  Даже  выше  моего  папы.  Это  замечание
пробудило в Хантере любопытство.
   - Скажи мне, проказник.., за что повесили твоего отца?
   - Мой папа, ну.., он был охотником на мошек. И кого-то там убил случайно.
   Охотники на мошек промышляли тем, что грабили пьяных бедолаг, заплутавших
на ночных улицах. Едва ли отец Джонни был отъявленным  преступником,  просто
очередной неудачник из числа отбросов общества, населявших  лондонское  дно.
Хантер брезгливо поморщился и  слегка  передвинул  мальчика,  устраивая  его
поудобнее.
   - А где твоя мать? - спросил он.
   - Мама на небесах. Значит, у мальчика никого нет.
   Невинная улыбка осветила лицо ребенка, словно он прочитал мысли Хантера.
   - Но теперь у меня есть ты и миледи,  правда?  Хантер  вдруг  понял,  что
привлекло в нем Лару.
   - Да, теперь ты мой, - услышал он собственные  слова,  произнесенные  без
намека на иронию. Что ж, парнишка мог иметь порок и похуже, чем  способность
очаровывать людей.
   Они добрались  до  маленькой  комнатки,  оборудованной  краном  с  водой,
горшком и  отводной  трубой,  и  Хантер  осторожно  опустил  на  пол  своего
подопечного.
   -  Ну,  действуй.  -  Он  помолчал  и   затем   с   некоторым   смущением
поинтересовался:
   - Может, тебе помочь с.., этим делом?
   - Нет, я сам. - Джонни вошел в  уборную,  но  тут  же  выглянул  снова  с
взволнованным видом. - А ты подождешь, пока я выйду?
   - Да, - ответил Хантер и уставился  на  закрывшуюся  дверь.  Вопреки  его
желанию малыш  растрогал  его  -  маленький  потерявшийся  утенок,  которого
поселили на лебедином озере. Если не считать того факта, что Хантер  сам  не
был лебедем Не слишком приятно жить с ребенком, который  каждый  Божий  день
будет невольно напоминать тебе о собственной слабости и уязвимости. Индус  в
подобном случае смиренно пожал бы плечами, сославшись  на  волю  богов.  Как
однажды поведал ему святой отшельник, спасение человека  зависит  только  от
него самого. Возможно, для  христианина  это  богохульство,  но  для  индуса
исполнено глубокого смысла. В некоторых  случаях,  чтобы  обрести  спасение,
необходимо отречься от себе подобных. Джонни придет к тому же  выводу,  если
рассчитывает выжить в этом уголке мира, который называется Англией.

***

   Капитан Тайлер тяжело откинулся в кожаном  кресле.  Только  слабый  огонь
камина освещал комнату, интерьер которой  как  нельзя  более  соответствовал
вкусам истинного джентльмена. Он согревал в ладонях стакан, смакуя бренди  с
видом человека, умеющего ценить маленькие радости.
   Морленд-Мэнор  -  небольшой  ухоженный  особняк  -  напоминал  изысканную
птичку,  примостившуюся  на  вершине  холма,  среди  земель,   принадлежащих
поместью. Безоблачная  ночь,  холодная  и  бесконечная,  превращала  убежище
капитана в островок уюта и роскоши. Время было позднее, и его очаровательная
жена, слегка  раздавшаяся  в  талии  из-за  беременности,  безмятежно  спала
наверху.
   Тайлеру полагалось пребывать в состоянии  довольства  и  умиротворения  в
ожидании  первенца,  наслаждаться  долгожданным  возвращением  в  Англию,  о
котором он так мечтал  в  течение  долгих  восьми  лет.  Однако  неожиданный
поворот событий лишил его заслуженного покоя.
   - Будь ты проклят! - пробормотал Тайлер, стиснув в руках стакан с бренди.
- Почему ты не остался в Индии?
   И вдруг произошло нечто невероятное.., чего, как  он  сообразил  позднее,
следовало ожидать. Тени в комнате  сгустились,  и  темная  фигура  выступила
из-за  угла.  Слишком  пораженный,  чтобы  пошевелиться,  Тайлер   безмолвно
наблюдал, как нынешний граф Хоуксворт шагнул к нему.
   - У меня были иные планы, - мягко проговорил Хантер. К чести Тайлера, ему
удалось сохранить внешнее спокойствие,  пока  он  старался  овладеть  собой.
Только подрагивающий в руке стакан выдавал его волнение.
   - Напыщенный ублюдок! - проворчал  он.  -  Кто,  кроме  тебя,  посмел  бы
вторгнуться в мой дом?
   - Мне нужно было встретиться с вами наедине. Тайлер  приник  к  бренди  и
выпил его до дна.
   - До вчерашнего дня я думал, что ты сдох! - злобно бросил  он.  -  Какого
дьявола тебе нужно в Англии?
   - Это не имеет к вам никакого отношения. Я пришел с единственной целью  -
предупредить вас, чтобы вы не вмешивались в мои дела.
   - Ты смеешь приказывать мне? - Тайлер побагровел. -  А  как  насчет  леди
Хоуксворт? Бедняжка имеет право знать...
   - Я позабочусь о ней! - отрезал Хантер с угрожающими нотками в голосе.  -
И я заставлю вас молчать.., так или иначе. Мне кажется, я заслужил это после
всего, что сделал для вас.
   Тайлеру стоило большого труда промолчать; его терзали угрызения  совести.
Наконец он признал свое поражение, и плечи его поникли.
   - Может, и заслужил, - пробормотал он. - Я подумаю  над  этим.  А  теперь
помилосердствуйте: избавьте меня от своего присутствия. Вы напоминаете мне о
событиях, которые чертовски трудно забыть.

Глава 12

   К  величайшему  огорчению  Лары,  обещанные  отчеты  о  положении  дел  в
исправительных заведениях Англии не прибыли ни через неделю, ни  через  две.
Между тем мистер  Возможности  и  целая  армия  мастеров  с  многочисленными
помощниками  приступили  к  работе.  Лара  почти  радовалась   хлопотам   по
переоборудованию дома, в значительной степени поглощавшим  ее  время.  Кроме
того, она навещала своих друзей в  Маркет-Хилле  и  приюте.  Однако  большую
часть дня Лара посвящала Джонни, помогая  ему  освоиться  в  новом  мире,  в
который он только вступал.
   И конечно, оставался Хантер.
   Он управлял делами семьи, добросовестно принимал участие  в  общественных
начинаниях, вникал в заботы арендаторов. Более того, ему  удалось  расширить
участие семьи в торговых  предприятиях,  действуя  вразрез  с  общепринятыми
устремлениями высшего света. Среди аристократии было не  принято  заниматься
низменной коммерцией. Однако Хантер демонстрировал поразительную  готовность
поступиться гордостью ради практической выгоды.
   Он был как раз таким мужем, о каком  Лара  некогда  мечтала;  заботливым,
любезным, добрым.., и дружелюбным. Однако эта  последняя  черта  вызывала  у
Лары непонятное раздражение. Хантер вдруг повел себя так, словно не ждал  от
нее ничего, кроме дружбы. Казалось, он вообще перестал видеть в ней женщину.
   Было время, когда Лара пришла бы в восторг  от  подобного  расклада.  Она
пользовалась  всеми  преимуществами  замужней   женщины   -   безопасностью,
комфортом, дружбой, - не обременяя  себя  физической  близостью,  к  которой
испытывала отвращение. Почему же в таком случае она постоянно чувствует себя
на  грани  срыва?  Почему  она  просыпается  по  ночам,  ощущая  пустоту   и
возбуждение, сгорая от чего-то, чему не  знала  названия?  Она  томилась  по
обществу своего мужа так, что начала изобретать всевозможные предлоги,  лишь
бы увидеть его. И каждый раз, когда они были вместе, Хантер  доводил  ее  до
бешенства своим дружелюбием, от которого ей хотелось скрипеть зубами.
   Лара сама не понимала, чего ей от него нужно. Она мечтала о поцелуях,  но
не братских чмоканьях в щечку, которыми он иногда награждал ее, а о сладких,
бесконечных  слияниях  губ  и  языков,  от  которых  кружилась  голова.  Она
признавала, что жаждет его поцелуев, хотя и сомневалась  насчет  остального.
Если позволить ему провести с ней ночь, не решит ли он,  чего  доброго,  что
теперь вправе овладевать ею, когда только пожелает? Лучше  уж  оставить  все
как есть. И все-таки почему Хантер относится к ней, словно она  его  младшая
сестренка?
   Как-то, поддавшись минутному порыву, Лара отправила  портнихе  записку  с
просьбой несколько изменить покрой платьев,  которые  та  шила  для  нее,  и
увеличить вырез каждого из них на целых два дюйма. Заказ  наконец  прибыл  -
разноцветные наряды из шелка, муслина и батиста  пастельных  тонов,  шляпки,
отделанные перьями и цветами, а также  шелковые  шарфы  и  перчатки,  туфли,
расшитые тапочки, веера из слоновой кости, рисовой бумаги и кружев.
   Преисполнившись чисто женским восторгом  при  виде  новых  нарядов,  Лара
надела бледно-зеленое платье, которое оттеняло ее глаза и  придавало  сияние
коже. Грудь, приподнятую благодаря покрою лифа с глубоким вырезом, прикрывал
только прозрачный газовый шарф. Зная, что Хантер работает в библиотеке,  она
сразу же направилась к нему. Было бы  невежливо  не  поблагодарить  мужа  за
проявленную щедрость.
   Хантер сидел за столом без жилета. Рукава рубашки  были  закатаны,  ворот
распахнут, шея открыта прохладному ветерку, залетавшему в комнату. Он окинул
ее беглым взглядом, небрежно улыбнувшись, и вернулся к прерванному  занятию.
Однако не прошло и секунды, как  его  взгляд  снова  обратился  к  ней..,  и
застыл.
   - Новое платье? - коротко осведомился Хантер, хотя  прекрасно  знал,  что
так оно и есть.
   Лара отважилась пройти дальше в комнату.
   - Как оно тебе?
   Выражение его лица не изменилось, но  пальцы  так  крепко  сжали  гусиное
перо, что оно едва не сломалось. Он  пожирал  ее  глазами,  впитывая  каждую
черточку, скользя взглядом по стройному телу.
   - Прекрасная ткань,  -  ответил  он  ровным  тоном,  но  за  его  словами
угадывалось скрытое  напряжение,  и  ее  нервы  затрепетали,  откликаясь  на
безмолвный призыв. Он  по-прежнему  желает  ее!  Непонятно  почему,  но  это
доставило ей удовольствие.
   Дразнящая улыбка раздвинула ее губы.
   - Ткань? И это все, что ты можешь сказать? В его глазах появился  опасный
блеск.
   - Я мог бы похвалить  фасон,  но,  кажется,  большую  часть  лифа  забыли
пришить.
   -  Сейчас  в  моде  низкий  вырез,  -   возразила   она.   Хантер   издал
неопределенный звук и снова углубился в лежавшую перед ним расчетную  книгу.
Лара  подошла  ближе,  делая  вид,  что  интересуется  ее  содержанием.  Она
склонилась к столу,  скользнув  грудью  по  его  плечу.  Прикосновение  было
случайным, но трепет  пронзил  ее  тело.  Хантер,  очевидно,  испытал  нечто
подобное. Он резко втянул воздух и уронил перо, разбрызгав чернила по столу.
   - Между прочим, я работаю, - проворчал он. - Я не могу думать, когда твои
груди болтаются перед моим лицом. Уязвленная Лара отпрянула от него.
   - Ты сам настоял, чтобы я сшила несколько новых  платьев.  Я  всего  лишь
хотела показать тебе одно из них. Мне, видишь ли, пришла в голову  неудачная
идея поблагодарить тебя.
   - Ну... - Хантер то ли засмеялся, то ли застонал и схватил ее, прежде чем
она успела отойти. Его  рука  обвилась  вокруг  ее  бедер,  крепко  обхватив
ягодицы. Он зажал жену между колен и  уставился  на  нее  жадным  взором.  -
Платье ослепительное! - пробормотал он. - И ты тоже. Честно говоря, на  тебя
просто больно смотреть.
   - Больно?
   - Все мое тело - одна сплошная боль.
   Притянув Лару еще ближе, он сдернул шелковый шарф с ее шеи и  бросил  его
на пол. С ошеломившей ее внезапностью он зарылся лицом в ложбинку  между  ее
грудей, скользнув полуоткрытым ртом по гладкой прохладной коже,  касаясь  ее
языком.
   - Ты сводишь  меня  с  ума,  -  невнятно  прошептал  он.  Щетина  на  его
подбородке покалывала ее кожу. - Нет, не уходи.., позволь мне...
   Лара подпрыгнула, когда его губы нашли  ее  сосок  сквозь  тонкий  муслин
платья.
   - Прекрати.., прекрати сейчас же! Он отпустил ее с разочарованным  стоном
и поднялся на ноги, свирепо взирая на жену с высоты своего роста.
   - Ты прекрасно  знала,  что  делаешь,  когда  явилась  сюда,  разодевшись
подобным образом. Нечего винить меня за то, что я проглотил наживку.
   Лара нагнулась, шаря по полу в поисках шарфа.
   - Я.., я не предполагала, что рискую быть изувеченной.
   - Тебе  известно,  как  называют  женщин,  которые  намеренно  возбуждают
мужчин, а затем оставляют их с носом?
   - Нет! - огрызнулась она.
   - Кокетками.
   - Я  не  пыталась  кокетничать  с  тобой.  Возможно,  я  рассчитывала  на
комплимент, поцелуй, наконец, но едва ли могла вообразить...
   - Мои чувства к тебе не исчерпываются поцелуями.  Проклятие,  неужели  ты
думаешь, что мне  легко  жить  с  тобой  под  одной  крышей,  не  смея  даже
прикоснуться к тебе?
   Лара уставилась на него с растущим  замешательством  и  смутным  чувством
стыда. Выходит, она ошибалась. Оказывается, он желает ее настолько, что  ему
мучительно даже жить рядом с ней.
   - Я хочу заняться с тобой любовью, - продолжил Хантер с хриплыми  нотками
в голосе. - Я хочу видеть тебя обнаженной, целовать  везде..,  ласкать  так,
что ты начнешь умолять меня остановиться. И  просыпаться  по  утрам,  сжимая
тебя в объятиях. И слышать, как ты говоришь мне... - Он осекся и крепко сжал
челюсти.
   Лара нервно поежилась.
   - Мне очень жаль, - сказала она. - Я не понимала, что ты все еще  желаешь
меня.
   - А это тебе ни о чем не говорит? - Он схватил ее за запястье и  притянул
руку к низу своего живота. Не обращая  внимания  на  протестующий  визг,  он
удерживал ее руку у своего затвердевшего, напряженного естества до тех  пор,
пока его жар не опалил ее ладонь. Другой рукой он крепко прижимал ее к себе.
- Вот что происходит каждый раз, когда я нахожусь с тобой в  одной  комнате.
Твердый, посиневший петушок - достаточный признак того, что  мужчина  желает
тебя.
   Воспоминания об их близости нахлынули на Лару. Его  пульсирующая  твердая
плоть пугала ее.  Слишком  хорошо  она  помнила  резкие  удары,  похожие  на
внутреннее избиение, после которого оставались только  ноющая  боль,  горечь
бессилия и стыд. Никогда, больше никогда!
   - Мне нет никакого дела до твоих интимных частей,  -  сдавленным  голосом
проговорила она, пытаясь отдернуть руку, но он не позволил.
   -  Я  мужчина,  а  не  евнух.  Я  не  могу  целовать  тебя,   трогать   и
останавливаться на этом! - Он прильнул губами к выемке  на  ее  шее,  и  она
вздрогнула. - Позволь мне прийти к тебе ночью. Я старался  быть  терпеливым.
Но я не могу больше ждать!
   Чуть не  плача,  Лара  наконец  освободилась  и  попятилась  от  него  на
несколько шагов.
   - Извини. Я  не  могу,  не  могу...  Не  знаю,  зачем  я...  Прошу  тебя,
отправляйся к леди Карлайсл.
   Упоминание о  бывшей  любовнице  стало  последней  каплей.  Лицо  Хантера
исказилось от гнева и презрения.
   - Возможно, я так и поступлю.
   Лара стояла неподвижно словно статуя, глядя, как он  подошел  к  столу  и
схватил конверт.
   - Кстати, - отрывисто произнес Хантер, - я только что получил  письмо  от
лорда Ньюмарша. Он  состоял  в  парламентском  комитете,  который  занимался
проверкой тюрем. Это ты хотела знать.
   Он швырнул ей письмо, и  Лара  сделала  неуклюжую  попытку  поймать  его.
Свернутая бумага пролетела мимо ее пальцев и упала на пол.
   Стремительно выходя из комнаты, он не удержался от того, чтобы напоследок
не бросить через плечо:
   - Идите же, помогайте убогим и сирым, леди Щедрость! Лара подняла  письмо
и смерила захлопнувшуюся дверь испепеляющим взглядом.
   - Сладострастный козел!  -  процедила  она,  но  тоненький  голосок  вины
пробился через ее раздражение.  Хантер  прав;  она  знала,  что  делает.  Ей
хотелось, чтобы он восхищался ею, хотелось вызвать в нем желание. И  дернуло
же ее провоцировать его, если она не намерена с ним  спать.  Неужели  трудно
было держаться от него подальше и  наслаждаться  приятными,  но  сдержанными
отношениями, которые у них сложились в последнее время?
   Она  чувствовала  неодолимую  потребность  помириться  с   Хантером,   но
подозревала, что на данном этапе он примет только такое  извинение,  которое
будет включать ее появление в его постели.
   Вздохнув, Лара подошла к его креслу и  уселась  за  стол.  Она  потрогала
кожаную обивку, которая еще хранила тепло его  т