и  она  осмелилась
спросить его об этом.
   - Ты хотела бы этого? - поинтересовался он, и она очень смутилась.
   Макс поцеловал ее в лоб.
   - Я прикажу подать завтрак и горячую воду для ванны, - сказал  он.  -
Очень бы хотел провести весь день с тобой, но у меня  есть  обязанности,
которые нельзя игнорировать.
   Он встал и пошел к гардеробу за халатом. Высокий и мускулистый,  Макс
двигался с необычайной легкостью, чувствуя  себя  так  же  непринужденно
обнаженным, как если бы был одет. Лизетта впервые почувствовала гордость
оттого, что Макс ее муж. Недоверчивый, опасный, непредсказуемый, у  него
было множество недостатков... однако он обладал огромной силой.
   Когда появилась Ноэлайн, неся большой поднос с едой, кофе и  молоком,
Макс находился около мраморного умывальника, где точил о  ремень  лезвие
своей бритвы. Две служанки принесли котелки и  вылили  в  ванну  горячую
воду. Лизетта сидела в постели, натянув  на  себя  простыню,  расчесывая
пальцами волосы и заплетая  их.  Она  слегка  покраснела  и  улыбнулась,
поздоровавшись с экономкой.
   Глаза Ноэлайн светились от удовольствия, когда она ставила поднос  на
маленький столик у окна.
   - Доброе утро, - спокойно  ответила  экономка.  -  Впервые  вижу  вас
здесь, мадемуазель.
   Макс начал бриться, а Лизетта занялась слоеным рогаликом, запивая его
горячим кофе с молоком. Ноэлайн с радостью наблюдала за этой сценой.
   - Теперь, - заметила экономка, - если будет угодно Богу, в доме опять
появятся дети. Прошло уже много времени после рождения близнецов.
   - Мне кажется, еще слишком рано думать о детях, - ответила Лизетта, с
улыбкой глядя на хмурое, покрытое мыльной пеной лицо Макса, отражающееся
в зеркале. - Можно еще кофе, пожалуйста? - попросила она,  надеясь,  что
Ноэлайн больше не станет раздражать Макса своими замечаниями.
   Ноэлайн налила кофе, поглядывая на готовую ванну и одежду, лежащую на
постели.
   - Вы снова уйдете сегодня, месье? -  недовольно  спросила  она.  -  И
оставите хорошенькую жену? У креолов мужчина прежде всего должен сделать
жене ребенка.
   Макс сердито посмотрел на экономку.
   - Высказывай свое мнение о моих брачных  делах  где-нибудь  в  другом
месте, Ноэлайн.
   - Хорошо, месье, - ответила экономка и уходя проворчала:
   - Не  знаю,  как  она  сможет  завести  детей,  если  муж  все  время
отсутствует.
   Подчеркнуто громко захлопнув за ней дверь, Макс сбросил халат и залез
в ванну. Размышляя в дымящейся воде,  он  со  вздохом  откинулся  назад.
Уголком глаза заметил, что Лизетта  подняла  брошенный  им  халат.  Макс
повернул голову, чтобы посмотреть, как она надевает  его,  и  улыбнулся,
увидев, что край волочится по полу.
   Лизетта энергично закатала длинные рукава и подошла к ванне, протянув
руку к мылу. Макс наклонился вперед, принимая ее заботы как должное.
   - Макс, неужели ты действительно обиделся на то, что сказала Ноэлайн?
- Лизетта намылила его широкую спину и  плечи.  -  Она  ведь  не  хотела
досадить тебе.
   - Я не допущу, чтобы кто-то вмешивался в наш брак, не важно, с какими
намерениями. - Макс нахмурился и мрачно добавил:
   - С меня достаточно того, что каждый совал свой нос  в  мою  жизнь  с
Корин.
   Лизетта с любопытством посмотрела на него, размышляя, почему его брак
с Корин оказался таким неудачным.
   - Макс... а почему Корин... - начала она, но замолчала, ощутив глухую
стену, выросшую между ними.
   Макс коснулся  мокрой  рукой  ее  подбородка,  глядя  в  карие  глаза
Лизетты.
   - Спрашивай все, что хочешь, - разрешил он, - хотя я не  обещаю,  что
отвечу.
   Она отстранилась, так что его пальцы соскользнули с ее подбородка.
   - Почему Корин связалась с другим мужчиной?
   - Она разозлилась на меня.
   - За что?
   - Потому что я оказался не тем мужем, какого она вообразила  себе,  и
брак представлял собой совсем не то, чего она ожидала.
   Лизетта на мгновение замолчала.
   - А чего же она ожидала? - наконец спросила  Лизетта,  не  уверенная,
что имеет  право  задавать  подобные  вопросы.  Однако  она  сгорала  от
любопытства.
   - Бесконечные перемены и беззаботную жизнь. Она требовала,  чтобы  ей
постоянно уделяли внимание. Во многом она  хотела  оставаться  ребенком.
Вскоре я понял, что Корин считает брак  тюрьмой...  -  Он  нахмурился  и
пожал плечами.
   - Ты знал... что она завела себе любовника? - спросила Лизетта.
   Макс печально улыбнулся:
   - Конечно.
   - И что же ты сделал? Ты сказал ей...
   - Я ничего не сделал. Но с того времени мы оба были разочарованы друг
в друге. Мне стало все равно, чем она занимается.
   Лизетта кивнула, хотя почувствовала, что это  не  совсем  правда.  Он
продолжал любить ее, подумала  она,  хотя  бы  потому,  что  Корин  была
матерью его детей.
   Внезапно Макс нахмурился, заметив  воспаленные  следы  на  ее  нежной
коже. Он распахнул край халата и обнаружил красные полосы на ее груди.
   - В чем дело? - спросила Лизетта, удивляясь, почему он смотрит на нее
с таким раздражением.
   Макс не стал объяснять  причину  своего  недовольства,  однако  молча
упрекнул себя и решил в дальнейшем действовать более аккуратно. Отпустив
халат, он облокотился на края ванны, не переставая хмуриться.
   - Макс, а Корин...
   - Хватит, - резко прервал он. Воспоминание о первой жене омрачило его
настроение.
   Лизетта стала сокрушенно смывать мыло со  спины  мужа,  понимая,  что
слишком рано начала интересоваться историей  его  первого  брака.  Чтобы
заслужить доверие Макса, требовалось время и терпение.
   - Почему ни один из твоих братьев до сих пор не женился?  -  спросила
она в конце концов.
   - У них нет в этом необходимости.  Они  имеют  все,  что  хотят:  все
выгоды брака и никакой ответственности.
   - Нет необходимости? - повторила Лизетта с оттенком негодования. -  А
как же дети?
   Макс насмешливо посмотрел на нее:
   -  Похоже,  наблюдая  за  близнецами,  у   моих   братьев   сложилось
отрицательное впечатление о радостях отцовства.
   - Но не все же дети такие, как близнецы.
   - Слава Богу, нет, - тихо произнес Макс.
   - Неужели твои братья не понимают, что жены нужны, чтобы заботиться о
них, если они, например, заболеют или...
   - Замужние женщины, моя милая,  почему-то  хотят,  чтобы  все  вокруг
также вступили в брак. Однако предупреждаю тебя, не пытайся сватать моих
братьев.  Некоторые  мужчины  вовсе  не  желают  расставаться  со  своей
холостяцкой жизнью.
   - Тогда почему ты женился на мне? - дерзко спросила она.
   -  Мне  казалось,  я  достаточно  ясно  объяснил  это,  когда   делал
предложение. - Его глаза весело сверкнули, и он добавил:
   - К тому же прошлой ночью я еще раз дал понять, почему  взял  тебя  в
жены. - Лизетта покраснела. Макс вылез из ванны, вода струйками  стекала
с его стройного тела. Она протянула ему полотенце. Скромность  заставила
ее подождать, когда он повернется к ней спиной, прежде чем самой залезть
в ванну. Лизетта быстро сбросила халат и  погрузилась  в  воду,  откинув
волосы за край ванны.
   - Когда ты вернешься домой? - спросила она, наблюдая, как он надевает
рыжевато-коричневые лосины, черный пиджак и черный галстук. Одежда  была
простой, но элегантной и прекрасно  сидела  на  нем.  Судя  по  костюму,
сегодня Макс намеревается отправиться на плантацию.
   - Возможно, днем.
   - Мне хочется сегодня прогуляться верхом по плантации, - сказала она.
- Кое-что я еще не видела.
   Макс испытующе посмотрел на нее, и она  ответила  невинным  взглядом,
надеясь, что он не догадывается о ее истинных намерениях.
   - Возьми кого-нибудь с собой, - сказал он наконец.
   - Хорошо, Макс, - согласилась она с удовлетворенной улыбкой.

***

   Возможно, ей только казалось, но Лизетта почувствовала себя  объектом
повышенного внимания, когда присоединилась  к  Волеранам  за  завтраком.
Даже Александр,  явно  страдавший  от  тяжелого  похмелья  после  ночной
пирушки в городе, уставился на нее воспаленными глазами.
   - Доброе утро, - сказала Лизетта, глядя то на Бернара, то на  Ирэн  и
чувствуя, как начинают гореть ее уши.
   Жюстин, сидевший развалившись в углу с булочкой, посыпанной  сахарной
пудрой, нарушил напряженное молчание со своей типичной прямотой:
   - Мы что... хотим узнать, как она провела ночь с отцом? По-моему, она
выглядит  вполне  хорошо.  -  Это  было  сказано  без  всякой  злобы,  и
невозможно  было  устоять  перед  взглядом  его  голубых  глаз.  Лизетта
улыбнулась ему, хотя остальные члены семьи  отнеслись  к  его  словам  с
раздражением и потребовали, чтобы он покинул комнату. Лизетта  коснулась
его  плеча,  когда  Жюстин   направился   к   двери.   Он   остановился,
вопросительно изогнув бровь, как это делал его отец.
   - Не надо уходить, - сказала она.
   - Надо. Мы с Филиппом должны отправиться в город на урок фехтования.
   - Надеюсь, он пройдет хорошо для тебя.
   Жюстин улыбнулся, запустив пальцы в свои косматые черные волосы.
   - Он всегда проходит хорошо. Я отличный фехтовальщик.
   Жюстин сунул руки в карманы и перенес свой вес на одну ногу, небрежно
приняв  красивую  позу,  которая  очень  шла   ему.   Лизетта   невольно
почувствовала жалость к девушкам, чьи сердца он может разбить.
   - Ты очень хорошо выглядишь сегодня, мачеха, - сказал он с ангельским
выражением лица.
   - Благодарю, - сухо ответила Лизетта, и Жюстин  усмехнулся  еще  раз,
прежде чем отправиться на поиски своего брата.
   - Ах, этот несносный мальчишка... - Ирэн не закончила  фразу,  но  ее
раздражение было очевидно.
   -  Максу  следовало  бы  побольше  заниматься  им,  -  мрачно  сказал
Александр, потягивая кофе и подпирая рукой голову, чтобы та не упала  на
грудь.
   - У него  это  единственный  способ  обратить  на  себя  внимание,  -
ответила Лизетта, проходя в комнату и садясь  рядом  с  Ирэн.  -  Филипп
заслуживает поощрения своим  хорошим  поведением.  Естественно,  Жюстину
остается только быть плохим.
   Присутствующие  удивленно  посмотрели   на   нее.   Лизетта   впервые
осмелилась высказать свое мнение среди членов семьи.  Никто  не  решался
ответить на ее замечание, пока Бернар не откашлялся.
   - Какова бы ни была причина, Жюстин неисправим.
   - Он еще слишком юн, чтобы так говорить о нем, - сказала  Лизетта.  -
Мне кажется, он изменится.
   Бернар и Александр обменялись взглядами, удивляясь тому, что невестка
позволила себе противоречить им. Это  обстоятельство,  а  также  чувство
удовлетворенности, исходившее  от  нее,  свидетельствовали  о  том,  что
Максимилиан повлиял на нее гораздо благотворнее, чем они ожидали.
   - Возможно, ты права, Лизетта, - нерешительно сказала Ирэн.  -  Можно
только надеяться.
   - Как ни надейся, но  мальчика  уже  никак  не  изменишь,  -  заметил
Бернар.
   Лизетта повернулась к Ирэн, рассчитывая сменить тему разговора:
   - Я хотела бы сегодня прогуляться верхом по плантации.
   - Илайес будет сопровождать тебя,  -  ответила  Ирэн.  -  Он  хороший
парень, тихий и благовоспитанный.
   Бернар посмотрел на Лизетту, сузив глаза.
   - Куда именно ты собираешься поехать?
   Она пожала плечами:
   - Возможно, в восточную часть, за кипарисовую рощу.
   - Там не на  что  смотреть,  -  нахмурившись,  сказал  Бернар.  -  За
исключением... - он сделал  неловкую  паузу,  -  развалин  старого  дома
надсмотрщика.
   Все замолчали при упоминании этого места. Лизетта посмотрела на Ирэн,
которая, казалось, полностью сосредоточилась на  размешивании  сахара  в
кофе.
   - Он все еще стоит там? - спросила Лизетта.
   - Несмотря на мои неоднократные просьбы, Макс  постоянно  отказывался
снести его, - сказала Ирэн бесстрастным голосом. - Эти развалины  портят
плантацию, бесполезные руины занимают участок земли, который можно  было
бы обрабатывать. Кто-то распустил глупые слухи  о  том,  что  видел  там
привидения. Возможно, Жюстин... хотя я подозреваю,  что  он  делает  это
просто из озорства.
   - Никто из рабов не приближается к этому месту, -  сказал  Бернар.  -
Суеверие слишком сильно. - На лице его промелькнуло удовлетворение. - Ты
не приблизишься к нему и на сотню шагов, как Илайес откажется  двигаться
дальше.

***

   В это утро Лизетта обнаружила, что Бернар был прав.  Илайес,  ехавший
верхом на муле за ее пятнистой кобылой, резко остановился, когда  увидел
возникшие перед ним развалины дома надсмотрщика. Строение  располагалось
так, что его не было видно из главного здания. Оно  находилось  на  краю
поля, которое когда-то возделывалось, но последние десять лет оставалось
нетронутым.  Земля  быстро  заросла  сорняками.   За   прошедшее   время
тропический климат  довершил  разрушение  ветхого  дома,  который  почти
целиком сгнил от сырости и насекомых.
   - Илайес! - позвала  его  Лизетта,  оглядываясь  назад  и  видя,  как
напряглась худощавая фигурка мальчика. Он смотрел не на нее, а  на  дом,
широко раскрыв глаза и раздувая ноздри.
   - Куда вы направляетесь, мадам? - тихо спросил он.
   - Хочу осмотреть этот дом, - сказала  Лизетта,  продвинув  лошадь  на
несколько шагов вперед. Илайес не двинулся с места.
   - Нельзя, мадам, они прячутся там.
   - Я не прошу тебя идти со мной, -  сказала  она,  успокаивая  его.  -
Подожди меня снаружи, пока я не вернусь, хорошо?
   Однако, посмотрев в его глаза, она увидела, что он очень  взволнован.
С одной стороны, мальчик боялся приблизиться к дому, а  с  другой  -  не
хотел вызвать гнев Лизетты. Он по-прежнему  молчал,  глядя  на  зловещее
строение перед ними.
   - Илайес, оставайся здесь. Я скоро вернусь.
   - Но, мадам...
   - Со мной ничего не произойдет.  Я  зайду  туда  всего  на  несколько
минут.
   Илайес с ужасом смотрел, как Лизетта подъезжает к дому, зная, что ему
придется отвечать за то, что он позволил новой жене месье Волерана войти
туда без сопровождения. Однако инстинкт самосохранения оказался сильнее,
и он остался на месте. В этом доме водились демоны, а  также  привидение
Корин, которое бродило, желая отомстить за свою смерть. Иногда отсюда по
ночам доносились печальные стоны первой жены хозяина. Любая часть дома -
доска, кусок кирпича или штукатурки - излучала зло.  Эти  обломки  могли
быть использованы в  качестве  амулета,  который  навлекает  смерть  или
вечное горе. А мадам Волеран пошла туда одна...
   Лицо Илайеса сделалось мертвенно-бледным. Он развернул мула и  погнал
его как можно быстрее к главной усадьбе.
   Лизетта привязала лошадь к изъеденному деревянному поручню небольшого
крыльца. Затем рассеянно развязала ленты соломенной шляпы и положила  ее
на прогнувшуюся ступеньку. Дом находился на высоте одного-двух футов  от
земли на случай небольшого наводнения. Лизетта осторожно поставила  ногу
на одну из ступеней,  размышляя,  выдержит  ли  она  ее  вес.  Ступенька
надсадно скрипнула, но  выдержала.  Лизетта  медленно  подошла  к  криво
висевшей двери, края которой  были  покрыты  липкой  грязью.  В  воздухе
витало  ощущение  уныния  и   подавленности.   Казалось,   преступление,
совершенное здесь, стало частью каждой доски и балки.
   Лизетта попыталась представить этот дом десять лет назад, когда Корин
Волеран приходила сюда на тайные свидания с Этьеном Сажессом. Как  могла
Корин изменять Максимилиану в таком близком месте? Будто нарочно хотела,
чтобы ее обнаружили, чтобы Макс узнал о ее неверности...
   Толкнув дверь, Лизетта крадучись вошла в  дом,  окунувшись  в  густую
паутину. В комнате было сыро и пахло гнилью, стены были покрыты мхом. На
окнах скопился толстый слой пыли и  затвердевшей  желтоватой  грязи,  не
пропускающий сюда солнечный свет. Пауки, напуганные вторжением, поспешно
разбежались по  углам  и  трещинам  в  стенах.  "Похоже  на  могилу",  -
содрогнулась Лизетта.
   Влекомая любопытством, она прошла в задние комнаты, пробираясь  через
сломанную мебель, осколки посуды, и остановилась в  самом  дальнем  углу
дома, в комнате, наполненной щебнем. Глядя по  сторонам,  Лизетта  вдруг
почувствовала, что ей трудно дышать. Ничто  особенное  не  отличало  эту
комнату от других... Но она каким-то образом ощутила, что  именно  здесь
была убита Корин. Лизетту охватило странное чувство, и  девушка  застыла
на месте, не в силах пошевелиться.
   В комнате потемнело, и возникли красные тени. Колени ее задрожали,  и
она почувствовала головокружение. Лизетта увидела  Макса,  склонившегося
над телом женщины, его руки сжимали ее горло и дрожали от напряжения. Он
душил ее. Казалось, сердце Лизетты вот-вот разорвется. Губы ее беззвучно
шептали:
   - Нет, это не ты, это не...
   - Лизетта!
   Услышав голос мужа,  она  обернулась,  прижав  руку  к  горлу.  Кровь
отхлынула от ее лица.  В  двери  стоял  Макс,  глядя  на  нее  невидящим
взглядом. Казалось, его черты  высечены  из  гранита.  Брови  дьявольски
нахмурены. Звук голоса, такой тихий, язвительный и  странно  отчетливый,
ошеломил ее:
   - Скажи, что ты делаешь здесь, Лизетта?
   Она была так напугана, что не могла говорить.
   - Ответь мне!
   - Не смотри на меня так, -  сказала  она,  проглотив  подступивший  к
горлу ком и опустив руку. - Просто я... мне было любопытно.
   - Любопытно посмотреть на место, где твой муж убил свою первую жену?
   - Д... да... нет, я... - Лизетта замолчала, собираясь с мыслями. -  Я
знаю, что ты не делал этого, Макс.
   - Я  мог,  -  сказал  он.  -  Вполне  логично,  что  я  совершил  это
преступление. - Глаза его были холодны.  -  Одному  Богу  известно,  как
часто я хотел сделать это!
   - Утром ты сказал, что тебе было все равно...
   - Я солгал. Я ненавидел ее и хотел убить.
   - Но ты не сделал этого, - прошептала она. - Этьен Сажесс...
   - В тот вечер с ним было очень много людей. Он  не  имел  возможности
убить ее, тогда как я - да. -  Уголки  его  губ  странно  изогнулись.  -
Значит, ты веришь в мою невиновность, моя верная женушка?
   Лизетта  никогда  не  чувствовала  себя  такой   беспомощной,   такой
неуверенной, не знающей, что делать, что говорить.  Сердце  ее  неистово
колотилось  в  груди.  Она  лихорадочно  думала,  как  снова  превратить
стоящего перед ней незнакомца в ее мужа. Неужели  она  нарушила  хрупкую
связь между ними и ее нельзя восстановить? Почему он старается  заронить
подозрения в ее мозгу? Заставить бояться его?
   - Откуда ты узнал, что я здесь? - спросила она.
   - Ты очень предсказуема, Лизетта. Качество, которое я  очень  ценю  в
жене. Когда ты сказала,  что  собираешься  на  плантацию,  то  выглядела
ужасно виноватой, вот я  и  решил  последовать  за  тобой.  Кстати,  мне
встретился Илайес, спешащий к главной усадьбе.
   - Я не хотела огорчать его, - тихо сказала Лизетта.
   - Ты лучше подумала бы обо мне, моя милая.  -  Он  сказал  это  таким
тоном, от которого она пришла в трепет. - Тебе же известно: я не  желаю,
чтобы ты приходила сюда.
   - Я не знала, что ты так рассердишься. -  Лизетта  с  ужасом  думала:
зачем она появилась здесь? - Просто я...  я  хотела  посмотреть  на  это
место.
   - Ну и как, посмотрела? - грозно произнес Макс.  -  Если  я  еще  раз
застану тебя здесь, пеняй на себя. А сейчас уходи.
   Лизетта сделала неуверенный шаг вперед.
   - А ты пойдешь со мной? - спросила она.
   Макс не ответил, и она поняла, что он намерен задержаться. Лизетта не
могла вынести мысли о том, что он останется здесь  один,  погруженный  в
воспоминания, ненавидя себя... Она не должна допустить  этого,  так  как
успела заметить, какое влияние оказывает  на  него  это  ужасное  место.
Любой, увидевший его сейчас, ничуть не усомнился бы, что он способен  на
убийство.
   - Макс, проводи меня домой, - прошептала она. - Пожалуйста.
   Макс не двинулся с места и, казалось, даже не слышал ее.  Пренебрегая
осторожностью, Лизетта подошла к нему и прижалась, как бы стремясь своим
теплом изгнать из него холод. Обескураженный, Макс попытался  оттолкнуть
ее, но руки Лизетты обвились вокруг его талии, и она прижалась  лицом  к
его груди.
   -  Пожалуйста,  -  отчаянно  повторила  Лизетта   и   с