старым
господином об этих пароходах?
   Она была сейчас так похожа на маленькую французскую кокетку, что Рэнд
с трудом подавил в себе желание схватить и зацеловать ее до бесчувствия.
   - Скучно? - проговорил он задумчиво. - А ты когда-нибудь плыла  вверх
по Сене на большом грузовом пароходе?
   Гуляла по Мэйсон-Дор?  А  может,  ты  была  в  "Комеди  Франсез"  или
танцевала всю ночь напролет до самого рассвета?
   - Нет, - чуть дыша прошептала Розали,  -  Ну,  тогда  тебе  не  будет
скучно. Иди собирайся.
   Рэнд усмехнулся, глядя, как она стремительно выпорхнула из комнаты  и
устремилась в свою спальню.
   Теперь он начал понимать, как ему следовало обращаться  с  прелестной
мисс Беллью-Браммель. Хорошо, если она  и  впредь  так  же  легко  будет
поддаваться искушениям.

***

   Париж открылся перед Розали как нечто совершенно невиданное.
   Казалось,  каждая  узкая,  убого  мощенная  улочка  здесь  бурлила  и
ликовала,  полная  радостного  шума,  ярких  красок,  причудливых  форм,
музыки,  доносившейся   из   театров,   и   громких   голосов   спорящих
интеллектуалов, завсегдатаев  маленьких  кафе.  Недаром  говорится,  что
Париж - город тех, кто волен говорить и делать все, что им нравится.
   По приезде Рэнд нанял экипаж, и за двадцать четыре франка они доехали
до фешенебельного отеля "Де Билль", построенного еще в шестнадцатом веке
на правом берегу Сены.
   Розали изо  всех  сил  старалась  соблюдать  приличия  и  не  слишком
высовываться из окна экипажа всякий раз, когда Рэнд обращал ее  внимание
на странные и одновременно восхитительные сцены по дороге  в  отель,  на
открытые летние рестораны, на недостроенную громаду  Триумфальной  арки,
на сад Тюильри  и  Пале-Рояль  с  маленькими  магазинчиками,  приветливо
распахивавшими свои двери перед проходившими мимо туристами.  На  правом
берегу возвышались уединенные виллы аристократов, и весь город  полнился
неповторимыми ароматами изысканной пищи.
   В первый же вечер Рэнд  повел  Розали  на  большой  бал,  на  котором
присутствовала  самая  разнообразная  публика,  -  карточные  шулера   и
аристократы, проститутки и  ослепительные  леди,  перемешавшиеся  сейчас
между собой так, что границы, всегда разделявшие их, стерлись.
   По обе стороны зала располагались большие оркестры, и звуки  скрипок,
кларнетов и флейт, доносившиеся из-за массивных готических дверей,  были
слышны  уже  недалеко  от   дворца,   в   парковой   аллее,   освещенной
разноцветными бумажными фонариками.
   После первой кадрили Розали подошла к столу и, взглянув на закуски  и
вина, разочарованно поморщилась:
   - Одно лишь теплое пиво...
   И вдруг Рэнд поставил перед ней бокал с холодным лимонадом.
   - Ты что, волшебник? -  рассмеялась  она  и  быстро  выпила  половину
бокала, осторожно осмотрев, не упала ли капелька на длинные  перчатки  и
прелестное платье с завышенной талией и рукавами с буфами.
   Оно было небесно-голубым и на первый взгляд могло  показаться  весьма
скромным, если бы не глубокое декольте, приковывавшее внимание  каждого,
кто смотрел на нее.
   А  легкая  вставка  из  валансьенских  кружев  ничуть  не  прикрывала
соблазнительных форм.
   - Будь осторожнее, - проговорил Рэнд, беря со стола свежее  пирожное.
- Возможно, я скоро пригожусь тебе.
   - О да, - согласилась Розали, откусывая краешек бисквита  и  позволяя
Рэнду доесть остальное. - Ты здесь самый  лучший  танцор!  -  восхищенно
сказала она.
   Они вернулись в зал, и под многочисленными любопытными взглядами Рэнд
кружил ее в танце, но странно - Розали совсем не было  стыдно,  что  все
видят ее  в  объятиях  Рэнда.  Он  улыбнулся,  удивляясь  ее  свободе  и
раскованности, видя в этом что-то необычное и крайне интригующее.
   Казалось, Розали вновь, уже в который раз, изменилась с тех пор,  как
они приехали во Францию.
   - О, Розали, я танцую только благодаря тебе!
   - Не правда, - возразила она. - Я хорошо знаю свои способности, и  ты
их явно преувеличиваешь.
   - Это ложная скромность, ты просто напрашиваешься на комплименты!
   Взгляды их  встретились,  и  вдруг  оркестр  заиграл  какую-то  очень
знакомую мелодию.
   - Это первый вальс, - сказал Рэнд. - Мы непременно  должны  танцевать
сейчас.
   - Конечно, - согласилась Розали, позволяя ему увлечь себя на середину
зала.
   - Я поговорю с мадам Мирабе о твоих нарядах, - бережно,  но  уверенно
беря ее за талию, произнес Рэнд.
   -  О  моих  нарядах?  -  удивилась  Розали,  взглянув   на   него   с
несвойственным ей кокетством.
   -  Ну  да,  тебе  не  хватает  всего  нескольких  сантиметров,  чтобы
считаться совершенно раздетой, - сказал Рэнд, глядя на глубокий вырез ее
платья.  Было  очевидно,  куда  именно  он  хотел  бы  добавить   лишние
сантиметры материи.
   - Посмотри вокруг, и ты увидишь, что я всего-навсего одна из многих.
   Рэнд пробормотал что-то, явно не желая обращать  внимание  на  других
женщин.
   Когда он смотрел  на  нее  вот  так  и  улыбался,  Розали  охватывало
тревожное и томительное чувство.  "Почему  эта  ночь  не  может  длиться
вечно?" - с тоской думала она, понимая, что в ее жизни больше никогда не
будет таких упоительных минут.
   Она жалела о каждом уходящем мгновении в обществе  Рэнда,  который  в
этот вечер был обаятелен как никогда. И все это - ради нее! Он то смешил
ее так, что она не могла удержаться от хохота, то  смотрел  ей  в  глаза
своим загадочным настойчивым взглядом.
   Музыка, их соединенные руки, обмен многозначительными пожатиями - все
это было вспышкой полного, хотя и  краткого  счастья,  недолговечного  и
иллюзорного.
   Розали казалось, что она грезит на грани удивительного сна и яви,  не
в силах сопротивляться и послушно идя туда, куда Рэнд увлекал ее.
   "Я позволила, чтобы это случилось. - У нее перехватило дыхание.  -  Я
сама во всем виновата".
   Розали чувствовала,  что  влюблена  в  Рэнда.  Да,  она  любила  его,
мужчину, которого никогда не сможет назвать своим и который скорее всего
будет принадлежать другой.
   Но даже когда это случится, она не сможет отказаться от своей любви к
нему.

Глава 7

   Приди ко мне в молчанье темноты,
   Приди в молчанье сна.
   Лицо твое столь нежно,
   А глаза сияют, словно солнце.
   Вернись в слезах ко мне, о память!
   И надежда, и любовь
   Последних лет...
   Христина Россетти

   Дверца экипажа распахнулась, и Розали вдохнула холодный свежий ветер.
Легкая дрожь охватила ее. В неярком лунном свете короткой улыбкой блесну
ли  глаза  Рэнда,  но  лицо  оставалось  непроницаемым.  Выходя,  Розали
оперяюсь на его руку и удивилась, почувствовав, как холодны ее пальцы  и
как горяча ладонь Рэнда.
   - Ты, должно быть, утомилась, - сказал  он,  хотя  Розали  совсем  не
замечала усталости. Она потеряла  ощущение  времени.  Небо  темнело  над
ними, словно черный бархат, и в холодном ночном воздухе не было и намека
на приближающееся утро.
   Она  никак  не  могла  справиться  со  странным  чувством  тревожного
возбуждения, и одновременно в сердце  холодком  отзывалось  предчувствие
какого-то события.
   Ночь дышала соблазнами, в воздухе витали пьянящие ароматы ожидания  и
тайны.
   Не говоря ни слова, они вошли в  тихую,  полуосвещенную  гостиницу  и
медленно поднялись по широкой прямой лестнице. Розали различала странное
смешение запахов табачного дыма, расплавленного воска,  крепкого  чая  и
духов.
   Наконец они достигли  холла,  в  который  выходили  двери  нескольких
комнат.
   - Так тихо, - прошептала Розали. - Наверное, все давно спят.
   - Просто здесь никого  нет.  Все,  конечно,  на  балу,  сказал  Рэнд,
пропуская ее вперед.
   На этом этаже они  занимали  две  спальни,  соединенные  позолоченной
дверью. Комнаты были отделаны почти с такой же роскошью, как и  в  отеле
"Лотари". Большие  окна,  задрапированные  тяжелыми  парчовыми  шторами,
выходили на балкон.
   Розали выглянула на улицу.
   -  Какой  замечательный  вид!  -  тихо  проговорила  она,  и  Рэнд  с
удивлением поднял брови. Вид? Но что можно разглядеть в  темноте,  кроме
неясных очертаний улиц? Что с  ней  происходит?  Вероятно,  она  боится,
потому что не верит ему.
   Рэнд не винил Розали. В ее присутствии он и сам с трудом верил себе.
   Вздохнув, он подошел к двери и осторожно отворил ее.
   - Твои чемоданы  в  другой  комнате.  Позови  меня,  если  что-нибудь
понадобится.
   Розали стояла, не двигаясь с места, пытаясь осмыслить свое состояние.
Когда же она осознала, чего бы ей  хотелось  и  что  было  сейчас  в  ее
власти, сердце ее забилось с удвоенной силой. Она сцепила руки, стараясь
не  выдать  волнения.  Перед  мысленным  взором  на  какое-то  мгновение
возникла картина того утра, когда Рэнд овладел ею: его горящие  желанием
глаза, напряженное тело, чуть влажная кожа  и  радость  от  наслаждения,
которое она смогла ему доставить.
   "Я хочу, чтобы это повторилось, - думала она с пылающим  лицом.  -  Я
хочу, чтобы он так же страстно  желал  меня,  шептал  мое  имя,  обнимал
меня..."
   А что, если та боль повторится снова? Впрочем, это не имеет значения,
главное, что тогда, в минуты их близости,  Рэнд,  казалось,  забыл  весь
мир.
   - Да.., мне нужно... - пробормотала она. - Это платье, помоги мне.
   Одно короткое мгновение Рэнд стоял не двигаясь с места.  В  его  ушах
все еще звучал тихий голос Розали, которому его  измученное  воображение
придало окраску соблазняющего шепота.
   Сгорая от желания и  одновременно  повторяя  себе,  что  он  поклялся
никогда ее не трогать, он,  с  трудом  сдерживаясь,  медленно  шагнул  к
Розали.
   "Неужели моя вина столь велика?  -  спрашивал  себя  Рэнд.  -  Чем  я
заслужил такие муки?"
   Он подошел к ней совсем близко. Все его благоприобретенные навыки  по
расстегиванию женских платьев вдруг исчезли. Осторожно, чтобы  ненароком
не коснуться пальцами ее тела,  и  путаясь  в  миниатюрных  пуговицах  и
петляв,   Рэнд   что-то   неразборчиво   бормотал,   наслаждаясь   этими
мгновениями, вдыхая исходивший от нее аромат  и  чувствуя  прикосновение
шелковистых волос.
   Наконец  он  справился  с  пуговицами  и   петлями.   Розали   быстро
повернулась к нему.
   - Спасибо, -  произнесла  она,  глядя  на  него.  Глаза  ее  казались
огромными.
   - Спокойной ночи, - ответил Рэнд, мысленно умоляя ее уйти прежде, чем
он не в силах будет сдерживаться.
   Розали не двигалась с места.
   - Рози, тебе лучше уйти, - сказал наконец он  и  сам  не  узнал  свой
голос.
   - Рэнд... - Она остановилась, не решаясь сказать то, что хотела, и не
зная, как продолжить.
   У нее не было никакого опыта обольщения. Как угодить ему?  Вдруг  она
разочарует его? Розали продолжала стоять, глядя ему в  глаза.  А  он  не
отрываясь смотрел на нее, пытаясь прочесть ее мысли.
   - Ты понимаешь, что делаешь? - хрипло спросил наконец он. - Рози,  ты
понимаешь, о чем я думаю сейчас  и  что  может  произойти,  если  ты  не
уйдешь?
   Она молча кивнула. И тут Рэнд  с  глухим  стоном  бросился  к  ней  и
заключил ее в свои объятия,  стараясь  найти  губами  ее  дрожащий  рот.
Розали закрыла глаза, крепко обняв его, губы ее  раскрылись,  подчиняясь
его настойчивому желанию.
   Она чувствовала запах его тела, такой мужественный и соблазнительный.
Желание неотступно преследовало ее.
   Когда-то она представляла себе возлюбленного мягким и нежным, а  Рэнд
был нетерпелив, настойчив, ненасытен, целуя  ее  с  такой  жадностью,  с
какой изголодавшийся узник набрасывается на долгожданную пищу.
   Ей нравилась его грубость,  она  принимала  ее  с  радостью,  сила  и
терпкая мужественность его поведения утоляли  страсть  ее  проснувшейся,
возбужденной, ждущей плоти.
   Он поднял голову, отстранившись от ее  губ,  и  Розали  с  удивлением
услышала  слабый  звук  собственного  голоса.  "Не  останавливайся",   -
казалось, молила она и тут же снова почувствовала  жар  его  губ,  мягко
скользнувших по ее нежной шее.
   Она вновь ощутила, как резко и сладострастно напряглось его  тело,  и
содрогнулась, поняв, что ждала этого.
   - Рози, - проговорил он хриплым голосом, лаская ее хрупкое тело. -  С
каждым днем я все больше хочу тебя. Я  пытался  забыть,  что  испытывал,
держа тебя в своих объятиях.., но не смог. Ты - моя. Я  не  хочу  больше
ждать ни одного дня.
   В ответ она еще сильнее прижалась к нему.
   - Ты сказал  мне,  что..,  это  может  быть  не  так,  как  тогда,  -
задыхающимся шепотом проговорила Розали. - Можешь ты мне доказать это?
   Рэнд смотрел на  нее,  глаза  его  потемнели  до  бархатисто-золотого
цвета.
   - Да, это будет  иначе,  -  хрипло  произнес  он,  осторожно  проводя
пальцами по  ее  подбородку  и  вновь  целуя  плечи  и  шею  Розали.  Он
остановился на мгновение, как бы стараясь обрести хладнокровие.  Он  так
легко мог поддаться потоку своих собственных чувств,  но  ему  хотелось,
чтобы и Розали охватило  такое  же  неудержимое  желание,  а  для  этого
требовалось время, Рэнд осторожно освободил ее волосы, и поток  атласных
локонов тяжелой волной упал  ей  на  плечи.  Она  была  "самой  красивой
женщиной из всех, которых он когда-либо видел, олицетворяя собой все,  о
чем он только мечтал, но  при  этом  была  здесь,  в  его  объятиях.  Он
чувствовал ее волнение, но заставлял себя не торопиться.
   Рукава ее платья были наполовину спущены с плеч, и он, высвободив  ей
руки, снял его совсем. Розали не сопротивлялась, словно  во  сне  ощущая
лишь бесконечное томление и подчиняясь его воле. Легкая  дрожь  от  чуть
прохладного ночного воздуха пробежала по ее полуобнаженному телу.
   Взяв в ладони ее грудь, он нежно погладил мягкий сосок, пока  тот  не
стал упругим и твердым.
   - Любовь моя, молчи,  -  прошептал  Рэнд,  прикасаясь  к  ней.  -  Ты
великолепна...
   Розали склонилась к нему со смущением  и  любовью,  руки  ее  ласкали
холодный шелк его волос.
   - Рэнд, - простонала она, не замечая соскользнувшей сорочки.
   Рэнд бережно поднял ее, нагую, и положил на кровать.
   Тело Розали с гладкой шелковистой кожей было легким и податливым.
   - Пожалуйста, иди ко мне, - промолвила она  прерывистым  голосом,  не
помня и не понимая ничего, чувствуя лишь  этот  пылающий  в  ней  огонь,
который только Рэнд в состоянии был погасить. - Пожалуйста...
   Рэнд понял, что уже не сможет  остановиться.  Нетерпеливо  сбросив  с
себя одежду, он сдернул с кровати покрывало.
   Она подняла руки и обняла  его.  Пальцы  ее  осторожно  касались  его
сильных мускулов, опаленных солнцем смуглых плеч, мужественной груди.; ,
- Рэнд? - слабым голосом спросила  Розали.  -  Ты  чувствуешь  волнение,
словно все это происходит с тобой впервые?
   Он улыбнулся в ответ.
   - Да, любовь моя, с тобой все как в самый первый раз.
   Он прильнул губами к ее груди, и сладострастный стон вырвался из  уст
Розали. Она выгнулась  и  задрожала,  обнимая  Рэнда  и  с  наслаждением
принимая его ласки.
   - Рэнд, о!.. Я словно... - прошептала она, пытаясь найти слова, чтобы
описать свой невероятный восторг.
   Горячая волна нахлынула и закружила ее, как  вечная  река,  и  Розали
утихла в объятиях Рэнда, касаясь губами его губ, ища в поцелуе еще более
острого и полного наслаждения.
   Она слышала  неразборчивый  шепот  Рэнда,  обрывки  фраз,  одобрение,
просьбы, похвалы, желания. Розали слепо подчинялась ему,  желая  угодить
любой его прихоти,  лишь  бы  не  кончалась  эта  ночь,  не  разнимались
спасительные объятия.
   Разве могла  она  представить,  что  найдет  в  лице  своего  бывшего
обидчика нежного и настойчивого любовника  и  друга.  Он  был  ее  сном,
мечтой, золотым видением, которое может исчезнуть с наступлением утра.
   Он  ответил  на  ее  шепот  полуулыбкой  и  медленными   томительными
поцелуями, заставляя погрузиться в мир слепых, неясных ощущений.
   Руки Рэнда коснулись ее живота, он ловил губами ее дрожащее  дыхание,
стараясь определить, какая ласка ей нравится больше. Тело ее  вздрогнуло
в ответ на незнакомое вторжение, но вот  его  чувственное  касание  чуть
изменилось, и вся она задрожала в нестерпимом напряжении.
   - Я теряю сознание, - прошептала она, но Рэнд не останавливался.
   Ее охватила агония крайнего возбуждения.
   - Тебе больно? - спросил Рэнд, но руки  Розали  обвились  вокруг  его
шеи.
   - Нет, - простонала она, понимая,  что  Рэнд  был  теперь  частью  ее
самой. Они слились и стали каким-то новым существом,  творением  Божьим,
которое погибнет, если его вновь разделить на две части.
   Она на мгновение замерла, и внезапно внутри нее  лопнула  нежная,  но
тугая струна, и острое наслаждение разлилось по ее телу.
   Розали затаила дыхание, беспомощно погруженная в волны чувственности,
в яркий головокружительный вихрь ощущений, которые когда-то она не могла
себе даже представить.
   Они с неохотой оторвались друг  от  друга,  хотя  их  ноги  были  еще
переплетены. Сквозь густые ресницы Рэнд посмотрел на Розали. Впервые то,
что казалось ему когда-то слишком знакомым и даже обыденным,  вызвало  в
нем такую бурю эмоций.
   Для мужчин его круга женское тело было легкодоступным  товаром,  а  к
плотской  любви  они  относились  как  к  легкомысленному   развлечению,
простому совокуплению, не затрагивающему глубинных душевных чувств.
   Какую же тайну, какую магию заключала в себе  Розали,  превращая  все
это в нечто совершенно ему неведомое?
   От того ли,  что  он  так  долго  ждал  ее  любви?  Или  виновата  ее
девственность? А может, это  было  лишь  совпадением  места  и  времени,
случайным стечением обстоятельств?
   Розали была по-своему  удивлена  случившимся.  "Он  имеет  надо  мной
большую власть, чем я могла  предположить",  -  думала  она.  Две  слезы
появились у нее на ресницах, и Рэнд  молча  осушил  их,  касаясь  губами
шелковистой кожи тонких век.
   Она слепо повернула к  нему  свое  лицо,  и  он  поцеловал  ее  тихо,
умиротворенно. Подняв голову, Рэнд взглянул ей в глаза.
   - Жалеешь о чем-нибудь?
   Розали покачала головой.
   - Только о том, что первый раз не был...
   - Я знаю.
   Взяв ее локон, он обвил его вокруг своей руки, и теперь они оказались
связанными прочной каштановой прядью ее волос.
   - Однажды, - проговорил он с каким-то напряжением  в  голосе,  -  это
покажется тебе далеким воспоминанием, и ты скорее всего не поверишь, что
это случилось наяву.
   Она покачала головой, не допуская и мысли, что такое может произойти.
   - Я уверен, - настойчиво проговорил он и,  не  дожидаясь  возражений,
припал к ее губам.
   Скользнув холодной рукой по его шее,  Розали  сама  ответила  на  его
поцелуй.  Руки  Рэнда  гладили  ее  тело,  пробуждая  желание,  и  дрожь
возбуждения снова охватила ее. Она вдруг открыла глаза и снова  страстно
потянулась к нему навстречу с тем же пугающим отчаянием, что и прежде.
   Глаза Рэнда полны были радости и нетерпения, а Розали шептала его имя
и трепетала от неудержимой страсти.

***

   Когда она проснулась, Рэнд еще спал, разметавшись во  сне.  Каким  же
юным казался  он  сейчас!  Золотой  загар  оттенял  его  красивое  лицо,
лишенное беспокойства или заботы, - ничто не омрачало  правильных  черт.
Линия рта, всегда такая сильная  и  решительная,  была  теперь  смягчена
негой и покоем. Кончики длинных ресниц, чуть более темных,  чем  волосы,
загибались кверху,  и  во  всем  его  облике  проглядывала  удивительная
уязвимость, которую он столь тщательно пытался скрыть.
   "Кто я теперь тебе? - печально думала Розали. - Любовница?  Или  твоя
новая игрушка? Или привычка, которую можно так же легко оставить, как  и
приобрести?"
   Впрочем, Рэнделл Беркли был не юношей, а взрослым мужчиной, привыкшим
думать только о себе. Розали знала, что ему никогда не приходилось нести
ответственность за чью-либо жизнь, кроме своей  собственной.  "Можно  ли
довериться ему?" - спрашивала она себя и с грустью понимала, что  скорее
всего нет. После того как голод страсти будет  утолен,  Рэнд  перестанет
обращать на нее внимание.