Оставшись один, он обдумал ее точку зрения. Большее из того, что он делал, можно было бы переложить на плечи наемных служащих. Но если у него окажется много свободного времени, чем он будет заниматься? Общаться с Пенелопой? Хотя они отлично ладили, ни один из них не находил особой радости в обществе другого.
     Можно ездить в Лондон, играть в азартные игры, охотиться, стать завсегдатаем светских раутов, наконец, заниматься политикой. Но все это ужасно скучно. Можно восстановить старые связи, подумал Алекс. В последние два года он отдалился от своих друзей, особенно от тех, кто знал Каролину и горько сокрушался о ней. Для него было бы пыткой видеть сочувствие в их глазах.
     Недовольно хмурясь, Алекс отправился проведать Пенелопу, которая следовала за матерью как тень. Он принял участие в беседе, выпил с ними чаю. Пенелопа, занятая рукоделием - она вышивала шелком, - то и дело робко поглядывала на него. Ее нежные ручки проворно мелькали над пяльцами. Она выглядела скромной и благородной. Через несколько минут Алекс уже задыхался. В конце концов он не выдержал и, сославшись на срочную работу, ушел.
     С длинной галереи послышался шелест карт и смех.
     Подстегиваемый любопытством, Алекс двинулся на голоса. Сначала он решил, что к Генри пришел приятель, - он увидел два маленьких силуэта, сидевших по-турецки на полу и игравших в карты. В одном из силуэтов Алекс узнал Генри. Но другой... другой... Поняв, кто это, Алекс нахмурился. Лили не только вырядилась в малиновые бриджи, она ко всему прочему позаимствовала у Генри его рубашку и жилет.
     Алекс решительно зашагал по галерее, намереваясь отчитать Лили за неподобающий вид. Приблизившись к ним, он внимательно посмотрел на нее и судорожно сглотнул. Натянувшиеся бриджи плотно облегали ее бедра и колени, выставляя на всеобщее обозрение стройные ноги.
     Господь Всемогущий, этой женщине нет равных в том, как возбуждать в мужчине желание!.. Он встречал немало соблазнительниц. Он видел их одетыми и обнаженными, в роскошных вечерних платьях и тонких, почти прозрачных пеньюарах. Они принимали при нем ванну, наряжались во французское шелковое белье. Но никогда в жизни ничто не искушало его так, как вид Лили Лоусон в облегающих бриджах.
     Алекс ощутил, что его щеки горят, а тело натянуто как струна. Желание огнем разлилось по венам. Он попытался вызвать в памяти образ Пенелопы. Когда его усилия не увенчались успехом, он пошел дальше и попытался вспомнить лицо Каролины. Но и это ему не удалось... проклятие, он почти забыл ее... все его внимание сосредоточилось на коленках Лили, ее макушке, на ловких движениях ее пальцев, когда она веером разложила колоду. Ему стоило огромного труда дышать размеренно. Впервые он не смог вспомнить голос Каролины, нежные черты ее лица... Все тонуло в неясной дымке. Тело предавало его, оно стремилось к Лили, чья яркая красота, казалось, притягивала к себе весь свет галереи.
     Лили бросила на Алекса быстрый взгляд. Судя по тому, как напряглась ее спина, она ждала очередной отповеди. Однако граф молчал, и она продолжила урок.
     - Смотри, Генри, - сказала она, разделив колоду на две части и мастерски перетасовав ее. - Ты должен протолкнуть эту часть колоды в другую... и крайние карты останутся на своих местах... видишь? Туз оказался внизу.
     Рассмеявшись, Генри взял колоду и попытался повторить трюк.
     Алекс наблюдал, как мальчик возится с картами.
     - Тебе известно, что делают е шулерами? - поинтересовался он.
     - Только с плохими, - опередила Лили. - Хорошие никогда не попадаются! - Она грациозно, как будто приглашала расположиться на изящном стуле в элегантной гостиной, указала на пол рядом с собой. - Хотите присоединиться к нам, милорд? Вы увидите, как я нарушаю одно из своих строжайших правил, обучая вашего брата этим хитростям.
     Алекс опустился на пол.
     - Я должен благодарить вас за это? - сухо осведомился он. - Делаете из моего брата шулера...
     Лили улыбнулась:
     - Вовсе нет. Я просто хочу, чтобы мальчик знал, каким способом другие будут обыгрывать его.
     Генри расстроенно вскрикнул, когда колода выпала из его неловких пальцев и карты рассыпались по полу.
     - Ничего страшного, - успокоила его Лили, наклоняясь вперед и подгребая к себе карты. - Попрактикуйся. У тебя все получится.
     Пока она усердно собирала колоду, Алекс любовался ее округлым задом. Его захлестнула новая волна желания, тело запылало как в огне. Он запахнул полы сюртука, дабы не выдать себя. Ему следовало бы немедленно встать и уйти, но вместо этого он продолжал сидеть на полу рядом с женщиной, которая сводила его с ума.
     Генри снова перетасовал карты.
     - Что ты скажешь о моем учителе, Алекс?
     Алексу наконец-то удалось переключить свое внимание с Лили.
     - Я так и не нашел подходящего.
     - Отлично! - обрадовался мальчик. - Последний напоминал замороженного поросенка.
     - Что? - посуровел граф.
     Лили наклонилась к Генри и с видом заговорщика проговорила:
     - Генри, не употребляй при Алексе новые слова, которым тебя научила тетя Лили.
     Алекс, не раздумывая, схватил Лили за руку.
     - Мисс Лоусон, вы дали мне достаточно поводов для того, чтобы близко не подпускать вас к нему!
     Лили испуганно повернулась к Алексу, готовая стойко выдержать его суровый взгляд. Однако, к своему удивлению, она увидела озорную, чисто мальчишескую улыбку, и ее сердце дрогнуло. Итак, она заставила его улыбнуться! Как ни странно, это открытие всколыхнуло в ее душе чувство гордости за свои достижения. В ее карих глазах вспыхнули лукавые огоньки.
     - Знаешь, Генри, почему твой брат до сих пор не нашел тебе учителя? Он успокоится только тогда, когда наймет Галилея, Шекспира и Платона в одном лице. Я сочувствую тебе, мой мальчик.
     Глаза Генри расширились от ужаса.
     - Алекс, неужели это правда?
     - У меня есть определенные требования, - признался Алекс, выпуская руку Лили. - Оказывается, найти опытного педагога не так-то просто.
     - Может, пусть выберет Генри? - предложила Лили. - Вы бы занимались делами, а он бы проводил собеседования с кандидатами. А потом представил бы свой выбор на ваше одобрение.
     Алекс скептически усмехнулся:
     - Хотел бы посмотреть, кого выберет Генри!
     - Уверена, он бы подошел со всей ответственностью к этому решению. Ведь это будет его учитель. Думаю, он тоже имеет право голоса в этом вопросе.
     Генри воспринял предложение Лили абсолютно серьезно.
     - Алекс, я выберу потрясающего учителя - чтоб мне провалиться на этом месте!
     Идея была довольно необычной. С другой стороны, принятие ответственного решения пойдет Генри на пользу. Стоит попробовать, вреда от этого не будет.
     - Я все обдумаю, - подвел черту Алекс. - Однако окончательное решение будет за мной.
     - Ну-ну! - удовлетворенно проговорила Лили. - А вы, оказывается, можете быть рассудительным. - Она забрала у мальчика карты, ловко перетасовала их и положила колоду на пол. - Хотите снять, милорд?
     Алекс пристально посмотрел на нее Интересно, спросил он себя, в клубе Крейвена она выглядит так же - глаза проказливо блестят, изящные пальцы перебирают вьющиеся локоны? Ей никогда не стать благоразумной, добродетельной женой. Она навсегда останется своим в доску приятелем В ней всегда будут сочетаться коварная куртизанка, карточный шулер, колдунья... и многое другое. Только ему это не нужно.
     - Во что играем? - спросил он.
     - Я учила Генри тонкостям игры в винт. - На лице Лили появилась дерзкая усмешка. - А вы, Вулвертон, достаточно сведущи в этой игре?
     Алекс медленно протянул руку к колоде и снял.
     - Сдавайте.

Глава 5

     Лили с ужасом обнаружила, что Алекс - настоящий знаток карточных игр. И даже более. Чтобы обыграть его, ей пришлось жульничать. Под предлогом дальнейшего обучения Генри она тайком подглядывала в верхние карты колоды. То она как бы случайно сдавала лишние карты, то заглядывала вниз колоды. Раз или два она подтасовывала карты - этому фокусу она научилась у Дерека и после долгих часов практики перед зеркалом овладела им в совершенстве. Возможно, Алекс и заподозрил что-то, но он молчал: до тех пор, пока игра не приблизилась к завершению.
     - А это, - сказала Лили во время последнего кона, - двусторонний кон. Сейчас туз может стоить или одно очко, или одиннадцать. Лучше, конечно, играть по высшей ставке. Но если не получается, считай туз за одно очко.
     Выслушав ее наставления, Генри открыл карты и довольно улыбнулся.
     - Двадцать, - объявил он. - Никто не обыграет меня!
     - Если только у мисс Лоусон не найдется подходящей карты, - спокойно заметил Алекс.
     Лили встревоженно посмотрела на него. Неужели он заметил, как она жульничает? Наверное, так и есть. А иначе как объяснить смиренное выражение его лица? Сделав несколько незаметных движений пальцами, она сдала последнюю карту, и игра закончилась.
     - Генри выиграл этот кон, - бодро объявила она. - В следующий раз мы с ним сыграем на деньги.
     - Ты пропал, - сказал Алекс. Лили засмеялась:
     - Ну что вы так забеспокоились, Вулвертон? Я всего лишь собиралась рискнуть парой шиллингов. Не бойтесь, что я сжульничаю и лишу бедного ребенка наследства.
     Генри встал и с тихим стоном потянулся.
     - В следующий раз давайте играть за столом, - предложил он. - Этот пол чертовски жесткий!
     Алекс тут же встревожился:
     - Как ты?
     - Отлично. - Генри улыбнулся, догадавшись, о чем волнуется Алекс. - Все в порядке, Алекс. Честное слово.
     Алекс кивнул. Лили отметила про себя, что вчера у него был точно такой же встревоженный взгляд. Тревога не исчезла из его глаз даже тогда, когда Генри ушел, двигаясь какой-то странной, деревянной походкой.
     - В чем дело? - поинтересовалась Лили. - Почему вы спросили Генри...
     - Мисс Лоусон, - перебил ее Алекс, поднявшись и глядя на нее сверху вниз, - я впервые вижу, чтобы женщина жульничала с таким мастерством.
     Лили мгновенно развеселилась.
     - Годы практики, - скромно опустив глаза, призналась она.
     Внезапно Алекс, пораженный полным отсутствием у нее стыда, улыбнулся. Белые зубы сверкнули на его загорелом лице. Взяв Лили за изящную ручку, он помог ей встать.
     - Кажется, вам очень хотелось выиграть у двенадцатилетнего ребенка? - Не удержавшись, он окинул взглядом ее стройную фигуру.
     - У меня была другая цель. Я хотела обыграть вас.
     - Зачем?
     Это был хороший вопрос. Ей должно быть безразлично, выиграет она у него или нет. Ощутив некоторую неловкость и стараясь не выдать своих чувств, Лили посмотрела ему в глаза.
     - Просто мне показалось, что так надо.
     - Было бы интересно сыграть с вами по-честному, - проговорил Алекс, - если, конечно, вы способны на честную игру.
     - Давайте сыграем прямо сейчас, милорд! Проигравший ответит на вопрос выигравшего.
     Лили бросила на пол две карты. Одна упала у ног Алекса. Семерка. Другая легла перед Лили. Королева.
     Алекс смотрел на склоненную головку Лили. Она стояла так близко от него... Внезапно он представил, как берет в ладони ее лицо, целует ее в губы, зарывается лицом в ее волосы, вдыхает ее запах... Как, встав перед ней на колени, обнимает ее бедра, ощущает тепло ее тела. Он почувствовал, как его мужское естество опять наливается кровью, и усилием воли прогнал прочь запретные фантазии.
     Лили подняла голову. Алекс почти не сомневался, что она по лицу догадается о его мыслях.
     Однако, как ни странно, она, кажется, ничего не заметила.
     - Еще? - спросила Лили.
     Алекс кивнул. Она с преувеличенной осторожностью сняла верхнюю карту и бросила ее на пол. Десятка.
     - Хватит, - сказал он.
     Лили картинным жестом сняла следующую карту и улыбнулась, увидев, что это десятка.
     - Я выиграла, Вулвертон! А теперь объясните мне, чем Генри так встревожил вас... нет, расскажите, почему вы забрали его из школы. Из-за оценок? У него...
     - Это уже целых три вопроса, - насмешливо перебил ее Алекс. - Прежде чем я отвечу, мне бы хотелось знать, почему это вызвало у вас такой живой интерес.
     - Мне нравится мальчик, - с достоинством сказала Лили. - Я искренне волнуюсь за него, поэтому и спрашиваю.
     Вполне возможно, решил Алекс, что она говорит правду. Кажется, они с Генри отлично поладили.
     - Не из-за оценок, - наконец ответил он. - Генри попал в беду. Опоздания, проказы - в общем, все как обычно. Директор применял к нему "воспитательные меры"... - У Алекса на щеках заиграли желваки.
     - Порол? - Лили испугало выражение его глаз. Алекс чуть-чуть повернул голову, и черты его лица заострились. Он напоминал золотоволосого сатира. - Так вот почему у него иногда такая странная походка. Вам стало жутко?
     - Да, очень. - Голос Алекса звучал глухо. - Мне хотелось убить Торнуэйта. Да и сейчас хочется!..
     - Директора?
     Лили, которая яростно ненавидела всех, кто был способен на жестокое обращение с ребенком, почти жалела директора. Она подозревала, что ему дорого обойдутся его "воспитательные меры".
     - Генри отомстил ему, устроив взрыв у него под дверью, - продолжил Алекс. Лили засмеялась:
     - Я от него другого и не ожидала! - Однако ее веселье тут же угасло, едва она взглянула на Алекса. - Но вас беспокоит что-то еще... наверное, то... что Генри не рассказал вам, как над ним измывались?
     Его молчание послужило ей ответом. И она все поняла. Алекс, считающий себя ответственным за все и вся, испытывает угрызения совести. Очевидно, он души не чает в мальчике. Ей предоставляется великолепный шанс еще глубже всадить нож и заставить Вулвертона еще больше мучиться. Однако неожиданно для себя она обнаружила, что пытается облегчить его мучения.
     - Это меня не удивляет, - с наигранным безразличием сказала она. - Как вам известно, большинство мальчишек его возраста излишне горды. Только не убеждайте меня, что вы были другим в детстве. Вполне естественно, что Генри считал себя достаточно взрослым, чтобы самостоятельно справиться с проблемой, и не хотел бежать к вам за помощью. Насколько я знаю, мальчишки думают именно так.
     - Да что вы можете знать о мальчишках? - буркнул Алекс.
     Лили грустно улыбнулась ему:
     - Вы ни в чем не виноваты, Рейфорд, хотя вам и нравится брать всю вину на себя. У вас слишком большая совесть - почти такая же огромная, как ваше "я".
     - Мне только не хватало лекции о совести, и причем из ваших уст, - едко заметил он, потом посмотрел на нее без обычной враждебности. Его взгляд породил в душе Лили странные, не изведанные ранее ощущения. - Мисс Лоусон... - Алекс указал на колоду, которую она все еще держала в руке. - Как вы относитесь к тому, чтобы еще раз сыграть на откровенность?
     - Зачем? - Лили с улыбкой бросила две карты на пол. - Какой вопрос вы хотели бы задать, милорд?
     Алекс продолжал смотреть на нее. У Лили возникло такое чувство, будто он прикасается к ней, хотя их и разделяло некоторое расстояние. Естественно, он этого не делал, но в душе у нее вдруг пробудились воспоминания, послужившие для нее предупреждением... Да, она чувствовала то же самое, когда была с Джузеппе... подчиненной чужой воле, на пороге чего-то опасного.
     Алекс даже не взглянул на то, как легли карты.
     - Почему вы ненавидите мужчин?
     Он не мог не задать этот вопрос. Каждое произнесенное ею слово, каждый взгляд только сильнее разжигали его любопытство. Она мгновенно настораживалась, стоило мужчине приблизиться к ней.
     Это касалось и отца, и Закари. А вот с Генри она была другой. Очевидно, решил Алекс, Генри слишком юн, чтобы представлять для нее угрозу. Сердце подсказывало ему, что в прошлом Лили обманывали, причем достаточно часто, и тогда она стала воспринимать мужчин как противников, которых надо использовать к собственной выгоде.
     - Почему я... - Лили замолчала.
     Только Дерек умел одним словом обезоружить ее. Почему он спросил ее об этом? Конечно, его не интересуют ее чувства. Наверное, он догадался, что этот вопрос очень болезнен для нее, и решил поиздеваться, негодяй.
     И он прав: она действительно ненавидит мужчин, хотя никогда прежде не задумывалась над этим. А что в них такого хорошего? Отец всегда чуждался ее, жених бросил у алтаря, Джузеппе разрушил ее с таким трудом обретенное доверие. Мужчины увезли ее ребенка. Даже ее дружба с Дереком началась с шантажа. Да чтоб им всем провалиться!
     - На сегодня с меня достаточно игры, - заявила она и бросила колоду. Карты рассыпались по полу.
     Лили резко повернулась и пошла по галерее. В следующее мгновение она услышала позади себя шаги Алекса. Ему не составило труда догнать ее.
     - Мисс Лоусон... - Он схватил ее за локоть. Лили с негодованием выдернула руку.
     - Не прикасайтесь ко мне! - прошипела она. - Никогда не прикасайтесь ко мне!
     - Хорошо, - тихо произнес Алекс. - Успокойтесь. Я не имел права спрашивать вас об этом.
     - Это можно рассматривать как извинение? - Она тяжело дышала, и ее грудь высоко вздымалась.
     - Да. - Алекс не ожидал, что его вопрос вызовет такую бурю. Лили, обычно такая самоуверенная, никак не могла успокоиться. Впервые он обнаружил, что она хрупкая, ранимая женщина, которая живет в постоянном чудовищном напряжении. - Мне не следовало задавать его.
     - Вы чертовски правы! - Лили с ожесточением провела рукой по волосам, и несколько прядей упали ей на лоб. Ее пылающий взгляд был прикован к лицу Алекса. Казалось, ей не под силу остановить поток горьких слов. - Вот вам ваш чертов ответ! Я еще не встретила мужчину, которому можно доверять. Я еще не видела так называемых джентльменов, имеющих хоть малейшее представление о порядочности и сострадании. Вы все носитесь со своей честью, а на самом деле... - Она замолчала.
     - А на самом деле?.. - повторил Алекс в надежде, что она продолжит. Ему хотелось понять эту, пусть и малую, часть ее сложной натуры. Господи, да чтобы понять ее всю, потребуется целая жизнь!
     Лили решительно тряхнула головой. Взбудораженные чувства улеглись в одно мгновение, как по волшебству. Алекс догадался, какое усилие воли потребовалось, чтобы добиться этого. Он сделал еще одно открытие: оказывается, она не уступает ему в упорстве.
     На губах Лили появилась дерзкая улыбка.
     - Убирайтесь, милорд, - беспечно сказала она и пошла прочь, оставив его одного среди разбросанных карт.

***

     У Лили с утра разболелась голова. День она провела в обществе Тотти и Пенелопы, вполуха слушая их болтовню. Вечером она отказалась ужинать со всеми и ограничилась холодным мясом с хлебом, которое ей подали в комнату. Выпив два бокала красного вина, она надела ночную сорочку и легла в постель. Под полог из плотного дамасского шелка почти не проникал свет. Лили долго ворочалась, прежде чем перевернулась на живот и обняла подушку. Одиночество тяжелой, холодной глыбой сдавило грудь.
     Ей хотелось с кем-то поговорить. Хотелось отвести душу. Ей недоставало тети Салли, единственного человека, знавшего о Николь. Дорогой тети Салли, с ее мудростью и удивительным чувством юмора, способной справиться с любым затруднением. Именно она помогала акушерке во время родов и с материнской нежностью заботилась о Лили.
     - Салли, где моя малышка? - прошептала Лили. - Если бы ты была там, ты бы подсказала мне, что делать. У меня не осталось денег. У меня никого нет... Я на грани отчаяния! Что мне делать? Что?
     Лили вспомнила, как пришла к Салли и, сгорая от стыда и горя, призналась тетке в том, что отдалась своему возлюбленному и после той страстной ночи зачала ребенка. В то время она думала, что большего несчастья быть не может. Салли успокаивала ее, приводя разумные доводы.
     - Ты решила отдать ребенка? - спросила она. - Заплатить кому-нибудь за его воспитание?
     - Нет, я никогда бы этого не сделала, - со слезами на глазах ответила Лили. - Малыш ни в чем не виноват. Он - или она - не должен платить за мой грех.
     - Тогда, если ты намерена оставить ребенка при себе, мы поселимся в Италии, в каком-нибудь тихом уголке. - Глаза Салли горели от ра