я. У меня не было  ни
малейшего желания обзаводиться семьей. Но потом появилась ты...  -  Макс
замолчал, его разум предупреждал, что он делает ужасную ошибку. Когда-то
он поклялся никогда не говорить о том, что считал сокровенным. Он ни  за
что не  позволит  кому-то  снова  уничтожить  себя.  Однако  его  сердце
неистово билось, готовое вырваться из груди. - Я не мог подавить желание
обладать тобой, - сказал он хриплым голосом. - Я пытался побороть  себя.
Бог знает, я распрощался со многими  иллюзиями,  чтобы  стать  мужчиной,
которого ты заслуживаешь. Я люблю тебя.
   - О, Макс, - прошептала она, и глаза ее заблестели.
   Он  увлек  ее  дальше  в  темноту,  его  руки  страстно  гладили  ее,
облаченную в атлас, голова склонилась, и  он  покрыл  ее  лицо  горячими
поцелуями. Лизетта прильнула к нему всем телом, чувствуя его возбуждение
и дрожа от наслаждения. С ее губ сорвался протестующий  стон,  когда  он
попытался отстранить ее от себя и убрал руку с ее груди.
   - Мы  должны  остановиться,  -  сказал  он  хриплым  голосом,  шевеля
дыханием ее волосы, - иначе, боюсь, на твоем атласном  платье  останутся
пятна от травы.
   Лизетта просунула руки под его фрак и обхватила Макса за талию.
   - Почему бы нам не поехать домой?
   Макс на мгновение задумался, затем покачал головой:
   - И вызвать скандал...
   Она соблазнительно гладила его бока.
   - Мне все равно. В самом деле, я...
   - Нет. - Он со стоном оторвал от себя  руки  Лизетты  и  поправил  ее
платье. - Ради Бога, мы должны  по  крайней  мере  попытаться  соблюдать
приличия.
   Лизетта улыбнулась, глядя на него с любовью и  радостью.  Взяв  Макса
под руку, она направилась с ним назад к дому, где весело звучала  музыка
и из открытых окон доносились оживленные голоса.
   Около стеклянных дверей возникла тень. Они остановились  на  галерее,
когда вперед вышел Этьен  Сажесс  и  начал  говорить.  Он  растягивал  и
невнятно произносил слова, поскольку был очень пьян.
   - Так, так, - сказал он, поправляя сбившийся галстук. -  Возвращаемся
с вечерней прогулки? Полагаю, она была приятной.

Глава 11

   Лизетта нащупала руку Макса и почувствовала, как тот ободряюще накрыл
ладонью ее пальцы. На лице Этьена появилась усмешка.
   - Вижу, ты хорошо выдрессировал свою жену, Макс.
   - Чего ты хочешь? - резко спросил Макс.
   - Просто поздравить тебя. Раньше я не мог этого сделать, так как меня
не пригласили на свадьбу. - Улыбка его была злой и презрительной,  когда
он посмотрел на раскрасневшееся лицо Лизетты.  -  По  всему  видно,  моя
дорогая, ты цветешь благодаря нежным заботам Максимилиана.  -  Он  особо
выделил последние три слова. - Насколько я помню, то же самое было  и  с
Корин... какое-то время.
   - Если хочешь еще одну дуэль, - сказал Макс, - ты получишь ее.
   - Это вызов?
   - Нет! - с ужасом воскликнула Лизетта. Дуэль! Возможно, ее муж на сей
раз будет ранен или даже убит. Она не вынесет этого.  -  Для  дуэли  нет
оснований. Макс, пожалуйста...
   - Это не  вызов,  а  предупреждение,  -  произнес  Макс,  не  обращая
внимания  на  вспышку  Лизетты.  Он  сжал  ее  руку,  пытаясь  заставить
замолчать. Она вздрогнула от неожиданной боли.
   - Не огорчайтесь, мадам, - сказал Этьен. - Я  и  не  думаю  разрывать
столь гармоничный брак. У вас много общего. Имя Волерана устраивает  вас
гораздо больше, чем мое. - Он бросил взгляд на Макса. - Если  бы  не  я,
твоя жена сейчас все еще была бы в Натчезе. Ты мне обязан, мой друг,  за
то, что я привез ее в Новый Орлеан.
   Макс тщательно взвесил свои слова, прежде чем ответить:
   - Я был бы рад уладить все долги между нами.
   На  мгновение  лицо  Этьена  исказилось  от  гнева.  Лизетта  затаила
дыхание, не понимая, что вызвало такой взрыв эмоций.
   - Ты снова имеешь все, что хочешь, - сказал  Этьен,  произнося  слова
еще более невнятно, чем прежде. - Но ты не заслуживаешь ее... Ты никогда
не заслуживал того, что имеешь... и снова все потеряешь... - Он замолчал
и прислонился к стене, наблюдая за ними из-под отяжелевших век.
   Макс двинулся вперед со сжатыми кулаками.
   Лизетта повисла у него на руке.
   - Не надо, - решительно сказала она. - Он хочет спровоцировать  тебя.
Он пьян. Ты не должен обращать внимания на его слова. Пожалуйста,  уведи
меня в дом.
   Этьен молчал, продолжая смотреть на Макса.
   - Макс, - взмолилась Лизетта, - он не может причинить нам вреда.
   Макс увидел тревогу в ее карих глазах, и его быстро вспыхнувший  гнев
начал спадать. В прошлом  Этьен  представлял  для  него  угрозу,  но  не
теперь. Лизетта не Корин, и никто не отнимет ее у  него.  Расслабившись,
он обнял жену за плечи.
   Сажесс наблюдал, как они вошли в танцевальный зал.
   Они держались отдельно от остальных людей в углу и тихо разговаривали
друг с другом. Издалека  послышалось  язвительное  замечание  по  поводу
того, что муж уделяет слишком много внимания своей жене.
   В ответ на реплику Макс еще ниже наклонил голову, чтобы лучше слышать
тихий голос Лизетты, заглушаемый музыкой и разговорами толпы.
   - Возможно ли, - спросила она, - что после стольких лет  он  все  еще
чувствует свою вину из-за связи с Корин?
   - Не знаю. - Макс выглядел мрачным.
   - Вероятно, здесь  другие  нравы,  но  в  Натчезе  к  напившемуся  до
крайности джентльмену относятся с презрением.
   - Здесь то же самое.
   - Для человека с  его  положением  неприлично  быть  таким  пьяным  в
подобном обществе. Кажется, он хочет погубить себя.  Странно...  но  мне
почему-то жаль его.
   Макс насмешливо посмотрел на нее.
   - А тебе? - спросила она.
   - Нет.
   - Думаю, ты тоже жалеешь. - Она осторожно сцепила свои пальцы  с  его
пальцами. - Что он имел в виду, когда говорил, что ты снова имеешь все?
   Макс пожал плечами:
   - Не могу сказать определенно.
   - Ну а что ты думаешь?
   - Это напоминает мне мальчишеские годы. Мы  были  друзьями,  хорошими
друзьями, пока не поссорились.
   - Друзьями? - удивилась Лизетта. - Не могу представить это.
   Макс печально усмехнулся:
   - Иногда я тоже не могу. Но  мы  были  ближе  друг  другу,  чем  наши
братья.
   - И что же послужило причиной ссоры? Девушка?
   - Нет... - Макс взял длинный рыжий локон, свисающий на  ее  плечо,  и
начал наматывать его на палец. - Вроде того, о чем  он  сказал  сегодня.
Ему казалось, я имею все, но незаслуженно. -  Макс  криво  улыбнулся.  -
Возможно, он прав.
   - Тогда это ревность, - задумчиво  произнесла  Лизетта  и  беспокойно
посмотрела на мужа. - Ревность - очень властное чувство. От  нее  трудно
избавиться.
   - Что ты знаешь о ревности? - спросил он улыбаясь.
   - Достаточно, - ответила она серьезно. - Гаспар тоже ревновал к моему
отцу, к памяти о нем. Это озлобило его, и он третировал всех нас:  маму,
Жаклин и меня. Мама нашла единственный способ избавиться от  этого:  она
слегла в постель как больная.
   Макс отпустил ее волосы и слегка коснулся щеки.
   - А для тебя избавлением явилось замужество?
   - О нет, - прошептала она. - Я вышла замуж по любви, а не по какой-то
другой причине.
   Он улыбнулся:
   - У меня почему-то сложилось впечатление,  что  ты  не  очень  охотно
вышла за меня.
   - Нет, я хотела этого, - сказала она.
   Глаза его потемнели и стали похожи на дымчатый топаз, а  его  большой
палец поглаживал ее подбородок.
   Их грезы были прерваны чьим-то настойчивым покашливанием.
   - Э... Макс, - обратился к нему Александр. -  Ирэн  беспокоится.  Она
послала меня попросить тебя,  чтобы  ты  прекратил  ласкать  Лизетту  на
глазах у всего Нового Орлеана.

***

   Волераны покинули бал задолго  до  его  окончания.  Креолы  со  своей
любовью к  танцам  обычно  веселились  до  утра.  Однако  Лизетте  очень
хотелось поскорее вернуться домой. Она считала, что  уединение  с  мужем
гораздо приятнее, чем весь вечер находиться под  пристальными  взглядами
публики. В карете Макс мало разговаривал, глядя  в  окно  с  тревогой  в
лице.
   Лизетта расспрашивала Александра о том, как он провел вечер  и  сумел
ли приблизиться к тетушке Генриетты Клеман.
   - О да, - уныло сказал Алекс. - Я увивался вокруг нее по крайней мере
четверть часа, чувствуя себя полным идиотом.
   - Ты понравился ей?
   - Трудно сказать. Кажется,  тетка  убеждена,  что  ни  одна  невинная
девушка не может чувствовать себя в безопасности в компании с кем-нибудь
из Волеранов даже в присутствии десяти опекающих ее дам.
   - Не понимаю почему. - Лизетта с улыбкой взглянула на Макса. - В  чем
дело? - тихо спросила она. Ирэн и Александр занялись  обсуждением  семьи
Клеманов. - Все еще думаешь об Этьене Сажессе?
   Макс покачал головой. Он словно любовался пейзажем за окошком,  тогда
как карета медленно продвигалась по грязной дороге.
   - Чувствую, что-то  произошло.  Не  могу  объяснить  почему,  но  мне
хочется поскорее добраться до дома.
   К несчастью, Макс оказался прав. Как  только  они  вошли  в  дом,  их
встретила Ноэлайн. Ее обычно невозмутимое лицо выражало крайнюю тревогу.
Филипп сидел на одной из  узких  скамеек  при  входе  и  выглядел  очень
подавленным.
   - Месье, Жюстин отсутствовал весь день, - кратко доложила экономка. -
И не пришел ужинать.
   Макс повернулся к Филиппу:
   - Где он?
   Филипп медленно встал, смущенно глядя на отца голубыми глазами.
   - Не знаю, сэр. Исчезла пирога.
   - Когда последний раз ты видел его?
   - Утром. Жюстин хвастал, что тайком выходил  из  дома  прошлой  ночью
после того, как  все  легли  спать.  Он  говорил,  что  познакомился  на
Чопитоулас-стрит с командой одного плоскодонного  судна,  и  намеревался
уйти с ними сегодня вечером. Но  я  не  поверил,  что  он  действительно
сделает это.
   - О мой бедный Жюстин! - воскликнула расстроенная Ирэн.
   Макс выругался. От злости ли, страха или от того  и  друтого  вместе.
Эти люди - опасная компания для мальчика. Бродяги и пройдохи, они  жили,
ели и спали в своих лодках, не защищенных от непогоды, развлекаясь  тем,
что пили ржаное виски, ссорились и шатались  по  грязным  притонам,  где
процветали болезни и жестокость. Когда они дрались,  то  кусались,  били
ногами и выкалывали  глаза,  безжалостно  увеча  противника.  И  сейчас,
возможно, они принялись за Жюстина.
   - Какая команда?  -  спросил  Макс  каким-то  незнакомым,  сдавленным
голосом. - Какое судно?
   Филипп беспомощно покачал головой.
   Макс повернулся к двери, где Александр стоял с открытым ртом.
   - Мы должны найти его, -  проговорил  Макс.  Алекс  отступил  на  шаг
назад.
   - О нет. Лучше держаться подальше от этих парней. Я не хочу рисковать
ради спасения твоего глупого сына, который к тому же не хочет, чтобы его
нашли. Пошли спать. Вероятно, он вернется к утру.
   - Или будет валяться в реке с перерезанной глоткой, - прорычал  Макс,
оттолкнув брата и направляясь к выходу.
   - Ты не найдешь его, - предупредил Александр.
   - О, я найду его и разорву на части!
   Лизетта бросилась к нему:
   - Макс, будь осторожен! - Он  слегка  кивнул,  не  оборачиваясь.  Она
закусила губу, намереваясь снова позвать его и в то  же  время  понимая,
как он тревожится за сына. Повернувшись, она  подошла  к  Александру  и,
ухватив его за руку, отчаянно потянула вперед:
   - Александр, ты должен пойти с ним! Ты должен помочь ему!
   - Будь я проклят, если...
   - Он не найдет его в одиночку!
   Ирэн тоже вмешалась, помогая Лизетте подтолкнуть Александра к двери:
   - Да, ты должен пойти с Максом, мой сын.
   - Мама, я устал...
   - Подумай о Жюстине! - воскликнула Ирэн, хватая его за другую руку. -
Возможно, в этот момент он страдает!
   - И поделом, - пробормотал Алекс, освободив свои руки  и  направляясь
вслед за братом.
   Женщины тотчас закрыли дверь, опасаясь, что  он  вернется.  Несколько
секунд царила тишина. Они никак не могли понять, что же произошло.
   Наконец Ирэн заговорила.
   - Жюстин, - сказала она, - несомненно, убьет  меня.  -  Она  печально
посмотрела на Филиппа. - Почему он не такой, как ты?
   Неожиданно Филипп взорвался:
   - Почему каждый задает этот вопрос? Жюстин не виноват в том,  что  он
такой! - С побелевшим  лицом  мальчик  снова  сел  на  скамейку.  -  Все
ошибаются. На самом деле я - не хороший, а он - не плохой.
   Ирэн устало вздохнула:
   - Я слишком стара и утомлена, чтобы спорить с тобой сейчас.  Ноэлайн,
помоги мне подняться наверх.
   Все молчали, когда обе женщины направились к лестнице. Филипп  закрыл
лицо руками.  Преисполненная  сочувствия,  Лизетта  села  рядом  с  ним,
размышляя о том, как мало любви он и Жюстин испытали за всю свою  жизнь.
Ирэн их чаще бранила, чем проявляла нежность. А  Макс...  Отец  связывал
любовь к сыновьям с болью и предательством их  матери.  Сложив  руки  на
коленях, она прислонилась лицом к его склоненной голове.
   - Жюстин не такой,  как  я,  -  наконец  сказал  Филипп  приглушенным
голосом. - Он отличается от всех нас. Ему очень скучно  в  доме,  он  не
может слишком долго оставаться на одном месте. Ему  хочется  куда-нибудь
сбежать. Иногда я понимаю  его...  Он  чувствует  себя  здесь  словно  в
клетке. Мне кажется, весь мир тесен для него. Он по-своему  любит  отца,
но не может находиться рядом с тем, кто имеет сильную волю  и  подавляет
ею окружающих.
   - Твой отец не предъявляет к вам  необоснованных  требований.  -  Тон
Лизетты был серьезен как никогда. - Жюстин должен научиться уважать  его
желания.
   Филипп глухо засмеялся:
   - Никогда! Жюстин скорее уйдет из дома. И они оба знают это.

***

   Макс и Александр вернулись рано утром на следующий день без  Жюстина,
оба усталые. Макс был очень взволнован и подавлен.  Прежде  Лизетта  его
таким не видела. Казалось, его мысли опережали речь.
   - Никаких признаков, - хрипло  проговорил  он,  одним  глотком  отпив
полчашки черного кофе. - Мы нашли одного лодочника, который сообщил, что
видел мальчишку, по описанию похожего на Жюстина, в  районе  порта.  Бог
знает, может быть, он врет. Жюстина должны были видеть с командой, но  я
не думаю, что он...
   - Я иду спать, - пробормотал Алекс. Лицо его  было  бледно,  а  глаза
воспалены.
   Лизетта подошла к мужу и ласково положила руки ему на плечи:
   - Макс, тебе тоже надо отдохнуть.
   Он сделал знак Ноэлайн, чтобы та налила ему еще кофе.
   - Я ухожу через несколько минут. Со мной  пойдет  Бернар.  Я  попрошу
Жака Клемана и еще кого-нибудь помочь в поисках Жюстина.
   Лизетта не находила слов утешения.
   - Не думаю, что Жюстин сбежал, - предположила  она,  приглаживая  его
растрепавшиеся волосы и садясь рядом. - Мне  кажется,  он  просто  хочет
привлечь к себе внимание, а сам прячется где-то неподалеку  и  выжидает,
когда поднимется суматоха, чтобы потом вернуться.
   Макс поднял чашку, которая слегка дрожала в его руке.
   - Когда я доберусь до него, - пробормотал  он,  -  он  получит  такое
внимание, какого век не забудет.
   Лизетта обхватила обеими руками его свободную руку и крепко сжала ее.
   - Я знаю, что ты зол на него, дорогой, но еще  больше  опасаешься  за
его жизнь. Может быть, Жюстину следует дать понять это, когда ты найдешь
его.
   - И чем все это кончится?
   Лизетта не обратила внимания на насмешливые нотки в его голосе.
   - Жюстин не знает, как ты к нему относишься. Ты должен доказать,  что
умеешь сдерживаться. Макс... ты и твой сын должны найти общий язык  друг
с другом.
   Макс уперся локтями в стол и помассировал виски.
   - Жюстин слишком упрямый, чтобы слушать меня.
   - Мне кажется, - насмешливо сказала она, - Жюстин  сделал  бы  то  же
самое замечание относительно тебя.
   Макс слегка улыбнулся.
   - Иногда я вижу в нем себя, - признался он. - Но в его возрасте  я  и
наполовину не был так упрям, как он.
   -  Надо  спросить  об  этом  Ирэн,  -  слегка  съязвила  Лизетта.   -
Подозреваю, она не согласится с тобой.
   Он поднес ее руку к своему небритому лицу и прижался губами к тыльной
стороне ладони, закрыв глаза.
   - Если я не найду его, Лизетта...
   - Найдешь, - прошептала она, отчаянно надеясь на правоту своих  слов.
- Найдешь.

***

   Поиски продолжались весь день и  всю  ночь.  Макс  подключил  большую
часть рабочих со своих торговых судов. Несколько лодочников  признались,
что Жюстин или парень, похожий на него,  находился  в  их  компании,  но
после  нескольких  часов  пьянства  и  игры  в  карты  ушел  с  портовой
проституткой, и его больше никто не видел.
   - Прекрасно, - заметил Бернар,  услышав  это  сообщение.  -  Кажется,
теперь надо беспокоиться, чтобы он не подхватил заразу.
   - Если бы только это было самым страшным, - мрачно предположил Макс.
   Опросив дюжину мужчин и обследовав все шлюпки, плоскодонки,  баржи  и
паромы,   поисковые   группы   вынуждены   были   временно    разойтись,
согласившись, что завтра  утром  снова  возобновят  поиск.  Макс,  очень
похожий на непричесанного, небритого лодочника, продолжал поиски вот уже
сорок восемь часов, опрашивая людей, и направился домой, едва держась на
ногах.

***

   Он вернулся в три часа утра. Лизетта ждала его.  Сердце  ее  сжалось,
когда она увидела его  таким  измученным  и  подавленным.  Она  пыталась
проводить мужа наверх, но Макс отказался, опасаясь,  что  там  он  сразу
крепко и надолго  заснет,  а  он  мог  позволить  себе  отдохнуть  всего
несколько часов. Лизетта и Филипп отвели его в гостиную и помогли  снять
сапоги. Он растянулся на диване, положив голову  на  колени  Лизетте,  и
закрыл глаза. Филипп оставил их беспокойно поглядывая через плечо.
   - Он исчез, - пробормотал Макс. - Никто не знает...
   Лизетта заставила его замолчать, поглаживая лоб.
   - Спи, - прошептала она. - До утра ты никуда не пойдешь.
   - Я помню, когда он был ребенком... А теперь... я  не  могу  защитить
его.
   - Он уже молодой мужчина, - возразила она, -  и  старается  доказать,
что может сам позаботиться о себе.
   - Это не так...
   - Ш-ш. Отдыхай. Ты найдешь его завтра, милый.
   Когда Макс уснул, Лизетта долго смотрела на него. Она  разделяла  его
беспокойство за Жюстина и Филиппа и всегда будет переживать за  них.  Ей
надо как-то изменить отношения в семье, пока противоречия между отцом  и
сыном не зашли слишком далеко. Она слегка задремала,  время  от  времени
просыпаясь, чтобы сменить позу и устроиться поудобнее рядом с Максом. За
окнами начало светать, и небо из темного  превратилось  в  лилово-серое.
Наблюдая за рассветом, Лизетта осторожно потерла  глаза  так,  чтобы  не
разбудить спящего мужа.
   Она вздрогнула, внезапно услышав скрип в холле. Это открылась входная
дверь. Кто-то крадучись вошел в дом и остановился у  двери  в  гостиную,
чувствуя взгляд Лизетты.
   Жюстин, грязный и растрепанный, но  выглядевший  гораздо  лучше,  чем
Макс, молча смотрел на Лизетту и вытянувшегося на диване  отца.  Лизетта
хотела  жестом  отправить  его  наверх  и  не  будить  мужа,  но   Макс,
проснувшись,  наверняка  спросит,  не  вернулся  ли   сын.   Он   ужасно
разозлится, когда узнает, что его лишили возможности посмотреть  Жюстину
в глаза в тот момент, когда тот возвратился домой.
   - Входи,  -  тихо  пригласила  Лизетта.  При  звуке  ее  голоса  Макс
пошевелился, и она склонилась над его головой.
   - Проснись, - прошептала она. - Пора, милый. Он дома.
   Макс повернулся и сел, тряся головой и стараясь прийти в себя.
   - Жюстин, - пробормотал он сонно. - Где ты был?
   Лицо юноши было растерянным. Казалось,  оно  выражало  чувства  вины,
раскаяния, неуверенности, но прежде чем Макс  успел  заметить  это,  они
исчезли. Лизетта увидела эту перемену и едва не застонала  вслух,  когда
на лице Жюстина вновь появилась дерзость.
   - Странное место для сна, - небрежно сказал он.  -  Ты  решил  всегда
здесь спать?
   Макс посмотрел на него  холодным  взглядом.  Он  боролся  с  желанием
схватить сына и отлупить его как следует.
   - Где ты шлялся, я тебя спрашиваю?
   - С друзьями, - ответил Жюстин. Лицо его стало непроницаемым.
   - Ты в порядке? - с