облегчением:
   - Благодарю, мистер Онслоу.
   Как только он ушел, откуда-то появилась Розали.
   - Он пригласил тебя ехать в его санях? - спросила она с надеждой.
   - Он еще не подошел к этому, - без энтузиазма ответила Мира.
   - И ты отпустила его?
   - Он пошел за пуншем для меня.
   - Я пойду за ним, чтобы быть уверенной, что никто не  уведет  его  по
дороге. Я видела, как эта кокетка Летти Уитон  наблюдала  за  ним  из-за
угла.
   Мира была готова сказать, что даже немая колонна может соперничать  с
чарами Онслоу, но видела, как Розали увлечена своей  ролью  свахи.  Мира
смотрела, как подруга удалилась с целью  привести  кавалера  обратно,  -
Пусть Летти Уитон получит  его,  -  вздохнула  она  и  замерла,  услышав
негромкий смех прямо у себя над ухом.
   - Раньше я думал, что у леди Беркли безупречный вкус.
   Впрочем, все мы ошибаемся.
   Мира обернулась н  прямо  перед  собой  увидела  Алека  Фолкнера.  Он
улыбнулся, заставив ее сердце забиться чаще.
   - У нее прекрасный вкус, - только  и  сумела  ответить  на  замечание
Мира.
   Алек выразил удивление, слегка приподняв уголки красивых губ.
   - Краснолицый юноша, который так волнуется в твоем  присутствии,  что
может на неровном месте  ненароком  перевернуть  санки...  Нет,  во  имя
нашего общего прошлого я не могу позволить, чтобы это случилось с тобой.
   - У нас нет нашего общего прошлого, - жестко ответила Мира.
   Алек помолчал, прежде чем ответить.  Когда  он  смотрел  на  нее,  он
чувствовал жажду, не похожую ни на одно чувство, испытанное  им  прежде.
Она могла быть утолена только ее  присутствием,  звуком  ее  голоса,  ее
запахом. Любовь представлялась ему  чем-то,  что  можно  было  подавить,
отторгнуть от себя, но жажда была реальностью,  от  которой  не  уйдешь.
Любовь можно не замечать, отвлечься, забыть. Жажда же изводит и  мучает,
преследует человека до тех пор, пока не будет утолена.
   - Прости, - проговорил он подавленно. - Я думал, что  твоя  память  в
подобных вопросах так же безупречна, как и моя.  Мне  дорого  не  только
наше прошлое знакомство, я помню, как мы были близки...
   - Замолчи... Пожалуйста! - умоляла Мира, оглядываясь вокруг в страхе,
что  кто-нибудь  мог  слышать  их  разговор.   -   Не   будь   настолько
невоспитанным, чтобы. вспоминать это. А ты еще критикуешь этого Онслоу -
молодого человека, с которым, как  ты  полагаешь,  я  поеду  кататься  с
большим удовольствием, чем с тобой.
   - Я именно так и полагаю, - ответил Алек.
   Потрясенная, Мира молча смотрела в его глаза. В них не было насмешки.
Она поняла, что Алек приглашает ее  поехать  с  ним,  и  не  знала,  что
ответить.
   У нее было больше причин не доверять ему, чем когда  бы  то  ни  было
раньше. Надо было просто отказать. Фолкнер не станет уговаривать ее и не
станет повторять приглашение еще раз.
   Он усмехнулся ее нерешительности, и, посмотрев на него, Мира не могла
удержаться от улыбки. Для нее было невозможно отказаться от  возможности
быть с ним.
   "Ты сумасшедшая, - говорила  она  себе.  -  Ты  получишь  за  это  по
заслугам, ты напрашиваешься на неприятности!"
   - Я принимаю твое предложение, -  сказала  она  Алеку;  в  ее  глазах
плясали озорные огоньки смеха. -  Но  если  мы  не  поторопимся,  Розали
приведет Онслоу, и я поеду с ним и буду слушать рассказы о его  школьных
происшествиях.
   - Бедный мальчик! - прошептал Алек и улыбнулся, подавая ей руку.
 
Глава 9 
 
   Взяв Алека под руку, Мира прошла через зал к дверям.
   За эти несколько секунд она почувствовала, что они привлекли  к  себе
пристальное внимание гостей. Хотя  несколько  любопытных  взглядов  было
устремлено  на  нее,  в  основном  все  смотрели  на   Алека.   Немногие
приглашенные без малейшего усилия могли  бы  привлечь  к  себе  всеобщее
внимание. Алека было невозможно не заметить. Находиться рядом с ним было
весьма  волнительно.  Он  красив,  остроумен,  с  дерзкой  улыбкой,   со
стремительно меняющимся настроением.  Нельзя  предсказать  заранее,  что
именно он примет всерьез и над чем станет смеяться, но  это  делало  его
еще более привлекательным мужчиной. Когда он сопровождал Миру к  выходу,
она удивлялась его безразличному отношению к  вниманию  окружающих  и  к
любопытным взглядам, которые он привлек к своей персоне.
   - Ты всегда вызываешь к себе такой интерес, где бы  ни  находился?  -
поинтересовалась она.
   - Конечно. Разве ты не слышала? Я один из числа знаменитых холостяков
этого года, практически первый в списке тех, на кого открыта охота.  Они
не перестанут преследовать меня взглядами и болтовней, пока я не  сдамся
и не буду готов к женитьбе.
   - Наверное, мне следует уступить тебя тем, кто  более  сильно  жаждет
твоего общества. Я не испытываю ни малейшего желания охотиться  на  кого
бы то ни было.
   -  Как  интересно.  У  меня  сложилось  впечатление,  что  ты   здесь
находишься именно для этого. И  вместе  с  такой  помощницей,  как  леди
Беркли, ты великолепно начинала. Оставим в покое бедного Эдгара  Онслоу,
но все же мне крайне интересно, с кем в конце концов она сведет тебя.
   - Она не собирается ни с кем меня сводить... - сказала Мира и тут  же
спохватилась:
   - Боже, я забыла, какой ты .неисправимый спорщик!
   - А я не забыл ни малейшей детали", касающейся тебя.
   - Включая мои пристрастия в литературе. Или это  не  ты  прислал  мне
книги?
   Алек не ответил, помогая ей сесть в сани. Слуга положил Мире под ноги
разогретые  кирпичи,   колени   укутал   плотной   шерстяной   накидкой.
Устроившись поудобнее в санях, Мира плотнее спрятала руки в муфту.
   - Тебе  холодно?  -  заботливо  спросил  Алек,  но  она  отрицательно
покачала головой.
   - Мы говорили о книгах, - напомнила Мира.
   - Они понравились тебе?
   - Конечно. Мне только... Мне не понравилось ощущение, что  я  обязана
тебе.
   - Ты ничем не обязана мне  за  несколько  листов  бумаги  и  кожи,  -
заметил Фолкнер.
   -  На  карточке  ты  написал  "От  поклонника",  -  продолжала  Мира,
вопросительно посмотрев на него.
   Алек пожал плечами.
   - А я поклоняюсь тебе. - Он говорил так небрежно, что, казалось,  его
слова не имеют большого значения. - Что бы ни случилось, ты  никогда  не
потеряешь почву под ногами... Ты  обладаешь  счастливым  даром  находить
друзей среди наиболее влиятельных людей.
   - Сомнительный комплимент.
   - Правда? - удивился он. - Я так не думал.
   Первые  сани  тронулись  по  плотному  снежному  насту,  колокольчики
лошадей звенели в такт стуку копыт. Предположение  Миры,  что  все  сани
поедут единой процессией, не.  подтвердилось;  было  слишком  весело,  и
компания была слишком большой, чтобы  соблюдать  какую  бы  то  ни  было
организованность. Несколько молодых людей, несмотря на протесты едущих с
ними дам, стали развлекаться, обгоняя друг друга.
   Некоторые парочки вовсе, не стремились держаться вместе с остальными;
поцелуи и объятия никого не шокировали во время таких катаний на санях.
   Прямо перед  ними  молодой  человек  с  каштановыми  волосами  поймал
снежный ком, вылетевший из-под копыт коня,  и  засунул  его  за  шиворот
своей соседке, вызвав у нее громкие крики протеста.
   Мира рассмеялась и посмотрела на Алека:
   - Кто это?
   - Спенсер Уайтбрук, - ответил он,  тоже  Смеясь.  -  Молодой  человек
примерно твоих лет. Известен своим оригинальным способом ухаживания.
   - О, теперь я в курсе. Нужно сказать Розали, чтобы она отбросила этот
вариант, как неподходящий для меня.
   - Прежде чем вычеркивать имена из списка кандидатов, имей в виду, что
у тебя не слишком большой выбор - подожди бросать ледяные  взгляды,  дай
мне договорить. Это не зависит от тебя, ты, слава Богу, имеешь все,  что
нужно, чтобы привлечь мужчину.  Я  хочу  предупредить  тебя,  что  выбор
женихов в этом году на редкость небогат.
   - Наверное, этим объясняется то, что  ты  идешь  одним  из  первых  в
списке.
   Алек поднял бровь:
   - Вы считаете, мисс Жермен, что если бы  подходящих  холостяков  было
больше, моя фамилия не значилась бы в начале?
   - Думаю, где-нибудь посередке.
   - Вы нанесли мне смертельную рану, - рассмеялся Алек. - Чем объяснить
такое невысокое мнение о моей  особе?  Мне  говорили,  что  мою  персону
вполне можно стерпеть.
   - Иногда. А иногда даже более чем стерпеть.., но  иногда  ты  бываешь
совершенно невозможным.
   - Ну а если посчитать в среднем, счет выходит в мою пользу?
   - Нет. Потому что ты невыносим в большинстве случаев.
   - Прежде чем я решу, что разговор с тобой в  большинстве  случаев  не
является приятным, почему бы тебе не рассказать, нравится ли тебе жить у
Беркли?
   - Очень нравится, спасибо.
   - Так притворно... Так по-женски... Ты провела слишком много  времени
в обществе леди Беркли. Скажи мне честно, ты  же  умела  быть  правдивой
раньше.
   - Я сказала тебе правду.., и потребовалось  ровно  двенадцать  часов,
чтобы ты злоупотребил моим доверием!
   Алек не был смущен обвинением, прозвучавшим в его адрес.
   - У меня были смягчающие обстоятельства. На моих  глазах  он  обнимал
тебя как шлюху с Флит-стрит.
   - Не оправдывай этим то, что ты сказал Саквилю, что знаешь его тайну!
Ты не имел права так поступать! Во-первых, ты заставил меня  выдать  его
секрет, но мне не хватило здравого  смысла,  чтобы  догадаться,  что  ты
используешь мою откровенность против Саквиля, когда  тебе  будет  нужно.
Это было нечестно и...
   - О подобных делах нельзя судить как  о  честных  или  бесчестных,  -
негромко сказал Алек, бросая на Миру быстрый предупреждающий взгляд. - Я
не отношусь  к  понятию  "честность"  столь  небрежно,  моя  дорогая,  и
сожалею, что до сих пор оно не имело места в наших отношениях.
   Среди свойств,  которые  ты  пробуждаешь  в  мужчине,  нет  места  ни
благородству, ни честности. Я хорошо понимаю, что сделал я и что  сделал
Саквиль и почему.
   - Ты сморишь на меня так, будто во всем виновата  я,  -  зло  сказала
Мира.  Алек,  как  всегда,  говорил  обидные  вещи,  но  какое  же   это
удовольствие  -  иметь  возможность  разговаривать  с  кем-нибудь  столь
откровенно! Он был единственным на свете человеком, которому  она  могла
сказать все, что думает.  Они  понимали  друг  друга,  потому  что  были
близки; она могла говорить с ним так, как никогда не  пыталась  говорить
ни с кем, даже с Розали. - Это так похоже на тебя: обвинять меня в  том,
что сделал ты с Саквилем, но  я  ожидала  от  тебя  более  справедливого
отношения.
   - Почему же? - сухо спросил Алек.
   - Ты не вправе судить меня, потому что сам далеко не безупречен.
   - Замечание принято.
   - Хорошо, а теперь я не хотела бы говорить на эту тему.
   - Ты сама начала этот разговор.
   - Мы говорили о Беркли, - заметила Мира, пытаясь  перевести  разговор
на другую тему. Она не хотела тратить выпавшие  им  несколько  часов  на
обмен взаимными обвинениями.
   - Да, ты говорила, что думаешь о них. Они хорошо к тебе относятся?
   Мира кинула на Алека быстрый взгляд, удивленная  вопросом.  Казалось,
ему на самом деле интересно услышать ответ, но когда она  встретила  его
взгляд, он был безразличным.
   - Они хорошо ко мне относятся, - ответила она, -  но  за  исключением
графа и леди Беркли, все они кажутся мне очень...
   - Осуждающими?
   - Да, именно такими. Когда Розали нет  поблизости,  они  меняют  свое
отношение, ищут во мне всевозможные недостатки.
   - Если это все, ты зря беспокоишься. Такое поведение  характерно  для
Беркли. Они не выделяют никого и критикуют всех подряд.
   - Приятно сознавать, что я не одинока.  Но  жить  с  ними  под  одной
крышей нелегко.
   - Считай, что тебе повезло. Я живу в  семье  Фолкнеров,  а  они  куда
хуже, чем Беркли. Фолкнеры любят спорить и играть на чужих  недостатках,
у них всех жуткий характер.
   - Как твой?
   - Гораздо хуже моего. Я самый кроткий в семье.
   Мира искренне рассмеялась:
   - Господи, ты здорово напугал меня этим замечанием!
   Откуда взялись такие ужасные характеры?
   - Во всем виноват мой отец. Он был ужасно вспыльчивым, тогда как мать
всегда гордилась своим хладнокровием и практичностью.  С  возрастом  она
стала немного мягче, но в молодости была одной из самых волевых женщин в
Англии.
   - Как же случилось, что она вышла замуж за такого человека, как  твой
отец?
   - Он победил ее  своим  упорством.  Она  окончательно  сдалась  после
одного случая, произошедшего на  турнире  в  Стаффордшире  лет  тридцать
назад. Это было грандиозное  действо,  устроенное  на  средства  Эдварда
Перкина, известного любителя средневековой истории,  вообразившего  себя
современным  рыцарем.  На   этом   турнире   разыгрывались   схватки   в
соответствующих костюмах, по всем средневековым правилам...
   - Разыгрывались? Но ведь это могло быть опасно  даже  на  ненастоящем
турнире?
   - Я думаю, все зависело от того, насколько каждый участник  увлекался
игрой. Перкин отличался особым энтузиазмом, потому что был заинтересован
в двух вещах. История была одной из них.
   - А вторая?
   - Вечно ускользающая женщина с необычайно сильной  волей.  Моя  мать,
Джулиана Перкин.
   - Перкин... Они были родственниками?
   - Двоюродные брат  и  сестра.  После  смерти  первого  мужа  Джулиана
собиралась снова выйти замуж; она остановила свой выбор на Эдварде.  Это
могла быть превосходная партия, но один молодой человек,  Джон  Фолкнер,
решил, что она должна принадлежать ему, и неотступно добивался ее  руки.
Она ничего не могла с ним поделать.
   - Почему же?
   - Мой отец был младше на четыре года и  имел  горячий  характер.  Моя
мать - хладнокровная натура - считала, что их союз не приведет ни к чему
хорошему. Кроме того, Джон был вторым сыном герцога, а это означало, что
он вряд ли получит титул и деньги.
   - А кого из них она любила?
   - Она любила моего отца, - ответил Алек после минутного  раздумья,  -
но не хотела из-за этого менять свое решение выйти за  Эдварда.  Она  не
была романтической особой.
   - В это невозможно поверить! Я еще не встречала женщину,  которая  бы
не была в душе романтичной, даже если умело скрывала это качество.
   - Ты не видела Джулиану.
   Мира покачала головой и улыбнулась:
   - Вернемся к турниру...
   - Было приглашено около семисот человек, в том числе король  и  члены
королевской семьи. Мой отец  записался  среди  участников  сражения  под
именем рыцаря Белой Розы.  Он  должен  был  сразиться  с  самым  сильным
противником на турнире - рыцарем Красного Льва.
   - Который был, вероятно, Эдвардом, кузеном Джулианы?
   - Совершенно  верно.  Джулиана  сидела  на  трибуне  и  наблюдала  за
состязанием. Она была избрана Королевой красоты  и  должна  была  надеть
венец  на  голову  победителя.  После  того  как  противники   сходились
несколько раз и успели нанести друг другу несколько хороших ударов тупым
копьем, Эдвард победил моего отца и выиграл турнир.  Перкин  был  героем
дня, а мой отец лежал на поле со слегка поврежденной рукой и  смертельно
уязвленной гордостью.
   - И Джулиана бросилась к нему? - тихо спросила Мира.
   - По словам моих  тетушек,  которые  рассказывали  мне  эту  семейную
легенду, она упала на колени рядом с ним  и  молилась  за  спасение  его
души. Она думала, что он опасно ранен и, возможно, даже  умирает  по  ее
вине. - Алек посмеивался, представляя себе эту сцену. - Боже, жаль,  что
меня там не было.
   - Разыгрывать из себя несчастных - фамильный талант  мужчин  в  вашей
семье, - коротко заметила Мира.
   - Это сработало, - подтвердил он. - Об их помолвке было объявлено  на
балу в тот же вечер.
   Мира усмехнулась:
   - Я  думаю,  что,  несмотря  на  твои  уверения,  твоя  мать  все  же
романтическая женщина.
   - Не такая, как ты.
   Хотя Мира постаралась не  обращать  внимания  на  его  провокационное
замечание, она ощутила, как теплая волна пробежала но ее телу.
   - Одного я все же не понимаю, - сказала она.  -  Как  ты  унаследовал
дворянский титул, если твой отец был младшим сыном?
   - Мой дядя умер, не  оставив  наследника,  отец  погиб  в  результате
несчастного случая на скачках почти десять лет назад.
   Мира с пониманием молча кивнула.  Тут  она  заметила,  что  во  время
разговора Алек придержал коня, и теперь они  находились  в  самом  конце
процессии.
   - Почему мы едем так медленно? Неужели лошадь устала?
   В глазах Алека появился дьявольский блеск, вызвавший у нее недоверие.
   - Мы срежем часть пути.
   - Ты не спросил на это моего разрешения.
   - Я говорил тебе однажды - не люблю спрашивать разрешения.
   - Как ты хочешь срезать?
   - Все объезжают лес по  дороге,  которая  ведет  обратно  в  поместье
Стамфорд. Мы поедем по другой дороге, направо, и присоединимся ко всем с
другой стороны.
   - Послушайте меня, милорд. Возможно,  вам  нравится  рисковать  своей
репутацией, но я...
   - Я однажды уже просил называть меня Алеком...
   - С тех пор многое переменилось.
   - ..и никто не заметит нашего отсутствия.
   - Розали обязательно заметит!
   - Ты думаешь, она скажет что-нибудь, даже  если  заметит?  -  спросил
Алек и стегнул коня. - Если только она не боится, что  о  ее  встрече  с
Брумелем будет известно всему Лондону.
   - Ты действительно будешь  шантажировать  ее?  -  потребовала  ответа
Мира, крепче держась за  спинку  саней,  когда  они  свернули  и  быстро
покатили в сторону от остальных.
   - Я предпочитаю смотреть на это, как на обмен моего молчания на ее.
   - Ты негодяй! Неудивительно, что она сказала, что ты...
   - Что  я?  -  подхватил  Алек,  улыбаясь  тому,  как  Мира  мгновенно
замолчала. Сани проносились мимо заснеженных сосен. - Не  беспокойся,  я
угадаю. Я стесняю ее, не так ли?
   Она не доверяет мне...
   - Похоже, что она чрезвычайно проницательна.
   - ..и она не хочет, чтобы я находился рядом с  ее  подопечной.  С  ее
бедной, беззащитной Мирой, которая  носит  такие  интересные  игрушки  в
своем ридикюле.
   - Больше не ношу.
   - Сегодня ты без ножа?
   - Да!
   - Не важно, - сказал он резко, останавливая сани посреди заснеженного
леса. - Своими словами ты можешь нанести более глубокие раны.
   Тишину зимнего леса нарушал хруст наста и  веток.  Это  был  мир  вне
времени, хрупкий и красивый.
   - Они не могут ранить тебя. Мои слова отскакивают от тебя, как  тупые
стрелы. - Мира говорила негромко в тишине заснеженного леса.
   Алек покачал головой, его улыбка исчезла. Внезапно он стал  серьезным
и нежным. Он смотрел на нее так, будто только что понял нечто,  чего  не
понимал до сих пор.
   - Совсем нет. Они попадают в цель, ранят глубоко, и  мне  не  удается
избавиться от них.
   - Алек, - прошептала она, - боюсь, что я не верю тебе.
   - Твой голос дрожит. Чего ты боишься?
   - Я замерзла.
   - Я не причиню тебе зла. - Он приблизился, взяв ее  за  подбородок  и
повернув к себе ее лицо.
   Мира опустила глаза, почувствовав холодное прикосновение его  руки  в
перчатке. Она замерла от предчувствия, когда Алек  склонил  к  ней  свою
темноволосую голову.
   Его губы коснулись ее, поцелуй был горячим и медленным.  Она  ощущала
его всем своим существом. Плотные зимние одежды были преградой между  их
телами. Все, что могла ощущать  Мира,  был  горячий,  глубокий  поцелуй,
нежно и страстно обжигавший ей губы. - .Этим долгим поцелуем он заставил
ее пережить нечто совершенно особенное, почувствовать себя  единственной
на свете женщиной, которую он желал. Мира дрожала,  мысли  ее  путались,
все вокруг исчезло, все, кроме Алека, и она  страстно  ответила  на  его
поцелуй.
   Мира  перевела  прерывающееся  дыхание,  и  холодный  зимний   воздух
наполнил легкие. Желая быть ближе к нему, она высвободила руку из  муфты
и  коснулась  пальцами  его  щеки,  провела  рукой  по  выбритой   щеке,
подбородку, наслаждаясь свободой прикосновений. Алек  крепко  обнял  ее,
стремясь снова ощутить вкус ее губ, и прильнул к  ним  в  поцелуе.  Мира
почувствовала, что не в состоянии сдерживать пе