едупредить вас... - Голос за дверью сорвался. - Американская шхуна терпела бедствие. Мы пошли на помощь... Они подняли картахенский флаг. - И, судя по стуку башмаков, юнга побежал дальше.
     За дверью послышались возбужденные голоса и топот ног. Грохнула пушка. Потом раздался треск ломающегося дерева и лязг, будто десятки чудовищ вгрызались в тело корабля. Страшный удар.
     - Они взяли нас на абордаж, - вполголоса сказал Филипп.
     - Пираты! - еле слышно прошептала Селия, в ужасе прижимаясь к мужу.
     Картины одна страшнее другой, мгновенно сменяясь, представали перед ее мысленным взором. Она не раз слышала о морских разбойниках, наводивших страх на все побережье Мексиканского залива и Карибского моря. По рассказам, эти люди без чести и совести были безжалостны к своим пленникам, а уж девушке... лучше умереть, чем попасться к ним в руки.
     "Господи, - думала Селия, - это не правда. Этого не может быть, сейчас девятнадцатый век. Это сон, сон, пустой сон".
     Но это был не сон.
     - Одевайся, - коротко скомандовал Филипп, бросившись к шкафчику розового дерева.
     Дрожа от страха, Селия, забыв о застенчивости, сорвала с себя ночную сорочку и натянула платье прямо на голое тело. Длинные белокурые волосы упали ей на лицо, и она принялась было скручивать их в узел на затылке. В этот момент с верхней палубы донеслись душераздирающие крики.
     - Все кончено, - прошептал Филипп.
     Он взял ее за руку, и Селия почувствовала прикосновение к своей ладони холодного металла. Она вздрогнула и медленно опустила глаза. Потом снова подняла взгляд на Филиппа.
     Муж посмотрел на нее странным, пронизывающим взглядом:
     - Селия, слушай внимательно. Из этого пистолета можно сделать всего один выстрел. Если они ворвутся сюда... ты понимаешь, что должна сделать?
     Едва дыша, она слегка кивнула.
     - Умница. - Он взял ее лицо в ладони и прильнул к теплым губам.
     Руки Селии обвились вокруг шеи мужа, и, когда он оторвался от ее губ, она почти простонала:
     - Филипп, скажи мне, что все будет хорошо.
     - Конечно, родная, все будет хорошо, - ответил Филипп, целуя ее волосы. - Не бойся, Селия. Я... - Он вдруг замолчал, потом круто повернулся и выбежал из каюты.
     - Филипп...
     "Боже мой! - думала она, глотая слезы. - Я никогда больше не увижу тебя. Никогда".

Глава 1

     По коридору прогромыхали тяжелые шаги, и Селия затаила дыхание. Кто-то рванул дверь.
     - Заперто, - раздался хриплый голос.
     Дверь затрещала под тяжестью навалившегося на нее тела, и Селия взвела курок. Еще один удар. Селия вытерла холодный пот со лба, подняла пистолет и приложила дуло к виску. "Филипп погиб, - пронеслась молнией мысль, - незачем жить и мне. Лучше умереть, чем оказаться в руках пиратов. И все же она не смогла нажать на спусковой крючок.
     Дверь с треском распахнулась, и в каюту ввалились двое. Неопрятные, с сальными волосами, дочерна загоревшими лицами, покрытыми густой растительностью. Один, приземистый здоровяк, бросил на Селию плотоядный взгляд и облизал губы.
     - Опусти эту штуковину, - сказал он, указав на пистолет.
     Селия онемела от страха. "Сейчас, - приказала она себе, - сделай это сейчас". Но нажать на курок все-таки не смогла. Ненавидя себя за трусость, она опустила пистолет.
     - Беру ее в счет моей доли в добыче, - процедил здоровяк, обнажив в похотливой ухмылке желтые Зубы, и шаг-кул к Селии.
     Та вжалась в стену и, сама не понимая, что делает, подняла пистолет. Раздался выстрел. Пуля, которая должна была оборвать ее жизнь, пробила грудь пирата. На грязной рубахе расплылось красное пятно, и Селия услышала собственный вопль, когда грузное тело рухнуло к ее ногам.
     - Ах ты, сучка!
     Волосатые руки схватили ее за горло, и Селия потеряла сознание.
     Она не чувствовала, как ее волокли по коридору, потом вверх по трапу, как швырнули на палубу.
     Вокруг стоял невообразимый шум: с радостными воплями пираты выкатывали из трюма бочки, выносили ящики. Сознание медленно возвращалось к Селии. Наконец она с трудом приподнялась и села. Прямо перед ней пробегавший мимо пират уронил клетку с курами - их специально взяли с собой в плавание, чтобы можно было изредка побаловать команду и пассажиров "Золотой звезды" свежим мясом. Куры с кудахтаньем разбежались, и воздух задрожал от гомерического хохота и непристойных шуток.
     Селия огляделась и едва не потеряла сознание от ужаса. Всюду валялись убитые. Остановившиеся мертвые глаза, лужи крови. Вот судовой бондарь, еще совсем недавно возившийся со своими обручами и клепками; вот мастер, занимавшийся починкой парусов; а чуть дальше - корабельный кок, юнга... и офицеры, с которыми они с Филиппом обедали за одним столом в кают-компании. Филипп... Селия рванулась к телам в надежде отыскать мужа.
     Нога в тяжелом сапоге пинком вернула ее на место. Сильная рука грубо схватила за волосы и потянула вверх. Селия медленно подняла взгляд и тут же покрылась липким потом от страха. Перед ней предстал разъяренный незнакомец. Правда, он выгодно отличался от других пиратов. Он был гладко выбрит; темно-рыжие волосы собраны на затылке в аккуратную косицу. Хорошо сшитая одежда ладно сидела на гибком теле.
     - От твоей руки погиб мой человек, хороший моряк, - раздался резкий голос. - За это ты поплатишься. - Мужчина придирчиво осмотрел ее узкие бедра, маленькую грудь. В его взгляде не было похоти, даже интереса - так оценивают товар. Он усмехнулся, обнажив неровные зубы. - Ну ладно. Пожалуй, ты сможешь позабавить моего братва Андрэ. - Он намотал прядь ее волос на руку и рывком поднял Селию на ноги. - Андрэ постоянно нужны новые женщины. К сожалению, они у него быстро выходят из строя.
     К ним подошел молодой коренастый моряк:
     - Капитан Легар, чтобы выгрузить добычу, потребуется примерно около часа. Золота немного, сэр, но имеются корица, бренди, масло в кувшинах...
     - Хорошо. Оставшихся в живых заприте в трюме. Когда прибудем на остров, подожжем судно. - Легар грубо подтолкнул Селию к пирату. - Свяжи девчонку. Мы возьмем ее с собой. Предупреди, чтобы ее не трогали. Я подарю эту красотку Андрэ.
     - Значит, кто-то остался в живых? - рванулась к нему Селия, но Легар уже не слышал ее.
     Молодой пират, бесцеремонно схватив ее за руку, поволок прочь.
     - Прошу вас, помогите мне... - умоляюще обратилась она к нему по-французски, но, сообразив, что он ее не понимает, перешла на английский. - Пожалуйста, помогите мне. Мой муж, возможно, еще жив. Он... он вас озолотит, если вы нам поможете. Его фамилия Волеран. Филипп Волеран.
     - Если даже он жив, то это ненадолго, - равнодушно ответил ее страж. - Легар не оставляет свидетелей. Это его правило. Ты слышала о братьях Легар? Они хозяева залива.
     - Филипп! - Селия вдруг вырвалась из его рук и бросилась к человеку, лежащему у трапа.
     Это действительно был ее муж. В правом боку его зияла рваная рана, глаза были закрыты, лицо исказила предсмертная гримаса. Селия, рыдая, упала на колени рядом с супругом.
     - Это и есть твой муж? - презрительно спросил пират. - Кто же заплатит выкуп за мертвеца? - И он столкнул тело Филиппа в океан.
     Селии показалось, что темная волна, поглотившая тело человека, которого она любила, накрыла и ее, и она безжизненно повисла на руках пирата.

***

     Когда Селия очнулась, в первую минуту она не поняла, где находится. Девушка с трудом села и вгляделась в темноту. Ничего не видно! Она осторожно ощупала окружавшие ее предметы. Корзины, бочки, ящики. Ну конечно! Вместе с прочей добычей ее заперли в трюме пиратской шхуны.
     Рядом с ней раздался какой-то шорох. Селия поджала колени и замерла в напряженном ожидании. Что-то живое, теплое коснулось большого пальца ноги. Пронзительно взвизгнув, она отдернула ногу. Кто это? Мыши? Крысы? О Господи, сколько же времени придется ей пробыть здесь, рядом с этими тварями? В темноте послышались и другие звуки: мягкий прыжок, возня и отчаянный писк.
     Селия расплакалась от беспомощности и страха. Кто этот неведомый зверь? Может быть, позвать на помощь? Господи, как только подобная глупость могла прийти в голову?! Никто и пальцем не шевельнет, чтобы ей помочь. Вдруг совсем рядом раздалось тихое мурлыканье, и Селия почувствовала, как к ее руке прикоснулось что-то пушистое. Кошка! Она потерлась о локоть Селии и осторожно прыгнула ей на колени. Раньше Селия не любила кошек, считая их хитрыми, льстивыми и неверными созданиями, но с этой кошечкой она была рада подружиться.
     - Ах ты, мой дружок. Ты моя единственная защита, - всхлипнула Селия и погладила кошку.
     Прислонившись головой к бочонку, Селия уставилась в темноту. Перед ней замелькали, сменяя друг друга, картины прошлого. Ей вспомнилась первая встреча с Филиппом. Ее отец, доктор Робер Веритэ, пригласил его однажды на ужин.
     - Это Филипп Волеран, - представил он красивого молодого человека. - Мой студент с медицинского факультета. Он американец, но... несмотря на это, очень хорошо воспитан.
     Филиппа усадили за длинный обеденный стол. Заметив ошеломленный взгляд, которым тот окинул многочисленное семейство, отец добродушно сказал:
     - Восемь детей. Большая здоровая семья. Чего еще может желать человек? Эй, эй, Клодетта, посади сестру рядом с нашим гостем. Ты уже обещана другому молодому человеку. Дай теперь Селии шанс поймать себе жениха.
     Селия едва удержалась, чтобы не убежать из комнаты, и все-таки заняла место рядом с красивым незнакомцем.
     Все Веритэ были людьми сильными, яркими, импульсивными, и только Селия, старшая из детей, всегда старалась держаться в тени. После смерти матери она взяла на себя заботу о семье и давно смирилась с мыслью, что останется старой девой. Мужчины находили ее милой и привлекательной, но, по общему мнению, слишком холодной и даже высокомерной.
     Сейчас, сидя за столом, она с удовольствием прислушивалась к общему разговору. Ей пришелся по душе новый знакомый, импонировали его легкость и естественность, остроумие, нравились чистое, тонко очерченное лицо, густые, коротко подстриженные волосы и ярко-синие глаза. Взгляд этих удивительных глаз беспокоил ее: ей казалось, что Волеран читает ее мысли. К счастью, он не заговаривал с ней - иначе она умерла бы от смущения.
     Раздался взрыв смеха: отец рассказывал забавную историю об одном брюзгливом пациенте. Селия рассмеялась вместе со всеми, искренне, до слез, откинулась на спинку стула и тут почувствовала, что из кармана платья выскользнула книга, которую она читала, когда выпадала свободная минутка. Она нагнулась за ней одновременно с Филиппом, и они чуть не столкнулись лбами.
     - Я... я сама, - запинаясь, прошептала Селия. Филипп осторожно взял томик из ее рук.
     - Руссо, - вполголоса прочел он. - Вы читаете философскую литературу, мадемуазель?
     - Иногда.
     - Я тоже. Вы не позволите мне взять эту книгу на время?
     Селия заколебалась. Она хотела было сказать "нет", чтобы избежать мучительной для нее новой встречи - ведь ему придется возвращать ей книгу, но боязнь показаться невоспитанной пересилила страх перед этим красивым молодым человеком.
     - Да, месье, - робко произнесла она.
     - Скажите: "Да, Филипп", - настойчиво потребовал он с озорным огоньком в глазах, удерживая ее руку.
     Селия удивленно взглянула на него. Неужели он не понимает, что ей неприлично называть его по имени?
     За столом, перекрывая разговоры, раздался голос отца:
     - Месье Волеран, могу ли я узнать, что заставляет вас прятаться под столом вместе с моей дочерью?
     Мучительно покраснев, Селия в полном смятении попыталась отдернуть руку, но он только покачал головой.
     - Да, Филипп, - прошептала она наконец, и была вознаграждена чудесной улыбкой. Рука получила свободу.
     Несколько дней спустя он пришел снова. Казалось, Филипп Волеран не замечает смущения Селии. И мало-помалу ее скованность прошла. Они гуляли по саду, болтая обо всем на свете, и Селия с удивлением отметила, что с ним ей легко, просто и спокойно.
     Они подошли к стене, увитой вьющимися розами, и Филипп неожиданно привлек ее к себе.
     - О нет! - Селия выскользнула из его рук, и сердце ее неистово забилось.
     - Недотрога, - тихо и ласково засмеялся он. - Все тебя считают недотрогой, правда? Тебе никто не нужен. И ничего не нужно, кроме книг и одиночества.
     - Да, - прошептала она, - именно такой меня и считают.
     - Но это не правда. - Он снова привлек ее к себе и легонько коснулся губами уголка ее рта. - Я знаю это, Селия. Тебе нужно, чтобы тебя любили. И ты будешь моей...
     И вот теперь она заперта в зловонном трюме пиратской шхуны. Селия вытерла рукавом слезы. Их первый поцелуй и этот страшный день разделяет больше трех лет. Окончив курс, Филипп вернулся в Новый Орлеан. Началась война <Англо-американская война 1812-1814 гг.>, и целых три года они не виделись. Три года переписки, надежд, отчаяния и сомнений.
     Но Филипп вернулся за ней. И только тогда Селия поверила в свое счастье. А теперь... Слезы вновь хлынули из глаз. Почему, ну почему счастье обернулось горем? Вдруг она почувствовала раздражение, почти обиду на Филиппа. Он должен был сделать все, чтобы этого не произошло! Он же знал, что залив кишит пиратами! Селия со стоном опустила голову на колени. Теперь, когда Филипп погиб, незачем жить и ей. Остается лишь молить Бога, чтобы смерть не заставила себя долго ждать.

***

     У него было несколько имен, но матросы знали его под именем капитана Грифона. Подобно мифическим птицам с клювом орла и телом льва, он был подвижен, коварен и смертельно опасен. Его шхуна "Бродяга" могла обогнать на море любое судно, а своим матросам он сумел внушить, что дисциплина - самый верный способ достичь желаемой цели.
     Вытянув длинные ноги, Грифон облокотился широкой спиной на вытащенную на берег пирогу, зажег тонкую черную сигару и с наслаждением вдохнул ароматный дым. Синие глаза - темные, как ночное море, - нашли на голубой глади, расстилавшейся перед ним, "Бродягу".
     Уже несколько дней шхуна стояла в гавани острова Корнейль, или Воронова острова, как называли свое убежище джентльмены удачи, промышлявшие в Мексиканском заливе. В гавани теснилось более дюжины больших и малых судов - бригантины, канонерки, шхуны. А на острове, среди густых зарослей кустарников и кривых дубов, виднелись склады, куда пираты свозили добычу, хижины, крытые пальмовыми листьями, загоны для рабов; был здесь даже бордель.
     Пока "Бродяга" стоял на якоре, его команда, сотня отчаянных головорезов, веселилась на берегу, благо дешевых проституток и вина здесь было достаточно. В последний раз Грифону удалось завладеть неплохим грузом, и сейчас товары переносили на берег. Добыча, как обычно, будет поделена поровну.
     Сейчас Грифон отдыхал, но внутреннее напряжение не покидало его. Теперь, когда американское правительство объявило его вне закона, он не мог позволить себе расслабиться хоть на миг. Год назад его деятельность считалась более или менее законной. Снабженный каперским <Каперство - нападение вооруженных частных судов воюющего государства с разрешения правительства на неприятельские торговые суда. Запрещено Декларацией о морской войне 1856 г.> свидетельством от Картахены <Картахена - город и порт на Карибском море, входил в состав испанской колонии Новая Гранада.>, он грабил испанские торговые суда и сумел сколотить значительное состояние. Однако Грифон не упускал возможности напасть на богатых торговцев из других стран, тех, корабли которых не имел права грабить.
     В конце концов из капитана капера он превратился в настоящего пирата. Он никогда не трогал только американские суда - все остальные считал своей законной добычей.
     Решив, что уже давно пора пропустить стаканчик-другой, Грифон лениво поднялся и не спеша направился к полуразрушенному форту. Именно там был центр жизни Воронова острова.
     Освещенная масляными лампами и факелами таверна под названием "Кошачья голова" уже была полна.
     - Кэп! - окликнули Грифона из угла.
     Это был Джон Риск, черноволосый ирландец с неизменной лукавой улыбкой на физиономии, правая рука капитана и лучший канонир на "Бродяге". Черная повязка прикрывала вытекший глаз, который он потерял в прошлом году. Тогда они взяли на абордаж испанца, его команда сражалась отчаянно, и если бы не Риск, кормить бы теперь Грифону рыб на дне моря.
     На коленях у Риска сидела некрасивая девица с плоским лицом.
     - Кэп, когда снимаемся с якоря? - спросил Риск, протягивая Грифону бутылку рома.
     Грифон взял бутылку, сделал большой глоток и вытер рот тыльной стороной ладони.
     - Горишь нетерпением выйти в море, Джон?
     - Да. По правде говоря, я сыт по горло хвастливыми рассказами людей Легара. За последнее время они захватили шесть судов... Но разве мы не сделали того же полгода назад? В следующий раз мы покажем этим шакалам, с какой добычей следует приходить из плавания. Мы приведем на буксире десяток кораблей! Мы...
     - Мы на некоторое время ляжем на дно и будем вести себя тихо, - спокойно прервал его речи Грифон. - Залив кишмя кишит канонерками из Нового Орлеана.
     Риск нахмурился:
     - Да, капитан. Если вы так считаете...
     Имеется в виду испанский корабль.
     - Я так считаю.
     - Э-эх! А суда, набитые всяким добром, пройдут мимо, - мечтательно продолжал Риск. - Может быть, мы наконец займемся...
     В темно-синих глазах Грифона блеснул недобрый огонек.
     - Я не занимаюсь работорговлей, Джон.
     - Знаю, но ведь какие деньги можно получить...
     - Кажется, наши дела и так идут неплохо.
     Риск нахмурился.
     - Не могу с этим спорить, кэп. А вот этот треклятый Доминик Легар не так щепетилен. - Риск приложился к бутылке и покачал головой. - Шесть судов... - бормотал он. - Только посмотрите на этого Андрэ Легара, на этого жирного мерзавца с ухмылкой от уха до уха! Он знает, что его братец Ники отвалит ему изрядную долю награбленного добра. А ведь сам он палец о палец не ударил, только жрет да пьет да...
     - Довольно, Джон, - холодно прервал его Грифон, и Риск прикусил язык.
     Грифон взглянул туда, куда указал Риск. Андрэ Легар сидел за столом, уставленным тарелками с едой и бутылками вина, и его огромное пузо внушительно возвышалось над всем этим изобилием. Лоснящаяся физиономия с рыжеватой бородой излучала удовольствие.
     Братья Легары были поразительно непохожи друг на друга. Доминика, хладнокровного и ловкого хищника, не интересовали ни женщины, ни вино, ни карты. Казалось, им владеет одна страсть - грабить и приносить добычу своему младшему братцу. Он никогда не жаловался, был равнодушен к удобствам. В отличие от него Андрэ, толстый и неряшливый обжора, страдал непомерным аппетитом во всем, что касается еды, выпивки и женщин - именно в такой последовательности.
     - Доминик привез для Андрэ новую женщину, - с неприкрытой завистью сказал Риск. - Я сам слышал, какой гвалт поднялся, когда ее вели со "Стервятника". Она визжала так, что у меня чуть не лопнули барабанные перепонки. Бедная девчонка! Вы, наверное, знаете, что случилось с последней женщиной, которую ему привез Доминик? Она была вся...
     - Знаю, - обрезал его Грифон.
     Ему было противно говорить на эту тему. Он однажды видел одну из жертв Андрэ Легара, уже мертвую. Девчонка была истерзана и замучена до смерти - сексуальные забавы Андрэ были ужасны. Многие знали об этих "забавах" и презирали Андрэ, однако никто в его дела не вмешивался. На Вороновом острове люди вообще не совали нос в чужие дела, если они не затрагивали их собственных интересов.
     Риск легонько толкнул в бок девицу, сидевшую у него на коленях:
     - Скажи-ка мне, дорогуша, почему это Андрэ Легар никогда не трогает ни тебя, ни остальных твоих грешных сестер?
     - Доминик ему не позволяет, - ответила та, скорчив кислую мину. - Мы приносим Легарам немалый доход.
     Риск изобразил на лице комический испуг.
     - Так, значит, я помогаю им набивать карманы? Когда они и без того купаются в деньгах? - Он столкнул девицу с колен, и она чуть не